Развод. Растопи мое сердце, майор

– Руслан Анатольевич? – слова врача немного удивляют.

– Майор Авдеев хороший человек, Анна Витальевна. Мне не раз приходилось с ним сталкиваться за последние полгода. Его появление в нашем городке настоящее чудо. Так как ваше самочувствие?

– Хорошо. – Хотелось бы добавить «я знаю каков Руслан», но прикусываю язык. Я и так слишком много наговорила, забыв о предосторожностях.

– Давайте я вас послушаю.

Иван Кузьмич стягивает с шей фонендоскоп, а я невольно впадаю в размышления о майоре Авдееве. Чудо? Не верю я в такие чудеса. За ним стоят люди из областного центра. И похоже, в поле моего зрения он тоже возник совсем неспроста спустя десять лет.

ГЛАВА 4

Утром, пережив самый долгий осмотр в своей жизни, я покидаю стены больницы. Стою на крыльце, вглядываюсь в осеннюю красоту и понимаю, мне надо вернуться в родительскую квартиру, а потом забрать вещи из нашего с Владом дома.

Но ноги не идут. Прирастаю к бетону. Я и так каждый раз наступаю себе на сердце, когда нужно приехать в квартиру, ради очередных покупателей. Но оказывается, они нереальные. Владик сунул свою лапу и сюда. Надеется, отхватить жирный кусок и жить припеваючи с Викусей.

Вдыхаю аромат жухлой травы и влажной листвы. Только так немного утихомириваю себя. Только так, не поддаюсь отчаянию.

Рядом появляется человек Авдеева. Он весь в черном. Мистер Х. Под курткой торчат широкие лямки кобуры. Я для него не просто важный объект, а какой–то ценный клад.

Он заглядывал пару раз ночью в палату, я слышала его короткую беседу с неизвестным абонентом прямо за дверью. А потом этот смурной тип, общался с Иваном Кузьмичом.

Странная горечь прокатывается по языку. Холодок просачивается сквозь несколько слоев одежды, и я выпрямляюсь. Позвоночник леденеет. Кончики пальцев покалывает.

Я ощупываю карманы и только спустя секунду вспоминаю, что мой телефон забрал тот зеленоглазый молчун. Такси вызвать не получится. Пойду до автобусной остановки. Она совсем недалеко.

Спускаюсь по ступенькам, постепенно сбрасываю свинцовую тяжесть с ног. Передо мной с вихрем пестрой листвы останавливается Черокки. Из него выходит Авдеев. Щурится от слабенького солнца. Шагает ко мне.

– Доброе утречко.

Его голос пробирается мне под кожу. С первого дня нашей встречи так влияет на меня. Я испытывала непонятную дрожь от низкого тембра тогда, десять лет назад и сейчас. Но думала это просто интуитивное отношение к мужчине при звании.

– Доброе. Снова хотите задать мне двусмысленные вопросы и исчезнуть?

Глядя на меня в упор, кивает головой своему сотруднику и тот неспешный шагом движется к старенькой Тойоте на больничной парковке.

– Подброшу тебя, садись. Думаю, сейчас не стоит включать гордую одиночку.

– Беспокоитесь обо мне? – огибаю майора и подхожу к его машине. Она его отражение. Надежная, хоть и испытанная временем. С резкими, броскими деталями, точно его синие глаза или темные густые брови. Огромные колеса, преодолели немало труднодоступных мест. Впрочем, как и Авдеев. Мои воспоминания о нем вышли из тени, и картинка складывается удачно. Без изъянов. – Машина очень вам подходит, Руслан Анатольевич.

Он усмехается. Спрыгивает со ступеньки, открывает мне дверь.

– Спасибо за комплимент.

– Вообще–то…

Взглядом намекает забираться в салон. Разговор окончен. Я и забыла о его дневной словесной норме. Только по делу и только тогда, когда он захочет.

При мне только сумка. Именно она принимает все мои подавленные эмоции. Ремешок скрипит под рукой.

Сажусь в кресло. Авдеев захлопывает дверь и неторопливо обходит машину спереди. Мне интересно, каким ветром его заносит в Ирин Удел. По моим зашифрованным каналам (близкая подруга сливает новости, надо бы ей позвонить и сообщить, что Авдеев в городе) он много лет служил в Москве, получил там звание майора.

Вряд ли по своему желанию он прикатил в наш город. Не так много людей, кто захочет приехать в Удел и задержаться здесь дольше, чем на выходные.

Я уверена, у Руслана имеется веская причина для переезда. Он импульсивный, мог натворить или во что-то ввязаться в Москве. А может быть…

– В тишине мой мозг взрывается. Включу?

Указывает пальцем на магнитолу. Я пожимаю плечами. Жмет кнопки, крутит регулятор громкости. Салон заполняет мелодия без слов. И тут все играет в пользу Авдеева. Его машина отторгает мое присутствие всеми силами. Даже музыка и та подстраивается под его вкус.

– Почему Ирин Удел? – вдруг спрашивает Руслан, почесывая широкий нос с горбинкой.

– Великомученица Ирина Македонская. Ее бросили в ров со змеями и прочими гадами. Она провела на дне этого рва десять дней и осталась жива. Ее ангел оберегал. На этом месте и возвели город. Поэтому мы очень популярны в туристических картах. Говорят, магическое место.

Не смотрю на Руслана. Мне тошно от мыслей, которые сейчас в моей голове. Развод, дележка имущества и денег. А еще Эльза…

– Поучительная история. Держи. – Авдеев кладет мой телефон поверх сумочки на коленях. – Он свою роль отыграл.

– Что–то удалось выяснить насчет моей сестры?

– Нет.

Коротко и неопровержимо.

– Руслан Анатольевич…

– Можешь уже называть меня просто Руслан? Что за великосветские манеры? Мне этого добра на работе по горло хватает.

Молчаливо киваю в знак согласия. До сих пор я для него никто. Тем лучше. Намного лучше.

Он следит за дорогой и редкими попутными машинами. Будний день, город вымирает. К выходным только народ подтянется.

– Можно узнать хотя бы, что с моим БМВ?

– В мастерской. Вечером Оленев его доставит к твоему дому. Только уточни к какому.

Ловит мое замешательство.

– Оленев, тот парень, которому я отдал препарировать твой телефон.

Зеленоглазый молчун…

– Ясно. Я перед тобой в долгу. И там на дороге, – сглатываю, щелкаю магнитиком на сумочке. – Влад не такой, каким может показаться.

– Мудаки с возрастом становятся уёб… Но не мое дело. Так что насчет адреса? Куда едем?

– На Московскую пятнадцать. К моей сестре. – Проглатываю его слова насчёт Влада. – Не хочу ни домой, ни к родителям.

Авдеев больше не задает вопросов. Мы петляем по тихим улочкам, я любуюсь осенними пейзажами, думая о том, как жить дальше. А Руслан…он постукивает пальцами по рулю в такт очередной инструментальной мелодии.

При въезде в тихий квартал невольно сжимаю кулаки. Дома буквой «П» создают уютную замкнутость. Детская площадка с ржавой каруселью и исписанной подростками горкой, выглядит грустно. Только коренастые тополя всё ещё зелёные и не вписываются в здешние виды.

– Я поднимусь с тобой. Это не обсуждается.

Руслан глушит двигатель рядом с видавшей виды «буханкой». Выходит, помогает мне выйти. При всей его суровости и сухости, джентльмен в нем не дремлет.

– Спасибо.

Говорю, а взглядом улавливаю авто Эльзы. На капоте серебристой Ауди сидит рыжий кот. Сердце рвется к финишу. Машина на месте, а где же сестра?

Авдеев тоже просекает наличие авто и поднимает воротник куртки. Теперь я еще сильнее напрягаюсь. Каждая мышца натягивается во мне до предела.

И снова сумка становится оплотом моей собранности. Стискиваю ремешок, долго смотрю на отполированную до блеска машину Эльзы и тяну скрипучую подъездную дверь за сломанную ручку.

Уже на первом этаже слышу смех и громкую речь соседей из угловой квартиры. Опять выпивают в шумной компании.

Поднимаюсь наверх в компании Авдеева, сую ключ в замочную скважину и с замершим сердцем, переступаю порог квартиры сестры.

– Эльза? – зову ее, но она естественно не откликается. Иду, не разуваясь в зал.

– Эльза? – уже тише повторяю я и достаю телефон из сумки. Набираю ее. Стандартная мелодия ее Айфона доносится с кухни. Бреду на звук.

На овальном обеденном столе с черными брутальными ножками вибрирует тот самый телефон.

– Что–то произошло. Я чувствую это.

Присаживаюсь на табурет и подпираю голову рукой. Пальцами мну лоб.

– Квартирка не класса-люкс.

Авдеев сканирует взглядом скромную жилплощадь. Сует руки в карманы куртки. Прохаживается от двери к окну.

– Эльза любит это место. Тут тихо, мало людей. После премьер у нее шквал звонков и миллион встреч. Она приезжает сюда, запирается на несколько дней. Отдыхает. И поэтому я не понимаю ничего. Ее сообщение слишком странное.

– Люди часто совершают поступки не понятные нам. Зачастую скотские.

– Но не Эльза. Она с детства имеет железный характер и ледяной нрав. Добиться таких высот как она добилась, в нашем городе только на первый взгляд, кажется просто. Но Эльза много работала, училась. Она окончила…

– Саратовскую консерваторию. Ей предлагали ведущие партии в одном московском театре. Но она вернулась на малую родину.

Кожа на лбу уже горит от настойчивого массажа. Но я не могу остановиться.

– Я думаю, мне стоит остаться здесь. Вдруг она вернётся.

– Твоя сестричка не вернётся.

Он поворачивается. Розоватые рассветные лучи обнимают широкие плечи майора. Ореол вокруг него слегка магический.

– Что? Тебе что–то известно?

ГЛАВА 5

– Подумай уже о себе, Ань. Я попросил гиббонов тебя не донимать, обрисовал им, что авария чистая случайность. Так что, – Руслан потирает угловатый подбородок с трехдневной порослью и, сделав шаг, включает электрический чайник. – Выпей чайку и выдохни.

У меня и правда много своих забот. Содержать две кофейни в таком маленьком городке сложно. Бизнес держится на туристах и молодежи. Однако ее в Уделе с каждым годом всё меньше. Все едут в областной центр.

Все ищут лучшей жизни. А я зависла в одной точке. После трагической гибели родителей старалась забыться в работе, в новом деле. И кажется, потеряла какую–то важную часть себя.

От непонимания, от разрушительной боли, сидящей внутри на острых лезвиях, я ни о чем не могу думать ни сейчас, ни тогда.

– Расскажи мне об Эльзе. Ты же знаешь больше меня. Почему ты считаешь, что она в городе?

Авдеев тянет табурет за сидушку, садится, широко расставив длинные ноги в потертых высоких ботинках.

– Она нигде не светила паспорт. Не появлялась на вокзале и… короче, не мелькала на горизонте. Мои парни и я давно ее пасём.

«Пасём». Слово въедается в мой мозг. На секундочку зажмуриваюсь. Молоточки, изводящие мои виски, постепенно перестают барабанить на все лады.

– И ее телефон здесь. Она исчезала в спешке. – Бормочу еле слышно.

Внезапно меня осеняет проверить наличие вещей. Я вскакиваю, на непослушных ногах спешу в крохотную комнатку с балконом и толкаю дверцу шкафа–купе.

Одежда на вешалках. Глядя на многообразие платьев, блузок, брюк, вспоминаю о том, сколько мне предстоит вывезти чемоданов из нашего с Владом дома. Прикладываю ладонь к деревянной поверхности и выдыхаю. Появиться там, столкнуться лицом к лицу с беременной Викой? Нет, я не переживу этой встречи. Я бы хотела забыть их двоих, как страшный сон. Навсегда.

Авдеев прав, мне нужно думать о себе. О собственной жизни.

– Все на своих местах?

Крепкая фигура с пронзительными синими глазами затеняет собой дверной проем. Я не моргая, смотрю на Авдеева и окунаюсь в его синюю бездну. Сначала она яркая, искристая, с мягкими белесыми волнами, но чем ближе дно, тем бездна насыщеннее, холоднее.

Дергаю плечами, избавляясь от нахлынувшего наваждения, и толкаю дверцу. Она с характерным шумом ударяется о преграду.

– Но ты и так об этом знал, да?

Чуть опускает голову, но не перестает цеплять меня пронизывающим взглядом. Комната моментально сужается до микроскопической коробочки.

– Ань, я не буду врать. Я и мой отдел, давно занимаемся наблюдением за Эльзой. Она любопытная личность. Не вписывается в здешний антураж.

– Что? Ответь хотя бы на один вопрос?! – мысль сама раскрывается бутоном. – Дело только в Цезаре? Или ты думаешь, моя сестра реально как-то с ним связана.

– Я не думаю. Я знаю.

– Бред.

Откидываю волосы, спавшие с плеч на грудь. Подойдя к двери, скрещиваю руки. Ожидаю, когда Авдеев очистит дорогу. Но он не торопится. Шумно выдыхаю, задираю голову вверх. Во мне всего–то сто шестьдесят сантиметров и при желании, Авдеев может отодвинуть меня одной рукой.

– Ты любишь сестру и это…

– И это нормально! Понимаешь? Нормально. И не надо обвинять ее в том, чего нет. Мне только подозрений в отношении сестры от ментов не хватает для полного счастья. Мало же мне проблем!

Его угольная бровь приподнимается.

– Ты всегда будешь меня перебивать? Я ненавижу, когда…

– Уходите, товарищ майор. Занимайтесь поимкой преступников, зарабатывайте звездочки на погоны или что вы там зарабатываете. А меня оставьте в покое. Я благодарна вам за помощь и за поддержку, но дальше я сама справлюсь.

Звучит грубо. Обычно я себя так не веду. Но события последних дней превращают меня в другого человека. Совсем незнакомого мне. А ему в особенности. Так и не прозрел. И теперь, судя по эмоциям внутри, мне жаль. Может быть, нам стало бы проще общаться. Кого я обманываю…мы расстались не лучшим образом и…

– Вот мой номер, – между нами возникает обыкновенная белая визитка. – Позвони мне, если захочешь поболтать без истерик.

Медлю секунду и выдергиваю ее из его сильных пальцев. Он сдержанно улыбается и уходит. Слышу глухой хлопок входной двери.

В одиночестве меня накрывает реальность с головой. Обвожу взглядом комнатку. Ничего в ней не изменилось. Вздохнув, возвращаюсь на кухню. Чайник давно вскипел и тонкая струйка пара сочится из стеклянного носика. Наливаю себе полную кружку кипятка, но не спешу достать чайный пакетик из пачки в верхнем шкафчике.

Телефон Эльзы привлекает мое внимание. Беру его и проверяю список контактов, входящие и отправленные сообщения. Ничего. Даже посланной мне смс–ки нет. Как так? Может кто–то стер ее сразу после отправки?

Картонка, врученная Авдеевым, жжет ладонь. Но я не стану ему звонить, спустя всего десять минут после его ухода. Он подозревает Эльзу в романе с Цезарем. Это мерзко и далеко от истины.

Эльза бы никогда не закрутила с Воровским.

Про Влада я думала также.

Мой муж никогда не изменит мне. Он же меня любит.

И что в итоге?

Влад не просто изменил мне однажды, а несколько месяцев встречался и спал с другой женщиной. И теперь она носит его ребенка под сердцем.

Виски опять давит. Кружу по кухоньке и прилипаю к окну. Утренний туман развеивается. Ему на смену приходит дневная серость. Понурый взгляд на небо, в надежде увидеть солнце и снова вниз на придомовую парковку. Мой БМВ между двух отечественных легковушек. Из-за руля выбирается зеленоглазый молчун. Он замечает меня и приподнимает руку. На пальце болтаются ключи.

Мне требуется две минуты, чтобы взять сумку, закинуть в нее телефон Эльзы и покинуть квартиру.

Выйдя из подъезда встречаюсь с молчуном, на губах которого сияет жизнерадостная улыбка.

– Привет. Я Сева Оленев. Можно просто Сева.

Сева крупный парень. Короткие русые волосы слегка торчат, густая борода, покрывающая скулы и челюсть, ровная, ухоженная. А глаза настолько зеленые, что кажутся сказочными или нарисованными.

– Аня.

– Машинка прибыла в целости и сохранности, Аня. Парни подрихтовали повреждения. Теперь она как новенькая.

Подмигивает, посылая мне непонятные знаки.

– Спасибо.

Ключи ложатся мне в ладонь. Сева мастерски раскрывает ее, пока я задумчиво смотрю на него и думаю, насколько его внешность не вяжется с работой в органах. Ему бы в клубе танцевать. А не всяких мерзавцев ловить.

– Не за что. Авдей четко дал понять, чтоб машина была сегодня. С ним лучше не спорить. Проще ссать против ветра.

Озадаченно застываю. Сева улыбается широко и открыто.

– Да забей. Так–то он мужик толковый. – Усмехается собственным словам. – Чутка загоняется, иногда. Как с тобой, например. Но тут я его понимаю. Ты красивая.

Я не готова к комплиментам такого рода. Да и к любым другим тоже. За пару дней мой мир переворачивается вверх дном. И сейчас я нахожусь в вечном круговороте. Ощущение, будто села на Колесо обозрения и совершаю сотый круг в кабине. Не выйти, не прекратить движение, не замедлить.

– Пока.

Обхожу Севу, и почти подпрыгивая на ходу, добираюсь до машины. Сняв блокировку, сажусь за руль. Пальцы обвивают «баранку», а я не свожу глаз с окон квартиры Эльзы. Где же ты, сестренка?

Когда оживляю двигатель, в сумке звонит телефон. Мой, не Эльзы. Шарю рукой по тканевому дну и, достав смартфон, вижу имя Лена.

Лена мой управляющий.

– Алло, Лен. Привет.

– Анна Витальна, как же хорошо услышать ваш голос!

Ее интонация мгновенно меняется с заполошной на спокойную. Отчетливо улавливается выдох облегчения.

– Извини, я не думала пропадать. Просто мне нужно кое с чем разобраться. Давай завтра созвонимся и спокойно все обсудим.

– Отлично. Вы не переживайте, у нас все в порядке. Клиентов мало, но они есть. Просто хотела убедиться, что вы в норме.

– Да, я в норме. До завтра, Лен.

– До свидания.

Лена отключается. Я прижимаю телефон к подбородку, сижу неподвижно. Новый входящий вызов заставляет вздрогнуть. Ругаю себя за то, что не глядя, принимаю его.

– Приветик, любимая.

Влад…раны на сердце раскрываются и кровоточат. От одной только его фразы и тембра.

– Не обольщайся. Я звоню лишь по одной причине: твои шмотки за воротами. И чертов кот тоже. У тебя есть полчаса, чтобы их забрать. Чао.

– Влад?! Влад! – кричу в трубку, но мне отвечают короткие гудки.

Он же не мог так поступить, да? Не мог выбросить мои вещи на улицу? И с моей Пухлей же не обошелся как живодер?

Влад почти провернул незаконную сделку с квартирой моих родителей, поэтому вполне можно поверить в его свинский поступок. Вполне.

ГЛАВА 6

Я еду в коттеджный поселок «Полесье» варясь в котле неразборчивых мыслей. Они кипят, источают зловонный аромат.

Дождь, начавшийся минут десять назад, плотной шалью занавешивает лобовое стекло. Я врубаю «дворники» и мчусь по дороге на скорости примерно девяносто километров в час. Для меня много. Я никогда не гоняю. Наши с Эльзой родители погибли в автокатастрофе. Ехали с вечеринки домой, и как показало вскрытие, папу схватил сердечный приступ. Мама ничего не могла поделать, они вылетели на встречку и столкнулись с микроавтобусом.

Ладошкой прохожусь по волосам и ударяю ею же по рулю. Тяжелые капли налипают на окна, оставляя жирные разводы. Чтоб их! Чтоб всех их!

На обочине мелькает указатель со стрелкой. Сворачиваю сразу за ним, под колесами шуршит гравий. Более мелкие камешки бьются по «крыльям», оставляя отметины. Мне приходиться включить фары. Из–за ливня дорога теряется из виду. Вековые сосны устрашающе шумят в вышине.

Приехала. Резко торможу и сижу, глядя на красивый современный дом. Молочный фасад с темно–коричневыми балками идеально вписывается в лесной пейзаж. На лоджии второго этажа маленький стеклянный столик с вазой, в которой букет полевых цветов. Порывом ветра вазу опрокидывает, и она катится со столика. Звучит бредово, но я слышу треск фарфора.

Мое сердце точно с таким же треском разбилось.

– Я смогу. – Бормочу себе под нос успокаивающую мантру.

Открываю дверь. Поток прохладного воздуха пробирается под тонкое пальто. Вместе с ним в меня вселяется дикая неуверенность. Но я вылезаю, вдыхаю поглубже и иду к раздвижным воротам.

Собаки громко лают. Бим забивает бас Мэкса. Как же хочется почесать им за ушками и погонять их по двору с резиновыми мячиками. Но я больше не их хозяйка. Это дом Влада. Да, часть моих денег вложена в строительство и определенно я буду бороться за него в суде. Но по факту, я здесь больше жить не стану.

– Здравствуйте, Анна Витальевна.

Начальник охраны выходит из калитки, держа над головой черный зонт. Кленовый лист прилип к нейлону. Яркое пятнышко на темном фоне. Как и мой брак.

– Здравствуй. Я за вещами и Пухлей.

– Они там. Я перетащил их под гаражный навес. Пухля шипит на всех.

Мужчина хотел бы улыбнуться, но не может. Видна борьба с эмоциями. Влад натыкал камер по периметру, и я не удивлена такому поведению. Я сама не раз говорила Владу о его мании насчет безопасности. Но мужу было все равно. С каждым месяцем, в нашем доме видеонаблюдение усиливалось.

– Спасибо.

Три чемодана, одна спортивная сумка и переноска для животных ждут меня под навесом. Я уже промокла до нитки, одежда облепила тело и холодные мурашки подняли волоски. Но я гордо вскидываю голову, шлю мужчине благодарную улыбку и шагаю к вещам.

– Приехала? – слышу за спиной ржавый голос Влада. Есть в нем что–то еще. Что–то уничижительное, язвительное.

– Спасибо, что не разбросал мое белье по округе и не препарировал Пухлю.

– Ты настолько плохого мнения обо мне?

Что? Час назад он сказал мне «не обольщайся и забирай шмотки», а теперь строит из себя благородного принца?

– Нет, Влад. Мое мнение о тебе не поменялось.

– И что это значит?

Ощущаю его присутствие поблизости. Запах недешевого алкоголя. Взяв самый большой чемодан за пластиковую ручку, тяну на себя. Колесики бьется о тротуарную плитку. Пухля жалобно мяукает в переноске. Мысленно шепчу ему: потерпи, малыш.

– Знаешь, я рада за тебя. Да, – поворачиваюсь к нему, наделив взгляд бесстрашием. – У тебя, наконец, появится настоящая семья, жена и ребенок. Желаю счастья.

Собравшись с силой, тащу груз к машине. Мне еще нужно будет вернуться за двумя чемоданами поменьше и котиком.

– И всё? Вот это твоя любовь?

– А что ты хотел, Влад? – ненарочно окунаю ношу в лужу возле ровно подстриженного газона. – Я все про нас поняла. Абсолютно. Ты женился на мне ради денег моего отца. Ведь так? Никакой любви с твоей стороны не было. Никогда. Знаешь почему? Потому что любящий человек не предаст, не станет трахать другую женщину при живой жене. Прости, что поздно осознала, но я думаю, так даже лучше.

Ливень и его превращает в угрюмого Пьеро. Темно–синий халат тяжелеет, шелковые пижамные штаны липнут к щиколоткам. А тапочки? Они напоминают облезлых гусей.

– Я люблю Вику.

– Да, я это тоже поняла. Говорю же, счастья вам.

С трудом запихиваю чемодан и спортивную сумку в багажник. Возвращаюсь за любимой Пухлей.

– Ты всегда считала меня недостойным себя. Не таким умным, заботливым, щедрым, как бы тебе хотелось. Постоянно напоминала мне, что я не твой отец.

Влад шлепает ногами в моем направлении. Сторонюсь. Он прихватывает маленький чемодан и принуждает смотреть на него. Пухля бесится в переноске. Я покачиваюсь из-за него.

– Там в квартире, я сказал правду. – Капли воды текут по его лицу. Само небо твердит, что пора прекращать нелепую возню.

– Не сомневаюсь. Я могу идти?

– Я отсужу у тебя все: хату, дом, машину. Может даже «13 зёрен». Ты будешь нищая и никому не нужная. И однажды, приползешь ко мне с мольбами о помощи. Но извини, родная, раньше надо было меня умолять. Почаще допускать к своему святому телу и поменьше пропадать в чертовой кафешке!

Никаких слез. Пускай сейчас их не заметит даже самый зрячий зверь. Я не сломаюсь перед ним. Не упаду на колени. Он вынимает из меня душу с мясом, а я буду вызывающе улыбаться. Всем назло. Даже своему мертвому сердцу.

– Пошел ты, Симонов.

Бросаю всё, кроме Пухли. Достаю из кармана ключи от БМВ и с нескрываемым удовольствием впечатываю ему в грудь.

– Подавись.

Запнувшись на ходу, нацеливаюсь к дороге. Влад орет, какая я тварь конченая, какая сука неблагодарная, а я иду, не оглядываясь назад. Ливень хлещет сверху, заливая глаза. Я глотаю пыльную воду, реву без остановки. Мой левый кулачок плотно сжат и спрятан в рукав, а правый сжимает ручку кошачьей сумки.

Влад не получит квартиру родителей. Даже через мой труп не станет владельцем «13 зёрен». Дом, машина…пусть они ему встанут поперек горла. Но не то, что принадлежит мне по праву. Не то.

– Эй, Анна Витальевна!

Малиновый Прадо притормаживает в паре метрах. Из-за непроницаемой завесы не могу разглядеть водителя. Через минуту ко мне спешит Оленев в желтом дождевике.