Ушедшие в вечность. Роман – сценарий – катастрофа

С самого начала им был сформирован коллектив из наиболее подготовленных специалистов Волго-Донского пароходства и совсем скоро решением коллегии министерства в 1982 году капитану было присвоено звание специалиста высшего класса. И все шло хорошо – вплоть до рокового вечера 5 июня 1983 года.

Но это будет в недалёком будущем, а пока жизнь речника наполнена корабельными буднями.

В этом году осень долго выжидала. Она буквально выжимала ничего не подозревающее лето не торопясь, постепенно, не выдавая свои коварные планы. А лето беспечно резвилось, даже в сентябре по-прежнему светило яркое солнце, дни были теплые и безоблачные. Листва ещё была зеленой и небо отдавало голубизной. Однако всё прекратилось сразу, в начале октября подул северный ветер, и все сразу поняли, кто здесь хозяин. Он сразу же принес с собой дождь, он был промозглым и казалось, что никогда не кончится. С деревьев мгновенно облетела вся листва и покрыла желтым ковром мокрые тротуары. Ветер, злясь от натуги, безуспешно пытался отодрать листья от асфальта, пытаясь поддеть за оборванные края. Но они словно из последних сил намертво вцепились в тротуар, будто хотели продлить своё существование и вернуть лето.

А потом на смену дождю пришли заморозки. В затянутых пленкой льда лужах едва отблескивало неяркое осеннее солнце. Свет его был зыбкий и неуютный. Глядя на этот свет, хотелось, чтобы побыстрее наступила ночь. Но и в темноте легче не становилось. Жидкий, дребезжащий свет уличных фонарей над ночной мостовой, нагонял еще большую тоску и вселял в сердце какую – то безнадежность.

Будто кто – то неторопливо и с каким -то непреодолимым упорством пытался рассказать Климину его будущее и поэтому в последнее время его не покидало чувство тревоги. С начала он думал, что это как – то связано с сегодняшней работой, но теплоход вселял уверенность, все механизмы работали как часы. Промелькнула мысль о здоровье, но он тут же её отстранил на второй план, потому как недавно снимал кардиограмму и на ней никаких фокусов не было замечено. Хотя некоторые изменения были, и врач прямо указал ограничить алкоголь, курение:

– Возраст товарищ Климин, ничего не спрячешь. Хотя он всего – то перевалил лишь за … … Самый расцвет, только жить да жить.

Владимир очень любил и жалел свою жену, прожив с ней около тридцати лет он и сейчас любил её как мальчишка. А ещё была дочка, правда он её уже более шести лет не видел, она в это время была замужем и жила в Казахстане.

Ничего ещё не предвещало никаких политических изменений, и страна жила ещё в том же темпе, но во времена Андропова, начались некоторые перемены. Для многих людей они были странными. Собственно, странность его заключалась в том, что по всему городу, сливочное масло начали продавать по талонам по полкило на руки, а торты начали делать исключительно на маргарине или комбижире. А затем вслед за сливочным маслом из города исчезло и какао и, как следствие этого, исчезли с прилавков и все шоколадки и шоколадные конфеты. А через некоторое время взамен появились соевые плитки.

Внук очень любил конфеты, а достать их в то время было достаточно трудно. Помогало то, что Владимир работая капитаном, мог купить их в других городах, да и снабжение Волжского объединенного пароходства было на высоте. Сколько радости было дома, когда дед возвращался из очередного рейса.

Санёк залезал к деду на руки и спрашивал:

– Деда кусность принёс?

Владимир в это время, тоже был на седьмом небе от счастья и улыбаясь открывал свой дорожный баул, выкладывая на стол все «кусности», которые он привёз для внука.

У того от такого изобилия широко открывались глаза, и он смотрел на всё не веря, что это всё ему. Он как – то увидел, гуляя с дедом, как какой-то малыш канючил и выпрашивал у матери купить ему «шоколадку», в виде соевой плитки. Не всем попадалось такое счастье получить настоящий шоколад. Капитану стало не по себе, ведь если так пойдёт и дальше, то вырастит целое поколение детей, совершенно не представляющих себе, что такое настоящий шоколад.

Всё это было до – и дальше все эпизоды разминутся на до… и после.

Незадолго до аварии

Климин стоял на капитанском мостике и смотрел, как теплоход послушно отворачивает от мели, вовремя заметив на радаре случайно возникшее превышение. Волга в этом году после зимы несколько раз меняла свои русла и поэтому контроль был тщательным. Оторвавшись от воды, он задумался. «Как быстро летит время! Только закончили учебу, начали работать, осваивать штурманские обязанности, смотришь, а ты уже второй помощник, а затем и старший помощник и, наконец, уже капитан. Вроде бы все это быстро и само собой, но все понимают, что это не так, что за этим стоит великий труд. На выпускном вечере все были одинаково счастливы – впереди открывались широкие перспективы выбранной профессии, все были в одинаковом положении на стартовой черте. Все желали друг другу успехов, удачи и благополучия и, конечно же, тем, кто еще не определился в личной жизни, большой любви. Затем они разъехались по пароходствам и глубоко и надолго окунулись в штурманские прокладки, в погрузки и грузовые документы, шторма и узкости».

Совсем недавно произошла его встреча с другом по училищу – Григорием. Прошло уже достаточно много времени. Климин уже работал капитаном, а Дмитрий (Григорий – кличка в училище), занимал очень высокую должность в другой судоходной компании. Встретились они на очередных курсах повышения квалификации, только в разных группах подготовки. Но молодые годы совместной учебы не забываются и, пригласив еще одного однокашника, они после занятий засели в ближайшем кафе.

– Слушай Дима, не видел тебя целую вечность, как у тебя жизнь? – спросил вопрос Климин.

– Да как сложилась четверо детей, вторая жена, – совершенно спокойно поделился своими соображениями Григорий.

Климин на немного замолчал, а затем после паузы произнес:

– Ты не поверишь, так случилось, что я всю жизнь с одной живу. Живу нормально – семья, жена, дочка. Уже взрослая. Вот стал по вечерам стихи писать.

– Да ты что? – удивился Гриша, – а про что?

– Про всю нашу речную жизнь нелёгкую, про теплоходы, реки, каналы, про путевую обстановку на реке.

– А я и не знал, что ты пишешь стихи, – удивился Дмитрий.

– Так мы ж не виделись с тобой целую вечность, – опять спокойно заметил Климин

– И то правда, а дочка учится или закончила чего?

– Я ж говорю она уже взрослая, тоже закончила по речному делу, вышла замуж и живёт в Казахстане. А у тебя?

– У-у! Мои ещё школьники, а старшая в экономическом учится.

– Да! Жизнь не течёт, а пролетает бурной рекой. А помнишь, как тебя боцман приучал стойку держать.

– Это какую?

– Дык, в начале у тебя вроде была морская болезнь.

– А-а-а! Вот ты о чём. Было такое, только я потом вестибулярный аппарат начал тренировать. Как в пароходство попал, встретил там одного товарища. А он хоть и кончил наш институт, но захотел в морскую авиацию податься, вот и меня агитировал. Я было уже согласился, а потом передумал. А с ним каждый день на карусели вертелся.

Климин засмеялся.

– Выходит! Не получился из тебя лётчик.

– Выходит так, – задумчиво протянул Дмитрий, – не получился.

– Что – то ты как – то тоскливо закончил эту фразу.

– Лучше не спрашивай, давно это было, как по сердцу.

– Ладно летун, – похлопав друга по спине произнёс Климин.

Целый вечер за чашкой водки просидели старые приятели, а утром разошлись как корабли, каждый в своём направлении. Эта встреча состоялась накануне дня Октябрьской революции и после командировки Владимир направился к дочери в Казахстан, прихватив жену, посмотреть на внука.

Дочка

Молодая женщина присела на табуретку рядом с детской кроваткой и долго с любовью, смотрела на сына, безмятежно спящего в этот уже далеко не ранний час. Затем она посмотрела на часы, они тихо тикали и успокаивали, покачала головой, улыбнулась. Спящий ребенок заворочался на кровати, и от прикосновения открыл глаза. Он еще не совсем проснулся и начал тереть глаза маленькими кулачками.

– Мама, а дед ещё не приехал с корабля? Мы же собирались пойти гулять все вместе.

– Пока нет! Они с бабой прилетают через час на самолёте.

– Он же капитан, значит должен приплыть к нам на корабле.

Люда улыбнулась и погладила сына по голове.

– Давай вставай капитан, а то адмирал приедет, а ты ещё спишь. Он тебе сразу наряд и выпишет под первое число. Дед знаешь какой строгий?

– Дед не может быть строгим, потому что он дед.

– Ну много ты знаешь, – загадочно протянула мама, вспоминая свою молодость.

Позавтракав и приведя себя в порядок, они вышли из дома и вдвоем направились к ближайшему скверу. На улице было жарко. Солнце поднялось уже высоко, и от этого воздух приобрел особую прозрачность. Деревья стояли совершенно неподвижные, казалось, что по случаю выходного дня они тоже решили немного отдохнуть. По тротуарам важно вышагивали голуби, они совершенно не боялись прохожих. Вокруг них суетились местные воробьи, пытаясь утащить у своих ленивых соседей – голубей, крошки пшённой каши, кем – то любовно выложенную на траве.

Пройдя тенистый сквер, они направились в парк. Народу там, несмотря на выходной день, было мало – местные жители и приезжие, похоже, решили провести свободное время в своём уединении.

Саньку удалось покататься на маленьком паровозике, который тянул аккуратные вагончики с такими же маленькими девочками и мальчиками, как и он сам. Люда предложила ему посидеть, в летнем кафе. Там за маленьким столиком им принесли мороженное и сок. Немного посидев, они вышли из кафе и направились вновь в парк на игровую площадку. Людей здесь стало значительно больше, нежели в первой половине дня.

– Мама, как здорово, дед с бабой скоро будет с нами, – обрадовался Саша.

На обратном пути он не мог усидеть на месте и всё бегал, и прыгал, даже задевал отдыхающих, прохаживающихся по дорожкам сквера. Чтобы успокоить сына, Людмила предложила присесть, отдохнуть на скамейке, что они и сделали. Но сыну не сиделось на месте. Он постоянно вскакивал и пускался бегать вокруг скамейки.

– Мама ну, когда же дед с бабой приедут?

– Вот! Мы сейчас погуляем, затем пообедаем и они прилетят.

Мама решила все же успокоить сына, и когда Саня, уже сильно вспотевший, все же остановился перед ней, она только и успела сказать:

– Саня, да успокойся же.

После обеда он схватил мать за руку и потащил домой.

– Куда же ты меня тащишь? – с усмешкой спросила Людмила.

– Уже после обеда началось, значит дед приехал.

Они подошли к дому и присели на скамейку и наконец, в конце дома появилась знакомая фигура. Санёк, увидев деда с бабой на всех скоростях помчался им на встречу. На ходу подпрыгнув он повис на деде и крепко его обнял. Потом он долго расспрашивал их обоих, не боязно ли летать на самолётах.

Дед

Владимир, ещё издалека увидел маленького пацана, бегущего ему навстречу. Татьяна Афанасьевна, повернувшись к мужу весело протянула:

– Ну вот! Сейчас первым кинется на тебя, а бабушки как – будто и нет.

– Не может быть! Бабушка у него в приоритете, – усмехнулся Климин.

До предков оставалось около десяти метров, и Санёк ринулся между ними и обхватил обоих своими маленькими руками.

– Ну вот и ты не прав, и я не права. Нет оказывается у нас приоритетов. – заулыбалась бабушка.

– Что вас так долго не было – я целых два часа бегал по парку искал вас. А вы всё не прилетали и не прилетали.

Владимир открыл сумку жены и стал доставать оттуда пакет. На что Санёк совершенно серьёзно отпарировал:

– Ну наверное опять «кусность» привезли. А мне врач запретил её есть, говорит, что без зубов скоро останусь. А мне нужно ещё в училище поступать, как я там без зубов то буду.

– Не бойся, – опять усмехнулся Владимир, – до училища у тебя ещё зубы вырастут.

– Это, что ж у человека всё растёт по нескольку раз?

– Нет! Только зубы, к сожалению.

– Жалко! Я бы хотел, чтобы всё росло. Вот, например, я сейчас маленький, а когда вырасту и рост прекратится, то хотелось бы ещё вырасти по желанию, – протянул с сожалением Санёк.

– Ты особо не жалуйся, ещё не известно каким ты станешь. Может и меня перерастёшь и своего папу.

Санёк со вздохом посмотрел на деда, потом на бабушку:

– Ну ладно, вы меня убедили, буду таким как есть. Дед! А скажи, там на самолёте страшно лететь? Ты ведь всё по речкам плаваешь.

– Ты знаешь, а там как на реке и тоже качает, как во время шторма.

– Это как?

– Там наверху ветер дует и бывают сильные порывы, такие что самолёт начинает бросать вверх или вниз.

– Ой! Это страшно, в реке то вода под тобой и дальше не вывалишься. А там на небе, да при таком ветре вниз ка – а – к кинет, так кубарем полетишь с самолёта. До земли – то далеко – о -о.

– Как же ты вывалишься из салона, везде всё закрыто.

– Всё равно страшно!

– А мы с тобой в прошлое лето плавание отрабатывали – ты не забыл как?

– Конечно нет! Мы с мамой два раза в неделю в бассейн после этого стали ходить.

– А ты мне покажешь, как ты плавать стал.

– Да я уж лучше тебя дед плаваю, это всё равно как на велосипеде гонять.

– Ну уж так и всё равно! – рассмеялась бабушка.

– Ой! Фантазёр ты Санёк, – укоризненно посмотрела на сына Людмила. – Ну что ж пойдёмте – ка мы, пожалуй, домой фантазёры.

Они долго шли по центральной аллее парка, любуясь дикорастущими деревьями, которые забрали на себя весь жар солнца и только редкие косые лучики, изредка пробивавшиеся через листву, попадали на лицо. Это мимолётное тепло воодушевляло и успокаивало.

– Хорошо тут у вас! – вздохнув полной грудью заметил Владимир.

– Лето в этом году на редкость солнечное и мы каждый день ходим гулять в парк. Санёк тут уже как завсегдатай. Вот сейчас подойдём к входным воротам и увидите, что будет.

– А что буд …., – хотела спросить бабушка и осеклась.

Со стороны калитки выскочила маленькая обезьянка и кинулась прямо к Саньку, который уже ждал её появление и спрятавшись за деда шепнул:

– Дед! Дай «кусность» быстрее.

Владимир сначала опешил от такого появления животного и сначала загородил внука от него, мало ли что могло быть. Однако, Санёк стал теребить деда, и он залез в пакет и достал оттуда шоколадку. Внук схватил её и вынырнув из – под руки раскрыл свои объятия обезьянке.

Так подпрыгнула и крепко обнала Санька. Взрослые стояли в недоумении от произошедшего. Из калитки вышел уже довольно моложавый старичок и усмехнувшись представился:

– Здравствуйте! Иван Дмитриевич! Это моя любимица и ваш внук часто с ней играется, они, собственно, как друзья детства, почти одного возраста.

– Интересный случай! – почесав затылок заметил Владимир.

Обезьянка села на руках Санька и сосредоточенно разворачивала шоколадку, а он смотрел на неё и умилялся.

– Дед смотри Мими «кусность» ест.

– Так вот ты для кого «кустность» у меня всё время спрашиваешь, – засмеялся Владимир, а за ним и все остальные.

Вечер опустился незаметно. Замерли ветки деревьев, до недавнего времени шелестевшие листвой и последние огоньки заходившего солнца постепенно исчезли. Только негромко раздавались голоса птиц, которые ещё не спели угомониться. Вся природа готовилась к отдыху – день закончился, чтобы спустя несколько часов вновь запустить маятник жизни.

Климин, ещё немного посидел на кровати с внуком и как только услышал ровное сопение встал:

– Спит внук! Набегался за день.

– Да сколько у него сегодня эмоций набежало, – сочувственно покачала головой бабушка.

Владимирские

Донецк! У него отдельная судьба. Здесь добывают уголь, варят чугун и сверхпрочную сталь, создают мощные горные машины и первоклассное оборудование для заводов и фабрик, а также прокат, пластмассу, химикаты, точную аппаратуру, холодильники и мебель, пряжу и обувь. Это город роскошных садов и парков, город роз, фонтанов и рукотворных голубых плесов. Однако самое главное в этом городе люди – трудяги. В советский период в качестве поощрения профсоюзами выделялись путёвки для путешествий и ими награждались лучшие из лучших.

Владимирского Владимира Петровича и Костромского Павла Дмитриевича, вызвали в завком Объединения одновременно. Один работал экономистом на передовой шахте «Октябрьский рудник», а другой мастером на шахте «Комсомолец Донбасса».

Так получилось, что автобус, в котором они ехали двигался в одну и ту же сторону. Косые солнечные лучи, заглядывали в окна и нетерпимо жалили глаза пассажирам, они пытались отворачиваться, закрывали глаза рукавами, но всё было тщетно. Автобус петлял по улицам и каждый раз приходилось менять расположение защиты глаз от яркого света.

– Что – то сегодня топит не по заказу, – послышал за своей спиной Владимир Петрович.

Обернувшись, он увидел рядом друга своего соседа и обрадованно воскликнул:

– Бог ты мой, какая встреча Павел Дмитриевич! Никак не ожидал вас сегодня встретить в автобусе.

– «Человек предполагает, а бог располагает»! Так, кажется, гласит пословица?

– Да! Всё правильно. Куда же вы направляетесь?

– Так вот позвонили с завкома и сказали есть горящая путевка. Стало быть, еду на «ковёр», так сказать.

– Интересное сочетание обстоятельств, так мне тоже сделали такое же предложение.

– Ну что же очень даже хорошо, поедем вместе и знакомство заводить не нужно.

Автобус остановился прямо около проходной объединения и приятели направились прямо в завком. В помещении было ещё более душно, чем на улице и в коридоре уже толпилось около десятка работников. Все ждали, когда их вызовут. Неожиданно дверь завкома открылась, и молодая девушка выкрикнула:

– Владимирский Владимир Петрович!

Владимир двинулся к двери и очередь заворчала.

– Вот только пришёл и сразу вызвали!

– Не волнуйтесь, всех примут по списку.

Не прошло и десяти минут, как в раскрытой двери появился улыбающийся Владимиров:

– Представляете, путевки то, дают на две персоны. Вот моя Екатерина Алексеевна обрадуется, сколько лет безвылазно сидит дома, а теперь города посмотрит, по Волге путёвка – то.

Пожелав Павлу Дмитриевичу удачи, он направился к выходу. Дома он сразу громко крикнул:

– Катерина пляши, мне путёвку дали по Волге.

– Да ты что? В кои века дождались, а сколько стоит.

– Да нисколько, от профсоюзов и едем вместе, путёвка на двоих.

– Вот радость, так радость. А когда отправление?

– Через два дня, стало быть – 29 мая.

– Так ты ж у меня совсем раздет, нужно идти в магазин, у тебя даже спортивного костюма нет.

– Ну, это не обязательно!

– Нет, нет пошли.

Бросив все свои дела Владимирские направились в универмаг, там было много народу, как никогда. Екатерина Алексеевна сразу же направилась в спортивный отдел.

– На вечеринку у тебя всё есть, а вот гулять по палубе не в чем.

– Ну прямо уж и не в чем. Пижама есть, трусы есть, майки разные есть.

– Ты меня удивляешь! В пижаме на теплоходе? Ты в своём уме муженёк?

– А что удобно и самое главное комфортно ничего не тянет.

Екатерина Алексеевна поджала губу и выразительно посмотрела на мужа:

– Ты у меня странный какой – то.

Она подошла к стойке, где висели спортивные костюмы и стала их перебирать.

– Этот тебе в самый раз будет.

– Я что за «Динамо» выступать буду, – засмеялся Владимир Петрович. К нему тогда и белые тапочки нужно.

– Ну белые тебе сам знаешь когда наденут, а сейчас вот кроссовки купим.

Дальше они пошли наверх, где Екатерина присмотрела себе широкую шляпу.

– Это, чтобы солнце мне не светило осматривать окрестности.

– Дык, тебе и без шляпы никто не запретит осматривать окрестности. Ты любому рот закроешь.

– Ты не понимаешь, когда будет много народу, моя шляпа сделает мне комфортную зону от окружающих.

– Ты оказывается философ ещё лучше меня Екатерина.

– С кем поведёшься … …, – и оба засмеялись.

Незаметно день подошёл к концу, и они счастливые и уставшие, наконец, засобирались домой. Два дня пролетели совсем быстро. Имевшие уже опыт в таких случаях они приехали на пристань за полчаса до отправления.

Костромские

Павел Дмитриевич получил путёвку сразу же за Владимирским, но выйдя из управления объединения Владимира Петровича не нашёл и направился сразу к остановке. Через двадцать минут, он уже заходил на второй этаж, где располагалась его квартира. Быстро открылась дверь и из неё выскочил сын Алексей.

– Ты куда? – пытаясь остановить его крикнул Павел Дмитриевич.

– Па! Тороплюсь, позвонили, что сегодня будет пересдача по технологии

– А ты разве …..?

– Ну так получилось Па, вечером поговорим.

Удивлённо пожав плечами, Костромской переступил порог своей квартиры. Его жена Марья Александровна, стояла около стола и гладила бельё.

– Мать ты представляешь! Мне путёвку дали на круиз по Волге, стало быть, поедем вместе.

– Ох! Павел, не вовремя дали – то.

– А что не так?

– Так Василиса то ещё неделю назад звонила и просила приехать, на работу нужно выходить, а у ней ребёнок заболел.

– Эх, какая незадача!

– Ничего страшного, вот с Лёшкой и поедешь. У него семестр закончился, пускай отдохнёт, когда ещё он мир посмотрит.

– И то правда! А куда это он намылился?

– Да, хвост подцепил. Говорит случайно, вот и поехал пересдавать.

– Все они сейчас хвостатые стали, мы то за этим следили – готовились и давно от приматов отдалились. А они всё норовят вернуться опять на дерево и хвосты свои растят.

– Ладно не ругайся, всяко бывает, всё не предугадаешь. Когда отправление то?

– Через два дня! Ты знаешь сегодня встретил Владимирского, он оказывается тоже путёвку получил и со своей женой, наверное, поедет. Вот я и думал вместе то было бы сподручнее.

– Ничего! Без меня жена его не соскучится, там половина теплохода женщин – то, найдёт с кем поговорить.

– И то правда, – заключил Павел Дмитриевич.

– Завтра начну собирать тебя и начнётся у тебя чемоданное настроение.

– Так оно у меня уже уложилось в чемодане, как открою крышку, так оно и выпрыгнет оттуда.

– Это хорошо! Сколько ты без отпуска то вкалывал – три года?

– Ой! Не помню уже, давно в отпуске не был.

– Вот! За три года сразу и отдохнёшь. Города новые посмотришь, с людьми познакомишься и себя покажешь, – радостно подтрунила над мужем Марья Александровна.

– Да, чего уж показывать – пузо, которое в штанах не помещается.

– Там будет режим, кусочничать тебе никто не даст, вот и подтянется твоё пузо.

– Сумлеваюсь я, однако, Марья относительно последнего.

– Может ты и прав, если забой ничего не смог сделать с твоей «мозолью», то режим точно не справится. Это у тебя трудовая мозоль и её нужно сохранить для потомков.

– Вот хорошо когда у людей есть чувство юмора и кина не нужно.

– Кина – то тебе там столько на покажут, что ты лет десять не будешь смотреть телевизор.

– Надеюсь, окромя энтих фильмов, будут и другие развлечения.

– Будут, конечно, иначе что с вами там делать, вас там соберутся сотни таких с трудовыми мозолями.

– Ну почему много молодёжи будет – так полагаю, лето время отдыха.

– Да им нужны твои развлечения. Танцульки и рестораны.

В это время хлопнула входная дверь и сын радостно сообщил:

– Ма – Па! Пять баллов по технологии. Чего это вы молодёжь вспомнили?

– Ну вот и хорошо, – расплылась в улыбке Марья Александровна, – а тебе вон подарок отец принёс.

– Да! И какой?

– Поедешь с отцом в круиз значит – по Волге.

– Ур-а-а-а! – закричал Лёшка и обнял отца.

– Ну – ну! Давай потихоньку собирайся.

– Ну во-о-ще, я такого не ожидал

– Я сама хотела бы съездить, да у Василисы мальчик заболел.

Мать подошла к отцу и по – доброму обняв его за могучие плечи всплакнула:

– А ты ещё не знаешь, что папку – то твово наградили орденом Ленина и вот етой путёвкой. Ох как бы я хотела сплавать – то по Волге, ведь скока слышала про ету большую реку, а ни разу и не видела.

– Ну ничего мать, какое ещё твоё время. На следующий год определимся.

Лёшка обнял обоих родителей и на бегу крикнул:

– Пойду ребят обрадую, – и исчез, опять хлопнув дверью.

По французской стороне

Василий, не спеша подошёл к декану, тот доброжелательно улыбаясь взял со стола конверт и обратился к студентам:

– Ну что дорогие друзья семестр окончился и мне хотелось бы поблагодарить вас всех за отличную учёбу и особенно Люберецкого Василия. Год был тяжёлый, вам всем пришлось много поработать, всё – таки четвёртый курс. Так вот нам шефы выделили одну круизную путёвку по Волге. И я, если позволите, хочу эту путёвку вручить Василию.