Роковая ошибка. Фантастическая повесть

– Проваливай отсюда!

– Но почему? – вытирая кровь с поцарапанной шипами роз щеки, оторопел Андрей.

– Потому что я терпеть не могу красные розы!

Конечно! После такого поступка Андрей смертельно обиделся. Он кубарем скатился вниз по лестнице, переполненный справедливым гневом, поклявшись самому себе в том, что отныне никогда больше даже не глянет в сторону этой взбалмошной девицы ни за какие коврижки.

«Всё! Хватит!» – мысленно поставил большую жирную точку на любви к Тине Андрей.

А потом с лёгким сердцем отправился домой, выбросив роскошный букет в урну возле подъезда.

Но дома, провертевшись до рассвета в кровати, Андрей так и не смог заснуть, поняв, что точка, которой он якобы завершил отношения, на самом деле явилась многоточием. Только представив мистические глаза Тины непостижимого бирюзового цвета, бархатную кожу, которая была такой белой, что иногда даже, казалось, светилась в темноте, пьянящий вкус её губ, Андрей почувствовал, что буквально умирает от любви к ней. А ещё он почувствовал, что не злится на Тину больше.

«Я ни за что, никому бы не простил такого хамства, – растеряно подумал он, – но ей почему-то прощаю».

В конце концов, он пришёл к выводу, что сам виноват в их ссоре.

«Прежде, чем дарить букеты, нужно всё же было поинтересоваться, какие цветы любит Тина», – пришёл к выводу Андрей и похолодел.

«Теперь из-за моего невнимания я потерял её навсегда!» – ужаснулся он, тут же забыв все клятвы, которые дал себе накануне.

Андрей так и промучился всю ночь, коря и ругая себя на все лады: «Какой я дурак! Надо было быть умнее и подумать головой как себя вести с Тиной. Ведь такой красивой девушки у меня никогда не было и не будет. А это значит, что мне всегда нужно быть предусмотрительным»!

А наутро с разбитой от бессонницы головой, он, рискуя опоздать на занятия, прямиком направился в сторону института, где училась Тина. А когда увидел, как она идёт по улице, такая красивая и желанная, у него окончательно сдали нервы. Мгновенно, потеряв над собой контроль, Андрей бросился к ней только с одним намерением – помириться. Но Тина, заметив его, тут же притормозила. Поджав недовольно губы, она принялась вертеть головой по сторонам, словно пыталась кого-то найти среди сокурсников, входящих в здание медицинского вуза. А потом, дробно зацокав каблучками, подбежала к какому-то парню и звонко поцеловала его в щёку. Затем взяла ошалевшего от неожиданности сокурсника под руку, и гордо вскинув подбородок, прошествовала мимо Андрея, сделав вид, что они с ним совершенно незнакомы.

После такого фиаско Андрей, сидя на лекции по истории в университете, уже не мог больше ни о чём думать, кроме Тины. Жгучая ревность буквально съедала его изнутри. А от чувства униженного достоинства его ломало, словно от приступа жестокой простуды. От этого вид у Андрея был настолько измождённый, словно он не спал три ночи кряду.

«Да она настоящая Баба-Яга с ликом прекрасной богини», – исступлённо думал он, вспоминая то, что Тина выкинула утром.

Перед его глазами снова возник её образ. И Андрей чуть не застонал от душевной боли, пронзившей его насквозь.

Пытаясь совладать с собой, он решил, что ему нужно всё-таки успокоиться, и принялся мысленно рассуждать. Андрей вспомнил, как постоянно задабривал Тину подарками, чтобы завоевать её благосклонность. Как то и дело уговаривал её встретиться с ним, и получал согласие только в обмен на какую-нибудь безделушку. Правда Тине всегда было трудно угодить. Она вечно была всем недовольна.

– У тебя нет никакой фантазии, чтобы порадовать девушку, – разочарованно вздыхала она, тем не менее, приняв подарок.

Это в лучшем случае. А в худшем – Андрей обычно получал лавину презрения в свой адрес или физическую расправу, как вчера, например.

Правда, если подарок Тине приходился по вкусу, она становилась такой ласковой, что Андрей нарадоваться на неё не мог и принимал, как награду её мимолётное хорошее отношение за все свои старания.

«Она лишь внешне похожа на богиню, сошедшую с древней фрески, – стал убеждать он себя, – на самом деле Тина – настоящая ведьма и стерва в одном флаконе. Она только на первый взгляд кажется хорошей и доброй. Потому что доброй она становится лишь тогда, когда ей нужно что-нибудь заполучить».

Погрузившись в свои невесёлые мысли, Андрей чуть не прозевал Тину. А она, свернув за угол, и увидев его, уже собралась дать стрекача. Но не успела. Вовремя очнувшись, Андрей схватил её за руку.

– Тина, слышишь? Не могу я без тебя, – неожиданно севшим голосом сказал он, заключив её в объятья.

В этот момент глаза Андрея неистово горели, а тёмные волосы беспорядочно разметались на лбу. Глядя на него, Тина даже немного испугалась, потому что он в эту минуту был похож на умалишённого.

– Дурак! – громко взвизгнула она, затрепыхавшись в его объятиях, словно пойманная птаха, – прекрати сейчас же хватать меня на улице!

Тина попыталась вырваться из кольца сильных рук Андрея. Но он так крепко держал её, что у неё ничего не получилось. Тогда она, пристально посмотрев в его глаза, возмущённо приказала:

– Отпусти меня сию же минуту! Мне больно!

Но Андрей не послушался её. Он ещё сильнее прижал Тину к себе так, что ей стало трудно дышать.

«Если я сейчас разомкну руки, то она просто сбежит от меня», – в отчаянии подумал он.

Между тем Тина перестала биться в объятьях Андрея. Она внезапно уткнулась точёным носиком в его широкую грудь и совершенно неожиданно засмеялась хрипловатым, невероятно сексуальным смехом, который всегда лишал Андрея самообладания и силы воли.

Этот странный приступ веселья так поразил его, что от растерянности он разомкнул руки.

– Почему ты смеёшься?! – ошарашено воскликнул он, ощутив такую беспомощность, что злые слёзы навернулись ему на глаза.

– Я? – как ни в чём ни бывало удивилась Тина, забавно склонив набок голову, – просто меня всегда смешили твои глупости. А ты так глуп, что я сейчас просто умру со смеху.

После такого заявления Андрей лишился дара речи. Он вдруг почувствовал себя морально раздавленным до такой степени, что на какое-то время потерял связь с реальностью.

Увидев, как вытянулось и побледнело его лицо, Тина мгновенно поняла, что перегнула палку и решила изменить тактику. Она примирительно улыбнулась, а затем сказала в приказном тоне:

– Ну, хватит здесь стоять столбом! Пошли! А то моя мама уже, наверное, заждалась нас.

– Что? – не понял Андрей.

– Я только что звонила ей и сказала, что мы придём с тобой вместе к ужину, – пояснила она, окончательно потерявшему всякое соображение, Андрею.

А потом, изменив командный тон, на кошачье мурлыканье поинтересовалась:

– Ведь ты, наверное, голоден?

Андрей ничего не смог ей ответить. Видя это, Тина рассмеялась. А потом жестом, не терпящим возражений, взяла Андрея под руку, а в другую его руку сунула свою сумку.

«Такой сильный и большой, – самодовольно подумала она, посмотрев снизу вверх на Андрея, – а я его могу в один момент сделать слабым и беззащитным».

Затем, чмокнув обалдевшего до крайней степени Андрея в щёку, Тина повела его к себе домой. А он от растерянности, словно сомнамбула, пошагал рядом с ней, чувствуя, что окончательно потерял остатки своей воли.

Он шёл и думал: « Боже мой! Она опять вертит мной, как хочет. А я ничего с собой сделать не могу, потому что безумно люблю её»!

Между тем Тина, гордо вышагивая рядом с Андреем, была очень довольна собой. Ей со своей колокольни было весьма лестно наблюдать за тем, в какой шок впал её парень, после того, как она внезапно сменила гнев на милость. С чувством превосходства над влюблённым в неё Андреем, она ощутила в этот миг полную власть над ним. И эта власть пьянила её, словно хорошее вино. Ведь она знала, что Андрей далеко не тюфяк. При встрече лицом к лицу с опасностью, он никогда не струсил бы и не убежал бы прятаться в кусты. Наоборот! Он ринулся бы в бой! Особенно тогда, когда нужно отстаивать чью-то честь, достоинство и справедливость или защищать кого-то более слабого, чем он. Но тем не менее против её чар Андрей был бессилен. Он всегда становился покорным, когда она пускала их в ход. После чего Тина могла делать с ним всё, что ей заблагорассудится. И это очень нравилось ей, потому что давало чувство уверенности в собственной безнаказанности. А это значило, что она может и дальше продолжать выкрутасничать и капризничать. И это весьма тешило её гипертрофированное самолюбие.

«Все люди как люди, а я так просто богиня, раз могу управлять таким незаурядным мужчиной как Андрей», – с чувством полного удовлетворения подумала Тина, искоса поглядев на него, когда они вошли в подъезд её дома.

Опомнился Андрей только тогда, когда мама Тины гостеприимно усадила их за стол. Но есть ему не хотелось. После пережитого унижения и резкой смены настроения Тины ему кусок в горло не лез

Видя, как расстроен Андрей, мама Тины укоризненно покачала головой. А потом, постаравшись, чтобы он не услышал её, тихо шепнула на ухо дочери:

– До чего же ты парня-то довела! На нём просто лица нет!

Тина ничего не сказала, а только торжествующе сверкнула бирюзовыми глазами в ответ.

– Не играй с огнём – доиграешься, – снова покачав головой, вздохнула мама.

Но Тина только отмахнулась от неё. Правда, спустя несколько минут она, поразмыслив над тем, что та сказала ей, вознамерилась немедленно исправить ситуацию. Она решительно взяла вилку Андрея и, поддев на неё кусок котлеты, стала чуть ли не силой запихивать его ему в рот. В ответ на такие действия Андрей попытался оказать сопротивление и принялся отчаянно мотать головой. Но Тина не уступила и продолжила потчевать его кулинарным шедевром мамы. В итоге Андрей сдался. Отобрав у Тины вилку, он приступил к трапезе сам.

«Ты всегда будешь слушаться меня и есть с моей руки, словно дрессированная собачка, – удовлетворённо подумала про себя она, наблюдая за Андреем, – что бы я ни вытворяла».

После ужина, удалившись вместе с Тиной в её комнату, чтобы послушать музыку и побыть друг с другом наедине, Андрей, запалив ароматные свечи, задумчиво спросил:

– Тина, ты, случаем, не ведьма? А?

– Ну вот. – сморщив точёный носик, огорчилась Тина, а затем решила уточнить. – Это комплемент или оскорбление?

– Комплемент, – сердито буркнул Андрей, а потом осведомился. – Ты, хоть знаешь, зачем ты меня мучаешь?

– Прости, – покаянно потупилась Тина, а потом вдруг пустилась в откровения, – честно говоря, я ведь порой и сама не знаю, чего хочу. Я иногда чувствую, что сидит во мне какой-то бесёнок, который, словно заставляет делать меня безумные поступки. Он такой настырный, что я не в силах ему сопротивляться. Хоть убей меня! Я просто ничего с собой сделать не могу, когда он вынуждает меня изгаляться над людьми.

Андрей во все глаза смотрел на Тину, слушая её странное признание. Перехватив его удивлённый взгляд, она спохватилась, поняв, что сказала лишнее, и замолчала. А потом рассмеялась, откинув назад голову.

– Но поверь мне, я точно знаю только одно – я тебя люблю! – протянув изящную руку, и, зарывшись тонкими пальцами в густых волосах Андрея, с неподражаемой искренностью сказала Тина. – И никто другой мне не нужен.

От её признания у Андрея сладко заныло сердце. Он понял, что ей снова всё простил.

5 глава

Мобиль плавно опустился на зелёную полянку.

– Ну что? Вперёд? – скомандовал Ану, посмотрев на обзорный экран и, убедившись в том, что за бортом нет ничего, что могло представлять какую-либо угрозу.

– Вперёд! – весело отозвался Энки.

Выйдя наружу, Ану постоял некоторое время возле одного из деревьев, растущих на краю живописной полянки. После того, как он получил сигнал, идущий от датчиков, встроенных в его шлем, что состояние внешней среды пригодно для жизнедеятельности без специальных средств защиты, Ану снял его. Энки последовал его примеру и с наслаждением вдохнул всей грудью кристально-чистый воздух незнакомой планеты.

– Ах! Как хорошо! – восторженно воскликнул он.

– Что именно? – строго глянув в его сторону, осведомился Ану.

– Наконец-то подышать по-человечески, – улыбнулся Энки, а потом пояснил. – А то этот синтетический дыхательный газ уже так надоел, что словами выразить невозможно! Я уже давно спал и видел, когда смогу вобрать в лёгкие настоящий воздух.

– Газ, о котором ты говоришь, имеет самую оптимальную формулу для нормального функционирования организма человека в условиях космоса, – сурово заметил Ану.

– Я и не возражаю, – не стал спорить Энки, – но, согласись, что он никогда не заменит настоящего воздуха. Такого, как здесь, например: наполненного ароматами влажной почвы и запахом, нагретой на солнце листвы леса. Ведь его можно пить, словно животворный нектар!

– Твоя правда, – добродушно усмехнувшись, кивнул головой Ану.

Они на минуту замолчали, с интересом оглядывая окружающий ландшафт. А вокруг было так тихо, словно всё живое, что существовало на этой планете, ещё крепко спало. Только иногда это необычное безмолвие нарушал ветер, теребящий листву в кронах деревьев.

– Как это странно, – нарушив неестественную тишину окружающего мира, сказал Ану полушёпотом. – Ни одного звука, кроме шороха листвы. Да и то – это просто порывы ветра.

– Возможно, что сейчас здесь раннее утро и все обитатели этой планеты пока ещё дрыхнут без задних ног и видят сладкие сны, – тоже полушёпотом предположил Энки.

– Утро? – усомнился Ану.

– Ну да, – кивнул головой Энки, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– Может быть, ты и прав, – согласился Ану. – Но всё равно, ты не находишь, что такой странной тишины на нашей планете не бывает даже самой глубокой ночью?

– Конечно, не бывает! – шёпотом отозвался Энки, – Но только ты не забывай – это всё-таки не наша планета. Поэтому на ней может быть всё, что угодно.

– А почему ты шепчешь? – изумился Ану, не заметив при этом, что сам говорит едва слышно.

– Да, так тихо вокруг, что собственный голос мне кажется громоподобным, – засмеялся Энки.

– Верно! – согласился Ану, подойдя к дереву, и вдруг с удивлением воскликнул, коснувшись рукой ветки, – смотри! Листья-то, какие резные!

И, действительно, зелёная матовая пластинка, до которой дотронулся капитан, имела пять ажурных лопастей и была усеяна крупными замысловато изогнутыми прожилками. Ану осторожно потянул лист на себя, решив сорвать его, для того, чтобы в качестве образца отнести на звездолёт. Но ветка вдруг неестественно дёрнулась, словно попыталась оказать сопротивление. Не обратив на это внимания, Ану вынул из кармана скафандра пластиковый пакет, предназначенный для образцов инопланетного материала, и, сорвав лист, поместил его туда.

– Это по твоей части, – пояснил он, протягивая свой трофей Энки, и двинулся вглубь леса, – возьми его для тщательного исследования.

Спрятав образец в специальный чемоданчик, который взял с собой из мобиля, Энки направился вслед за капитаном, прокладывая путь между, тут и там, растущими травами. Эти травы были так высоки, что доставали ему до пояса. В их гуще виднелось множество бледно-зелёных цветов. Правда цветы эти были такими мелкими и невзрачными, что казались едва заметными в изобильном травостое. Энки сорвал один из цветов и понюхал его.

– Он абсолютно ничем не пахнет, – удивлённо прокомментировал он, а потом, оглядевшись, сделал вывод, – наверное поэтому нигде не видно ни пчёл, ни стрекоз, ни жуков, ни бабочек.

– Знаешь, Энки, мне почему-то кажется, что на этой планете вообще нет насекомых, – задумчиво сказал Ану.

– Поясни, – попросил Энки.

– Эти цветы такие непривлекательные, что ни одна бабочка на такой цветок не сядет, – принялся объяснять Ану, – она просто не заметит его в высоких травах.

– Но, если нет насекомых, то тогда и птиц тоже нет, – продолжил мысль капитана Энки. – А значит, тут отсутствуют и другие животные.

– Похоже, что это так и есть, – согласился Ану.

Энки тем временем достал из чемоданчика портативный прибор для сканирования, а потом озадаченно спросил:

– Но если твоя версия верна, то тогда как же эти цветы опыляются?

– Интересный вопрос! – отозвался капитан и направился дальше вглубь леса.

– У этого цветка очень длинные тычинки, а пыльца такая сухая и лёгкая, что готов предположить, что он опыляется ветром, – внимательно изучив сорванный образец при помощи электронного оптического прибора с высоким уровнем разрешения, заметил Энки, а потом поспешно поправился. – Но, возможно, есть и другие экземпляры. Так что не будем торопиться с выводами.

Увидев, что Ану довольно-таки далеко ушёл от него, Энки поспешно убрал оборудование обратно в чемоданчик и быстрым шагом двинулся за ним. По дороге он сорвал ещё пару цветков, срезал несколько стебельков и оборвал с десяток листьев с деревьев. А пока он собирал местный биоматериал, ни одно насекомое, ни одна птица так и не подала признаков своего присутствия. Вокруг были только деревья, травы и ничего больше.

– Подумать только! – потрясёно воскликнул Энки, поравнявшись с капитаном, – просто какой-то флорический мир!

– Как я понимаю, – согласился Ану, – Фауна здесь полностью отсутствует.

– Вот поэтому тут и царит такое странное безмолвие, – вторил ему Энки, – здесь попросту некому щебетать, жужжать и рычать, потому что обитателями этого мира являются лишь только представители растительного происхождения. А они, как известно, довольно-таки тихие создания.

Ещё немного побродив по лесу, космолётчики вернулись к мобилю и забрались внутрь него. Изрядно проголодавшись, они решили перекусить. Достав из одного из многочисленных карманов скафандров по паре небольших ёмкостей, сделанных из золота, они приступили к трапезе. Она состояла из концентрата морских растений и минералов, добытых из Океана Любви на их родной планете. Это был «Хлеб» и «Вода» жизни. Принимая пищу, оба космолётчика были молчаливы и сосредоточенны. Таков был обряд. Ведь пища эта давала вечную молодость и такое долголетие, которое можно было приравнять к бессмертию. Поэтому непочтительное отношение к ней могло вызвать в организме негативные последствия.

Покончив с едой и возблагодарив её за ту жизненную силу, которую она, в очередной раз даровала им, Ану, нахмурив соболиные брови, поглядел в верхний иллюминатор модуля, в котором виднелась часть местного неба. Небо было чистым и безоблачным. Но это спокойствие в сочетании с густым зноем, царящем повсюду, оказалось обманчивым.

– Знаешь, Энки, – превозмогая странную сонливость, нарушил молчание Ану, – мне кажется, что эта планета не такая уж и смирная.

Глянув на небо, на котором, откуда ни возьмись, появилось серое по краям и черное внутри облако, он добавил:

– Достань, пожалуйста, «Метеоролог», по-моему атмосфера собирается безобразничать.

Энки тотчас повиновался приказу командира. Усилием воли поборов необычную слабость, которая внезапно охватила его, он извлек из технического отсека мобиля, располагавшегося возле пульта управления, нужный прибор. Включив его, он увидел, как устройство, специально созданное для прогнозирования погоды, зафиксировало большое количество электрических разрядов в теле облаков, которые отсутствовали раньше, и резкое изменение атмосферного давления.

Именно в эту минуту высоко в небе что-то ослепительно сверкнуло, озарив бледным светом местный ландшафт, и раздался оглушительный грохот. А затем с помрачневших небес полились бурные потоки воды. Они были такие обильные, что космолётчикам пришлось поспешно задраить люк. Между тем за пределами мобиля так потемнело, что в обзорные иллюминаторы ничего не стало видно. Только сплошная завеса из потоков воды оставляла на поверхности смотровых окон замысловатые извилистые следы.

Глядя на буйство местной стихии, Ану улыбнулся, а затем добродушно сказал:

– Да! Тихоня всё-таки подала голос.

Включив информационный пульт мобиля, он попытался связаться со звездолётом, но не смог. В динамике слышался только треск помех. Поняв, что зря тратит время, Ану выключил пульт и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, решил подождать окончания грозы.

Между тем ливень пошёл на убыль. Потоки воды, низвергающиеся с небес, ослабли и постепенно превратились в отдельные капли, а потом и вовсе стали падать на землю редкими горошинами. Тучи рассеялись. Вместо них на небосводе появилось местное светило. Когда оно засияло, Энки открыл люк. Через него в кабину ворвался необыкновенно свежий послегрозовой воздух. Выглянув наружу, он увидел, как после дождя посвежел лес. Сделав глубокий вдох, Энки почувствовал, что его мускулы снова налились прежней силой.