Запутанные. Непроявленная реальность

Планшет «номер два» валялся в ногах. Ночью с ним явно работали. И хакерскую программу для связи с Системой использовали. Целых два раза. А ещё в специальном файле появились очередные инструкции.

После прочтения текст исчез. Неудивительно. Леонид в своё время сам настраивал этот файл на самоочистку. Удивительным ему показалось другое.

Зачем Систему запрашивали о тропиках, а именно, о Хайдарабаде?

Что ж там такое случилось, если на это не пожалели программный ресурс и рискнули быть вычисленными?

Ответов на эти вопросы у Сорокина не было.

Зато появились другие. Для предстоящего дела более важные. Гораздо более важные. На порядок…

Главное, стало понятно, зачем был организован взрыв в павильоне НИИ биосинтеза. Теракт не касался впрямую поставленных перед Леонидом задач. Истинной целью являлся назначенный на сегодня Конгресс биотехнологий, организуемый ТНК «ТехИнжСистемы», который вполне мог не состояться, если бы жертв оказалось больше и взрыв признали бы именно террористическим актом, а не техногенной аварией.

К счастью, отменять давно запланированное мероприятие власть не решилась. Но меры безопасности в столице усилили, поэтому проникнуть теперь в Клоноцентр, где должен был состояться Конгресс, стало намного сложнее. Конечно, если бы дело касалось лишь одного Сорокина, он бы на эту тему не заморачивался. Обман охранных систем – это его конёк. Обойти их, когда они не настроены на кого-то конкретно, высококлассный хакер (а Леонид не без оснований считал себя в этом деле одним из лучших), безусловно, сумеет. Проблема заключалась лишь в том, что сегодня проникновение на охраняемый объект требовалось обеспечить для целой толпы и разными способами – кого-то по наглому, кого-то втихую, а кого-то, вообще, не впустить, а выпустить, но так, чтобы он сам не понял, что ему помогли.

Обдумывать обновившиеся условия Леонид отправился вниз, в кафешку при хостеле. Народу там в этот час было не много, свободных столиков – предостаточно.

Три подряд чашки крепкого кофе привели мозг в рабочее состояние, оставалось только поймать правильную волну и, пока думаешь, плыть по ней, не отвлекаясь…

– Привет, студент! Как дела? – плюхнулся на место напротив какой-то мужик.

Леонид мысленно чертыхнулся.

«Имя: Зиновий Пыжиков. Физическое состояние: человек. Соцстатус: выше 100. Возраст: 28», – сообщила инфопанель.

Негусто, но людям при общении с теми, у кого статус менее тысячи, позволялось скрывать бо́льшую часть личных характеристик. Конечно, Сорокин мог с лёгкостью отправить запрос Системе и получить на панель полные данные этого типа, но делать такое без необходимости ему не хотелось. Каждый лишний запрос увеличивал вероятность провала, а придумывать себе новую личность и переписывать неплохо работающие программы означало не только тратить время и деньги, но и терять все прежние контакты и связи. А терять их за просто так, из-за собственной безалаберности, Сорокин не собирался.

– Я – Зяма, – протянул руку мужик.

– Леонид, – представился ответно Сорокин, пожимая чужую ладонь.

Свои характеристики он выкатил на обозрение в том же виде, что и Зиновий.

– Давненько в столице?

– Недавно. Вчера приехал.

– Работу, небось, подыскиваешь? – попробовал угадать визави.

– Подыскиваю, – не стал спорить парень.

– А денег, небось, впритык, да? – бесцеремонно продолжил новый знакомый.

– Впритык, – согласился Сорокин.

– Слушай, Лёнь. А ты заработать не хочешь? – Зяма «доверительно» подался вперёд и понизил голос до уровня «заговорщицкий». – Много. Тысячу дитов. Сразу.

– Ну-у… – Леонид сделал вид, что задумался.

Ему неожиданно стало смешно. Но в то же время и интересно.

– Вадик! Давай сюда! – махнул кому-то рукой собеседник.

Через пару секунд за столик подсел ещё один «джентльмен».

«Имя: Вадим Сухотазов. Физическое состояние: человек. Соцстатус: выше 100. Возраст: 29»

– Это Вадик. А это Лёня, – представил их друг другу Зиновий. – Ты, Лёнь, не бои́сь, у нас дело верное. Вадик ща всё объяснит.

– Вон там, – Вадик указал на здание через дорогу, – есть зал автоматов.

– Каких автоматов? – не понял Сорокин.

– Ну, этих, где деньги выигрывают.

– Игровых, что ли? Как в казино?

– Ага.

– И вы хотите, чтобы я там сыграл? – догадался «студент».

– Ну, да.

– А сами почему не играете?

Вадик и Зяма переглянулись.

Вообще говоря, на профессиональных мошенников они совершенно не походили. Мысленно Леонид определил обоих как типичных «великовозрастных обалдуев». И даже не удержался и сделал-таки запрос в Систему.

«Соцстатус: 105. Интеллект: 69… Соцстатус: 103. Интеллект: 70…»

Да уж. С таким интеллектом не только в мошенники, но даже в ассенизаторы не возьмут… И социальный статус почти на грани. Для людей его всё равно ниже ста не опустят, но сто или около – это почти как клеймо. С таким даже «примой» можешь не стать после первой смерти, а уж «репитом» после второй – тем более… Эти, правда, по поводу собственных статусов совершенно не парились, да и работу имели… не самую пыльную – охранниками в Московском филиале Международной компании «Бастион лимитед», занимающейся (вот ведь… случайное совпадение) охранными вирт-системами.

– Нам запретили, – с горечью выдохнул Зяма.

– Кто? – удивился Сорокин.

– Да Светик, начальница наша, – буркнул Вадим. – Как только узнала, что мы знаем способ, как выиграть, так сразу уволить пообещала, если играть пойдём…

– Во-во! И предупреждение игровикам переслала, что если, мол, в зал нас пустят, в порошок весь их бизнес сотрёт.

– А может? – поинтересовался Сорокин.

– Ещё как может! – показал кулак Зяма. – Знаешь, какие у неё связи в полиции? Ууу…

– Понятно, – кивнул Леонид. – В принципе, я не против. Но только учтите, ребята. У меня денег нет, и мне играть нечем. И в долг брать я ни у кого не хочу.

– А мы и не предлагаем, – замотал головой Вадик.

– Мы тебе свои собственные дадим, – подхватил Зяма. – Ты просто потом, когда выиграешь, тыщу себе оставишь, а всё остальное нам, лады?

Леонид посмотрел сначала на одного, потом на второго…

Если это подстава, то идиотская…

Ну, блин, не могут нормальные люди нести такой бред, да ещё отдавать свои деньги первому встречному… Лучше всего было, конечно, послать их обоих по известному адресу. Но только так… деликатно… чтоб не обиделись…

– А вы и вправду уверены, что я выиграю?

– Конечно, – осклабился Зяма.

– Я же уже говорил, мы способ нашли, как выигрывать. Верняк, сто пудов, – добавил Вадик.

– И что же это за способ?

– Потом объясним, перед залом, – перешёл шёпот Вадим. – А не то вдруг подслушают.

– Ну, хорошо, – смирился с неизбежным Сорокин. – Несите бабосы.

Лица у «предпринимателей» вытянулись

– Эээ… а мы думали, можно на счёт перекинуть. У тебя что, даже счёта нет?

Леонид мысленно вознёс очи горе.

– Какой ещё счёт, пацаны? Такие вопросы решаются только наличными.

Зяма и Вадик снова переглянулись. После чего последний ткнул пальцем в Сорокина:

– Никуда не уходи. Наличные будут.

– Двадцать минут, – уточнил Зяма…

Леонид проследил, как они скрылись в подъезде бизнес-центра напротив и облегчённо выдохнул. Зря он, наверно, всё это затеял… Ну, в смысле, решил потроллить этих двоих. Ещё ведь и вправду наличные принесут, а их тут не так-то просто найти… Ну, если только какой-нибудь банк грабануть…

– Зря ты с ними связался, – заявили из-за спины женским голосом.

Леонид обернулся.

– Можно? – кивнула на стул, где только что сидел Зяма, какая-то девушка. Симпатичная. Черноволосая. Одетая в тёмную кожу, как байкерша. Лёгкий акцент в её голосе говорил, что русский для неё, скорее всего, не родной.

Имя: Рита Родригес

Физическое состояние: человек

Социальный статус: 204

Индекс здоровья: 99

Интеллект: 138

Коммуникации: 305

Харизма: 24

– Пожалуйста, – пожал плечами Сорокин и тоже открыл дополнительные характеристики. Но тоже без возраста и без профессии.

– Зря ты с ними связался, – повторила девушка, сев.

– Почему зря?

– Потому что это незаконно.

Леонид приподнял бровь.

– И глупо, – продолжила собеседница. – Если тебе действительно не хватает денег, их можно заработать иначе и не менее быстро, чем у этих придурков.

– И ты знаешь, как? – наклонил голову молодой человек.

– Знаю! – с вызовом ответила Рита. – Полсотни дит-койнов сейчас и полсотни вечером. Это, конечно, меньше, чем тысяча, зато гарантированно.

– Сто дитов – это неплохо, – задумчиво пробормотал Леонид. – И что же мне предлагается сделать за эти деньги?

Девушка объяснила.

Сорокин покачал головой:

– Не пойдёт.

– Почему?

– Это политика. А с политикой я не связываюсь и тебе не советую.

Несколько секунд Рита в упор смотрела на Леонида, потом презрительно фыркнула и встала из-за стола:

– Не хочешь, не надо. Можешь и дальше сидеть тут. Может, чего и высидишь…

Леонид проводил её взглядом до самой двери. Фигура у девушки была обалденная. А походка и вовсе – полный улёт… Но это было не главное. Главное, он, наконец, понял, как решить обновившуюся задачу и удовлетворить все хотелки не только заказчика, но и свои…

* * *

– Давай! Всё, вводи, – азартно потёр рука об руку Зяма.

– Не мешай, я сбиваюсь, – мотнул плечом Вадик.

Высунув по-собачьи язык, он осторожно тыкал указательным пальцем в экран единственного на весь этаж банкомата. Чтобы выудить из него наличные деньги, помимо специального кода и скана зрачка, требовалось ещё приложить к контактам флеш-разрешение от управляющего филиалом.

Нужную флешку они благополучно стырили из незакрытого ящика директорского стола.

«Как только деньги получим, так сразу вернём. Никто не заметит», – сказал по этому поводу Зяма…

– А, чёрт! – отдёрнулся от экрана Вадик.

– Тьфу! – сплюнул Зяма, глядя на красную надпись «Неверный код». – Опять промахнулся. У тебя две попытки осталось.

– Знаю, – вытер со лба пот напарник. – И какой только гад придумал такую мелкую клаву?

– Не отвлекайся. А то вообще пролетим…

Вадик прильнул к экрану по новой, но завершить процедуру у него снова не получилось. Только уже не из-за маленьких клавиш и толстых пальцев, а по совершенно другой причине.

– Пыжиков! Сухотазов! Что вы тут делаете?!

– Атас! Светик! – испуганно прошипел Зяма на ухо приятелю.

И тут же отпрянул в сторону:

– Эээ… Светлана Петровна… А мы тут это… Проверяем, всё ли в порядке…

Вадик, пока его друг мямлил-оправдывался, попытался тихонечко улизнуть, но был остановлен грозным:

– Стоять!

Управляющая подошла к банкомату. Взглянула сперва на экран, затем изумлённо – на мнущихся и отводящих глаза Зяму и Вадика.

– Вы что, идиоты?! Вы собирались полностью обналичить свою месячную зарплату?!.. Под сорок процентов комиссии?!.. Дебилы… – женщина едва удержалась, чтобы не добавить к сказанному нецензурную идиому, введённую в оборот одним выдающимся дипломатом. – А ну, живо на пост! И чтобы духу от вас тут не было! Ещё раз увижу у банкомата, уволю! И флешку на место! Понятно?!

Со стороны это могло показаться абсурдом: двое здоровяков в диком испуге уносят ноги от миниатюрной, но жутко разгневанной дамы. Особенно, если учесть, что они юридически люди, а она – прима.

Однако для знающих ничего сверхъестественного в этом не было. Во многих международных компаниях первую скрипку частенько играли именно примы или даже репиты. Благодаря опыту первой и второй жизни, отменному здоровью и способностями к аналитике, примы и репиты выполняли многие виды работ гораздо лучше людей, а платить им при этом полагалось вдвое и вчетверо меньше. Мимо такого соотношения «цена-качество» бизнес, понятное дело, просто не мог не пройти. А государства, что тоже понятно, были просто обязаны ограничить его аппетиты к этим дешёвым ресурсам.

Для филиала «Бастион лимитед» ограничения сводились к количеству принимаемых на работу людей – минимум, двух. Эту проблему управляющая решила, включив в штат пару охранников и взяв на эти места Зяму и Вадика. Платили им, к слову, не так уж и много – не больше, чем секретарше. Тем не менее, законы формально были соблюдены, а большего проверяющим и не требовалось.

Единственное, что осталось за кадром, так это то, что оба оболтуса не являлись для Светланы Петровны совсем уж чужими. И тот, и другой были родными внуками её старых, по первой жизни, подруг, которым, к несчастью, «повезло» угодить в те десять процентов прим, чьи сознания не сумели переместиться в клонированные тела. «Неустранимый дефект адаптации», – разводили руками в подобных случаях биотехнологи. И никто с этим ничего поделать не мог. Даже Система.

И так же, как и Система, нынешняя управляющая филиалом тоже, но чисто по-человечески, не могла просто взять и уволить этих двоих. И даже сказать им, кем приходилась их бабушкам, не могла. Ведь по текущему возрасту (тридцать шесть) она годилась им, максимум, в старшие сёстры…

– Легко отделались, – сообщил Вадик напарнику, когда они вернулись на пост.

– Да уж, – кивнул Зяма и неожиданно замер. – А ну-ка, проверь-ка характеристики?

– Да что там может быть нового? – фыркнул приятель. – Они у меня уже год не меня… Ух, ты! Соцстатус – 107! Круто!

– А у меня – 109, – довольно сообщил Зяма. – А всё почему?

– Почему?

– Не поддались соблазну, вот почему, – поднял указательный палец Вадик.

– А с Лёней что будем делать? – внезапно обеспокоился Зяма. – Он же нас ждёт.

– Ну, ждёт и ждёт, эка невидаль, – пожал плечами напарник. – Мы же ему ничего такого не обещали.

– Точно не обещали?

– Верняк…

Цюрих. Штаб-квартира Альянса Наций

– Прошу, сеньор Скапаретти.

Генсек Альянса поднялся из-за стола и указал на кресло перед камином.

– Благодарю, сеньор Гимараеш.

Вошедший кивнул хозяину кабинета, дождался пока тот подойдёт, и после обмена рукопожатиями оба уселись в старинные обитые кожей кресла.

Примерно с минуту хозяин и гость искоса посматривали друг на друга, не торопясь начинать разговор, затем первый взял кочергу, поворошил тлеющие в очаге угли и грустно вздохнул:

– Никак не могу привыкнуть к официальному протоколу. Хотя вроде бы уже третий год на посту…

– Ну а я здесь вообще новичок, – усмехнулся второй, доставая сигару. – Можно?

– Кури́те, – махнул рукой формальный глава планеты, возвращаясь на место и щурясь на разгорающийся в камине огонь.

– А знаете, Сильвио, я ведь ещё не решил, буду я возглавлять Продовольственную Комиссию или не буду, – заметил сеньор Скапаретти спустя полминуты, раскурив наконец сигару и выпустив в воздух пару колечек.

– Я, А́дам, и не настаиваю, – пожал плечами сеньор Гимараеш. – Просто мне было б приятно, если бы её возглавили именно вы.

– Только приятно и всё? – поднял бровь собеседник.

– Не только, – покачал головой генсек. – Пять основных комиссий и комитетов Альянса заняты сейчас представителями севера. В Иркутском офисе председательствуют европейцы и евразийцы, в Миннеаполисе – североамериканцы. Я полагаю это неправильным и несправедливым. С этим надо что-то решать. Восточная конфедерация слишком слаба и аморфна, чтобы подвинуть, что тех, что других. Зато Латинская Свободная Зона… – он неожиданно замолчал и пристально посмотрел на гостя.

Тот сделал ещё затяжку, потом затушил сигару и медленно развернулся к генсеку.

– Я понял вас, Сильвио. Более того, я с вами абсолютно согласен. Мы должны продвигать интересы Юга, иначе нас рано или поздно низведут до положения лимитрофов.

– И это означает, что…

– Это означает, что, в принципе, я не против. Наша фракция уже обсудила моё назначение и пообещала поддержку. Сомнения остались только на… хм, личном уровне.

– Что вас смущает? Скажите. Возможно, я прямо сейчас развею ваши сомнения.

– Да, в общем-то, ерунда, – Скапаретти потёр переносицу, хмыкнул и уставился на коллегу-политика. – Меня смущает это дурацкое правило… Ну, насчёт прекращения базового сканирования лиц из особого списка.

– И всё? – рассмеялся генсек.

– А разве этого мало? – нахмурился гость.

Сильвио перестал смеяться и снова взял в руки кочергу для камина.

– Нет. Это не мало. Пока настоящее пламя не вырвалось из-под углей, – указал он на горящий очаг, – мы получаем от него только тепло и комфорт. Но если мы вдруг решаем, что этого недостаточно…

Генсек протянул руку и перевернул кочергой несколько угольков. Пламя взметнулось вверх, уже прогоревшие дрова вновь затрещали, искры посыпались на каменный пол огненным ворохом.

А́дам, сидящий чуть ближе к камину, невольно отпрянул от очага.

– Вот видите, мой дорогой друг, что бывает, если люди желают потешить своё любопытство, – усмехнулся глава Альянса. – В лучшем случае, это просто неловкость, в худшем – трагедия. Да-да. Я не оговорился. Трагедия. А иначе пожар и не назовёшь… Помните прошлогодний случай с председателем «Тесла электрикс» Гилбертом Мэттисом и двумя журналистами из этой, как её, «Денвер трибьюн»?

– Помню, – хрипло произнёс Скапаретти. – Они упали с моста в Ниагару. Тела до сих пор не нашли.

– Во-от, – назидательно поднял палец сеньор Гимараеш. – А всё почему? А всё потому, что они вдруг решили, что правило особого списка их не касается. Что думают по этому поводу обыватели? Да ничего особенного. То, что и так всем известно. Что те, кто вверху, кто самые высокостатусные, просто скрывают от мировой общественности свои грязные коррупционные и политические делишки и затыкают рот каждому, кто возжелает вывести их на чистую воду.

– А разве это не так?

– В том-то и дело, что так! – откинулся в кресле Сильвио. – Листья, мой дорогой А́дам, лучше всего прятать в лесу. Большинство граждан считает, что базовое сканирование высших должностных лиц Альянса, государственных союзов и корпораций прекращается для того, чтобы после их первой смерти примы или репиты не становились обладателями сведений высшего уровня допуска. И в этом они действительно правы. На двести с лишним процентов. Единственное, о чём не догадываются обыватели – так это о том, что тайна особого списка всего одна. Да-да. Одна-одинёшенька, но такая, что за её разглашение положена первая и последняя смерть всем, кто к ней прикоснётся, начиная от выдавшего её высокостатусного носителя и заканчивая случайно проходившим поблизости забулдыгой.

– Вот этого я как раз и боюсь, – поёжился Скапаретти.

– Боитесь, что разболтаете? – невинно поинтересовался Сильвио.

– Нет. Я совсем не болтун. Просто я не люблю, когда мне не оставляют выбора.

– Чушь! – отрезал генсек. – Свой выбор вы сделали, когда решили заняться политикой. И теперь у вас, словно у альпиниста, остался только один путь – к вершине. Любое движение в сторону – это конец мечте. А после только по нисходящей – крах, смерть, забвение.

– Поэтичненько, – криво усмехнулся новоявленный «альпинист».

– Зато честно.

– И отказаться я уже не могу, так?

– Ну почему не можете? Можете, – пожал плечами хозяин камина и кабинета. – Только я полагаю, вы это не сделаете.

– Да. Пожалуй, вы правы, – после некоторого раздумья кивнул будущий посвящённый. – Я не смогу отказаться. Давайте, выкладывайте эту вашу… великую тайну.

Несколько секунд сеньор Гимараеш смотрел в глаза собеседнику, потом неторопливо поднялся, прошёл к своему столу, а, когда возвратился, в руках у него была тонкая красная папка.

– Читайте, – протянул он её Скапаретти.

Тот раскрыл документ и молча прочёл преамбулу и название:

«Особой важности. Отпечатано в 6-х экземплярах. Магнитосфера Земли. Глобальное потепление. Зорги…»

Глава 6

Москва. Крылатское

– Кто мы?!

– Люди!

– Чего мы хотим?!

– Равных возможностей! – колыхнулась толпа.

Стоящий на трибуне оратор резко вскинул кулак:

– Что нам мешает?!

– Статус! – завопила вместе со всеми Рита.

От удивительного единения с теми, кто рядом, хотелось взлететь, и девушка чувствовала: ей это по силам. Голос лидера звал за собой. Обещал небывалое. Переполнял душу восторгом. Если бы Тео Бенисиу указал сейчас на неё и сказал «Хочу», Рита бы не задумывалась ни секунды. Скинула бы с себя всё, что есть, и отдалась ему прямо на крыше изображающего сцену фургона. Но Тео на неё не указывал. Он любил всех. Всех, кто собрался здесь по его зову.

– Что его держит?!

– Система!

– Мы против Системы?

– Нет! Мы против её хозяев!

– Где они?!

– На самом верху!

– Кто их туда поставил?

– Статус!

– Мы против статуса?

– Да!..

Рита слушала, что кричит Тео, кричала со всеми в ответ, а в голове раз за разом появлялся тот странный парень из «общежитской» кафешки. Почему он отказался пойти с ней? Она же прекрасно видела, что он готов. Что она ему интересна, но он почему-то не хочет сделать даже шажок навстречу. До него она уже привела в «Движение» более сотни таких же. Сегодня случилась осечка. Впервые. И Риту это буквально взбесило. Не сразу, конечно. Минут через двадцать. Когда она, наконец, осознала, что он… посчитал её дурочкой…

– Нет…

– Статусам!

– Нет…

– Олигархам!..

Нет! Она никакая не дурочка. И вообще, шёл бы он сам… куда подальше… Тоже мне, павиан напыщенный… Политикой он, видите ли, не занимается… Да ему до таких, как Тео, как до Луны пешком… А Тео… он настоящий мачо, а не какой-то там не пойми кто. Он мог бы в лёгкую стать великим художником, музыкантом, поэтом. Но он стал трибуном. Он отдал себя народу. Всему человечеству. Он хочет, чтобы все на Земле стали равными, без этих дурацких соцстатусов и делений на государства и касты. Олигархи и их прихлебатели называют его анархистом, но Тео не анархист. Они его просто боятся. Потому что он гений политики и конспирации.

Никто никогда не знает, откуда он появляется, где прячется между акциями, как он пересекает границы и почему все полиции мира не могут его задержать. Даже сейчас никто до последней минуты не подозревал, что он появится здесь, на слёте байкерских клубов и этот слёт сразу же превратится в митинг против соцстатусов, а затянутые в кожу бородачи с банданами на головах и татуированные молодые девицы в косухах с заклёпками будут все вместе, в едином порыве, повторять такие простые, но в то же время великие лозунги.

– Все люди…

– Равны!..

– Мы хотим быть…

– Свободными!..

Переполняющие толпу эмоции достигли передела. И оратор этим, конечно, воспользовался.

– Вы знаете, кто наш враг и где он находится! Вон там, – махнул он рукой в сторону парка, где над деревьями возвышался купол Центра Клонирования, – сейчас заседают его клевреты! Они сообща размышляют, как ещё больше поработить человечество красивыми обещаниями! Они говорят, что готовят нам вечную жизнь, но в реальности они готовят её только себе, а всем остальным достанется только вечное рабство! Так неужели мы будем просто смотреть на них, на всё это непотребство?! Неужели мы будем ждать того дня, когда их планы свершатся?! Неужели мы не сумеем дать им отпор прямо здесь?! Здесь и сейчас, не откладывая нашу ярость и гнев на тогда, когда станем бессильны хоть что-нибудь изменить?!

Брошенные с трибуны слова упали на благодатную почву.

Люди буквально бились в экстазе, требуя покарать, разрушить, стереть в порошок то, что стало им вдруг ненавистно, на что указал их лидер.

Подобное Рита переживала уже раз в двадцатый. Это было как секс. Лучше, чем секс. Много лучше.

Вокруг уже вовсю ревели моторы бензиновых байков, электрических чопперов, гибридных трициклов и квадров. Их собралось на этой «поляне» более тысячи. Им не требовались дороги, которые легко перекрыть. Не требовался асфальт, на который легко уложить ленты с шипами. Они могли бы домчаться до КлоноЦентра, где только-только открылся Биоконгресс, за считанные минуты, прямо сквозь парк, мимо кустов и деревьев, где нет ни дорог, ни полиции.

Не в силах сдержаться от рвущейся наружу энергии, девушка подскочила к ближайшему байку, сорвала с сидящего на нём парня шлем и впилась в его губы своими, а через пару секунд, когда он стал отвечать, запрыгнула ему за спину, обхватила руками и завизжала что было мо́чи: «Ходу! Порвём этих гадов! Разнесём по кирпичикам!»

Ошалевший от её визга байкер крутанул рукоятку газа, и мощный «Харлей» рванул с пробуксовкой туда, куда уже понеслись остальные…

По парку они прокатились лавиной и, словно полчище саранчи, влетели на площадь-стоянку перед Центром Клонирования. Немногочисленная охрана не имела ни единого шанса, чтобы сдержать их.

«Бей! Круши! Рви! Долой!» – орали напавшие.

В стеклянные стены Центра летели камни, банки, бутылки.