Бестужев. Служба Государевой Безопасности 1

Я настолько ушел в себя, что не заметил, как остальные посетили загадочный кабинет и прозвучала моя фамилия. Я был последним. Вроде подвоха уже не ожидал, все выходили из кабинета в хорошем настроении, но всё равно сердечко застучало.

Строгая обстановка кабинета с интерьером в спокойных тонах не вызывала волнения. В отличие от трёх персонажей, сидевших за длинным столом спиной к окну. Солнце светило прямо в лицо, и я видел лишь силуэты. После полутемного коридора почти ослеп.

– Присаживайтесь, господин Бестужев, – вкрадчивым безликим голосом, который так и норовит залезть тебе под кожу, сказал сидевший справа и указал на стул.

Я вежливо, но подобающе моему статусу не очень усердно, поклонился и сел на стул. Сохраняя осанку, спинки стула я не касался, но в то же время старался, чтобы моя поза не выглядела чересчур скованной.

– Неплохие успехи, Павел Петрович, – приятный грудной женский голос исходил со стороны силуэта, сидевшего слева от меня. По прическе ни за что бы не подумал, что это дама. Несмотря на позитивный смысл сказанного, чувствовался какой-то подвох. – И в учебе неплохо успеваете, никаких задолженностей, всё сдаёте вовремя.

– Спасибо, стараюсь, только никак понять не могу, с какой стати интересуетесь? – мне удалось выдать это спокойным ровным голосом, хотя уже утвердился во мнении, что всё только что сказанное, имело двойное дно. О своих успехах я и так знал, зачем сейчас это всё озвучено?

– И как так у Вас получается? – нараспев протянула блондинка среднего возраста в мундире СГБ, но без отличительных знаков.

Уполномоченная службы внутренней безопасности, теперь всё встало на свои места. Они не носят погоны, только герб академии на лацканах и герб империи на пуговицах. Глаза уже привыкли к свету, и я смог разглядеть. Такие люди никогда ничего просто так не спрашивают. Интересно, заинтриговали.

Справа сидел седоватый зализанный франт в такой же форме. А прямо передо мной проректор по учебной части и связям с общественностью. Его лицо сохраняло каменную невозмутимость, но казалось слишком бледным. Может показалось после отступления стада солнечных зайчиков? Но ощущение, что вместо проректора передо мной восковая фигура, не отпускало.

– А почему у меня не должно получаться, Ваше превосходительство? – надеюсь, что я не ошибся с рангом и она является чиновником не ниже четвертого класса, но и не выше третьего. Хотя, какая к черту разница? Она простолюдинка или из нижней касты, а я граф. – У меня никогда не было проблем с учебой. Странно слышать, что это может вызывать какое-либо недовольство.

– У нас есть несколько другие данные, Ваше сиятельство, – ответил за неё седой хмырь. Он разговаривал не так ехидно и более вкрадчиво. – До того, как Вы приехали из Оренбурга в Москву, у Вас не было впечатляющих успехов. После серьёзной травмы, полученной Вами во время горного похода пять лет назад, Вы три года были на домашнем обучении. Батюшка Вашего сиятельства, Петр Всеволодович Бестужев, едва справлялся с семейным бюджетом и с трудом выкарабкивался из долгов. На хороших учителей денег у него явно не было. Отсюда и вопрос, который задала моя коллега, как это у Вас сейчас все гладко выходит?

– Не понимаю, что Вас не устраивает, Ваше превосходительство, я по большей части учился самостоятельно, штудировал материалы без чьей-то посторонней помощи. Благо современные технологии позволяют без труда находить нужные учебники и литературу.

– Тогда почему, когда начали-таки снова посещать колледж, оценки были далеки от двенадцати? Очень далеки, смею сказать.

– Не хотел выпячиваться, Ваше превосходительство, – не задумываясь ответил я, вспомнив опыт из прошлой жизни. – У нас в классе была группа социально не адаптированных личностей, которые с нескрываемым неодобрением относились к отличникам и людям к оным приближающимся. Мне было проще скрывать свои познания и умышленно выполнять задания хуже, чем я мог на самом деле. Ботанов там очень не любили.

– Кого, простите? – удивилась дама.

– Ну ботанов, ботаников, – повторил я. Только сейчас дошло, что ни разу не слышал такого термина в своем окружении. Вот болван! Переволновался, корча из себя самоуверенного графа. Но на лице не дрогнул ни один мускул, лишь вскинул бровь и изобразил удивление, словно это общеизвестное выражение, которое она почему-то не знает.

– Тех, кто изучает растения? – ещё больше удивилась она.

– Да нет же, – снисходительно улыбнулся я, словно объясняю первоклашке, что Земля круглая. – Так у нас называли отличников, которые книги из рук не выпускают. Они же ещё и книжные черви.

– В первый раз такое слышу! – резко ответила особистка, сузив глаза. Хренова стерва.

– Да бросьте уже, Светлана Анатольевна! – вмешался седой. – Откуда вы знаете, как разговаривают студенты в Оренбурге? Вы же коренная москвичка!

Дама поморщилась и откинулась на спинку стула.

– То есть, вы хотите сказать, Павел Петрович, что со средним баллом в семь и восемь десятых, который Вы заработали в аттестат, смогли поступить в Академию СГБ?

– Именно так, Ваше превосходительство, – я уверенно кивнул. – После того, как отказались принимать мои документы, я написал прошение на имя ректора и меня допустили к вступительным испытаниям, которые я прошёл на высший балл.

– Очень интересно, – холодно произнесла Светлана Анатольевна. – В Вашем личном деле ни о каком прошении не упоминается.

– Может быть оно хранится в архиве у ректора? – предположил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Впрочем, чего это я запереживал? Может он с этой бумагой в сортир сходил? Кому она теперь на хрен нужна?

– Что ж, вполне возможно, – невозмутимо ответил седой. – Мы проверим и этот вариант.

– Остается непонятным ещё один вопрос, – голос Светланы Андреевны обдал волной арктического холода. – Вы недавно, в числе немногих, достигли первой ступени на пути к адепту, с чем Вас и поздравляю! Но, как такое возможно для человека, который три года был практически прикован к кровати?

Тьфу ты едрить-мадрить, а я тут уже напрягся, как ЛЭП. Едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Что такое реабилитация и физическое развитие организма я знал прекрасно, лишь некоторые локальные нюансы этого мира по началу упирались, но они-то считают меня местным. Если решат уточнить, как я развивался физически, могу показать на деле.

– Я очень усердно занимался, Ваше превосходительство. И мне ещё повезло, что приезжал троюродный брат матери из Новосибирска, он обладает целительством на достаточно высоком уровне. Я как раз начал вспоминать, как ходить, а с его мазями и настойками дело пошло в гору очень быстро. Надеюсь, господа, это все вопросы ко мне на сегодня? А то поздно уже, мне ещё в Тверь возвращаться.

– Пока что это всё, Ваше сиятельство, – неохотно изрек седой, словно на самом деле хотел меня на эшафот отправить, да предъявить нечего. – Можете идти, Вы свободны. Пока. И передайте привет Вашему батюшке от Фёдора Никоноровича.

– И на том спасибо, господа хорошие! – я встал, театрально поклонился, скрывая кривую ухмылку. – К большому моему сожалению, Петру Всеволодовичу привет в ближайшее время передавать не буду, хочется пожить в своё удовольствие. Но как только небеса призовут меня к себе, сразу передам, будьте уверены.

Проректор так и сидел пнём всё время беседы, даже слова не проронил. Мысль о восковой фигуре не прокатывала, я пару раз видел, как он моргнул и даже едва заметно кивнул. Странно как-то. Я был на хорошем счету, и он относился ко мне нормально, а сегодня как воды в рот набрал, даже не пытался ничего сказать в мою защиту. Может боялся сказать что-то не то? Эти крысы любое слово смогут перевернуть в свою пользу.

Надеюсь ничего из сказанного мной не сыграет против меня. К подобной беседе я готовился давно, легенда выглядела достаточно стройной. Теперь только напряженное ожидание вердикта этих любителей поковыряться в чужих мозгах и грязном белье.

– Ты был там дольше всех и вышел самый довольный, – Кэт недоумевающе развела руками. – Тебя там наградили что ли? Хотя не вижу на груди ни ордена, ни медали.

– Ага, наградят они, – я махнул рукой, отгоняя невидимых бесов. – Домотались до моего прошлого.

– А там было что-то не так? – напрягся Антон. – Мы чего-то не знаем?

– Да всё нормально, – я обреченно вздохнул. Антоха иногда просто заколебывал недоверчивостью и подозрительностью. Но, иногда это выручало всех, поэтому мы терпели это его качество. Однажды я назвал его душнилой. Потом минут пять объяснял смысл этого слова, а потом долго доказывал, что оно к нему подходит. – Просто куча глупых вопросов, ответами они остались довольны.

– Особисты не задают глупых вопросов, – стоял он на своём. – Они просто нащупывают слабые места.

– Им не удалось, – отрезал я. – Закончим на этом и погнали обратно. Ждите в машине, я заберу кое-что в камере хранения.

– Золото, бриллианты? – Кэт изобразила на лице что-то типа радостного удивления, как у Скруджа, ныряющего в новую кучу золота.

– Гораздо лучше! – подмигнул я и быстрым шагом отправился в подвал, где находился склад.

Андрей уже начал нервно подгазовывать, когда я подходил к машине, хотя прошло всего пять минут. Я плюхнулся на заднее сиденье и бережно положил на колени длинный сверток.

– Шашки что ли свои прихватил? – удивился Антон.

– Нет, блин, шахматы!

– На хрена они тебе там?

– Бить крайтов! – выпалил я и заржал в гордом одиночестве.

– Думаешь, нас снова отправят ёжиков долбить? – подал голос Андрей.

– Практически уверен! Вот увидишь. Причём именно туда, откуда мы сегодня утром уехали.

– Да хорош тебе, Паш! – пискнула Кэт и закашлялась от неожиданности. – Там ведь ничего не осталось, Андрей пять раз проверил!

– Посмотрим, – буркнул я и уставился в окно, любуясь проплывающими мимо еловыми лесами. До Твери осталось совсем немного.

Не прошло и десяти минут, как у Антона зазвонил телефон. Он несколько раз сказал "угу", потом "понял, дядь Миш" и положил трубку.

– Чё там, Антох? – встревоженно спросил Андрей, не отвлекаясь от дороги.

– А ты у Паши спроси! – недовольно огрызнулся тот, глядя на меня, как на врага народа. – Это он накаркал!

– Не накаркал, а предвидел, – поправил я его. – Вспомните все очаги, которые мы ликвидировали. Всегда были входные ворота и их нужно было уничтожить.

– Да понятно теперь, непонятно только, где искать эту грёбаную лужу, – пробурчал Андрюха, сворачивая в сторону Андрейково, немного не доезжая до Твери.

– Зря ты, – покачал я головой. – Поехали сначала на базу за боеприпасами.

– Мы же там всех уничтожили! – парировал он. – Надо просто найти и закрыть врата, всё!

– Типа за это время оттуда никто не вылез?

– Ну может и вылез, но точно не столько, сколько мы там спалили, – настаивал Андрей. – У нас как минимум по обойме для огнемёта и для ПП.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – сказал я, непроизвольно погладив содержимое свёртка, лежащего на моих коленях.

Я был уверен, что мы справимся, даже если я окажусь прав. Ограниченное количество боеприпасов и слабо развитые магические способности звена будут мне дополнительным стимулом воспроизвести на практике муторные продолжительные занятия фланкировкой. Этим я начал заниматься, как только понял, что по жизни придётся пробиваться самому. А произошло это вскоре после женитьбы отца на графине Сугорской. Моих друзей ожидает сюрприз, главное не облажаться.

Подъезжая к месту, Кэт активировала сканер и на экране отчетливо отобразились врата. Как мне на тот момент показалось, немного в стороне от места прошлого боя. Но, как я и предполагал, через них успели проникнуть новые исчадия тьмы. В том числе и нехилое количество пресловутых "крайтов". Вот и настал мой звёздный час

Глава 4

“Шамана” я брать не стал, полторы обоймы из оставшегося у меня боекомплекта отдал Андрею, он стреляет быстрее и метче. Когда я отложил огнемёт в сторону, поверх пиджака нацепил портупею и повесил на неё шашки с двух сторон, Катерина нервно хихикнула.

– Это что за поварской набор? – спросила она удивлённо, но в тоже время с нажимом. – Паш, не паясничай, возьми огнемёт!

Я молча выхватил одну шашку, за несколько секунд сделал больше пяти эллипсов и восьмерок, после чего клинок впорхнул обратно в ножны.

– Ну ладно, – девушка слегка прифигела от увиденного. – Иди повыпендривайся. Только не давай себя сожрать.

Мы с Андреем шли впереди. Он со сканером в руках, я взял шашки в руки. Антон и Катя шли чуть сзади, глядя вперёд через коллиматорный прицел. Обугленные ели, которые мы сожгли утром, уже прошли и продолжали углубляться в чащу. Солнце клонилось к закату и стало быстро темнеть. Андрей резко остановился.

– Твой выход, Паша! Нам назад отойти или поучаствовать?

– Здесь стойте. Прикроете если что. Можете достать попкорн.

Я активировал энергетическую броню костюма, закрыл глаза и сосредоточился. Сумеречное зрение пока не сильная моя сторона, но надо развивать. Темная пелена впереди колыхнулась и вспучилась мыльными пузырями. Ежи пошли в атаку. Я подождал, пока они приблизятся почти вплотную, засек первые прыжки и шашки засвистели вокруг меня, не давая шанса колючим гадам.

Эллипс, восьмёрка, круг, восьмерка, справа прямая, слева обратная. Первые рассеченные ежи посыпались на землю воспламеняясь и тлея. Клинки шашек были инкрустированы особым освященным сплавом, вырисовывая вязь рун от рукоятки до самого острия. На порождениях тьмы я испытывал их первый раз, мастер не обманул и клинки не испортил. Чувствительная для бедного студента сумма потрачена не зря.

Восьмёрка, восьмёрка, эллипс, восьмёрка. Начали стрелять мои друзья, ежей слишком много. Продолжая фланкировку, я сделал несколько шагов вперёд, чтобы забрать большую часть монстров на себя, кончаться они не собирались. Фланкировкой я занимался уже несколько лет и мог продолжать непрерывно больше часа, но на тренировке я ведь никого не рубил, клинки не встречали сопротивления на своём пути, и сейчас уже начал уставать. Однако, чувствуя, как прилетают частицы за каждого убитого монстра, вдохновлялся на продолжение.

– Паша, отходи назад потихоньку, – услышал в наушнике голос Андрея. – Эти твои крайты уже практически закончились и оттуда ползёт крупная тварь, шашкой не зарубишь.

– Ладно, – ответил я.

Только сейчас понял, ежей уже почти нет. Черные пузыри передо мной иссякли, но зато появилась бесформенная движущаяся масса. Продолжая выписывать восьмерки, шаг за шагом отступал назад. Поравнялся с друзьями, вытер шашки об траву и убрал в ножны. Пришла очередь ПП-шки, «Шамана» ведь я оставил в багажнике.

Уже сильно стемнело. Понять, что за тварь к нам ползет в сумерках было сложно, но, судя по хрусту ломаемых сучьев и шелесту листвы, здоровая хрень. От пистолета толку мало будет, несмотря на магические заряды в пулях.

– Андрей, мочи первый! – крикнул я. – Остальные сориентируетесь куда стрелять, когда оно загорится.

Несколько ярких вспышек осветили тушу огромного червя. Метра полтора в диаметре, это существо было длиной метров двадцать. Вместо морды огромная круглая пасть с рядами крючковатых зубов. Вокруг пасти толстые длинные щупальца. За двадцать шагов до нас оно решило обойти сбоку, и именно в бок Андрей и всадил ему первые заряды. Монстр издал громкий не то свист не то скрежет, повернулся к нам и резко ускорился.

– В морду ему стреляйте! – крикнул я и сам начал шмалять прямо в центр пасти из ПП Мосина.

Через несколько секунд переднюю часть чудища разорвало на части, куски щупалец полетели в разные стороны. Скрежет стих. Навалившуюся мохнатым одеялом тишину нарушало только потрескивание догорающих кусков гигантского червя, распространявших по лесу адскую вонь.

– Похоже этот урод был последним, – торжественно объявил Андрей, снова уставившись в планшет. – Врата там.

Я уверенно направился в указанном им направлении. Ребята пошли за мной. Идеально круглая черная булькающая лужа практически не отражала свет фонариков и ее поверхность казалась идеально ровной. Провернув центральную часть жетона-уничтожителя, я закинул его в центр лужи и вслед за друзьями припустил в сторону машины. Лишь на мгновение по пути оглянулся, увидел столб зелёного света и побежал дальше. Дело завершено.

К общаге подъехали ближе к полуночи. Отчет о завершении миссии будет завтра, а сейчас очень хочется спать. Я открыл дверь, вышел из "Волги", посмотрел на звездное небо и потянулся. В этот момент с визгом шин на парковку у общаги зарулила "Чайка", автомобиль ещё более крутой и фешенебельный, чем наш. Её бампер застыл буквально в нескольких сантиметрах от нашего казенного авто. При этом лимузин раскорячился по диагонали.

– Эй, вы бы полегче! – крикнул я выглядывающему в окно водителю. Судя по его раскрасневшейся физиономии и блаженной улыбке, он был далеко не трезв. – На парковке места достаточно, поставь машину нормально.

– А тебе чо, не пофиг? – высказал водила нараспев и глупо хихикнул.

– Нет, не пофиг! – резко ответил я. – Мы утром не сможем выехать, а вы, судя по всему, и не собираетесь.

– Да отвали, челядь! – рявкнул водила, заглушил двигатель и начал выбираться из машины, что у него получалось с большим трудом.

– Боже, да как ты ехал то, придурок? – возмутилась Катерина. – Ты же на ногах еле стоишь!

– Завали рот, шалава! – рявкнул пьяный молодой человек в помятом дорогом костюме и плюнул в её сторону.

– А ну быстро извинился, урод! – сказал я, сделав шаг ему навстречу.

В это время открылись задние двери “Чайки” и оттуда вывалились ещё три пьяных дорого одетых парня и две девушки в крайне откровенных платьях. Судя по всему, их подобрали в соответствующем заведении. Наконец-то выбравшийся из машины здоровяк смог ровно встать и закрыть дверь. Его друзья встали рядом с ним, оставив девочек сзади.

– Хрен тебе на нос, а не извинения! Понял, ублюдок? – вывалил здоровяк и громко икнул.

На лацканах его пиджака я разглядел герб герцога Альтенбургского. По костюму и машине можно было предположить, что это кто-то из его сыновей.

– Вмажь этому выскочке, Эдик! – крикнула одна из девчонок облегченного поведения.

Охренеть не встать, он этим созданиям ещё и своё настоящее имя сказал?

– Надо же, – хмыкнул я. – Маркиз Эдуард Георгиевич Альтенбургский, сын герцога, собственной персоной! Папаша твой был бы несказанно рад, увидев наследника в состоянии зелёной сопли. Извинись перед девушкой, упырь!

Бугай взревел и решил ударить меня в лицо наотмашь, но я вовремя уклонился, и он чуть не упал. По инерции его повело в сторону. Трое его подельников, чьи гербы разглядывать было уже несподручно, ринулись помочь ему разобраться с вставшими на пути наглецами. Антон и Андрей приняли боевую стойку рядом со мной.

Портить физиономии богатеньким отморозкам не хотелось, можно огрести кучу проблем, вплоть до судебного разбирательства с последующим отчислением из академии. Поэтому бить надо больно, но аккуратно. Пока пьяный в дуплину детина пытался сообразить, что произошло, тот, что стоял передо мной ринулся в атаку, не задумываясь о последствиях.

В юности в прошлой жизни я какое-то время занимался каратэ, периодически тренировался и здесь. Проникающий маэ-гири подошёл сейчас как никогда кстати. Техника выполнения была далека от идеала, но нападавший на меня отлетел на пару шагов назад и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Двое его друзей испуганно отступили на шаг назад. Сын герцога косым взглядом оценил ситуацию и возмущенно уставился на меня.

– Ах ты урод! – зарычал он, злобно оскалившись, вытянул руки вперед и бросился на меня.

Я поднырнул под его руку, уворачиваясь от медвежьих объятий, потом как следует приложился локтем ему в затылок. Альтенбургский младший сделал ещё пару шагов и рухнул на асфальт. Подельники сына герцога под натиском моих друзей решили ретироваться, прихватив с собой подружек. Маркиз лежал на парковке неподвижно в полном одиночестве, без группы поддержки. Ещё не хватало, чтобы он кони двинул. Да, Эдик, хреновые у тебя друзья.

Я подошёл к нему, взял за плечо и не без труда перевернул откормленную тушку лицом вверх. Кабанчик оказался живее всех живых, даже рожу не расцарапал, что удивило меня больше всего. Только вот его дееспособность была на данный момент под большим вопросом.

– Кать, добеги до вахтёра, пусть обеспечит эвакуацию бренного тела до места назначения.

– Он в порядке? – поинтересовалась она.

– В полном. Если не считать того, что зелёный змий его наконец победил.

– Я тогда пока его птичку по-нормальному припаркую, – сказал Андрей и сел за руль.

Когда за пьяным маркизом прибежали, мы отправились в общагу по своим комнатам. Ох не нравится мне это всё.

Поднимаясь по ступенькам на третий этаж, я прокручивал в голове, что говорить жандармам, если дело всё-таки примет оборот. Жирдяй может и не вспомнить что произошло сегодня вечером, а вот трое его спутников были потрезвее и вполне могли нас запомнить, но это не точно.

– Андрюх, перепаркуй нашу ласточку куда-нибудь в другое место.

– На хрена?

– Чтобы эти козлы номера не срисовали, вдруг вернутся.

– Понял, хорошо. Может вместе сходим?

Как бы мне не было влом, я вышел вместе с ним на улицу. Маркиза уже утащили, его подельников видно не было. Мы сели в “Волгу” и вырулили со двора института. Улицы уже опустели, несколько машин и торопящихся домой прохожих. Заехали в небольшую улочку за соседним кварталом, на которой чудом осталось одно паркоместо, куда даже мастеру экстремального вождения Андрею пришлось потрудиться, чтобы втиснуть нашу красотулю и никого не зацепить.

Назад в общагу возвращались другим путем, выбирая самые темные и безлюдные переулки. Шли неторопливо и вальяжно, словно прогуливались перед сном. Когда входили на территорию института через боковую калитку, увидел странного типа, который стоял на другой стороне переулка. Разглядеть его было невозможно, он спрятался от света фонаря в тени небольшого деревца и можно было различить лишь силуэт.

Конечно я могу ошибаться, возможно из-за всего пережитого за день уже стало мерещиться, но он был похож на того мужика, которого я видел на выходе из рюмочной, где встречался с Витей. Правда тогда я видел его со спины, а сейчас он смотрел на меня. На нем был точно такой же кардиган и также поднят с заломом воротник, закрывая часть лица.

Мы направились к общаге, на территории никого. Я отмахнулся рукой от навязчивых мыслей, хватит с меня на сегодня, потом буду думать и анализировать. Побыстрей бы добраться до койки.

На утреннюю планерку мы пришли первыми, несмотря на то, что поздно легли спать. Видимо волнение выпихнуло из кровати и заставило принести сюда свою задницу. Остальные практиканты рассаживались за длинным столом позже нас. Дементьев пришёл с точностью часов “Вашерон и Констатнит”. Вот только выглядел он чернее тучи, будто произошло что-то из рук вон плохое. Молча кивнул, отвечая на приветствие студентов и сел на своё место. Я открыл рот, чтобы отчитаться за работу первым, но он меня остановил.

– Позже, Бестужев, – сухо пресёк он. – Будете говорить последними, когда все уйдут.

– Так точно, штабс-капитан! – так же сухо ответил я и замолк.

Четыре звена отчитались, получили задание и ушли, пришёл наш черёд. Михаил Никифорович бросил на меня испепеляющий взгляд. Я воспринял это как приказ начать излагать, но его интересовало другое.

– Что произошло вчера на парковке перед общежитием?

– Да ничего особенного, Ваше благородие, – растерянно сказал я, состряпав максимально невинную физиономию. – Мы очень поздно вернулись и ни на парковке, ни у входа в общежитие уже никого не было.

– Думаешь, вахтер мне не доложил, что вы напали на сына герцога Альтенбургского? – рыкнул он. – То, что он был вдребезги пьян, с ним будет отец обсуждать, а вот искать хулиганов поручено мне. И я их уже нашёл! Я думаю ни для кого не секрет, что герцог возглавляет штаб контрразведки? Вы можете себе представить, какие у него связи и полномочия? Это хорошо, что у сыночка нет никаких серьёзных повреждений, а то батя сам лично искал бы виновных!

– Да какое там нападение, господин штабс-капитан, – начал я. – Он был пьян в стельку. Хотел меня ударить за то, что я возмутился его некорректным поведением, я увернулся, а он упал. Мы проверили, что с ним всё в порядке и позвали вахтёра. Это всё, добавить больше нечего.

– Он хоть и нажрался, как свинья, но всё равно помнит кое-что и твердит про драку.

Я пожал плечами и промолчал. Мол, мало ли что ему спьяну могло почудиться.

– С чего всё началось? – не успокаивался Дементьев.

– Он припарковал машину по диагонали так, что мы завтра не смогли бы выехать. Я ему высказал это, а он начал оскорблять. На предложение извиниться перед дамой, – я кивнул на Кэт, – он ещё больше разозлился и решил меня ударить, неудачно. Когда его утащили в свои апартаменты, мы перепарковали его машину по нормальному, ключи отдали вахтёру.