На Краю Бездны

Что до тебя, сказал я все. Мне не чего добавить.

И я, не смог спасти жену – теперь мне жизнь оставить.

А ты живи. И если ты еще не много человек, не полностью скотина.

Мученья ты сполна прими.

Затянет пусть тебя страдания души трясина!

Я эту жуткую и рвущую на части боль, сейчас всем сердцем ощущаю.

ЕЕ и ты сполна познай. Того же я тебе желаю!

Матвея сзади раздается глас, как строгого начальника приказ.

Ярослав: А ну – ка прекратить виновных здесь искать!

У Вас теперь одно ведь горе, друг другу хватит душу рвать.

Матвей оглянулся, в каляске инвалидной

Корейко, майор, там Ярослава вез

Ярослав: Ну, что встрепенулся? Не узнал чтоль? Обидно.

Выходи в коридор, Орлов там коньяку принес

Мы жен и матерей пошли помянем

Винить же никого сейчас не станем

Господь судья пусть будет тем, кровь их на чьих руках

Пусть жизнь оставшуюся мучает их наказанья страх.

Выходят на лесничный пролет коридора.

Ярослава вывозит в коляске Корейко. Молча наливают, молча выпивают.

Ярослав: Ребят прощание завтра. В клуб гробы поставят.

Вас отказаться от леченья никто конечно не заставит.

Но лучше бы конечно если б были Вы.

Иначе к погребению без Вас уйдут гробы.

Матвей: Ты что такое говоришь. Кто – же сейчас лечится станет.

Никто меня остаться здесь конечно не заставит.

Волною слезы подкатили на глаза Матвея.

Стоял он взгляд уставив в пол, в происходящее не веря.

Краков: Сейчас же рапорт напишу, что от лечения отказываюсь сам.

Корейко: Тогда за Вами завтра на машине я спешу. И ждите Вы меня к шести утра часам.

Ярослав: Матвей, жену где будешь хоронить?

Матвей: Где ей пришлось с рожденья жить.

Ярослав: Понятно, значит едешь на Кавказ?

Оттуда родом и Корейко наш как раз.

Чтобы от родичей ее плохого ничего не ожидать

Корейко будет на похоронах тебя сопровождать.

Звонили из полка родителям ее, так в штабе говорят

Желают тебе они смерти, тебя во всем винят

Село Ахтум – Мехтеб в степях ногайских залегло

Как бы тебя там не похоронили за одно.

Матвей: Жизнь не нужна, пусть захоронят и меня, если хотят.

Ярослав: Послушай, у тебя же был ребенок говорят?

Матвей: Откуда знают все, сюда его с женой не забирали.

Возможности здесь жить с ребенком не было еще

Его мы у родителей ее пока и оставляли.

Еще совсем малой мой сын, а жить условий нету

Оставили его мы у родителей на лето

Корейко: И слава Богу, хоть ребенок жив остался

И участь матери избег, судьбы рок не добрался.

Ради него ты должен теперь жить

О смерти же своей не смей и говорить.

Ярослав – Кракову: Игорь, будешь где жену ты хоронить?

Краков: С родителями нужно мне ее поговорить.

Ярослав: Арбузова все помнят думаю я

Вески хоть поседели, вы памятью своей еще не постарели?

Так вот сгорела вся семья – двое детей, жена и теща – все сгорели.

Утро.6.00 Следующего дня.

На утро, следующего дня, в Бурденко – в морг их отвозили

На опознанье трупов, больше для себя. Ведь на бумагах личности давно установили.

Лишь подписи в бумагах им поставить было нужно

И заводили их на опознанье по очереди дружно

Зовут Матвея внутрь работники прокуратуры.

Тамна столах лежат обугленные, обгоревшие фигуры

Следователь: Вы узнаете в ком ни будь из них свою жену?

Матвея бросило в жар по началу. Затем облило мелкой дрожью.

Матвей: Нет. Конечности, их пол – а больше ничего здесь опознать я не могу.

Вчера любовь была жива, о будущем мечтала

И в миг он понял, как в мире все ничтожно.

Глаза застлило мокрой пеленою

И слезы вновь бежали по его щекам

Он не сберег любовь, мученья были лишь теперь его судьбою.

И не осталось больше в жизни смысл что имело ничего.

Следователь: Вам эти вещи что ни будь напоминают?

Он кольца золотые показал.

Матвей: Милены кольца это, я их знаю. – дрожь сдерживая в голосе Матвей сказал.

Следователь: А этот телефон расплавленный?

держа пакет в пол голоса он говорил.

Матвей: Да, это я на день рожденья позавчера ей подарил

Следователь: А что покойная погибла в ночь дня рожденья своего?

Матвей: Нет один день она не дожила всего.

Вы извините, не могу я больше говорить

Он развернулся и собрался на выход, уходить

Следователь: Постойте в протоколе здесь автограф мне Ваш нужен.

Матвей склонился над листом, но слезы уже градом хлынули наружу.

Он расписался в том листе – на жизни крест поставил

Чернила плавились в слезе. Рассудок в горе таил……

Она лежала на столе, она – и не она!

Меж ней и тем что на земле теперь во век стена……..

И имя, что было ему всего милей родного

Теперь звучать в нем на всегда впредь будет по другому

Она лежала на столе, она – и не она!

В наряд ужасной жуткой смерти была облечена.

Из морга бледный вышел он и молвил сотый раз под ряд

Прости, прости – любовь моя, я страшно виноват

Я после похорон к тебе любимая уйду.

Уйду я на всегда туда и мир сей прокляну.

Примерно где – то через час они в полку все были.

И ждали где –то еще два – гробы в полк привозили.

Время прощания, скупые мужские слезы.

Родных рыдания, да на гробы гвоздики – розы………

Провожающий марш похоронный.

Скорбное шествие близких, родных.

Деревьев цветущие кроны

У места гибели погибших страшной смертью без вины…….

…………страх пред смертью страх………………нет, нет ничего……………………………………………………………………………………………………………что окружает Прах – все прах……всего лишь прах.

Корейко: Держись Матвей, ты сильный ведь мужик

Пусть боль тупая разрывает душу

Держи слезы в себе и внутрь отправляй души ты крик

Держись, пока внутри держи и не выплескивай наружу

Останемся одни потом эмоциям ты сможешь волю дать

Злым языкам не стоит повода давать тебя обхаять

Или просто поведенье обсуждать

Кто слаб, кто духом сильный и достоин почестей, награды

Матвей(сквозь слезы): На сплетников на этих я хотел плевать. В покое пусть покойных лишь оставят гады

Что происходит здесь сейчас со мной им не понять

Пока самим такое горе им не испытать

Корейко(со вздохом): Ты прав, посмотрят кости перемоют и забудут в одночасье.

А хуже на чужой трагедии свое построят счастье.

Держись, ну что же ты, совсем раскис братишка

Давай – ка брат ты собирай в комок свои нервишки.

Тут встала музыка. Колонна тоже встала.

И у машин гробы на землю положили

Солдат десяток кузовов машин задние стенки отпускало

Затем гробы в машины загрузили

Все тронулись к местам захороненья

Матвей же вез Миленин гроб в аэропорт

А у Кореейко даже не было сомненья

До места похорон даставит их тюльпана борт.

**********На борту самолета Ан – 12

Посередине самолета гроб стоял, в десантном отделении

Над ним сидел Матвей бледный как привидение.

А по бокам прошиты черной лентою венки стояли

Корейко, два бойца еще – все молча взлета ждали

Примерно пол часа проходит в полной тишине

Матвей: «Иван налей браток, побольше горькой мне.»

Корейко: Не нужно может, а Матвей?

Матвей: Сказал же наливай живей.

Знаешь Иван………….. молчит………….что я хочу сказать…..

………… молчит……………Как больно, больно как мне все осознавать. Себя как больно по другому ощущать

Когда любовь потеряна на вечно

Страданьям нет предела – они безконечны

Когда твоей любимой больше рядом нет

Не нужен к черту никакой и белый свет

Я понял что такое смерть всем существом своим

Понял какое горе приходило к ним

К тем что мужей встречали в таких же вот бортах

А там тела лежали их, в цинковых гробах

И матерей я понял, что ждут сынов живых

А вместо них приходят, обрубки тел родных

Я понял – нет предела горю!!!

Страданий – океан!!!!!

От них теперь не скрыться, хоть будешь ты и пьян

До горя своего ведь, не понимал Иван

Считал смерть просто догмой

Как на войне без ран?

Как на войне без смерти? Без смерти нет войны!

Погиб? – ушел героем – Вы РОДИНЫ сыны!

Теперь я понял ужас всех близких им людей

Страдания и горя испиты сто морей.

Но то война, О Боже! За что же это мне!!!?

Зачем ты спас меня!!? Не дав сгореть в огне!!?

За что же Боже правый не дал мне умереть!!?

Жизнь хуже злой отравы, по что не дал сгореть!!?

За что она в мученьях свою жизнь отдала!!?

Обнимает гроб наливает водки.

Корейко: Матвей, не нужно водки. Здесь не твоя вина.

Борт самолета медленно взял креном высоту.

Матвей желал лишь одного – лежать сейчас в гробу.

***************************************************

Они приземлились уже вечером поздним.

Военные встретили, довезли до села.

Нервный тик на лице, вместо глаз мешков грозди

Таким Матвея встретила ногайская луна.

Распахнулась калитка, высыпала родня.

Закира(мать): Будь ты проклят, поддонок!

Махмуд(брат): Мы зарежем тебя!

Корейко( про себя): Да прием здесь хороший устроили нам

Делать скорбное дело. И скорей по домам.

Матвей, Корейко, два солдата – гроб на землю с машины опустили

Двое мужчин и два ее брата – с земли гроб быстро подхватили

Почти бегом они его в дом занесли

Матвей с Корейко следом в дом зашли

В маленькую комнатку гроб родня поставила

Затем все так – же быстро ту комнатку оставила

Корейко: Матвей. Побудь ты с ней друг мой.

Мне нужно здесь определиться

Пойду зайду в их дом, другой

Узнаю на ночь где нам разместиться

Два дома было рядом здесь у них – один был для гостей

Второй для них самих

Матвей был в комнате в углу, над гробом он склонился

Но не прошло и пять минут в плечо мулла вцепился

Мулла: Ходи! – рукой послан он в сторону двери Матвея

Матвей послушно шел к двери, что выгнан был не веря

На выходе Иван стоял и с кем – то что – то обсуждал

Закира: Милену завтра утром будем хоронить

Ночь можете вы у соседей пережить

Сегодня же ее мулла там будет отпевать

Где будет спать этот подонок, мне плевать

*Указала пальцем на Матвея

Корейко: Пойдем Матвей, соседей недалеко дом

Молчи не реагируй, переночуем в нем.

А завтра с раннего утра мы будем уже здесь

Чтобы успеть в машину, на кладбище, нам сесть

Соседи как ни странно их встретили гостеприимно

Вот только в душу лезли за столом, без церемонно –

Нагло, примитивно.

Туманно, утро – хрипло петухи пропели

Иван с Матвеем только встать успели

Как в комнату вбегает хозяйка – Фатима

Фатима: Быстрей вставай! Бежать, чтоб хоронить пора!

Иначе без тебя уедут хоронить они

Чужой для них ты, им не нужны глаза твои!

Матвей же вовсе эту ночь не спал

Матвей(выбегая из дома): Как без меня? Да что же. Это можно как?

Фатима: Винят во всем тебя! Для них всегда ты был чужак!

Теперь лишь ненависти переполнены они

Ну что ты ждешь, машина едет вон уже. Беги!

Рванул Матвей что было сил к грузовику, наперерез

Тот бампером Матвея зацепив – остановился. Матвей влез

Матвей заплывшими глазами искал, не видел гроб в упор

Потом он понял, труп Милены, завернут в шелковый ковер

Иван тоже хотел в тот миг, в след за Матвеем разбежаться

Муж Фатимы: Не лезь, послушай скажет что старик

Лучше тебе у нас остаться.

*В глубокую яму Милену в ковре опускали

На кладбище молча мужчины лишь только стояли

Сгоревшее тело, что когда – то пылало красой

Теперь засыпало мужчин вереница землей

Вот скорбная цепь дошла наконец до Матвея

Лопатой закапывал счастье свое он не веря

Не веря, не зная – за что он ее здесь хоронит

Но смерть понимая он знает ее он догонит.

Возле дома родителей Милены. После похорон.

Матвей: Отец, прости. Не уберег, мне мучиться вовек.

Но пред жестокою судьбой не властен человек

Ее увез на гибель я, сам этого не зная

Но без нее мне жизни нет. Душой всей понимаю

Прости, что деньги я даю – на памятник возьми

Темир(отец): Иди, не то тебя убью и деньги забери

Ты сам то жив как я смотрю, а все судьбу винишь

Твою могилу обплюю, как путь свой завершишь

Виновен в смерти ты ее и нет тебе прощенья

Матвей: ЕЕ любил я горячо, до умопомрачненья

ЕЕ не смог спасти – сам жив

Виновен сознаю

Но сделал все же все что мог, пойми, тебя молю

Пожалуйста, хоть деньги ты возьми

Поминки справь и памятник поставь!

Темир: Скорей ты смерть свою прими, поддонок, ты меня оставь!

Из полесадника в цветах, протоптанной дорожкой.

Вылез мальчишка в попыхах, совеем не осторожно

Малой совсем еще он был

Бежал смеясь в развалку

Счастливый и довольный всем

Гуся гнал острой палкой

Гусь огрызался гогоча – пытаясь ущепнуть

Затем бросался на утек, стараясь улизнуть

Мальчишка же настойчив был, гусю не поддавался

И палкой тыкая в гуся, больней попасть пытался

Матвей: Никитка! Мой сынок родной!

Иди ко мне скорее!

Матвей к сынишке подбежал, глазам своим не веря

Никитке было года два, тогда всего от роду

Отца успел забыть уже, ведь такова природа

Матвей: Никитка! Милый, дорогой! – он целовал сынишку

Поедешь с папой ты домой!

Темир: Ну это уже слишком!

Взамен Милены ты моей теперь оставишь внука

Потеря сына пусть тебе всю жизнь служит наукой

Матвей: Постой, итак наказан я, потерею любимой

Я существую жизнь кленя, ты ж отбираешь сына

Ради него быть может жить я только и останусь!

Тебе лучше меня убить но с сыном не расстанусь!

Тут подоспели брат с сестрой, стали вопить на перебой

Гульнара(сестра): Если хотел бы ты, уже повесился давно!

Все, что сейчас ты говоришь – овечье лишь дерьмо!

Махмуд(брат): В такой час внука ты у них не можешь забирать. Ты можешь к сыну приезжать не хочешь раз отдать!

Матвей: Воспитывать его хочу, он все что у меня осталось

Вам же внучат от сыновей и дочерей изба досталась

Отдайте ж сына, очень Вас прошу!

Подбегает Закира (мать): Я голос его подлый не переношу

Как может он чего – то здесь просить? Таким как ты нельзя на свете жить!

Подходит Иван: Что происходит не могу понять?

Матвей: Мне сына не дают забрать!

Махмуд: Мне за родителей совсем не ведам страх

А не отступишь разбираться будем на ножах

Матвей: Это мой сын, в своем ли ты уме?

Режь! Будет много лучше мне!

Иван: Зачем же обстановку напрягать и без того у всех трагедия у Вас

Закира: Ребенка хочет он забрать. Вы посмотрите, он же не в себе сейчас!

Темир: Пусть приезжает, навещает – здесь запрета нет. Как можем мы отцу здесь дать запрет. Ребенка же тебе не отдадим и лучше по добру ты уходи.

Иван: Матвей, на состояние свое ты посмотри.

Отводит Матвея в сторону.

Иван: Приедем мы за сыном позже, не пыли.

Сначала ты в себя приди. Сейчас не сможешь ты один с ребенком быть – пойми.

Матвей (протягивает деньги Махмуду):

Возьми хоть деньги, как бы ты меня не ненавидел.

Гульнара: Таких как ты подонков еще свет не видел!

И деньги нам твои шакальи не нужны!

Живем нормально и в подачках грязных нет нужды.

*Никитка стоял рядом, на отца смотрел в упор

На родичей, на деда с бабкой – слушал разговор

Матвей протянутую к деду руку все держал

В ней пачку денег нервно он сжимал

Молчание, а пауза тянулась

Никиткина рука денег коснулась

Матвей разжал ладонь – Никитка взял

С хрустящими листочками цветными заиграл

Иван: Пошли Матвей, пора. Поедем брат.

Что сына оставляешь, я и сам не рад.

Но нужно так сейчас, ты мне поверь

А вскоре ты откроешь ему свою дверь

Матвей с Иваном удаляться стали

А за спиной у них защебетали

Гульнара: Послушай Фатима, не слышала ли ты

Сколько с собой наличных привезли эти скоты?

Фатима: Я видела, Гульнара, как зять Ваш вчера днем

Ополовинил пачку денег за столом

Гульнара: Шакал ему отец, какой к шайтану он нам зять

Попробуй Фатима в конец, все деньги у него забрать

Ты подойди, посетуй на рощение его сына

Отдаст в башке его сейчас вместо мозгов трясина

А не отдаст, то братья в оборот его возьмут

Они со своим другом, живыми не уйдут

Фатима: Тогда, если отдаст, махну тебе рукою

А если не махну, пошли братьев за мною.

И Фатима,засеменив, к машине побежала

Фатима: Матвей! – окликнула она

И в миг запричитала: – Растить ребенка нужно им, а денег мало – мало.

Бахчу почти не вывозил – совсем плохая стала

Свиней зарезали давно, а куры не несутся

Барашков нет – травы полно, лишь две овцы пасутся

Матвей: Чего же сами не сказали?

Не брали то, что предлогал?

Фатима: Гордый народ, вот и молчали. Отец не брать денег сказал!

Матвей: Возьми, конечно, это все что я сейчас им дать могу

Протягивает ей пачку с деньгами.

Фатима( считая деньги): Сказали грешные, еще – ты получил на воспитание в подмогу!?

Матвей: Сейчас нет больше у меня, пускай простит Миленина родня. А то, что я на сына получил

Я в тот – же день на его книжку положил

Фатима: Ну вот, тогда мне книжки покажи тогда сейчас

Матвей: Не взял я сберегательную книжку в этот раз

Когда приедешь ты ребенка навещать, нам должен будешь книжки те отдать!

Тогда увидеть сына разрешит родня

А не покажешь можешь злиться на себя!

Урал армейский медленно, но верно скорость набирал

И позади, в завесе пылевой, аул он оставлял

И где –то вдалеке мелькали очертанья асфальтовой дороги

И кто – то ехал налегке, не ощущая ни какой тревоги

Кто – то жалел его жену, его, его сынишку

А он же горюшка уже испил с излишком

Но не конец то было, лишь начало

В его душе ночь – день навсегда смещала

И стопудовым, ядовитым грузом едким – боль медленно сжирала душу.

Он стал ее заложником, марионеткой

В один миг для него не стало ничего, лишь боль одну он слушал.

Она лежала позади, в сырой земле лежала

Все кончено и нет любви, боль вместо нее встала

Она лежала позади, безвременно погибла

Вместо любви, теперь в груди – скорбь памятник воздвигла

Она лежала позади, она и не она

Красавица в мучениях сгоревшая до тла.

Она лежала позади, а впереди вина

Не знал Матвей судьба людей – давно предрешена

*Рукав Фатимы в саване черном

Взмахнув опустился в низ обреченно.

Глава 2.Часть1. БОЛЬ.

Матвей: Квартиру дали сразу, лишь бы не идти под суд.

Осознают мерзавцы, всех за халатность загребут

Ты только успокойся, о горе помолчи

Ведь время все же лечит, а вот тебе ключи

От новенькой квартиры, живи, сынка возьмешь

А там глядишь и новую, семью ты заведешь

Мерзавцы! Где Вы были раньше! С квартирою своей!

А сколько в словах фальши, но ты в ту фальшь поверь!

Поверь им, что болеют – за всех таких как ты

Поверь всегда радели – в жизнь воплотить твои мечти

Что не было возможным – снабженья тонка нить

А горе всех встревожив – дало возможность жить

А как же те. Что были – нам близкие, родные

Вы им не дали жить – путь к смерти проложили

Подонки – лицемеры! Зачем же жить когда

Боль душу разрывает, в мозгу одна беда!

Когда нет рядом близких, любимых и родных

В халатности обломках, они погребены

И что быть может в этих – скупых, алчных сердцах?

Какое состраданье – лишь наказанья страх!

Что может быть людского, в тех кто нас заставлял

Жить как в хлеву коровы, а номера сдавал!

Сдавал чужим за деньги

Свои же – пусть гниют!

Сейчас они «святые» – вины не признают!

Да признавать не надо, их не берут под суд

Кругом одна отрава, все купят – продадут

А крайнего назначат, из тех кого уж нет

Мерзавцы – лицемеры, каких не видел свет!

Да вот эта квартира, один я в ней сижу

И признаков в ней жизни, нигде не нахожу

Услуги обихода расставили мне здесь

Кровать, матратц солдатский и даже шкаф здесь есть

Вот только позабыли мне окна занавесить

Да и веревку, на крючок для лампочки, подвесить

Но на дворе уж ночь давно и в комнате темно

Этаж хоть первый – все же не увидеть ничего

Пусть завтра и найдут меня – мне будет все равно

Другого видимо конца мне просто не дано

Мучительную боль души стереть я не смогу

Ради существованья жить противно существу

Сейчас на этом потолке петлю я затяну

Пускай грешна такая смерть

Я эту смерть приму

Веревку чертову где взять в пустой квартире этой?

Здесь не найдешь ведь ни черта, к тому же нет и света

Ремень от сумки полевой сослужит эту службу

Давай же выдержи родной, не в службушку, а в дружбу

Милена! Я иду к тебе! Нет места здесь мне на земле!

********На стул залез он сапогами, ремень на шее затянул

И завязав за крюк, ногами, из под себя он выбил стул……

Матвей повис, веревка крепко в шею впилась

Откуда – то донесся табуретки грохот

В ушах раздался тихий свист, тело в конвульсиях забилось

Услышал он какой – то жудкий хохот.

В тот самый страшный миг ремень не выдержал – порвался.

А он гася кашлем свой хрип, глотая воздух – на полу лежать остался.

**********************************************************************

Тот жуткий хохот, что на виселице он услышал, продолжался

И не возможно было разобрать, откуда он рождался

И чуть придя в себя, Матвей, набравшись сил

Сквозь боль пронизывающую горло, вверх спросил:

Чей голос это, что смеется жутко!?

Аваалон: Пред смертью черта звал? Прошла всего минутка!

Я здесь и наблюдаю гогоча, как ты даешь из жизни стрекоча!

Матвей: Не звал я никого, пошел ты прочь злой дух!

Иль я уже в аду!?

Аваалон: Ты что объелся мух? Что мелишь ерунду!

Ты еслиб был в аду, уже давно б горел.

Ах да, забыл. Ты ж этого хотел. Меня не звал ты говоришь. А как же фраза та……. Иль стукнулся ты головой, не помнишь ни черта? –« Веревку чертову где взять в пустой квартире этой. Здесь не найдешь ведь ни черта, к тому же нет и света!»

Ремень вот черт тебе нашел, правда не очень прочный

На шею в пору подошел? Порвался? – Не нарочно!

Сказал ни черта, или нет? И я к тебе пришел!

Таким как я не нужен свет, я сам тебя нашел

Твоя душа темна как ночь и ей не нужен свет

А я пришел тебе помочь в преодолении бед.

Матвей: Мне помощь твоя не нужна. Я смерти лишь хочу!

О Боже, я сошел с ума. С чертями говорю.

Аваалон: Да не тушуйся ты, не дрейфь – нормальный ты совсем.

Просто общение со мной. Поверь дано не всем.

Не зная броду – не лезь в воду! – так люди говорят?!

А сами лезут и творят, ну все что захотят

И ты не торопись, Матвей, свой шаг последний делать

Шаг в бездну сделаешь, конец – ничто не переделать

Не лучше ли тебе, друг мой, партнером бесу стать!?

Тогда ты обретешь себе, совсем другую стать.