Не надо боли

– Ладно. Разобрались. Завтра съездишь в деканат, отметишься. Я скажу, к кому обратиться, а сейчас можешь разместиться здесь. Возьми все, что нужно в шкафу.

– Спасибо еще раз, – вскакиваю с места и несусь к нему.

Вспышка.

Будто резкая молния.

Током бьет.

– Прости, – отпрянув, потираю руку.

– Если тебе нужен душ, иди сейчас, – ни капли не смущается он.

– Спасибо, – проскальзываю мимо.

Приготовление ко сну получается довольно стремительным. Я застилаю диван, отыскиваю на полке уже знакомую футболку Рената и принимаю душ.

Разместившись под одеялом, долго пялюсь в потолок.

Событий для одного дня так много, что заснуть совершенно не получается. Зуд внутри нестерпимый. Видимо, у Аскерова та же проблема, потому что после полуночи он решает освежиться.

Эти две недели мне было безумно сложно жить так, будто ничего особенного не случилось. Будто я все еще прежняя.

Дожидаюсь, пока шум воды стихнет, и поднимаюсь. Слушая свое прерывистое дыхание, продвигаюсь по темному коридору на носочках, одергиваю футболку.

В тот момент, когда Ренат открывает дверь, прохожу мимо. Чтобы не вписаться в косяк, разворачиваюсь и врезаюсь во влажное тело.

Уф….

Если между людьми и бывает химия, то мы с ним явный тому пример.

– Осторожнее.

– Прости. Я… хочу пить, – быстро осматриваю обнаженный торс и черные штаны свободного кроя, не скрывающие явного возбуждения.

Не скрываю, что заметила.

Звук шагов за спиной волнует.

На кухне достаю стакан из шкафа и, проходя мимо Рената, будто бы случайно задеваю его живот рукой. Остановившись рядом, наливаю воду из фильтра, жадно ее пью.

– О-ох, – с грохотом отставляю стакан на столешницу.

Вытираю губы тыльной стороной ладони и смотрю с некоторым вызовом на Рената.

– Плохая идея, Эмилия. – считывает он мои мысли.

– Ты о чем? – непонимающе улыбаюсь.

– О том, чего ты пытаешься добиться…

Глава 27. Эмилия

– Ничего я не пытаюсь добиться!..

Мои слова расходятся с делом, потому что я откровенно пялюсь на крупные капли воды, застывшие на мужской груди, а затем, еще раз зафиксировав внушительную эрекцию, отвожу взгляд.

Внутри все дребезжит от сумасшедшего желания, которое пока не оформилось во что-то конкретное. Этот зуд нестерпимо мешает.

Ни один мужчина в моем окружении на Аскерова непохож. Сдержанная, какая-то настоящая мужественность и абсолютное нежелание кому-либо понравиться цепляют. Волнуют кровь, заставляя дрожать еще больше.

Это все неправильно.

Я вообще не должна была никогда оказаться в квартире Рената, но сейчас стою в одной его футболке.

– Хорошо, что не пытаешься, – говорит он и, сдвигая меня с места, наливает воду в мой стакан.

Жадно пьет, пока я завороженно слежу за тем, как гуляет мощный кадык.

Сглотнув, стараюсь быть смешливой:

– Это все ваши с отцом шпионские штучки, Ренат. Везде видите подвох…

– Пусть так.

– Я просто… заснуть не могу. Совсем. – Потираю горящую щеку. – Переволновалась из-за того, что не поступила.

Смущенно переминаюсь с ноги на ногу.

– Послушай музыку или включи фильм. Не знаю, что еще любят маленькие девочки?

– Я не маленькая, – стискиваю кулаки.

Говорить со мной так, после всего, что произошло в этой квартире, просто нечестно, поэтому решаю выпустить свою злость наружу.

– Мне уже девятнадцать. И… у меня даже секс был!..

Светло-серые глаза темнеют, но он молчит. На мою провокацию никак не реагирует. Сцепив руки в замок на груди, внимательно наблюдает за мной, словно не знает, чего еще ждать.

Сосредоточенный взгляд опускается до нижнего края футболки, едва прикрывающего мои ноги.

– Может, у тебя есть что-нибудь успокоительное? – снова становлюсь растерянной. – Настойка пустырника…

– У меня нет пустырника.

– Ну конечно, – закатываю глаза, обижаясь на иронию.

Он не болеет.

Не страдает.

Не жалуется.

Железный человек, ей-богу.

– Тогда… алкоголь! – киваю сама себе.

– Не думаю, что тебе он будет на пользу, Эмилия.

Внутри меня бушует мини-взрыв.

– Ренат, а можно я сама буду решать?.. Говорю же тебе, не могу успокоиться, – вытягиваю ладони и демонстрирую свои трясущиеся руки.

Он больше не спорит.

Придвигается ко мне, что открыть навесной шкаф, и вытягивает пузатую бутылку с такой же янтарной жидкостью, как пил до этого в гостиной. На моем виске гуляет горячее дыхание.

Господи.

Сумасшествие какое-то.

– Это французский коньяк. Тебе – только пять капель в профилактических целях, – Ренат подхватывает с полки бокал на короткой ножке.

– Спасибо, «папочка», – вжимаюсь бедрами в каменную столешницу.

Закусываю губу, встречая недовольный взгляд.

– А ты? Будешь?..

– Нет.

– Почему? – допытываюсь. – Потому что от алкоголя твои приступы обостряются?

Тема разговора Ренату явно не нравится. Мышцы на его спине становятся обездвиженными, скулы еще больше выделяются на уставшем лице.

– Нет никаких приступов, Эмилия.

– Или думаешь, я тебя сдам? Скажу, что ты меня опоил, воспользовался ситуацией и надругался?

Принимаю бокал с огненной жидкостью. Наши пальцы сталкиваются, а молчание Рената совершенно неожиданно меня обижает. Рецепторы обжигает, потому что я без предварительной подготовки просто закидываю коньяк в себя и беру дольку горького шоколада из упаковки.

Тремор, кажется, становится еще более явным.

– Я не собираюсь этого делать. Ты мне еще понадобишься, Ренат, – отпускаю легкомысленный смешок, который все равно звучит как нервный. – Я в политологии ни черта не понимаю. Еще хочу?

Двигаю бокал.

– Я не собираюсь пользоваться ситуацией, – Ренат закручивает крышку на бутылке и возвращает ее в шкаф. – И тебе уже достаточно!..

– Тогда… спокойной ночи, – приближаюсь и кладу руки на широкие плечи.

Просто в качестве шутки. Не знаю… эксперимента, результаты которого я интерпретирую по-своему: Аскеров не отшатывается.

Замирает в моменте.

Его тело горячее и твердое. Совсем как бетонное ограждение в центре Москвы знойным летним днем. И по эмоциям Аскеров такой же. Бездушный и пустой.

Хочется его встряхнуть хорошенечко.

И я решаюсь…

Привстав на носочки, тянусь, чтобы поцеловать небритую щеку, но он отклоняет голову чуть вправо и мрачно за мной наблюдает. Давит своим авторитетом через взгляд.

– Ну что еще?..

Грудная клетка под моими руками поднимается и опускается от учащающегося дыхания.

– Чего ты еще хочешь?..

– Просто поблагодарить. Ты много для меня делаешь, Ренат… – шепчу и разочарованно кусаю губы.

– «Спасибо» было бы вполне достаточно! – он отвечает, прищуриваясь. – Иди спать, Эмилия!..

Я чувствую, что меня ведет от близости, будто в венах кровь вскипает, а чувства обостряются во сто крат. Влюбленность, страсть, злость – все это на максимум выкручивает. До предела.

Давно заметила – рядом с ним всегда так. Быть обычной не получается.

Или это действие коньяка?..

Решаюсь на последнюю авантюру.

Не получится и… гори оно все огнем. Больше и пытаться не стану. Он слишком сложный для меня, слишком взрослый. И слишком одинокий. Почти как я сама.

– Ла-адно. Спасибо тебе за все, Ренат, но особенно за то, что именно ты стал моим первым мужчиной. Эти парни ничего в сексе не понимают и вообще не могут доставить удовольствие девушке. – обманчиво мягко улыбаюсь и отодвигаюсь, убирая руки. – Как оказалось… – добавляю беспечно, круто разворачиваясь на пятках.

Прикрываю глаза и вздрагиваю. Мое запястье грубовато стискивает требовательная ладонь. Рывок… и я снова прижимаюсь к пышущему жаром телу, только на этот раз не по собственному желанию.

– Холера!.. – хрипит Аскеров, прежде чем напасть на мой рот.

Мир кружится и мельтешит перед глазами. От напористого языка, раздвигающего зубы, я с ума схожу.

Это не поцелуи. Нет. Он меня сожрать хочет, я клянусь.

Одновременно с этим задирает футболку и больно сжимает ягодицы.

– Голая совсем… С ума меня свести решила. Я тебя выебу.

– Только попробуй, – с вызовом отвечаю.

Дальше все как в тумане.

Я снова проваливаюсь в ту ночь, самую первую, самую важную. Взрослую. Ренат не делает скидок на возраст и не любезничает. Он мужчина, который умеет брать свое, но при этом мне нравится этот напор.

Кажется, что по-другому мне и не надо.

Не надо боли, но…

Я и нежности не хочу. Не хочу, чтобы меня гладили, ласкали.

Только утолить эту внутреннюю жажду, быть значимой. И мне до коликов в животе нравится то, как безбашенно Аскеров сходит по мне с ума. Как стремительно из холодного, собранного фээсбэшника он превращается в огнедышащий вулкан с искрами и пеплом в глазах.

– Зараза!.. – отлипает от моего рта.

– Сам такой! – шиплю, опуская голову и кусая его за плечо.

На языке соль.

Резко развернувшись, Ренат усаживает меня на столешницу и стягивает футболку, с отчетливым выдохом прижимает к себе и ощупывает позвоночник, скользя по чувствительной коже.

– Красивая зараза!.. Хирею с тебя.

Боже.

Я извращенка. Потому что на это признание в промежности будто стреляет.

Выгнувшись дугой, прижимаю упрямую голову к своей груди. Обхватив миниатюрный сосок ртом, Ренат увлажняет его слюной и сладко посасывает.

– А-ах…

Следя за моей реакцией, грубовато зажимает между зубов.

– Ммм…

И снова лениво втягивает в себя.

– Ренат…

Его ладонь оказывается у меня между ног, пальцы утопают в скользкой влаге.

Если до этого я видела хоть какие-то очертания: холодильника, широкого окна и обеденного стола, то сейчас мир вообще становится невидимым.

Размытым и таким неважным.

Уверенно обхватив поясницу, Ренат дергает меня на себя и приспускает штаны. Каменный член упирается в нежные складки.

– Будет больно – говори. Не стесняйся.

– Не будет, – мотаю головой, ощущая одновременно приятное и дискомфортное натяжение внутри. – И я не стесняюсь… – на выдохе шепчу.

– Это я заметил. Бесстрашная Литвинова…

Ренат толкается сразу глубоко, на всю длину и трахает меня размашистыми движениями бедер, наращивает скорость.

– Блядь, – срывается и несет меня к ближайшей стене.

Вздрагиваю от ее холода и хватаю воздух ртом: жадно, ненасытно, будто пью его, как воду и не могу напиться. Свет бьет по глазам. Реальность становится жаркой, мучительной, душащей и… рассыпается от того, как мое тело обмякает и, обретая легкость, дрожит от короткого, но мучительно-яркого оргазма.

Мне мало.

Мало его. Даже такого сладкого.

Я хочу еще.

Низ живота стягивает и отпускает спазмами, а Ренат продолжает монотонно впечатывать меня в стену. Его лицо сосредоточенно, губы плотно сжаты, сердцебиение запредельно.

– Да-а…

Наши тела слипаются воедино, и он, обхватив мою грудь, кончает с глухим, еле отчетливым стоном. Между ног становится сыро, теплые капли стекают по бедрам. Член выскальзывает из меня.

– Какой у тебя день цикла? – спрашивает, приглаживая мои волосы, и большим пальцем правой руки ведет по дрожащим губам.

– Девя… тый, – еле ворочаю языком.

Наверное.

Соображать не в силах.

Зацепляюсь за Рената ногами и руками и прижимаюсь щекой к влажному виску. Плечо и шею царапает колкая щетина, а в носу такой стойкий запах секса, смешанный с ароматами соленой кожи и мужской туалетной воды, что я пропадаю.

Ничего вкуснее я не чувствовала. Клянусь!..

– Тогда должно быть неопасно, но рисковать так больше не будем.

– Больше не будем… – вяло соглашаюсь и хмурюсь. – Это что… все? – закусываю нижнюю губу.

Слова застревают в горле, а на лице расплывается глуповатая улыбка, потому что моя спина с громким звуком отрывается от стены.

– Ну, держись, девочка, – Ренат щелкает выключателем и тащит меня из кухни в спальню. – Тебе пиздец. Ты сама напросилась…

Глава 28. Эмилия

Опустив меня на кровать, он снимает штаны и откидывает их в сторону. Перекатившись на бок, я подгибаю еще дрожащие после секса колени.

Пока я в каком-то странном коматозе рассматриваю мускулистые ноги, покрытые короткими темными волосками, возбужденный член и упругий живот, на подушку опускается пачка с презервативами.

Ренат устраивается рядом.

Теперь мы лицом к лицу.

Обнаженные.

Наедине.

Обхватив мою голову ладонью, он медленно ведет по еще влажным волосам, горящей щеке, шее. Замирает и обрисовывает плечо.

– Ты… получила удовольствие? – спрашивает, чуть его сдавливая.

В комнате нет света, но окна настолько высокие и большие, что уличных фонарей вполне достаточно: я вижу искорки в темно-серых глазах и белоснежные зубы за натянутой полуулыбкой.

– Что?.. – непонимающе спрашиваю.

– Ты слышала, Эмилия.

Прикрыв веки, глубоко-глубоко вдыхаю.

До секса я доросла, а вот до разговора о нем? Не думаю, что на такое способна. По крайней мере, не до честного разговора.

– Да-а, – все же отвечаю быстро. – Получила

Крепкая ладонь ложится на мою талию. Втягиваю живот и выгибаюсь тонкой струной – это что-то на уровне женских инстинктов. Не знаю, откуда во мне рождается…

– М-м-м…

Ренат внимательно за мной наблюдает и поглаживает выпирающую точку – место, где талия плавно переходит в бедро.

Судя по тому, как тяжело вздымается широкая грудная клетка, Аскерову все нравится. Но он продолжает:

– Насколько сильным было твое удовольствие? Скажем… по десятибалльной шкале.

– Десять, – поспешно шепчу.

Он тихо смеется и, переместив ладонь на мое лицо, склоняется, чтобы завладеть ртом. Горячий язык снова действует уверенно и с жестким напором, выбивая из головы все возможные мысли.

– Скажи правду, – Ренат отстраняется, соединяет наши лбы и возвращает ладонь на талию. – Мое эго не нуждается в подпитке, а искусство получения оргазма не приходит к женщине само по себе. Если ты почувствовала что-то… на троечку – уже хорошо.

– Пять, – слизав его вкус со своих губ, решаюсь дать честный ответ.

– Пять? Уверена.

– Да… Мне было… п-приятно, но в последний момент показалось… – замолкаю.

– Что тебе показалось? – водит большим пальцем по разгоряченной коже живота. – Говори…

– Показалось, будто взрыв произошел в соседнем со мной доме, – подбираю точную метафору.

Она вызывает у Рената улыбку, но мне даже нравится. Так он выглядит моложе и будто бы чуточку счастливее.

– Смотри, – рывком дергает меня на себя. – Секс бывает разным. Ты можешь… так скажем одолжить мне его, а можешь быть равноценным участником. Ждать пока тебя трахнут или трахаться…

Его небритое лицо тонет в моей шее. От этого тактильного ощущения тело прошибают мириады мелких мурашек.

– Меня устроят оба этих варианта, Эмилия, дело за тобой.

– Хочу быть равноценным у-участником…

– Тогда… будем вместе искать твой взрыв…

Прикрыв от удовольствия глаза, под напором уверенных пальцев развожу ноги и вздрагиваю от их легкого прикосновения. Меня швыряет по постели, но Ренат фиксирует мое тело довольно своеобразно: обхватив шею, мягко вдавливает ее в матрас и по очереди ласкает ртом чувствительные груди.

– М-м, – вздрагиваю, ощущая легкие, невесомые волны, накатывающие приливами.

– Быстрее, медленнее… сильнее, нежнее? – хрипло интересуется Аскеров, покусывая острые как камушки соски.

– Быстрее. Пожалуйста. – отпускаю в потолок. – И… нежнее, – прошу, прикусывая нижнюю губу.

Мужские пальцы ускоряются, размазывая обильную влагу, и становятся будто бы невесомее. Как кисточка, рисующая воронку. По комнате разносятся характерные, порочные звуки. Чавкающие до неприличия.

Это длится недолго.

Обнаженный, нависающий надо мной Ренат, мускусный запах его кожи и правильная стимуляция клитора – все эти возбуждающие факторы сталкиваются в моей голове и рождают новый взрыв. Более мощный и ослепительный, чем тот, что я по неопытности пропустила на кухне.

– А-ах, – сладко выгибаюсь, выкручиваюсь, скулю.

Жар нестерпимый.

– Умница-девочка, – тихо хвалит Ренат и, продолжая размазывать липкую влагу по дрожащим бедрам, поднимается на колени.

Завороженно слежу, как твердый член с крупной, гладкой головкой скрывается под тонким слоем презерватива. Испытываю острую потребность ощутить его упругость с помощью прикосновения, но попросить не решаюсь.

Стесняюсь.

– Расслабься, Эмилия, – Ренат, приподняв мои широко разведенные ноги, устраивается между них.

– Это сложно… Ай… – наконец-то чувствую его внутри и обвиваю мужские бедра.

– Ничего сложного. Просто не думай ни о чем. Ты красавица, глаз не отвести.

Вздрагиваю, когда, полностью освободив мое тело, член опять таранит чувствительные стенки. Делает это снова.

Дыхание трансформируется в один непрекращающийся стон. Движения Рената сначала медленные, затем ускоряющиеся, быстрые, точные, бьющие по нервным окончаниям.

Его руки, губы, колкая щетина – на моей коже, везде.

И глаза.

Глаза я тоже чувствую.

Это возбуждает даже больше, чем поцелуи.

Чуть позже, мы меняем позу. Теперь Ренат берет меня как делал это в первый раз – поставив на колени, сзади, крепко держа за талию.

– Прогнись и раздвинь ноги, Эмилия, – он приказывает тихо и запускает пальцы в мои волосы, массирует затылок.

Я подчиняюсь и тону в новых для себя ощущениях. Удивительно, но мне не стыдно. Даже когда его ладонь обжигает ягодицу, я вздрагиваю, но от нового микровзрыва удовольствия, а не от стыда.

Ренат кончает долго, тяжело дыша и практически с беззвучным стоном, а после, склонившись, ведет языком вдоль моего позвоночника – от поясницы до самой шеи, будто я не девочка, а сладкий и вкусный леденец.

– Все в порядке?.. – спрашивает, вытягиваясь рядом и накрывая мою спину рукой.

– Да, – смущенно упираюсь лицом в подушку.

– Тогда поспи…

Спать мне не хочется, поэтому спрашиваю:

– Ренат.

– М…

– Можно вопрос?

После легкой заминки слышу:

– Хм… говори.

– Просто всегда было интересно… Почему… вернее, зачем мужчина меняет позу во время секса?..

Не знаю уж, чего он ждал, но сказанное мной, Ренат встречает с явным облегчением. Еще крепче сжимая мои ребра, расслабленно отвечает:

– По разным причинам, Эмилия, но чаще всего таким образом продлевают или, наоборот – пытаются ускорить окончание полового акта.

– А ты?.. Ну… со мной?..

– Продлеваю, – усмехается. – Мне просто нравится смотреть на тебя… с разных ракурсов.

– Ясно, – счастливо улыбаюсь. Пожалуй, впервые осознавая свою женскую силу над ним…

*

Проснувшись утром, понимаю, что в квартире я осталась одна. Скорее всего, Ренат уехал на службу, в Управлении всегда была жесткая дисциплина.

Принимаю душ и, выбрав в шкафу на этот раз белоснежную майку, надеваю ее на себя. Волосы заплетаю в слабую косу.

Мышцы все еще потягивает. Где-то это ощущается болезненно, но в основном вполне приятно.

– Негусто, – рассматриваю в холодильнике содержимое, а вернее, его полное отсутствие.

Найдя в сумке телефон и подумав, решаю не звонить Ренату сейчас, а сразу заказать доставку на дом. Для этого выглядываю в подъезд, чтобы посмотреть номер квартиры.

– Просто агент 0-0-7, – посмеиваюсь, забивая адрес в нужное приложение.

Через полчаса, высунув нос на лестничную площадку, забираю пакет с продуктами и подложку с горячим кофе.

– Привет, – здороваюсь с Искоркой, взбираясь на подоконник с ногами.

Последние две недели нас сдружили. Искра часто приходит ко мне в гости или мы гуляем в парке. Вот и вчера. Чтобы посмотреть списки поступивших, я позвала ее с собой, а потом сама же сбежала, как умалишенная. Расстроилась.

– О, привет, – отвечает она чуть настороженно. – Надеюсь, ты не бросилась под поезд из-за того, что не поступила?

– Бросилась!.. Теперь у меня ног нет. Прикинь?..

– Дурочка, Милька, – фыркает она и вздыхает. – Как ты?..

– Я нормально.

– Что будешь делать дальше? Может лучше со мной? В Гнесинку?

– Нет. Я тут… в общем, на другой факультет перепоступила, – стыдливо признаюсь, делая глоток.

– За ночь?..

Черт.

Получается так.

– В общем, пойду на политологию…

– Политика?.. – произносит так, будто это что-то инопланетное.

– Угу.

– Ты в ней хоть что-то понимаешь?

– Не очень.

– Ладно, прорвемся, – чуть позитивнее тянет. – Если тебе надо будет услышать про коммунистов, можешь прийти к моей бабке. Она в этом точно шарит.

– Хорошо, буду знать, Искра. Спасибо.

Закончив разговор, я еще долго слоняюсь по квартире Рената и, наконец-то, решаю ему позвонить. Вот только телефон оказывается выключенным. До самого позднего вечера я набираю вызубренные наизусть цифры, но результата нет.

Аскеров возвращается только ночью.

Уставший и, кажется, немного на взводе.

Я встречаю у порога.

– Я звонила, – в подтверждение своих слов, демонстрирую зажатый в руке мобильный.

– Батарейка села…

Молча наблюдаю, как он снимает обувь и стягивает пиджак.

– Ты говорил, чтобы я сходила сегодня в деканат?

– Успеешь, – мельком осматривает свою майку на моем теле и, избавляясь от галстука, направляется в спальню.

– Я заказала продукты, – разглядывая широкие плечи, обтянутые тканью рубашки, семеню за ним. – Хотела приготовить ужин, но не смогла. Что-то с плитой… Кастрюля не нагревается.

– Плита индукционная, после переезда сюда у меня не оказалось подходящей посуды.

– После переезда? А давно это было?..

– Три года назад.

– Три года? – удивленно повторяю.

Он за три года ни разу не пользовался плитой в этой квартире?..

Остановившись на пороге спальни, молча наблюдаю, как Ренат расстегивает пуговицы на манжетах. Враз снова становится жарко, а мое возбуждение выдают соски, проглядывающие сквозь тонкую майку.

Просто поверить не могу, что с этим мужчиной я дважды занималась сексом этой ночью. А после еще имела наглость задавать пошлые вопросы.

– Ты голодная? – спрашивает, выправляя полы рубашки из-под пояса брюк.

– Нет, – сдавленно отвечаю. – Я поела бутерброды.

Он кивает и резко дергает пряжку ремня, под которой заметен внушительный бугор.

– Иди сюда.

– А ты хочешь?.. – нервно облизываю губы, подходя.

Обхватив переднюю часть майки, Ренат одним движением собирает ее в ложбинке и расфокусировано осматривает мою вздымающуюся грудь.

– Что хочу? – переспрашивает, поднимая взгляд до лица.

– Бутерброды…

– Нет, Эмилия, но я пиздец как хочу тебя, – дернув за майку, Аскеров жадно меня целует.

Глава 29. Эмилия

– Ренат? Ты не спишь? – поднимаю голову с подушки.

В комнате сумеречно, но это не мешает мне увидеть, как он стоит возле окна.

– Нет, – повернувшись, смотрит на меня.

Я не вижу, куда именно направлены его темные глаза.

Я, черт возьми, это чувствую.

Очередной вечер, проведенный вместе, был… чрезвычайно познавательным. Настолько, что не помню, в какой именно момент вырубилась.

Пока я бесстыдными картинками пытаюсь свести в голове эротичные и возбуждающие воспоминания, мой взрослый любовник скидывает легкие, домашние брюки и возвращается в постель.

– Уже отдохнула? – Ренат хрипловато спрашивает, тянет меня за локоть, а второй рукой уверенно подхватывает под ягодицы.

Развернувшись, перекидываю правую ногу и устраиваюсь сверху.

– А-ай, – прикрываю глаза от ощущения твердого члена, утопающего во влажных складках.

Он не входит в меня, нет. Я просто трусь об него. Бесстыже. И умираю от ощущений.

Упершись ладонями по обе стороны от головы, нависаю над Ренатом и наслаждаюсь тем, как его сильные руки скользят по моему телу. От основания шеи, вдоль позвоночника до самой поясницы, лениво сминают ягодицы и нетерпеливо оглаживают дрожащие бедра.

А затем я целую его сомкнутые губы.

Впервые сама…

Они жесткие, напряженные, но… такие горячие, что я слишком ярко вспыхиваю и, стараясь себя не выдать, осторожно веду кончиком языка сначала по нижней, а затем по верхней.

Аскеров будто бы выдает мне карт-бланш. Дает самой управлять процессом и это… впечатляет. Черт возьми, впечатляет.

Наше дыхание смешивается.

Я иду в робкое, но чувственное наступление.

Все так же, кончиком языка, аккуратно раздвигаю его губы, ныряю внутрь и…

– Ммм… – стону, стискивая пальцами простынь.

Тело будто жаркой волной обдает.

Это была ловушка.

Язык Рената похищает мой, как если бы лев только и ждал, что птичка залетит к нему в клетку и дверца захлопнется.

От возбуждения тело становится мягким и податливым.

Мы целуемся. Все громче, все страстнее, все быстрее.