Надеюсь, увидимся еще не скоро

Он подошел к сомнительной компании, стараясь вообще никого из них не слушать.

– Ха, рак тянется к крабу… Что же мне сделать такого?

Он окинул взглядом их стол. По-детски ронять столовые приборы и перекладывать телефон с места на место неинтересно. Опрокидывание гриля можно было бы расценить как прямое вмешательство в дела смертных… Однако Джихвану хотелось ударить по самооценке придурка так, чтобы ни Минджу, ни другая девушка в этом кафе не согласилась с ним куда-либо идти.

Он осмотрел их стол еще раз, и решение пришло незамедлительно. Призадумавшись, Джихван не уловил в мыслях никаких противоречий, поэтому пришел к выводу, что, скорее всего, вмешательство допустимо. Он пальцем коснулся пустой бутылки соджу, стоявшей на краю, и опрокинул ее. Та разбилась, соприкоснувшись с полом, как елочная игрушка, и все посетители перевели взгляд на их стол. Тогда Джихван схватился за салфетку, на которую псина поставила свои локти, и дернул, заставляя его потерять равновесие и удариться лбом прямо о деревянную поверхность стола.

Стены кафе задрожали от смеха.

– Чего смеетесь?! – взревел придурок и схватился за лоб. Посетители засмеялись еще громче, видя, что с ним все в порядке. – Рассчитайте нас! Мы уходим из этого болота и никогда не вернемся!

– Как по-взрослому, неуклюжая псина. Проваливай, пока я не выдумал чего похуже, – фыркнул Джихван и посмотрел на стол, за которым, улыбаясь, сидели полицейские. – Ну что, Мин-Мин, я спас ваш вечер? – Уголок его губ дернулся.

Пока противная компания с позором покидала кафе, Джихван опустил взгляд. Грудь жнеца замерцала перламутровым светом – пришло время выполнить работу. Дверь в кафе распахнулась, впуская ветер и несколько лепестков сливы. Джихван покачал головой, закусил нижнюю губу и встал рядом с Минджу. Пора уходить. Он посмотрел по сторонам: Янчжэ отвечал на звонок, а Юнсоль мастерила из овощей и мяса очередной бутерброд, пока их начальница с печалью смотрела на висящий в центре зала фонарь. Джихван кивком поблагодарил то ли ветер, то ли высшие силы, пославшие его на подмогу, чтобы скрыть маленький фокус.

Бледная, холодная рука Джихвана ловко заправила выбившуюся прядь за ухо Минджу, слегка пощекотав нежную кожу. Детектив потянулась ладонью, чуть не сталкиваясь со жнецом пальцами. Нельзя допустить прямого контакта, иначе случился бы крайне неловкий момент.

– Увидимся, Мин-Мин… – одними губами сказал он.

Джихван исчез в перламутровом свете и летящих лепестках сливы.

* * *

Джихван окинул взглядом комнату. Такое, к сожалению, он видел уже не в первый раз. Тот факт, что он осуществлял перевод душ из мира живых в мир мертвых только после насильственной смерти, сам по себе подразумевал работу в большинстве своем с убийствами. Так случилось и сейчас.

Неизвестный ворвался в дом и зарезал семейную пару за просмотром телешоу. В этот раз жнец задержался более чем на полтора часа, поэтому полиция уже накрыла тела и собирала улики. Но он не мог понять, почему девочку, вероятно дочь погибших, еще не увели. Ее успокаивали и пытались привести в чувство. Сам Джихван не мог оторвать от нее взгляд. Его сердце, полностью лишенное человеческих переживаний, заныло в давно забытом ощущении – сожалении. Он понимал, что зря пренебрег своими обязанностями и явился так поздно. Воздух словно дрожал. Так душа перерождалась в вонгви, однако у него еще имелось в распоряжении время. Седой отец девочки стоял около своей жены, которая безуспешно пыталась обнять дочь.

– Минджу, дорогая, мама здесь, ты чего плачешь? Мин-Мин, все хорошо! Посмотри на меня, я же тут, я в порядке. – Голос матери срывался. Ее душа уже должна была смириться с тем, что тело умерло, и это облегчило бы переход в иной мир.

– Вы пришли за нами? – Отец девочки посмотрел на Джихвана.

Неудивительно, что он догадался. Высокий мужчина с мертвецки бледной кожей в похоронном костюме.

– Боюсь, мы еще не готовы к… дальнейшему пути.

– Стали готовы в тот момент, как ваши сердца перестали биться. – Джихван заметил, как голос душ и людей начинал дрожать во время обсуждения перехода за черту. – Я опоздал к вам. Ваше новое путешествие должно начаться в скором времени, иначе возможности попасть по ту у сторону вас не будет.

– Это обязательно? – спросила душа отца Минджу.

– Не сказал бы, что у вас есть выбор. Если ритуал не свершится, вы все равно в скором времени потеряете память. Я так понимаю, ваша дочь – главный якорь и причина задерживаться в мире живых?

Отвечая на его вопрос, душа отца кивнула.

– Тогда это размен вечности на мгновения. Скоро процесс станет необратим.

– Но как же она здесь будет без нас? – торговалась тем временем душа.

Джихван сразу понял желание души отца задержать ритуал, чтобы жена могла пробыть с дочерью как можно дольше.

– Как и все те люди, которые рано теряют родителей, братьев, сестер, друзей, – холодно ответил жнец. – У смерти нет подходящего момента. Она случается в предопределенное время, и все на этом. Таково правило этого мира. – Он кивнул головой. – С ней все будет хорошо.

– Вы так уверены? – с недоверием спросила душа.

– Конечно. – Джихван сделал шаг вперед.

Он чувствовал, как воздух вокруг них начал накаляться. Перерождение в вонгви приближалось. К сожалению, жнецу придется пойти на уловку.

– Я обещаю проследить за ней, пока она не станет достаточно сильной, – сказал Джихван.

– Правда? – Душа мамы Минджу повернулась к нему. – У меня в жизни и не было кого-то ценнее Мин-Мин. Прошу вас… Присмотрите за ней хотя бы до совершеннолетия. Мин-Мин очень хорошая девочка, она заслуживает счастья.

– Конечно, как и любой другой человек, – мягко сказал Джихван. – Я прослежу за ней. Поверьте мне. – Очертания комнаты начали терять цвет. – Но сейчас пришло время начать новый путь. Давайте покинем место преступления, оно еще до сих пор держит вас и не дает начать ритуал.

Услышав его предложение, души кивнули, и, стоило только Джихвану легонько махнуть рукой, они втроем оказались на тротуаре. Вечер, Сеул, легкий дождь и духота. Все как обычно. Жнец посмотрел по сторонам и заметил, как тут и там прямо из асфальта начали пробиваться лютики вместе с китайской розой. Он по привычке выдохнул от облегчения. Гоняться за взбесившимся вонгви – то, чего ему сейчас не хватало. Особенно из-за своей же ошибки.

Цветки, несмотря на капли дождя, продолжали пробиваться и тянуться к небу, чтобы через мгновение засветиться и рассыпаться на лепестки. Оранжевые лепестки лютиков с кроваво-красными лепестками роз под неоновыми вывесками магазинов заставили Джихвана потерять еще пару мгновений. Каждый ритуал – настоящее искусство. В чувство его привела чужая рука. Душа матери дернула его за рукав, утягивая все его внимание. Ее сознание до сих пор не угасло, несмотря на то что ритуал уже вовсю совершался.

– Помните о своем обещании. Помните, иначе моя душа никогда не упокоится, – все продолжала умолять его она. – Моя Мин-Мин, она не может остаться одна…

– Я пообещал вам. Я, Шин Джихван, сдержу обещание. – Он прикрыл глаза на мгновение, так как свет в его груди ярко вспыхнул. – А теперь вам пора отправиться в путь.

– Помните о словах, что вы говорите. Они имеют ценность даже после смерти, – прошептала душа мамы Минджу.

Эти слова что-то тронули в Джихване. Душа женщины так искренне и отчаянно просила его не бросать дочь, что обещание из липового вполне могло стать истинным.

Он поднял руку и ухватился за ткань мироздания, резко сдернув ее, и открыл врата в мир мертвых. Перламутровый свет ударил в глаза, и души в последний раз посмотрели на него, словно снова напоминая о просьбе, и Джихвану не оставалось ничего, кроме как кивнуть.

Лепестки лютиков и роз смешались в один смерч, и пара душ зашагала в сторону врат под печальным взглядом жнеца. Вот такой сильной была любовь матери к ребенку, что даже после смерти она не выпрашивала второй шанс на жизнь для себя, а молила присмотреть за дочерью.

Джихван поднял руку вверх, когда души переступили черту, и резко опустил, закрывая ворота. Дрожь покинула его тело, и звук то ли визга, то ли шипения прекратился: перерождение в вонгви не произошло. Он вытер лоб, словно там мог проступить пот.

– Проклятие. – Он вытер лоб еще раз, понимая, что это капли воды, и немного успокоился.

Джихван обычно не испытывал никаких чувств, но это перемещение далось ему с трудом.

Он посмотрел по сторонам и похлопал себя по карманам.

– О! – Жнец выудил пачку сигарет и, прикрывая глаза рукой, посмотрел на небо. – Надо для таких случаев смотреть прогноз погоды или надевать пальто. – Он еще раз оглянулся и пошел к углу здания, где крыша прикрывала от дождя. – Больше так опаздывать не буду. Перерождение в вонгви умерших людей – ужасное зрелище. Хорошо, что в этот раз обошлось. – Он зажег сигарету, затянулся и, выпуская дым, сказал: – Кто же ты такая, Минджу? Или правильно тебя звать… Мин-Мин? – Он усмехнулся, как сбоку до его ушей донесся странный звук – чей-то хрип.

Джихван уже докурил сигарету наполовину. Рефлекторно он развернулся и увидел молодого парня. Жнец не особо был в курсе современных проблем общества, но по судорогам и закатившимся глазам догадался – передозировка наркотиками. Это напомнило ему о словах «начальства» про самоубийц.

Насильственная смерть над самим собой приводила душу к худшему из исходов. Душа не могла попасть ни к жнецам, ни в мир мертвых. Система не понимала, куда ее определить, поэтому перерождение в вонгви происходило автоматически. За этим следовала задача жнеца уничтожить вонгви, и путь души заканчивался. Что бы ни было с ней после ритуала, ее превращение в вонгви всегда означало конец пути. Смерть от передозировки, однако, не считалась самоубийством. Джихван приравнивал это к рулетке, где ставка – твоя жизнь. Никогда не знаешь, какая доза станет последней. Он прищурился и посмотрел на парня, которого перестало трясти.

– Как глупо тратить свою жизнь на подобное…

Он усмехнулся и махнул рукой, исчезая.

Глава 3

– Как же красиво…

Джихван стоял около входа в парк Намсан [13]. Несмотря на то что он мог путешествовать между городами, странами, континентами, он все равно предпочитал слоняться по Южной Корее и, в частности, по Сеулу. И это было банально связано с его корейским происхождением. Он искренне любил свою страну, поэтому лишь изредка покидал ее. Везло, что начальство, как правило, поручало ему работу в пределах Кореи. Скорость его перемещения не зависела от расстояния, но иногда Джихван испытывал культурный шок, попадая в какое-нибудь африканское поселение. Интересно, что после смерти все жнецы продолжали разговаривать на своих языках и не возникало никаких проблем в общении между ними. Он помотал головой и вдохнул через нос, наслаждаясь приятным ароматом вокруг.

Сегодня четырнадцатое марта. В Корее отмечали Белый день. Чтобы выразить симпатию – романтическую ли, профессиональную или просто порадовать, – дарили сладкое: шоколад, леденцы. Посетители ярмарок ходили между рядов торговцев, выбирая подходящие угощения. Джихвану нравилось, как каждый год украшали город. Иногда он в шутку подкладывал одиноким людям лакомства, теша себя мыслью, что таким образом поддерживал в себе человечность, ради которой и остался в мире смертных. Еще это немного навевало на него грусть. В его не бьющемся сердце иногда совершенно внезапно разгоралось желание вручить кому-то подарок просто так. Вот только уже давно оно его что-то не посещало.

Еще раз вдохнув воздух, пропитанный запахом шоколада, он бесцельно двинулся по дорожке. В конце концов, купить что-то он мог, но какой в этом смысл? Оставалось лишь наблюдать. Тысячи мастеров пытались подзаработать, рисуя на заказ, продавая всевозможные поделки. Любое время года обладало своей магией, и Джихван старался наслаждаться каждым днем, хоть часто они смазывались в один бесконечно-бессмысленный поток.

– Аджосси, одно саманко [14], пожалуйста. – Джихван протянул деньги продавцу, взамен получая мороженое в виде рыбы.

Он перехватил его, дождался, пока продавец потеряет с ним зрительный контакт, а потом и сам его разорвал. И все. Больше о нем этот продавец не вспомнит, но в своем кармане найдет точную сумму плюс десять процентов чаевых. Только после того, как Джихван стал жнецом, он понял, почему во всевозможных вещах, например в книгах и шкатулках, люди часто находили деньги, о которых забыли, или при расчете в конце дня кассиры обнаруживали в аппаратах больше наличных, чем ожидали. В таких мелочах и проявлялся то ли Бог, которого все ищут, то ли высшее существо, то ли некто, кого трудно описать словами. Даже после смерти Джихван не приблизился к пониманию того, кто управлял этим миром, а главное, как. Единственное, что интересовало его сейчас, – Белый день и мороженое в форме рыб.

До тех пор, пока он не увидел ее.

Уже второй раз за месяц случай сводил его с Минджу не по работе. Он смотрел на нее не моргая, пытаясь понять, сколько можно потратить времени на такую прическу, а главное, стоила ли она усилий. Сложная композиция из мелких косичек, уложенная в замысловатую фигуру на голове с помощью кучи заколок с камнями красных и розовых оттенков. Несмотря на ярко светившее солнце, теплом оно никого не баловало, поэтому Минджу надела поверх бежевого платья зеленый пиджак. Джихвану было холодно на нее смотреть. Он не чувствовал температуру так же остро, как смертные, и все же. По дороге встречались люди в куртках и шапках. Сегодня Минджу, как обычно, использовала повседневный макияж: розовый тинт и тушь. Даже со своего расстояния Джихван разглядел ярко-зеленый маникюр на ногтях и несколько золотых колец и браслетов. Никто и никогда не смог бы признать в ней детектива. Эта девушка могла уложить кого угодно на лопатки за считаные секунды. Сегодня же она гуляла только в компании Юнсоль. Одно из преимуществ жнецов в том, что можно пялиться без стыда и страха.

– Ой.

Рыба соскочила с крючка. А точнее, саманко Джихвана устало ждать, пока тот насмотрится на Минджу, поэтому растаяло и упало в траву. Он обреченно вздохнул и выбросил обертку в урну. Делать все равно нечего, поэтому жнец решил прогуляться с девушками. Так складывалось впечатление, что он скорее с ними за компанию, чем наблюдатель-извращенец. Мороженое он мог поесть в любое другое время, на это дело у него отведена целая вечность. Джихван засунул руки в карманы и побрел за ними, маневрируя между горожанами.

Он уже давно перестал отмечать, что был выше большинства корейцев примерно на голову. Его рост в сто девяносто сантиметров впечатлял всех и в прошлом. Сейчас же ему это помогало следить за передвижением Минджу. Потерять их в толпе и окружающих красках очень просто. Вероятно, они искали место, чтобы присесть.

Девушки почти час бродили по парку, а Джихван за ними, чтобы найти место и присесть. За это время жнец заметил лишь то, что Минджу никто ничего не подарил. Такая симпатичная, она заслуживала хотя бы угощения. Скорее всего, мало кто осмеливался ей что-нибудь дарить. Сегодня она выглядела… раздраженной.

– Детектив Сон, мне кажется, вы хотели немного отвлечься от копания в бумагах, расслабиться, разгрузить голову… – спокойным тоном сказала своей начальнице Юнсоль. – Я вас прекрасно понимаю. Ни одна из ловушек пока не дала результатов. Других зацепок у нас нет.

– Такое ощущение, что слово «разгрузиться» из нашего лексикона необходимо вычеркнуть и не обманывать стажеров в отделении. – Минджу подтянула спадающий пиджак на плечи. – Мне не нравится наш дилетантский подход к поиску. Понимаю, случай необычный, непростой, но это не подходит для оправдания новых жертв.

– Дактилоскопия также не дала никаких результатов. – Юнсоль будто старалась не успокоить начальницу, а, наоборот, раздразнить неудачей. – Причем отпечатков пальцев жертвы мы тоже не обнаружили.

– Логично. Она же не будет ходить, опираясь о стенку, – сказала Минджу и резко остановилась.

Пара людей чуть не врезались в нее. Джихван отметил, что сегодня они уже меньше скрывали профессиональные слова и свободно обсуждали расследование. Неудивительно. В стоявшем гуле никто толком и не мог их расслышать. Даже жнецу приходилось прислушиваться.

– Могу предположить, после случившегося и учитывая обстоятельства, хм… происшествия, девушки вряд ли могли просто вышагивать с гордо поднятой головой по темным переулкам. – Всем приходилось обходить Минджу, пока она вытягивала из клубка мыслей нить. – Хоть бы один отпечаток ладони или потожировые следы, слюна, волос… Что угодно. А там стерильно, как в лаборатории вирусологов. Нет, Юнсоль, ты случайно подкинула одну идею. – На слова Минджу ее подчиненная удивленно распахнула глаза. – Ни в первом, ни во втором случае не найдено никаких следов. А значит, есть подозрения, что девушек уже в таком состоянии привезли на место преступления. Или «подготовили» в другом. – Минджу оглянулась влево и вправо: никто их не слушал. И прошептала: – Ранили немного «до».

– Понятно, почему все отмечают вашу работу. Вы из повседневного разговора подмечаете кучу фактов. Иногда мне кажется, вы гадалка, – Юнсоль сказала, не подумав. Ей повезло, и Минджу не отреагировала на сравнение, пребывая в своих мыслях. – Надеюсь, хоть один трус осмелится подарить нам шоколад. С таким выражением лица, как у детектива Сон, нам могут подарить лишь сертификат в спа-салон от судорог лицевых мышц.

– Это еще почему? – Минджу перевела на нее недовольный взгляд.

– Вот почему… – одними губами, отвернувшись, проговорила Юнсоль и, чтобы ее не заподозрили, развернулась с широкой улыбкой. – Все хорошо. Когда вы думаете над нашим делом, то выглядите сосредоточенной и невозмутимой, словно Чирисан [15]. Еще и эти тысячи украшений в ваших пинё… Красота в избытке пугает, как и ее полное отсутствие.

– Ты просто считаешь, что я выгляжу как злая стерва.

Услышав эти слова, Юнсоль скривилась.

– Я не только дела расследую. Мозги после работы не отключаются. – Детектив заметила, как Юнсоль поникла. – И нет, я не только из-за своего ума до сих пор одинока. Я требовательна и к внешности.

– Мне страшно… – прошептала Юнсоль.

– Не бойся. – Минджу ухмыльнулась. – Со временем так же научишься.

– Мысли читать?

– Я не читаю мысли. А просто анализирую поступающую информацию на предмет причинно-следственной связи и строю догадки, потом проверяю их. Из-за опыта со стороны кажется, будто я предсказываю ответы, но это не так. – Минджу взяла перепуганную Юнсоль под руку, и они пошли дальше, теряя надежду найти свободное место.

За все годы, что Джихван знал Минджу, он лишь дважды наблюдал за ней не на службе – недавно в кафе и сегодня на празднике. Да, возможно, она и там, и тут обсуждала расследование в завуалированной форме, но все же видеть ее не сосредоточенной и строгой – приятно. Она словно меняла маску руководителя, лидера группы и отдела на маску обычной девушки с кучей своих мелких проблем. Это добавляло в ее образ нежности и заставляло, почти насильно, Джихвана улыбаться. Каждый жнец со временем становился безразличным циником, но отчего-то к Минджу у него было особое отношение. Уметь разделять работу и личное – так важно.

Он понял, что застыл, глядя на нее, только когда девушки стали удаляться. Пришлось ускориться.

Юнсоль навела Джихвана на другие мысли. Девушки и правда шли без единого подарка. Это даже смотрелось как-то неправильно. Он прищурился, когда заметил какого-то чеболя с огромным букетом белых роз. Самого парня за ними видно почти не было, лишь его прыгающую и залитую лаком челку. Джихван воспользовался преимуществами жнеца и ловко вытащил из его букета розу. Эта мелочь все равно никак не повлияет на его жизненный путь, а вот Минджу цветка явно не хватало. Он закусил губу и ускорил шаг, чтобы подойти как можно ближе. И вот, когда он был в паре шагов от них, раздался противный писк, и телефоны девушек загорелись красным. Вместе с этим в груди Джихвана начало теплеть…

– Детектив Сон, – прошептала Юнсоль, читая сообщение на своем телефоне.

– Слишком медленно, – сквозь зубы проговорила Минджу. – Слишком медленно думаем и работаем. Нашли время ходить по праздникам. С этой минуты работаем и днем и ночью, хватаемся за каждую зацепку… Никто не должен больше пострадать.

Джихван нахмурился. Его грудь вспыхнула знакомым перламутровым блеском. Он не разбирался в телефонах смертных, ему это ни к чему. У него и своих сенсоров достаточно.

Сопоставив два совпадения, он догадался: в деле Минджу произошло очередное убийство. Джихван покачал головой, понимая, что уже не успеет даже поздороваться с ними и вручить розу.

– Идем.

Пока он раздумывал о стечении обстоятельств, Минджу кивнула Юнсоль и резко развернулась на своих каблуках так, что Джихван не успел сообразить. Она сделала шаг к нему, спотыкаясь о ногу пробегающего подростка. Юнсоль лишь вскрикнула и прикрыла рот ладонями вместо того, чтобы попытаться поймать начальницу.

Зато вместо нее справился Джихван.

Он вытянул руки вперед, и Минджу оказалась в его объятиях, тем самым избежав более близкого знакомства с асфальтом. Ее каблук отлетел в сторону, как и понимание происходящего. Она крепко сжала локоть жнеца, пытаясь прийти в себя. Он смотрел на нее, даже не замечая на своем лице улыбку. Минджу потребовались несколько секунд, чтобы поднять голову. Во избежание неловкости Джихван перестал улыбаться, оставляя лишь ледяную маску, и только открыл рот для приветствия, как детектив первая выпалила:

– Простите, пожалуйста, я такая неуклюжая!

– Здравствуйте… – прошептал по привычке Джихван.

В этот момент из ее сложной прически вылетели две заколки, и одна из них попала прямо в лоб жнецу. Волосы Минджу рассыпались по плечам, косы развязались, превращая некогда замысловатую прическу в стихийное бедствие. Вслед за пинё посыпались и остальные украшения, сверкающие камни и стразы. Бледная кожа Джихвана тут же покраснела в месте удара, а глаза распахнулись от удивления. Минджу, хоть и была накрашена, не могла скрыть покрасневшие щеки. Джихван, пребывая в шоке, сжал ее ладонь свободной рукой. Даже упавший на дорогу пиджак остался ими незамеченным. Минджу опустила глаза на него и проговорила:

– Прошу прощения еще раз… но я очень спешу. – Она поклонилась ему и, когда попыталась забрать руку из хватки, он не дал.

– Это тебе… – прошептал он, чувствуя разрастающееся тепло в груди, и протянул ей розу.

И виной этому стали уже совсем не обязанности жнеца.

– Спасибо… – Она посмотрела на него вопросительно.

Джихван призадумался, давно ли в ее глазах затерялось так много оттенков темного шоколада.

И хоть у каждого из них в распоряжении находилось не так много времени, несмотря на огромную ответственность, они не могли отвести друг от друга взгляд так просто и разбежаться по своим дорогам. Лепестки цветов, обрывки фраз людей, конфетти летали между ними, а они смотрели друг на друга, считая блики в глазах напротив. Минджу не видела Джихвана до этого, он же знал ее намного дольше, но отчего-то именно этот их первый осознанный взгляд друг на друга стал наиболее ценным. Скоро она забудет его, как и полагается, однако на несколько мгновений Минджу позволила ему вновь почувствовать себя человеком по-настоящему. Ему даже мерещилось, что его щеки, которых коснулся мертвецкий холод, распаляет жаром. Случай вновь напомнил Джихвану, почему он решил работать жнецом, и все сожаления прошедших лет развеялись под пристальным, но не менее нежным взглядом молодого детектива.

– Джихван… меня зовут Шин Джихван, и вам уже пора. – Он поднял пиджак и протянул его детективу.

– А ее зовут Сон Минджу! – закричала Юнсоль, которая и утянула начальницу дальше.

Им необходимо было максимально быстро реагировать на вызовы.

Джихван стоял и смотрел им вслед, с ироничной улыбкой наблюдая, как Минджу с поломанным каблуком старалась держать темп рядом с Юнсоль. Он положил руку себе на грудь и посмотрел под ноги, потом, усмехаясь и уже собираясь воспользоваться перемещением, поднял голову.

Минджу стояла на расстоянии пятидесяти метров и смотрела на него. Джихван развернулся, не понимая, что происходит. Она кивнула ему в знак благодарности и потом исчезла в толпе. Какая-то противная, странная мысль крутилась в его голове. Суть ее стала не сразу ему понятна, и из-за необходимости идти к душе пришлось отложить размышления. Однако Джихван был уверен на сто процентов: и они с Минджу потеряли зрительный контакт. Да и в целом он не успел первый с ней заговорить, когда детектив буквально упала к нему в руки. А такое произойти не могло.