Глоток жизни

Alex Grynvei

Глоток жизни

Все права защищены.

Настоящее произведение является результатом интеллектуальной деятельности и охраняется в соответствии с действующим законодательством об авторском праве.

Никакая часть этого текста не может быть воспроизведена, скопирована, передана, сохранена в поисковых системах или переведена на другие языки полностью или частично в какой-либо форме и на любом носителе – электронном, механическом, фотокопировании, записи и т.д. – без предварительного письменного разрешения автора.

Это вымышленное произведение. Все персонажи, события и организации являются плодом воображения автора. Любые совпадения с реальными людьми или событиями случайны.

Исключения:

Цитирование допустимо в объёме, оправданном целью цитаты (например, в обзоре, рецензии, научной или журналистской публикации), при обязательном указании автора и источника.

Акт 1: Пробуждение в стерильном мире

Глава 1: Сбой

Говорили, что тишина – золото. Но Клай точно знал: в Селестре тишина была платиной – холодной, стерильной и недоступной. Она обволакивала его со всех сторон, заполняя каждый кубический миллиметр голографического зала анализа, где он проводил дни, месяцы, годы своей жизни. Иногда ему казалось, что вся его жизнь – это одна и та же секунда, растянутая на бесконечность.

Сегодня было иначе.

Он смотрел на поток данных, текущий перед ним в голубоватом сиянии, плавный, бесконечный, безукоризненный. Цифры, символы, коды – словно сонеты, написанные кем-то, кто презирал поэзию. Скука была частью дизайна: эмоции мешают продуктивности, напоминал «ЭмоКод», нежно и незаметно впаянный в шею каждого жителя.

Клай слегка коснулся пальцами холодного стекла рабочей панели, чувствуя привычную лёгкую вибрацию импланта у основания шеи. Это успокаивало. Это защищало.

Но именно в этот миг защита дала трещину.

Голос был мягким, женским, и казалось, что он звучал прямо из середины головы:

– Выпей глоток…

Клай замер. Он медленно поднял глаза и осмотрел зал: никого. Только прозрачные стены и неоновый блеск голограмм. Пустота была безупречной, и в ней, конечно, никто не мог спрятаться.

– Перегрузка сенсоров? – тихо спросил он у пустоты.

Пустота не ответила. Вместо этого перед его глазами возник образ. Настолько яркий, что он чуть не отпрянул назад.

Это было море. Настоящее, глубокое, бурлящее. Он никогда не видел море, но почему-то точно знал, что это именно оно. Пена неслась вперёд волнами, обрушиваясь на камни. Сердце бешено застучало в груди. Он почувствовал, как его тело стало предательски живым, впервые за столько лет.

И ещё там была девочка. Она стояла у края, её светлые волосы развевал ветер. Она смотрела прямо на него, улыбаясь, и казалось, что её взгляд проникает куда-то очень глубоко, в ту точку внутри него, которую Клай давно считал мёртвой.

– Лина… – прошептал он, даже не осознавая, что назвал чьё-то имя.

Экран резко мигнул, и видение исчезло. Вместо девочки и моря перед глазами вновь замелькали идеально выстроенные диаграммы эффективности «ЭмоКода». Всё было стабильно.

Но руки его дрожали.

Он посмотрел на ладони, словно не узнавая их. Они не должны были дрожать. Дрожь – это эмоция, эмоция – это слабость, слабость – это сбой.

– Нет, нет… это просто усталость, – попытался убедить себя Клай, прогоняя голос из головы. Но имплант продолжал пульсировать тревожно и неприятно, как будто «Аксель» уже заметил отклонение и теперь сигнализировал об этом всем дронам в городе.

«Дыши. Просто дыши», – мысленно приказал себе он. Вдох-выдох, вдох-выдох. Море отступило обратно в подсознание, но Клай понимал – оно не исчезло совсем. Оно просто спряталось, как ошибка в коде, которая рано или поздно выползет наружу.

Дверь в аналитический зал тихо открылась, нарушив священную платиновую тишину.

Клай повернул голову с тревогой, ожидая увидеть Вейна или кого-то из старших аналитиков, но его страх сменился на странное раздражение, смешанное с облегчением.

Это была Элина. Та самая, которая всегда умудрялась выглядеть неправильно правильно. Красная нить в волосах, лёгкая улыбка и насмешливый взгляд, способный вывести из себя даже дронов.

– Ты выглядишь подозрительно живым, Клай, – произнесла она, останавливаясь в паре шагов и складывая руки на груди.

– Живым? В Селестре? Это обвинение, Элина?

– Нет, скорее комплимент, – она усмехнулась и сделала ещё шаг ближе. – Или ты предпочитаешь стандартные комплименты от «ЭмоКод»? «Ваша эффективность восхищает», «Ваше спокойствие стабильно». Очень романтично.

Он невольно улыбнулся – впервые за долгие месяцы. Это было опасно, это было запрещено, но именно поэтому так притягательно.

– Что тебе нужно? – попытался перевести тему Клай.

Элина достала из кармана небольшой, потрёпанный предмет и помахала им перед его лицом.

– Нашла кое-что интересное в архиве, – она подмигнула. – Хочешь услышать?

Клай колебался. Он прекрасно знал, что правильный ответ – «нет». Но море всё ещё шумело где-то глубоко внутри, и что-то в её взгляде обещало, что диктофон был не менее запретным, чем его собственное внезапное чувство.

– Ты хочешь, чтобы нас обоих отправили на перепрограммирование? – осторожно уточнил он.

– Возможно, – ответила она совершенно серьёзно, глядя прямо в глаза. – Но мне кажется, что мы уже там были. Иначе как объяснить, что мы живём здесь?

Он замер. Её слова резонировали с чем-то таким же глубоким и потаённым, как море. Он почувствовал, как страх медленно уступает место странному, запретному любопытству.

– Хорошо, – сказал он тихо, глядя на мерцающий экран перед собой, где цифры всё ещё утверждали, что всё стабильно. – Но если это ловушка, я лично попрошу, чтобы нас перепрограммировали в одно и то же утро.

Она улыбнулась. Впервые по-настоящему.

– Договорились.

И платиновая тишина Селестры, казалось, треснула чуть сильнее.

Глава 2: Красная нить

Клай никогда не чувствовал себя комфортно рядом с Элиной. Слишком живой, слишком яркой, слишком свободной для Селестры, она словно была воплощением всего того, чего он боялся. Но сегодня, после странного видения и ещё более странного ощущения настоящих эмоций, её присутствие казалось чем-то не только естественным, но и необходимым.

– Что это? – осторожно спросил Клай, кивая на потрёпанный предмет, который Элина продолжала вертеть в руках.

– Диктофон. Древний, как мир, – усмехнулась она. – Я его случайно нашла в старом архиве, куда давно никто не заглядывал. Там пыльно, но… иногда правда любит пыль. Кто-то явно хотел, чтобы его забыли. Но знаешь, что интересно? Он всё ещё работает.

Она нажала на маленькую кнопку, и комнату заполнил тихий шум, напоминающий далёкое дыхание моря. Сердце Клая снова ускорилось, имплант в шее отозвался лёгким, но заметным уколом.

Из диктофона донёсся хриплый женский голос:

– Если кто-то слушает это, значит, надежда есть. Меня зовут Элизабет. Я работала над разработкой «ЭмоКода». И я сделала ошибку. Мы все сделали ошибку. Он не просто подавляет эмоции – он стирает нас самих. Вы должны понять: единственный способ вернуть себя – это море. «Зеркальный край». Выпейте глоток. Найдите море…

Запись прервалась резким шипением, и в комнате снова воцарилась тишина, только теперь она была напряжённой и наполненной невысказанными вопросами.

Клай медленно поднял глаза на Элину:

– «Зеркальный край»? Это сказка для отказников, Элина. Нет никакого моря.

– Ты уверен? – она вопросительно приподняла бровь. – А что ты видел несколько минут назад? Я видела твоё лицо. Ты был там, у моря. И мне кажется, ты не один.

Клай вздрогнул. Откуда она могла знать? Его охватила паника. Он не мог доверять ей, не мог доверять никому. И всё же, странным образом, он хотел рассказать ей всё.

– Я не знаю, – признался он. – Это было что-то вроде… воспоминания. Там была девочка.

– Лина? – тихо спросила Элина.

Клай замер, поражённый:

– Откуда ты знаешь её имя?

Элина улыбнулась грустно и спокойно:

– Ты не первый, кто вспоминает того, кого не должен. У нас у всех есть люди, которых «ЭмоКод» стёр из памяти. Но иногда они возвращаются.

Клай почувствовал, как его тело покрывается холодным потом. Страх стал слишком реальным, слишком осязаемым.

– Это невозможно, – прошептал он, глядя на её серьёзное лицо. – Система безупречна.

– И всё же мы здесь, – возразила она, улыбнувшись уголками губ. – Говорим об этом, чувствуем что-то, что мы не должны чувствовать. Знаешь, что это значит, Клай?

– Что мы оба сошли с ума?

Она рассмеялась искренне и заразительно, нарушая атмосферу тревоги:

– Возможно. Но скорее это значит, что система даёт сбои. И нам нужно узнать, почему.

Клай посмотрел на диктофон, лежащий на столе. Этот старый, пыльный кусок пластика казался бомбой замедленного действия, способной разрушить весь его мир.

– Это безумие, – сказал он наконец, даже не пытаясь скрыть страх. – Если нас поймают, нас просто сотрут. Или перепрограммируют.

Элина положила руку ему на плечо и тихо произнесла:

– Нас уже перепрограммировали, Клай. Сейчас у нас есть шанс снова стать собой.

Он молчал, не решаясь взглянуть ей в глаза. Но внутри него что-то уже изменилось. Что-то маленькое, хрупкое и опасно живое, что заставляло его снова и снова возвращаться мыслями к девочке у моря, чьи светлые волосы развевал ветер.

– Хорошо, – произнёс он наконец с трудом, словно вытолкнув из себя эти слова. – Мы найдём это море.

Элина улыбнулась, и на этот раз её улыбка была шире и искреннее, чем когда-либо раньше:

– И тогда мы выпьем глоток.

Глава 3: Голос из прошлого

На следующее утро Клай с трудом заставил себя подняться с кровати. Ночь прошла в тревожных снах о море, девочке Лине и о голосе из диктофона, который теперь звучал в его голове, словно заевшая пластинка.

Когда он вошёл в аналитический зал, Элина уже была там. Она казалась напряжённой и сосредоточенной, будто тоже провела ночь в размышлениях.

– Не выспался? – тихо спросила она, изучая его лицо с лёгким беспокойством.

– Ты же знаешь ответ, – пробормотал он, не поднимая глаз.

Она улыбнулась мягко и сочувственно:

– Тогда тебе лучше сесть. Есть новости.

Клай опустился на стул, ощущая усталость в каждой клеточке тела. Элина наклонилась к нему, понизив голос до едва слышного шёпота:

– Вейн вызывает тебя на проверку. Сегодня.

Клай резко поднял голову, и в глазах его отразилась настоящая паника:

– Он уже знает?

– Не думаю, что наверняка, – осторожно произнесла Элина. – Но подозревает. После вчерашнего они усилили мониторинг.

Клай почувствовал, как в груди снова разрастается тот самый страх, который он старательно подавлял всю жизнь. Теперь имплант, словно издеваясь над ним, не делал ровным счётом ничего, не подавляя эмоции, а лишь увеличивая их.

– Что мне делать? – его голос дрожал, и он ненавидел себя за эту слабость.

Элина спокойно положила руку на его запястье:

– Держись спокойно. Не показывай, что боишься. Улыбайся, отвечай коротко и чётко. Помни, они хотят видеть тебя стабильным и покорным.

– А если они поймут?

Она улыбнулась ему с притворной уверенностью:

– Тогда нам придётся бежать.

Клай смотрел на неё в изумлении:

– Бежать? Куда?

– Туда, куда говорит диктофон, – серьёзно ответила она. – К морю.

Клай хотел было что-то возразить, но в этот момент дверь аналитического зала открылась. На пороге стоял высокий, строгий мужчина с холодными глазами цвета стали. Доктор Вейн.

– Клай, – произнёс он сухо, небрежно кивая в сторону коридора, – со мной.

Клай поднялся, чувствуя, как ноги подкашиваются от страха. Он бросил последний взгляд на Элину, которая одобрительно кивнула ему, но в её глазах сквозила тревога.

Идя по белоснежным коридорам, Клай пытался сосредоточиться на дыхании, отчаянно стараясь скрыть дрожь, пробегавшую по телу. Имплант снова стал подавать тревожные сигналы, и он уже не мог понять, что чувствует больше – страх перед Вейном или отчаяние от того, что теряет контроль над собственными эмоциями.

Когда они вошли в кабинет, Вейн внимательно изучал лицо Клая и кивнул ему сесть на стул:

– Садись. Это не допрос. Просто беседа.

Клай сел. Но каждый миллиметр стула под ним казался орудием пытки. «Просто беседа» – слова, лишённые смысла в устах человека, управляющего системой, способной выключить твои чувства одним нажатием.

Не бойся. Дыши. ЭмоКод глушит тревогу. ЭмоКод работает… работает?

Он почувствовал странную дрожь внутри, будто сигнал сбивался. Страх пробивался сквозь цифровую пелену, и это было как зуд под кожей.

Скажи правду? Нет. Лги – но не слишком уверенно. Не быть слишком спокойным – они подумают, что ты готов. Не быть слишком нервным – подумают, что что-то скрываешь. Будь… нормальным. Только как?

Он смотрел в лицо Вейна и чувствовал, как оттуда исходит ледяная уверенность. Клай попытался вспомнить голос Элины – её смех, взрывной, живой. Это немного помогло. Только немного.

– Мы заметили некоторые отклонения в твоих показателях, – холодно начал он, пристально глядя ему в глаза. – Что-нибудь хочешь мне сказать?

– Нет, – ответил Клай, стараясь говорить максимально спокойно и уверенно.

Вейн чуть прищурился, будто пытался прочитать мысли собеседника:

– Ты уверен?

– Да, абсолютно, – повторил Клай твёрже, собирая последние силы в кулак.

Наступила напряжённая тишина, пока Вейн продолжал изучать его лицо. Наконец он кивнул, будто приняв решение:

– Хорошо. Но помни, любые нарушения должны быть немедленно доложены. Ты знаешь, чем это чревато.

Клай молча кивнул.

– Можешь идти.

Клай быстро вышел из кабинета, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Возвращаясь обратно по коридору, он понимал: больше он не сможет делать вид, что ничего не произошло.

Элина ждала его на месте, и, едва завидев его лицо, тут же вскочила на ноги:

– Ну что?

Он тихо выдохнул:

– Пока пронесло. Но ты права. Нам надо уходить. Скоро.

Она кивнула и улыбнулась решительно, почти дерзко:

– Тогда готовься. Наша жизнь только начинается.

Клай посмотрел на неё и впервые за долгое время почувствовал, что страх постепенно отступает, уступая место чему-то другому – надежде.

Глава 4: Взлом

Элина прекрасно знала, что делает. В её жизни всегда хватало адреналина, и она любила балансировать на грани дозволенного. Но сейчас, глядя на напряжённое лицо Клая, она впервые ощутила сомнения. Если что-то пойдёт не так, они оба потеряют всё. И всё же останавливаться было поздно.

– Ты уверен, что справишься? – спросила она, стараясь звучать бодро и уверенно, хотя сердце её предательски билось в горле.

Клай молча кивнул. На его лице была та сосредоточенность, с которой он обычно погружался в потоки данных. Элина никогда не видела его таким: за границами уверенности скрывалась хрупкая паника.

Они стояли у дверей архива «Аксель». Место, которое строго охранялось и было доступно лишь избранным. Но именно здесь хранились ответы на вопросы, которые не давали им покоя.

– Готово, – тихо произнёс Клай, прикладывая свой идентификатор к сканеру. Секунду спустя дверь открылась с тихим шипением, впуская их в тёмный коридор.

Архив встретил их прохладой и тишиной. Здесь не было голографических стен, только старые полки, заставленные накопителями данных и пластиковыми контейнерами с физическими документами. Казалось, сама атмосфера хранила в себе шёпот прошлого.

– Нам нужно найти дневник той женщины с диктофона, – прошептала Элина, быстро осматриваясь по сторонам.

Клай кивнул, включая карманный терминал и приступая к поиску. Он действовал молча и быстро, словно боялся, что каждое лишнее движение привлечёт внимание системы безопасности.

– Нашёл! – наконец прошептал он, протягивая Элине маленькую книжку в потёртой обложке.

Она осторожно открыла дневник, и её пальцы невольно задрожали. Почерк был аккуратным, немного выцветшим от времени, но вполне читаемым.

«Запись первая. Сегодня мы начали проект «ЭмоКод». Доктор Вейн убеждён, что мы создаём идеальное общество. Но я не уверена. Что-то в его глазах пугает меня».

Элина перевернула страницы, сердце её билось всё чаще.

«Запись двенадцатая. Побочные эффекты «ЭмоКода» растут. Люди теряют воспоминания, теряют себя. Мы создаём общество зомби, не способных чувствовать».

– Вот оно, – шепнула Элина, показывая запись Клаю. – Она знала, что это случится.

Он внимательно читал записи, и с каждым словом его лицо становилось всё мрачнее.

– Нам нужно забрать это с собой, – тихо произнёс он.

Элина быстро сунула дневник в карман. Но едва они направились к выходу, как услышали шум шагов и приглушённый разговор из-за двери.

– Прячься! – шипнула Элина, быстро затащив Клая за стеллаж с документами.

Дверь открылась, и в архив вошла Мира, коллега Элины. Она внимательно огляделась и прошла к терминалу, явно что-то проверяя.

– Это Мира, – прошептал Клай, едва слышно. – Что она здесь делает?

– Проверяет доступы, – тихо ответила Элина, понимая, что теперь им точно не выбраться незамеченными.

Мира задержалась ненадолго и быстро вышла, но Элина и Клай не сразу осмелились покинуть своё укрытие. Когда они наконец оказались в коридоре, Клай тяжело выдохнул:

– Думаешь, она нас видела?

Элина мрачно покачала головой:

– Не уверена. Но если видела, у нас мало времени.

Они поспешили к выходу, и лишь оказавшись на улице, позволили себе вздохнуть свободно. Но ощущение безопасности было иллюзорным. Они оба понимали, что переступили черту, после которой возврата к прежней жизни уже не будет.

– Что теперь? – спросил Клай, глядя на Элину с тревогой и надеждой одновременно.

Она улыбнулась, сжимая в кармане дневник:

– Теперь мы идём искать море. Другого пути у нас нет.

Глава 5: Погоня через Ядро

Клай и Элина шли быстро, стараясь выглядеть естественно и не привлекать внимания дронов, патрулировавших улицы Селестры. Но сердце каждого билось в унисон с тревожным гулом, который, казалось, эхом отдавался в воздухе вокруг них. Они слишком хорошо понимали: любая ошибка станет последней.

– Нам нужно попасть на окраины, – тихо сказала Элина, не оглядываясь. Её голос звучал спокойно, но пальцы нервно сжимали карман с дневником.

– Через Ядро? – Клай сглотнул, чувствуя, как горло сдавливает паника. – Там дронов больше всего.

– Другого пути нет. На окраинах дроны не так чувствительны к нашим имплантам, – возразила Элина, ускоряя шаг.

Центр города пульсировал жизнью, но эта жизнь была искусственной, отфильтрованной через линзы «ЭмоКода». Вокруг них двигались люди, погружённые в своё искусственное спокойствие. Никто не смотрел друг на друга, никто не разговаривал. В Селестре каждый был одинок в толпе.

Вдруг Клай почувствовал резкий укол импланта, и в ту же секунду заметил, как два дрона изменили курс, направляясь прямо к ним.

– Нас заметили, – прохрипел он.

– Беги! – Элина схватила его за руку и рванула вперёд.

Они побежали, пробираясь сквозь безразличную толпу, словно пытаясь прорваться через живую стену. Дроны следовали за ними, бесшумно и неумолимо.

– Сюда! – Элина толкнула Клая в узкий проход между зданиями.

Тёмный коридор встретил их сыростью и запахом ржавчины. Элина быстро осмотрелась и нажала на панели рядом с техническим лифтом, пытаясь открыть его.

– Быстрее! – нервно крикнул Клай, оглядываясь назад.

Дроны уже были у входа, красные глаза камер вспыхивали тревожными сигналами. Лифт открылся с мучительно медленной скоростью, и они буквально влетели внутрь.

– Заблокируй двери! – воскликнула Элина, судорожно пытаясь активировать панель управления.

Клай быстро вбил код и с облегчением услышал, как двери с грохотом захлопнулись. Лифт начал стремительно опускаться вниз, увозя их в глубины города, подальше от преследования.

– Ты в порядке? – спросила Элина, тяжело дыша.

Клай кивнул, пытаясь унять бешеный стук сердца:

– Пока жив.

– Хорошо. Но они не остановятся, – она с тревогой смотрела вверх, словно ожидая, что дроны вот-вот прорвутся сквозь металл. – Нам нужно исчезнуть полностью.

Лифт остановился на нижнем уровне, и они вышли в полумрак заброшенного технического тоннеля. Здесь воздух был влажным и тяжёлым, а стены покрывала плесень.

– Это старые коммуникации, – объяснила Элина. – Их почти не контролируют.

– Почти, – нервно повторил Клай.

Она слегка улыбнулась, словно стараясь подбодрить его:

– Почти всегда лучше, чем точно.

Они пошли вперёд, осторожно ступая по влажному полу. Гул дронов остался далеко позади, и теперь они были одни в тишине, нарушаемой лишь их собственным дыханием.

– Что будет дальше? – тихо спросил Клай, чувствуя себя потерянным и уязвимым.

– Мы найдём отказников. Они знают, где находится «Зеркальный край», – уверенно ответила Элина.

– А если это миф? Если мы зря рискуем?

Она остановилась и повернулась к нему, глаза её горели странным огнём:

– Клай, лучше рискнуть ради мифа, чем жить в реальности, где ты не чувствуешь ничего.

Он молча кивнул, осознавая, что пути назад уже нет. Каждый их шаг был шагом к неизвестности, но одновременно – к свободе.

И они пошли дальше, сквозь темноту и неизвестность, туда, где за пределами Селестры, возможно, их ждало настоящее море.

Глава 6: Трещина

Темнота тоннеля медленно растворялась, уступая место тусклому свету окраин. Здесь всё казалось чужим и заброшенным, словно мир, о котором забыли даже создатели «ЭмоКода». Клай и Элина шли медленно, прислушиваясь к каждому шороху и гулу, словно тени прошлого, притаившиеся в полумраке.

– Я никогда не был на окраинах, – признался Клай, внимательно осматриваясь вокруг. Голос его звучал осторожно, как будто слова могли потревожить древний сон этого места.

– Немногие здесь были, – ответила Элина, её голос был тихим и напряжённым. – Это место живёт по своим законам, без контроля «Аксель». Ты почувствуешь разницу.

Клай заметил, как вокруг менялся пейзаж. Стены домов были обветшалыми и покрыты граффити, изображавшими странные, почти мистические символы и силуэты людей, смотрящих в небо. Мусор и осколки стекла хрустели под ногами, а воздух стал тяжёлым и влажным, пропитанным запахом сырости и тлена.

– Ты знаешь, куда идти? – спросил он, стараясь скрыть нервозность.

Элина кивнула:

– Я была здесь однажды. Очень давно. Отказники иногда навещают окраины, чтобы оставить послания для тех, кто готов услышать.

– И ты услышала?

Она слегка улыбнулась, но в её глазах сверкнула печаль:

– Да. Но тогда я была слишком напугана, чтобы следовать за ними.

Они остановились у большого здания с выбитыми окнами и обрушившейся крышей. Элина уверенно подошла к стене, провела пальцами по едва заметному символу и нажала на кирпич.

С тихим скрежетом открылся узкий проход. Она обернулась к Клаю:

– Ты готов?

Он глубоко вдохнул, ощущая, как страх и любопытство борются в его душе:

– Готов, насколько это вообще возможно.

Внутри здание оказалось лабиринтом коридоров и комнат, наполненных забытыми вещами и покрытыми пылью. Казалось, время здесь замерло, и теперь оно молчаливо наблюдало за незваными гостями.

Элина шла уверенно, словно следуя невидимой нити, пока не остановилась перед дверью с потёртой табличкой, надпись на которой едва читалась: «Отказники. Только для свободных».

Она толкнула дверь, и они вошли в комнату, освещённую тусклым светом нескольких старых ламп. Посреди комнаты сидела пожилая женщина, её волосы были седыми, а взгляд – мудрым и спокойным.

– Лира, – выдохнула Элина с облегчением и почтением.

Женщина улыбнулась тепло, её глаза мягко коснулись гостей:

– Элина. Я ждала тебя.

Клай невольно вздрогнул от её слов. Он почувствовал, как напряжение начинает понемногу спадать, уступая место странному чувству облегчения.

– Это Клай, – представила его Элина. – Он тоже пробудился.

Лира внимательно посмотрела на него, словно читая его мысли:

– Я вижу трещину в твоей душе. Это больно, но без этого не бывает свободы.

Клай не знал, что ответить. Он почувствовал, как слова Лиры касаются чего-то глубокого внутри него, чего-то, что он давно спрятал даже от самого себя.

– Почему вы здесь? – осторожно спросил он, наконец осмелившись заговорить.

– Потому что мир там, снаружи, – Лира указала рукой на город, – это мир забытых людей. Мы здесь, чтобы помнить и напоминать.