Зыбиха 4

«Раз, шла, иди, дале»– ответил Василий, за гася папироску. Зашёл в дом.

«Ну и больно то, хотелось»– съязвила Дашка, уходя в темноту.

Ночью, все, в доме Ивановых, не спали. Отец и мать, ворочались от глубоких дум. Светка, переживала, думая о разлуке, с близкими. Фроська, пыжилась от раздумий, как, ей, отправится с сестрой, в дальний край, но, обоснованных, мыслей не было. Утром, Светка, встала рано, приготовила завтрак.

«Ты, чегой то, рано, всполошилась?»– спросила мать, выходя на кухню, к дочери.

«Да привыкла. Тихон, по распорядку живёт. С утра, он, зарядку делает, а я, на кухне, пока, все, тамошние, спят, завтрак готовлю»– ответила Светка, ставя горшок в печь.

«По взрослела»– вздохнула мать, глядя на заботу дочери:-«Я, сегодня, дома, останусь. Надо, тебя, по-человечески, проводить. Как полагается».

«А когда ж, приедет то?»– вскочила Фроська, с кровати.

«Приедет. Потерпи»– ответила Светка, присаживаясь к матери, за стол.

«Вон, чо то, Белкин, к Вдовиным, побёг»– сказала Фроська, глядя в окно.

«Чо, побёг? Похмелятся, чай поди?! Знамо дело»– ответил отец, выходя на двор.

«Огород, будем, сегодня, поливать»– напомнила мать, Фроське:-«Пусть, там, баламут, хоть на раж, исходит. Дома, останусь».

«Мам, не уж, так, всё плохо, в деревне?»– Светка, забеспокоилась.

«А! Проживём. В войну выжили и тяперь, проживём»– ответила Наталья, махнув рукой.

«Пойду, схожу к Прохору. Скажу, ему, что б, нас не ждали сегодня. Пусть, без нас, в поле едут. С мужем, твоим, свидеться надобно, может, потом, не получиться. Знать, надобно, за, какого, героя, ты, замуж вышла?!»– отец, вышел из дома, направился к Прохору.

«Переживат, за тебя. Не безразлична, ты, нам»– с блестящими глазами, от слезинок, ответила мать.

«Мам, ну ты, чего?»– Светка, обняла мать.

«Всё, не буду, не буду»– вздохнула Наталья:-«Хорошо, всё будет».

Вскоре пришёл отец.

«Я, сказал, что дел, по хозяйству, много скопилось. Дома, остаёмся, сегодня»– сказал Василий, заходя в дом. После завтрака, Наталья, засуетилась.

«Тебе ж, приданое полагается»– опомнясь, сказала она:-«Я ж, приготовила, его, для тебя, когда, ты, с животом ходила. Ой, Боже! Надо ж, узлы приготовить»

«Мам, не гоношись! Я, уже, чемодан, вещей, набрала. У нас, с Тимошей, всё, есть!»– успокаивала мать, Светлана:-«Вот, разве, что для Нинки, обновки, взять можно. И то, не много. Много, будет вещей, Тимофей, не возьмёт, их»

«Это, как, это, не возьмёт?»– удивилась мать:-«Невесту, без приданого, не берут. Так, уж, заведено!»

«У неё, вон, Нинка, в приданое, идёт»– отшутился отец, присаживаясь к окну.

«Батя, да ты, чего, такое, говоришь?»– обиделась Светка:-«Мам. Занавески, я, купила. Скатерть, есть. На кровать, покрывало и подушки, купили, давно ещё. Ты, это, всё, Фроське, оставь. Ещё, год, другой и пригодится, самим. Мам, не суетись, успокойся». Часа, через два, к дому Ивановых, пришёл Гринька Вдовин.

«Светка! Выходи! Разговор есть»– громко, прокричал Гринька, у калитки:-«Выходи. Я, знаю, что ты, приехала!» В доме Ивановых притихли.

«Чего тебе?»– спросил Василий, выходя на крыльцо.

«Я, к Светке, пришёл, пусть выйдет»-по-хозяйски, ответил Гринька.

«Мал, ещё, командовать. Не кто, ты, ей. Иди, с Богом!»– сказал Василий, с крыльца.

«Так, что? Из города, её, попёрли?! И там, не прижилась, стерва, такая?!»– Гринька заржал, на всю улицу.

«Уйди, по-хорошему. Говорю, тебе. Уйди»– грозно ответил Василий.

«А то, чего, будет? Выпорешь, меня? А я, может, женится пришёл? Если, Светка, меня, хорошо попросит, то так и быть, женюсь, на ней!»– Гринька, хорохорился, перед воротами, дома:-«Светка! Ну ты, чего? Попроси, меня! Я, так и быть, женюсь, на тебе!»

В доме, Светка и Нинка, заревели. Мать, обняла их, прижимая к груди.

«Не бойся! Отец, не пустит, его, на порог. Не бойся»– твердила Наталья, как заклинание, утешение.

«Господи! Где ж, Тимоша то? Когда, приедет?»– всхлипывала Светка, прижимая дочку.

«А может, он, не приедет? Пошутил?»– высказалась Фроська, высматривая в окно, что, там, происходит.

«Типун, тебе, на язык!»– в горечах, произнесла мать:-«Приедет. Приедет. Обещал, значит, приедет». Из-за угла, забора, появился Белкин.

«Значит приехала!»– гордо, сказал он:-«Что ж, пусть, покажется, честному народу! Аль, грехи, не пускают?!»

Возле дома, стал собираться народ.

«Что? Не покажется?!»– орал Гриня, во все услышание.

«Чего, разорались?»– спросил, подошедший Аркадий Журба.

«Да, вот! Приехала, краля! На всю, округу, прославленная! Из дома, не выходит, зазналась, видать!»– орал Гриня:-«Светка! Выйди, дочку, свою, покажи! Может, я, её, признаю!» Гриня и Белкин, заржали.

В дали, показалась машина, пыля, по дороге. Остановившись, возле дома, из машины, вышли военные.

«Дом, Ивановых, здесь, что ли?»– спросил Тихон, поправляя гимнастёрку.

«Здеся! А мы, тут, с утра, своей, очереди дожидаемся!»– грубо, ответил Белкин, улыбаясь, во весь рот:-«А ты, кто, таков, будешь? Документики, каки, у вас, имеются? Покаж, мне!»

«Документики имеются! Да не всякому, показывать, велено! Ты, свои, для порядка, предъяви!»– водитель, закрыв дверцу, машины, подошёл к ним.

«Да хоть, год, здесь, жди! Не дождёшься!»– ответил Тихон, отодвигая Белкина.

«А я, тебя, узнал! Ты, Светкин, хахаль! Из городу, значит, приехал?!»– сказал Белкин, преграждая дорогу Тихону:-«Опоздал, ты, у нас, свой жених, в деревне, имеется!»

«То-то, он, возле ворот вертится. В дом, таких, женихов, не пускают!»– ответил водитель машины. Из дома, выбежала, зарёванная Светка.

«Тихон!»– крикнула она, открывая калитку. Светка, была в нарядном, синем платье и с косой, закрученной на голове, в тугую баранку.

«Ну, что, ты! Успокойся»– Тихон, обнял Светку.

«В дом заходите»– сказал Василий, прикрывая калитку, за гостями. Наталья, стояла на крыльце, дома, с иконой, в руках. Рядом, стояла Фроська, с Нинкой, держась за руки. Сельчане, собравшиеся, возле забора, с любопытством, заглядывали во двор, дома Ивановых.

«Заходите, заходите. Ждём, вас»– шептала Наталья, пропуская гостей, в дом. На столе, стояла бутылочка, с водочкой, закуска, на тарелках.

«Мы, не на долго. В путь пора. Заблудились, по дороге. Не в ту, деревню, заехали, с начала. А как, увидели, крест, на церкви, развернулись и прямиком, к вам, сюда».

«Дорога, дорогой, а отцовское благословение, получить надо»– со слезящимися глазами, сказал Василий. Наталья, разлила по стопочкам, водки.

«Один раз, такое бывает. Дай, хоть, порадуемся, за вас»– Наталья, поднесла стопку Тихону.

«Мой, вам, наказ! Живите дружно. Детей рождайте. А Бог, за вас, отмолит, все ,грехи»– Василий, выпил, слеза скатилась, по, его, лицу.

«Наказ, отцовский, выполним. Это, я, ручаюсь»– Тихон выпил из стопки, закусил, из тарелки, солёным огурцом. Водитель, выпил стопочку, закусил грибочками.

«Ехать надо»– сказал водитель, подмигивая Фроське.

«Знаю, виноват, что, скоро, уезжаем. В следующий раз, будем по дольше»– Тихон торопился:-«Иди ,ко мне, сокровище, мамкино. Большенькая, какая?! И не боится, ничего. У меня, в деревне, племянники, такие же, подрастают». Подхватив Нинку, на руки, Тихон, взял узелок, приготовленный у печи, вышел на двор. Светка, заторопилась за ним, взяв, ещё один узелок, с лавки. Прощаться, вышли на улицу. Народ, стоявший, возле забора, притих. Наталья, держа икону, в руках, шла, быстрым шагом, за дочерью, к машине. Василий, шёл, за женой, вытирая слёзы, с глаз. Фроська, осталась на крыльце, смотреть на прощание, родителей со Светкой и Нинкой, в тайне завидуя, им.

«Ну вот, и свиделись»-Тихон, забросил, в кузов машины, к чемодану, стоявшему в углу, узлы, со Светкиным приданым:-«Едем, все, в кабине, до вокзала, а там, в поезд сядем. В Ленинграде, нас, встретит, другая машина. Отвезёт в гарнизон. Едем».

Обняв, по-родственному отца и мать, Тихон, сел в машину, Светка, с Нинкой, сидела в машине, вытирая слёзы.

«Едем»-сказал водитель, заводя мотор, машины.

Толпа, сельчан, смотрела на это, с удивлением, не понимая, происходящего.

«Так, что? Кудай-то, она, поехала?»– удивился Белкин, провожая машину, взглядом:-«Я, ей, сваво, разрешения, не давал!»

«У Светки, муж, тяперя, есть! Он, ей, разрешения, тяперь, давать будет!»– ответила тётка Фрося, не известно, от куда, взялась.

«Как, муж?! А я?! Я, на Светке, женится, согласен!»– сказал, растерянно Гриня:-«Это, чо, дочу Нинку, я, тяперь, не увижу? Что ли?»

«Раньше, любоваться, надо было!»– съязвила Ефросинья:-«А тяперь, у Нинки, законный отец, есть! Если, разрешит, то свидишься, с Нинкой!»

«Вот, свезло! Светка, тяперь, в Питер, поехала»– сказала Ксения, вытирая слезу, с глаза:-«Дождалась, сваво, счастья. Дождалась».

Машина, выехала из деревни, скрылась из виду. Бабы, как зачарованные, смотрели, им, в след.

«Это, мы, ещё, посмотрим! Как долго, в Питере, загостится?»– злобно, сказал Белкин, сжимая кулак.

«Смотри, не смотри, а против Красной Армии, не попрёшь?! Себе, дороже, выйдет!»– сказал Аркадий, уходя, к своему дому:-«Оставь их. Доиграешься, с огнём, самому, жарко будет».

Сельчане разошлись, по местам. Василий, обнял Наталью.

«Ну вот, проводили. Бог, даст, всё сладится, у них»– тихо, прошептал Василий, жене.

«Сладится! Я, свечку, Богу, поставлю, и на защиту Богоматери, от бед!»– Наталья, вздохнула, улыбнулась:-«Она, защитит, их!»

                  Глава 10. Расплата

Закончился, август и сбор урожая. Начались дожди, напоминая, что наступила осень и, нужно, готовится, к зиме. Листья, медленно опадали с деревьев, в лесу. Птицы, собрались, улетать ближе к лету, к тёплой, беззаботной жизни. В деревне, сельчане, собирали урожай с огородов, готовясь к холодной зиме. Иван Белкин, начал подсчёт урожая, с полей, сидя за столом, в церковной комнате, возле печки.

«Ну чо? Много ль, мешков, нам, осталось?»– спросил Прохор, шевеля кочергой, в печке:-«Народ, меня, спрашиват, когда, свою долю, зерна, получат. Когда, сказать то?»

«Потерпят. Мне, всё, пересчитать, ещё, надобно»– недовольно, ответил Белкин, прокидывая костяшки, на счётах.

«Не получается, что ль, чего?»– переспросил Прохор:-«Так, давай, помогу. А то, ты, уж второй день, костяшками гремишь, а толку, никакого».

«Сам разберусь»– отмахнулся Белкин, перекидывая костяшки, на учёт:-«Вот, мешков, вроде, собрали, как в прошлом, годе, а по весу, недочёт?! Вот, как, это, может, быть? Куда, зерно, подевалось?»

«Так, в прошлом годе, пшеницы больше собрали, а в этом годе, больше ржи, вышло! В этом, может, быть, разница?»– усомнился Прохор, глядя в окно:-«Вон, Вдовин, с Коровиным, идут по дороге. Наверно, сюда, спешат».

«Зерно, оно ж, одно! Что пшеница, что рож! И вес, должен быть, один!»– заверил Белкин, Прохора:-«А тут, вот, нет!»

«И много, не хватат?»– спросил Прохор, греясь у печи.

«Да мешков десять, будет»– высказал Белкин, отодвигая счёты, от себя.

«Здравствуй, Иван Алексеич!»– входя в комнату, поздоровался Коровин.

«Здрасть!»– сказал Вдовин, закрывая, за собой, дверь:-«Мы то, чо, пришли? Нам бы, вот, мешки свои, с зерном забрать. В городе, ноне, спрос на пшеницу. Вот, нам, в город, пора, ехать! Пока, спрос, есть».

«Ты, кода, думашь, расплачиваться, за работу? Мужики, ждут, уже»– Коровин, подошёл к печи, обогреть ладони:-«Ты, с этим, не затягивай. Не зли, народ».

«А чо, будет?»– фыркнул Белкин, доставая, свой кисет.

«А то, ты, не знашь, что, за это, быват?!»– пригрозил Вдовин, облокачиваясь, на стол:-«Может, тябе, припомнить? Так, мы, хоть, сейчас». Вдовин ухмыльнулся, щёлкнув пальцами, по костяшкам, счёт.

«Да будя, вам, мужики»-неохотно, ответил Белкин:-«Всё, отдам, как договаривались».

«Так, отдавай»– сказал Коровин, подходя к столу.

«Тут, вот, тако, дело»– испуганно, сказал Белкин:-«Зерна, маненько, не хватат, в остатке».

«А это, не нашего, ума, дело»– грубо ответил Коровин:-«Нам, подавай, наше! Хоть, из, сваво, кармана!»

«Ладно, ладно. Пошутил, я! Всё, отдам!»– залепетал Белкин, отодвигаясь на стуле.

«То-то! Идём!»– Вдовин, повернулся и направился к двери.

«Куда, идём?»– переспросил Белкин, глядя на Коровина.

«Ты, дурака то, не валяй! В амбар, пошли. Зерно, выдавать, будешь»– приказал Коровин, направляясь, в след за Вдовиным.

«Идём»– согласился Белкин, нехотя, вставая со стула, забирая учётную книгу, со стола.

Дождь, моросил. По улице, расползлась грязь. Белкин, под присмотром сельчан, шёл по дороге, завязая в грязи.

«Идём. Не топчись, на месте»– упрекнул Коровин, посматривая на друга.

«Это, вы, кудай то?»– спросила Дашка Лужина, наливая воды, из колодца.

«Куда?! За зерном. Время расплаты, настало!»– усмехнулся Вдовин, махая рукой, детворе, бегающей, возле дома. К амбару, подошли толпой, сельчан.

«Вот, вы, прям, все, сбежались»– упрекнул толпу, Белкин:-«Дома, не сидится».

«А чего, дома, сидеть? На базар, пора, ехать!»– высказался Василий Иванов, поправляя свой картуз:-«Бабы, подарков хотят. Заслужили».

«Эка, заслуга?! Ноги, раздвигать. Это, не землю, пахать»– выругался Белкин.

«Ой! Ты, больно, запахался? Прям, весь, в поту!»– рассмеялась тётка Фрося, стоявшая позади, толпы:-«Устал, наверно, шибко?!»

«Шибко, не шибко, но устал! Всю, кровь, вы, у меня, выпили, за, это, лето!»– возмущался Белкин, отворяя амбар. Из амбара, повеяло холодом и плесенью.

«Это, чой-то, ты, здеся, мокроту разводишь?»– возмутился Филиппов, водя носом, у амбарных ворот.

«Это, тябе, показалось! Холодно, здеся, а на улице, дождь моросит! Не баламуть, мне, здеся!»– возразил Белкин, подошёл к весам, стоящим у стола, возле ворот:-«Становитесь, по очереди, буду выдавать». Бросив, учётную книгу, на стол, Белкин, почесал затылок, вздохнул.

«Ну, чего, медлишь?»– спросил Вдовин, стоя у стола:-«Давай, выдавай!»

«Я, чо ль, мешки, буду, таскать? Берите, несите, сюда»– нехотя, ответил Белкин:-«Первый то, кто, будет?»

«А то, ты, не видишь?!»– усмехнулся Вдовин.

«Вижу. Неси, мешки. Вам, на всех, с детворой, полагается двенадцать мешков, ржаных и девять, пшеничных. Бери, неси, сюда».

Семейство, Вдовиных, залетели в амбар. Стали, складывать мешки, с зерном, возле ворот.

«Вот, считай. Всё, как сказано»– Фрол, указал на мешки. К воротам, подъехала телега.

«Укладывай»– одобрил Белкин:-«Здеся, подпись, свою, ставь». Белкин, указал на графу, в учётной, книги.

Раздача, зерна, за работу, началась. К вечеру, мешков, с зерном, в амбаре, убавилось на треть. Белкин, вздыхая, обошёл амбар, пересчитывая, оставшиеся, мешки. На улице, дождь, прекратился. Выглянуло солнышко, сквозь тучи.

«Всё ль, раздал?»– спросил Прохор, заходя в амбар:-«На завтра, кому, осталось?»

«Надо, в книгу, глянуть. Они, по набежали, как саранча, всех, не упомнишь»– буркнул Белкин, пересчитывая мешки. Подсчитав остаток, Белкин, закрыл амбар, на замок. Пошёл домой. Прохор, усмехнулся, ему, в след.

«Хоть, вздохни, хоть, охни, а всё, легче не будет»– Прохор, махнув рукой, поплёлся к, своему, дому.

Вечер, принёс холод осени. Облака, плыли, по небу, тёмными тучами, скрывая луну. К ночи, домой, вернулся Иван Кузьмичёв.

«Ну, жена, принимай мужа и гостинец, в придачу!»-заходя в дом, с мешком, сказал Иван:-«Ноне, в городе, сахару, много, завезли. Вот, получил оплату, на всю, зиму, хватит. Да, денег, немного дали. На базаре, тяперь, все, овёс спрашиват. Скотину, хоть и запретили, в хозяйстве, держать, но овёс, всё равно, спрашиват. Власть, не дура, запретила, зерном, на базаре торговать, без их, ведома. Ко мне, два раза, подходили, шепотком спрашивали, про зерно. Помнят, меня, ещё. Как, мы, с батей, зерном торговали. Тут то, как? Зерно выдавали? Аль, баламут, всё, сгноить, решил?!»

Иван, сняв, промокшую одёжку, бросил, её, у печи. Татьяна, слезла с печи, поёживаясь. Поставила, из печи, на стол, чугунок, с картохой.

«Белкин, сегодня, раздобрился. Мужики, к нему, с визитом, ходили. Спрашивали, когда, он, думает, оплату отдавать. Вот, выдал, сегодня»– Татьяна, наложив картохи, вынула, из кадки, огурцов. Достала, запечённых яиц, из железной кастрюли. Собрала, с пола, одёжку, мужа. Сюртук, повесила сушиться, Штаны и рубаху, вынесла в сени, положила в корзину, для постирушки.

«А я, тоже, ноне, с подарком, для тебя»– сказала Татьяна, внося в дом, сапоги:-«Глянь! Кто то, расщедрился. Сапоги, в сарай, кинули, аккуратно, завёрнутые. Помнишь, где, наша Зорька, стояла? Вот, там, свёрток нашла, когда кур кормить, пошла. Бог, не Ермошка! Видит, в окошко». Татьяна, поставила кирзовые сапоги, на пол, перед мужем.

«Ну, надо ж!»– удивился Иван, присматриваясь к сапогам:-«И размер, наверно, мой! Не зря, Илья, в деревню, наведался, толк вышел». Кирзовые сапоги, были начищены и подбиты подковами, на каблуках.

«Это, кто ж, такой щедрый?»– удивилась Татьяна, поглаживая мужа, по спине:-«Может, и мне, сапожки подарит?»

«Если подарит, то пристрелю, его»– усмехнулся Иван, доедая картоху, с огурцами и яйцами:-«У него, есть жена, да и дети имеются. Пусть, им, сапожки дарит».

«Ну, чо, ты, впрямь?»– обиделась Татьяна, надув губки:-«Я, тоже, сапожки хочу».

«Хоти. Вот, будешь, у меня, ладная! То так, и быть, куплю, тябе, сапожки, городские, магазинные!» Иван, обнял жену, прижавшись, к её, тёплому животу, головой. Татьяна засмеялась.

«Тогда, я, буду, ладной и доброй»– Татьяна, поцеловала мужа:-«Пойдём, на печку. Ночь, на дворе. Отогреемся». Ночь, завывала, тихо, ветром, в трубах, печей.

Утром, Иван, собрался, идти, к Белкину.

«Я, в церкву пойду. Мне, разнарядку дали, в лесхозе, на пять мешков, овса и пшеницы. Пойду, получу, раз все, получили, в деревне»– сказал Иван, одевая старые сапоги:-«Вернусь, надеюсь, скоро».

«А чо, ты, старые сапоги надел? Новые ж, есть!»– удивилась Татьяна.

«Про новые сапоги, молчи, пока»– таинственно, ответил Иван:-«Знать, про это, никому, не надо. Вот, праздник будет, тогда надену. Я, в этих, ещё, похожу, до зимы».

«Ну, ладно. Уберу, пока, эти, в сундук. Пусть, лежат, тама»– сказала Татьяна, беря Любаву, из люльки, для кормления:-«А праздники то, когда будут?»

«Буду. Скоро»– засмеялся Иван, выходя, из дома.

«А-а. Будут, значит»– улыбнулась Татьяна, мужу.

Иван, запряг телегу, поехал к церкви, в контору, Белкина. На улице, светило солнце. Сельчане, торопились к церкви, на работу. Белкин, стоял уже у двери, на крыльце, сбивая грязь, со своих сапог, об порог.

«Ну чо, сегодня, будем делать?»– спросил Коровин, закуривая папироску:-«Ваше, святейшество?!»

«Как, чо? Продолжаем, строить коровник. Скоро, холода, а крыша, ещё, не достроена! Коровы, в коровнике, должны, стоять! А не, на пастбище»– Белкин, рассуждал, показывая, всем, свою значимость:-«Достроим, коровник, привезём сено, с полей! Вы, не думайте, что, так, просто, выбрали, меня! Я, ещё, кумекаю, как, хозяйствам, управлять! Начальство, в городе, меня, чтит!»

«Это, хорошо, что чтит»– усмехнулся Антон:-«А может, ну её, эту, артель? Коров, всех, по домам, разберём, обратно?»

«Это, ты, брось! Ишь, чего, захотел?»– Белкин, пригрозил Коровину, пальцем:-«Не для того, мы, Советску Власть, делали, что б, частную собственность разводить! Тяперь, всё, будет общим! И поля, и скотина».

«И бабы?»– выкрикнул Гринька, из толпы, перебив оратора.

«Бабы, это дело, такое, не предсказуемое»– ответил Дмитрий Колчан:-«Без гостинцев, не подойдёшь».

«А кто, и с гостинцами, подходит, да не берут»– съязвила тётка Фрося, толкая, в бок, своего зятя, Андрея. Сельчане, засмеялись, глядя на Гриню.

«Ну, хватит, хватит, ржать. На коровник, идите. Там, ещё, печь, надобно, сделать»– сказал Белкин, отмахиваясь своей рукой, от усмешек.

«Строить то, надо! А кирпич, где брать, будем?»– спросил Вдовин, посматривая на сельчан:-«Кирпич, тоже, денег стоит».

«Да, вон, у Кузьмичёвых, дом сгорел, печь, без дела, стоит»– высказался Белкин.

«Это, вы, чего, удумали?»– возмутился Иван, тихо, стоявший у ограды, церкви:-«Батя, за эту, печь, десять мешков, зерна, отдал! А вам, всё, за бесплатно, отдавай? Не-е. Так, дела, не делатся! Воровство, это, воровство».

«Да, чего, его, слушать?! Дом, сгорел! Хозяин, в город, съехал! Не известно, вернётся, сюда, вообще?.. Значит, земля наша, артельная! И печь, на ней, артельная!»– возразил Белкин:-«Правильно, я, говорю, артельщики? Правильно». Сельчане замолчали, поглядывая друг на друга.

«Не прав, ты»– раздался, чей-то голос, из толпы.

«Это, кто, так, думат?»– переспросил Белкин, ища в толпе, бунтаря.

«Я, так, думаю»– отозвался Иван:-«А печь, раз вам, так, мешат, то, мы, в раз, её, свезём, в город. Нам, нужнее, будет!»

«Свези, свези, в раз!»– усмехнулся Белкин:-«А ты, чего, здеся, отираешься? В артель, решил, вступить? Так, вот, не бывать, тябе, в артели! Не бывать!»

«У меня, своей, работы, хватат. Вот, разнарядку, привёз, из города! Должён, ты, мне, выдать, по разнарядке, пять мешков, зерна. Вот, держи, документ».

Иван, подошёл к Белкину. Протянул, ему, документ.

«Это, с чегой-то, таков, приказ? Кто, тебе, эту бумажку, дал? Я, ничего, про это, не знаю и знать, не желаю!»– ответил Белкин, демонстративно, отвернувшись, от Ивана:-«Чего, все, встали?! На работы, идите. Идите, уже».

Белкин, вошёл в церковь. Иван, пошёл следом, за ним.

«Зря, ты, так!»– усмехнулся Иван Кузьмичёв:-«Отдавать, ведь, всё равно, придётся!»

«Не знаю, ни чего!»– грубо ответил Белкин, заходя, в комнату.

«Ох, зря. Ты, хочешь, что б, сюда, Князев, приехал. Тебе, лично, указание дал?»– переспросил Иван, ложа, документ, на стол:-«Так, тебе, потом, объяснятся, придётся, перед Князевым! А ты, ведь, этого, не любишь!»

«Любишь, не любишь. Я, тябе, не баба! Не дам! И всё, тут!»– Белкин, нахмурил брови, стукнув, по столу, кулаком, отказал Ивану, в выдаче зерна.

«Ну, ладно. Поглядим, как ты, скажешь, когда, сюда, начальство приедет»– Иван, забрал разнарядку, злобно, посмотрев на Белкина, вышел из комнаты.

«И ж, ты! Глазами, сверкает!»– расхорохорился Белкин:-«Советска Власть, она, буржуев, за всегда, распознает! Скоро, всей, вашей, кулацкой семейке, кирдык настанет! Готовьсь, придут, скоро». Белкин, оскалился, достал свой кисет, с махоркой, скатал сигарку, закурил.

«Ты, чего, так, вскипел? Человек, тябе, документ принёс. Всё, по закону. Не ладное, ты, затеял. Смотри, как бы, боком, тябе, не вышло»– укоризненно, сказал Прохор, подходя к окну.

«Ты, ещё, по учи, меня»– буркнул Белкин, дымя махоркой.

«Дождя, вроде нет. Пойду, схожу, к коровнику. Гляну, как, работа спорится»– ответил Прохор, собираясь уходить. Белкин промолчал. Прохор, вышел из церкви, пошёл к мужикам, на стройку коровника.

Иван Кузьмичёв, пришёл, домой, обозлённый.

«Баламут, вообще, зазнался!»-сказал Иван, кинув, на стол, картуз:-«Я, ему, разнарядку даю, а он, мне, говорит, что нет, такого права, отдавать, мне, зерна! Вот же, скотина! Выбрали, на нашу, голову! Ну ничего! Я, на него, управу найду! Будет знать, как приказы нарушать!» Иван, шумно, сел за стол.

«Вань. Ванечка, остынь. Вот, лучше, чайку, с пирожком, испробуй»– заботливо, засуетилась Татьяна:-«Баламут, он же, всегда баламутит. Успокойся, не стоит, он, того. Мука, в доме, ещё есть. Сена, для лошади, заготовили. Дождёмся, когда, Белкин, образумится и возьмём, своё».

«Нет. Ты, просто, ничего не понимашь!»– сокрушался Иван:-«Есть приказ! Есть разнарядка! Значит, надо, выполнять приказ!» Иван, резко встал, из-за стола, выбежал на двор. Распряг лошадь, из телеги, вскочил в седло и ускакал.

«Вот, всполошился! Никак, в город, поскакал»– догадалась Татьяна:-«Хорошо, если к отцу, за советом, а то, дров на колит, потом, самим, жарко станет».

Иван, вдоль реки, поскакал в город, на разговор. Перебирая, в голове, доводы Белкина, он, усомнился, своей правоте. Решил, для порядка, посоветоваться с отцом. В городе, он, повернул к заводу, на котором трудился Егор Фомич. Время было обеденное. Егор Фомич и Фёдор Петрович, сидя в кабинете, в управлении завода, рассматривали новые чертежи, присланные из Москвы. Иван, разыскав отца, вломился в кабинет.

«Ты, чего, такой шумный?!»– удивился Фёдор Петрович, завидев Ивана:-«Аль, гнался, кто, за тобой?»

«Да, я, вот, отца разыскивал. Поговорить, надобно, с ним»– извиняясь, ответил Иван.

«Ну, чо, на сей раз, натворил?»– усмехнулся Егор, осматривая сына:-«Вроде, руки, ноги на месте. С Танюхой поругался?»

«Да, не-е»– открестился Иван:-«Тут, вот, како дело. Мне, разнарядку, на зерно, для лошади дали. А вот, Белкин, наш, глава артели, давать отказывается. Говорит не положено, и всё тут!»

«Так, ты, к отцу, прибежал, чтоб, он, баламуту, кулак показал, для острастки!?»– засмеялся Фёдор Петрович.

«Да не-е. Я, решил, в Управление колхозами, пожаловаться. Чтоб, на Белкина, управу, нашли»– ответил Иван:-«Бать, как, ты, думашь, поможет, мне, Управление?» Егор Фомич улыбнулся.