Бог лепит из глины

Леонид Радниковский

Бог лепит из глины

БОГ ЛЕПИТ ИЗ ГЛИНЫ

Я искал Бога, но нигде его не было. В детстве родители говорили, что Бог живет в сердце каждого человека и я, как среднестатистический ребенок верил, но сомневался. Я ведь не вижу его тут. Позже, когда повзрослел, сделал МРТ и увидел снимок грудного отдела, где расположено сердце, то убедился в Его отсутствии на сто процентов.

Пролог

Морозный вечер января, самый обычный внешне, то есть похож на остальные. Какие-то вычурно оранжевые фонари перед домами трёхэтажек, кривая из-за льда дорога, красноватое небо. Я вышел из своей квартиры на улицу, накинув куртку и капюшон, и мне в лицо сразу ударил резкий мороз, на некоторое время перекрыв мне дыхание. Достал из кармана пачку “Parliament”, вытащил сигарету, неспешно закурил. В доме напротив в единичных окнах горел свет, слишком теплый для такой погоды.

У соседнего подъезда стоял мальчишка, лет 6-8 и смотрел на меня с каким-то укором, несвойственным мальчишкам 6-8 лет, как будто я его матери под дверь нагадил. Где-то у дома справа трое мужиков уничтожали какое-то дешевое пиво из полуторалитровых бутылок. У одного из них был в руке телефон, из которого шла западная рок музыка, не помню точно исполнителя и мотив, но вроде что-то в духе “Led Zeppelin”, а то ли и “The Rolling Stones”, одно из двух.

И что этот мальчишка в зеленой шапке увидел во мне такого, что до сих пор пялится? Выкурена треть сигареты. В голове прокручивал сегодняшний день. Каждый раз, приезжая домой в Башкирию, поражаюсь недовольным лицам тётенек и дяденек в однотонной одежде. Был в продуктовом, продавщица смотрела на меня то ли как на инопланетянина, то ли как на вора, но в её взгляде точно были ноты испуга и подозрения. В пекарне брюнетка 50-и лет, навскидку, пробила товар так, словно я ей до этого нагрубил или обидел как-то очень здорово. Но это не так, грубил я ей только в своей голове. Неужели так тяжело улыбнуться покупателю? И у продавца настроение появится, и у покупателя. Наверное. Научно не подтверждено, обычно происходит наоборот, но стремиться к радости ведь нужно? Хотя чему можно радоваться, выходя на работу в восемь утра в понедельник с недовольной сонной рожей, каждодневно наблюдая такие же недовольные и сонные рожи? Наверное, ничему…

– Молодой человек! – Оторвал меня от мыслей незнакомый совершенно голос. – Не могли бы Вы мне помочь?

Выкинул бычок, направился в сторону незнакомой девушки. Неприятный у нее голос, сразу мне не понравился.

– Что у вас? – Говорю.

Женщина совсем неприятная, даже отвратительная. Лицо такое, как будто она стала жертвой пластической хирургии, а куртка и кофта очень странно надеты, одна рука не была вдета в рукав. Лицо выражало постоянное недовольство и презрение. Позже я понял, что причина в загипсованной руке. Из-за этого рукава подол ее кофты был приподнят и можно было увидеть, к сожалению, пузо жертвы пластической хирургии с нездорово пухлыми губами.

– Диван. Точнее, основная его часть. Я сама поднять не смогу, а из мужчин тут только вы в округе, если тех алкашей в счет не брать. Мне его нужно дотащить вот до этого подъезда, – показывает пальцем на соседний, от моего, подъезд. – Сможете?

Руки в боки, взгляд нахмурил. Так обычно делают грузчики или электрики, когда видят предстоящую работу. Часть дивана была с меня ростом в длину и как два меня в ширину. Не сказать, что я был прямо-таки силачом, но с горем пополам смог поднять деревяху.

– Ну давайте помогу. До подъезда вам? – спрашиваю скорее из соображений поддержать беседу, а не уточнить геолокацию.

С пыхтеньем и еле-еле передвигая своими ногами, дотаскиваю до подъезда.

– Сможете занести в подъезд? Дверь я открою.

Соглашаюсь, еще не зная, что пожалею от этом через 10 минут.

По итогу тащу эту бандуру с идущей позади женщиной до третьего этажа. Она открывает мне дверь, чтобы я занес кусок древесины в квартиру и передо мной открывается следующая картина: грязнющий пол, видны следы ботинок, разбросанные по полу сухари и пластиковые бутылки пива, в единственной жилой комнате стоит двуспальная кровать, на кровати ребенок – девочка около 4 лет. К слову, детей я не люблю всем сердцем, визжат и срут где не попадя, спать не дают. Но при этом сам бы хотел в будущем дочку.

По лицу этой несчастной девочки сразу стало ясно, что у ребенка заболевание: синдром дауна. Стало и как-то не по себе очень, а с другой стороны, жалко. Но вот, от чего я пожалел больше всего, так это запах. Как только я переступил порог, хотя нет, это началось даже до порога, сразу после открытия двери. Резкий запах мочи, сигаретного дыма и чего-то кислого докучи сразу пробил нос и глаза защипало. Почувствовал себя, как в Аду. Хотя, наверное, даже там пахнет лучше. А чем пахнет в Аду? Шашлыками? Хм, впрочем не важно.

– Поставьте вот сюда. А хотя подождите, а если упадет? Давайте сюда. А может лучше отодвинуть кровать и…

Перебиваю, не допуская перспективы оставаться в этой вони еще хоть минуту, передвигая еще и кровать этой мадам.

– Вот это место отлично подойдет, диван не упадет и не станет мешаться. – Ставлю и сразу покидаю квартиру, попрощавшись с женщиной. Мерзость.

– Постойте, можно я запишу Ваш номер телефона? На неделе скину Вам 1000, пойдет?

Одобрительно киваю. (К слову, деньги она так и не скинула)

– Да, спасибо. – диктую номер. Жертва пластической хирургии записывает и кидает в мой адрес еще очень много благодарственных слов, по типу: “Спасибо, не каждый здоровый мужчина бы помог, а тут молодой парень”, “Очень вам благодарна”.

Улыбаюсь в ответ, в тысячный раз прощаюсь и с каждым “спасибо” спускаюсь на одну ступеньку ниже по подъезду. Так и выехал на этих “спасибо” на улицу, на свежий воздух, к тому мальчишке 6-8 лет, к своему двору и морозу, который снова обжог щеки. Постепенно отходя от квартиры жертвы пластической хирургии, были еще слышны крики мужика, видимо мужа-алкаша, который кричал что-то по типу “Че за гандон опять приходил, кого ты постоянно водишь, сучка, еще раз услышу тут чей-то посторонний голос, я и тебя и тупорылую твою личинку выкину с балкона”. Из их окна еще доносились какие-то крики минуты две, после чего улеглось и послышались мерзкие стоны.

Закуриваю еще одну сигарету, думаю обо всем произошедшем: “Какая, блять, гадость”

Зашел в свою квартиру, сразу побежал мыть руки три раза, вынюхал весь запах кофе из кофейной банки, чтобы перебить запах мочи и табака.

И что делать после таких вот случаев? То ли проблеваться десять раз, то ли сидеть и рыдать до посинения, чтобы картинка перед глазами сменилась, непонятно. Выбираю просто налить кофе и посмотреть фильм, за просмотром которого меня и вырубило.

Глава 1

Я проснулся совсем рано утром. Было, кажется, часов шесть утра. Перове, что я почувствовал – холодный пот, медленно стекающий с моего лба. По всей видимости, мне приснился какой-то страшный сон. Жаль, что я совсем его не помнил. Уже не помнил. Был понедельник, а значит сегодня на работу, снова разговаривать с теми людьми, с которыми разговаривать совсем не хочется. Меня зовут Женя, мне 21 год и я работаю в похоронном бюро, таскаю гробы с трупами. Некоторые попадаются совсем уж тяжелые, но, к счастью, ожирением страдают не так много людей на самом деле, как нам это кажется на улицах и в фуд-кортах торговых центров. Работа так сказать не пыльная, но требует определенного запаса сил. На плохую физическую подготовку я не жалуюсь, в школе занимал призовые места по плаванию и тхэквондо, так что меня там поднатаскали.

Зачем? Зачем люди, сами того не хотя, причем не хотя никогда, вынуждены куда-то нести свое тело изо дня в день и горбатиться на какого-то мудака, который то зарплату задержит, то внезапное сокращение объявит, то сверх твоей работы накинет еще какую-то, разумеется, неоплачиваемую. Странный парадокс. Мозг понимает, что абсолютно всего этого не желает, но понимает, что желудок в этом бренном теле есть очень даже желает и подает мышцам и нервам сигнал идти. И мы все куда-то идем, просто потому что так надо. И надо ведь даже не нам самим, а мечте или цели дяди, который стоит во главе корпорации, в которой ты горбатишься. Бред, по-моему.

Семь утра. Стою у входа в центр ритуальных услуг Казани под названием «Один день», пью ореховый капучино в бумажном стаканчике из автомата, курю все тот же парламент. Сегодня я пришел первым к бюро, было холодно, все-таки утро. Несмотря на то, что сейчас середина мая. Кофе согревал. Подошел Юрец, парень средних лет, работали вместе. Он всегда ходил в белом, странный тип. Работал он бальзамировщиком. Это такой человек, который наносит грим, косметику на трупы. Так сказать, делает мертвецов похожими на живых. Даже на сами похороны надевал только черную рубашку, из-под которой все равно проглядывалось что-то белое.