Цветок папоротника

– Так, может, пришло время подумать о крещении? – Елена Сергеевна победно замолчала, ожидая привычную полемику.

Но Оксана знала, что этот вопрос непременно будет задан, и была к нему готова.

– Хорошо, – сказала она. – Я согласна.

Елена Сергеевна не поверила своим ушам, лихорадочно соображая, где же подвох.

– Только мне нужна крёстная, – продолжила Оксана. – Поэтому давай пригласим в гости тётю Веру. И когда она приедет, сходим в церковь и окрестим меня.

Елена Сергеевна не знала, радоваться ей или наоборот. С Верой, сестрой мужа, у неё были очень натянутые отношения. Елену всё время раздражало, что Вера «тянет с них деньги». На самом деле Василий Сергеевич просто очень любил старшую сестру и делал ей хорошие подарки ко всем праздникам. И помогал деньгами исключительно по собственной инициативе.

Тётя Вера была верующей даже во времена СССР, когда это не приветствовалось партией и правительством. Елена Сергеевна тогда осуждала золовку и старалась ограничить её общение со своей дочерью, чтобы та не сбивала ребёнка с толку своими «религиозными бреднями». Тётя Вера же мечтала окрестить племянницу с самого её рождения.

Когда отец Оксаны был жив, тётя Вера каждое лето приезжала к ним в гости из небольшого провинциального городка, но после его смерти визиты её прекратились. Сейчас она присылала поздравления к Рождеству и Пасхе, а Оксана втайне от матери переводила ей деньги, чтобы тётке не приходилось жить на одну пенсию. На этом их отношения заканчивались.

– Я завтра позвоню тёте Вере. А сейчас спокойной ночи.

Оксана поцеловала мать и скрылась в своей комнате. Там она упала на кровать и перевела дух. Весь день она балансировала на острие своего языка, но всё‑таки сумела справиться с эмоциями и, пожалуй, впервые ей удалось не дать матери повода для скандала и слёз.

Несмотря на усталость, Оксана долго ворочалась в постели и никак не могла уснуть. Словно совесть, обиженная тем, что сегодня ей не за что мучить хозяйку, дулась на неё и требовала разговора по душам.

Оксана снова и снова прокручивала в памяти тривиальные события прошедшего дня. Она не была уверена, что ей удастся так же гладко провести следующий день. Мысли о том, что она обречена на постоянную фальшь в голосе и неестественное для себя поведение только ради мнимого спокойствия матери, навевали на неё невыносимую тоску.

От бессонницы заломило в висках. Оксана встала и подошла к окну. Безлунная июньская полночь была расцвечена редкими квадратами светящихся окон. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Оксана вгляделась в темноту. «Так жить нельзя», – мелькнули в голове слова. «А как можно? Как нужно?» – спросила она невидимого внутреннего собеседника. Ответа не последовало. Только комок в груди немного вырос в размерах. Оксана взяла с тумбочки ингалятор и, усевшись на подоконник, поискала взглядом звёзды. Бледные, едва видимые точки грустно мерцали на небе.

– Что ж ты грустен и зол, мой седой скоморох? – спросила она кого‑то в ночи.

– Мой потёртый камзол весь до нитки промок, – услышала она ответ. – И не спасёт от дождя старый выцветший зонт.

– Я согрела б тебя, но и мне не везёт. Я в привычном строю, я в кирпичном раю. Но я слышу далекую песню твою. Ко мне северным ветром её принесло. Она бьётся, как птица, в двойное стекло.

Оксана улыбнулась. Давно уже стихи не рождались в её голове. Она провела пальцем по стеклу – раздался скрип, похожий на стон. Через несколько секунд стон повторился. Оксана прислушалась. Кажется, это из комнаты мамы…

Заглянув в спальню Елены Сергеевны, Оксана увидела мать лежащей на полу. Перепугавшись, бросилась к телефону и нажала кнопку автовызова скорой помощи. Через несколько минут в квартиру вошла знакомая медсестра и удивлённо уставилась на живую и здоровую Оксану.

– С мамой что‑то случилось! – дрожащим голосом сказала Оксана.

Медсестра осмотрела Елену Сергеевну.

– Надо срочно везти в больницу, – спокойно сказала она. – Я взяла совсем не те лекарства.

– Что с ней?

– Это врач скажет. – И она знаком приказала подошедшим санитарам грузить больную на носилки.

Что делать?

Утром Оксана проснулась с тяжёлой головой и невыносимой тоской в груди. Восстановив в памяти события ночи, она начала собираться, чтобы поехать к матери в больницу.

На кухне было непривычно тихо и одиноко. Никто не гремел кастрюльками и не ворчал по поводу некомфортных погодных условий. Завтракать не хотелось.

Взяв сотовый телефон, Оксана выбрала из списка номер Алексея, но вдруг вспомнила, что теперь он не шофёр, а директор фирмы и у него вряд ли сейчас есть время возить её по всяким делам. Тогда она вызвала такси и попыталась справиться с душившими её эмоциями.

«Эмоции не подвластны разуму, Оксаночка», – вдруг услышала она знакомый голос из глубины подсознания.

«А чему они подвластны?» – со слезами в беззвучном голосе спросила она.

«Другим эмоциям», – долетел до неё ответ.

«Другим эмоциям? А где их взять, если есть только страх, одиночество и беспомощность?»

«Значит, надо найти их или создать».

«Легко сказать…»

Оксана не плакала, но душа её сочилась невидимыми слезами.

В больницу она ехала, грустно глядя в окно. Несмотря на солнечный день, казалось, что на улице сумерки и осенняя слякоть. Внимание всё время фокусировалось на печальных картинках: вот старуха с протянутой рукой сидит на газоне, а вокруг бегают чумазые полуголые дети; вот мужик на одной ноге с костылём; авария на дороге: перепуганный пенсионер суетится вокруг разбитого «москвичонка»…

Оксана закрыла глаза и оказалась один на один с давящей серой мглой, клубящейся, словно дым, в области сердца. Конечно, сквозь такую пелену любая реальность покажется безрадостной. Тогда она представила мультяшное лицо человечка с надутыми щеками и мысленно обратилась к нему: «Ветер‑ветер, ты могуч, разгони‑ка стаи туч». Человечек набрал в лёгкие воздуха и дунул. Серое марево задрожало и продырявилось. Тогда Оксана «закричала», призывая следующего помощника: «Солнце, солнце, загляни в оконце!» Эта детская игра немного отвлекла её от унылых мыслей.

Снова открыв глаза, Оксана увидела за окном совсем иную картину: солнце отражалось в золотом куполе маленькой часовни, рядом с которой старинный фонтан поднял радугу. Детвора плескалась в воде, пытаясь поймать сверкающие брызги.

Зазвонил телефон.

– Ну что? – радостно спросил Алексей. – Не устала ещё отдыхать?

– Да я ещё даже начать не успела. А ты что, уже устал работать?

– Да нет. У нас всё прекрасно. Вчера переговорил с…

Далее шёл отчёт о первом рабочем дне в новой должности. Оказалось, всё не так страшно, как Алексею вначале казалось. Потом он задал несколько вопросов, накопившихся у него за день, и наконец перешел к главной теме:

– Звонил Александр, его завтра выписывают! Представляешь? Врачи не нашли никаких существенных болячек. Говорит, лечащий врач даже засомневался в том, что список диагнозов в его медицинской карте не куплен.

– А зачем бы ему их покупать? – удивилась Оксана.

– Ну как же! У инвалидов пенсия больше.

– И что теперь? Снимут с него инвалидность?

– Вряд ли. Это процесс столь же сложный, как и её получение. Кому надо возиться, комиссии всякие создавать? Инвалидность же дается, если человек признан безнадёжным. Написали, что болезни не в стадии обострения, выписали всяких лекарств. Завтра отпустят, и он собирается сразу уехать обратно в деревню.

– Поня‑атно, – грустно протянула Оксана. – А у меня маму сегодня ночью в больницу увезли.

– Да ты что?! Что случилось?

– Не знаю пока. Вот еду узнавать.

– На чём едешь? – Алексей удивился, что Оксана может ехать на чём‑то, кроме своего «мерседеса» с ним за рулем.

– На такси, на чём же ещё?

– А почему мне не позвонила?

– Так ты же теперь директор, а не шофёр. Пора привыкать к этим обстоятельствам.

– Ну, Ксюха, ты даёшь! – в его голосе она услышала те же нотки обиды, одиночества и брошенности.

Сизый туман снова накрыл реальность мутным сумраком.

Узнав диагноз, Оксана даже не удивилась – уже была к этому готова.

– А что такое инсульт? – спросила она у врача. – От чего он происходит?

– Это разрыв мелких сосудов мозга вследствие резкого увеличения артериального давления. После разрыва сосудов клетки мозга перестают получать питание и кислород и начинают отмирать. Из‑за этого развивается паралич, так как мозг становится не способным управлять телом.

– А есть шанс, что после инсульта человек снова станет здоровым?

– Чудеса случаются, – пожала плечами врач, – но любое чудо надо заработать. Обычно люди всё‑таки остаются инвалидами. И дело даже не в слабости медицины. Просто у людей, как правило, нет стимулов заниматься восстановлением здоровья.

– Почему? – удивилась Оксана.

– Это вы меня спрашиваете? – грустно усмехнулась женщина в белом. – Видимо, такова человеческая природа. Больной привыкает к существующему состоянию, каким бы тяжёлым оно ни было, и не хочет менять его, даже в лучшую сторону.

– Но почему?!

– А это уже вопрос из раздела философии, а не медицины. Наверное, потому, что преодолеть силу инерции не каждый способен. А вот катиться с горы легко и даже приятно. Это состояние выгодно среднестатистическому человеку, так как снимает с него ответственность за всё происходящее и даёт право получать внимание близких, не прикладывая к этому никаких усилий. Кроме того, вследствие инсульта человек теряет не только подвижность – часть мозга перестает функционировать из‑за нарушения мозгового кровообращения, а значит, пропадают желания и воля.

– Понятно, – вздохнула Оксана. – Спасибо за консультацию.

Посидев несколько минут рядом с бесчувственной матерью, Оксана решила зайти к Алёне. Подруга лежала в трёхместной палате и бессмысленно смотрела в потолок. Рядом с ней на табуретке сидел Павел.

– Как дела? – задала Оксана дежурный вопрос.

– Как сажа бела, – так же дежурно ответил Павел.

После этого короткого диалога наступила длинная напряжённая пауза. В конце концов Оксана не выдержала:

– Послушай, Павел, у меня ощущение, что ты считаешь меня виноватой в том, что случилось.

– Ничего я не считаю, – буркнул Павел.

– Тогда почему такой тон?

Он не ответил.

– Может, тебе не нравится больница или ещё что‑то?

– Всё нравится.

Оксана помолчала немного в недоумении, а потом решила, что не стоит продолжать этот разговор, развернулась и ушла. Она поняла, что Павел чувствует обиду на Алёну, но не отождествляет эту эмоцию с любимой женщиной, поэтому представляет источником обиды весь окружающий его мир. Она не знала, как можно помочь Павлу, поэтому предпочла просто исчезнуть из поля его ощущений.

Вернувшись домой, Оксана с ещё большей остротой почувствовала одиночество и отсутствие дальнейшего смысла существования.

Ну, вот она, долгожданная свобода. И что теперь?

Усевшись в кресло, она начала придумывать, чем бы заполнить образовавшуюся в её жизни брешь. Вариантов набралось множество, но Оксана отметала их один за другим, отлично понимая, что все эти дела лишь на короткое время отсрочат возврат к основному вопросу. И если постоянно откладывать его решение, это может войти в привычку и потом надо будет с трудом преодолевать инерцию сознания, чтобы вернуться к простому вопросу: «Что делать?» А искать ответ на него всё равно придётся, иначе её затянет вслед за мамой в пучину безмыслия и бездействия, откуда не выбраться ни за какие деньги.

Навстречу жизни

На следующий день Оксана не выдержала и приехала в офис. Алексей и Соня были на месте. Показалось, оба искренне обрадовались её появлению, но водоворот дел никак не давал им возможности пообщаться. То звонил телефон, то заходил кто‑то из сотрудников с вопросом.

Оксана сидела в кресле и словно через стекло аквариума наблюдала за жизнью, частью которой она являлась ещё два дня назад. «Через стекло аквариума» – вот только кто по какую сторону стекла? Кто в аквариуме?

Оксана ощущала смесь радости и ревности, когда видела, как Алексей решает вопросы, которые ещё два дня назад его совершенно не касались. Неужели она такая «заменимая»?

Неужели вот так просто, словно шестерёнку в механизме, её поменяли на другую такую же деталь? Оксана не могла определиться со своими чувствами: это обидно или приятно? Одно она знала наверняка: возвращаться на своё прежнее место она не желает.

Около одиннадцати часов в офис пришёл Александр.

– Привет всем! – крикнул он, появившись на пороге в приёмной.

Соня, улыбнувшись, нажала кнопку селектора и сказала:

– Алексей Георгиевич, к вам Александр.

– Надо же! Алексей Георгиевич! – передразнил Соню Александр, входя в кабинет директора. – Привет. А я на электричку опоздал и решил следующую у вас подождать. Не возражаете?

– Конечно! – обрадовалась Оксана. – А во сколько следующая?

– А они через каждый час ходят, поэтому всё зависит от того, как скоро вы мне надоедите.

– А мы тут с Ксюхой как раз обсуждаем очень важную вещь, – сказал Алексей, указав Александру на кресло для посетителей. – В какой санаторий отправить её на лечение. Надоели мне уже эти её постоянные больничные. Только начнёшь нормально работать, она – бах! – опять в больницу загремит. Ну надоело! Сейчас вроде бы всё нормально, но я постоянно боюсь, что завтра она опять не придёт на работу. Слушай, Сань! Может, заберёшь её с собой в деревню? И дёшево, и наверняка поможет.

Александр почесал в затылке.

– А с чего ты взял, что дёшево?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.