Цвет зависти

– Вот, – сказал он.

– Открывайте, – кивнул старший лейтенант.

– Да, сейчас. – Иноземцев начал ковыряться ключом в замке.

Когда дверь открылась, глазам Вадима предстал не слишком большой, но и не маленький кабинет. Обстановка здесь была вполне обычной: типичная для рабочего помещения мебель – стол, стулья, два шкафа, сейф, тумбочка. Пара цветов на подоконнике. Круглая вешалка для одежды.

– Алексей Юрьевич, я должен буду задать вам несколько вопросов, – сообщил Куликов.

– Да, конечно, – согласился мужчина. – Спрашивайте.

– Давайте присядем, – предложил старший лейтенант. – В ногах правды нет.

Они поставили пару стульев рядом с рабочим столом и сели. Иноземцев похлопал себя по карманам, достал сигареты и спички, потом встал и извлек из тумбочки фаянсовую пепельницу. После чего вернулся на место и закурил.

– Ваш начальник тоже здесь курил? – поинтересовался оперативник.

– Нет, – покачал головой зам. – Он вообще некурящий. Но к нему часто ходили те, кто курит. Не только я. Поэтому и пепельница здесь.

– Вы, как я понимаю, имеете свое рабочее место?

– Да, в соседнем кабинете.

– Понятно. Что ж, Алексей Юрьевич, расскажите мне все про Игоря Владимировича. Что он был за человек, с кем у него бывали конфликты, что вы знали о нем и его семье и так далее.

Собеседник затянулся табачным дымом и начал рассказывать. Но то ли из-за того, что рассказчиком Иноземцев был неважным, то ли ему действительно было нечего поведать, но история вышла не сильно содержательной. Убитый накануне Селиванов был человеком жестким, прямолинейным и властным. Не терпел разгильдяйства и безалаберности. Не спускал этого даже младшему брату, который, как оказалось, тоже работал на «Молоте» начальником отдела, хоть и не находился в непосредственном подчинении главного инженера. Вадим мысленно сделал себе пометку, решив потолковать и с ним. Сегодня это наверняка бессмысленно – как-никак родной брат погиб, поэтому наверняка младшего Селиванова сейчас, скорее всего, на работе даже нет. Конфликтов, по словам зама, у его покойного начальника ни с кем не было. По крайней мере, серьезных. Да, мог и поругаться с кем-то, но обычно все улаживалось за короткое время. Естественно, мужчина не мог предположить, кому главный инженер мог перейти дорожку так, что его захотели убить.

– А что вы знаете о его семье? – спросил Куликов. – О его супруге, например. Она ведь тоже у вас здесь работала.

– Да, Елена была завклубом. Собственно, они здесь и познакомились. А через год, кажется, и поженились. Игорь Владимирович тогда развелся с первой женой.

– Его первую жену вы не знали?

– Нет. Точнее, видел один раз, она приходила на какое-то мероприятие еще давно. Они, по-моему, лет десять назад разошлись.

– Ваш начальник с ней отношения поддерживал?

– Он не говорил, а я не спрашивал. Но могу предположить, что нет. Либо очень редко общался. Потому что про Елену и про сына он упоминал, а про бывшую жену и дочку – нет.

– Вы сказали, что здесь работает его брат. С ним конфликтов не было?

– Да как сказать… – Иноземцев замялся.

– Скажите как есть.

– Ну, между нами только… Брат Игоря Владимировича вот этим делом грешил. – Собеседник щелкнул себя пальцами по шее. – Игорь Владимирович ему, конечно, высказывал. Я как-то слышал, как он говорил, что, случись что, не будет его выгораживать перед директором.

– А брат в ответ что сказал?

– Не знаю. Игорь Владимирович это кому-то рассказывал, а я случайно услышал.

Старший лейтенант задал заму еще несколько вопросов, но ответы также оказались не слишком содержательными. Поэтому оперативник поблагодарил собеседника и встал. Уже на пороге он обернулся и посмотрел на Иноземцева.

– Алексей Юрьевич, а где вы были вчера?

– Днем на работе, – ответил тот.

– А вечером?

– Дома, – пожал плечами зам.

И снова на секунду Вадиму показалось, будто мужчина отвел взгляд.

Глава 2

В отдел Куликов вернулся уже в разгар рабочего дня. После беседы с Иноземцевым ему пришлось потолковать еще с несколькими людьми. Он умудрился попасть даже к директору завода, но ото всех, с кем довелось поговорить, оперативник услышал примерно одно и то же. Конфликтов ни с кем у Селиванова не было, за исключением любившего заливать за воротник младшего брата. С женой они жили хорошо и дружно. Но и с родственником до открытых скандалов дело не доходило – все, как правило, решалось полюбовно. Единственным плюсом оказалось то, что старшему лейтенанту удалось пообедать в заводской столовой и еда там на удивление была вкусной.

Шумова на месте не было. Судя по отсутствию на столе его папки, он был где-то за границами райотдела. Вадим вздохнул, налил воды из графина и сел за стол. Получается, что бытовая версия оказалась самой правильной? Если на работе ни с кем конфликтов не было. Правда, работающие в бухгалтерии женщины рассказали Куликову, что со своей второй женой Селиванов закрутил роман вскоре после того, как та устроилась работать на завод. Тогда мужчина еще был женат. Полгода или даже больше он скрывал любовницу от законной супруги, потом все же решился, рассказал все жене и подал на развод. А позже уже расписался с Еленой. И, как поведали любящие посплетничать дамы, место заведующей клубом Селиванова получила, разумеется, не без помощи мужа, а не за какие-то выдающиеся заслуги. Конечно, здесь старший лейтенант не полагался бы на стопроцентную достоверность, ибо в сплетнях далеко не всегда бóльшее место занимает правда. Но все же кое-что действительно правдивое в рассказах сотрудниц мелькнуло. Например, то, что главный инженер исправно выплачивал алименты на дочь от первого брака, хоть и почти не общался с ней.

Заодно удалось выяснить, почему супруги Селивановы оказались в обеденное время дома. Елена Алексеевна, как выяснилось, взяла отгул, а Игорь Владимирович сообщил, что сначала заедет домой, потом в министерство и вернется к концу дня. Видимо, именно в этот момент преступники и забрались в квартиру.

Вскоре вернулся и Женя.

– Я узнал все, что надо, – сообщил он.

– Это прекрасно, – сказал оперативник. – Выкладывай, что есть.

– Есть вот что. – Шумов сел за стол и порылся в своей папке. – Значит, бывшая супруга Селиванова, Вера Дмитриевна, проживает в области, в городе Ковылин.

– Да уж, город, – усмехнулся Вадим. – Я бы сказал – городишко.

– Возможно. Я там не был. Вместе с ней проживает и ее дочь Алла, восемнадцати лет, которая от Селиванова. Правда, сейчас она здесь. Учится в институте химпрома, живет в общежитии.

– Ты к ней не ездил?

– Ездил, вот только что. Поговорил. Ну, она расстроилась. Отец все-таки, хотя, как я понял, отношения у них были прохладные. Как сказала сама Алла, не нашла общий язык с его второй женой.

– Ну, это неудивительно. Не говорила, где была вчера?

– Говорила. Сказала, что гуляла с подружками по институту.

– Ясно. То есть тоже пусто.

– Что, у тебя тоже? – присел на краешек стола лейтенант.

– Похоже на то. Был я на заводе, поговорил с замом Селиванова, с директором, с бухгалтерами, с другими начальниками. И там одна и та же песня. Мол, Селиванов был начальником строгим и жестким, но серьезных конфликтов у него ни с кем не было. Зато, как я узнал, на «Молоте» еще работает его младший брат, начальником отдела по приборам.

– Метрологии?

– Да. Откуда знаешь?

– Да у меня папа на заводе работает.

– Понял. Так вот братец этот – пьяница, от старшего ему постоянно доставалось за это.

– А с ним ты не говорил?

– Так его на работе не было. Домой к нему я не поехал. Если он действительно любитель выпить, то, скорее всего, сейчас он пьяный как сапожник и говорить с ним точно без толку. Завтра, думаю, можно будет его навестить.

– Ну, ни дать ни взять идеальная картинка, – вздохнул Шумов и уселся обратно за стол.

– Вот и мне так показалось. Вот только что-то мне зам Селиванова не понравился.

– Темнит?

Куликов пожал плечами:

– Сам пока не знаю. Глазки у него бегают. Знаю, Женя, – остановил он коллегу, увидев, что тот собрался что-то сказать, – подозрения и антипатию к делу не пришьешь.

– А выяснилось, почему они оба днем дома оказались?

– Выяснилось. Селиванов ехал в министерство, но по какой-то причине решил заскочить домой. А жена его была в отгуле. Кстати, замок не был взломан.

– Сами открыли? – предположил лейтенант. – По звонку?

Оперативник кивнул.

– Либо ключи были. Ты не спрашивал у дочки Селиванова, есть ли у нее ключи от их квартиры?

– Спросил. Она сказала, что нет. Если к отцу приходила, то обычно звонила ему либо на работу, либо домой.

– Все ясно. Ну, Женя, есть у тебя какие-нибудь версии?

– Кроме озвученной тобой ранее, что это убийство с целью ограбления, нет. И пока неизвестно, что украли из их квартиры.

– Тут можно проверить. Во-первых, дома бывала дочка Селиванова. Во-вторых, были его коллеги. Надо бы вызвать их на квартиру к убитому. Пусть посмотрят и скажут.

– Еще брат.

– Да, еще брат. Но он, как я понял, жил отдельно.

– Но наверняка там бывал.

– Скорее всего. Давай-ка, Женя, ты этим братцем с утра займешься. Пока он глаза не залил.

Шумов усмехнулся:

– Это мне очень рано придется подойти к его дому.

– Ну, прогуляешься. Я его адресок в кадрах взял, вот, – старший лейтенант протянул Жене листок бумаги.

– Можно и прогуляться, – кивнул тот, прочитав написанное. – Не особо далеко от меня. Остановки три-четыре, но можно и пешком дойти.

– Давай. Кстати, а эта Алла не сказала, кто похоронами будет заниматься? Она?

Лейтенант пожал плечами:

– Нет, ничего такого не слышал.

– Ладно, это не суть важно, – махнул рукой Вадим. – Надо бы еще картотеку посмотреть, кто из ранее судимых способен на такие подвиги. Хоть отпечатков пальцев и не нашли, но…

– Ну, судимые, мне кажется, не станут отпечатков пальцев оставлять.

– Смотря кто, – покачал головой Куликов. – Те, кто с головой хоть мало-мальски дружит, конечно, не станут. А те, у кого мозгов нет, могут и наследить. Просто пока что я даже не знаю, за что хвататься.

– А у прокуратуры есть уже какая-то версия?

– Пока не знаю. Меня еще туда не донесли ноги. Но заглянуть надо будет. Эксперты не звонили?

– Пока нет.

Остаток дня прошел в рутинных делах. Старший лейтенант несколько раз набирал номер телефона следователя Смолякова, но тот не отвечал. Оперативник оставил попытки, решив завтра все же лично наведаться в прокуратуру. Уж с утра Григорий точно должен быть на месте.

Попутно Вадим размышлял над убийством супругов Селивановых. С одной стороны, все это походило на банальный уголовный грабеж, но что-то подсказывало, что тут дело обстоит несколько иначе. Некто решил залезть в квартиру, чтобы вынести что-нибудь ценное, и нарвался на пребывавших дома хозяев. Понятно, почему Елена Алексеевна оказалась дома. А вот зачем ее супруг заезжал домой? Переодеться перед визитом в министерство? Ага, сменить одну рубашку на другую. Ну, если притянуть за уши, то можно – погода стояла жаркая. Начало августа, как-никак. А если нет, тогда зачем? Забрать какие-нибудь бумажки? Теоретически тоже возможно. Но Иноземцев говорил, что его начальник не носил домой никаких бумаг. Да и что бы он понес домой? Чертежи с ГОСТами? Так их тоже просто так с завода не вынесешь, будь ты хоть трижды главный инженер, начальник КБ или даже директор. Может, ему кто-то позвонил или что-то попросил? Старший лейтенант устало потер виски. Вопросов больше, чем ответов, которые неизвестно где надо искать.

На следующее утро оперативник, поставив Шумову задачу договориться с коллегами Селиванова, чтобы те навестили жилье покойного и сказали, что пропало, отправился в прокуратуру. Поздоровавшись с вахтером, он прошел по уже знакомой лестнице и коридорам, остановился у нужного кабинета и постучал. Потом дернул ручку. Дверь была закрыта. «Странно», – подумал Вадим. Перед выходом он снова набрал номер телефона Смолякова, но так и не дозвонился. Пожав плечами, Куликов решил зайти к Денисову.

На его счастье, Валера был на месте. Он сидел за столом и что-то писал.

– Привет, – улыбнулся оперативник.

– О, – обрадовался следователь, – привет, Вадик. Заходи, гостем будешь.

Старший лейтенант прошел в кабинет. Несмотря на открытые настежь окна, в воздухе витал легкий табачный запах.

– Уже накурил с утра, – притворно сморщился Вадим.

– Попрошу без этого, – поднял руку Денисов. – У меня вон природная вентиляция.

– Вижу я твою вентиляцию. Валера, а где у вас Смоляков? В отпуске?

– А зачем он тебе?

– Дело об убийстве Селивановых к нему попало?

– А вот и нет, Вадик. – Валера отложил ручку, откинулся на стуле и скрестил руки на груди. – У меня оно. Я над ним колдую.

– Ты? – удивился Куликов. – Надо же. А я думал, Грише отдадут. Ему же такие случаи перепадают.

– Так и было. До поры до времени. Но, как показывает опыт и практика, ничего постоянного и вечного в этой жизни не бывает. Потому что Гриша сам сейчас под дамокловым мечом ходит. Не сегодня завтра уйдет отсюда. Не по своей воле, разумеется.

– Батюшки… – Оперативник присел. – Что случилось?

– Вот сразу видно, что ты в отпуске был, давно к нам не заглядывал. Тут, друг мой, такие истории, что не снились и Александру Дюма. А то и самому Шекспиру.

Следователь был человеком начитанным. И, естественно, книги были его слабостью. Он даже охотился за всякими дефицитными изданиями и не упускал ни малейшего случая пополнить свою домашнюю библиотеку новой книгой.

– Ну, расскажи, что же у вас тут за интриги да страсти творятся.

– Тогда начну издалека. Ты Иду Литвинову знаешь? Журналистку.

– Ида Литвинова… – старший лейтенант призадумался. – Знакомое имя, где-то слышал, но не могу вспомнить где.

– Да в «Комсомолке» нашей городской криминальную хронику вела. Видел ты ее, такая невысокая, курносая, с рыжими кудряшками. Помнишь дело об ограблении музея?

Вадим помнил. Дело было действительно громкое: некие пронырливые товарищи забрались в фонды местного художественного музея и вытащили оттуда весьма ценные вещички. В том числе и ювелирные украшения. Воров, конечно, поймали и отправили в места не столь отдаленные.

– Еще бы не помнить, – ответил Куликов. – Дело-то громкое, да и было не так уж давно, в конце прошлой осени, кажется.

– Все правильно. Так вот, дело-то раскручивал Смоляков.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что он нашел эти ценности и втихаря продал что-то из них этой Литвиновой, а сейчас это все всплыло?

– Вадик, ну ты из меня сейчас идиота делаешь, по-другому не скажешь.

– Ну а как еще могут быть связаны Смоляков, Литвинова и ограбление музея?

– Да все проще пареной репы. Эта Ида тогда притащилась к Грише, мол, расскажите про это ограбление, такая ведь история, все дела. И как-то они быстро общий язык нашли, сговорились. А потом она стала ходить сюда к нам. Точнее, к Смолякову. По работе, разумеется. Сначала.

– Так, – непонимающе смотрел на собеседника старший лейтенант.

– Ох, какой же ты недогадливый. Роман они закрутили. Полгода или даже чуть больше друг на дружку таращились, глазками хлопали, разговоры разговаривали. А потом раз – и снюхались, как кот с кошкой. Целовались тут на глазах у всей прокуратуры.

– Слушай, но это же не преступление. Или там еще что-то было?

– Поначалу не было, а потом случилось, причем недавно. Отец у этой Иды – профессор, занимался научными разработками. Так вот, он… между нами только… – Денисов понизил голос, – стал «невозвращенцем».

– Ох ты ж, – покачал головой оперативник.

– Вот о чем и речь. Выбил себе загранкомандировку, поскольку был на хорошем счету, и привет… Иду, естественно, турнули из газеты – мол, дочка предателя. Естественно, не поверили, что семья не знала о планах папаши. Хотя они, похоже, действительно не знали. Но суть-то в том, что это и по Смолякову ударило. Дернули его и к начальству, и к парторгу, и еще много куда. Мол, с кем роман крутишь, давай бросай эту изменницу. А Гриша взял да и на дыбы встал: пошли вы все куда подальше, я сам решаю, кого мне любить и с кем спать. Вот после этого ему и сказали, что он вылетит отсюда с волчьим билетом, даже былые заслуги не помогут.

– Ну и дела, – вздохнул Вадим. – Не повезло, что Смолякову, что этой Литвиновой. Попали как куры в ощип.

– И не говори. Но знаешь, Вадик, я после этого Гришу даже зауважал. Хотя раньше считал его за дурачка, пусть и знающего свое дело. Когда ты готов рискнуть своей карьерой – а Гриша-то у нас карьерист еще тот – ради любимой женщины, это, знаешь ли, о многом говорит.

– Согласен. Ладно, Валера, давай оставим все эти романтические дрязги и вернемся к убийству Селивановых.

– Как скажешь. Что тебя интересует? Хотя чего я спрашиваю?.. – Валера вытащил из пачки сигарету и закурил. – Короче говоря, Вадик, там не знаешь, за что хвататься.

– Вот у меня, если честно, такое же ощущение. Я разговаривал с коллегами покойных, по соседям позавчера прошел. И мне нарисовали практически идеальную картинку. Мол, ни конфликтов, ни скандалов, ни ссор, ни с кем и нигде. Несмотря на то что коллеги рассказали, что Селиванов был довольно жестким начальником. Но справедливым.

– Ну, это еще ни о чем не говорит. Могла быть и какая-нибудь ссора, о которой мы с тобой не знаем. Пока не знаем.

– Вполне. Единственное – он своему младшему братцу пенял за пьянство. Брат ведь тоже на «Молоте» трудится, начальником отдела. Но, по словам сотрудников, Селиванов просто ему периодически пистоны вставлял, а тот только отмахивался.

– Понятное дело. Он взрослый человек, так что тут хоть брат, хоть сват, хоть отец родной – скажет, мол, не лезьте, сам во всем разберусь.

– Наш оперативник сегодня к нему поехал. Попробует поговорить, если тот в состоянии будет беседовать.

– Да уж, – усмехнулся следователь. – Если он действительно прикладывается к стакану, это проблематично. Тем более когда родственника близкого на тот свет отправили. Я, Вадик, честно тебе скажу, первоначально грешил на семейные дрязги. Убитая Селиванова была ведь второй женой.

– Да, второй. Первая в области живет, вместе с дочкой. Точнее, дочка-то здесь, в институте учится.

– Это я знаю. Вызвал ее на сегодня. Жене первой позвонить не смог, у них телефона нет.

– Да. Может, нам придется туда съездить, – заметил Куликов.

– Вот это было бы неплохо. Если не получится, сам съезжу. Что пропало из квартиры, выяснили?

– Пока что нет. Думаю, тоже свозим дочку. Она хоть пару раз, но бывала в квартире. Хотя, – старший лейтенант призадумался, – не факт, что могла знать, где лежат деньги или что-то ценное.

– Почему?

– По ее словам, с папашей у них отношения были не очень теплые. Из-за его второй жены. Отец, допустим, мог сказать, где лежат деньги, а вот если что-то у Селивановой уперли, то девчонка могла и не знать, где мачеха эти самые ценности хранит.

– Логично, – согласился Денисов. – Так что пока у нас с тобой вырисовывается убийство с целью ограбления. Странно, конечно, что технику не взяли. Импортная ведь, толкануть можно за неплохие денежки.

– Ох, Валера, тут у нас с тобой вопросов больше, чем ответов.

– В общем, как всегда. Хотя, Вадик, первый раз у меня такое дельце. И ты прав, раньше подобные сюжеты Грише доставались. Он их, кстати, очень удачно распутывал. А сейчас…

– Это его, что же, даже от работы отстранили?

– Формально пока что. Хотелось бы надеяться, что все обойдется, но там сам видишь, какая история. Неизвестно, чем закончится.

– Наверно, похлеще убийства Селиванова, – усмехнулся оперативник.

– Тут даже не знаешь, с чем сравнить.

– Ну, тогда и сравнивать ни с чем не будем. Ты сейчас чем займешься?

– Да как всегда. Допрошу дочку Селиванова, коллег. Все эти бумажки, елки-палки… Кстати, – Валера покрутил ручку в руках, – а чего это Селиванов средь бела дня, притом рабочего дня, дома был? И его жена тоже.

– Как мне сказали на заводе, жена в отгуле была, а муженек собирался в министерство, а по пути заскочил домой. Видимо, в этот момент убийца и пожаловал. Или убийцы.

– Скорее, убийца, – выделил окончание следователь. – Эксперты установили, что там один товарищ орудовал. Но довольно сильный. Потому что Селиванов-то тоже не доходягой был.

– Однако… – произнес Вадим. – Ну да, с мальчонкой да с бабенкой справиться проще, чем с крепким мужичком.

– Вот-вот. С министерством понятно, а зачем Селиванов домой заходил?

– Да вот я сам не понял. Коллегам он ничего не говорил. Точнее, не сказал, зачем именно домой поедет. А они, естественно, и спрашивать не стали.

– Надо – значит, надо, – улыбнулся Денисов.

– Что-то вроде того. Так что мы пока займемся братцем да родней. По картотеке проверим местных. Но сомневаюсь, что там местные орудовали.

– И правильно, что сомневаешься. Отпечатков пальцев, кроме хозяев, не обнаружили. Наверняка в перчатках работали. Или вытерли.

– Да, чисто сработали.

– Вадик, если мы на них выйдем, значит, не так уж и чисто. Рупь за сто даю, где-то они нет-нет, но наследили.

– Знать бы, где именно, – вздохнул Куликов.

– Вот это уже твое поле деятельности. Сыск – дело благородное, – схохмил Валера.

– Это уж точно. Ладно. – Старший лейтенант встал со стула. – Пошел я тогда сыскивать всех и вся.

– Давай. Если что – звони.

– И ты тоже.

* * *

Шумов снова отсутствовал. Не иначе как застал младшего Селиванова на месте. Либо сумел кого-то сводить на квартиру к убитым. Оперативник не стал гадать и ломать голову, чем Шумов занят. Придет Женя – сам все расскажет. А пока можно заняться делами насущными.

Однако мысли все равно возвращали старшего лейтенанта к двойному убийству. По сути, Куликов полностью разделял точку зрения следователя – в этом деле не знаешь, за что хвататься. Кто может быть подозреваемым? Местные? Сомнительно. Вадим хорошо знал свою «землю». Если бы кто-то решил что-то подобное сотворить, то уж точно не здесь. Все по принципу «где живу, там не гажу». Потому что именно судимые в первую очередь и попали бы под подозрение. Может, кто-то, кто раньше не попадал в поле зрения милиции, несудимый и непривлекавшийся? Вот это вполне может быть.

А еще старший лейтенант думал о заместителе Селиванова. Тот казался ему человеком мутным, несмотря на абсолютно безобидную и неподозрительную внешность. Да и алиби у него было: в то время, когда произошло убийство, Иноземцев был на заводе, это подтверждали многие. Впрочем, он мог и не иметь никакого отношения к убийству своего непосредственного руководителя, зато за ним могли быть какие-нибудь другие грешки. Надо бы его проверить, рассудил оперативник и взял себе на заметку.

Шумов появился уже после обеда.

– Как успехи, Женя? – поинтересовался Вадим.

– По-всякому, – пожал плечами оперативник. – Брата Селиванова мне застать дома не удалось, хотя я прождал, наверно, часа два. Соседи сказали, что он вчера вечером вышел из дома пьянющий вдрызг, куда-то ушел, да так и не возвращался.

– Не иначе как где-то у собутыльников заночевал, – усмехнулся Куликов.

– Скорее всего. Зато свозил трех человек с завода домой к Селиванову. Они чаще других бывали у него, – пояснил Женя. – На праздниках, на днях рождения…

– Там хоть удачнее?

– Там – да. Работница клуба, с которой у Селивановой были такие… дружеско-приятельские отношения, заявила, что пропали ее украшения. Цепочка с кулоном, серьги, два кольца, одно с камушком.

– Золотые?

– Да. Все из золота.

– Это уже кое-что, – одобрительно сказал старший лейтенант. – В ломбард это добро, скорее всего, не потащат, но на всякий случай тоже проверим.

– Скупщики, – не спросил, а сказал утвердительно Шумов.

– Они самые. Хотя если толкали не здесь, не в нашем районе, то будет сложнее. Надо еще будет со слов этой дамы сделать рисунок цацек и ориентировку дать. Кроме золота еще что-то пропало?

– Да. Пропало охотничье ружье, которое лежало в кладовке. Это главный конструктор сказал, они с Селивановым несколько раз ездили на охоту.

– А это уже серьезнее, – нахмурился Вадим. – Жаль, конечно, что ты братишку не застал… Ну да ладно, отыщется. Чай, не иголка в стоге сена.

– Конечно, отыщется. Я на всякий случай попросил соседку позвонить, если Селиванов объявится.

– А вот это правильно. Еще лучше будет, если он объявится не в рабочее время.

– Получается, у нас убийство с грабежом, – сказал Женя.

– Да, пока все указывает на это.

– А что следователь?

– Да пока ничего. Я с Денисовым сегодня виделся. Дело ему отдали, но тот тоже не знает, с какого конца браться. Хотя вещички – уже кое-что. Давай-ка, Жень, сделаем вот что. Сначала дадим ориентировку по цацкам и ружью, а потом проверим картотеку. Местных героев прошерстим.