Убийство в красках

Администратор платной парковки отнял полтора часа, дорога к Шуршину – два. Герберт по кругу объехал современный многоэтажный дом – по два входа на каждый подъезд, видеокамеры. И на въезде во двор видеокамера кругового обзора.

Герберт не торопился, не выходя из машины разобрался с планировкой дома, вычислил окна сто сорок девятой квартиры, удобно припарковался – на стоянке через газон от дома. Не далеко, не близко, не высоко, не низко – по отношению к окнам, на которые он навел микрофон с рефлектором. Люк в крыше достаточно широкий, чтобы микрофон работал, не высовываясь из машины. И мощности хватало, чтобы услышать женский голос. Вернее, обрывок фразы. Женщина приблизилась к окну и почти сразу сдала назад.

– …Никто не приходил…

Голос взволнованный, легко угадывались тревожные интонации. Судя по всему, разговор шел по телефону. Возможно, Шуршин залег на дно, но робкая душонка не переносила тишины в эфире, может, попросил мать, жену или еще кого-нибудь следить за обстановкой, вдруг кто-нибудь заявится, будет искать беглеца. Вот и отчитывается женщина перед сыном. Или сам Шуршин позвонил, или она связалась с ним.

Возможно, Герберт не так все понял, или даже ошибся окнами квартиры, но тем не менее он открыл приложение в ноутбуке, обращаясь к старому доброму биллингу. И установил номера телефонов, которые выходили в эфир из этого дома в восемнадцать шестнадцать, один из них принадлежал Шуршину, но почему с него говорила женщина? Возможно, Шуршин оставил свой телефон дома, используя его для связи. А звонил он с телефона, номер которого Герберт установить не смог. Звонок был, а номер не отобразился. Он располагал специальной программой, всеми необходимыми паролями к доступам, мог провести локацию телефона, не подключенного к системе геопозиционирования, по номеру мог, по уникальному коду, но ни того не получил, ни другого. Но есть специалисты, которые могли бы решить проблему, выходы у него имелись. Но телефон снова заработал, и направленный микрофон дал о себе знать.

– …Мужчина приходил, спрашивал тебя… – судя по всему, женщина подходила к окну. – Невысокий такой, плотный… В машину садится, я его вижу.

Невысокого плотного мужчину видел и Герберт, человек садился в «Шкоду», припаркованную через газон от него. Мужчина открывал дверь, стоял боком к нему, но капюшон, надвинутый на голову, скрывал его лицо, Герберт смог увидеть только кончик его носа. Крупный кончик носа с мясистыми ноздрями.

Видно, мужчина приходил к Шуршину, искал его, какой ответ получил, Герберт не знал, но к «Шкоде» приклеился. В городской черте ехал без особой опаски, время вечернее, на дорогах пробки, в такой тянучке просто невозможно потерять объект. Но рано или поздно пробка рассосется, а «Шкода» свернула на заправку, Герберт решил воспользоваться моментом.

Он не исключал профессионализма оппонента, вышел из машины лишь тогда, когда мужчина подошел к стойке оплаты. Раньше нельзя, стеклянные двери и окна заправки – зеркало для опытного глаза. А на самой заправке, возможно, имеется монитор, на котором его машина как на ладони. В общем, Герберт прошел мимо «Шкоды», не привлекая к себе внимания, никто, даже заправщик, не заметил, как он прилепил трекер. Просто коснулся крыла, оставив на нем лепешку клейкой субстанции, в которой находился маячок.

Он сделал круг, к своей машине вернулся в тот момент, когда мужчина садился в «Шкоду». И снова капюшон помешал разглядеть его лицо, но мелькнули знакомые черты. Где-то видел он этого человека. И походка знакомая.

Трекер держался уверенно, отметка от цели с экрана не исчезала, Герберт имел возможность ехать, не приближаясь к объекту. А на железнодорожном переезде в долгом ожидании он получил еще и возможность влезть в камеру заправки. И смог-таки получить довольно качественно изображение киллера. А это и был киллер, которого Герберт знал под именем Тоша. Трижды зачищал за ним, один раз только видел его в лицо, но даже словом с ним не перекинулся.

С одной стороны, Тоша как бы круче Герберта, потому как находится на острие события, но с другой – прямого выхода на Хомутова он не имел, связь через Данилу Данилова, начальника службы безопасности банка «Мистраль». В любом случае Тоша – человек Хомутова, и Герберт не знал, что думать. Пока он просто ехал за киллером и никому не звонил.

Пробка рассосалась, Тоша набрал ход, но уйти от преследования не смог и привел Герберта в дачный поселок в районе Пушкино. Ехали долго, стемнело еще в девять.

В поселке Герберт сократил дистанцию, успел заметить, что к дому на окраине Тоша подъезжал на машине с выключенными фарами. Подъехал, вышел, глянул на его машину, в этот момент представилась возможность свернуть в проулок, что Герберт и сделал. Остановился, быстро вышел из автомобиля, дальше пешком.

Подошел к «Шкоде», приготовив травмат, услышал, как закрывается дверь в дом. Калитка закрыта, но не заперта, во двор он проник свободно. Ощущение, как будто ловушка захлопнулось, но мандража Герберт не чувствовал.

Дом деревянный, но крыльцо бетонное, нечему скрипеть под ногами. И дверь открылась тихо. Переступая порог, Герберт резко и бесшумно нагнулся, но бить его никто не собирался, стрелять тоже. А в освещенной комнате слышались голоса. В комнате, откуда тянуло запахом сгоревшего пороха.

– Леня, ты чего? Не надо! – скулил кто-то.

Полы в доме деревянные, это Герберта и подвело. Под ногами скрипнуло, Тоша обернулся, но Герберт в это время уже находился в дверях комнаты. Травмат в руке, палец на спусковом крючке, два выстрела слились в один, обе пули ударили Тошу в грудь.

Киллер дернулся, думая, что сейчас умрет, но заминка длилась всего секунду. Тоша понял, что пистолет травматический, боль дикая, но правая рука не отнялась, а в ней ствол с глушителем. Впрочем, Герберт выстрелить ему не позволил. «Йоко» в голову отправил его в нокаут, а «двойка» руками добила окончательно.

Глава 4

Один парень лежал на диване, откинув руку, голова на подушке, глаза открыты, во лбу дырка. Видимо, Тоша выстрелил в него с ходу, бедняга даже понять ничего не успел. Второй несчастный сидел на корточках в углу, одной рукой закрывал голову, а другую держал перед собой, как будто это могло остановить киллера. Обстановка изменилась, но парень не верил в свое спасение и так же, с ужасом, смотрел на Герберта.

– Кто в доме?

– Никого! – жалко пискнул парень.

– Встал! Руками в стену!

Герберт вынул из кармана пластиковые наручники, взялся за Тошу, схомутал его. И рот пластырем заклеил, чтобы не грузил лишними разговорами.

– Ты Шуршин? – спросил Герберт, обращаясь к жертве.

– Я Шуршин.

Парень стоял, руками упираясь в стену, он обыскал его, отобрал документы, карточки, ключи от машины, наличность трогать не стал.

– А это кто? – Герберт кивком указал на труп.

– Василь!

– А это?

– Так Леня!

– Леня Водорезова завалил?

– Э-э…

– Виталик, одну глупость ты уже совершил. Когда оплатил парковку.

Герберт усмехнулся, заметив, как скривился парень.

– Давай больше ты не будешь ошибаться. Тем более что Илью Водорезова ты не убивал, нет? Ты же просто следил за ним, да?

– Да, следил… И не думал, что его будут убивать!

– Давай-ка мы сдернем отсюда!

Герберт не успел надеть перчатки, даже руки не обработал, поэтому старался ни к чему не прикасаться. Тошу он привел в чувство, вывел его в наручниках из дома, забрал с собой и Шуршина.

Травмат – штука довольно шумная, не исключено, что соседи вызвали полицию, более того, они могли тайком наблюдать за двором. Впрочем, фонарь над воротами не горел, а свет в доме Герберт потушил. И шел он, низко надвинув капюшон на глаза.

Он подвел обоих пленников к своей машине, заставил замереть, прислушался, соловьи в малинниках где-то поют, но ветки под ногами вроде не трещат, не похоже, чтобы кто-то подкрадывался к ним.

– В машину!

Тоша кривился от боли в груди, удивленно посматривая на Герберта, все хотел ему что-то сказать, но не мог.

Шуршина Герберт развязал и велел ему сесть за руль, сам разместился в салоне, усадив Тошу напротив. И стреножив его, чтобы не лягался. Травмат он держал в кобуре, а руку тяжелил «ТТ» с глушителем. Тоша ехал в Пушкино убивать, поэтому и прихватил с собой пистолет попроще, чтобы легче было расстаться с ним.

– Из поселка давай, стукнешь машину – отстрелю ухо… Или ты думаешь, что я из полиции? – совсем не весело глянув на киллера, спросил Герберт.

– Не из полиции? – спросил Шуршин.

– А попробуешь сбежать, отстрелю голову. Если получится.

Тоша мрачно усмехнулся. Голову, конечно, отстрелить не получится, но Шуршину от этого легче не будет.

– Так а чего бежать? Я же никого не убивал!

– А на Большой Грузинской что делали?

– За Илюхой следили…

– Знаешь его?

– В институте вместе учились.

– А Василь его знал?

– Василь! Василь не просто знал!.. Василь терпеть Илюху не мог. А Илюха ненавидел его.

– Враждовали? Из-за чего?

– Да Василь и так мажоров терпеть не мог, а Илюха у него Верку Лаверову увел, потом бросил… В общем, Василь поклялся его убить.

– И вы наняли Леню?

– Наняли Леню?! Да нет!..

– Сами убили?

– Нет!.. Только собирались!.. Ну как собирались, следили за Илюхой… Я так вообще не собирался!

– Василь следил?

– Да…

– На Большой Грузинской что делали?

– Илюха там зависал…

– Вы там и решили его грохнуть?

– Ну так Василь ключи от квартиры где-то достал.

– Где-то?

– Я точно не знаю, как там было… Да и не собирался я никого убивать! Просто следили!..

– А Леня здесь каким боком?

– Так он сам нас нашел, мы в машине сидим, он к нам подсаживается. Ксиву предъявил, капитан ФСБ, все такое, мы на задницу… Потом сказал, что наши интересы совпадают, Водорезова надо мочить…

– И вы замочили?

– Да нет, он сам все сделал… Ну, сказал, что сам все сделает, а мы на подхвате.

– Значит, вместе убивали?

– Я точно никого не убивал!.. Даже не собирался!

Герберт глянул на Тошу проницательно и с мрачной иронией. С одной стороны, правильно, настоящий спец не должен теряться, нужно уметь превращать чьи-то проблемы в свои преимущества. Тоша рискнул – и не прогадал. Не будь Герберта, он спокойно бы расправился и с Василем, и с его подельником. Схема простая: один убил другого, а сам покончил с жизнью. Еще и записку признательно-покаянную можно оставить. Трупы находят, следствие пришивает их к делу Водорезова – и все, убийство раскрыто.

Вроде бы все понятно, но вопрос не закрыт. Зачем Тоша убил кухонным ножом? Почему подставлял Ставицкую? Подстраховка? Если вдруг Шуршин и Василь соскакивают с крючка, виновной делают подружку покойного? Это в простом варианте. А в более сложном Тоша мог бросить перчатку Платону Павловичу – от лица того же Феофанова. Стравить две силы – в угоду Хомутову. Разделяй, как говорится, и властвуй… Но зачем тогда Тоше подпрягать Шуршина и его дружка? Он ведь профи, ему помощники не нужны в принципе. Замкнутый круг, однако.

Под чутким руководством Герберта Шуршин вырулил из поселка. Чуть проехали, свернули на дорогу – в лес через поля, самое то, что нужно.

Далеко Герберт заезжать не стал. Велел парню выйти из машины, вывел в поле, уложил на землю, сначала надел наручники, а затем достал скотч, чтобы заклеить рот и связать ноги.

– Что со мной будет? – шалея от дурного предчувствия, спросил несчастный.

– Раньше надо было думать!

Вариантов для Шуршина несколько, и ни в одном Герберт не видел ничего хорошего.

Тошу он выводить из машины не стал, сел напротив, расклеил рот.

– Ну давай, рассказывай!

– А что рассказывать, сам все понял… Только Данила не при делах.

– Уверен?

– А у меня трудовой книжки нет, в кадрах не числюсь… Могу и левый заказ взять.

– Не можешь.

– Ну, знаю, что нельзя… – буркнул Тоша, опустив голову, и закашлялся от боли в грудной клетке. Забулькало что-то в легких.

– Ты же знал, кто у Ставицкой крыша, – сказал Герберт.

– Хомут? – кривясь от боли, глянул на него киллер.

– Знал.

– Понятия не имел, честно говорю.

– С пацанами зачем связался?

– Ну кто-то же должен ответить.

– А нож?.. Почему кухонным ножом убил? Почему в ванной сбросил?.. Ставицкую зачем подставил?

– Не подставлял, просто Василий левша, я нарочно в печень ударил, так только с левой руки можно.

– Василий чуть не сорвался.

– Ну да, заминка вышла, но так разобрался же… Тебя черт принес!

– Да нет, бес тебя попутал, а я по правильным заказам работаю. Со мной нормально все.

– Заказ от кого, знаешь?

– Есть догадка…

Герберт качнул головой, останавливая Тошу. В кармане запищал телефон, нужно ответить. К тому же он вовсе не хотел знать, кто заказчик. Даже если заказчик все-таки Хомутов, хотя это вряд ли. Кирилл Севастьянович знал, как работает Герберт, зачем ему ставить задачу против себя? Нелогично. Скорее всего, заказ действительно левый.

Вынимая мобильник, Герберт вышел из машины, закрыл дверь, чтобы Тоша не слышал разговор.

– Да, – откликнулся он, удаляясь от минивэна.

– А-а!.. Ты где?

«А-а!» в исполнении Хомутова прозвучало вполне естественно, люди, державшие его сейчас на прицеле, даже не поняли, что это условный знак. Кто-то держал Хомутова за шкирку, возможно Водорезов. А может, и заказчик, которому не понравилось, что кто-то влез в его игру.

– Всегда.

– Убийцу нашел?

– А надо?

– Кровь из носу! Или все!..

– Все так плохо?

– Очень!

– Водорезов знает?

– Да!

– Ну не знаю, утешит это его или нет, но тут все просто. Некто Василий… – Герберт торопливо полез в карман, достал права, которые забрал у покойника, поднес к светящемуся экрану телефона. – Василий Сысоев, одногруппник Водорезова, поклялся его убить… Он и заказал парня. Выследил, навел киллера…

– Сысоев! Одногруппник?!

– Однотрахник! Водорезов бабу у него отбил, вот, через годы отомстил…

– Ты это серьезно?

– Киллер у меня, подъезжайте, поговорите.

– Ты где?

– В районе Пушкино, я сброшу геолокацию.

– Жди!.. До упора жди!

В телефоне послышались короткие гудки. Сбросить геолокацию со своего телефона Герберт не мог, марка модели не позволяла, он сделал это с помощью компьютера. А со своего телефона позвонил Данилову. Водорезов мог резко взять Хомутова в оборот, обрубить коммуникации, лишив его возможности обратиться за поддержкой. Сейчас Водорезов привезет его сюда, он в бешенстве, возможно все.

Данила ответил практически сразу, голос будничный, сонный.

– Хомутов не звонил? – резко спросил Герберт.

Он не представлялся, Данила знал его по голосу.

– Нет, а должен?

– Прижали его, в Пушкино везут, стрелка тут одна…

Герберт в нескольких словах объяснил суть проблемы, запросил помощь и сбросил геолокацию. Сходил, глянул, как там Шуршин, и вернулся к Тоше.

– Ситуация не айс, – в упор глядя на киллера, сказал он. – Ты замочил Водорезова, отец Водорезова взял за жабры Хомутова. И везет его сейчас… Как думаешь, кто во всем этом виноват?

– Не знал я раскладов, – буркнул, опустив голову, киллер.

– А расклады хреновые. Шуршин, конечно, расскажет, как Сысоев собирался убить Водорезова, а он его отговаривал. Но тогда он и про киллера скажет, в смысле про тебя… Сдавать тебя придется. А ты сдашь Хомутова… Я тебя сейчас развяжу, и ты пойдешь в лес, – зловещим тоном проговорил Герберт.

– А ты мне в спину, – правильно понял его Тоша.

– Это если ты не сдашь Водорезову заказчика. Водорезов должен знать, кто заказал сына.

– Как я ему сдам заказчика?

– Через меня… Поверь, мне этот геморрой не нужен, но Хомутов под раздачей, надо решать вопрос.

– Там очень серьезные люди, я не могу сказать. – Тоша отвел взгляд.

– Можешь, – давил на него Герберт.

– Вор Водорезова заказал. Вор в законе, реальные дела, там бабла столько…

– Зачем заказал?

– Око за око… У Водорезова сын, у вора племянник. Водорезов племянника этого закрыл, а в тюрьме с племянника спросили. За дядю. Там свои терки… Может, с подачи Водорезова и спросили, я точно не знаю. Знаю, что заточкой пырнули. Долго били, от селезенки, говорят, ничего не осталось…

– Серьезно ты в теме, – заметил Герберт.

– Ну так и вор этот не последний для меня человек…

– Имя назовешь?

– Может, я сам его сделаю? – натужно спросил Тоша.

– А смысл? Если Водорезов не будет знать его имени.

– Ну, потом и узнает.

– Сразу нужно.

– Ну хорошо… Липатий его зовут, – тихо, едва слышно проговорил Тоша.

Так же тихо Герберт кашлянул в кулак. Знал он, кто такой Липатий, и не хотел бы связываться с ним. Славянский вор, из девяностых, рэкетом занимался недолго, очень быстро переключился на очень серьезные дела, вступил в борьбу за нефть и преуспел в этом. Где-то в конце девяностых Липатия короновали, статус вора в законе помог ему раскрутиться еще больше, бизнес у него более чем серьезный. И такие же реальные возможности. Живет вроде бы в Испании, но руки у него длинные, если до Водорезова дотянулся, то и Герберту шею скрутит.

– Липатий знает, кто убил его племянника, разве Водорезов не должен знать, кто убил его сына?

– Придет время, узнает.

– А пока во всем виноват Сысоев, да?

– Вали все на Сысоева. Он киллера нанял…

– Шуршин скажет, что киллер сам по себе образовался.

– Завали Шуршина. Хочешь, я это сделаю… Не ввязывай в это дело Липатия, он тебе этого не простит… И меня тоже, – вздохнул Тоша.

– Не простит и отомстит?

– Накажет. Если я его не завалю… Поверь, это реальный выход из ситуации!

– Выход – вот! – Герберт кивнул в поле через открытую дверь.

– Ствол вернешь? – спросил киллер, глянув на пистолет, который Герберт положил на сиденье.

– Не сегодня.

– Почему?

– Говорю же, Водорезов едет. Вряд ли подарки будут сладкими. А у меня только травмат.

Имелся еще и боевой пистолет, но в дальнем тайнике, достать ствол будет непросто.

– Ну да… Наручники снимешь?

– Пока только ноги развяжу.

Герберт вывел киллера из машины. Пистолет с собой не взял, но и далеко от машины отходить не стал. А сняв с Тоши наручники, в тот же миг сдал назад. И, как оказалось, не зря. Киллер ударил его рукой с разворота, очень мощно и быстро. Герберт находился в ожидании удара, но блок подставить не успел. Сильный удар в надбровье отбросил его к машине, но именно это сыграло с Тошей злую шутку. Герберт не отключился ни на мгновение, а удар спиной в стойку кузова отбросил его назад, направив на противника. И сразу же – локтем под нижнее левое ребро, удар удался, Тошу едва не скрутило от боли. А Герберт не останавливался, пока не сбил противника с ног. Добивать не стал, просто заскочил в машину и взял трофейный пистолет.

Тоша из борьбы не вышел, быстро поднялся, ворвался в машину, но Герберт уже навел на него ствол. И сразу же выстрелил. Фонтан крови из затылка выплеснулся в открытую дверь, туда же вылетел и покойник.

Герберт перевел дух, схватил Тошу за ноги, оттащил подальше в поле, там и уложил. Вернулся к машине, сел, попил водички, сходил к Шуршину, на обратном пути зазвонил телефон.

– А-а! Ты где? – нервно, порывисто спросил Хомутов.

– На месте, вас жду.

– Никому не звонил, ничего не говорил?

– А-а, нет…

Герберт также подал условный знак, позвонил Даниле, попросил содействия.

– Никуда не уходи, скоро будем…

Скоро растянулось на целый час, Герберт за это время и с Шуршиным поговорил, и оружие приготовил, один ствол уложил на колесо машины, другой оставил в салоне под сиденьем.

Он не ошибся, Хомутов не приехал, его привезли. «Майбах» подъехал в сопровождении двух «Гелендвагенов». Водорезов еще не появился, а Герберта уже скрутили его церберы.

Водорезов из машины выходил медленно, как будто ноги не держали. Немолодой он уже, лет шестьдесят, сухощавый, белый как лунь, и с ногами у него все в полном порядке. С первого шага разогнался, к Герберту подскочил, как будто хотел пырнуть его в живот своей тросточкой. Глаза навыкате, челюсть трясется.

– Где Илья?

Тросточкой своей он замахнулся, но не ударил. Это сделал телохранитель, рубанул ногой под колено, второй пришел ему на помощь, и они вдвоем опустили Герберта на колени перед своим боссом. Но удержать не смогли. Герберт извернулся, сел, как штангист перед рывком, поднатужился и взял вес. Амбалы пытались вернуть его на место, один ударил кулаком в живот, другой в зубы, но Герберт все же смог встать на ноги.

– Пусть стоит! – махнул рукой Водорезов.

– Где Хомутов? – спросил Герберт, сплюнув кровью.

– Что?! – оторопел от такой наглости Водорезов.

– Вашего сына заказал Василий Сысоев, он его выследил, он навел на него киллера, когда я пришел, ваш сын был уже мертв.

– Был уже мертв?.. – тоскливым эхом отозвался Водорезов. – Тогда ты почему жив?

– Сысоев мертв. Киллер его убил, чтобы замести следы. И Шуршина убить собирался, но не успел. Я остановил киллера, Шуршин жив, он здесь недалеко, он все подтвердит…

Герберт не уговаривал Виталика подтвердить его версию. Если вдруг возникнут расхождения в показаниях, он всегда может сказать, что не совсем правильно понял Шуршина. А о Липатове парень не знает. И Тоша уже никому ничего не скажет.

– Шуршин, Шуршин… Виталик?!

– Засветился Виталик на Большой Грузинской, номера липовые поставил, а парковку по настоящим оплатил. Я на него вышел, чуть не опоздал…

– Да заткнись ты!.. – зыркнул на Герберта Водорезов. И тут же спросил: – Это ты сейчас Ставицкую выгораживаешь?

– Я располагаю уликами против Сысоева, могу еще собрать доказательства их с Шуршиным вины… – вспомнив о ключах, сказал Герберт. – А мотив у них был – Вера Лаверова. Из-за нее все… Ну, точно не скажу, может, были какие-то другие, более глубокие, мотивы. Или более мелкие…

– Лаверова… Шлюха!.. И Ставицкая шлюха! – изнывая от презрения, процедил Водорезов. – Кабинетная проститутка! Ненавижу!..

– Ну, это ваше право!

– Заткнись! – рявкнул Водорезов, с ненавистью глядя на Герберта.

– Да я, в общем-то, все сказал.

– Ты не сказал, что случилось с моим сыном!

– Убили вашего сына. Ножевое ранение в область печени, несколько ударов. Ставицкая не могла бы так. Она правша, а киллер косил под левшу.

– Да заткнешься ты? – снова зашипел Водорезов.

Герберт послушно приложил палец к губам. И усмехнулся. И секунды не пройдет, как его снова захотят выслушать. Так и оказалось.

– Зачем киллеру косить под левшу? – спросил убитый горем отец.

– Потому что Сысоев левша, киллер изначально собирался избавиться от заказчика. Ну, насколько я понял…

– Куда ты дел тело моего сына?

– Сжег.

– Что?! – встрепенулся Водорезов.

И так глянул на своего телохранителя, что Герберту не поздоровилось. Он успел напрячь пресс перед ударом в живот, но это не помогло. К процессу подключились второй и даже третий. Герберта свалили на землю, «лежачего не бьют» на него не распространялось. И Водорезов не останавливал.

Глава 5

Удары сыпались со всех сторон, били мощно, точно, увернуться невозможно, но Герберт все же пытался закрываться, особенно берег зубы и голову. В ответ не бил, но медленно приближался к своей машине, дотянуться бы до ствола и всех наглухо… Даже сквозь звон в голове он понимал, что ствол паленый, как минимум два трупа на нем, но без пистолета не выжить. Если Водорезов не остановит своих выродков. А старый молчал.

До пистолета Герберт так и не дотянулся, чуть в стороне вдруг громыхнул выстрел. Увлеченные зрелищем охранники Водорезова не заметили, как появился Данила со своими людьми. Или заметили, но поздно. Вооруженные, в бронежилетах бойцы обступили Водорезова с его свитой.

– Это беспредел, Платон Павлович!

Сквозь пелену в глазах Герберт видел, как Данилов надвигается на Водорезова, накручивая на ствол пистолета глушитель. Роста среднего, крепкий на вид, но даже неплотного телосложения, он мог создавать эффект объемной угрозы, казаться крупнее, чем был, и наводить тоску на соперника. Сильная он личность, этого у него не отнять. Даже Герберту иногда становилось не по себе от его присутствия, никогда бы не подумал, что он может так обрадоваться Даниле.

– Ты кто такой? – заколотился старый.

– Где Кирилл Севастьянович? – мельком глянув на Герберта, спросил Данилов.

Костюм на нем дорогой, стильный, и пистолет с глушителем ему к лицу. Ствол смотрел Водорезову прямо в живот. И никто не смел одернуть Данилу, слишком уж круто выглядели его подмастерья.

Водорезов еще только подавал знак, а Хомутов уже выходил из «Майбаха». Выходил, отряхиваясь, как будто в мусорке побывал.

– Платон Павлович, где ваше воспитание? – глядя на Водорезова, выговорил он. – Уважаемый человек, а ведете себя как гопник из подворотни!..