Нормальный как яблоко. Биография Леонида Губанова

Так или иначе, но обалдев от прочитанного, поэт поспешил к главному редактору «Юности» – Борису Полевому. Литературный начальник, увидев «Полину» и поняв, с чем он имеет дело, отказался её печатать. Тогда Евтушенко выставил ультиматум: либо он уходит из редколлегии, либо Губанов идёт в номер. Подумав какое-то время, Полевой решился на публикацию. Но не всей поэмы, а отрывка в двенадцать строк. Вот он[95]:

Холст 37 на 37.Такого же размера рамка.Мы умираем не от ракаИ не от старости совсем.Когда изжогой мучит дело,Нас тянут краски тёплой плотью,Уходим в ночь от жён и денегНа полнолуние полотен.Да! Мазать мир! Да, кровью вен!Забыв болезни, сны, обеты!И умирать из века в векНа голубых руках мольберта.

Красиво, неожиданно, экстравагантно. Рядом фотография – мечтательный мальчишка в футуристически-кубическом свитере, под снимком справка: «Леониду Губанову 17 лет. Он москвич. Учится в 9-м классе школы рабочей молодёжи и работает в художественной мастерской». Почти всё правда: он действительно москвич и ему 17 лет, через месяц отпразднует совершеннолетие; но из ШРМ он уже вылетел, а в художественной мастерской не работает, а учится. Но раз написали, значит, так надо было.

И только истинные ценители поэзии заметили лёгкий пастернаковский флёр. Когда нобелиат умер, газета «Литература и жизнь» (от 1 июня) и «Литературная газета» (от 2 июня) написали: «Правление Литературного Фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года, на 71-м году жизни, после тяжёлой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного». Тяжёлая и продолжительная болезнь – это рак лёгких. И в таком контексте губановский «Художник» – и без того вызывающий! – выглядит настоящей культурной бомбой.

И вот случилась долгожданная публикация на серьёзном уровне – в журнале «Юность». Тираж – 1 миллион экземпляров. Читает вся страна. Доступен в каждом киоске. Самое время – напечататься, а на следующий день проснуться знаменитым. Надо было пользоваться ситуацией и перезнакомиться со старшими товарищами.

Но для начала восторженный Губанов пишет близкому другу Вильяму Мейланду: «За 2 месяца я ужасно отстал от событий и ничего не знаю. Вознесенский выпускает книгу “Антимиры”. Евтушенко выходит в “Новом мире” и в “Юности” (в 10, 11, 12 номерах с поэмой). Ахмадулина снимается в кино. Окуджава в Ленинграде. Я напечатан в “Юности” № 6. Маленький отрывок. Была выставка Глазунова, на которую я не попал. Всё. Я скоро куда-нибудь смоюсь. Может, и на Волгу…»[96]

На Волгу не уехал, а пошёл в гости к старшим товарищам.

Вот как это было:

«I. Ходил к Межирову. Читал стихи. Старик в восторге. Он думает, что я немного тронут (хотя тронут он сам). Надарил мне кучу книг: Фет, Баратынский, Анненский и т. д. Стал вырывать страницы из Евангелия! Ха-ха… Сейчас он в командировке. Я был у него в Переделкино и Москве (дома). Он считает, что я тихо Гениален…» – хвалится поэт в апрельском письме 1964 года товарищу Мейланду[97].

Вегин же настаивал на том, что толку от похвал Межирова нет и не будет: «Он восторгался, захлёбывался, как глухарь на току, своими похвалами Губанову, но вместо нормальной помощи не нашёл ничего лучшего, как вырывать из Библии страницы “Откровений Иоанна Богослова” и “Книги премудростей Экклезиаста”, которые он со священной дрожью протягивал Лёне…»[98]

«II. Был у Андрея Вознесенского, [– продолжает Губанов.] – Впечатление неотразимое! Долго-до-л-го хохотал над “Палачами”, показывая свои жёлтые зубы, совсем как ребёнок. Признал совершенно. Долго жал лапу. А потом в Москве, в редакции, при встрече, представлял так, как Бурлюк Маяковского: “Запомните эту фамилию и т. д.” Подарил книгу “Грушу”. Там: “Леониду Губанову, его антиженскому гневу, с радостью и тревогой за него. Андрей Вознесенский. Москва. ХХ век”. Антиженский гнев – это моя поэма “Полина”. После пришлю. Приглашал к себе домой смотреть Клея, Шагала, Пикассо, Леже и т. д.».

Об этих отношениях мы ещё отдельно поговорим. Пока же приведём только рассказ Галины Леоновой, одногруппницы по литературной студии на Воробьёвых горах:

«Однажды тёплым летним вечером Лёня зашёл ко мне и пригласил поехать с ним в Переделкино к Андрею Вознесенскому, который звал его “почитать”. <…> У Вознесенского мы пробыли часа два. Лёня начал читать, минут через 15–20 Андрей остановил его, чтобы позвать жену. Они оба слушали его ещё около часа. Мне, наивной, казалось, что после этого визита у Лёни всё будет в порядке. Конечно, Вознесенский, используя всё своё влияние, составит ему протекцию и Лёню начнут печатать в толстых журналах, выпустят книгу…»[99]

Увы, это были только грёзы. Но продолжим:

«III. И наконец, я у Евтушенко. <…> после прочтения долго улыбался и говорил про меня: “Да, действительно задел Вас Боженька своей лапой…” и что-то ещё про великое будущее».

Губанов звонил Вегину с благодарностью: «…мы сидим с Женей на кухне, и он кормит меня борщом, который приготовила его мама…»[100]

Как можно ещё помочь молодому поэту? Публиковать его. Но после «Художника» в «Юности» дело как-то застопорилось. Да и по поводу этого отрывка было и остаётся много вопросов.

Некоторые друзья Губанова уверены, что Евтушенко специально напечатал эти 12 строчек из «Полины», соединив их таким «нелепым» образом, чтобы цензорам и блюстителям нравов показалось, будто советский школьник сам стремится убежать «от жён и денег на полнолуние полотен». Чего добивался благодетель? Хотел испортить репутацию юному «конкуренту» и на долгое время, если не навсегда, исключить его стихотворения из печати[101].

Всё это, конечно, литературная конспирология – абсолютно бездоказательная. Евтушенко – насколько мы можем сегодня судить – всегда стремился помогать юным и не очень юным дарованиям. Он печатал ведь не только Губанова, но и Бориса Чичибабина, и Нику Турбину, и много кого ещё.

Конкуренция? Это смешно. Как говорил Бродский, на таком уровне нет ни рангов, ни конкуренции.

Если говорить по делу, то надо смотреть архивы. Литературовед Владимир Орлов, работавший в РГАЛИ с журналом «Юность»[102], уточняет, что больше официально стихи Губанова не проходили через редакцию. Хотя, думается, такие попытки предпринимались. Если не в 1964 году и не во времена СМОГа, то чуть позже. Через того же Евтушенко или уже самостоятельно.

Но тут необходимо прояснить один момент. Орлов пишет:

«В стенограмме обсуждения вёрстки шестого номера Губанов никак не упоминается, хотя стихи некоторых других поэтов подвергаются критике. <…> Евтушенко на этом заседании редколлегии не присутствовал вовсе, из “молодых” был только Василий Аксёнов. Подписи на листе согласования – Михаила Львова[103] и Леопольда Железнова[104]. Формально это никак не противоречит общепринятой версии – если Евтушенко прибегал к угрозе выйти из состава редколлегии в случае отказа “Юности” опубликовать Губанова, то делал это кулуарно, с глазу на глаз с Полевым, после решения которого вопрос публично более не дебатировался»[105].

Рядом с «Художником» – дебют в «толстом» литературном журнале Николая Рубцова[106], но читатели проявляли интерес не к Рубцову и Губанову, а к Валентине Твороговой из Майкопа. Она сочиняла великолепные благоглупости, которые, наверное, сочиняют многие в её возрасте: «Мне сказали: напиши стихи. / Обо всём, что видишь, напиши. / Не затем, чтоб были неплохи, / А затем, чтоб были от души…»[107]

Странно, странно, странно, а с другой стороны… у нас всегда так. Гении сначала должны умереть, чтобы о них заговорили. А абсолютно среднестатистические по всем параметрам авторы всегда на слуху.

После всего случившегося Губанов про «Юность» говорил очень скупо и с раздражением (со слов Батшева): «Серёжа Дрофенко[108] – неплохой парень[109].

Остальные – так, литературная шпана, все эти <…> консультатишки! Ряшенцев[110], Павлинов[111], Чухонцев[112][113]… Разве это поэты? Сопли-вопли…»

И, думается, имел полное право на подобные высказывания.

«Чем пахнет граница»

При этом возникают вопросы. Не в шестом номере, а в пятом планировалось стихотворение Губанова – «Чем пахнет граница?» Приведём отрывок из него:

Чем пахнет граница?Лыжнёй, рукопашной.И хвоей, внезапноС деревьев опавшей.Мятущейся птицей,Лазейками, лазером.Чем пахнет граница?Прищуренным глазом.Студёным прикладом,Солёными лезвиями.И ветром, и градом,И змеями лезущими.

Можно предположить, что это не что иное, как «паровоз» – дополнительное стихотворение на патриотическую тему (весьма традиционное по своей поэтике), способное провести за собой более оригинальный текст «Художника» (и более авангардный). Но в этом случае стоило ожидать публикации. Этого не случилось.

Причина, как ни странно, политика. «Чем пахнет граница» посвящено советско-китайскому территориальному спору вокруг острова Даманский. Ещё в дореволюционное время граница между двумя странами проходила по реке Уссури. Остров же принадлежал России.

А с начала 1964 года китайцы начали устраивать многочисленные (как по составу участников, так и по количеству) провокации.

Когда столицы все уснулиИ бодрствовали лишь локаторы.На леденящий лоб УссуриПовылезали провокаторы.

Для Губанова этого периода подобное стихотворение с гражданской звенящей нотой не то чтобы характерно, но вполне допустимо. Если рассмотреть его раннюю лирику, можно обнаружить тексты о Великой Отечественной войне, о холодной войне и атомных бомбах. В то же время горячая геополитическая новость, наверное, впервые становится основополагающей темой[114].

Однако публикация отменяется. Связано это с позицией ЦК партии по данному вопросу: не поддаваться на провокации и лишний раз не разжигать большой военный конфликт.

Может, это и правильно.

Удивляет же другое: на момент 1964 года, когда пишется это стихотворение, китайские провокации обходятся нам малой кровью. Пограничники отпугивают хунвейбинов и ретивых рыбаков. Ничего ещё не предвещает беды.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Беседа с Ю. М. Кублановским. 10 октября 2019 года.

2

Беседа Наума Ваймана с Сашей Соколовым. 18 сентября 2003 года.

3

Золян С. Т. Леонид Губанов о поэзии (письма Леонида Губанова Араму Алнакяну и Сурену Золяну). // Русская литература. РАН. 2018. № 2. С. 265.

4

Кублановский Ю. М. На свету и в темнотах лирической самобытности // Новый Мир. 2004. № 1.

5

Губанов Л. Г. Постигший слово как восторг: Стихотворения в исполнении автора. – СПб.: Издательство Сергея Ходова, студия современного искусства «АЗиЯ-Плюс», 2017.

6

Сабгир – настоящая фамилия Генриха Сапгира.

7

Дальше идёт так: «Вошёл милиционер ворча, / За ним халат врача. / А за окном / Асфальт умыт дождём, / И водосточная труба / Гудит / Как медная труба… / Сосед сказал: / Судьба!»

8

Подробней см.: Эпштейн М. Н. От совка к бобку: Политика на грани гротеска. – М.: Дух и литера, 2016.

9

В беседе с Андреем Журбиным (7 ноября 2009 года) одна из подруг жизни поэта поведала, что Губанов, начитавшись Апулея, возвёл свою фамилию к рыбам – к целому семейству губановых.

10

В 1951 году старший Губанов начинает работать в «ОКБ Сухого» и дорастает до конструктора по особо важным объектам. В 1969 году ему присвоено звание «Заслуженный изобретатель РСФСР». Над чем он работал? Владислав Губанов вспоминал, что в поздние годы отец трудился над созданием искусственного сердца. О более ранних годах пишет Андрей Журбин: «Большинство внедрений Георгия Георгиевича связаны с пневматикой. Однако среди его запатентованных изобретений – устройства не только для военной авиации (кстати, он разрабатывал устройство для посадки и взлёта самолётов, которое можно было бы устанавливать вместо аэродрома в любом месте), но и для подшефного превосходно оснащённого ОКБ, находящегося неподалёку от Боткинской больницы. С 1969 года Губанов Г. Г. являлся руководителем экспериментальной конструкторской бригады по разработке новой медицинской техники». Подробней см.: Отраженья зеркальных осколков: заметки о жизнетворчестве Губанова. – Астрахань: ИПК «Волга», 2013. С. 16.

11

Губанов Л. Г. Чаевые чёрной розы // И пригласил слова на пир. – СПб.: Вита Нова, 2012. С. 117–119.

12

Губанов В. Г. [Воспоминание о Л. Г. Губанове] // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 16–17.

13

Там же. С. 17–18.

14

Там же. С. 18.

15

Сегодня это ГБОУ СОШ № 1384 с математическим уклоном имени А. А. Леманского.

16

Смелянский В., Шевелев Ю. Вольный русский мастер. Москва. Признание // Бизнес и культура. URL: http://bkjournal.org/ volnyy-russkiy-master-moskva-priznaniye/

17

Кравченко О. Инопланетянин средней школы № 144 // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 26.

18

Алейников В. Д. Тадзимас. // Собрание сочинений в восьми томах. – М.: РИПОЛ классик, 2015. Т. 5. С. 403.

19

Обратимся к Кублановскому, дабы узнать, что ходило в самиздате и что произвело на него самое большое впечатление: «В самиздате ходил, как я уже сказал, Ходасевич, Мандельштам. «Реквием» Ахматовой, конечно. Отдельно «Александрийские песни» Михаила Кузмина. «Крысолов» Цветаевой. Вот такие вещи ко мне достаточно хаотично поступали. Но это поразительно, понимаешь! Придешь на лекцию в МГУ, и вдруг – по рядам пускают стихотворение «Мне на шею бросается век-волкодав», бессмертное стихотворение. Это удивительно: то, что сейчас стоит на полке у каждого культурного человека и находится в обиходе, – тогда было самиздатом и открывалось впервые. Мандельштам меня пронзил сразу. Больше других. Так это и осталось»… – Из беседы с Ю. М. Кублановским. 10 октября 2019 года.

20

«Голос Америки» – включен в российский реестр СМИ-иноагентов.

21

Кравченко О. Инопланетянин средней школы № 144 // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 27.

22

Сенкевич А. Показания свидетелей защиты (русский поэтический авангард 60-х годов). // Поэзия. 1990. № 55. С. 161.

23

Анатолий Мариенгоф говорил: «[Театр] третье тысячелетие падает. Уже в Древнем Риме трагика победил комедиант, комедианта – акробат и акробата – гладиатор. <…> А вот то, что в конце концов футбол победит Станиславского и Мейерхольда, в этом я не сомневаюсь». – Подробней см.: Мариенгоф А. Б. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги // А. Б. Мариенгоф. Собрание сочинений в 3 т. (в 4 кн.). Т. 2, кн. 2. С. 331.

24

Губанов В. Г. [Воспоминание о Л. Г. Губанове] // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 18.

25

Журбин А. А. Отраженья зеркальных осколков: заметки о жизнетворчестве Губанова. – Астрахань: ИПК «Волга», 2013. С. 29.

26

Там же. С. 18.

27

Мейланд В. Лёнька // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 36–37.

28

Губанов Л. Г. Стихи о тайге // Пионерская правда. 1962, 30 марта. № 25 (4568). С. 4.

29

Румарчук Л. И. Зеленый велосипед на зеленой лужайке. – М.: Самокат, 2017.

30

Черкасов-Георгиевский В. К. Мы прорывались // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 49–57.

31

Губанов Л. Г. «Гусли», «Блокада», «Палачам», «Преображение» и др. Стихотворения и циклы стихотворений // РГАЛИ. Ф. 379. Оп. 6. Ед. хр. 921.

32

Там же.

33

Губанов Л. Г. Страницы детства // Час поэзии. – М.: Молодая гвардия, 1965. С. 33.

34

Винокурова И. Е. Последние футуристы: «Небывалисты» и их лидер Николай Глазков // Вопросы литературы. 2000. № 3.

35

«Её звали Вайраумати» (1892) – картина П. Гогена, написанная в полинезийский период творчества.

36

Бондаренко В. Г. Поколение одиночек. – М.: ИТРК, 2008.

37

Волшаник Валентин Иосифович (1944–2013) – художник. Учился в Киевском художественном институте и в Московском институте им. Сурикова, работал в книжной графике и оформителем афиш в кинотеатрах. За фальшивомонетчество был осужден, отбывал срок в колонии-поселении. Затем все бросил и ушел жить при монастыре, где и провел последние 10 лет. Реставрировал иконы.

38

Возможно, Владимир Бондаренко отталкивается от 1963 года именно потому, что в это время умирает Николай Асеев и, кажется литературоведу, должно возникнуть молодое поэтическое движение, которое подберёт упавшее знамя футуризма.

39

Крохин Ю. Профили на серебре: Повесть о Леониде Губанове. – М.: Обновление, 1992. С. 101.

40

Правильно так: «О, сограждане, коровы и быки! / До чего вас довели большевики…» – это первые строчки стихотворения «О, сограждане, коровы и быки…» (1952–1958) А. С. Есенина-Вольпина.

41

Там же. С. 101.

42

Губанов Л. Г. Три посвящения палачам // РГАЛИ. Ф. 379. Оп. 6. Ед. хр. 921.

43

Крохин Ю. Профили на серебре: Повесть о Леониде Губанове. – М.: Обновление, 1992. С. 101.

44

Мейланд В. Лёнька // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 36.

45

Габай Илья Янкелевич (1935–1973) – педагог, поэт, писатель, сценарист, участник правозащитного движения 1960–1970-х годов.

46

Горбаневская Наталья Евгеньевна (1936–2013) – поэтесса и переводчица, правозащитница, участница демонстрации 25 августа 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию.

47

Губанов Л. Г. Помпея. – М.: Время, 2003. С. 655–657.

48

Кирилишина Н. «Знаю я, что меня берегут на потом…» // Социум. 1994. № 1. С. 71.

49

Черкасов-Георгиевский В. К. Мы прорывались // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 53.

50

Прыгунов Л. Г. Сергей Иванович Чудаков и др. – М.: Издательство «Э», 2018. С. 118.

51

Николай Мишин добавляет к и без того пёстрой компании ещё парочку заметных персонажей: «На этом пятачке-“психодроме” можно было увидеть Володю Жириновского, ещё не мечтавшего выйти на брег Индийского океана, и гениального русского художника Анатолия Зверева». – Подробней см.: Мишин Н. Истаявший СМОГ. // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 151.

52

«Во все тяжкие» – выражение неслучайное. Помните, что в промышленных масштабах производили герои одноимённого сериала Джеси Пинкман и Уолтер Уайт? Чистейший амфетамин. Если верить воспоминаниям Аркадия Агапкина, то и Губанову доводилось баловаться чем-то подобным: «Последний раз я видел Губанова осенью 1974 г. на квартире <…> одноклассника <…> Дружбы между нами не было, но обоюдная приязнь присутствовала. А тут, будучи оба под “феном”, как-то прониклись, разоткровенничались…» – Подробней см.: Агапкин А. [Воспоминание о Леониде Губанове]. // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 325.

53

Губанов Л. Г. Прощальное объяснение. // «Я сослан к Музе на галеры…» – М.: Время, 2003. С. 349.

54

Рейн Е. Б. Мне скучно без Довлатова. Новые сцены из жизни московской богемы. – СПб.: Лимбус Пресс, 1997. С. 164.

55

Губанов Л. Г. Холодный пар. // Серый конь. – М.: Эксмо, 2006. С. 18–20.

56

Журбин А. А. Отраженья зеркальных осколков: заметки о жизнетворчестве Губанова. – Астрахань: ИПК «Волга», 2013. С. 51.

57

Губанов Л. Г. На смерть Бориса Пастернака // «Я сослан к Музе на галеры…» – М.: Время, 2003. С. 336.

58

Губанов начал читать стихи о протекающей по Переделкино речке Сетунь. Евгению Пастернаку казалось, что молодой человек сочиняет их на ходу, экспромтом. Это было действительно свойственно Губанову. Так или иначе, большую поэму «Сетунь» мы можем найти в сборнике «Я сослан к Музе на галеры…».

59

Пастернак Е. Б. [Воспоминание о Л. Г. Губанове] / Записано Е. Марковым в декабре 2009 года // Про Лёню Губанова: книга воспоминаний. – М.: Пробел, 2016. С. 373–374.

60

Там же, в переделкинском доме, надо полагать, состоялось знакомство и с другим исследователем – с В. М. Борисовым. Он работал над комментарием к «Доктору Живаго». Владимир Алейников писал: «Вспоминаю время, когда Дима вместе с Евгением Борисовичем, старшим сыном поэта, готовил к изданию сочинения Пастернака, писал статьи, составлял обширные комментарии». – Подробней см.: Алейников В. Д. СМОГ // Собрание сочинений в восьми томах. – М.: РИПОЛ классик, 2015. Т. 6. С. 368.

61

Крохин Ю. Профили на серебре: Повесть о Леониде Губанове. – М.: Обновление, 1992. С. 22.

62

О тщательности, с которой Губанов работал над своими текстами, писала Н. Шмелькова: «Некоторые поклонники губановской поэзии всё-таки считали, что у него много поспешного, проходного, что как поэт он до конца не реализовался. Никаких советов и замечаний Лёня не принимал. Он и сам знал, что хорошо сделано, а что нет. Помню, позвонил он мне поздно вечером, сказал, что хочет прочесть что-то новое. Читал, почти не прерываясь, около часа. Я услышала цикл блестяще отработанных стихотворений. А когда выразила восторг, он спокойно сказал: “Я и сам знаю, что это удачно”. И добавил: “Над стихами, конечно, надо работать, как учил этому Пастернак”». – Подробней см.: Шмелькова Н. Во чреве мачехи, или Жизнь – диктатура красного. – СПб.: Лимбус Пресс, 1999. С. 120–121.

63

Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. – А. Д. Синявский; сост., подгот. текста и коммент. Л. А. Озерова. – М.: Советский писатель, 1964. Библиотека поэта. Большая серия.

64

Из той же беседы: «… причём он у меня из ред-чай-шей книги вырезал его фотографию. Называется она «Неизданные произведения Хлебникова». Она такая тёмно-вишнёвая. На ней подпись его, Хлебникова, жёлтая». Только одно уточнение: не фотография, а рисунок – Хлебников сидит на Тверском бульваре на фоне памятника Пушкину. И ещё одна любопытная деталь. Бард А. И. Кириллов составил для Губанова гороскоп, согласно которому поэт в прошлой жизни был не кем иным, как Велимиром Хлебниковым. Понятно, что всерьёз это воспринимать нельзя. Но «фактик» любопытный.

65

Наталья Шмелькова описывает его так: «Одно время в его комнате висел замечательный портрет Пушкина. Автора не помню. Помню только, что манера исполнения походила на Анатолия Зверева. Внизу картины бросалась в глаза размашистая надпись: ”Гениальному Губанову!”» – Подробней см.: Шмелькова Н. Во чреве мачехи, или Жизнь – диктатура красного. – СПб.: Лимбус Пресс, 1999. С. 120.

66

«Сегодня мой брат облетает трамваями, / и просят чернила дожить до сочельника, / такая судьба, как цыганка, права ли. / Февраль! Мой филон, ну зачем, ну зачем она?!» – Подробней см.: Губанов Л. Г. Двадцать восемь строчек Борису Пастернаку // «Я сослан к Музе на галеры…» – М.: Время, 2003. С. 328–329.