Выжившие

– Короче, Ась, ты бы домой сегодня отпросилась. А лучше больничный возьми. Едой затарься и сиди, не вылезай никуда. А на улице, если все же придется выбраться, держись подальше от пьяных и…странных.

– Вов! А что происходит вообще?

– Не знаю. Но все очень нехорошо. И это явно только начало. Не дай себя укусить! И за домашними своими следи.

– Да одна я живу, – ответила Аська, – у меня из родственников только бабушка осталась, и та в Казахстане.

– Да, точно. Прости.

Вова совершенно забыл, что Аська рассказывала, как два года назад самолет, на котором возвращались ее мать и отец, разбился, и она осталась совершенно одна. Забросила спорт, в котором ей пророчили блестящую карьеру, утроилась на работу, благо она была образованной и знала несколько языков, причем на очень приличном уровне.

‒ Да ничего, я… – махнула рукой Аська.

– Ась! Я спешу! А ты сделай, как я прошу. Хорошо? Иди домой. Запасись всем необходимым. Недели на две, а лучше на месяц. И сиди дома. Никуда не вылезай. Если что ‒ звони.

– Хорошо, хорошо! Поняла.

Вова надел свою куртку, направился на выход из офиса, прихватив свой «обед»…

***

Не мудрствуя лукаво, он решил отправиться к «Роялу». Будний день, считай полдень – людей там не должно быть много. Это плюс. Второй плюс – там товара и ассортимента более чем достаточно, чтобы сделать те самые «стратегические запасы».

Еще Вова пытался сообразить, что такого можно купить дополнительно, ведь в «Рояле» была масса отделов: строительный, с электроникой, с инструментами. Там можно было найти все что угодно. Однако чтобы решить, чего такого можно купить, нужно было спокойно и обстоятельно подумать, а Вова сейчас был в слишком уж взвинченном состоянии. Мысли прыгали с одного на другое и никак не хотели угоманиваться.

Он очень сумбурно представлял, что собирается покупать в виде «стратегического запаса». Ну, макароны там, консервы, воду питьевую обязательно. А что еще? Курево себе! Во! И все, на этом его список исчерпался.

Ладно, может, уже в самом магазине сообразит…

Еще на заправку надо бы заскочить, точно!

Отступление 1

Олег Бобров, старший инспектор ДПС.

Утро у Олега не задалось. Всю ночь сосед сверху праздновал свое возвращение из онкодиспансера с ремиссией.

Мужика можно было понять – полгода назад он получил страшный диагноз – рак печени четвертой степени с метастазами примерно везде. Он в принципе уже готовился к скорому отъезду на кладбище. Врачи прогнозировали ему это путешествие уже через пару-тройку крайне болезненных месяцев.

Вариантов вылечиться у него не было. Просто Миша (а именно так звали соседа) был из здорово бухающих.

Однако, когда прописка в деревянном макинтоше уже маячила на горизонте, Миша вдруг исчез. Олег, как и остальные соседи, были уверены, что Миша все, двинул мужик кони. Но кто-то из его корешей во дворе рассказал, что Миша подписал договор с компанией «Меднанотех», и сейчас участвует в какой-то новой программе лечения рака.

А вчера вечером Олег встретил Мишу на лестнице. Вид у того был не очень: лицо землистого цвета, глаза какие-то укуренные, но Миша весь аж светился от счастья.

– Олежа! – заорал он радостно и бросился обниматься. – Представляешь, все! Рак в ремиссии! Полностью! Все анализы подтвердились!

– Что, серьезно? – удивился Олег. – Слушай, ну круто же! Поздравляю!

– Да я будто заново родился, ты что! – растянул лицо в улыбке Миша.

– Мишань, ты это…для заново рожденного выглядишь больно говенно, – осторожно заметил Олег.

– Ну…это побочные эффекты. Доктор сказал, через неделю, когда на повторные тесты приеду, уже пройти все должно.

– А… Ну, я за тебя рад! – кивнул Олег.

– Ты заходи! Я вечером это спрыснуть хочу!

– А тебе можно, что ли?

– Ну…врач сказал, что я здоров. Значит, можно. Разок. А потом все, полная завязка. Я новую жизнь начинаю.

Эту песню про новую жизнь Миши Олег слышал раз уже десятый, так что он, конечно, покивал, мол, да-да, молодец, но верить в такую глупость мог только очень наивный человек. Олег совершенно не верил, что Миша, даже будучи на смертном одре, изменит свои привычки. Такие люди не меняются, и практически ничто не способно их изменить.

И вот до трех ночи у Миши шло гульбище. В три часа гулянка вроде утихла, а в пять алкаши о чем-то здорово повздорили, стояли вопли, крики, падения тела на пол. Но потом вроде бы затихли, и до семи утра никакого шума больше не было. Выспаться Олегу это не сильно помогло, так что встал он с огромным желанием прибить к чертовой бабушке Мишу и его собутыльников. Ну, или как минимум предупредить, что дальнейший свой концерт они будут проводить в обезьяннике.

Двери в квартиру Миши были неплотно прикрыты, так что Олег без малейших колебаний распахнул их и вошел в грязный коридор. Облезлые обои, батарея бутылок от «Балтики-3» на колченогом комоде и единственная лампа накаливания ватт на 40 идеально соответствовали образу хозяина квартиры.

М-да… Сколько хороших, нужных и полезных людей сгорают от болезней, гибнут в ДТП, просто чья жизнь прерывается по нелепой случайности, а тут…жил, как свинья, сдох бы, и никто бы о нем не вспомнил. Но нет, получил почему-то еще один шанс, и сразу же спустил его в унитаз или, скорее, утопил в водке, как и всю свою жизнь чуть ранее.

Брезгливо приподнимая мыски ботинок, чтобы не вляпаться в следы вчерашних посиделок, Олег толкнул дверь комнаты-спальни – в квартире Миши Олег ориентировался прекрасно, ведь расположение комнат тут было идентичное тому, что было и в его собственной квартире.

В помещении темно, поэтому капитан ДПС, сделав пару шагов внутрь, принялся шарить рукой по стенке в поисках выключателя.

В тот момент, когда он повернулся спиной к внутреннему пространству комнаты, пытаясь нашарить кнопку в том же месте, что и у себя дома, чьи-то руки в темных, прямо-таки выпирающих прожилках вен вдруг высунулись из-за полуоткрытой двери и вцепились Олегу в плечи неожиданно сильно и больно. В нос ударил перегарный смрад. После этого его шею прострелило острой болью.

Олег не обладал богатырским телосложением, да и нападения сейчас не ожидал, поэтому пока он пришел в себя, смог, все же, избавиться от нападавшего, применив стандартный, но никогда не подводивший его раньше прием, оппонент успел сильно его покусать – плечо и шея были в крови, из них кусками была вырвана кожа вместе с мясом. Лишь по счастливой случайности ни один из укусов не зацепил ни крупных вен, ни артерий.

Прием как всегда удался – противник улетел в коридор и там ворочался в обломках трюмо, пытаясь подняться.

Теряющий кровь из кучи рваных ран ДПСник попятился назад, дрожащими руками принялся дергать застежку кобуры, пока не вспомнил, что пистолет оставил дома. Зато с собой у него был служебный тазер, который, едва Олег о не вспомнил, сам собой прыгнул в руку.

Впрочем, ДПСник сильно жалел, что вместо пусть и мощного, но шокера, не прихватил служебный ствол. Знал ведь, чем это может закончиться – пришлось бы потом отписываться, зарыться в ворохе бумаг. А то и хуже – просто бы выперли со службы. Чтобы этого не случилось и не идти с пустыми руками, Олег прихватил шокер…

Меж тем нападавший поднялся, двинулся на Олега. Теперь, пусть и при дерьмовом освещении слабомощной лампочки, он смог узнать нападавшего – Миша, хозяин квартиры, с которым они вчера и беседовали.

Выглядел он страшно, прямо до усрачки. Уделанная кровью от брюха до горла майка, «маска» из застывшей крови на лице и волосах и замершие, уставившиеся на Олега страшные глаза ‒ пустые и стеклянные, будто у куклы.

Окровавленные пальцы Олега крепко сжали рукоять шокера, но сам он неотрывно уставился прямо в мертвые глаза соседа. Он был уверен, что мертвые. У живых таких глаз не бывает.

Но при этом сам Олег не верил в то, что видит, поэтому неотрывно, как кролик глядит на ползущего к нему удава, смотрел в лицо покойнику, словно бы пытаясь убедить самого себя, что это ему не чудится, что это все на самом деле…

Миша же, покачнувшись, пошел вперед, на Олега.

Это словно стало сигналом, эдакой тревожной сиреной, приведшей Олега в чувство.

Он вскинул похожий на игрушечный пистолет тазер, сдвинул тугой предохранитель в положение F.

Стараясь унять дрожь в руке, навел шокер прямо в грудь Миши и нажал спуск. «Вилка» вылетела из ствола и воткнулась точно туда, куда Олег и метил.

Он, внутренне содрогнувшись, представив, что сейчас станет с Мишей, нажал на спуск, и 50000 вольт пробежали по гибким проводам, разряжаясь в теле Михаила.

Тело соседа затряслось и рухнуло на пол. Олег отщелкнул провода отработавшего заряда и перезарядил тазер. Это удалось ему попытки с десятой – руки все еще ходили ходуном.

Осторожными шагами он обошел лежащее на полу тело и нажал на кнопку выключателя света. Вспыхнувшие под потолком тусклые лампы осветили комнату. Возле кровати лежало два тела, причем тела были здорово изуродованы, как это говорится привычным ему канцелярским языком: «Имеют повреждения, не совместимые с дальнейшей жизнедеятельностью». У обоих выедена брюшина и, кажется, что-то не так с головами.

Попытавшись приглядеться, Олег вдруг понял, что не так с их головами, а от осознания того, что он увидел, перед глазами поплыли черные круги, желудок подкатил к горлу.

Ему, конечно, по роду службы многое довелось повидать, но такое впервые.

Олег согнулся в позыве жесточайшей рвоты, и лишь выблевав все на пол, утерев лицо рукавом, он зачем-то вновь поднял глаза на трупы. То ли надеясь, что увиденное исчезнет, то ли еще зачем.

Но нет. Все было так, как было.

Оба черепа лежащих трупов были выедены дочиста.

Олег не без труда разогнулся и вдруг заметил, что тело Михаила, которое по всем правилам должно лежать еще пару часов, начало дергаться, зашевелило руками и…начало подниматься. Нервы гаишника не выдержали, и с громким воплем он выскочил из комнаты, закрывая за собой двери.

Возле входной двери его повело, он чуть было не упал, однако смог выйти, и ему хватило сил захлопнуть обитую дермантином коричневую дверь страшной квартиры.

Пачкая за собой кровью стену, цепляясь за нее, за перила, Олег спустился на два пролета, открыл дверь своей квартиры и ввалился в нее.

Дверь за ним медленно вернулась на место, но все же не захлопнулась, упершись в его ногу.

Сил подняться, повернуть ручку замка у него уже не осталось, тем более вызвать скорую, и он, успокоив себя мыслью, что сейчас немного отдохнет и сможет подняться, просто закрыл глаза.

И тут же провалился в черное небытие.

Глава 5 Пушка

Женя

Не без труда, но дозвонился до Ани. Долго говорить она не могла, поэтому побеседовали быстро. В больнице бардак. Свою смену Аня уже отработала, но уйти домой ей не позволили. Менты постоянно привозят новых «буйных» или укушенных.

По моей спине пробежал холодок. Начинается…как пить дать, начинается…

Я попытался было уговорить ее просто свалить, но Аня не согласилась, и когда я начал настаивать, заявила, что ее зовут и нужно бежать, после чего бросила трубку.

В целом, ожидаемо. Она ведь упрямая, как…как я.

Я тяжело вздохнул. Аньку сейчас из больницы за уши не вытянешь. Ну и что с ней прикажете делать?

Насильно вытаскивать? Похоже на то. Но это надо делать вдвоем.

Кстати! Чего там Вовка?

Тут же набрал его.

У Вовки, как оказалось, уже имелась своя история, которую я выслушал, а затем поделился тем, что было на сервисе.

В конце нашего разговора Вовка попросил узнать, что с пострадавшими из супермаркета, где и произошло нападение, свидетелем которого он являлся. А еще попросил узнать про бухгалтершу из своего офиса – ее утром цапнули.

Я сразу сообразил, что у него появились какие-то догадки. Интересно потом будет выслушать его и поделиться своими, но сначала…

Снова набрал Аню, попросил пробить людей по тем фамилиям, что Вова дал.

Тут Аня не отказала. Она перезвонила буквально через несколько минут.

Интере-е-есно получается…

Бухгалтершу куснули утром, и она уже отдала богу душу.

В маркете укусили двоих. Мужик спокойно домой пошел, а тетке поплохело. Кусал их один и тот же «бешенный». Укусы, как я понял, не особо серьезные. Во всяком случае, Анька так сказала. Так почему же кому-то хоть бы хны, а кто-то в реанимацию укатывает?

Черт! Опять одни вопросы и ни одного ответа…

Пока Анька не бросила трубку, снова попытался убедить ее уйти с работы. Пытался даже как-то аргументировать это. Не получилось – теперь она просто бросила трубку, даже не пытаясь оправдаться.

Вот ведь дура, а…

Далее вновь набрал Вову и пересказал ему все, что узнал от Аньки.

Судя по тому, как он замолчал, выслушав все, я прямо почувствовал, как у него тоже в голове шестеренки активно шевелились, и он судорожно соображать начал. Ну, точно какая-то теория у него наклевывается!

Пока мы с Вовой разговаривали, к сервису подъехали менты – видел проблесковые огни за воротами. Так что разговор я быстро закончил.

Но, вопреки сказанному Вове, к ментам идти не спешил – передумал.

На территорию сервиса зашли двое, молча стояли, выслушивая Дилика, активно жестикулирующего. Затем забрали нашего «друга» и уехали.

Лишь после этого я вылез из машины и подошел к нему.

– Ну, чего там? – поинтересовался я.

Самому к ментам идти не хотелось. Еще напрягут, как Вову, протокол подписывать, показания давать. Ну на фиг!

– А ничего, – отмахнулся Дилик, – менты уже с самого утра устали. Говорят, таких, как этот, – он кивнул под навес, где пленник был, – уже несколько было. Все кусаются, все дикие…

– Отлично просто, – вздохнул я.

Похоже, вечером надо все же заглянуть к Олегу. Наверняка много чего интересного расскажет о сегодняшнем дне.

Но это вечером, а сейчас у меня есть дело. Вова дал наводку, и я был в растерянности, с кого начать – Пешего или же сервисника, о котором Вова напомнил. Кому из них позвонить сначала?

Начать решил все же с более надежного или, скорее уж, знакомого варианта – Пешего.

Вот только трубку он не брал. Я уже решил, что нет смысла продолжать звонить, когда на том конце нашарили трубку и хриплым, злым голосом ответили:

– Кто б ты ни был – гори в аду, сволочь! Чтоб тебя там черти жа…

– Пеший, в следующий раз поедешь домой на такси!

– А, Джей… Чего тебе, блин, надо? В такую рань то…

– Да какая рань? Темнеть уже скоро будет, – хмыкнул я.

– Ну тем более! Ночь на дворе, а он вызванивает… – проворчал Пеший.

– Так, Пеший, дело есть. Серьезное дело!

– А может, не сегодня? – страдальчески простонал Пеший. – Давай завтра, а? А лучше послезавтра!

– Сейчас надо, Пеший. И ты, я там слышу, приболел?

– Ну да.

– Скоро буду. Лекарства привезу тебе… – пообещал я.

– Минералочки! Минералочки привези! – тут же оживился он.

Я молча нажал отбой. Насчет минералки и так было понятно. А еще в силу того, что Пешего я знал неплохо, надо брать сигареты и пиво.

Судя по голосу, Пеший вчера насиделся от души. А раз так, то будет грустным, ленивым, и будет всеми силами сейчас стараться от меня отделаться, получив «лекарство».

Но «лекарство» отдавать я не буду, во всяком случае, пока он не подключит мозг и я не получу от него то, что хочу.

Прощаясь с Диликом, я прикидывал, а не завербовать ли его в свою группу «выживальщиков»? Нет…не настолько мы с ним хорошие знакомые, чтобы он мне поверил и уж тем более сорвался черт знает куда, не пойми с кем только потому, что этот кто-то верит в конец света… Да и вообще – Дилик ведь не один. Жена, дети, родственники… Он в любом случае останется со своими.

Но все же я не удержался и попытался объяснить ему, что будет в обозримом будущем. Пусть знает. А так как он далеко не дурак, увидит несколько признаков того, о чем я ему тут талдычу – глядишь, призадумается и это может спасти ему жизнь. Или жизнь его родным.

Эх, а хотелось бы в команду опытного автомеханика. Автомеханик, врач, стоматолог…кого еще? Химика, снайпера, супермена… Многого хочу.

Я покинул сервис Дилика и покатил по своим делам. Совесть моя была чиста – чем мог Дилику помог и подсказал.

В первую очередь посетил заправку, залившись под пробку, а затем остановился возле магазинчика у дороги, где взял пару упаковок простого светлого и темного пива «Приморское», пару бутылок минералки, максимально газированной, ну и пачку сигарет. Пеший курил в первую очередь сигареты марки «Цузие», ну, которые «не свои». И по большому счету ему было плевать даже, с фильтром они или без. А тратить на него свои, чтобы потом долго и нудно искать их, я не хотел.

Пока катил по трассе, спохватился и проверил время. Нормально, еще обеденное. Конечно, до сумерек и темноты не так уж и далеко, но по идее я должен успеть вернуться в город засветло. До Пешего не так уж и далеко ехать вообще-то, но дорога там…

Съезд в «недопоселок», где жил Пеший, представлял собой размокшее глиняное болото весной, пыльную грунтовку летом, обычную дорогу осенью до дождей и мокрое глиняное месиво зимой, когда осадки превращали ее в непроходимое препятствие для всех, кроме высоких джипов и пикапов.

С одной стороны это была изрядная проблема – по раскисшей трассе зимой в поселок не могли проехать экстренные службы, доставки и тому подобные ребята.

Впрочем, постоянных жителей там было немного, они о себе могли и сами позаботиться. Да и соответствующие тачки для того, чтобы выехать из поселка, у них имелись.

Ну а в сезон, начиная с апреля и по ноябрь, там народонаселения прибавлялось. Это туристы в большинстве своем, причем самая «бюджетная» их категория. Ну, которым пофигу, где снимать «загон туристический», лишь бы ценник был дешевый. А тут для таких было идеально. В конце концов, минимальные удобства – туалет, душ, интернет имелись. Чего еще надо?

Я к чему о чертовой дороге думаю? Потому что мой «Гранд» тут едет с некоторым натягом, уж больно скользко. И есть у меня ощущение, что начнись глобальная жопа – этот поселок может стать неплохим вариантом для обустройства базы. Сюда неудобно ехать, еще хуже идти.

Никого нет – до сезона еще месяц. И вокруг тишина…

При этом сто пудов, если пошарить по поселку, найдется уйма полезностей для выживания, ремонта, строительства. А местные…с ними реально проще договориться. Все они изрядные социофобы, терпящие общество друг друга, и то не всегда.

Вспомнилось, как летом я повелся на обещание «вот такенных офигенных» шашлыков, и после одной из игр доставил Пешего домой, остался у него же.

Он моментально позвал своих соседей, с которыми типа приятельствовал. Пришло четверо, кажется, и все они были угрюмыми мужиками около 50, явно тяготившимися обществом кого-то «нового». Правда, алкоголь несколько сбавил градус напряженности, и я тогда даже интересно поболтал с одним из них ‒ бывшим местным егерем, сейчас владельцем большой конюшни. Он рассказал несколько баек, а главное – приглашал покататься на лошадях.

К слову, в условиях надвигающегося «БП» лошади могут очень пригодиться…

Тем временем шины моего джипа прошуршали по свеженасыпанному в деревне гравию, и я свернул направо, к дому Пешего.

Участок был окружен забором, а во дворе жил Кефирчик.

Кефирчик – это кавказ-переросток, милейшее существо за пределами своего забора.

На нем катались верхом малыши в деревне летом, он валялся кверху пузом и давал себя чесать. Никогда не гавкнет или тем более не зарычит. Не пес, а мягкая игрушка прямо…

Но таким он был, только если это происходило вне пределов участка Пешего. Дом для Кефирчика был святым храмом, осквернять который мог только тот, кому дал разрешение его «папа». На всех прочих же кавказец устраивал самую настоящую засаду.

Вот и сейчас, когда я, заглушив мотор, вылез из машины и подошел к приоткрытой калитке, внутри раздался негромкий хруст камешков, сменившийся полнейшей тишиной.

Человек незнающий толкнул бы сейчас калитку, сделал роковые три шага по тропинке в сторону дома, и на него тут же справа, от кучи песка напрыгнуло бы сто килограмм мышц и меха, сбило бы с ног и стояло бы над ним, крайне довольное собой, ожидая команды от хозяина.

Уйти, отползти, отпихнуть себя пес не позволил бы. Только после того, как «добычу» увидит Пеший и скажет, что с ней делать – отпустить или сожрать.

Откуда я так много знаю? А я уже как-то вот так был свален на землю и лежал, боясь пошевелиться, в то время как надо мной нависали здоровенные клыки этой твари, а гад Пеший минут пять не выходил из дома, словно специально. Так что я успел вдоволь насмотреться на довольную морду и клыкастую пасть Кефирчика.

Собственно, поэтому второй раз на эту удочку я не попадусь, на фиг такие приключения! На двери висит звонок, вот его и использую. И пусть кому-то будет там плохо, раз ждал гостя и не догадался Кефирчика в вольере закрыть…

Пеший вылез из дверей через пару минут. Я слышал, как он долго топчется на крыльце, обуваясь, слышал, как он рявкнул псу: «Место!», и до меня донесся разочарованный вздох, с которым кавказец потрусил в свою будку.

Пеший открыл калитку и дал себя разглядеть. Выглядел он ровно так, как звучал его голос, то есть крайне паршиво. На меня уставились два красных глаза, и хриплый голос пробурчал:

– Минералочку привез?

– Угу. На!

– Хорошо! – Пеший тут же выхватил у меня из рук бутылку, скрутил крышку и сделал один большой глоток, чуть ли не ополовинив бутылку, после чего довольно ухнул и заявил: – Дай сигарету, будь человеком!

Я, заранее зная весь этот сценарий, достал из кармана пачку и протянул ему. Пеший немедленно вскрыл ее и с наслаждением закурив, вопросительно уставился на меня.

– Колись, чего надо? Ясно, что что-то незаконное, иначе хрен бы ты приперся сюда с водичкой и куревом!

– Ты прямо это, мысли читаешь, – усмехнулся я. – Ну, во-первых, здравствуй.

– Да-да, здравствуй, – нетерпеливо закивал он, – давай уже ближе к делу!

– Во-вторых, – неторопливо, решив немного поиграть ему на нервах, сказал я, – да, я по делу. Но, может, все-таки зайдем? Не хочу на улице трепаться.

– Да господи, кому какое дело? – уже докурив сигарету в пару тяг, Пеший отправил ее щелчком в ближайшую лужу. – Ты ж знаешь, никого из соседей нет.

– И все же, – настаивал я.

– Ну сейчас, покурим еще по одной и заходи! – сдался Пеший.

Пока мой визави докуривал вторую сигарету, я достал из машины пиво. Вот тут Пеший прямо оживился.

Посмотрев на его несчастно-умоляющее, страдальческое лицо, я милостиво извлек одну жестянку и кинул ему. Минералка была немедленно забыта, и он присосался к банке.

Опустошив емкость меньше чем за минуту, Пеший облегченно выдохнул, и с его мордой произошла чудеснейшая метаморфоза – за пару минут на лицо вернулись краски, ушла одутловатость, и передо мной предстал тот человек, которого я знал, а не его блеклая, страдающая похмельем тень.

– Вот теперь хорошо-о-о! – протянул он и заржал своим нелепым смехом, от которого не по себе всем вокруг становилось, а малознакомые люди и вовсе от него шарахались. – Так! Тебе точно нужно что-то очень важное, и очень незаконное. Ну пойдем, погутарим. Ради человека, притащившего страждущему эликсир здоровья, я готов расстараться.

В доме остались явные следы недавней суровой мужской пьянки и стоял стойкий аромат сигаретных окурков и перегара. Мне пришлось немедленно озаботиться собственным спасением, и я открыл окна.

Фу-у-ух… хоть дышать теперь можно…

Пеший же, воспользовавшись моментом, незаметно упер у меня вторую банку и рухнул на диван возле столика, закурив очередную сигарету. Отхлебывая из банки и потягивая сигарету, он наблюдал, как я настойчиво дергаю створки, пытаясь их открыть, а затем спросил:

– Ну, тут то ты уже не боишься прослушки? Что тебе надо? Афродизиаки? Наркотики? Тачку за полцены?

– Эм-м-м… – я честно подохренел от такого ассортимента, и в тот момент даже не понял, шутит он или нет, но виду решил не подавать, и заявил сходу:

– Мне нужна пушка. Без истории на ней. Сейчас.

– Оба-на! – Пеший, расслабленно развалившийся на диване, удивленно уставился на меня.

– Ну ты ж орал, что ты все достать можешь, что у тебя в конторе связей немерено, – пожал я плечами.

– Да как бы…ну да, но пушку… Где я тебе ее возьму прямо сейчас? Недельки через 3-4 могу, так что потерпи…

– Не-е-е! – скривился я. – Через 3-4 будет поздно, и за это время я разрешение могу сделать и ружье купить.

– Что за спешка то? – удивился Пеший. – Завалить кого надумал, что ли? Боишься, что уйдет?

– Нет, – покачал я головой.

– Тогда почему прямо сейчас?

– Для самообороны, блин, – проворчал я. – Пеший! Оно тебе надо ‒ зачем и почему? Просто пушка надо. Сейчас. Деньги ‒ не проблема.