Незнакомка из «Зазеркалья». Книга 1

– Ну вот, знакомьтесь, – довольно произнес Беркут. – как и обещал, я уговорил мою девочку. Хотя признаюсь, Захар, это было очень, просто очень не просто. Малышка сопротивлялась. Отказывалась. Не хотела браться за твое дело. Но я настоял. Порой, я вынужден быть строгим и настойчивым, – и Виктор Александрович демонстративно грустно вздохнул, и развел руками.

«И что это за театр?» – не понял я.

На заявление старика Анна Андреевна сначала выразительно глянула на него, потом закатила глаза, и так насмешливо улыбнулась, что сомнений быть не могло, этих двоих связывали близкие личные отношения.

Информация о том, что Анна Андреевна отказывалась браться за мое дело несколько озадачила. С чего бы это? Или Беркут ей цену набивает? Так я готов заплатить сколько попросит и даже гораздо больше. Мои возможности позволяют обеспечить ее до конца жизни, лишь бы суд выиграла.

Используемая стариком формулировка – «моя девочка», была явным обозначением территории и демонстрацией права. Молоденькая любовница оказалась талантливым юристом, которым можно не только удачно похвастаться, но и отдать старый долг ее услугами? Почему-то, последняя мысль была мне неприятна.

Пришлось напомнить себе, что чужая личная жизнь, а также, причины, по которым Беркут позволяет себе подобный тон в адрес этой женщины, – не мое дело!

Тем не менее, неуемный мозг безостановочно отмечал детали. И то, что Анне скорее всего между 25 и 30 годами. И что для Беркута, которому уже за 70, она неприлично молода. И то, что вопреки попыткам старого жука прикоснуться к ее руке, она держится на расстоянии. И даже то, что поведение старика явно ее раздражает.

Малышка зазвездила и решила взбрыкнуть? Или же она имеет право на подобное поведение?

Ведь я не мог не отметить и поведение самого Беркута, который явно дразнил девушку, но дразнил как-то по-доброму, я бы даже сказал, с любовью.

– Цена вопроса? И что конкретно требуется от меня? – сухо спросил я Анну, переходя к насущным проблемам.

– Ее гонорар я беру на себя, – перебил Беркут. – И будем в расчете за твою помощь в прошлом.

Я кивнул, соглашаясь. Ведь ничего не мешает в будущем выплатить ей премию, если результат меня порадует.

– Как быстро вы сможете предоставить мне доступ к документам по объекту? – спросила меня Анна Андреевна.

– Какие именно документы Вас интересуют? – уточнил я.

– Пока не знаю, – она задумчиво пожала плечиком и впервые прямо посмотрела на меня.

Что за…? Мы уже встречались? Откуда это странное чувство, что я ее знаю? Где я раньше мог видеть этот взгляд и этот жест?

Неосознанно подался вперед, стоял и пялился на нее, напрочь отключившись от разговора.

– Захар Леонидович, вы меня не слушаете?

– Извините, задумался, – моргнул я, пытаясь стряхнуть наваждение.

– Интересно, о ком? – хмыкнул Беркут негромко.

– Я говорила вам, Захар Леонидович, – деликатно не заметив моего ступора, повторила Анна Андреевна, – что, помимо документов, которые приложила к иску прокуратура, я хотела бы изучить все доступные материалы по объекту. Потому, что никогда не знаешь, что может пригодиться в суде. Любая мелочь способна изменить правовую позицию. Поэтому, было бы неплохо знать все нюансы. Это в ваших интересах.

– Я понял, – кивнул я, принимая ее объяснения. – Распоряжусь предоставить вам все необходимые документы. Только у меня условие, Анна Андреевна. Вы будете знакомиться с материалами по «Ботанике» в моем офисе. Вам предоставят рабочее место. Любые копии только с моего разрешения. Оригиналы за пределы кабинета выносить нельзя. Коммерческая тайна, вы должны понимать.

– Договорились, – спокойно отреагировала она на мои слова. – Я приеду к вам в понедельник в 10 утра, устроит?

– Да, мне как раз хватит времени, чтобы закончить планерку.

– Договорились, – повторила Анна и развернулась к Беркуту. – Я тебе еще нужна?

– Нет, поезжай, солнышко, увидимся вечером.

– До понедельника, Захар Леонидович, – попрощалась Анна.

– До встречи, Анна Андреевна.

– Ничего не забыла, – вдруг окликнул Беркут уже стоявшую в дверях девушку.

Та демонстративно непонимающе выгнула красивую бровь, снисходительно глядя на старика. Беркут в ответ нарочито похлопал себя по щеке согнутым указательным пальцем, намекая на прощальный поцелуй в щеку.

И тут её словно подменили. Мгновение, и что-то неуловимо знакомое сквозит в ее осанке, выражении глаз и лица. Едва заметный поворот головы, легкий, но отчетливо гневный прищур глаз, и тихое, но твердое:

– Прекрати, переигрываешь!

Девушка, резко тряхнув головой и взметнув роскошные темно-каштановые волосы, вышла за дверь. А я вновь поймал себя на странном, но отчетливом чувстве дежавю.

Я уже видел все это. Где? Когда? Что за хрень происходит? Мы с ней знакомы? Да, нет, я бы запомнил!

Анна вышла, сердито стуча каблуками, а кабинет наполнил счастливый смех старика, раздающийся ей вслед.

– Моя девочка! – довольно заявил Беркут. – Малышка с характером!

И что это было? Неужели он реально хвастается?!

Однако, я никак не прокомментировал ситуацию, отметив только отчетливую наигранность в поведении старика. Что это сегодня нашло на Виктора Александровича?

Мы пообщались с Беркутом еще некоторое время пока пили кофе. В отсутствие Анны Андреевны, старик превратился в нормального и адекватного собеседника. Вспомнили прошлое, обсудили текущую работу, политику, кризис, санкции, общих знакомых.

Весь обратный путь до своего офиса я размышлял о том, что было нечто неуловимо знакомое в Анне Андреевне Ланевской. Но даже если мы уже пересекались с ней в прошлом, я никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах.

А еще внезапно назрела острая необходимость наведаться в клуб, и снять напряжение с одной из Гришиных девочек.

Глава 6

 Захар

После знакомства с Ланевской меня немного отпустило. Появилась надежда на благополучный исход судебного процесса. А еще я, неожиданно для себя, вдруг резко перестал проявлять лояльность к некоторым сотрудницам моей компании.

– Ну, Захарчик Леонидович, – протяжно и жеманно произнесла Милана, попытавшись присесть передо мной прямо на рабочий стол.

Не позволил. Кивнул на кресло для посетителей и приказал.

– Сядь.

– Ну, Захар Леонидович, – Милана тут же обижено надула губки, но послушно села куда следовало.

– Еще один косяк, и напишешь «по собственному желанию». Мил, без обид, ничего личного. Но мне надоело выслушивать жалобы от главбуха на твою некомпетентность.

– Бухгалтерия – это так сложно. Может быть, вы придумаете мне другую должность, а? Ну, чтобы я могла делать такую работу, чтобы вам она точно нравилась, – с придыханием произнесла Милана, и провокационно облизнула ярко-накрашенные губы.

Намек я, разумеется, понял. Да и как не понять, если всего пару месяцев назад на загородном корпоративе, будучи весьма нетрезвым, я изменил своим принципам и трахнул хорошенькую сотрудницу. Девушка так настойчиво себя предлагала, что я не стал отказываться. И по глупости оставил её тогда возле себя на все выходные. Решил, что мне так будет удобно. Просто секс и никаких церемоний или обязательств. Потому, что сама Милана была из той породы женщин, с которыми мужчины не церемонятся, они их используют по назначению. Согласен, решение было неразумным и опрометчивым. Потому что, она сразу же вообразила себе то, чего нет и быть не может. Поэтому пришлось срочно ее приземлить. С тех пор Милана регулярно намекает, что не против продолжения, а также, статуса официальной любовницы. Ермолин-засранец не скрывает связи со своей секретаршей, подавая дурной пример коллективу. Вот некоторые, не слишком умные барышни и уверены, что я такой подход к работе не только поощряю, но и разделяю. Хотя, согласен, основания для подобных выводов у нее есть. Ну тут уж ничего не поделаешь, сам дурак!

– Другая должность тебе не поможет. Извини, Мил, но единственное что ты умеешь делать, это трахаться. Бухгалтер из тебя фиговый.

– Ну вам же понравилось… – жеманно сообщила Милана, наклонившись так, чтобы продемонстрировать мне свое роскошное декольте в недопустимо глубоком вырезе блузки.

Я поморщился. Милана откровенно раздражала своим вызывающим поведением. Доступных баб пруд-пруди. И для того, чтобы с ними трахаться, вовсе не обязательно с ними встречаться. Тем более, держать их в офисе. Вон, Ланевская, и накрашена едва заметно и одета прекрасно.  И смотреть, и общаться приятно.

– Не хочу тебя расстраивать, но ничего особенного я не заметил, – все-таки ответил я, хотя очень хотелось послать нахалку нецензурно. – Все как у всех. И только в память о той короткой связи ты все еще работаешь здесь. Цени. И включай уже голову, либо ищи другую работу. Все, можешь быть свободна.

В обеденный перерыв в коридорах нашего огромного офиса стояла тишина. Сотрудники разошлись или разъехались на обед, или просто разбрелись на время перерыва по бизнес-центру, на обширных площадях которого, помимо офисов, располагались несколько ресторанов, многочисленные закусочные, фаст-фуд, магазины, бутики, тренажерные залы и даже бассейн в цокольном этаже.

Я закончил обедать пораньше и спустился на лифте из ресторана, занимавшего последний этаж. Шествуя по пустому коридору в направлении своей приемной, я услышал страстные стоны из подсобки. Офигев от такой наглости, незамедлительно решил выяснить, кто из моих сотрудников считает себя бессмертным. Я бесцеремонно толкнул дверь технического помещения, предназначенного для уборочной техники и инвентаря, сам оставшись на пороге. И почти не удивился, разглядев в полутьме Милану, сидящую на тумбе с широко раздвинутыми ногами и задранной до пояса юбкой. Распахнутая блузка демонстрировала роскошную обнаженную грудь, подпрыгивающую в такт резким движениям моего партнера, Алексея Ермолина, который активно работая бедрами, вколачивался в девушку. Правильно поняв моё настроение и безуспешность своих попыток, девушка решила попытать счастья в ином направлении, мгновенно переориентировавшись.

Поджав губы и скорбно вздохнув, я громко проговорил:

– Лех, как закончишь, зайди ко мне, пообщаться надо.

В этот момент Милана испуганно открыла глаза, уставившись на меня в священном ужасе. Я равнодушно скользнул по ней взглядом, словно по пустому месту, и ушел, прикрыв дверь подсобки.

Тем лучше, одной проблемой меньше. Проще будет избавиться.

– Зар, без обид, она сама … – начал Алексей, входя через двадцать минут в мой кабинет.

– Какие обиды, Лех? Мне пофиг, кого ты имеешь. Только, если ты занимаешься этим в рабочее время, то хотя бы не в офисе.

– Да ладно тебе, не занудствуй. А ты чего, пасс? Малышка получила отставку?

– Тебе не кажется, что сначала следовало бы уточнить этот момент, а уже потом трахаться с ней? – рассмеялся я.

– Да перестань! Неужели тебе шлюшки для друга жалко?

– Не жалко. Но не превращай наш офис в бордель. Очень тебя прошу.

– Ну прости, не удержался. Новые ощущения, горячая девочка…

– Эта горячая девочка через неделю начнет тебе мозг выносить, – пояснил я, открывая нужный файл на компьютере.

– Тряпки-побрякушки? Да и похер, отрабатывает ведь, – хохотнул Алексей, удобно вытягивая ноги в кресле для посетителей.

– Тряпки-побрякушки – это само собой. А еще имена для детей и цвет обоев в спальне.

– Да, ладно. Ты серьезно?

– Угу, – невозмутимо подтвердил я, перебирая бумаги в поисках нужного документа.

– А я был уверен, что девочка умная, и понимает, что таких, как она, с матерью не знакомят. Ни хера себе, я встрял!

– Твое дело, Лех. Сам разбирайся. Я тебя по поводу тендера позвал. Обсудить нужно до какого потолка цены мы будем «бодаться» на аукционе. Земельный участок «шоколадный», место отличное, желающих будет много. Давай заранее решим, сколько мы готовы за него заплатить.

Глава 7.

 Захар

Госпожу Ланевскую разместили в нашем юридическом отделе, предоставив ей полностью оборудованное рабочее место, и Марину, в качестве помощницы. Анна Андреевна работала в нашем офисе уже несколько дней, когда в отчете по мониторингу рынка я увидел весьма занятную информацию, заставившую меня серьезно напрячься.

Было весьма неприятно узнать, что моего обанкротившегося конкурента, строительную компанию «ТехноСтрой», месяц назад выкупил Виктор Беркутов. И я бы не обратил внимания на этот факт, если бы у «ТехноСтроя» не было на балансе нескольких незавершенных строительных объектов – жилых многоквартирных высоток в Подмосковье. А это могло означать лишь то, что Беркут снова стал моим бизнес-конкурентом, поскольку теперь в сферу его интересов входит не только коммерческая недвижимость, но и жилищное строительство.

И тот факт, что прямо сейчас в моем офисе сидит близкая Беркуту женщина и внимательно изучает документацию по «Ботанике», в том числе, техническую документацию, совсем не радовал. Я постоянно усовершенствовал проекты, внедрял новые материалы, в том числе, инновационные схемы установки армирующих и несущих конструкций, для того, чтобы удешевить строительство, но без потери качества и прочности. Часть этих ноу-хау применялась нами и при строительстве "Ботаники". И сейчас моя паранойя разыгралась не на шутку. Способен ли Беркутов на коммерческий шпионаж? Тем более, насколько топорный?

Какова вероятность того, что Анна Андреевна Ланевская совершенно случайно оказалась в моем офисе, получив доступ к коммерческой информации, спустя короткое время после того, как ее вероятный любовник приобрел обанкротившуюся строительную компанию,  и теперь сам обязан завершить строительство нескольких высотных многоквартирных домов?

Кажется, я рано порадовался столь своевременной помощи Беркутова в поисках юриста. В попытке срочно решить проблему с иском прокуратуры, я, похоже, своими руками создал себе дополнительные неприятности. И прямо сейчас, практически лично, я «сливаю» конфиденциальные сведения своему конкуренту, отдав всю документацию Ланевской.

 ***

 История с Миланой завершилась спустя еще неделю неожиданным образом.

В один из дней, незадолго до обеденного перерыва моё внимание привлекли истеричные женские крики из коридора. Я выглянул из своего кабинета, чтобы уточнить у Галины Ивановны, моего секретаря, что происходит, когда дверь приемной распахнулась от пинка Ермолина. Злой, как черт, Алексей впихнул в помещение двух растрепанных женщин, которые, очевидно, дрались в коридоре. Плотно захлопнув дверь приемной, Ермолин рявкнул:

– Заткнулись, обе! Живо!

В растрепанных барышнях я узнал Снежану, секретаршу и официальную любовницу Ермолина, и Милану, его нынешнее увлечение. О причине конфликта девушек догадаться было не сложно. Эта самая «причина» сейчас лично будет объяснять им обеим, кто именно диктует условия и устанавливает правила в их неоднозначных отношениях. Ермолин только на первый взгляд мягкий и пушистый.

Перед лицом разъяренного Алексея обе девушки притихли и осмотрелись. Осознав, в чьей именно приемной они оказались, барышни загрустили еще сильнее, вжали головы в плечи и опустили глазки.

Очевидно, что Ермолин, затолкнул их сюда, чтобы не устраивали публичных представлений в коридоре. Разумное решение, но запоздалое. Сегодня девушки перешли границу допустимого.

Галина Ивановна, первоклассный помощник руководителя, достойная зрелая дама, много повидавшая за годы работы в должности моего секретаря и привыкшая к выходкам Ермолина, тактично отвернулась к своему компьютеру, сделав вид, что ее здесь нет.

– Извини, Захар, к тебе было ближе всего. Эти идиотки решили, что могут безнаказанно опускать нашу репутацию ниже плинтуса, и выяснять отношения прямо в коридоре, – пояснил Алексей причину появления веселой компании именно в моей приемной.

– Я так и понял, – кивнул другу и решил не упускать шанс. – Галина Ивановна, предупредите, пожалуйста, отдел кадров, что эти две милые барышни больше у нас не работают. По собственному желанию.

– Но, Захар Леонидович …. – встрепенулась Снежана, всхлипнув.

– А если есть какие-то возражения, Снежана Антоновна, тогда по статье, – отрезал я, и скрылся в своем кабинете, плотно закрыв за собой дверь. Дальше Ермолин сам разберется.

Обеих скандалисток уволили в тот же день. Ермолин, к удивлению, согласился с моим решением и даже не заикался насчет поблажки для Снежаны. Милана начала доставлять ему проблемы, а от Снежаны он, вероятно, давно устал, и просто воспользовался возможностью избавиться разом от обеих любовниц. Тем более, что он

Глава 8.

 Захар

Начало ноября выдалось необычайно сухим и теплым. Но хорошей погоды я почти не замечал. В те дни госпожа Ланевская часто занимала мои мысли. Параноидальные подозрения в отношении неё, как возможной шпионки, не оставляли меня, поэтому я старался не упускать ее из вида, и часто наведывался в кабинет к своим юристам. Мне казалось важным держать Анну в поле зрения и контролировать объем изучаемых ею документов. Однако эти недолгие встречи дали интересный результат. Мы легко общались, и даже разговоры на тему предстоящего суда доставляли нам взаимное удовольствие. Мы открыто симпатизировали друг другу. Мне очень нравилась эта женщина. Но эта внезапная симпатия с моей стороны могла стать проблемой, учитывая то, чьей вероятной любовницей была Аня.

Именно в начале ноября, спустя ровно две недели работы в моем офисе, Анна Андреевна меня удивила. Нет, не просто удивила. Она выбила почву из-под ног, заставив смотреть иначе на мои первоначальные представления о ней.

Заранее согласовав со мной удобное для нас обоих время, незадолго до конца рабочего дня в пятницу она пришла ко мне в кабинет с полноценным докладом по планируемой линии защиты.

Аня обнадежила меня, сказав, что нарушений при проведении торгов не было. Потому, что изменения в закон, хотя и были внесены в период проведения торгов, но вступили в силу гораздо позже. Теперь осталось убедить в этом суд и надеяться на то, что прокуратура в ходе суда не заявит другие аргументы. А вот риски последнего было невероятно высоки. Суд обещал быть сложным, хотя ничего другого я и не ожидал. Вряд ли прокуратура отстанет от нас легко и быстро.

А в процессе беседы, пока она излагала предлагаемую ею линию защиты, я осознал – она отлично разбирается в нюансах строительства и запросто ориентируется в сложнейшей проектной документации. Заполучить такого специалиста себе в команду – огромная удача. При условии, что этот специалист работает исключительно на меня.

Но меня, по-прежнему, беспокоили параноидальные мысли о природе ее профессионализма. Более того, сейчас внезапно окрепла уверенность в том, что Беркут подослал ко мне шпионку. Ну не может девочка-юрист, пусть даже со статусом адвоката, так легко ориентироваться в геодезических картах, проектных схемах и прочей технической и чертежной документации, от которой большинство моих собственных сотрудников старались держаться подальше. Здесь требуется специальная многолетняя подготовка и постоянная практика. И у Ани такая подготовка и практика явно есть. Теперь я был в этом полностью уверен.

Когда вопросы, касающиеся суда, были исчерпаны, я, без всяких переходов и неожиданно, даже для самого себя, вдруг спросил:

– Ань, что у тебя с Беркутом. Вы любовники?

Анна замерла на несколько мгновений, глядя на меня с легкой иронией.

– Неожиданный поворот … Откуда такой интерес к моей личной жизни, Захар?

– А черт его знает, – сообщил я, буравя ее пристальным взглядом.

Тем самым особым взглядом, который всегда явственно демонстрирует женщине откуда у нормального здорового мужика может взяться интерес к её личной жизни. И главное, какого рода этот интерес.

«Ну а что? Вдруг возможная шпионка не против быть перевербованной?» С точки зрения женской психологии, идея показалась мне просто прекрасной. Ничего личного, просто секс в интересах бизнеса. Это позволило бы мне, если не контролировать девушку, то хотя бы получать необходимую информацию о планах Беркута. И если для этого необходимо изобразить чувства, уверен, я справлюсь. В случае с ней, мне даже особо притворяться не придется. Она мне нравиться.

«Черт, я что реально собрался отбить любовницу у Беркута и сейчас ищу себе оправдания, прикрываясь интересами бизнеса? Докатился!»

Однако, знание женской психологии на этот раз не сработало.

Аня некоторое время разглядывала меня, словно что-то для себя решая. Потом произнесла:

– Нет, мы не любовники. Виктор Беркутов – мой дед.

– Дед? – от неожиданности я даже не счел нужным скрывать свое удивление.

– Да, – легко улыбнулась Аня, пожав плечиком.

А я анализировал новую информацию. Ну, конечно! У Беркута есть дочь. И она замужем за крупным бизнесменом, с которым я не был знаком лично, но знаю, что именно он контролировал бизнес Беркута, пока тот приходил в себя после инсульта. Ланевский. Андрей Ланевский. У него свой завод в Китае, который поставляет на российский рынок строительно-дорожную технику. Зять Беркута. Отец Ани.

Теперь понятно откуда у Ани такая профессиональная подготовка и настолько глубокие познания в строительстве. Это же семейный бизнес, причем многопрофильный. Но Беркут намеренно и двусмысленно намекал, что у него с Аней близкие отношения. Хотя, в принципе, все правильно, отношения действительно близкие. Родственные. Но к чему была эта игра в его офисе? Почему бы прямо не представить мне Аню в качестве его внучки? Не понимаю. Хотя что это, по сути, меняет? Не все ли мне равно, любовница или внучка, если она шпионка? Результат от этого не изменится.

Хотя …. Нет. Все изменилось кардинально. Единственным словом Аня умудрилась изменить мое отношение лично к ней. Одно дело быть уверенным, что напротив меня сидит хорошенькая любовница богатого старика, и неодобрительно морщиться про себя от очевидной циничности ее выбора. И совсем иначе теперь я смотрел на красавицу-внучку Беркутова. Передо мной сейчас сидела прекрасно образованная, профессиональная в своем деле и очень привлекательная девушка из хорошей семьи. Молодая женщина, заслуживающая внимания и уважения. Практически, завидная невеста. Такую, как она, по выражению Ермолина, с чистой совестью можно знакомить с матерью.

Куда меня несет? Вот уж действительно, любая мелочь может изменить правовую позицию.

– Анют, а к чему был весь тот цирк в его офисе? – все же решил спросить прямо.

Аня усмехнулась, но как-то грустно. Склонила голову на бок и опять замерла на какое время.

– Полагаю, вы ему нравитесь, Захар Леонидович.

Я так удивился, что даже не обратил внимания на переход с «ты» на «вы» (она пока часто путалась).

Да что за день удивлений сегодня? Или дело не в дне, а в собеседнице?

– В смысле, нравлюсь? – осторожно уточнил я. – Если что, то я – не такой, – решил добавить немного юмора.

Аня задорно улыбнулась.

– В самом хорошем смысле, Захар Леонидович. Вы нравитесь моему деду как человек, как строитель, как профессионал, как бизнесмен. Он уважает вас и считает очень достойным мужчиной. Никакой европейской толерантности и неприличных намеков, уверяю вас.

– Допустим. А цирк здесь при чем?

Аня снова улыбнулась. Я уже понял, что торопить ее не нужно. Она, словно взвешивая каждое слово, пытается донести смысл сказанного максимально доступно для собеседника.

Профессиональный навык? Наверняка. Отсюда, скорее всего, и привычка не спешить с ответом, чтобы не сказать лишнего. В судебном процессе любое лишнее слово может стать фатальным. В принципе, как и в жизни.

Какая интересная девочка! Но почему меня не покидает чувство, что мы уже встречались раньше?

– Думаю, что целью этого, несвойственного деду поведения, была попытка заинтриговать лично вас, Захар Леонидович, – осторожно подбирая слова, произнесла моя очаровательная собеседница.

– Зачем меня заинтриговывать?

– Есть у меня предположение, – Аня ответила со вздохом. – Мой дед – опытный … хм … манипулятор. И он ничего не делает просто так. И пытаясь намекнуть вам, Захар Леонидович, что я – его любовница, он наверняка действовал с определенной целью.

– И какова его цель?

– Нет, – нервно рассмеялась Аня и даже головой покачала отрицательно.

Впрочем, она быстро взяла себя в руки.

– Скажем так: что бы там не задумал мой дед, я отказываюсь в этом участвовать.

Смятение, смущение, легкий румянец на щеках девушки. Это то, о чем я думаю? Да быть того не может!