Критическое мышление. Как принимать разумные и взвешенные решения

Невозможно быть счастливым без умения правильно мыслить. Многие люди притворяются счастливыми, улыбаются, делают безупречные селфи, проецируют виртуальный образ счастья, постоянно чем-то заняты, при этом принимая таблетки, чтобы побороть пугающее их чувство опустошенности. Время от времени они испытывают радость от поездки за границу, посещения шикарного ресторана или спектакля на мадридской Гран-Виа и, возможно, сами того не замечая, путают это со счастьем.

Речь идет не о том, чтобы сделаться оптимистом во что бы то ни стало – мы говорим не об этом: речь идет об обучении построению жизненной модели на основе счастья, понимаемого как способ бытия.

Любознательность

Лу Маринофф, преподаватель и консультант по вопросам философии, как-то сказал, что в ходе диалога с пациентом, находящимся в поиске философской терапии, которая могла бы ему помочь, необходимо сперва попытаться рассмотреть его тип личности и в зависимости от нее выяснить философские модели, в которых человек чувствовал бы себя наиболее комфортно. Речь идет не о навязывании, а об исследовании и соотнесении мировоззрения различных философов с пациентом и об анализе его жизненной философии. У всех нас есть своя философия жизни, которую мы постепенно выстраиваем, но в большинстве случаев мы не отдаем себе в этом отчет. Лишь очень немногие из нас размышляют над ней. Используя фразу французского философа Мишеля Онфре, «мы все рождаемся философами, но только немногим из нас удается оставаться ими после того, когда мы вырастаем». Эта цитата всегда казалась мне очень подходящей для понимания мира, в котором мы живем, и того типа людей, которыми мы становимся.

Положительным моментом обучения правильному мышлению, умению использовать критическое мышление является то, что оно становится орудием, которое мы можем разрабатывать под себя и которое будет сопровождать нас на протяжении всей жизни. Дело не в следовании советам о том, что мы должны делать: речь идет о выстраивании собственной жизненной философии при использовании наилучшего из имеющихся у нас орудий самозащиты.

Орудие может выполнять несколько функций. В первую очередь, оно может быть средством защиты от негативных сил, проявляющих себя через СМИ, преследование с окружающих нас экранов, вредоносные мысли, несущественные идеи… Это могучий щит для защиты от этих атак, в особенности исходящих со стороны токсичных людей, манипуляторов и того типа индивидов, которых Бушу столь точно определил как «перверзных нарциссов». Как следствие, когда общество будет пытаться набрасываться на нас, используя тысячи стратегий и весь имеющейся в его распоряжении арсенал, мы всегда сможем найти укрытие в бункере нашего критического мышления.

Но орудие служит также как элемент сдерживания для сохранения собственного спокойствия. Когда мы выставляем на всеобщее обозрение собственный арсенал идей, мыслей, нашу основанную на критическом мышлении жизненную философию, мы отдаляемся от всех тех людей и пагубных идей: осознавая наш потенциал, они исчезнут в мгновение ока, понимая бесперспективность своих намерений.

Чтобы применять это орудие, нужно знать, из каких элементов оно состоит. Мы все, безусловно, рождаемся философами, т. е., мы приходим в этот мир и переполняемся удивлением, в особенности на начальных этапах жизни, когда все вызывает изумление и интригует, когда вы задаете себе вопросы о том, что вас окружает, и о тех, кто вас окружает.

В нас по умолчанию от рождения заложен набор отношений, преимущественно ассоциируемых с философией: с одной стороны, замешательство и удивление, а с другой – необходимость познания, способность спрашивать и отвечать на вопросы, что можно назвать одним словом – любознательность. Но с годами мы вступаем в империю предвидимого, заранее приготовленной жизни, тирании незамедлительности, в среду турбовременности, из-за которых нам с каждым разом все труднее чему-либо удивляться.

Важно развивать и сохранять любознательность, сознательную и как можно более здоровую, чтобы избежать открытия ящика Пандоры. Если мы не укроем любознательность щитом критического мышления, мы в итоге можем поддаться алчному желанию прибегать ко всем стимулам, ежедневно давящим на нас со всех сторон.

Любознательность младенца, ребенка нейтральна, потому что в нем еще не задействованы процессы ответственности, связанные с беспокоящими его последствиями. Но у взрослых все по-другому. Любознательностью ребенка движет удивление, а у взрослых во многих случаях она становится движителем познания. Мы хотим знать, как что-то работает, как это отрегулировать, усовершенствовать, изменить, и в глубине этого мышления заключена идея власти. Наука напрямую подпитывается этой любознательностью взрослых. Например, Оппенгеймер, один из создателей атомной бомбы, директор знаменитого «Проекта Манхэттен», записал в своем блокноте:

«Когда видишь что-то технически привлекательное, ты просто берешь и делаешь это, и только достигнув технического успеха, задумываешься, что со всем этим делать. Так же случилось и с атомной бомбой».

Это является указанием на то, что любознательность взрослого не может быть нейтральной: она вдумчива, и стоит задать себе вопрос, предполагает ли факт наличия возможности сделать что-то обязанность это делать.

Не так давно во время записи одной из самых старых в телевизионной сетке программ – La aventura del saber («Авантюра познания») – я встретился с профессором Мартинесом Мохикой, известным во всем мире первопроходцем в области технологий CRISPR, генетического копипаста, и спросил его о процессах этической ответственности в рамках его исследований. Он ответил, что в университете работал биоэтический комитет, и рассказал о своей работе как исследователя, разрабатывавшего техническую часть в сотрудничестве с другими специалистами из разных стран мира.

Помню, как я сказал ему, что был удивлен, когда узнал, что в нынешнем составе Национального комитета по биоэтике не было ни одного специалиста по этике – все его члены были докторами права, медицины, биологии, экономики… и среди всех тринадцати членов был лишь один дипломированный специалист в области философии и теологии. Это, по моему разумению, говорит многое о модели общества, в котором мы живем, где направление развития указывают наука и техника, над которыми господствует экономика, и где намного, находясь с каждым разом на все более непреодолимом расстоянии, отстает «гуманистическая любознательность», заполняющая полки книгами по самопомощи, но не разрешающая всех подобных проблем.

Конечно, после анализа состава Комитета по биоэтике излишне говорить о том, что в него входят все, кто входит, но не входят те, кто должен был бы входить. Уже в фигуре Гиппократа, одного из отцов медицины, технические навыки соединялись с философскими знаниями, недаром он общался с такими философами, как Демокрит и Горгий, а говоря о законодательстве, стоит только вспомнить такие две самые известные книги, как «Законы» Платона и «Политика» Аристотеля, в которых философия неотделима от развития и организации общества. Но философия, этическая мысль, гуманитарные науки и в особенности критическое мышление переживают сложные времена.

Разве можно сомневаться в том, что мы должны углубить исследования самих себя, если не хотим утратить философское отношение к жизни? Но мы должны делать это с позиций гуманистической и ответственной любознательности. Быть любознательным ради того, чтобы быть любознательным, ни к чему не приведет. Напротив, мы можем прийти к тому, что любознательность в итоге убьет кошку, генетически изменит и оживит ее, как чудовище Франкенштейна.

Мы должны развивать любознательность с малых лет, но, если мы хотим, чтобы эта любознательность дала практические плоды, необходимо одновременно задействовать критическое мышление.

Любознательность – это не цель, а средство ее достижения, и нам нужно заранее продумать, какой план мы желаем реализовать.

Это чудные, но гнетущие времена. Мы лезем из кожи вон, чтобы приложить всевозможные усилия и пройти через все или хотя бы через максимально возможное количество искушений. Это погружает нас в гиперактивность: даже сидя на диване в 23:30 и пытаясь смотреть сериал, мы не можем удержаться от соблазна проверить уведомления в социальных сетях, а возможно, и ответить на электронное сообщение по работе, пришедшее час назад с пометкой «срочно». И в довершение ко всему, когда подобная гиперактивность отсутствует в нашей жизни, нас обуревают эмоции. Эмоции неудовлетворенности, тревоги, а во многих случаях – тоски и грусти, смешанных со скукой, которая иным кажется невыносимой.

Отведенные под книги по самопомощи полки не перестают расти, растет и беспокойство об эмоциональном воспитании, и не только на академическом уровне – достаточно просмотреть новости о педагогических техниках и курсах эмоционального воспитания, которые проводятся везде и всюду, – но и в том, что касается роста общественного запроса на мероприятия, ориентированные на управление и/или понимание эмоций, коучинг, осознанность, медитацию, йогу… Каждый уважающий себя спортивный зал или фитнес-центр предлагает их как элемент «ментального здоровья», но организуются ли мероприятия, где уделялось бы внимание надлежащему развитию критического мышления или где помогали бы размышлять над жизненной философией, которая в наибольшей степени подходила бы каждому из нас?

Мы хотим заниматься делами и чувствовать себя хорошо, но в итоге из-за отсутствия возможности делать все, что хотим, мы впадаем в тоску и, как следствие, не чувствуем себя хорошо. Неудивительно, что мы, выросшие в мире действия, покорившиеся господству гиперактивности, не способны провести анализ проекта собственной жизни.

В большинстве случаев вместо прокладывания собственного пути мы даем себя увести по пути других. Знание того, какое у нас жизненное мировоззрение, какая жизненная философия больше всего нам подходит с учетом наших личных обстоятельств, предполагает отказ от действий и их замену созерцанием, размышлением.

Мы постоянно живем в условиях ускорения, поэтому в итоге ищем быстрые решения, отгораживающие нас от возникающих проблем. Кабинеты детской педагогики переполнены, психологи не справляются, консультации психиатров расписаны на долгое время вперед. Находясь в поисках этих «профессионалов умственного здоровья», часто мы посещаем несколько сеансов, получаем рекомендации или соответствующие таблетки и надеемся, что изменения не заставят себя ждать. Мы ходим на занятия, которые ныне называют «коучингом по умственному здоровью» и которые предлагают определенные решения для конкретных проблем, но не способны изменить жизненную модель. Итак, если у нас уже имеются встроенные в структуру нашего общества источники оказания помощи, то к чему обращаться к философии? Какой смысл искать решения наших проблем через теории ряда мыслителей, кажущихся столь отдаленными от наших жизней как в историческом отношении, так и с учетом структуры общества? Причина достаточно проста: многие наши текущие и грядущие проблемы не зародились спонтанно, им потребовалось время для разрастания, а мы стремимся решить их с помощью мгновенных терапевтических методов. Мы хотим наложить заплатку, чтобы купировать проблему, но затем не применяем лечение. Для этого, как правило, задействуют визиты к психологу или даже к психиатру; в обоих случаях мы стремимся к тому, чтобы в определенный момент восстановить нарушенное проблемой равновесие, но после этого остается самое сложное – искоренить ее.

В целом проблемы имеют длинный временной шлейф, они не решаются с помощью сеансов или таблеток и сопровождаются глубокими размышлениями о жизненной философии, которой мы придерживаемся, в большинстве случаев даже не отдавая себе в этом отчета.

Проблема категоризации злополучия как душевного недуга является относительной: мы здесь, скорее, говорим о жизненной философии (которая у каждого своя), уверенно приближающей счастье. От каждого лично зависит, через что пройдет его путь к достижению цели жизни. При этом мы, конечно же, не думаем, что многие несчастные, погруженные в тоску люди страдают от неразрешимых психических проблем, что они не способны решить их с помощью надлежащей умственной гигиены и критического мышления. Для этого мы воспользуемся философией, ибо философия – это не что иное, как любовь к знаниям, к познанию. Кроме того, за ее спиной более чем 2000 лет опыта, в течение которых она среди прочего занималась выяснением ответа на вопрос, как жить счастливо.

Газон и дерево

Я не в первый раз использую этот пример, но не могу устоять, чтобы не прибегнуть к нему, потому что считаю его очень точной метафорой, позволяющей лучше понять, какая модель счастья является идеальной для выстраивания критического мышления с точки зрения его рационального использования. У нас есть возможность выбрать между счастьем газона и счастьем дерева. У газона много преимуществ: он весьма красив с эстетической точки зрения, а если мы ляжем на него, то почувствуем, насколько он удобен. Кроме того, он очень быстро растет: нам не нужно долго ждать, чтобы им насладиться. Его высаживают, понемногу ежедневно поливают, и он растет. Это очень благодарная трава, но у нее есть ряд недостатков, которые следует принимать во внимание: у нее слабые, неглубокие корни, поэтому вырвать ее можно без особых усилий, стоит лишь слегка дернуть; газон требует ежедневного ухода и относительно нежен; газон сильно страдает вследствие метеорологических изменений, он первый высохнет в отсутствие воды или сгниет вследствие мощных, затяжных дождей; кроме того, он умирает с той же легкостью, с которой растет: любое событие может нарушить его хрупкую структуру.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Принадлежат компании Мета, которая признана в РФ экстремистской и запрещена.