Дива Лу и кочевники памяти

что делало образ еще более соблазнительным.

Декольте и разрезы добавляли сексуальности и соблазна.

Это как заявление о власти и контроле над ситуацией.

Будет не больно, будет хорошо.

Парни точно такое бы оценили.

Но оценит ли Лорд?

Лу перелистнула в начало.

Роскошь и таинственность,

элегантность и уверенность,

смелость и экспериментальность,

здоровье и активность,

сексуальность и власть.

На одном фото – это ночная хищница смыслов,

почти нуарная жрица Степи,

На втором – иллюзия контроля, эротический фантом,

будто сам мем про сетевую модель, который она преподнесёт Пакусу.

На третьем – голая сила под прозрачной оболочкой,

уже не символ, а открытая угроза.

А шуба… что в первом кадре— она осталась в фотках случайно.

Лу давно уже не нуждалась в теплосимволах.

Она – сама огонь.

Протяжный выдох добавил огню сил.

Лу щелкнула пальцем.

Шуба исчезла, как и все остальное.

Мгновенье в коридоре восседал голубоглазый силуэт,

Обнажённой богини.

Щелчок и короткое шелковое кимоно легло на плечи Лу.

Чернью.

Розовая лента обвила ее талию.

Волосы собрались в толстый неоновый пучок.

Белые ковбойские сапоги родились,

В момент раскрытия дверей.

Свет медленно озарил силуэт богини.

Образ сочетал несочетаемое, потому что она могла себе это позволить.

Лу вскочила на ноги,

Глаза почти привыкли к яркому свету.

И цокая каблуками, как заправский шериф,

Направилась в тронную залу.

Голые бедра вильнули по гало-орбите в резком повороте.

Лу приблизилась к Лорду.

Старик, как всегда, сидел в центре себя.

Географически правильно.

На вершине мира.

Неподалеку стоял Грегори. Эльза сидела на кушетке.

Бо тенью стоял у камина.

Глаза Лорда схватили её образ, но не смогли разгадать сразу.

Шелест шелка, звук каблуков.

«Это послание или провокация?»

– Присаживайся, Лу, – жестом глава клана указал ей на корпешки.

Лу выбрала подушечку поцветастее…

и с шумом плюхнулась на нее пятой точкой.

Лорд рассматривал ее, она не убрала взгляд,

и молча смотрела ему в глаза голубым.

Словно ориентальная кошка.

Лорд сам ее вызвал.

И теперь у Лорда – проблема.

Он задал время, и его уже не осталось!

Взять или не взять Лу в Клан?

Взгляд коснулся ее точеных бедер.

Томительное решение мудрости дрожало,

словно бабочка в бескрайнем саду,

где время текло вспять и пахло жасмином.

Лу подтянула колени.

Но сделала еще хуже.

Все зашевелились с интересом.

Грегори наклонил голову, Бо сменил позу,

разглядывая ее розовые стринги… между белых сапог.

Эльза расплылась в улыбке.

Лорд молчал.

"Что она делает?"

"Розовый перехват контроля?"

"Презрение протокола?"

Лорд размышлял быстро.

"Единица, деленая на "e" и помноженная на сомнение.

Это и есть дипломатия 80 уровня.

Так всегда бывает,

когда работаешь по натуральному логарифму.

– Блин, так не удобно…

Лу резко встала, что бы сменить позу.

Колени по-восточному коснулись подушечки.

Задницей богиня уселась на лодыжки в сапогах.

– О, так норм… Извините… вы что-то говорили?

– Я ничего, – Лорд ее поправил, удивленно.

– И я тоже, – задумалась Лу,

потрогав сначала ленту на поясе,

а потом хвост белых волос.

"Может нужно было косички заплести?"

Она взглянула на Эльзу,

та, как будто бы угадала ход ее мыслей и закачала головой,

в улыбчивом отрицании.

"Если я соглашусь и приму ее, ее потом схантит Бо, ну или будет пытаться"

"Если я дам отказ – она перестанет быть ему интересной, это отпугнет"

"Если я введу ее в систему клана,

Пакус сможет ей распоряжаться,

как представитель Кодекса".

"Её глубина пугает".

"Чего я хочу для сохранения хрупкого мира?"

– Лу, ты всего несколько дней с нами… – Лорд задумчиво коснулся хрустальной бороды.

Лу кивнула.

– Но ты уже принесла столько пользы Клану,

что это трудно не заметить.

Лу кивнула повторно.

– И поэтому я издал указ.

– Да ладно?! – Лу тихо выдохнула.

– Да, указ! Тебе разрешается носить черный цвет.

– Что?

– Цвет власти.

Ты почти с нами!

Завтра решающий базарный день.

Прояви себя с лучшей стороны.

Лорд протянул ей блэк вексель, размером с кредитку.

На черноте бумаги белым было написано:

"барлығына рұқсат етілген".

– Барлы… Руксат… Что это значит? – Лу вертела карточку.

– Это на старом языке кочевников Степи смыслов… это дорогой подарок…

"Можно всё".

Лу прямо в моменте представила -

как клеит это на багги, на лобовое стекло…

и давит толпу безродных людей …

по сотне очков за прохожего,

не кормчий, не сын хлеба, а дочь смысла!

Щеки были алыми от обиды,

жалкий пропуск…

она склонилась в поклоне.

Завтра – так завтра!

Она вскочила на ноги.

– Благодарю! – она поклонилась в реверансе.

"это не дар, это проверка"

"покажи что можешь?"

"покажи что сможешь?"

"можно всё"… хм,

"можно всё" – только если ты понимаешь, что значит всё.

Взгляд с карточки перешел,

коснулся очертаний ее сосков, прикрытых шелковой тканью.

"этот шеф странный"

Знакомый бит

"The love that you need

will never be found at home

Run away,

turn away, run away,

turn away, run away"

вернул ее в эту реальность.

Бо и Грегори сидели напротив.

Что-то янтарём в бокалах дрожало в такт музыки.

Мэйби виски.

Лу хлопнула жидкость из бокала.

Виски.

Все закурили.

– Ну как вам мой новый прикид? – губы Лу выдали двойное кольцо дыма.

– Я оценил немыслимость триады, – Бо тонко кивнул.

– Я бы добавил легкую шляпу из серого фетра, – задумчиво высказался Грегори.

Лу переглянулась с Бо.

– Мы должны обсудить эту твою проблему сексуальной ориентации.

Ты должен пройти курс терапии как можно скорее,

или станешь буйным педерастом…– язвительно процедил Бо.

– Молодости позволено все! – Лу с шумом выдохнула.

Карточка Лорда касалась гранью поверхности стола,

в такт музыки…

Run away, turn away, run away,

turn away, run away.

Забытым движением.

– Смотрите как могу… – ладонь прикрепила карточку на лоб Лу.

Секунду- другую лицу богини можно было все.

Вся таверна смеялась в след за опавшим векселем.

– Слушай… а что за половинки ты дал Пакусу? – вдруг спросила Лу.

– Ээ.. человек посередине? – уточнил Бо?

– Да! – Лу перекрикивала музыку.

Run away, turn away, run away…

– Ты шаришь за хакинг? Взлом? – Бо заговорщически нагнулся к ней.

– Немного, в основном кардинг! – Лу крутила карточку Лорда в руках.

Она исчезла в кармашке кимоно.

Бо откровенно пялился на ее грудь…

– Пока не могу сказать, это мой секрет, маленькая тайна…

Лечь спать или еще почитать?

Гибсон, ослеплённый фонариком, заломился страницей про новую поджелудочную.

Спать!

Сниться!

Видеть сны!

Она уже направилась в дивный сад.

Капли бежали жемчугом вверх.

Lou и Lu уже смеялись с Мастером…

о симулятивности бытия и регрессивности времени.

… the moment that breaks the pattern – will be remembered forever.

Глава 24

Эпизод. Burning Daylight.

Минутная стрелка часов Судного дня неотступно близилась к полуночи.

Лу провалилась из одного сна в другой.

Этот был тревожнее – не про мастера… про её желание.

Разрушить непоколебимый скептицизм Лорда.

Один квантовый скачок – и Лу в клане.

Больше никаких сомнений.

Но творец не безупречен.

Ветер перемен. Ленивый свет.

Только первые парадоксы в присущем наборе свойств.

Загадочная физика природы нового мира.

Их встретил дождь —

глухой, беззвучный, наизнанку.

Лу застыла в изумлении.

Точка покоя, которой ей так не хватало в ночи.

Земля наполнялась лужами, а капли устремлялись в небо.

Небо пило землю.

Знаковый бит гравитации принял инверсное значение.

Творец не посчитал нужным проверить параметры аргумента в природной физике.

Ещё один парадокс в природе.

Лу закурила.

На мгновение она вернулась в детство.

Ей хотелось быть без одежды, босиком и под дождём.

Сигарета догорала в руках Лу, единожды коснувшись её алых губ.

Безмятежность бытия была нарушена.

Пепел обжигающим дыханием коснулся тонких пальцев.

– Время-не-ждет! – односвязно Лу вернулась в реальность сна.

Зонт бесполезен.

Плащ не поможет.

Теория Калуцы–Клейна.

– Буду мокрой до трусиков! – подумала Лу, не зная, как решить проблему инверсии гравитации.

Из глубины неба раздался громкий раскат рычания – и вспыхнул свет.

На этот раз он был быстрый и яркий.

Дождь прекратился.

– Однако, странные у вас тут грозы?! – Лу задумчиво обратилась к Грегори.

– Это дракон! – с придыханием таинственности ответил Грегори.

– По легенде, он пьёт воду из земли,

наполняет небо тучами, после чего поедает их, как зефирки с чаем!

Так оно и было.

Дракон подавился очередной переполненной утренней влагой тучи.

Он изрыгнул из себя световую волну,

наполнив пространство потоком электромагнитных излучений.

Суслики невольно запищали, как старые модемы,

возвещающие установку dial-up-соединения.

На небе появилась двойная радуга.

Пространство вокруг медленно наполнялось запахом двойственности после дождя.

– Хороший знак! – воскликнул Грегори, указывая на две монохромные арки.

Первые зёрна сомнения поселились в сознании Лу.

Неспособность создать сущность и противостоять неестественной природе новой вселенной

вступали в противоречие с её собственной ассертивностью о членстве в клане.

Однозначность сменялась двойственностью.

Пространство Минковского уступало место несостоятельности теории Калуцы–Клейна.

Сомнения.

Смятение.

Скепсис.

«Чтобы добиться цели, нужно пребывать в чистом и незамутнённом состоянии ума» – так гласил кодекс.

Но Лу была воспитанницей старого scrum-мастера и следовала другому завету:

«У agile-самурая нет цели. Есть только Путь».

Лу продолжила свой путь в клан.

Белые сапоги несли её вперёд…

Вместе с тем, в другой части нового мира Пакус тоже не терял времени.

Он не только решил, что будет второй базарный день,

но и то, что к концу этого самого дня должен стать полноправным хозяином неавторизованной аномалии.

Лу должна стать его личной игрушкой с полным чиповым подчинением.

Без права на отказ.

Без шанса на сбой.

Только стрим чистого удовольствия прямо в нервную систему.

Лорд и Пакус пребывали в Зале Тьмы.

Зал Тьмы – это не просто комната.

Это портал в абсолютную пустоту.

Здесь звук умирает, не родившись,

а время теряет смысл.

Стены – фрактальный ад из нанокомпозита:

миллиарды микроскопических пирамид, вытравленных в метаматериале, пожирали всё —

звук, вибрации, даже пси-волны.

Шепчешь – не слышно.

Кричишь – тишина в ответ.

Дышишь – и то звучит так,

будто кто-то другой где-то в далёком дата-центре пытается вдохнуть сквозь квантовый шум.

Галопанели сканировали каждый твой мускульный спазм,

квантовые сенсоры вылавливали даже невысказанные мысли.

Попробуй скрыть хоть что-то – не выйдет.

Здесь воздух густой, как синтетическая смола,

а каждый твой шаг бесшумно тонет в цифровом вакууме.

Всё, что сказано в Зале Тьмы, должно в нём и остаться.

Так задумал творец.

Но, как и прежде, знаковый бит акустической волны принял инверсное значение,

превращая таинственное место в резонатор мгновенного действия.

Всё, что сказано в Зале Тьмы…

всё слышно.

В Зале Тьмы нет секретов – только стрим.

Каждое слово, каждый шёпот моментально хватают антенны Судного Дня

и пакуют в RTP-пакеты.

Кричи, молчи, задыхайся – твой голос уже ретранслируют на все узлы Метавселенной.

Прямой эфир.

Без цензуры.

Без права на удаление.

Очередной парадокс случайностей.

– Нужно больше смыслов! – прошипел Пакус омерзительным акцентом с гнилым привкусом старой власти,

обращаясь к Лорду.

Слова Пакуса незамедлительно повторились в открытом пространстве Метавселенной.

Их услышал каждый.

Дракон улыбнулся.

Кожа Лу мгновенно покрылась мурашками от знакомого голоса из прошлой жизни,

в котором чувствовалась полная брезгливость и отвращение к произносящему.

– Императору Кодексу нужно больше смыслов! – уже уверенно прохрипел Пакус.

– И поэтому быть второму Базарному дню!

Так решил Император Кодекс!

Теперь уже нукеры понимали ценность каждого услышанного слова.

"От прибыли голова не болит".

Можно будет выгодно продать дефектные смыслы.

Но глубинные мысли Пакуса так и остались нерасшифрованными:

«Бабкин… Либерман… Империя 5.0… мне нужно больше смыслов…»

Глава 25

Пакус засыпал и просыпался.

Ожидание профита перемешивалось с возбуждением, желанием обладать.

Конечность порочно сжимала плоть.

Он тосковал по «милости».

Он вспоминал тот день. Ancora… ancora…

Когда еще не было Пакуса, а был просто Пак.

Неделовая поездка. Туризм в стане врага.

Храм совсем не впечатлил.

Подсвеченная солнцем фольга от шоколадки.

Внимание привлек одурманенный похотью «монашка».

Мальчик, что стоял у ворот и в аффекте просил помощи.

Войти партнером в один мыслительный проект.

Потом они сидели и выпивали, в ожидании чистоты, купленной на двоих.

Пак хотел девушку? Он хотел себя? Он хотел понять.

Как это? Любить…

Жрица показалась слишком юной… Но во взгляде горел опыт.

Соски ее плеснули розовыми кружками в полумраке номера, но…

Губы, его интересовали только губы. Псих все понял.

Он поставил алтарь на четвереньки, и развернул лицом к Паку.

А сам занялся складками кимоно. Расширяющимся повторением.

Он так торопился освободить свой храм от остатков ткани,

И быстрее оказаться внутри, что руки его разбивало дрожью.

Пак сполоснул ладони джином.

«Как у нее с зубами?».

Пальцы коснулись губ.

Что сладостно разомкнулись, показав желанный жемчуг.

«Да, она… Она подойдет…».

Сзади всё уже лилось по бедрам.

Псих нашел свой приют и сгорал белым пламенем.

Большой желтый палец церемониально погрузился в нежный рот.

Трансцендентно и глубоко.

Антенна застонала тонким огоньком в ночи:

«ЩСцГ-ЩСГ-18»

Настало время – «Продавать».

Гости в шаттлах слетелись со всех сторон.

И был день торговли…

Быки схлёстнулись с медведями.

А где-то еще прыгал маленький львёнок через упругое кольцо огня.

Ancora… ancora…

Лу, с позволения Лорда, выставила на торги токен «1Carrot»

Никто не знал, откуда она нашла деньги для пула ликвидности.

Но успех был грандиозный. Математика монетки была чиста.

Без прокси, и прочих ханни… и степная публика побежала покупать.

Откупать, продавать. Ancora… ancora…

Три кита вошли в игру. Зелеными свечами.

Сделав Лу самой богатой женщиной вне клана.

А сейчас ветер тонко разрывал небо на лоскуты,

а она – летела.

Она уже не чувствовала границ тела,

только ветер,

только белые клубы,

и мерцание самурайского меча за спиной, который только загружался —

отложенным решением.

Нужную девочку уже устроили – работать тельцем,

Побыть жрицей богини телесности.

Недолго. Пока ей самой интересно.

Белый спутник Лу потом дернет за нужные ниточки.

И та малышка рассыплется третьей луной на небосклоне.

В зареве вечного пожара. Нуль-транспортировка в небытие.

А сейчас была – лишь легкая мнимость.

Белый дракон скользил по воздуху, как мысль, ещё не обретшая слов.

Лу уплывала… и время

Несло её с края на край памяти…

С берега к берегу, с отмели…

Друг мой, прощай…

Губы сложились в поцелуй – для целой вселенной.

Она вспоминала…

Как он появился – в белом треске,

разодрал воздух над площадью парада,

над зеркалом портала Императора,

где харвестеры везли смыслы в стеклянных тубусах —

словно в капсулах из ночных снов.

«Ночи – для любви и воровства», – шептала она,

когда всё это ещё было настоящим…

Вспомнилась Гулия, которая мгновение назад смотрела на неё, опираясь на «винторез».

Их случайная встреча в толпе:

– Ты не должна быть здесь. Не сегодня.

Всё важное – уже случилось. Всё остальное – пепел.

И она пошла.

В чёрном коротком кимоно,

с лентой на бедре,

со смехом, как у девочки,

с глазами ведьмы, которую ты сам придумал,

и она всегда умнее тебя.

А потом всё опять смотрели на неё.

Все хотели украсть её,

но не знали, что она уже украдена – собой.

«Я тебя ворую, слышишь…»

Все свободны.

А потом…

звёздочки вспыхнули.

Прогремел выстрел – один,

будто кто-то хотел напомнить,

что тела всё ещё могут быть.

И они бренны – как всё белковое.

Но это не про нее, там ее не было.

Но к тому моменту она уже поднялась.

Белый дракон обвился вокруг неё, как облако.

И она смеялась.

И дрожала от изменения времени.

Сейчас она летела.

Над полем смыслов.

Над пустыми куполами юрт.

Над холодными харвестерами,

что внизу всё ещё считали правду по унциям.

Лента на бедре развязалась.

Кимоно улетело в ветер.

Она была обнажена.

Темные соски.

Белые сапоги.

Самурайский меч, который её – но ещё нет.

Неоновые волосы трепало облаком.

Точкой в небе,

видимой только из сна.

«Ты погляди… дракон… не осталось ли что-нибудь… после меня?»

Озером темных слёз,

и в нём её отражение,

уходящее в бесконечный рисунок времени высохшими горными реками,

траекторией исчезновения.

Вдалеке мерцал остров, на котором Будда держал в ладонях

Не цветок и не молитву,

а её имя, как имя богини.

Она прижималась к шее дракона.

Он был безмолвен,

но знал.

Это не сон.

Это любовь её, побеждающая вечный закон.

Все мы исчезнем за чертой… в безвременье.

Дальше – лишь непаханые поля смыслов,

и уже никого… Односвязного пространства.

И ещё не все облака съедены.

И ещё не всё имя забыто.

И дракон – всё ещё впереди, хоть и позади Лу.

Но это уже не имело значения.

Старый марш рассыпался в пыль.

На небе застыли обломки Марса – красной звезды,

которую они пролетали вместе.

Ветер нёс в спирали её голос, как лепесток, как шепот.

Сквозь облака они пролетали мимо островов и маяков.

Им можно было всё, даже возвращаться.

Вниз – вниз – в море слез.

Ancora.

Она уже засыпала – голая, пронзительная,

на своей кровати, тонким изгибом времени,

когда в комнате появился Грегори!

– Так вот ты где? Тебя все ищут!

– Ммм… Какого хера?