(Не) Жар-птица

Мора Крайт

(Не) Жар-птица

Глава 1. Врата Могора

Черные врата рухнули.

Я покачнулась, оперлась рукой о плечо генерала Велета, выплюнула на песок кровь и вытерла рот серебряным наручем, из-за чего губы окрасились алым цветом.

Две черные базальтовые скалы превратились в пыль, открыв путь в проклятые земли, и мое войско двинулась в стеклянную пустыню Могора.

В давние времена, когда миром правили боги, это место было дном океана Мордон, названным так из-за иссиня-черных вод, от которого остался только оплавленный песок, посреди которого возвышался Могорский хребет, похожий на скелет гигантского черного змея.

Земля была пропитана черным колдовством, таким же древним и злым, как затаившаяся в сердце пустыни крепость Ама, к которой я упорно шла, превозмогая сопротивление темной силы.

– Здесь хранится огненное оружие, – сказала я и прищурила синие глаза, рассматривая в полуденном мареве черные вершины гор, тонущие в раскаленном добела песчаном море.

Я крепче сжала рукоять меча и убрала с лица белую, как снег, прядь волос.

Раньше у меня были длинные черные волосы, но они поседели, ведь мне пришлось потратить все силы, даже жизненные, чтобы сломать печать Черных врат.

– Если уйдешь сейчас в отставку, восстановишься через три года. Иначе умрешь, – сказал Велет, бросив тревожный взгляд на меня, своего главнокомандующего, устало опирающегося на его руку.

– Значит, умру, – мрачно отозвалась я, хоть и ослабла настолько, что даже говорить могла с трудом.

Вдруг меня окутал золотистый свет.

Семь белых целителей пытались восстановить мое здоровье, чтобы не отправиться сразу же за мной в Навь, ведь гибель любимой старшей дочери царь Иридана им не простит.

– Отряд «Солнце» идет к крепости. Отряд «Луна» к – руинам, – приказала я.

– Слушаюсь, – ответили генералы Велет и Арий, склонив передо мной головы в серебряных шлемах, украшенных белыми перьями.

Они надеялись, что я сейчас разобью лагерь, чтобы отдохнуть и восстановить силы, и зря, ведь я снова взмыла в воздух, чтобы осмотреться и проследить за тем, как отряд «Луна» идет к развилинам древнего городища черных богов – Гартару, которое, согласно легендам, было построено из железа и могло погружаться под землю.

– Я пойду в Аму одна, – сказала я.

– Нет уж. Вместе пойдем. Не хочу остаток дней провести в темнице, размышляя о твоей глупой смерти, – возразил Велет, задрав голову и приставив руку козырьком.

Он единственный перечил мне, не боясь быть разрубленным пополам, ведь мы вместе учились в Храме Войны и тренировались, к тому же Велет был приемным сыном моего отца, что давало ему определенные привилегии.

– Какое разочарование, дорогой брат, – с издевкой сказала я. – Думала, ты перерос возраст, когда цепляются за юбку старших.

– Не трать личную силу. Не тебе отчет перед владыкой держать.

– Отцом, – бесстрастно поправила я его и полетела к черной оплавленной горе.

Велет отдал приказ, и отряд «Солнце» отправился следом за мной, извиваясь между стеклянных барханов, словно белая змея, пока не оказался перед входом в черную крепость, в которой по легендам было спрятано огненное оружие.

– Следуй за мной. Ама защищена черным колдовством, иначе заблудишься и умрешь, – с усмешкой сказала я сердитому генералу.

– Ты же знаешь, я всегда пропускаю дам вперед, особенно в этом вопросе, – произнес он, пока я, застыв в воздухе, изучала с помощью личной силы все туннели, ведущие в древнюю твердыню.

Как же раздражает.

– Думаю, будет не лишним взять с собой отряд воинов, – холодно ответила я.

– Хоть одна здравая мысль ваше царское высочество сегодня посетила, – пробурчал Велет.

– Это для тебя. Я могу себя защитить.

Генерал отряда «Солнце» нахмурился.

***

Я опустилась на землю и ухмыльнулась, пронзив Велета презрительным взглядом, который он очень не любил.

Отец вручил мне свое оружие – меч Селун, а не ему, потому что я – самый лучший воин Иридана.

Не зря же меня называют Богиней войны.

Никто, кроме меня, не смог сокрушить печать Черных врат. Даже мой отец не смог, но мне это по силам, ведь я рождена, чтобы побеждать – любой ценой.

Земли Могора нестерпимо мозолили глаза всей нашей царской династии, ведь это было единственное черное пятно на белоснежной карте Иридана.

По слухам, отец зачал меня, размышляя об этом досадном упущении, поэтому я так и одержима военным делом и истреблением наших заклятых врагов – змеевичей, потомков черных богов, которые когда-то жили в этих землях.

– Даже не думай о подвигах, – разражено сказал Велет, идя за мной по темному подземному коридору. – Ты едва стоишь на ногах.

– Лучше сам под ноги смотри, – ответила я, освещая мрак лезвием светящегося голубым светом меча. – Под землей залежи магнетитовых руд. Они вытягивают личную силу. Именно поэтому черные боги облюбовали это место. Земная тяга здесь очень сильна.

Велет с каменным выражением лица продолжил идти рядом со мной, игнорируя мою наглую ухмылку.

Он терпеть не мог, когда я намекала, что он не может, как я, преодолевать с помощью меча Селун тягу земли и летать, словно птица.

Подземный коридор был гладким, словно лезвие меча, и черным, как ночь.

Сперва мы круто поднимались вверх, а затем резко опустились вниз, съехав на полусогнутых ногах по отполированному каменному полу.

– Все-таки мастерство Древних удивительно, – нарушил тишину Велет.

Мы уперлись в гладкую черную стену, блестящую в голубом сиянии меча, которым я освещала путь.

– Это дверь. Создана богами. Нам не войти, – мрачно добавил он.

– Не ной, – перебила его я и, играючи, разрубила мечом каменную стену.

Дверь расплавилась и осела, словно тесто, открыв вместительный проем, в который спокойно могли войти трое крепких мужчин, даже раскинув руки и танцуя горянку.

Я вошла в просторную темную камеру, в которой было три запертых черных каменных двери, и, победоносно улыбнувшись, взмахнула мечом, чтобы их разрубить.

Вдруг я ощутила слабое дыхание жизненной силы.

Я неуверенно застыла на месте, но силу оружия было уже не остановить.

Вспыхнула голубая молния, и каменная порода вспучилась, обессилено повиснув на петлях.

Я погасила бушующее пламя Селуна и произнесла:

– Здесь кто-то есть. Я чувствую это.

– Может, здесь что-то и было, но за давностью лет истлело, – отозвался Велет, стоя в центре камеры в окружении воинов.

Я исчезла в одной из черных комнат.

Знаю, Велет очень хотел нырнуть следом за ней во тьму, но воины, повинуясь моему приказу, преградили ему путь.

Снова вспыхнул голубой свет, и я вернулась в чертог, неся на руках обгоревшие останки, смутно напоминающие мужское тело – чудовищно ссохшееся, покрытое черной коростой и уродливыми шрамами.

Глава 2. Погребальный обряд

– Его надо сжечь. Не нравится мне это. Нельзя извлекать на суд Неба и Земли боги знают что. Может, это древнее страховидло какое. Или зараженный магической хворобой, – с нескрываемым раздражением сказал Велет, теребя кончик длинной золотистой косы, переброшенной через плечо.

Мы стояли близ входа в Аму, в которой не нашли ничего, кроме изувеченного пленника, но я еще не потеряла надежду найти огненное оружие, ведь генерал Арий отправился в руины Гартара и, возможно, что-нибудь в них отыщет.

Я не могу вернуться домой ни с чем. Лучше погибнуть в бою, чем разочаровать отца.

– Это пленник, – сказала я. – Замученный насмерть и умерший во тьме. Его тело надо предать воде, чтобы душа достигла берегов иного мира и обрела вечный покой в Нави, – не терпящим возражения тоном сказала я и прикоснулась к обгоревшему лицу пленника. – Это человек…

– Или нечисть, – ехидно добавил Велет, красуясь передо мной в золотых доспехах. – Не забывай, мы во владениях змеевичей, а они не брали пленных…

– У него нормальные глаза и правильное строение черепа, – произнесла я, отодвигаясь от тела. – Это точно не потомок черных богов. Кожа обуглилась, но покровы не искажены проклятием солнца. Чешуи нет. Значит, это не змеевич.

– Я и забыл, что ты знаток чудовищ, – с ухмылкой ответил Велет и скрестил на груди руки.

Я метнула в него испепеляющий взгляд.

– На войне я разрезала змеевичей, чтобы изучить строение их тел, – уже более спокойно продолжила я.

– Надеюсь, мертвых? – поинтересовался Велет.

– Живых я в плен не брала.

– А этого разрезать будешь?

– Нет, ведь это не змеевич.

– Я ставлю под заклад свои волосы, что это именно он.

– Оставь заклад себе, волосы – единственное, что есть в тебе хорошего.

– Посуди сама. Черный, как уголь. Кожа в струпьях и мелких рубцах, как бывает после выпадения чешуи. Мертв уже несколько тысяч лет и до сих пор не разложился. Змеевичи умирают именно так – сгорают на солнце, а потом ими хоть баню топи.

– Струпья образовались из-за механических повреждений кожи и очень толстого слоя грязи и сажи. Пленник был заточен в темнице и вряд ли умер от солнечного света – в подземелье темно, хоть глаз выколи.

– Он мог умереть от солнца, а затем его труп спрятали. Для надежности.

– Тогда почему его останки не сожгли?

– Потому что он преступник, не достойный великого перехода и вечного покоя в мире благих предков.

Я утомленно прикрыла глаза.

– Тебе нужно заседать в Совете Иридана. Не переговорить тебя, не переспорить.

– Я и заседал, пока не разрубил стол в пылу спора, поэтому здесь и очутился, – ответил с улыбкой Велет. – Так я убедил тебя сжечь «это»?

– «Это», как ты говоришь, человек, и мы похороним его согласно заветам предков…

– Твой отец никогда не сделал бы так – не освободил бы врага, а то, что это враг, я уверен, – резко перебил меня генерал отряда «Солнце».

– Наш отец, – с нажимом поправила я. – Наш отец всегда погребал павших в бою – строил ладьи и предавал воде. Наш род свято чтит законы богов, ведь мы – их потомки.

– Тогда подожги ладью. На всякий случай.

– Тело нельзя предавать огню. Только вода и лед, поэтому отнесем тело к реке. Там и сплавим.

– В Алморе? Шутишь? Это такой крюк делать, хотя… Тем лучше. Там не вода, а яд. Расплавит труп так же, как твой меч – камень.

Я положила на спекшиеся веки пленника два кусочка горного хрусталя, и воины уложили его на сделанные из плащей носилки.

***

Генерал отряда «Луна» вернулся с дурными вестями, ведь древнее городище было таким же пустынным, как и крепость Ама.

Значит, древние легенды врут.

В Могоре нет огненного оружия черных богов.

Мой поход на юг войдет в хроники Иридана, как самое долгое, бессмысленное и провальное завоевание раскаленной добела пустыни.

Только сейчас я ощутила, как вымотали меня эти долгие месяцы блужданий по этой оплавленной земле.

Я закрыла глаза и провалилась в сон. Стоя. В полном воинском вооружении, намертво вцепившись в меч.

Вдруг тьма перед глазами закружилась, рассыпалась на части, разбилась на осколки чувств и воспоминаний…

– Не слишком ли сурово вы его наказываете, Богиня? Все-таки он ваш сын, – услышала я незнакомый мужской голос.

– Был моим сыном. Я убила бы его, но он бессмертен, поэтому проведет здесь вечность. Один, – отозвался властный женский голос.

Видение закружилось в безумном водовороте, превращаясь в новый узор.

Теперь я сижу на полу камеры, пытаясь погрузиться в глубокий сон, чтобы не лишиться разума. На мне простая одежда. Все вокруг белое. Солнце нещадно палит из окна в потолке. Я слышу рокот волн, чувствую запах соли…

Землю трясет.

Грохот. Рев.

Пламя закоптило стены темницы, обожгло, покалечило, ослепило, лишило воли и остатка сил, превратило в прах, в сажу.

В ничто…

Внезапно из тьмы меня вырвал тихий звук приближающихся шагов.

Голубое сияние проникло в мою темницу, окутало мягким светом. Я легонько поплыла по воздуху, словно облако.

Чары пали.

Я слышу голоса, знакомую речь. Мне кажется, что я вижу грозовое облако, рассеченное солнцем, а потом меня ослепил жгучий солнечный луч.

– Мертв, – с трудом разобрала я. – Нельзя …пленника… выносить…

Я снова поплыла по воздуху и поняла – меня несут на руках. Хотела пошевелиться, но не смогла.

Стены невидимой темницы рухнули, я почувствовала это. Личная сила опять стягивались ко мне, покрывая каплями росы мое изможденное тело…

– Останки надо сжечь. Не нравится мне все это. Нельзя извлекать на суд Неба и Земли боги знают что. Может, это древнее страховидло какое. Или зараженный магической хворобой, – отчетливо услышала я голос Велета и в ужасе открыла глаза.

Едва уняв бешеное сердцебиение, приказала отправляться в обратный путь.

Земли Могора беспрестанно изводили меня кошмарами и жуткими видениями, мои силы были почти на исходе.

К реке мы вышли на рассвете.

Серое марево плотным облаком окутывало берег каменистой реки.

Рядом не было ни одного деревца, поэтому ладью спаяли из расколотых щитов.

Велет принес тело замотанного в плащ пленника и опустил на дно погребальной лодки.

Я положила правую ладонь на голову усопшего и произнесла заговор разрыва уз:

– Белая река, текущая издалека из Лунного чертога от Белого бога, разорви узы, лиши разум груза, очисти тело, сделай душу белой, наполни…

Вдруг я прервала чтение, ведь не знала имени покойника, и, подумав, решила его имянаречь.

Я закрыла глаза, сосредоточилась, и имя пришло ко мне само.

– Наполни Чаруна покоем и забери в Белое море…

Вдруг полотно на лице мертвеца всколыхнулось, но я решила, что это ветер, и продолжила:

– К Белому острову пусть плывет, Белого бога пусть найдет, встанет перед Белым Престолом и родится духом новым…

Вдруг я оборвала заговор.

Кружево чар развеялось, и видение иного мира исчезло, ведь черная обугленная рука мертвеца вцепилась в край моей одежды.

Велет с яростью обнажил меч и бросился ко мне.

С каким бы удовольствием он отрубил бы эту поганую руку, если бы я резко ему не приказала:

– Зови целителей.

Глава 3. Уродливый пленник

Мы разбили временный лагерь на берегу реки Алмор и наспех соорудили лекарскую палатку.

Велет не находил себе места, когда узнал, что пленник жив, а я, что он чуть не умер – из-за меня, и только Арий был спокоен, как бескрайний океан.

Весь день я не находила себе места и мерила шагами палатку, в которой семеро святых целителей пытались привести в сознание пленника.

«Чаруна», – мысленно поправила я саму себя.

Я едва не лишила его жизни. Его нить духа было в моей руке, которую я чуть не перерезала силой заговора.

Вздохнув, я убрала с лица почерневшую прядь волос.

Конечно, я видела смерть и ее несла, но никогда не убивала детей, женщин, стариков и убогих.

Я нахмурилась и прогнала тяжелые воспоминания о своем первом военном походе и мучительном плене, после которого меня с трудом собрали по частям и вдохнули колдовством жизнь.

Тогда я и дала клятву, что уничтожу всех змеевичей до единого, сотру с лица земли так, что ни следа, ни памяти о них не останется, и любой ценой выполню этот обет.

Никто и никогда не должен проходить через то, что видела, испытала и пережила я.

Нет, Чарун не змеевич.

Уж я бы это точно почувствовала.

Велет и Арий охраняли палатку целителей снаружи, сменив прежних часовых.

Я лично настояла на этом, потому что была не в настроении слушать колкости своих генералов или вникать в их подробные стратегические отчеты.

Мне надо было подумать в одиночестве и решить, что делать дальше с пленником – единственным моим трофеем в этом утомительном и долгом походе на юг.

Что сказать отцу?

В Могоре нет огненного оружия змеевичей.

Отец был уверен, что оно спрятано в Аме, но он, как и древние хронисты, ошибался – здесь пусто.

Я задумчиво почесала кончик носа, поймав себя на мысли, что лукавлю.

Нет, кое-что я все-таки нашла: в крепости был запечатан особенный пленник.

Защиту его темницы смог разрушить только меч Селун, значит, заточившие его обладали равной мощью – это могли быть только боги, но какие именно: черные или белые?

Исторически Могор переходил во владения то белых, то черных богов, как и крепость Ама.

Белые боги не брали в плен черных богов, как и змеевичей, поэтому, скорее всего, пленник – потомок белых богов, человек-птица, дивович, такой же, как и мы.

Если Чарун расскажет о своем прошлом, древних войнах и огненном змеином оружии, его разум стоит того, чтобы пожертвовать жизнями не семи, а семидесяти семи святых целителей.

Отец будет доволен. Я пойду в новый военный поход, и тогда моя свадьба отложится, а коронация – приблизится.

Я бы и дальше продолжила мерить шагами палатку, если бы мои размышления не прервал святой, вышедший из-за ширмы, за которой вспыхивал золотистый свет и монотонно повторялся один и тот же целебный заговор.

– Верховный главнокомандующий, – обратился ко мне целитель и почтительно склонил снежно-белую голову. – Узник жив, но пока без сознания. Его тело сильно повреждено. Боюсь, и разум тоже. Непоправимо.

Я нахмурилась, зная, что в моих серых глазах сверкают молнии.

– Безумие?

– Нет, Верховный главнокомандующий. Перерождение сознания. Пленник потерял память из-за проведенного… белого колдовского обряда, – осторожно ответил святой и склонил голову, чтобы не встретиться со мной взглядом.

– Я дала ему новое имя и тем самым отрезала память прошлой жизни, чтобы его дух, наконец, упокоился, – сказала я и прикусила губу. – К сожалению, этот обряд необратим.

– Да, Верховный главнокомандующий, – подтвердил целитель. – Но есть слабая надежда, что пленник со временем что-нибудь вспомнит. Существует еще и память тела, ведь хоть по сложению тела он и юноша, но по качеству оного – старик.

Я с интересом взглянула на белое лицо святого, с которого давным-давно стерлись все черты.

– Хочу его видеть.

***

Это была не просьба, а приказ, поэтому целитель с поклоном проводил меня за ширму к покрытому черными струпьями телу Чаруна, которого я хотела досконально изучить.

Итак, его обмыли водой, и угольная корка сразу же вспенилась, обнажив в трещинах запекшейся коросты здоровую, молодую и розовую кожу.

Череп был лысым, но правильной формы – без бугров и шишек, зато кости все были когда-то сломаны и срослись в искореженное месиво.

Даже если он выживет, не сможет ни ходить, ни держать меч.

Надо все сломать и заново срастить.

– Его кости быстро срастутся. Тела потомков белых богов всегда принимают свою изначальную форму, задуманную богом Родом, – вдруг сказал святой, будто прочитав мои мысли.

Я наклонилась к покрытому сажей лицу пленника и вдруг отпрянула, ведь он открыл глаза и вперил в меня черный немигающий взгляд.

– Он пришел в себя, Верховный главнокомандующий. Не бойтесь. Это не чудовище, а жертва, которая провела тысячи лет во мраке. Видите, как сильно расширились его зрачки? Скоро его глаза приспособятся к свету и станут нормальными, – с улыбкой произнес целитель и незаметно покинул палатку, оставив меня наедине с юношей.

Вдруг тишину палатки разорвал смех Ария.

Следом за ним вошел Велет.

Оба генерала сгорали от любопытства, поэтому без моего разрешения вошли внутрь и теперь застыли в замешательстве, увидев мое сердитое лицо.

– Вот это уродец! – удивился Арий, тряхнув огненно-рыжей головой, не сводя удивленно распахнутых глаз с узника.

Велет довольно хмыкнул и перебросил за плечо длинную золотистую косу, перевитую белым шнуром.

– Не называй его так. И не болтай о нем, иначе сестрица тебя на кол посадит.

– В темницу брошу. В Могорских горах, – спокойно ответила я. – Готовьте носилки для Чаруна. Выступаем на рассвете.

– «Чарун», значит, – сказал Велес и едко ухмыльнулся, скрестив на груди руки, затянутые в золотые наручи. – Почему так назвала?

– Увидела на нем чары.

– Может, и зло в нем рассмотрела?

– Я не так слепа, как ты, Велет.

– Его имя похоже на твое. Может, и повенчаетесь заодно?

– Может, и повенчаемся, – также ровно ответила я. – Кто из вас будет дружкой, а кто дружком – решайте сами. И чтобы ни один волос с головы Чаруна не упал, – приказала я и направилась к выходу из палатки.

– Так он же лысый! Эй, Велет! Хватит меня пихать! – снова крикнул Арий и потер ушибленное плечо.

Генералы проводили взглядом мою стройную фигуру в серебристой кольчужной рубашке со свисающей до земли черной косой, после чего Велет отвесил Арию крепкую затрещину.

– Нечего так на будущую царицу Иридана глазеть. У тебя невеста есть, – процедил сквозь зубы военачальник отряда «Солнце» и нахмурился.

Глава 4. Возвращение домой

– Чара вернулась! Ура! Царевна вернулась! И генералы! – кричали жители столицы Иридана, подбрасывая в воздух лепестки роз, разноцветные ленты и вышитые кружевные платочки, на которых красовалась руна «В», что означало – Велет.

Я бы и сама с радостью вышила такой платочек, чтобы восторженно размахивать им перед лицом генерала, ловя взглядом ухмылку самого прекрасного, умного, сильного и талантливого дивовича, ухмылку, предназначенную только мне, обещающую, что в дверь моего дома никогда не постучатся сваты и не заиграет охотничий рог, объявляющий охоту жениха за невестой, ведь он всем в казармах расскажет, какая я редкостная и злобная ведьма.

Как же хорошо, наконец, вернуться домой.

В лазоревом небе парят разноцветные бумажные птицы, которые запускают в воздух дети.

Торговцы раздают прохожим засахаренные ягоды и фрукты в честь нашего возвращения.

Стены домов украшены флагами царского дома – голубой меч в центре зеленого дерева, а шпили Белого дворца – белыми круглыми камнями, сияющими ночью, как лунная корона.

Юноши пересказывают друг другу подробности моего провального похода в южные земли, а зрелые мужи степенно кивают, подтверждая сказанное.

Незамужние девушки, подобрав юбки так, что видны украшенные вышивкой туфельки, спешат на центральную площадь, зажав в кулачках эти проклятые платочки с вышитой руной «В», а их остепенившиеся подруги провожают их мечтательным взглядом, вспоминая, как и они когда-то ждали из похода этого высоко, статного и красивого генерала.

Когда же он, наконец, женится?

Что ж, продолжу радоваться разноцветным лентам и аккуратно срезанным головкам роз в надежде, что после всего этого ужаса меня ждет ломящийся от яств пиршественный стол, которому я рада больше, чем даже встрече с отцом.

– Слава армии! Слава Арию! Слава Велету! Слава Чаре! Слава царю Диву и царице Диве! Слава богу Роду! Ура! Ура! Ура! – кричат горожане.

И вдруг я отчетливо вижу угольно-черный мужской силуэт, затерявшийся в толпе ликующих горожан, который тут же исчезает.

Странно.

Город защищен от любых чар, даже морок красоты нельзя поставить.

Велет машет визжащим от восторга девицам и кивает юношам, своим будущим воинам. Золотой плащ лениво волочится за ним, как и большая половина Иридана, поэтому к его ногам швыряют цветы, ленты, платки и письма, а кто-то даже чулки.

Арию тоже досталась – ему в шлем прилетел белый тряпичный сверток, набив приличную шишку. Громко проклиная всех глупых девиц, генерал отряда «Луна» разворачивает тряпицу и ахает – это было яблоко, на зеленом боку которого красовался алый след женских губ.

Надеюсь, он не будет его есть, ведь это явно любовный приворот.

Мы продолжаем идти по главной улице города, с головы до ног облаченные в броню. Длинные белые перья на шлемах синхронно раскачиваются над головами в такт ходьбы, как и притороченные к плечам цветочные гирлянды.

Я снова вижу в толпе черного мужчину, который опять исчезает в толпе одетых в яркие кафтаны мужчин с длинными косами, перевитыми золотистыми шнурами.

Нынче такая мода в Иридане, что мужчины больше похож на девиц, чем сами девицы.

Что за времена такие?

– Задом наперед передом наоборот слева направо увижу образ Чары, – вдруг отчетливо услышала я чей-то мужской шепот и обернулась.

***

Мой взгляд упал на девицу в лиловом платье, держащую в руках корзину с цветами.

Она не сводила пристального взгляда с нашей троицы в белых доспехах, забыв, кажется, о том, что надо дышать.

Арий снял шлем и приветственно кивнул этой красавице, аппетитно поглощающей засахаренные вишни на деревянной палочке.

– Что уставился! – крикнула нахальная девица и перекинула из-за спины на грудь толстую пшеничную косу, переплетенную розовой лентой.

Людея.

Гордая и избалованная красавица. Жемчужина в золотой короне. Прекрасный цветок, ядовитый, как волчий плющ. Моя младшая сестра, от которой не прочь избавиться добрая женская половина Иридана и я в том числе.