Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма

В январе 1861 года на прусский престол взошел Вильгельм I. Ему пришлось столкнуться с превосходящими на то время либеральными политическими силами, справиться с которыми самостоятельно он оказался не в состоянии. По этой причине осенью 1862 года Вильгельм I назначает Отто фон Бисмарка одновременно на две должности: премьер-министра и министра иностранных дел, наделяя его таким образом чрезвычайными государственными полномочиями, как того требовал зревший в стране сложный политический момент. Казалось, в Пруссии должен был произойти социальный взрыв, ведь Бисмарка считали чуть ли не самым консервативным политическим деятелем в Германском мире, вторым после Меттерниха. Не все, однако, оказалось так однозначно. Бисмарк, действительно придерживавшийся консервативных политических взглядов, сумел на протяжении более четверти века проводить на континенте самую «реальную политику», что привело Германию сначала к объединению, а затем к невиданному процветанию и главенствующему положению в Европе.

Бисмарк, Роон и Мольтке

О своих намерениях объединить Германию новый канцлер заявил менее чем через месяц после вступления в должность, причем настолько громко, что заявление это вошло в мировую историю как одно из самых одиозных. Выступая в прусском ландтаге, Бисмарк дословно сказал следующее: «Не речами и решениями парламентского большинства решаются важные вопросы современности… а железом и кровью». Вот это «железом и кровью» стало с тех пор одной из излюбленных консервативных исторических цитат. В наше время ее используют главным образом либеральные политические силы, выступая против сил реакции. Она служит яркой иллюстрацией того, насколько эти силы кровожадны по своей политической сути. Слова канцлера про железо и кровь были плагиатом. Бисмарк взял их у немецкого поэта времен наполеоновских войн и просто переделал в политическую риторику, которая оказалась куда более звонкой монетой в мировой истории.

Для объединения Германии Бисмарк и два его фельдмаршала устроили одну за другой три войны. Объединение, однако, произошло скорее политическим путем, нежели «железом и кровью», как пафосно обещал Бисмарк. Все три войны оказались скоротечными и больше игрушечными, нежели настоящими. Первая война была с Данией в 1864 году за ее южные земли – Шлезвиг и Гольштейн, – где в основном проживали немцы. Причем Пруссия и Австрия выступили вместе – единым немецким фронтом, – это было последнее их совместное выступление перед тем, как германская нация ступила на Малогерманский путь объединения. У Дании не имелось никаких шансов на поле боя против таких сильных противников. В 1864 году это была крошечная страна с населением лишь немногим более полутора миллионов жителей. В Пруссии на то время проживало почти 20 миллионов человек, в Австрии – свыше 35 миллионов. Оба государства имели внушительную, вымуштрованную, отлично вооруженную армию – в отличие от Дании, которая могла похвастаться разве что сильным флотом. Однако на суше он был бесполезен. Австро-прусско-датская война продлилась несколько месяцев и довольно предсказуемо закончилась поражением Датского королевства. Победители поделили добычу между собой: Шлезвиг достался Пруссии, а Гольштейн Австрии.

Следующий военный конфликт не заставил себя долго ждать, начавшись летом 1866 года. По сути своей это была гражданская война. Бисмарк уверенно шел «реальнополитическим» Малогерманским путем. Требовалось окончательно решить Немецкий вопрос, разрубить яблоко немецкого раздора: кто возглавит Германию – Австрия или Пруссия? Поводом для начала войны стали разногласия касаемо отнятых у Дании двумя годами ранее Шлезвига и Гольштейна, но в каждой из трех войн, случившихся на пути к объединению Германии, причины были совершенно неважны, их просто подбирали, когда приходило время следующего военно-исторического этапа. Поводов начать войну в то хаотичное абсолютистское время всегда было предостаточно. Часто воевали за то или иное монархическое наследство или приданое, которые требовалось поделить после смерти кого-либо из европейских монархов или после чьей-то женитьбы. Так началась война с Данией, так начнется война с Францией в 1870 году. Австро-прусско-итальянская война 1866 года стояла несколько особняком среди остальных конфликтов того времени. Вене и Берлину требовалось наконец выяснить – кто из них станет во главе Германского мира? Вопрос этот назревал уже более полувека, еще со времен Венского конгресса, а потому повод был здесь совершенно не существенен. Германия слишком долго ждала решения Немецкого вопроса, откладывать было больше нельзя.

Австро-прусско-итальянская война была по своей политической сути немецкой гражданской войной. Кроме Австрии и Пруссии, в ней приняло участие еще две дюжины с лишним различных немецких государств: от очень большой Баварии до крошечного Бремена. Чуть более половины из них выступили на стороне Пруссии и чуть менее половины – за Австрию. Этот военный конфликт стал первым немецким блицкригом в мировой истории. Его еще называли Семинедельной войной. Все началось 14 июля 1866 года, а уже 3 июля в битве при Кёниггреце Австрия и ее немецкие союзники потерпели сокрушительное поражение, после чего 23 августа в Праге был подписан мирный договор. Главную роль в этой войне сыграли фельдмаршал Мольтке и фельдмаршал Роон, точнее созданная ими невиданная доселе прусская военная машина. Все в ней, от Генерального штаба до новейших игольных винтовок, оказалось в военном плане самым передовым в мире. Работала эта машина безукоризненно. У австрийской немецкой коалиции на поле боя не имелось ни единого шанса против прусской.

Битва при Кёниггреце. Кайзер Вильгельм, канцлер Бисмарк и начальник Генерального штаба Мольтке наблюдают за ходом сражения

И все же эту войну выиграл Бисмарк, а не Мольтке. Фельдмаршал (тогда еще генерал) Мольтке не видел в Немецком вопросе дальше дула винтовки Дрейзе, с помощью которой ему удалось одержать убедительную победу в битве при Кёниггреце. И он, и фельдмаршал Роон, и король Пруссии Вильгельм I требовали наступать дальше, на Вену, чтобы полностью разгромить противника. Бисмарк же настаивал на скорейшем подписании мирного договора с Австрией и ни в коем случае не желал ее унижения. Напротив, он хотел видеть Австрию в качестве будущего союзника единой Германии. Нужно было просто вытолкнуть ее за пределы Германского мира, чтобы дать Пруссии возможность наконец объединить немецкие земли. Делать из Австрии врага Бисмарк точно не планировал. Этот человек был величайшим реальным политиком своего времени, сумевшим провести Германию по тончайшей грани к объединению, вопреки практически всей Европе. Против единой Германии выступали не только французы, англичане и русские, но и многие правители немецких государств, поскольку они не хотели лишиться власти. Германского объединения боялись по сути все немецкие соседи в Европе, но больше всего опасалась Франция. Если войну с Данией Бисмарк устроил, чтобы разжечь немецкий национализм, освободив жителей Шлезвига и Гольштейна, то гражданская война с Австрией была уже серьезным германским геополитическим гамбитом. Бисмарк пожертвовал Австрией, чтобы создать в Европе единую Германию. Другого реального пути на тот момент не существовало.

В то время как Мольтке после сражения у Кёниггреца рвался к Вене, Бисмарк со страхом смотрел в сторону Франции. Канцлер вел куда более сложную игру, чем начальник Генерального штаба, устроивший первый блицкриг в военной истории, и теперь, взбешенный тем, что ему не дают довести дело до конца. Бисмарк в те напряженные дни Семинедельной войны пытался проскользнуть мимо Франции, которая, вмешайся она тогда в происходящее, могла поломать все планы по германскому объединению. Железный канцлер заключил альянс с Италией не только для того, чтобы та открыла против Австрии второй фронт и облегчила таким образом Мольтке проведение блицкрига. Он намеревался усложнить французам вмешательство в войну на стороне Австрии. Италия, подобно Германии, уже много лет вела борьбу за свое объединение. Главным ее противником в этом деле являлась Австрия, однако Франция была также глубоко вовлечена в Итальянский вопрос. Обе страны – Италия и Германия – пришли к объединению практически одновременно в 1870 и 1871 годах. В то время как тщеславный прусский генералитет упивался военной славой после разгрома австрийской армии, доказав всему миру свое великолепие, Бисмарк в поте лица стремился выиграть настоящую войну. Он днем и ночью пытался договориться с униженной Австрией, с напуганной Францией, с напряженной Италией и со множеством немецких правителей различной степени мелкости, потерявшихся в новых европейских реалиях. В конце концов Бисмарку все удалось. Франция в войну не вмешалась, Австрия ушла из Германского мира с миром, немецкие правители поняли, кто теперь в их мире хозяин.

Взятие Рима 20 сентября 1870 г. После начала войны между Пруссией и Францией летом 1870 г. Наполеон III спешно вывел свои войска из Рима. Итальянское королевство незамедлительно этим воспользовалось и захватило город, завершив таким образом объединение Италии

После победы в «Семинедельной войне» у Бисмарка на пути к объединению Германии оставалось лишь два серьезных противника – французы и немцы. Чтобы их победить, он, как и положено реальному политику, пошел по единственно верному в таком случае пути – столкнул своих неприятелей друг с другом. Заставить вступить в конфликт немцев и французов в то время было не так уж трудно, за многие века соседства между ними накопились слишком большие противоречия. Почему немцы противились объединению страны? Они опасались Бисмарка и новой Германии по целому ряду причин. Либерально настроенные граждане, а таких было очень много, справедливо считали Железного канцлера реакционером и полагали, что созданная им Германия станет крайне реакционным государством. Немецкие католики (треть всех немцев) знали о его воинственном лютеранстве и враждебном отношении к Папе Римскому. Правящая верхушка большинства немецких государства боялась потерять привилегии после создания единой Германии. Чтобы преодолеть все эти противоречия, существовал только один реальный политический путь – революция национализма. Народ нужно было поднять в едином порыве. Требовался взрыв национализма, чтобы преодолеть немецкий пессимизм в отношении единой Германии. Что может быть лучше для этого, нежели священная война по защите отечества от нападения извечного врага – французов? Почему единению Германии так противилась Франция? На протяжении многих веков последняя безраздельно доминировала на европейском континенте. Ее единственным соперником на мировой политической сцене долгие годы была Англия. Континентальная Европа оставалась под французским влиянием просто в силу географии – Англия жила на острове, а Франция располагалась рядом. Даже разгром Наполеона в начале XIX века не позволил надолго прогнать тень, отброшенную Парижем чуть ли не до границ Российской империи. Франция была самым большим государством континентальной Европы – Западной, Центральной, Восточной – вплоть до территории России. Появление единой Германии, без всяких сомнений, ставило на многовековой французской континентальной гегемонии политэкономический крест. Естественно, Париж противился объединению изо всех своих геополитических сил.

Первый шаг к намеченной цели был сделан после победы над Австрией летом 1866 года. Австрию окончательно вытолкнули из Германского мира и распустили Германский союз. Вместо него был создан Северогерманский союз, в который вошло 21 немецкое государство и Пруссия, теперь занимавшая в нем главенствующую позицию. Это было совершенно иное, нежели аморфный Германский союз, государственное объединение. Оно четко работало и являлось по сути крепким прототипом полноценного федерального государства. Немалую роль в такой стойкости новосозданного Союза, безусловно, играло железное прусское единоначалие, заменившее собой неопределенный австро-прусский дуализм. Номинальным главой Северогерманского союза являлся прусский король Вильгельм I, а реальные бразды правления находились в руках прусского канцлера Бисмарка. Блестящая прусская военная победа в «Семинедельной войне» дала канцлеру серьезный политический карт-бланш, чтобы превратить Северный союз в реальное федеральное государство, а не в пустую политическую говорильню, какую представлял собой прежний Германский союз. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что Бисмарк с его кабинетом и генералитетом после разгрома Австрии приближался к пику своего могущества, достичь которого ему удастся совсем скоро – после разгрома Франции.

Северогерманский союз, как можно судить по названию, состоял из немецких государств, расположенных на севере континента, а также тех, что разместились в центре. В него не вошли южные немецкие государства, чему имелся ряд серьезных причин. В Германии, как и в Италии, существуют значительные региональные различия между Севером и Югом. Главным из них является религия: южане – католики, а северяне – протестанты. В те времена этому придавалось колоссальное значение. Наблюдалось и множество других, менее значительных особенностей, – лингвистических, культурных, экономических. Крупнейшим государством немецкого юга была Бавария – третья по размеру как населения, так и территории, страна Германского мира после Австрии и Пруссии. Она всегда тяготела к Австрии и участвовала в войне 1866 года на австрийской стороне против Пруссии. Мольтке тогда в полководческом порыве разгромил баварские войска вместе с австрийскими, не сильно задумываясь о том, что они тоже немцы. Баварские националисты и сепаратисты оставались серьезной политической силой в Германии вплоть до прихода к власти Адольфа Гитлера.

Карикатура на Бисмарка. У него есть мундир на каждый случай, поскольку он мастер на все политические руки: он и дипломат, и канцлер, и генерал

Бисмарк не смог в 1866 году включить южно-немецкие страны в Северогерманский союз, поскольку те еще политически не созрели для подобного шага. Кроме того, имелся ряд других препятствий, главным из которых была не на шутку встревоженная Франция. Париж упустил шанс вовремя повлиять на немецкую ситуацию, и немудрено – настолько стремительно прошла молниеносная война между Пруссией и Австрией. После ее окончания вмешиваться было уже поздно. Блицкриг, устроенный Мольтке, имел потому не только военное, но и куда более важное политическое значение, так как он не давал Парижу времени опомниться, чтобы принять контрмеры. Если Франция хотела вступить в военный конфликт, то ей требовалось время – мобилизовать войска, развернуть их, что в ту эпоху происходило очень медленно. Германия еще не раз проделает с Францией этот трюк, придуманный великим Мольтке, – блицкриг. В 1914 году Берлину он не удастся, хотя французы лишь чудом смогли остановить немецкие войска в 40 километрах от Парижа всего через месяц после начала войны. В 1939 году Польшу разгромят по сути за неделю, а Франция за это время разве что успеет объявить Германии войну. В 1940 году немцы все же возьмут Париж за месяц.

Сразу же после решения Австрийского вопроса в 1866 году Бисмарк стал готовиться к завершающему этапу германского объединения – войне с Францией. Обойтись без этого было никак нельзя. Париж не позволил бы дальнейшего немецкого усиления. Создание единой Германии полностью разрушило бы существоваший в Европе баланс сил, и Франция стала бы первой жертвой такого положения дел, а потому Париж готов был пойти на все, чтобы предотвратить подобное развитие событий. Столкновение с Францией было неизбежным, но, кроме того, это было еще и крайне необходимо Бисмарку, чтобы сплотить в едином национальном порыве южно-немецкие государства и Северогерманский союз. В надвигающейся войне имелся, однако, один чрезвычайно важный нюанс. Бисмарку требовалось так развернуть дипломатические события, чтобы Франция напала на Германию первой, дабы он смог разжечь немецкий национализм-патриотизм. Оборонительная война по защите немецкого отечества с извечным французским противником должна была сблизить все немецкие народы и сделать из них наконец единую нацию. Такая цель в глазах Бисмарка и его окружения оправдывала любые средства, а их у Северогерманского союза к 1870 году имелось предостаточно.

Пруссия и другие немецкие государства к середине XIX века совокупно стали безусловным экономическим лидером в континентальной Европе. Великая индустриальная революция пришла в Германию с запозданием из-за отсталого полуфеодального общественного устройства большинства немецких государств до первой половины XIX века. Однако затем германская индустриализация не знала себе равных в мире, за исключением разве что Соединенных Штатов Америки. Военный министр Пруссии фон Роон в 60–70-х годах XIX века имел для создания современной армии такие средства, финансовые и промышленные, каких не было больше ни у кого в Европе. Франция к тому времени уже сильно в экономическом плане от Германии отставала и была скорее аграрной, нежели промышленной страной. Передовые темпы экономического развития стали предметом гордости немцев как на севере Германии, так и на юге, что способствовало их эмоциональному сближению. Куда более осязаемым поводом для этого стало продвижение Таможенного союза среди немецких государств, что благоприятствовало торговле между ними и их экономическому развитию. Таможенный союз в той или иной форме существовал еще со времен Венского конгресса, но работал он все эти годы из рук вон плохо, пока за него всерьез не взялся Бисмарк. К 1870 году экономически, политически и психологически немцы во всех германских землях были готовы к следующему выступлению канцлера на европейской политической сцене. Объединение Германии нависло в политическом воздухе над Европой, подобно летней грозе в набухшем грозовыми облаками небе.

Удобный повод спровоцировать Францию напасть на Пруссию нашелся летом 1870 года в связи с испанским монархическим наследством. На ставший в 1868 году вакантным испанский трон претендовали как Франция, так и Гогенцоллерны. Летом 1870 года Париж в категорической форме потребовал от прусского короля прекратить свои притязания. Для Франции это было делом первейшей внешнеполитической важности. Испания давно пребывала в сфере французского влияния и считалась задним политическим двором соседнего государства. Появление в стране немецкого короля признавалось в Париже абсолютно недопустимым. Поскольку вопрос об испанском троне имел монархическую суть, переговоры по нему велись по монархической линии – между французским императором Наполеоном III и прусским королем Вильгельмом I. Хотя Бисмарк вроде не имел к этим переговорам прямого отношения, именно их он и решил использовать, чтобы спровоцировать Наполеона III объявить Пруссии войну. Устроенная канцлером провокация вошла в историю под названием «Эмсская депеша». Вильгельм I во время этих событий пребывал на водах в городе Эмсе – известном аристократическом курорте. В руки Бисмарка попала королевская депеша к французскому императору, которую он взял и слегка переписал таким образом, что она превратилась в оскорбление, причем в отношении не только Наполеона, но и всей Франции. Затем он сделал так, чтобы текст депеши опубликовали в газетах, не оставив таким образом Парижу иного выхода, кроме как объявить Пруссии войну за нанесенную обиду.

По состоянию на лето 1870 года Пруссия готовилась к столкновению с Францией уже два года. Речь идет о прусском Генеральном штабе, который работал над планом военной кампании. Вооруженные силы страны собирались вступить в открытый конфликт со своим извечным противником на западе уже какое десятилетие. Франция также давно намеревалась начать неизбежную войну на востоке, но подготовка шла с куда худшим результатом. У нее вообще не имелось Генерального штаба и единоначалия в армии как такового. Вторая империя, возникшая во Франции зимой 1852 года на обломках Второй республики, была жалкой тенью Первой империи Наполеона Бонапарта как в военном, так и в политэкономическом плане. Император Наполеон III, племянник Бонапарта, был видным для своего времени политическим деятелем, но тяжелые французские обстоятельства оказались ему не под силу, а Бисмарк являлся слишком сильным противником. «Эммская депеша», оскорбившая Францию, вызвала в стране бурю возмущения, и 16 июля 1870 года парламент страны принял постановление объявить Пруссии войну. Через три дня Берлину вручили официальную ноту. Через полтора месяца Вторая империя Наполеона III рухнула.

Войну французы в действительности проиграли за месяц, потому как еще почти две недели после ее объявления обе стороны разворачивали свои силы для ведения боевых действий. Этот блицкриг – летом 1870 года – можно считать самым впечатляющим в истории германского оружия. Пруссия, еще вчера второсортное по европейским меркам государство, нанесла сокрушительный удар Франции, по-прежнему считавшейся крупнейшей европейской державой. Боевые действия между противоборствующими сторонами начались в первых числах августа 1870 года, а уже 1 сентября в битве при Седане армия Франции потерпела оглушительное поражение. В сражении участвовала половина развернутых к тому моменту французских войск. Почти три четверти французов сдались в плен, многие были ранены или погибли. Лишь одной шестой части участников событий удалось унести ноги с поля боя. Под Седаном в плен попали император Наполеон III и большая часть его генералитета. Вторая империя прекратила свое существование. Четвертого сентября 1870 года ее место во французской истории заняла Третья республика (которая так же, как и Вторая империя, пала под ударом немцев, но уже в 1940 году).

«Седанская катастрофа» стала решающим сражением Франко-прусской войны. Путь на Париж был открыт, и прусские войска действительно окружили город через две недели, однако штурмовать его не стали. Война с Францией обернулась для Бисмарка еще более тонким хождением по краю геополитической пропасти, нежели война с Австрией четырьмя годами ранее. В этой схватке главное было не победить французов на поле боя, а создать Великую Германию и обеспечить ей должное место на мировой политической сцене, но для этого ни в коем случае нельзя было нажить себе в ходе конфликта слишком много врагов. После «Седанской катастрофы» в отношении немцев насторожилась практически вся Европа, осознав, какой в самом ее центре рождается монстр. Бисмарк лихорадочно пытался всех успокоить, в первую очередь Великобританию и Россию, уверяя, что ничего страшного не произошло. Сложнее всего дело обстояло с Францией. Во-первых, там не с кем было разговаривать: Наполеон сидел в немецком плену и уже никакой властью не обладал, да ее – власти – на тот момент в стране и не существовало. Третья республика родилась в ужасных муках и первое время больше была занята борьбой с Парижской коммуной, нежели выяснением отношений с недавно рожденной Германией. Во-вторых, разбить в щепки французов и не нажить в их лице неприятеля было невозможно даже для такого гения дипломатии, как Отто фон Бисмарк.

Император Наполеон III сдается под Седаном канцлеру Бисмарку, 1 сентября 1870 г.

Почти столетняя великая ненависть между двумя крупнейшими народами Западной Европы, сменившая обычную соседскую вражду, началась именно после того, как немцы столь унизительно разгромили французов в 1870 году. Причем если говорить о шовинистической стороне вопроса, то зачинщиком конфликта стала скорее проигравшая сторона. Это французы летом 1870 года с криками «на Берлин» первыми ринулись в стихию войны. Франция того периода все еще считала себя величайшей державой Европы, что во многом соответствовало действительности. Многие в стране, подобно многим в Пруссии, полагали, что война неизбежна, а потому были полны решимости покончить с этим делом как можно быстрее. Почему же великая Франция с таким разгромным результатом проиграла, понимая, что столкновение неизбежно?

Франко-прусская война стала первой индустриальной войной в мировой истории. Новые виды вооружения и железнодорожный транспорт сыграли в ней критически важную роль, а Пруссия в индустриальном плане оказалась на шаг впереди Франции. В 1866 году победу над Австрией немецкому оружию на поле боя обеспечила винтовка Дрейзе – первая в мире винтовка, которая заряжалась с казенной части. Австрийцы были вооружены дульнозарядными ружьями. Причем процесс перезарядки превращался в целую историю: бойцу приходилось делать это стоя, орудуя шомполом, вследствие чего он превращался в отличную мишень для противника. Прусские же солдаты вели огонь из положения лежа, делая это в несколько раз быстрее, нежели вынужденные стоять австрийцы. Винтовка Дрейзе произвела настоящую революцию в военном деле, одной из первых в XIX веке. Однако французы в середине 1860-х годов приняли на вооружение аналогичную винтовку Шасспо, которая имела лучшие характеристики. Дальность ее стрельбы была в два раза больше, а скорострельность в полтора раза выше, чем у винтовки Дрейзе. Кроме того, у французов имелось новейшее секретное оружие, которое, по их представлению, должно было радикально повлиять на ход предстоящей войны. Речь идет о «митральезе» – прообразе первого в мире пулемета. Прусские передовые части в самом начале войны напоролись на значительно превосходящую огневую мощь противника и понесли серьезные потери. Однако прусское командование немедленно изменило тактику, отказавшись от фронтальных атак, и пустило в ход главный оружейный козырь – артиллерию Круппа. С пушками происходила та же технологическая революция, что и с ружьями. На протяжении многих веков как ружья, так и пушки, заряжались через дуло – что было очень долго и сложно. Во второй половине XIX века оружейная революция перевела процесс заряжания в казенную часть, благодаря чему значительно увеличились скорострельность и дальность стрельбы. Французы опередили немцев в ружейном вопросе, но отстали в артиллерийском. Французская артиллерия по сути своей была средневековой, а противостояли ей новейшие системы Круппа, заряжавшиеся с задней части. Во время битвы при Седане немецкое командование бросило в бой именно артиллерию, а не подставило пехоту под огонь митральез. Пушки Круппа буквально смели передовые французские части с поля боя, остальные просто сдались от ужаса.