То, что будет между нами

Katie Andres

То, что будет между нами

Глава первая.

Сейчас.

Я стояла у края могилы, глядя, как гроб медленно опускается в землю. Вокруг меня всё казалось нереальным, словно я находилась в каком-то кошмарном сне, из которого никак не могла выбраться.

Вокруг могилы собрались люди, которых я знала, были и те которых видела впервые. Их лица были искажены горем и печалью, и я чувствовала, как их боль передаётся мне, усиливая моё собственное страдание.

Тётя Марина, мама Димы, стояла рядом со мной, её глаза были красными от слёз. Она держала меня за руку, и её прикосновение было единственным, что удерживало меня на ногах. Её плечи дрожали от беззвучных рыданий, и я чувствовала, как её боль передаётся мне через наши сцепленные руки.

Рядом с ней стоял дядя Андрей, отец Димы, его лицо было бледным и осунувшимся. Он выглядел постаревшим на десять лет за последние несколько дней, и я знала, что его сердце разрывается на части.

Вокруг могилы стояли друзья Димы, их лица были полны слёз. Я видела, как они обнимают друг друга, пытаясь найти утешение в объятиях тех, кто тоже потерял своего друга.

Справа от меня стояла Таня, которую под руку держала такая же заплаканная Алина. Глаза сестры были опухшими от слёз, и она постоянно вытирала нос платком. Девушка держала в руках букет белых роз, которые казались ещё более бледными на фоне её покрасневшего лица.

Таня подошла ко мне и обняла, её тело дрожало от рыданий.

– Ника, как мне это пережить? Как я буду жить без него? – прошептала она, её голос был хриплым от слёз.

Я лишь кивнула, не в силах говорить. Мои глаза были сухими, но внутри меня бушевал океан боли.

Я слышала, как люди вокруг меня шепчутся, обсуждая последние события. Некоторые из них говорили о том, как неожиданно всё произошло, другие вспоминали, каким замечательным человеком был Дима.

– Он был таким молодым, – сказала одна женщина, её голос дрожал.

– Он всегда был таким добрым и отзывчивым, – добавил мужчина рядом с ней.

Эти слова только усиливали мою боль. Я чувствовала, как моё сердце разрывается на части, и мне казалось, что я никогда больше не смогу быть счастливой.

Я смотрела, как священник читает молитвы, и его голос эхом разносился по кладбищу. Я слышала, как люди вокруг меня плачут, и чувствовала, как их боль становится моей собственной.

Когда всё закончилось, я медленно пошла к выходу с кладбища. Я чувствовала себя опустошённой и потерянной, как будто часть меня умерла вместе с другом.

Я знала, что мне предстоит пройти через долгий путь исцеления, но в этот момент я просто хотела найти место, где я могла бы спрятаться от своей боли и попытаться собрать себя заново. И я знала такое место. Точнее человека, который все это время стоял и ждал меня у машины.

Вокруг кладбища природа словно замерла в трауре. Серое небо низко висело над землёй, скрывая солнце за плотной завесой облаков. Ветер нежно шелестел листьями деревьев, создавая монотонный и успокаивающий фон для всеобщего горя. Иногда раздавались далёкие раскаты грома, как будто сама природа оплакивала потерю вместе с нами.

Звуки вокруг были приглушены, словно мир замедлился в своём движении. Шепоты людей смешивались с тихими всхлипами и вздохами. Где-то вдали слышался лай собаки, одинокий и печальный, добавляющий ещё больше боли в общую картину.

Я шла по тропинке, ведущей к выходу с кладбища, и чувствовала, как каждый шаг отдаётся болью в сердце. Земля под ногами казалась мягкой и податливой, как будто сама природа пыталась утешить меня в этот трудный момент.

В воздухе витал аромат свежескошенной травы и цветов, которые принесли на похороны, создавая странный контраст между жизнью и смертью, печалью и надеждой.

Я подняла глаза от земли и увидела множество чёрных джипов, которые буквально оккупировали въезд на кладбище. Они стояли в ряд, их строгие и мрачные очертания резко контрастировали с зелёным пейзажем вокруг. Впереди виднелось огромное количество людей в чёрном, и среди них, немного впереди, стоял Максим в чёрном костюме и чёрной рубашке. Лицо было мрачным и серьёзным, а глаза, хотя и покрасневшие, но это от недостатка сна, выражали глубокую сосредоточенность и печаль.

Мужчина медленно подошёл ко мне. Он остановился рядом, и я почувствовала его тепло, его присутствие было единственным, что удерживало меня на ногах в этот момент.

– Ника, – прошептал он, его голос был низким и хриплым. – Как ты?

Я кивнула, не в силах говорить. Его слова, хотя и были простыми, несли в себе всю тяжесть его боли и сочувствия. Он взял меня за руку, и его прикосновение было как якорь в этом бушующем океане горя.

– Пойдём, – сказал он тихо. – Я отвезу тебя.

Мы сели в один из джипов, и машина медленно тронулась с места. Я смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи, чувствуя, как внутри меня что-то ломается и одновременно начинает восстанавливаться. Каждый поворот дороги напоминал мне о том, как много изменилось за последние дни. Максим сидел рядом, его присутствие было для меня опорой.

Когда мы подъехали к дому, в котором Максим снял мне квартиру, он помог мне выйти из машины. Мы медленно поднялись по ступенькам, и он открыл дверь. Здесь было тихо и пусто, и эта тишина казалась ещё более гнетущей после всего, что произошло.

Я вошла внутрь и сразу почувствовала знакомый запах, который мгновенно перенёс меня в прошлое. Те же светлые стены, та же уютная мебель – всё это было так знакомо, что на мгновение мне показалось, что я вернулась в нашу с Димой общую корпоративную квартиру. Каждая деталь интерьера напоминала о счастливых моментах, которые мы провели вместе.

Чувства нахлынули на меня волной. С одной стороны, это место было наполнено воспоминаниями о Диме, о наших разговорах, смехе и совместных вечерах. С другой стороны, эта пустота и тишина сейчас казались особенно острыми и болезненными. Я почувствовала, как слёзы снова подступают к глазам, и с трудом сдержала их.

Максим, словно почувствовав моё состояние, подошёл ближе и нежно обнял меня. Его прикосновение было тёплым и успокаивающим.

– Хочешь, я останусь с тобой? – спросил он, его голос был тихим, но твёрдым.

Я снова лишь кивнула.

Он прошёл за мной в гостиную и сел рядом на диване. Мы сидели в тишине, и я чувствовала, как его рука нежно обнимает меня.

Так и просидели, погружённые в свои мысли, пока за окном не начало темнеть. Максим помог мне подняться и проводил до спальни. Он укрыл меня одеялом и нежно поцеловал в лоб.

– Я буду здесь, когда ты проснёшься, – прошептал он и я тут же погрузилась в сон.

Снов не было. Я как будто закрыла глаза, а через секунду открыла их услышав голос Максима.

– Она спит Тань – слышу из гостиной – Ты как? Алина рядом? – медленно приподнимаюсь, пытаясь прислушиваться к разговору – Да мы приедем, как только ей станет лучше, отдыхай.

– Я разбудил тебя? – вдруг появляется Макс в дверях и тут я понимаю что все это время пялилась в одну точку.

– Нет – запнулась – Не знаю, долго я спала? – голос казался мне чужим, хриплым, болезненным.

– Больше чем положено для здорового сна, но тебе это сейчас только на пользу, учитывая, что ты не спала толком последние четыре месяца.

– Тогда почему чувствую себя так отвратительно?

Максим пожал плечами и подошел ко мне, присев на край кровати.

– Возможно, это просто эмоциональное истощение, – тихо сказал Максим, его глаза были полны сочувствия. – Ты пережила огромное потрясение, и твоему организму нужно время, чтобы восстановиться.

Я кивнула, но чувство дискомфорта не покидало меня. Казалось, что внутри меня всё ещё бушует океан эмоций, и я не знала, как справиться с этой бурей.

– Как ты себя чувствуешь на самом деле? – спросил Максим, внимательно глядя на меня.

Я вздохнула и попыталась собраться с мыслями.

– Честно говоря, я не знаю. С одной стороны, я чувствую облегчение, что всё закончилось, и что мы смогли проводить Диму достойно. Но с другой стороны, эта пустота… она невыносима.

Максим взял мою руку и нежно сжал её.

– Это нормально, Ника. Потеря близкого человека – это всегда тяжело, и тебе нужно время, чтобы пережить это. Помни, что ты не одна. Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя.

Его слова немного успокоили меня, но я всё ещё чувствовала себя потерянной.

– Спасибо, Максим, – прошептала я. – Я просто… не знаю, как справиться с этим.

Он улыбнулся мне ободряюще.

– Давай начнём с малого. Может быть, тебе стоит поесть? Я приготовил завтрак.

Я слабо улыбнулась.

– Завтрак – это хорошая идея.

– Да, завтрак в три часа дня – усмехнулся он.

– Ну, главное я проснулась вовремя что бы его съесть – пошутила, стараясь сделать момент менее напряжённым.

Мы сели за стол, и хотя еда не вызывала особого аппетита, сам факт заботы был для меня важен. Я медленно откусила кусочек тоста, запивая его глотком кофе.

– Спасибо, Макс, – сказала я, глядя на него. – Это действительно то, что мне нужно.

Он кивнул, его взгляд был полон понимания.

– Я рад, что ты чувствуешь себя немного лучше. Как насчёт того, чтобы после завтрака немного прогуляться? Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.

Я задумалась на мгновение.

– Прогулка звучит неплохо. Но, честно говоря, я немного боюсь выходить из дома.

Максим взял мою руку и нежно сжал её.

– Я буду рядом, Ника. Ты не одна и охрана круглосуточно и ежесекундно присматривает за нами.

– А если снайпер?

Макс улыбнулся.

– Много фильмов смотришь малышка, ты не такая крупная шишка, что бы убирать тебя снайпером.

– Не смешно – буркнула я.

– А я и не смеюсь, все будет хорошо – его рука нежно погладила мне плечо.

– Лучше поедим к Тане, я и так оставила ее одну на кладбище.

– Она была не одна, и твоя сестра прекрасно все понимает.

– Есть хоть какие то подвижки в деле? – спросила спустя пару минут.

Максим хмуро и в то же время грозно посмотрел на меня из под бровей.

– Я хочу знать – настаивала на своем.

Макс молчал.

– Мы уже убедились, что твое молчание ни хрена не помогает, я должна знать, что бы подготовиться – уже рычала я и сложила руки на груди.

– Подготовиться к чему?

– Да к чему бы не привела ситуация.

Мужчина усмехнулся и встал изо стола, убирая посуду и направляясь к выходу.

– Мы едем к Тане или нет? – заговорил он.

– Макс – протягиваю его имя и нарываюсь снова на злой и исчерпывающий взгляд, после которого спрашивать уже второй раз не хочется.

Не помню, когда этот «робот» стал таким живым. Когда он впервые разозлился, расстроился или удивился? Но это всё было, и теперь есть.

Если раньше я видела только стойкое ничего, то, что я так сильно полюбила и к чему так сильно успела привыкнуть. Теперь я видела перед собой совсем другого Макса. Мужчину, который без слов может сказать, что у него на душе, стоит лишь посмотреть на его лицо, в его глаза.

Этот новый Макс, с его живыми эмоциями и искренними реакциями, стал для меня ещё более близким и понятным. Его чувства, отражающиеся в каждом взгляде и жесте, делают его настоящим, живым. И хотя его «металлический корпус и микросхемы» остались прежними, душа его изменилась, наполнившись яркими красками и глубокими переживаниями.

Неужели это все я? Это я его так изменила?

Я невольно улыбнулась.

– Ты едешь или нет? – вырвал меня из раздумий Макс.

Я кивнула и спрыгнула со стула.

Глава вторая.

Четыре месяца назад.

Заплаканное, но всё же румяное от большого количества выпитого лицо Ники вмиг стало бледным и пугающим. Она застыла, держа в руках телефон, и смотрела куда-то сквозь меня.

– Ника? – спросил я, осторожно забирая у неё телефон. Ноль реакции.

Коснулся её руки, но девушка не отреагировала, так и продолжала стоять неподвижно.

– Шок? – пробормотал я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

– Максим Юрьевич, – окликнул меня начальник охраны, и я отошёл от застывшей Ники на пару шагов. – Убит в своей квартире Абрамов Дмитрий Павлович.

– Кто? – протянул я и лишь после осознал услышанное. Друг Ники. Коллега и якобы жених. – Как? – прорычал я, чуть ли не ему в лицо, впервые за всю свою жизнь выходя из себя и не стараясь успокоиться. – Ты уверял, что там полно твоих людей и всё под контролем, – говорил я сквозь зубы, – что ни одна мышь не проскочит и не останется незамеченной. – Цитировал его слова и шагнул ближе. – Так как?

Начальник охраны опустил голову и затоптался на месте.

– Максим Юрьевич, – начал оправдываться начальник охраны, – мы не могли предвидеть такой исход. Наши люди были на месте, но убийца, оказался профессионалом. Мы уже начали расследование, и я лично гарантирую, что подобное больше не повторится.

– Профессионалом оказался? А ты тогда кто? – Сделал глубокий вдох, выдох и продолжил – Подготовь самолет, вылетаем через час.

Мужчина кивнул и удалился, а я снова посмотрел на девушку. Ника всё ещё стояла неподвижно, её взгляд был пустым и безжизненным.

– Ника, – я снова попытался привлечь её внимание, но она не реагировала. – Нам нужно идти, – сказал я, осторожно беря её за руку.

Она медленно кивнула, но её движения были механическими, словно она была марионеткой, которую кто-то дёргает за ниточки. Я повёл её к выходу, чувствуя, как её ледяная рука дрожит в моей.

В машине я старался говорить с ней, но Ника молчала. Её глаза были сухими, но в них читался ужас. Я знал, что она переживает шок, и единственное, что я мог сделать, это быть рядом.

Пока мы летели в самолёте, Ника сидела рядом со мной, но казалось, что она находится где-то далеко. Её взгляд был устремлён в пустоту, а тело оставалось неподвижным.

Я осторожно взял её руку в свою, пытаясь дать ей хоть немного тепла и поддержки. Её ладонь была ледяной, и я чувствовал, как она дрожит. Ника молчала, и это молчание было тяжёлым и гнетущим.

Иногда я замечал, как её глаза наполняются слезами, но она тут же их смахивала, словно не хотела показывать свою слабость. Я понимал, что внутри неё бушует буря эмоций, и ей нужно время, чтобы справиться с этим.

Что мне сказать, чтобы облегчить её боль? Любые слова казались пустыми и бессмысленными. Поэтому я просто держал её руку и был рядом, надеясь, что моё присутствие хоть немного её успокаивает.

В какой-то момент Ника повернулась ко мне, и в её глазах мелькнула искра надежды.

– Спасибо, Макс, – прошептала она, прижимаясь ко мне. – Я не знаю, что бы я делала без тебя.

– Мы во всем разберемся, я выясню кто сделал это, я найду его.

Как только мы прилетели нас уже ждали. Мужчина представившийся следователем Гаврилиным и трое полицейских. Меня попросили проехать в отделение и усадили к себе в машину, Макс поехал за нами.

– Кем вы приходились Дмитрию Павловичу? – спросил следователь, не поднимая глаз с бумаг перед собой и постоянно что-то писал.

– Коллегой, – произнесла я еле слышно.

– Только коллегой?

– Были друзьями, – ответила я, чувствуя, как ком подступает к горлу.

– Поэтому вы вместе жили? Как друзья? – не унимался мужчина.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать свои эмоции.

Следователь выглядел довольно невзрачно: среднего роста, с редкими седыми волосами и глубокими морщинами на лбу. Его глаза постоянно бегали по строчкам документов, которые он держал перед собой, и он ни разу не поднял взгляд на меня с начала разговора. Его вопросы казались мне грубыми и бесчувственными, словно он пытался поймать меня на лжи, а не помочь разобраться в произошедшем.

– Да, мы были друзьями, – повторила я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – а жили вместе, потому что нам выдали одну на двоих корпоративную квартиру. Мы приехали с Екатеринбурга, потому что меня назначили на управляющую должность в фирме.

Следователь впервые поднял на меня глаза, и я увидела в них холодный расчёт. Он явно не верил ни одному моему слову. Этот человек не

– Друзья значит… Поэтому вы так быстро прилетели, как только узнали о его смерти? – спросил он, снова опуская взгляд на свои бумаги.

– Да, именно поэтому, – ответила я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. – Я не могла оставаться там, зная, что он… что его больше нет.

Следователь хмыкнул и что-то записал в своём блокноте. Его поведение вызывало у меня отвращение. Как он может быть таким бесчувственным в такой момент?

– Некоторые ваши коллеги утверждают, что Дмитрий являлся вашим женихом, почему же вы об этом молчите?

– Они ошибаются, мы были друзьями, хорошими друзьями, такими что Дима согласился притвориться моим женихом… – я запнулась – Так было нужно.

– Нужно для чего? – мужчина снова поднял на меня глаза.

– А это как то относится к делу? – заговорила голосом адвоката.

– Все может быть, обстоятельства только выясняются, вам как действующему адвокату должно быть это известно.

Я подалась вперед и сложила руку перед собой в замок.

– В день его смерти меня не было в городе, это вам известно и это мое алиби. У нас не было ссор и не было ни каких конфликтов, мы жили и дружили душа в душу. Почему я попросила его стать моим фиктивным женихом, ни как не относится к делу и знать вам это необязательно.

– Ну хорошо Вероника… Михайловна. Последний вопрос: Вы были последней, кто видел его живым?

– Не думаю, возможно, но разговаривала по телефону точно последней – ответила я, стараясь сдержать слёзы.

Следователь кивнул и снова что-то записал. Я чувствовала, что он не верит ни одному моему слову, и это только усиливало мою боль и гнев.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал он, наконец поднимая на меня взгляд. – Мы свяжемся с вами, если у нас возникнут дополнительные вопросы.

Я встала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Мне хотелось поскорее уйти из этого кабинета и забыть обо всём, что здесь произошло.

– Надеюсь, вы найдёте виновных, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Потому что я хочу, чтобы они ответили за то, что сделали.

Следователь кивнул, и я вышла из кабинета, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам.

– Ника? – вскочила с места Таня и кинулась ко мне в объятья. – Что? Что он сказал?

– Ничего, меня допросили, – ответила я, стараясь сделать это как можно спокойнее.

– Зачем? Ты же не виновата, – заикалась сестра.

– Так положено.

– Татьяна Игоревна, – выглянул из допросной следователь, – вы следующая, прошу.

– Ника, – вцепилась в мою руку девушка, – будешь со мной?

– К сожалению, Вероника Михайловна должна остаться тут, – вклинился в разговор этот неприятный мужчина.

– А если я её найму в качестве своего адвоката? – спросила Таня.

– Прости, Тань, но я не могу, это нарушение профессиональных и законодательных норм, – ответила я, и девушка кивнула, молча заходя в комнату.

Я стояла у двери допросной комнаты, нервно переминаясь с ноги на ногу. Ожидание казалось бесконечным, каждая секунда тянулась как вечность. Мысли роились в голове, и я пыталась представить, что сейчас происходит внутри.

Таня была сильной, но я знала, как тяжело ей сейчас. Вопросы следователя, его недоверие и настойчивость – всё это могло выбить из колеи даже самого стойкого человека. Я молилась, чтобы она не сдалась, чтобы смогла выдержать этот натиск.

Наконец, дверь открылась, и Таня вышла. Её лицо было бледным, глаза покраснели от сдерживаемых слёз. Она подошла ко мне, и я сразу обняла её, стараясь передать всю свою поддержку и любовь.

– Как ты, Танюш? – спросила я тихо, боясь услышать ответ.

– Это было тяжело, Ника, – прошептала она, уткнувшись мне в плечо. – Он задавал столько вопросов, пытался поймать меня на противоречиях.

– Ты держалась молодцом, – сказала я, поглаживая её по спине. – Ты знаешь, что я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

Таня кивнула и слегка отстранилась, чтобы посмотреть на меня. В её глазах я видела страх и боль, но также и решимость.

– Я знаю, Ника. Спасибо тебе. За всё.

Мы стояли так несколько минут, просто обнимая друг друга и черпая силы в этой близости. Я знала, что впереди нас ждёт ещё много трудностей, но вместе мы справимся.

– Пойдём домой, – предложила я, взяв Таню за руку. – Тебе нужно отдохнуть и собраться с мыслями.

Она кивнула, и мы направились к выходу. Я чувствовала ответственность за сестру и была готова сделать всё возможное, чтобы защитить её и найти справедливость для Дмитрия.

Мы вышли на улицу, и свежий воздух немного развеял тяжесть, которая висела в воздухе. Я крепко держала Таню за руку, и мы медленно пошли прочь от этого мрачного здания, к Максу, который стоял все это время на улице, возле большого черного джипа. Я осмотрелась и увидела еще четыре такие же машины, которых тут раньше не было.

– Эти машины… – уставилась на Макса.

– Поехали, вам нужно отдохнуть – только и сказал он, открывая нам дверь.

Глава третья.

Сейчас.

– Я так рада тебя видеть! – сказала Танька и кинулась мне на шею. – Тебе удалось поспать? Макс сказал, ты спала.

Я молча кивнула и прошла внутрь. Следом вошёл Макс, после того как дал указания охране снаружи.

– Хорошо, – выдохнула она.

– Вы ели? – выглянула из-за угла Алина. – Таня приготовила запеканку, пахнет отменно.

– Завтракали, – ответил ей Макс и сел на диван, тут же уткнувшись в телефон, из которого он не вылезал сутками. Это очень раздражало, потому что иногда мне было необходимо с ним говорить, но довольствовалась я лишь парой приятных, а иногда не очень фраз.

– Как всё прошло? – обратилась к сестре, та молча пожала плечами. – Родители?

– Рады, что наконец удалось похоронить сына и проститься, – произнесла та. – Кстати, спасибо тебе, что позволила закончить всё это.

Я кивнула.

– Позволила? – вдруг рявкнул Макс, и я буквально подпрыгнула на месте. – Ника? – рыкнул тот. – Ничего не хочешь мне сказать?

– Да вроде нет, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё сжалось.

Макс медленно встал и направился ко мне. Его движения были медленными, как у зверя, готового напасть на свою добычу. В его глазах читалась смесь ярости и беспокойства.

– Ника, ты же знаешь, что это опасно, – начал он, подходя ближе. – Почему ты продолжаешь? Влезаешь в то, куда тебе лезть не следует, общаешься с теми, с кем связываться даже не стоит?

Я вздохнула, понимая, что от разговора не уйти.

– Макс, я должна была это сделать. Это важно для меня, – попыталась объяснить я.

– Важно для тебя? – перебил он. – А о последствиях ты подумала? О подругах подумала? Ты хоть представляешь, кто эти люди?

Я опустила глаза, чувствуя тяжесть его слов.

– Что происходит? – вышла Алина, явно встревоженная происходящим.

– Расскажешь, Ника? – уставился на меня Макс.

Но я молчала. Опустила голову, зная, что меня не поймут, не захотят понять. Все, что я делала за последние эти четыре месяца, я делала все ради них. Ради себя.

Они не понимают, как тяжело мне было принимать эти решения. Как много ночей я провела без сна, обдумывая каждый шаг, каждое действие. Как часто я чувствовала себя одинокой в этой борьбе, несмотря на их присутствие рядом.

Я знаю, что они беспокоятся. Вижу страх в их глазах, слышу тревогу в их голосах. Но они не видят того, что вижу я. Не чувствуют того, что чувствую я. Они не понимают, что это не просто борьба за справедливость или месть. Это борьба за нашу жизнь, за наше будущее.

Они думают, что я рискую собой ради них. Но это не так. Я рискую ради себя. Ради той маленькой девочки, которая когда-то верила в добро и справедливость. Ради той девушки, которая мечтала о лучшем будущем для всех нас. Ради той женщины, которая готова бороться за свои идеалы, даже если это будет стоить ей всего.

Я не могу просто сидеть и ждать, пока что-то случится. Не могу позволить страху и сомнениям управлять моей жизнью. Я должна действовать, должна бороться. И если это значит, что мне придется рискнуть всем, что у меня есть, так тому и быть.

Они могут не понять. Могут не поддержать. Но я знаю, что поступаю правильно. И это знание дает мне силы идти дальше, несмотря ни на что.

– Да что? – уже спрашивала Танька. – Макс?

– Два слова, – начал тот. – Громова Виолетта.

Глаза Алины распахнулись, и она резко вдохнула.

– Ты как на неё вышла вообще? – заговорила она спустя пару минут.

– Она фигурировала в деле твоего отца, не составило труда её найти, – еле слышно произнесла я.

И в комнате снова повисла тишина, которую нарушила сестра.

– А кто-нибудь объяснит, кто это вообще такая? Потому что я вообще перестала что-либо понимать.

– Это моя мать, – сказала Алина и зашагала из стороны в сторону. – Что? Что ты ей пообещала за информацию? – спросила, остановившись напротив меня.