Доброе утро

Юрий Захаренко

Доброе утро

Тот, кто увидит здесь сарказм – неправ.

Тот, кто увидит здесь ксенофобию – неправ совсем.

Тот, кто увидит здесь пропаганду, чего-либо – неправ абсолютно.

Тот, кто увидит здесь лицемерие – неправ трижды.

НЕБОЛЬШОЕ ВСТУПЛЕНИЕ:

В жизни нашей есть место чудесам.

Есть!

Просто мы их иногда не можем или не хотим видеть.

Но самое главное чудо живёт рядом с нами, и имя этому чуду – дети.

1

Май в этом году, выдался на редкость жарким. В дневные часы солнце палило нещадно, столбик термометра поднимался до отметки в тридцать градусов и выше. Рекорды продаж установили продавцы мороженного, бочкового кваса и других прохладительных напитков. И даже ночь не приносила желанной прохлады.

Я стоял на дорожке, ведущей к зданию, и оглядывался по сторонам. Двор был заросший неухоженный. Вдоль, слегка видных в траве, тропинок росли кусты требующие подстрижки. Разлапистые старые деревья с сухими ветками. Прошлогодняя листва, сплошным ковром покрывала землю. Под стать двору был и видневшийся невдалеке дом – такой же ветхий и неопрятный. Старое деревянное двухэтажное здание, некогда выкрашенное в ярко-оранжевый цвет, теперь, пятнами облупившийся краски, напоминало жирафа. Высокие узкие окна. В некоторых стёкла были заменены листами фанеры. Поросшая мхом шиферная крыша. Зрелище было весьма удручающее и печальное.

Я вздохнул и направился по тропинке к дому.

Не успел сделать и пару шагов, как меня остановил грозный голос:

– А ну стоять! Чего тут шастаешь?

Я обернулся и увидел хозяина голоса – пожилого мужчину в широченных галифе и солдатской гимнастёрке времен минувшей войны. В руках он держал метлу из берёзовых прутьев.

– Здравствуйте, – сказал я. – Я ваш новый директор. Зовут меня – Юрий Алексеевич.

– И вам здоровьишка, – ничуть не смутившись ответил мужчина. – А я дворник тутошний – Иван.

Мужчина стянул с головы мятую, видавшую виды кепку и обнажил ёжик седых волос.

– А по отчеству?

– Михалыч я, – он слегка замешкался с ответом.

– Очень приятно, – я протянул ему руку.

Михалыч долго вытирал свою огромную, как лопата ладонь о штаны, прежде чем протянуть мне руку в ответ.

– Ну, как тут у вас? – я протянул ему пачку сигарет.

Михалыч сигарету взял, и мы задымили. Пока курили, словоохотливый дворник, рассказал много чего интересного: и что места здесь красивые, и что здание рушится и ремонт нужен, и что денег нету, а никто не даёт, охальники всякие на берегу реки бутылки бросают, а ему убирать, ведь могут детки поранится, а деток жалко – детки хорошие, их немного, шебуршные правда, но хорошие.

Картина постепенно вырисовывалась.

Юлия Борисовна была права, когда говорила, что здесь нужен хозяин и твёрдая мужская рука, нахрапистый характер и армейская смекалка.

– Юрий Алексеевич, – говорила она мне, после многочисленных и разнообразных тестов и собеседований. – Я знаю, вы пенсионер. Армейский пенсионер. А ещё знаю, что имеете высшее педагогическое образование, и сейчас ищете работу. Вот мы вам и предлагаем, очень интересный вариант. Только подумайте: «Детский дом имени Юрия Гагарина»! Звучит символично. Правда?

Я усмехнулся – действительно, посчастливилось же мне, родиться полным тёзкой нашего великого земляка.

Юлия Борисовна меж тем продолжала:

– Детки там маленькие, в основном дошкольного и младшего школьного возраста. Понимаю – навыков работы с детьми у вас нет, но моя интуиция, мой многолетний педагогический опыт подсказывают, что вы будете лучшим руководителем этого заведения.

Она с улыбкой посмотрела на меня:

– Ну, как? Согласны?

Я молчал, обдумывая её предложение – действительно проблем с работой у человека не имеющего гражданского образования, вышедшего на мизерную армейскую пенсию, имелось выше шапки. И мысленно возблагодарил того человека, который надоумил меня, за несколько лет до отставки, заочно закончить педагогический ВУЗ.

– Лёгкой работы я вам не обещаю, а трудности – гарантирую. Всё как вы любите. Вы же человек в погонах хоть и бывший. Хотя, я считаю, что бывших людей в погонах не бывает. Поэтому принимайте назначение и езжайте в Чайкино. Там на месте всё сами и поймёте. Повторюсь: там требуется крепкая мужская рука, хозяйский подход и армейская смекалка. А я, со своей стороны, обещаю вам мою всестороннюю поддержку.

Я согласился. Не смог отказать этой милой пожилой женщине, да и выбора особого не было.

Я согласился, хоть и понимал, что все мои надежды на непыльную должность трудовика в провинциальной средней школе, все мои мечты на тихую и спокойную жизнь после выхода в отставку, пошли прахом.

И вот я здесь. Стою и слушаю жалобы пожилого человека с метлой.

Распрощавшись со словоохотливым Михалычем, я направился к дому.

Прямо над дверями висела чуть покосившаяся вывеска, оповещающая: «Детский дом имени Ю.А. Гагарина». Я усмехнулся и поднялся по расшатанному дощатому крыльцу. Прошел длинным коридором по скрипучему деревянному полу. Рассматривая стены, выкрашенные в какой-то тускло-голубой цвет. С удивлением рассматривал плакаты, украшающие стены. Плакаты были старые, советские. Информировали о вреде пьянства и табакокурения, боролись с прогульщиками и тунеядцами, призывали вступить в ДОСААФ и сдать на значок ГТО. Это было весьма странно для места, где содержаться дети-сироты дошкольного возраста.

Созерцание этих шедевров, прервало деликатное покашливание. Я обернулся – сзади ко мне неслышно подошла женщина лет сорока, в строгой серой брючной паре, очках, с собранными в пучок на затылке волосами.

– Добрый день, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – ответила женщина. – Вы кто?

– Я ваш новый директор. Зовут меня, Юрий Алексеевич. Фамилия – Гагарин, – я смущённо улыбнулся. – Не удивляйтесь, так уж получилось. Могу паспорт показать.

Женщина поджала губы:

– Не стоит. Мне о вас сообщили. Меня зовут, Екатерина Владимировна – я старший воспитатель.

Окинув взглядом мою скромную персону, она нахмурилась и произнесла:

– Я не знаю, кто и как назначил вас сюда директором. Но имейте в виду, фривольный вид одежды здесь недопустим! У нас принят деловой стиль: брюки, пиджак, рубашка и обязательно галстук.

Я представил, как выгляжу со стороны: белая футболка на выпуск с нарисованным Котом Матроскиным, широкие лёгкие брюки темно зелёного цвета и рыжие сандалеты. Да уж – на директорский костюм мой наряд действительно не тянул. Но я решил не сдаваться, и сказал то, о чём думал:

– Екатерина Владимировна, при всём моём к вам уважении, я считаю, что дети, в подобных заведениях, и так имеют достаточно много официоза и казёнщины. Поэтому, пусть у них будет немножко ярких красок и чуть-чуть обычного домашнего, – я помолчал. А потом, наклонившись к ней, заговорщицким тоном добавил: – А если, на чистоту, то других нарядов у меня нету. Это всё, что имею на данный момент.

Екатерина Владимировна нахмурилась, сверкнула из-под очков глазами и, презрительно поджав губы, бросила:

– Следуйте за мной, я познакомлю вас с детьми.

Проследовав длинным коридором, мы вошли в большую комнату, где находилось с десяток малышей от трёх до шести лет, одетых во всё серое: серые брючки, серые юбочки, серые рубашки.

– Какой-то «Второй дом собеса», – пробормотал я себе под нос.

Однако старший воспитатель меня услыхала, и тень лёгкой улыбки пробежала по её губам, показывая знакомство не только с педагогической литературой.

Дети располагались прямо на полу, на затёртом, видавшем виды ковре, в окружение незатейливых игрушек.

Когда мы вошли, десять пар детских глаз настороженно уставились на нас. Поначалу я немножечко растерялся, но потом вспомнил то, о чём нам говорила в институте преподаватель психологии Елена Алексеевна: «С детьми нужно общаться – так, как подсказывает сердце». И поэтому, скинув у порога сандалеты, вошёл в комнату. Подошёл к детям и уселся прямо перед ними – не на корточки, а просто на пол, и произнёс:

– Здравствуйте ребята, я ваш новый директор. Зовут меня – Юрий Алексеевич, а фамилия моя, – тут я улыбнулся. – Гагарин.

Дети недоверчиво смотрели то на меня, то куда-то мне за спину. Я обернулся, и увидел на стене большой портрет своего космического тёзки.

– Нет-нет, это не я, – улыбаясь сказал я. – Но в космос тоже слетать не прочь. И слетаю. И вас с собой возьму, обязательно!

Дети радостно засмеялись, начали бегать, скакать, размахивать руками и что-то возбуждённо гомонить, причем все разом. А одна, совсем маленькая девочка, вприпрыжку подскакала ко мне и спросила:

– Теперь ты, будешь нашим папой?

Я посмотрел на неё и оторопел – казалось я вернулся на двадцать лет назад: та же грива каштановых локонов, те же громадные зелёные глазищи, та же россыпь веснушек на носу и щеках, те же ямочки на щеках и даже голос был таким же, как у той, что я не видел много лет и никогда больше не увижу.

– Тебя как зовут, малышка? – хрипло спросил я.

– Олюшка, – прозвучало в ответ.

Я зажмурился – этого не могло быть! Просто не могло быть!

– Так ты будешь нашим папой? – как сквозь пелену донеслось до меня.

Я встряхнулся, постарался прийти в себя, и улыбнувшись сказал:

– Ну не знаю, как получится. Но я буду очень стараться. Очень.

– Хорошо. Я согласна, – засмеялась она и, обняв меня за шею своими тонкими детскими ручонками, прижалась ко мне. – Ты старайся, а пока я буду звать тебя дядя Юра.

Это было, как командой, как спусковым крючком. Все детишки подбегали ко мне, прижимались, обнимали меня, что-то говорили, я гладил их по головкам, что-то говорил в ответ, уже сам не помню, что. В тот момент понял одно: они приняли меня в свою команду, в свою семью, я стал для них родным, близким человеком.

Сколько бы мы вот так сидели – неизвестно, но Екатерина Владимировна решила прервать наше знакомство, и громко начала раздавать команды, что-то спрашивать и говорить:

– Вера, Алёна, быстренько соберите карандаши! Иван, Валентина, вы сложите игрушки! Алексей, вот ты мне скажи – кто оборвал гардины в спальне и вывернул герань в столовой?

– Это не я, – сказал худенький черноволосый мальчик.

– А кто тогда?

– Это Сущики.

– О, Боже! Опять! Как же мне надоело ежедневно слышать про этих сущиков! Кто вывернул воду? Сущики! Кто разбил стекло? Сущики! И так далее и тому подобное! До каких пор это всё будет продолжаться? Я вас спрашиваю!

Она что-то ещё говорила про неведомых мне сущиков и раздавала команды. Потом построила детей по парам и повела их на обед.

По дороге в столовую я спросил у неё:

– Екатерина Владимировна, позвольте поинтересоваться. А когда я смогу познакомиться с остальным коллективом?

Старший воспитатель посмотрела на меня удивленно, и сказала:

– Со мной вы уже знакомы. С Иваном Михайловичем думаю тоже. Татьяну Анатольевну, я вам сейчас представлю. Это наша нянечка, повар, прачка и уборщица по совместительству. Вот и всё. Вот и весь наш коллектив.

Она взглянула мне прямо в глаза:

– А вам что не сказали?

Я покачал головой и подумал: «Здесь будет трудно, и не просто трудно, а весьма и весьма трудно».

2

Детишек в доме было немного.

Две девочки близняшки шести лет – Алёна и Вероника,. Маму их лишили родительских прав, когда обоим было чуть больше двух лет.

Погодки, брат и сестра четырёх и пяти лет – Валечка и Ванечка, их родители в позапрошлом году погибли в автомобильной аварии, а ввиду того, что у детишек никого не было из родственников они попали в Детский дом.

Ксюша и Юля, одной – четыре, второй – пять, попрыгушки-поскакушки, непоседы и задиры – даже мальчишкам от них иногда доставалось. От обоих мамы отказались еще в роддоме. По каким причинам – непонятно.

Два друга не разлей вода – Алёша и Серёжа. У этих мамы спились, а папы, как выражалась моя покойная бабушка: «Собакам сено косят».

Подкидыш Мишка – пухляш, бутуз и выдумщик.

Ну и конечно Олюшка – зеленоглазое чудо, пятилетняя красавица. Мама – наркоманка, умерла пару лет назад от передоза, отец неизвестен.

Все такие разные, и в то же время такие одинаковые, объединённые одной общей несправедливостью, лишённые родительской любви и поддержки. Всего того, что мы всеми своими силами стараемся им дать, так или иначе, хорошо или не очень, кто как умеет. Зато от души.

Сам дом находился в очень живописном месте: чуть в отдалении от города, на высоком обрывистом берегу реки, с двух сторон окруженный смешанным лесом.

После первого, не сказать, чтобы уж очень легкого, насыщенного событиями и новыми впечатлениями, трудового дня, я расположился под старой раскидистой яблоней, которая несмотря на свой почтенный возраст и непритязательный внешний вид, была вся усыпана бело-розовыми цветами.

Детишки, уже спали в своих кроватках. Я сам, в сопровождении Екатерины Владимировны, обошел каждого и пожелал спокойной ночи. Дети засыпали со счастливыми улыбками на лицах: моё появление, что-то принесло в их маленькие мирки, какой-то, неведомый мне лучик надежды.

Я сидел, вдыхал аромат цветов, смотрел, как огненный шар солнца медленно опускается за растущий за речкой лес и думал. Думал о событиях сегодняшнего дня, о маленькой девочке, удивительная встреча с которой, накрепко утвердила моё решение остаться в этом доме, чего бы мне это не стоило.

Солнце спряталось за дальние деревья, дневная жара уступила место жаре ночной, где-то вдали слышался рёв моторов – это большегрузы с наступлением сумерек начинали своё движение по областной трассе.

Я посидел ещё немного, потом поднялся и отправился к себе. Спать.

3

В доме мне выделили комнатку. Небольшую, но достаточно светлую, со всем необходимым немолодому, необременённому семьёй мужчине: стол, стул, кровать, шкаф и даже телефон – спаренный, как мне объяснила Екатерина Владимировна, с телефоном в директорском кабинете. Так, что устроился я, можно сказать – с комфортом.

Первая ночь в доме, для меня, прошла очень беспокойно. Впрочем, как и вторая, и третья, и последующие. Сквозь сон, в ночной тиши, я постоянно слышал какой-то смех, шелест, топот маленьких ножек. Поначалу, думал, что это наши воспитанники шалят посреди ночи, но пару раз поднимаясь и выходя в коридор, а также проверяя все их спаленки, видел, что детишки спокойно спят в своих кроватках.

Когда спрашивал у детей, они всегда со смехом отвечали: «Это сущики».

Кто такие сущики – было непонятно.

Тогда я предложил детям нарисовать этих сущиков, чтобы посмотреть, что же это такое живёт в их воображении в нашем доме.

И, честно говоря, был немножко удивлён. Я думал, что рисунки будут все разные, что нарисованные сущики будут отличаться друг от друга, но на всех листочках бумаги было изображено существо, отдалённо напоминающее то ли динозавра, то ли дракона – нечто чешуйчатое, всех оттенков синего цвета и с радужными крылышками.

Рассмотрев рисунки, я спросил:

– Что же это за звери такие, эти сущики?

И тогда Мишка заговорщицким шёпотом ответил:

– Это такие сущЕства: тёплые и летающие, которые всегда помогают людям.

В ту же ночь, мне приснился сон. Он был настолько реалистичный, что я, первое время после пробуждения, думал, что всё это произошло на самом деле. А приснилось мне вот что:

«…как обычно, среди ночи раздался шорох, топот и какой-то шелест. Поднявшись с кровати, натянув тренировочные брюки и накинув рубашку, я отправился в коридор. В коридоре никого не было, я направился к спальням детей. Все детишки были на местах и спокойно спали. Я пожал плечами и вышел обратно в коридор, и уже собирался отправиться к себе, как услышал за своей спиной какой-то топот и лёгкий шелест. Резко обернулся: никого не было, топот раздался дальше – на лестнице, ведущей на чердак. Вооружившись фонарём, я поднялся туда.

То, что я там увидел, привело меня в крайнее изумление: по всему чердаку летало около десятка существ. Небольших – с ладошку взрослого человека, похожих то ли на динозавриков, то ли на дракончиков. С огромными зелёными глазами, синей чешуёй, оранжевой грудкой, розовым гребешком вдоль спинки и перламутровыми стрекозиными крылышками. Всё это летало, металось, хаотично перемещаюсь по чердачному помещению и издавало уже знакомый мне шелест и шорох.

Некоторое время я оцепенело стоял и смотрел на всё это движение.

Ко мне подлетел дракончик, чуть побольше остальных, и чуть более яркой раскраски. Трепеща крылышками так, что у меня зарябило в глазах, он завис прямо передо мной в воздухе.

– Я Сущик, – раздалось у меня в голове.

– Кто ты? Что ты? – растерянно пробормотал я.

– Кто я – не важно, – ответило существо. – Важно то, для чего я здесь.

– И для чего ты здесь? –я понемногу приходил в себя.

– Для того, чтобы помогать людям в трудной жизненной ситуации. Нас здесь десять, и десять раз мы можем сделать так, чтобы было всё хорошо, чтобы отвести беду, горе и печаль. Ты не прогоняй нас. Мы ничего плохого не делаем, шалим лишь иногда.

Мне показалось, что существо улыбнулось.

– И как вы можете помочь? А? Каким образом вы помогаете?

– У каждого из нас, есть Снух, – он потянулся к своей оранжевой грудке, и через мгновение у него в лапках засветился ярко-изумрудный огненный шар. – Это – Снух. Когда творится горе и безобразие, один из нас берёт свой Снух, и отправляет его в полёт. Горе уходит, безобразие исчезает, справедливость торжествует, а Сущик возвращается домой.

– А где он – ваш дом?

– Это неважно. Просто не гони нас, и не бойся.

Мельтешение, которое приостановилось на время нашего разговора, разгорелось с удвоенной силой. У меня закружилась голова, я прикрыл глаза…»

и очнулся в своей комнате, на своей кровати.

«До чего же реалистичное сновидение», – подумал я, приписав это общению с детьми, и погружению в их фантазии.

Что ж, детские фантазии безграничны, однако ночной шум продолжал беспокоить меня по ночам, и со своим вопросом я сунулся к Екатерине Владимировне. Она ответила, что с точки зрения педагогики и психологии, детям не хватает общения со сверстниками, вот они и выдумывают себе разнообразных друзей. Пример тому, незабвенная книга Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше».

– А шум по ночам? Это, что – тоже плод детских фантазий? – спросил я её.

– Мыши, – лаконично ответила она.

– Мыши? – переспросил я.

– Да, мыши – обычные мыши. Знаете, Юрий Алексеевич, это настоящее бедствие. Особенно осенью и зимой. Я неоднократно обращалась в Сан станцию с просьбой помочь. Но мне всё время отказывают, ссылаясь на какие-то другие заботы. Так что, я буду весьма вам признательна, если вы этим займетесь и решите эту проблему.

Я с сомнением покачал головой и отправился со своими расспросами к Михалычу. Михалыч сказал, что да – что-то водится в нашем доме, но что-то доброе и хорошее. Он его никогда не видел, но очень часто слышит особенно по ночам.

А после разговора с Татьяной Анатольевной, смешавшей всё в кучу: и пресловутых мышей, и нехватку продуктов, и двух «хулюганок в юбках» (скорее всего имелись ввиду Ксюша и Юля), и какого-то Владимира Олеговича, который что-то пообещал и не сделал, я запутался окончательно.

И, в конце концов решил, перестать обращать внимание на детские фантазии и на непонятный шум – мало ли какие звуки может издавать старое и ветхое здание.

А, через пару дней, увидел, как какой-то мужик собрался топить в реке котят. Мужик оказался душевным человеком – после нашего с ним разговора, он отдал зверушек мне, и пообещал никогда так больше не делать.

Котят, я принес в дом для того, чтобы детям было о ком заботиться.

Новых постояльцев все восприняли по-разному: дети были в жутком восторге, Екатерина Владимировна была категорически против, поминая антисанитарию, блох и лишай, Михалыч, что-то пробурчал про зоопарк и малое количество сорванцов в доме, и что этого только, как раз и не хватало для полного счастья, а Татьяна Анатольевна, всплеснув полными руками, пошла доставать молоко, чтобы покормить новых жильцов.

– Ничего, – сказал я. – К осени как раз подрастут, будет кому мышей ловить.

Екатерина Владимировна только хмыкнула.

А сон свой я выбросил из головы. Со временем он стал понемногу забываться и поблек окончательно. Лишь иногда, с улыбкой вспоминал о странном сновидении – о Сущиках, которые оказывают помощь людям в трудной жизненной ситуации, используя свой Снух.

4

Постепенно я обвыкался с должностью директора и с жизнью в детском доме. Дети привыкли и, наверное, полюбили меня. И я полюбил этих маленьких несчастных человеческих детёнышей, обиженных судьбой и большими людьми.

Татьяна Анатольевна – добрая женщина, и так достаточно хорошо относилась ко мне, но после того, как я выбил в горсовете новую стиральную машину и электроплиту, она стала смотреть на меня, как на сверхъестественное существо.

С Михалычем мы подружились после того, как совместными усилиями смогли отремонтировать, полтора года стоявший на приколе, УАЗик-буханку.

Лишь Екатерина Владимировна презрительно поджимала губы, глядя на мой внешний вид. В её глазах так и читалось, что я птица, случайно залетевшая в эту Обитель Педагогики и Воспитания.

Дни мои, в основном, проходили в разъездах. Я оббивал пороги разных организаций, предприятий, колхозов, совхозов. И надо сказать, все мои передвижения не прошли даром. Результатом моей бурной деятельности были: несколько мешков овощей и фруктов, муки, различных круп, макарон, а также соли и сахара. А в подсобке появилось множество нового садового инвентаря

Также результатом моих поездок было то, что окна, закрытые листами фанеры, засияли новыми стёклами, фасад здания засверкал свежевыкрашенной краской, а стены в детских спальнях и игровой комнате были оклеены новенькими обоями весёлой расцветки.

Дорожная организация привезла нам пару машин гравия, которым мы усыпали дорожки. Вдоль дорожек мы разбили цветочные клумбы. В саду, под деревьями завели небольшой огородик, где посадили кое-какие овощи. Работали все вместе, включая воспитателей и воспитанников. Мило и забавно было видеть, как эти карапузики, своими игрушечными лопатками и грабельками копаются на грядках, как в маленьких ведерках и леечках носят воду, чтобы полить растения.

А однажды, посещая очередной колхоз, я заметил, как безжалостно вырубают небольшие, дух-трехлетние саженцы плодовых деревьев, и попросил разрешения выкопать несколько штучек для нашего садика.

Когда я привёз эти саженцы, Михалыч только всплеснул руками и горестно покачал головой, приговаривая:

– Куда ж ты их привёз, Ляксеич? Не примутся они, ой не примутся.

– Не ворчи Михалыч, – сказал я. – Давай-ка попробуем. Вот смотри – их тут ровно десять: ровно столько сколько наших воспитанников. Пусть каждый посадит своё собственное дерево, и мы назовём это «Аллейкой Счастья».

– А, как не примутся? Примета то плохая получится.

– Михалыч! – с укоризной протянул я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.