В лабиринтах правосудия

– Однажды один человек сказал, что бороться нужно не только с чем-то – со страхами и своими внутренними демонами, но и за что-то – за тех, кто нам действительно дорог. – Я сделал короткую паузу, а затем добавил: – Если тебе дорога Анжи, борись за ее жизнь до последнего и будь сильнее своих демонов. Не позволяй им затащить себя в ловушку галлюцинаций и взять над тобой контроль.

Бросив на меня взгляд, наполненный благодарностью, Ал спросил, что нам теперь делать с залом. Осмотрев, во что он превратился, я поднял с пола летучую мышь и произнес:

– Устроим здесь пир в честь Дня Короны.

POV: Королева

– Я не разрушу лабиринт, пока не завершу все свои планы в этой жизни. Прежде чем пачкать руки в вашей крови, испачкаю их в крови своих врагов, – дождалась я наконец ответа от его величества.

После его слов я поняла, что такими темпами вампиры уничтожат город, а не мы разрушим лабиринт. Мне совершенно наплевать на планы короля. Что он хотел делать, как собирался решать все эти проблемы, я не хотела знать. Сейчас лишь убедилась в очередной раз, что зря боролась с Марой и своими демонами, когда бродила по лабиринтам прошлого в поисках нужных воспоминаний и правды, за которой веками охотился его величество и которая теперь, казалось, ему была не особо-то и нужна.

«Memento mori», – внезапно прозвучал в голове монотонный голос, а затем все кругом поплыло, и я провалилась в другую реальность, где меня встретили каменные стены лабиринта, по которым плелись розы, теперь не белые и алые, а черные.

Что за чертовщина сейчас творится? Этот вопрос и тысяча следующих хлынули, словно ливень. Я шла по лабиринту, пытаясь понять, что к чему, но пока ничего не складывалось. Создавалось только ощущение, будто меня специально кто-то сюда затащил, отвлекая от чего-то важного. Или все это было частью какого-то плана, о котором я не знала?

Эта мысль возникла так же неожиданно, как тень Безликого, что выросла напротив меня. Я осторожно попятилась назад, в то время как Безликий в алой мантии подступал все ближе и ближе ко мне. Не успела я броситься бежать, развернувшись, – он появился и в другом месте. Какая веселая у меня жизнь! Просто завидую сама себе! Несколько раз вдохнув и выдохнув, я успокоилась и набралась смелости задать вопрос:

– Что тебе нужно?

– Прощение, – последовал тут же ответ и эхом разлетелся по лабиринту.

Лепесток одной из черных роз упал, после того как Безликий растворился в тумане, а зловещий холод ущипнул меня. Оглядевшись по сторонам, я никого поблизости больше не увидела, и тогда похлопала себя по щекам в надежде, что выберусь из этого сна. Прошла минута… вторая… третья… Но я все продолжала находиться здесь – в лабиринтах черных роз.

Заметив в какой-то момент пробегающую тень по каменной стене, не думая, я пошла за ней. Когда несколько извилистых поворотов осталось позади, я увидела, как среди цветов что-то сверкнуло алым. Подойдя к тому месту, потянулась рукой, но тут из щели под розой выполз черный паук. С моих губ сорвался крик, по спине пробежали колючие мурашки и неприятный холодок. Когда черная тварь уползла в сторону и спряталась в других розах, я достала из щели кольцо с красным камнем – и тут же отскочила, выбросив его, словно эта вещь ударила меня током. В памяти разблокировались воспоминания: в замке короля по коридору идет мой отец, уткнувшись в телефон, а на указательном пальце той его руки, что держит гаджет, блестит именно это кольцо. Что все это значило и с чем было связано – я не знала, но очень хотела бы понять и сложить весь пазл.

Кольцо не исчезало, как и не заканчивался странный сон, зато тень, которая привела меня сюда, растворилась в воздухе. Я чувствовала себя сейчас стоящей на шахматной доске одинокой пешкой. До нее еще никто не дотронулся и не сделал ею ход. Я усмехнулась этим мыслям и все-таки решила поднять кольцо, принадлежавшее отцу, хотя каждое воспоминание о нем вызывало отвращение и тошноту.

Как только я взяла эту вещь, в следующее мгновение в голове всплыла картинка: бессмертный, стоя в башне заброшенного замка, выбросил сигарету и наступил на нее, а затем установил мысленный контакт с летучими мышами и направил их огромную, точно цунами, стаю в сторону замка короля.

– Значит, – тихо прошептала я, оглядывая лабиринт и цветы, – цвет роз здесь принадлежит тебе, папа. Летучие мыши, разбившие окно в замке короля, твоих рук дело. – Я яростно сжала кольцо.

Когда спустя пару секунд внезапно появившийся ветер сорвал несколько лепестков с черных роз и отправил их кружиться в вальсе вокруг меня, я почувствовала тяжесть, как будто теряла постепенно связь с лабиринтом. В следующее мгновение все кругом поплыло, а затем я закрыла глаза…

Вновь открыв их спустя какое-то время, я увидела, что нахожусь в спальне, на той самой кровати, на которой продолжился бы наш бурный танец с Алом, если бы я не залезла в его сознание. Услышав голоса Надии и Тимофея, я притворилась спящей.

– Ты думаешь, Белинский хочет войны из-за убийства сына? – спросила, сомневаясь, Надия.

– Все нити ведут к этому, – ответил Тимофей.

В голосе охотника я уловила сомнение, и что-то мне подсказывало, что никто не знал истинных причин гнева бывшего советника моего отца, истинных причин, почему он желал стереть с лица земли короля и всех нас. И пусть мне пока было неизвестно, как вообще здесь все устроено среди бессмертных и почему Белинский создал мафию, но настораживало вот что: пока все подозревали Виктора, я видела своего отца. Как будто лабиринт сам указывал, кто на самом деле представлял угрозу.

– Заметь, те, кто связан с ним, уже начали многих настраивать против твоего отца и его приближенных, – продолжал тем временем говорить Тимофей. – Думаешь, Анна просто так тебе ляпнула, что сестра его величества – твоя настоящая мать?

В спальне ненадолго воцарилась напряженная пауза, которую Надия вскоре наконец нарушила:

– Если она так хотела вызвать у меня отвращение к отцу, то почему сама же продолжает клеиться к нему и метить на роль новой королевы вампиров?

Ее вопрос заставил меня задуматься. Здесь все было нечисто. Перестав притворяться спящей, я села, опуская ноги на мягкий бордовый коврик.

– О, с возвращением! – радостно воскликнула Надия и, подойдя, уселась на кровать рядом со мной. – Что с тобой случилось? Ты отключилась аж на четыре с половиной часа! За это время столько всего произошло.

Я округлила глаза, когда услышала, сколько бродила в лабиринтах отца. Для меня это путешествие продлилось гораздо меньше времени, чем озвучила бессмертная. Выдохнув, решила ответить честно:

– Не знаю, что со мной случилось, но там, где я побывала, я нашла того, кто действительно может представлять всем нам угрозу.

После моего признания Надия переглянулась с Тимофеем, что сидел на стуле, закинув скрещенные ноги на стол и сложив руки на груди. В спальне вновь будто звенела напряженно натянутая струна, но, к счастью, ее вскоре оборвал звонок телефона охотника. Тимофей убрал ноги со стола, а затем достал из кармана мобильник и ответил на вызов. На его спокойном лице тотчас появилась ярость вперемешку с ненавистью и заиграли желваки. Почему-то мне сразу вспомнилась та ночь, когда ему позвонили и сообщили о пропаже Дианы. Сейчас он отреагировал практически точь-в-точь как тогда, так что я могла догадаться, что произошло на этот раз: либо снова кто-то пропал, либо кого-то убили.

– Ал передал, что наши старшие охотники выяснили, кто станет следующей мишенью для убийства.

– И кто же? – поинтересовалась Надия.

– Ни за что не поверишь, но это я, – усмехнулся охотник, и внутри меня все перевернулось, когда я осознала, в какую же опасную игру пришлось всем вступить из-за того, что его величество отказался разрушить лабиринт ради каких-то своих планов. – Белинский решил начать с низов.

Я не выдержала и вскочила с кровати. У меня появился план. Безумный план, касающийся всех, кто связан с лабиринтом, но перед тем как приступать к его выполнению, мне хотелось узнать одну деталь у короля.

– Мне срочно нужно поговорить с братом, – чуть ли не приказным тоном произнесла я, глядя на Тимофея. – Где он сейчас?

– В зале суда.

Получив ответ, я помчалась к дверям, но, к сожалению, не успела покинуть спальню – охотник оказался быстрее и загородил мне выход, очутившись передо мной.

– Не сейчас, принцесса. – Последнее слово он произнес так мерзко, что я скривилась. – Ваш брат занят, и его нельзя отвлекать.

– Ради такой информации, которой я владею, уверена, мой брат отложит ненадолго свои дела, – хладнокровно процедила я и мысленно добавила, пробравшись в его голову: «Я знаю, кто за всем этим стоит и кого действительно надо бояться. И нет, это не Белинский, он всего лишь пешка здесь, на которую давят».

Тимофей сжал челюсти, а в его серых глазах, напоминающих туман, что окутал лес поздней осенью, отразилась на миг ярость, которую он сам же и потушил, видимо, поняв, что злость здесь ситуацию не исправит. Когда охотник смиренно выдохнул, я наградила его благодарным взглядом, дождалась, пока он отойдет в сторону, и покинула спальню.

Оказавшись в коридоре с арками и горящими светильниками, прикрепленными попарно кое-где на темных стенах, я помчалась, точно буря, к нужному месту, улавливая в замке тысячи голосов и отыскивая среди них тот самый, бархатный, сдержанный, с холодными нотками. Наконец я в который раз повернула налево и оказалась в очередном коридоре, но уже с окнами с обеих сторон. Свежий ветер здесь задувал в окна и путался в бархатных шторах.

Как только и этот коридор остался позади, меня ждал следующий. Я будто снова и снова проходила лабиринты, которые не собирались заканчиваться. Пройдя их все наконец и затем обогнув черную гигантскую скульптуру Безликого, что стояла напротив лестницы, ведущей вниз, я свернула в сторону знакомых уже дверей. Чем ближе подходила к ним, тем больше начинала сомневаться в правильности своего поступка. Сомнение не просто останавливало меня, а тянуло вниз, но я не могла больше все оттягивать и ждать, когда лабиринт и весь происходящий вокруг хаос поглотит Бен-Йорк. К тому же я не хотела, чтобы все закончилось именно так, как придумала Мара. Отбросив все сомнения и гордо подняв голову, я вошла в зал, где недавно проходил суд и где нам всем пришлось попрощаться с Лилианой Сойлер.

Разговоры стихли, а несколько членов Совета сразу впились в меня убийственными взглядами, точно змеи, готовые выпустить свой яд в любой момент. Некоторых бессмертных я видела сейчас впервые, с другими же была знакома с тех времен, когда после смерти матери в Совете отца появились новые влиятельные люди. Странно, но почему-то, когда поймала на себе ледяной взгляд дамочки, которую заметила еще на суде, отвечая на вопросы, я никак не могла вспомнить, где пересекалась с ней в прошлой жизни. Сейчас в голове у меня ненадолго вспыхнула картина, показывающая, как умрет бессмертная: ей вырвет сердце король, узнав о ее предательстве и тайной связи с моим отцом и убедившись в них. Как только все закончилось, я вспомнила, кто эта дама и почему мы встречались. Стало немного жутко: я поняла, что в прошлой жизни она служила церкви, подчинялась Божьим Законам и даже пыталась помочь мне, после того как я обратилась к ней, когда стала бессмертной. В этой жизни она купалась в грехах, отдавшись соблазну тьмы.

Внезапное видение смерти настораживало. Зная, кто, как и когда умрет, я чувствовала себя вором, укравшим чужую жизнь. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать вид, что никаких видений у меня не было, и перевести взгляд на Ала, который все это время молча наблюдал за мной, находясь напротив статуи правосудия. Когда наши глаза на секунду встретились, в груди у меня начало неприятно колоть, словно из меня вытаскивали застрявшие гнилые шипы.

– Разве ваша сестра сейчас не должна быть с вашей дочерью и охотником? – спросил один из членов Совета, видимо, обиженный тем, что мой визит оборвал его важную речь.

– Мне стало известно, кто устроил покушение на нас, братец, – не теряя самообладания, произнесла я. Одна из лампочек в зале мигнула несколько раз.

Члены Совета, что до этого были увлечены другой беседой и планами, кажется, потеряли к ним интерес и с нетерпением ждали продолжения моей речи. Довольная, что приковала к себе всеобщее внимание, гордой и уверенной походкой я приблизилась к королю, который сидел на величественном темном троне, точно судья, и скрывал за маской хладнокровия гнев на меня. Если бы не Ал и остальные бессмертные, присутствующие в зале, я бы точно попала сейчас под его удар.

Чуть наклонившись, я прошептала на ухо королю имя Белинского, зная, что члены Совета могли нас подслушать, а мысленно отправила имя своего отца и спросила, сколько человек из Совета и мафии король обратил в вампиров лично. Александр удивленно приподнял бровь, смерив меня подозрительным взглядом, и спустя секунду мысленно спросил:

«Зачем вам эта информация? Что она вам даст?»

Естественно, я не собиралась его посвящать в свой безумный план… Пока. Ответив, что мне просто интересно, сколько он в ближайшее время убьет среди них предателей, я натянула милую улыбку и развернулась к ожидавшим бессмертным, возвращаясь в центр зала. Все выглядели так, будто приросли к полу. Хмыкнув, я бросила короткий взгляд на Ала, а затем на бессмертную, которой осталось жить пару недель. Интересно, почему видения о смертях вновь стали меня посещать? Этот вопрос засел у меня в голове, пока его величество объявлял, что на День Короны хочет пригласить Белинского и еще несколько влиятельных особ из вампирской мафии на пир. Лица некоторых членов Совета исказились в недовольной гримасе, и я даже знала почему. Они скрывали от короля свои истинные желания и связи с врагом. Я сразу вспомнила нашу игру с Лили, где практически каждый, кто влез в ее тайную организацию, что-то скрывал от Совета.

«Сто, но некоторых из тех, кого я обратил, уже нет в живых».

Услышав в голове ледяной голос короля, я мысленно коварно улыбнулась, представляя, как в ближайшее время начну безжалостно чистить шахматную доску от ненужных пешек и переделывать некоторым финалы судеб. Оставалось теперь помолиться, чтобы в мою игру не вмешалась Мара. Я заблокировала доступ к своим мыслям и удерживала барьер изо всех сил. Даже сам король не мог сейчас прочитать мои мысли.

Переключив на пару секунд внимание на куполообразный потолок, я увидела солнце. Его слабые лучи проникали в центр зала сквозь разноцветное стекло, на котором была изображена роза, но не чувствовалось здесь никакого тепла и жизни, лишь холод, который щипал кожу и душил. Темные стены с несколькими полуколоннами давили величием и делали помещение неживым. Каждый, кто сейчас здесь находился, был мертв внутри. Душа каждого черна и насквозь пропитана ядом. Единственным, у кого мне удалось заметить немного изменений в душе, был Ал. Я на миг закрыла глаза и увидела, как в лабиринте пара алых роз покрылась белыми пятнами, а по стенам проползла, точно змея, небольшая трещина. Вернув удивленный взгляд на охотника, я заметила в его изумрудных глазах искру боли и сожаления. Что за непонятная чертовщина происходит с душой Ала?

Этот вопрос появился так же внезапно, как и предложение одного из членов Совета, что сидел за темным столом напротив статуи правосудия и постукивал ритмично пальцами:

– А что, если в качестве извинения перед Белинским вы женитесь на его приемной дочери? Таким образом, и у вас под рукой появится помощь, и конфликт между кланами будет устранен.

Я уронила челюсть, а затем подобрала ее. Мне не нравилось ни идиотское предложение бессмертного, ни его аура. От вампира веяло не только угрозой, но и хитростью. Создавалось впечатление, что король собрал вокруг себя стаю лис и волков, готовых при подходящем стечении обстоятельств растерзать друг друга, лишь бы добраться до трона и скинуть его величество. Переведя взгляд на Александра, увидела, что он задумался над предложением. Вот глупец! Его сейчас пытались загнать в ловушку те самые «преданные» псы. Извиниться за то, что я убила сына Владимира, и сделать новой королевой бессмертных его дочь… ну что за бред! Может, я чего-то здесь еще не знала и не понимала, но факт, что Белинского нельзя подпускать к власти, не забыла с тех времен, когда Владимир управлял от имени моего отца, пока тот был в трауре.

Тишина, пропитанная напряжением, затянулась. Я не выдержала и решила высказать все, что сейчас думала:

– Белинского нельзя подпускать к власти. Вспомните, что он сделал со страной, когда правил от имени его величества д’Эсте! Да, сначала все было хорошо. Он поднял страну на ноги, но потом снова погрузил ее на дно, – обвела я всех взглядом, убеждаясь, что меня слушали. – Что изменится, когда Александр извинится перед тем, кто еще не раз может подставить? Что касается новой королевы и правой руки короля, то не думаю, что Анна будет слушать вас. – Сказав это, я посмотрела на Александра. Он с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим. Его, кажется, забавляло, что я вмешалась сейчас туда, куда меня не просили. – Она скорее станет марионеткой и начнет делать то, что попросит ее отец. Все мы понимаем, к чему это приведет.

Закончив свою речь, я не ждала, что кто-то сейчас перейдет на мою сторону и поддержит меня. Хотелось просто, чтобы хотя бы до короля дошло, что жениться на Анне – очень плохая идея. Это все ловушка и жалкая месть. Кто-то из членов мафии жаждал смерти короля и хотел всех бессмертных настроить против своего правителя. Интересно вот только, кто именно, ведь Лилианы Сойлер больше не было в живых. Как много вопросов расплодилось, а я всего лишь пару дней как нахожусь больше не с Лили, а с королем. Мир вампиров оказался еще сложнее, чем мир людей.

– А что изменится, если мы послушаем вас, сестрица короля? – последние два слова прозвучали от бессмертного так, словно он плюнул в меня змеиным ядом.

Когда наши с ним взгляды встретились, я на пару мгновений увидела в лабиринте черные гнилые розы и почувствовала жуткий холод. Душа вампира настолько глубоко была погружена в болото тьмы, что, казалось, ее не спасти.

Я собралась было ответить, но меня опередил король, попросив Ала увести меня из зала в спальню, и я почувствовала себя так, словно мне заклеили рот и затем выбросили в мусор. Когда охотник открыл дверь и отошел в сторону, пропуская меня вперед, я обернулась и гордо бросила в ответ:

– Изменится финал этого апокалипсиса.

Ал закрыл гигантскую дверь, и мы оказались наедине. Я тут же поспешила убраться от него подальше, но охотник резко меня остановил, схватив за руку. Не знаю, сколько прошло времени, но смотрели мы друг другу в глаза долго. Мое сердце успело наполниться несколькими новыми шипами, до того как Ал разорвал мучительно тянувшуюся между нами паузу:

– Прости.

Всего одно слово, а столько, казалось, раз ударили по тому месту, где раны не успели затянуться.

– Прости, – шепотом повторил Ал спустя пару секунд.

Одно слово, а столько боли оно вызвало внутри.

– Прости меня. Я знаю, что теперь не имею права называть тебя своей звездой, знаю, что не заслуживаю твоего доверия, но хочу, чтобы ты знала, что мне очень жаль. Я сожалею о том, что сделал.

Увидев, как одна из роз в лабиринте стала полностью белой, я тряхнула головой и прогнала эту картину.

– Прощения будешь просить не у меня, а у Анжи, – ответила я и выдернула руку.

В сердце кольнуло, и в виски ударила невыносимая боль, из-за которой я зажмурилась, после чего увидела, как по стенам лабиринта проползла вторая трещина, а бутон одной из алых роз покрылся белыми пятнами. Черт возьми, как же это больно – рушить лабиринт в одиночку! Если пару минут назад в зале я не могла понять, что происходило с душой Ала и лабиринтом, то сейчас до меня наконец-то дошло. Охотник начал бороться со своими демонами и осознал вину. Его душа стала менять цвет. Ал словно сам себя принялся вытаскивать из болота тьмы, когда понял, что натворил. Так, Каролина, спокойно. Дыши.

Поймав обеспокоенный взгляд охотника, я грустно улыбнулась. Мысль, что я теперь буду чувствовать адскую боль каждый раз, когда кто-то из бессмертных начнет избавлять себя от тьмы, немного пугала меня. Однако в то же время я понимала, что лабиринт был когда-то создан мною, а значит, он та часть меня, которую, к сожалению, придется уничтожить, чтобы дать свет будущему.

– С тобой все хорошо? Выглядишь ты не очень.

Я выдавила усмешку, видя, с какой осторожностью Ал интересовался о моем состоянии. Интересно, он с такой же заботой и обеспокоенностью смотрел на Анжи в больнице? Твою мать, что за мысли меня сейчас атаковали! Выбросив их, я напомнила себе, что сейчас моя задача состояла в том, чтобы как можно скорее разорвать у всех бессмертных связь с лабиринтом и направить их на путь борьбы со своей тьмой.

– Со мной все отлично, – заговорила я, когда придумала, что ответить. – Просто вспомнила кое-что не очень приятное.

По взгляду охотника выяснила, что он мог подумать не о том, поэтому поспешила заверить:

– Нет, это не та наша с тобой неудачно проведенная ночь.

В следующее мгновение последовала горькая усмешка Ала. На этом наше общение закончилось. Мы больше не знали, что друг другу сказать. Я видела в глазах охотника нависающую тень боли и сожаления, в то время как шипы в моем сердце все так же продолжали колоть каждый раз, когда наши взгляды пересекались. После того как Ал провел меня снова по бесконечным коридорам замка, прежде чем возвращаться в спальню, я остановилась в нескольких шагах от ее двери и, переборов себя, заглянула в изумрудные глаза охотника.

– Я хочу увидеть Анжи. Прямо сейчас. – Слова вырвались раньше, чем я успела вспомнить о сестре. – Я должна попросить у нее прощения, пока не поздно.

Время жизни сестры было на исходе. Я начала чувствовать, как теряла ее одной из первых, и видеть, как в лабиринте ее алые розы постепенно сохли.

Ночь III

Отрицания

POV: Король

Я устало сел на трон, после того как члены Совета собрались в зале. Пришли, правда, не все, и впервые на собрании отсутствовали именно те бессмертные, которых я больше всего хотел бы видеть в данный момент. Я бросил взгляд на Ала, тот лишь пожал плечами, показывая всем своим видом, что, мол, ничего не знаю, но сообщения от меня получили все. Сжав сильнее трость, я задал вопрос Виктории, бессмертной, что занимала одну из высоких должностей в Совете, а именно – следила за порядком соблюдения правил и законов в мире вампиров:

– Где Владимир Анатольевич?

Наградив меня холодным, равнодушным взглядом, Виктория бросила короткое:

– Не знаю, ваше величество. Я не отслеживаю каждый его шаг.

Мы с Алом переглянулись. Похоже, он тоже заметил сейчас здесь что-то странное. У меня возникло неприятное ощущение, будто бессмертная знала причину отсутствия отца Каролины, но ей кто-то запретил о ней докладывать. Я ненавидел, когда от меня пытались что-то скрыть. Оглядев снова всех присутствующих в зале, не мог не усмехнуться, представляя картину, где вокруг хозяина собрались его верные псы, но один из них почему-то решил предать того, кто его приютил и выкормил.

Мне стало интересно, какой путь выберет дальше Виктория, поэтому я не стал пока лезть в ее голову, а сделал вид, что поверил ее словам. Тем временем бессмертная, прекрасно осознавая, какой это был риск – нагло лгать в глаза правителю, продолжала держаться достойно. Своими гордостью и упрямством она мне напомнила королеву моих кошмаров. Чего у них обеих не отнять, так это умения искусно лгать и притворяться иногда той, кем не являешься на самом деле. Гордость Каролины и упрямство Виктории – адская смесь. Этих женщин будто создал сам дьявол.

– Раз так, то, значит, его шаг придется отслеживать мне, – железным тоном проговорил, не сводя взгляда с бессмертной. Когда та сделала вид, что повиновалась и убрала темную русую прядь волос за ухо, я продолжил: – Итак, тех, кого мне хотелось видеть здесь и сейчас, в зале нет, – я специально сделал паузу и перевел взгляд на Анатолия, бессмертного, который из всех здесь присутствующих общался с Владимиром чаще, чем все остальные, – однако некоторые из вас, я знаю, совсем недавно общались с ними и, возможно в курсе, где они, поэтому можете передать от меня им послание – я жду ответа, кто спланировал сегодняшнее шоу с летучими мышами.

Над залом, словно грозовая туча, нависла напряженная тишина. Члены Совета будто превратились сейчас в детей, которые скрывают от родителей свои грязные секреты. И это меня очень забавляло. Спустя несколько секунд Анатолий решился нарушить тишину, прочистив предварительно горло:

– Я так понимаю, вы нас сейчас собрали здесь из-за летучих мышей?

Ал вместо меня закатил глаза от его вопроса.

– А вы, Анатолий, знаете еще причину, по которой мы здесь? – ответил я вопросом на вопрос.