Первая любовь Дасианы

Ирина Канро

Первая любовь Дасианы

Счастлив тот, кто избран.

Глава 1

Эстен казался ветреным красавцем. Высокий, крепкий, статный. Серо-коричневые густые волосы, темные глаза с хитрецой, прямой нос, игривая улыбка. Он происходил из богатого герцогского рода. Его семья являлась боковой ветвью нынешней правящей династии, и вела успешный бизнес по всей стране. Словом Эстен был хорош со всех сторон, так что неудивительно, что такой обеспеченный молодой и горячий парень вызывал чрезмерно ярый интерес у всех представительниц женского пола. И не без причины: господину Эстену Эльзевилу Рутиасу пора была жениться. Войти в такую семью и купаться в роскоши, проводя время с пылким красавчиком – кто бы отказался от такого счастья? Правильно, никто. И в первое время Эстен этим успешно пользовался, засаживая очередной милашке с длинными ногами и губками бантиком. Господину Рутиасу были верными спутниками только презервативы, которыми он активно пользовался чуть ли не каждый день. И ненасытность его была для него вполне объяснима – ведь по истечении двадцати пяти лет он, как и положено каждому мужчине семьи Рутиас, древо которой восходило чуть ли не к первым разумным волкам, выберет себе в жены девушку, с которой проведет всю оставшуюся жизнь. Измены в семье Рутиас не то, чтобы невозможны – это было табу. На протяжении всей славной истории рода ни одна пара, соединенная узами брака, не была замечена в подобном грехопадении. По этой причине Эстен не сомневался в своей будущей непогрешимости и принимал дальнейшую судьбу как нечто собой разумеющееся. Но казалось, что двадцать пять еще очень далеко, и можно отрываться на полную катушку.

Только вот время пролетело столь незаметно, что Эстен сам не понял, как уже сидит в кабинете и с кислой физиономией рассматривает очередную фотокарточку очередной потенциальной невесты с томным взглядом. За этим занятием его застали Дасиана и Рудор, оберегавшие молодое поколение семейства Рутиас. Под словом «оберегать» понималось всё: и сдать в полицию влюбленную фанатку с ножом в руке, спрятавшуюся в проходных дверях личного особняка Эстена, и спасти его золотистого ретривера из колючей ограды от репейника, куда веселый пакостник так любил забираться, и даже юридически обоснованно выпроводить парочку поверенных с нерадивой бывшей любовницей Эстена, которая нелепо размахивала тестом на беременность как сачком. Молодые люди были сами из некогда знатной семьи, и приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. Рудор хорошо сложенный, высокий, с квадратным довольно привлекательным лицом и смуглой кожей отвечал за физическую силу в доме. Дасиана же была на намного ниже двоюродного брата и больше специализировалась на «тайных подходах врага»: слежки, просмотр камер наблюдения, анализ, дипломатичное реагирование в деликатных ситуациях. Если не справлялась, то Рудор быстро решал дела своим мощным кулаком.

– Ну что, выбрал? – усмехнулся Рудор, пройдя по мягкому бордовому ковру и плюхаясь в кресло напротив стола, где сидел кисломордый красавчик, – ты смотри, смотри, эту прелесть тебе до самой смерти предстоит лицезреть.

– Какого черта? – флегматично отозвался Эстен, переведя недовольный взгляд на приятеля, – кто так защищает вообще? Кидайся-ка ты на амбразуру перед этим обстрелом фотокарточек! Осточертели эти одинаковые гламурные рожи уже!

Парень в кресле хохотнул.

– Так я и защищаю! Издалека. Ты пальцем только тыкни – изметелю, мама родная не узнает. И жениться не придется! Идея – на милльон!

Эстен криво усмехнулся. Да уж, конечно, «на милльон». На миллион его измотанных нервов! Уже неделя, как родители чинно и благородно приводит в его дом девиц: одна краше и богаче другой, «на радость» угрюмому жениху. Не то, чтобы они были действительно ужасными – просто обоняние Эстена явственно ему подсказывало – не то. Такие разные запахи! Душистые, цветочные, горькие, сладкие, пряные, терпкие, разные – и ничего из этого не трогало его сердце. Даже не колыхнулось в нем ничего. Даже то, что должно сразу колыхнуться и встать при запахе той единственной, с кем он будет проводить все свои ночи. Раньше Эстен не придавал особое значение запахам, по которым выбирается истинная пара: приятно – хорошо, с примесью невинности – еще лучше. Возможно даже и сейчас он бы не задумался об этом так серьезно, если бы ни один эпизод, случайно произошедший с ним месяц назад.

В тот день, когда родители собрали весь светский бомонд и объявили о скорой женитьбе своего второго сына. Эстен тогда ещё подумал лениво, потягивая виски, мол какой такой второй сын, но наконец сопоставив простые вещи, несколько ошалел. Тогда он выжрал пол ящика алкоголя, запивая своё то ли счастье, то ли горе. Потом Эстен помнил не очень точно. Был клуб, танцы с двумя длинноволосыми красотками, выпивка, чей-то смех, снова выпивка, и снова безудержное веселье, и ещё море выпивки… и запах. Запах девушки, который словно пронзил Эстена насквозь. Проникал в самую его душу, будоражил кровь. Эстен не знал, с чем его можно сравнить. Он не был ни приторно сладким, ни противно-вязким, ни терпким. Он был… идеальным. Таким, как надо. Именно такой он бы хотел ощущать в своей постели, на диване, на столе, в душе… и на своем члене. И отметить обладательницу этого одуряющего запаха как свое личное, только свое.

Эстен приуныл, вспоминая об этом – ведь проснулся он тогда в обнимку с этими двумя длинноволосыми девчонками. Обнюхал их тщательно, но ни одна из них даже отдаленно не напоминала тот сладкий сердцу аромат. Бесполезная трата времени! Ну, хорошо, что хоть презерватив натянул – даже при алкогольном опьянении натренированные за столько лет руки знали свое дело не лучше хозяина.

Потом Эстен развел бурную деятельность по поиску обладательницы того идеального аромата, но так и не смог найти следов. И сейчас сидел, устало потирая виски. С тоской взирал на новую порцию фотокарточек, стоящей аккуратной стопкой на деревянном лаковом столе. Нос уже болел от этих невест – ведь потенциальные кандидатки в супруги не только присылали свои изображения, но и добавляли им свой уникальный запах. А Рудор, зараза такая, даже не может посочувствовать —сидит тут, подкалывает и гогочет.

С Рудором и Дасианой Эстен был знаком с академии. Хоть они и служили его семье, но слугами в стандартном понимании не были. Примечательно, что у Рудора иногда проявлялось то ли ревность то ли любопытство: Эстен часто его встречал возле своих дверей аккурат после того, как веселился с очередной красоткой. В некотором смысле это даже тешило его самолюбие. И если Рудор и Эстен, оба будучи довольно горячими мужчинами, довольно быстро нашли общие интересы и, следственно, общий язык, став неплохими приятелями, то вот с Дасианой все было по-другому. Она была довольно молчаливой и замкнутой, и с взрослением в этом вопросе мало что изменилось. Тем не менее, когда дело касалось работы язык ее развязывался и Эстену приходилось только пораженно качать головой, слушая, как ловко Дасиана одним лишь словом «добивает противника». Эстен сам не заметил, как принялся разглядывать свою «охранницу», которая так и осталась стоять возле массивных дверей: черная водолазка и штаны даже и не пытались скрыть стройного крепкого тела с узкой талией и небольшой грудью. Приятные черты лица, зеленые глаза и отливающие бронзой короткие волосы. И, в отличие от мускусного запаха ее двоюродного брата, Дасиана пахла… никак. И это было сделано специально. Очевидно, обоняние принципиально важно для людей, также как зрение и слух. Все чувствительны к запахам – а если его нет, то потенциальный преступник и не обнаружит для себя опасности.

Эстен не задумывался раньше – а как же именно пахнет Дасиана? Ведь в свое время просто принял это, как данность. А тут вот задумался. И не то, чтобы они с ней никогда не общались…в детстве, когда еще половое созревание не вступило в свои естественные права, они втроем были хорошими друзьями, но потом по мере взросления отдалились друг от друга – как часто это бывает и о чём он не особо-то жалел. Дасиана вдруг опустила глаза и тактично кашлянула. И Эстен запоздало понял, что все это время в открытую ее рассматривал. Тьфу ты. Ещё столько невест пересмотреть надо, а он тут на собственную «охранницу» залипает.

– Нужно проверить черный ход, – отозвалась Дасиана, явно намекая двоюродному брату, что пора уже заняться делами. Тот с готовностью вскочил, разминая плечи.

– Идем, идем… – послышался его бодрый голос уже за закрывающейся дверью. Эстен удрученно вздохнул и принялся за следующую порцию фотокарточек.

Шаги заглушались ворсом длинной ковровой дорожки, по которой мягко ступали молодые люди. Рудор недовольно спросил, насупившись:

– Ну и что это было? Могла бы и поближе подойти, а то встала в дверях, как швейцар.

Дасиана кинула на него быстрый взгляд, и, печально усмехнувшись, проговорила в пол голоса:

– Знаешь же, не могу. Как чую его, так крышу сносит.

Рудор хмыкнул.

– Так в чем проблема? Он то у нас парень без комплексов – и на тебя, может, поведется.

– Не смешно, – перебила его она, чувствуя, как предательски стали алеть щёки. А Рудор и не собирался шутить:

– Ты смотри, еще месяц-два – и всё, женится на какой-нибудь сиськастой бабе с круглой попкой, а ты будешь кулаки кусать, что ни разу на его члене не покаталась!

– Рудор! – возмущенно чуть ли не во весь голос воскликнула Дасиана, даже на мгновение остановившись, и совершенно не ожидая от кузена таких откровенностей посреди коридора. Рудор стиснул кулаки:

– Что – «Рудор»? Что не так-то сказал? Сколько ты уже вздыхаешь по нему, а? Или сколько раз уже выгораживать, когда ты подглядываешь за ним во время секса с очередной телкой?

Дасиана молчала, совершенно не зная, что ответить. Стыдилась собственных чувств и правдивых слов кузена. Да, он была влюблена. Безумно. И сначала сама не поняла, как это произошло. Смотреть на Эстена, его волшебный запах чувствовать. Боялась ему и слово лишнее сказать, подойти лишний раз боялась. А потом, в первый раз случайно увидев его с потрясающе красивой девушкой, со страхом осознала, кого желает больше всех на свете, какую страсть испытывает. Но они из разных миров. Куда ей, из обнищавшего дворянского рода, с таким неидеальным телом и обычным лицом, зариться на такого мужчину – мечту доброй половины страны. И как она сейчас под его взглядом не покраснела? Наловчилась, как шулер, делать каменное лицо. Рот Дасианы невольно растянулся в кривой усмешке. Покраснела бы и что с того? Понял бы Эстен что-нибудь? Он же с детства кроме себя и не видит никого, и навряд ли увидит. Но Дасиана, прекрасно осознавая, кому невольно отдала свое сердце, всё равно не могла представить на месте Эстена кого-то ещё. Не могла она и завести отношения с другим – везде ей мерещился второй сын семейства Рутиас, будь он проклят, самый ужасный и желанный. А запах его сводил Дасиану с ума. Если бы у нее спросили «как вы думаете, как пахнет избранный?», то она бы без раздумий указала на запах Эстена. Или, может, все так чувствуют, когда влюблены?

– Лучше о своей личной жизни беспокойся, – наконец пробормотала Дасиана.

Они вышли на широкую застекленную веранду. За большими окнами на иссиня-черном небе светила луна, по волшебному окутывая здоровые кусты гибискусов серебристым светом. Рудор почесал свой чуть искривленный из-за драк нос и вздохнул:

– Я романтик! Ищу того самого, с запахом особенным… А эти шлюшки мне не нужны.

Дасиана в который раз криво усмехнулась. Лично она особо не верила в любовь с первого взгляда; или, вернее, с первого запаха. Конечно, много кто говорил об этом, и кинематограф был завален романтическими историями про избранных, но Дасиана, привыкшая верить только своим глазам, таких пар в своей жизни лично не встречала. А про себя она как-то и не думала.

Молодые люди сосредоточились на проверке дома. Дневная прислуга уже отдыхала по своим комнатам, как и хозяйская семья. Раздав указания подчиненным, и проверив всё, как следует, они отправились по своим комнатам. Бесшумно проходя мимо кабинета второго молодого господина Рутиаса, в котором по-прежнему горел теплый ламповый свет, они услышали очередной тяжелый вздох. Дасиана ускорила шаг. Рудор покачал головой. Шепнул тихо:

– У тебя комплексов, как муравьев в муравейнике.

– О работе лучше думай, – холодно ответила Дасиана, – завтра трудный день, пребывают первые кандидатки в жены. Всё в доме должно быть идеально.

– Да-да, – Рудор беззаботно махнул рукой, самодовольно ухмыльнувшись, – только к самому утру не жди – у меня сегодня намечается очень… бурное времяпрепровождение.

Дасиана хмыкнула. Она даже в какой-то степени завидовала любовным похождениям двоюродного брата. Только вот мужчинам подобное поведение даже поощрялось, для женщин же такие действия в будущем могли создать проблемы, вплоть до невозможности выйти замуж. Хотя Дасиана и не планировала создавать с кем-то семью – единственный, кого она в этом качестве видела, сидел сейчас в огромном кожаном кресле и выбирал себе спутницу жизни из красивейших девушек страны. Дасиана вздохнула:

– Ну тогда сладкой ночи тебе, и про презики не забывай, герой.

Рудор засмеялся.

– Само собой!

Дасиана зашла в свою комнату, наконец-то закрыв дверь. Быстро скинула с себя одежду, ополоснулась в душе прохладной водой, и плюхнулась в кровать, на шелковые простыни с рисунком веселых голубых корабликов. Невольно все мысли перенеслись к Эстену. Щеки ее порозовели. Он сегодня смотрел на нее. Смотрел так долго! Прямой взгляд красивейших тёмных глаз сводил с ума. Память услужливо подкинула все те ценные моменты, в которые они пересекались со вторым сыном семейства Рутиас.

Вот Эстен мальчишка, осторожно берет ее за руку и ведет через широкий обрыв по мосту к месту, где они играли с другими ребятами в их личном лесу. То вот он уже в академии улыбается благодарно за скатанную учебную работу, а вот смотрит удивленно, выходя в одном полотенце из ванной и увидев окаменевшую Дасиану, которая тогда зашла со срочным поручением от главы дома. О, сколько раз Дасиана потом вспоминала это идеальное тело в своих фантазиях, лаская себя! Его широкая мощная грудь, коричневые соски, торс кубиками, идеальные линии косых мышц… А какие же у Эстена сладкие губы! Испытать эту сладость Дасиане довелось однажды из-за чистой случайности: месяц назад, когда она взяла два дня для проведения процедуры по избавлению запаха, Эстен, то ли слишком радостный, то ли слишком страдающий из-за своего будущего брака, напился вдрызг. Дасиана в этот момент направлялась в лазарет, освободив свой запах – для правильного проведения процедуры требовалось сутки проходить, благоухая, как майская роза. Правда, до лазарета она тогда не дошла, срочно вызванная Рудором на подмогу.

В итоге они скрутили парочку ушлых желтых газетчиков с фотокамерами наперевес, дали по морде нескольким ярым драчунам-завистникам семейства Рутиас, уладили чуть было назревающий конфликт между двумя именитыми семьями ну и приводили Эстена в более-менее вменяемое состояние. Окосевший Эстен становиться вменяемым совершенно не собирался. С весельем и выпирающей страстью в штанах чуть ли не нагибал двух длинноволосых красавиц прямо на танцполе. И тут случилось нечто невообразимое: Эстен повёл носом, шумно вдохнул воздух и вдруг накинулся на Дасиану, страстно впившись в ее губы и жарко целуя. Дасиана обалдела настолько, что ноги ее подкосились. Не меньшей устойчивостью отличался и молодой господин Рутиас, которого штормило как баржу на сильном ветру. Они мгновенно повалились на отдыхающих и, кажется, чуть не организовали своим междусобойчиком нехилую драку. Когда не заметивший причины падения Рудор доходчиво и наглядно вел своими кулаками с несколькими мужиками конструктивный диалог, Дасиана кое-как пришла в себя. Правда взбалмошный Эстен уже снова зажигал с теми же красавицами и явно собирался продолжить знакомство в более интимной обстановке, что потом и сделал. Честно говоря, Дасиана не помнила тогда, как добиралась до дома и лазарета. Всё было как в тумане. Она будто выпала из реальности. А ведь она собственным бедром чувствовала сумасшедшее возбуждение Эстена, его дурманящий запах, сильные и крепкие руки, по-хозяйски сжавшие ее ягодицы… Дасиана тогда с неожиданно безумной для нее завистью смотрела вслед уходящему Эстену и двум длинноволосым красавицам. И одной тебе мало – целых двоих, кобель! А поцелуй его… был таким пламенным, сахарным, вкусным. И вот он нетерпеливо гладит распаленное тело, нарочито задевая самые чувствительные места. Поцелуями спускается по обнаженной спине, покусывая чувствительную кожу, и все тело будто гудит от возбуждения. И толкается меж разработанных пальцами мокрых ягодиц. Размашисто, нетерпеливо, страстно. И Дасиана, кажется, умирает от счастья, когда горячее семя заполняет все внутри. И Дасиана разворачивается, чтобы поцеловать любимого, как тут же падает с кровати, невольно захватив с собой простыню с корабликами. Лаковый деревянный паркет довольно быстро вернул ее из снов в реальность. За окном щебетали птицы, а рассветное нежно-голубое небо предвещало хороший день.

– Явно не для меня, – угрюмо подумала Дасиана, поднимаясь с пола и утирая ушибленный зад. Мокрые трусы неприятно прилипли к телу. Дасиана сокрушенно вздохнула. Мечты мечтами – растворятся, как будто и не было ничего, а вот дела, к сожалению, таким свойством не обладают. Пора готовиться к приему гостей.

Глава 2

Эстен открыл глаза и произнес теперь уже очевидную для него вещь:

– Я влюбился.

Он вздохнул. Через гигантские окна, хитро украшенные малиновыми тяжелыми шторами, пробивалось рассветное солнышко, освещая большую комнату приятным желтым светом. Правда сейчас второй сын семейства Рутиас был больше поглощён решением вопроса со своим утренним стояком, чем обстановкой собственной комнаты. Воспоминание о том самом запахе стало для него наркотиком. Он грезил о том, чтобы снова вдохнуть этот волнующий аромат, ощутить тепло тела этой прекрасной девушки. Ласкать ее и нежно целовать. Но какого черта он, идиот, проснулся тогда с какими-то левыми бабами? Почему сразу не утащил обладательницу этого чудесного аромата к себе в кровать, а после – под венец? Он ведь со своей избранной столкнулся! И умудрился так ее нелепо потерять! Сейчас вот и мучается, как совершеннейший дурак!

За широкими массивными дверями было слышно, как носились люди – особняк начинал принимать первых кандидаток в жены. Вечером обещался пышный ужин, где Эстен сможет подобрать себе достойную из достойных, увидев каждую, наконец, не на фотокарточках, а вживую. Эстен снова вздохнул. Вспомнились недавние слова отца:

– В идеале это должна быть именитая барышня с прекрасной родословной, с семьей которого мы сможем укрепить деловые связи. Однако на самом деле это не столь принципиально. Избранная судьбой дается, а не деньгами и высшим положением.

– Да неважно, из какой семьи она будет! – сказал сам себе Эстен, лениво одеваясь, – мне реально плевать…

Бывали у него и простые девчонки, и из знатных семей… И разница была лишь в страсти. Удивительно, но Эстен был прожжённым романтиком. Вот только мысль о скорой свадьбе подгоняла его не тянуть волка за хвост, а романы закручивать стремительно и быстро – ведь ещё столько претенденток впереди! Но сейчас ему действительно захотелось остепениться. И не из-за обычаев их семьи, а из-за своей избранной, дарованной мирозданием. Да что там, ему даже не хотелось ни с кем спать, кроме своей любимой!

– Ты это, может, сходил бы развлечься ненадолго? Я уже с месяц ни одну даму из твоих покоев не выпроваживал. Ты точно заболел, – шутливо заметил Рудор, глядя на угрюмое лицо Эстена. Они столкнулись в холле и теперь вместе шли по широкому коридору.

– Не заболел я, а влюбился, – обреченно заключил Эстен, мельком взглянув на Рудора, по чьей довольной роже можно было сделать нехитрый вывод, что у него-то ночь удалась. Рудор ухмыльнулся:

– А не рано ли? Ещё ведь до потенциальных невест не дошли! Или ты на меня тонко намекаешь?

– Иди ты к черту, – сварливо послал парня Эстен. – Я найду ее и женюсь. Отдал распоряжение привести всех из того клуба, кто может подойти. Еще раз.

Рудор присвистнул и шутливо протянул:

– Клуба? Ну тогда мы тут с выборами невесты как минимум на пару лет застрянем.

– Ещё как застрянете. А я умру от спермотоксикоза, – мрачно пообещал Эстен, заходя в кабинет. – Работать иди, не действуй на нервы.

Рудор с удивлением посмотрел на деревянную дверь, которая захлопнулась почти перед его носом. Сколько знает второго сына семейства Рутиас, а видит его таким в первый раз. Неужели он серьёзно про «влюбился»? Парень с сомнением покачал головой.

Шел по коридору и вспоминал свое ночное приключение. Все было отлично, за исключением одного – пахла девушка приятно, нежно, но не так, как хотелось бы Рудору. Он еще довольно давно за собой заметил, что застревает на достаточно специфических запахах, но где ж такое встретишь?

Кузина нашлась в комнате для переговоров. Отправив по местам парнишек, оберегающих деньги и покой семьи Рутиас, по-деловому обратилась к подошедшему Рудору:

– Членом поработал, теперь давай ногами и руками – обойди, пожалуйста, еще раз территорию особняка, не хватало нам гостей незваных.

Рудор картинно поразился:

– Для девчонки ты слишком остра на язык! Тотальный недотрах, что сказать!

– Тотальный перетрах. В мозги, – съязвила Дасиана. – И, пожалуйста, не смешивай работу и личную жизнь.

– Как-будто она у кое-кого есть! – крикнул Рудор, гогоча и сбегая по ступенькам в сад.

Дасиана приложила ладонь ко лбу. Чёрт возьми, вроде здоровый зрелый парень, а временами как ребенок из детсада! У Дасианы-то нет, зато господин Эстен успешно работает за десятерых в этом направлении. Что с ней будет, когда Эстен всё-таки выберет себе жену, она не задумывалась. Вернее, она боялась об этом думать, старательно зацикливаясь на работе. Вот и носилась с самого утра, заражая своим трудоголизмом всех вокруг.

Проверив комнаты гостей и дальних родственников, она двинулась в комнату Эстена. Прекрасно знала, что его там не было – был бы, она туда зашла бы только под дулом пистолета. Невольно втянула носом воздух, наслаждаясь. О, идеальный запах! Вся комната пахла им. Дасиана чуть слюной не зашлась, но вовремя одернула себя – не затем пришла.

Был в их практике случай: пряталась как-то за шторкой одна его любовница. Только эта любовница не знала, что за второй шторкой – такая же мадам, почесывающая голые ляжки. И в какой-то момент эти милахи, уставшие ждать Эстена, с выпученными глазами заметили друг друга и понеслась. Уборщик еще довольно долгое время жаловался на то, что он чуть ли не несколько дней потратил на то, чтобы вычистить из пушистого ковра в комнате Эстена выдранные пучки женских волос.

И сейчас, учитывая, что концентрация в доме потенциальных любителей посверкать задом перед прекрасными глазами второго сына семьи Рутиас очень высока, Дасиана не удивилась бы наличию пылкой девушки даже на люстре. К счастью, никто не обнаружился ни на люстре, ни в шкафах, ни под кроватью, ни за шторами. Дасиана шагнула в ванную комнату. И снова невольно втянула носом воздух, томно вздохнув.

В просторной ярко освещенной ванной комнате, покрытой белым кафелем, кроме Дасианы никого не наблюдалось. Взгляд ее упал на угловую элегантную ванну, в которой можно было бы с легкостью утопить троих. Огромная. Как и сам хозяин. Сразу представилось, что в этой ванне может делать Эстен: лежать, расслабившись в теплой воде, и потирать ладонью огромный член, другой рукою оглаживая яйца. Или целовать свою партнершу по ванным процедурам, пылко зажимать в объятиях и неистово вдалбливаться меж похотливых ягодиц… Дасиана недовольно повела плечами. Кажется, скоро у нее эти дни. Именно в такие периоды у нее фантазия катастрофически зашкаливает, и она в своей голове трахается с Эстеном разве что только не на потолке. Дасиана стыдливо одернула сама себя. Нет, всё, нужно другие комнаты проверить.

Она решительно развернулась и ойкнула от неожиданности, уткнувшись лицом в белый махровый огромный халат, висевший на вешалке. Новенький, только из стирки. Ну что ж такое то, совсем у нее мозги скисают, когда дело касается Эстена. Вот хохма – махровой тряпки испугалась. Дасиана потерлась щекой о мягкую ткань, завидуя халату – ведь ему облегать обнаженное горячее крупное тело такого самца! Отодвинулась, и, раздумывая, медленно стянула с себя водолазку и закуталась в халат. Оставить ненужный запах она не боялась – все-равно подавители использует. А если и останется едва различимый, то не страшно: у Эстена и так толпами красавицы ходят – не обратит он внимания на легкий запашок очередной девчонки. Дасиана снова непроизвольно представила объект своей страсти, который в этом самом халате кончает, и светлые капли семени стекают на махровую ткань. Она, кажется, даже вспотела от этих мыслей.