Стамбульская прелестница

Утро в доме матери Риты началось, как обычно, в суете. Сестры, чуть ли не с первыми лучами умчались на работу, Лида возилась в коровнике, а Рита все еще спала со своим малышом. Когда Аниса спустилась под навес, поправляя локоны своих золотисто-платиновых волос, хозяйка уже процеживала молоко через сито из ведра в бидон.

– Доброе утро, тетя Лида!

– Живи долго, дочка, и тебе доброе! Рита еще не проснулась?

– Нет, по-моему. В комнате тишина. Ибрагим плохо спал ночью, видно, она устала.

– Да, да. Пусть поспит. Вот, только, молока нужно отнести Захрат. Неудобно тебя снова просить, гостью нашу. Может, отнесешь еще разочек? Я бы не ходила, – просяще обратилась женщина. Аниса сдержанно улыбнулась, но согласилась. Не было особого желания снова сталкиваться с тем человеком, но отказывать на просьбу женщины было неудобно. Девушка взяла бидон с молоком и вышла со двора. Подойдя ближе, она заметила Алихана у своего дома, который провожал клиента. Машина успела отъехать, пока она подошла к воротам. Он не сразу ее заметил, но как только его взгляд упал на нее, его лицо поменялась, как меняется при виде чего-то волнующего и желанного.

– Доброе утро, дядя Алихан, – обратилась она к нему первая. – Тетя Лида снова попросила меня вам молока отнести. Можете передать своей маме?

– Доброе утро, Аниса! Рад тебя видеть. Извини, у меня руки в мазуте, – сказал он, показывая на свои руки. – Если тебя не затруднит, ты не могла бы отнести и поставить бидон на стол, вон там, под навесом? Буду очень признателен.

– Хорошо, – непринужденно согласилась она, направляясь во двор. Мужчина последовал за ней. – Может Вы позовете свою маму? Я ей сразу отдам?

– Я бы с удовольствием, но ее нет дома. Все уехали на свадьбу с утра. Мамина племянница завтра выходит замуж, они с сестрой поехали помочь, – ответил он наблюдая за ней сзади. Поставив бидон, девушка повернулась, чтобы уйти, но тут же столкнулась со своим собеседником, внезапно оказавшимся прямо перед ней. Уставив на него невольный непорочный взгляд, девушка застыла на месте на несколько секунд. На смуглом лице отчетливо выделялись густые брови, низко прилегающие к глазам. А широкие скулы с легкой щетиной, придавали этому мужчине внушительно серьезный вид. На несколько мгновений, Аниса с неожиданным для себя волнением разглядела его с такого близкого расстояния. Опустив глаза, взгляд снова упал на его руки и предплечья с подвернутыми рукавами рубашки. На миг с ней произошло дежавю; ей показалось, что этот момент уже был в ее жизни.

– У вас… эм… черное пятнышко на лице, – виновато показывая на свое лицо, сказала она. Открыто улыбнувшись, он протер рукой лицо, чем еще больше запачкал его, и девушка рассмеялась. – Вы его еще больше запачкали, – продолжала она смеяться, прикрыв рукой рот, от чего вызвала смех и у него. Алихан смотрел на нее с восхищением, которое росло с каждой их новой встречей. Ее невинность и младенческий взгляд вызывали необъяснимый трепет в его сердце.

– Поистине, Совершенен Тот, кто создал эту совершенную красоту, – неожиданно произнес он. Аниса настороженно посмотрела на него и извинившись, направилась к выходу, но во дворе внезапно появилась коза с козленком.

– Ой, кто это? Это же козочка?! – умиленно сказала она и подошла к животным. – Откуда они здесь?

– У нас две козы и трое козлят. А еще есть одна буренка. Скоро отелится, будет еще и теленок

– Какие же они хорошенькие! Посмотрите на них! Я никогда не видела ничего милее. Черненький с белым хохолком.

– Хочешь, я тебе его подарю?

– Я бы с удовольствием, но куда я его увезу? В Стамбул что ли?

– А может, тебе и не придется его увозить?! Кто знает, как судьба распорядится?

– Что, простите?

– Нет, ничего. Это я так…

– Очень милые создания! Можно восхищаться бесконечно, смотря на них!

– И я сейчас в том же положении. Совершенные создания притягивают. Не так ли?

– Не совсем поняла Вас, дядя Алихан.

– Ничего, ничего, забудь. Когда-нибудь поймешь. Смогла бы подоить козу? – спросил он врасплох.

– Что сделать? Доить козу? А что там у нее доить?

– Я так и понял. Куда уж эти тоненькие пальчики белоручки способны на такое. Они, небось, могут только по клавишам фортепьяно шагать.

– На что Вы намекаете?

– Я не намекаю, я говорю прямо.

– Вы думаете, что я не смогу козочку за эти… ну… как их там, подергать.

– Более того, я уверен в этом!

– Еще как смогу!

– Не думаю.

– А вот и смогу!

– Сомневаюсь, – настаивал он.

– Принесите емкость, во что доить, – оскорбленно посмотрев на него, она подошла к козе ближе. Воодушевленный азартом Алихан поспешно принес большую кружку и маленький стул. Уж очень не терпелось ему поглядеть, как аристократка из Стамбула, как он считал, будет доить козу. Неуверенно сев на стул, Аниса одернула платье, поправила свои локоны, которые ей мешали сейчас особенно, и пару раз почесав бровь, ухватилась за вымя. Хватка была неправильной, и Алихан это заметил сразу, но говорить ничего не стал. Едва сдерживая смех, он не смог побороть приросшую ухмылку на лице, что сразу же заметила Аниса, случайно повернувшись в его сторону. Неуклюже подергав несколько раз за вымя, девушка вскрикнула от прыжков козы и уронила кружку с едва накопившимся молоком. Алихан не смог сдержать смех, ухватившись за живот. Анису это задело еще больше, и она продолжила, не смотря на намоченное молоком платье, машинально заправив мокрыми руками за ухо прядь волос.

– Подержите, пожалуйста, мой шарфик, – раздраженно сказала она, протянув ему легкий шифоновый шарф нежно-голубого цвета, что был обмотан вокруг ее шеи. Алихан бережно взял его и незаметно сунул в свой карман. Уже немного наловчившись, девушка продолжила плавно меняя руки. Наблюдая за ней сбоку, он не сводил взгляда с ее лица, изучающе рассматривая каждую его часть. Правильный профиль, отчетливо выделяющийся выпуклыми алыми губами, которые она время от времени покусывала, из-за неуверенности в своем деле и порхающие ресницы, были нечто большим, чем просто картина для наблюдения. Снова машинально заправив прядь за ухо, она заставила его сердце трепетать еще больше, от чего его смех прекратился, не оставив даже улыбки на лице. Постепенно он стал понимать, как неловкие движения ее хрупких и нежных пальцев, растерянность в глазах, ровная осанка, начинали притягивать его к себе. Оторвать глаз от этой картины было выше его сил. Это могло продолжаться бесконечно, и поборов себя, он прекратил спор, признав поражение.

– Все! Все! Игра окончена. Твоя взяла, Аниса, я проиграл. С тобой опасно спорить, однако! Хорошо, что ни на что не спорили, – усмехнулся он.

– То-то же, – сказала она, триумфально вставая со скамейки. – До свидания!

– Ты так и не ответила, Аниса. Как тебе в наших краях? Тебе нравится в горах?

– Ну да. Нормально.

– Ну да, нормально, звучит как-то нерадиво. А если точнее?

– Если точнее, то здесь красиво и воздух чистый. Но жить я бы здесь никогда не смогла. Наверное, каждому свое, как говорится.

– Никогда не говори «никогда», – тихо прошептал он. – А почему? Что тебе здесь не нравится?

– Ну как, что? Далековато от цивилизации как-то. Тут даже выйти некуда: ни парков нет, ни торговых центров, ни моря; никаких развлечений. Мне кажется, немного скучновато. Извините, дядя Алихан, я не хочу Вас обидеть, я говорю это не из-за высокомерия или чего-то подобного. Просто… каждый из нас привыкает к тому образу жизни, в котором живет и от того, по неволе начинает принадлежать тому месту, где привык жить. Возможно я не права, но мне так кажется.

– Жизнь непредсказуема и непостоянна, Аниса. Мы не можем категорично относиться к тем или иным вещам. Мы даже не знаем, что с нами будет завтра.

– Согласна. Абсолютно согласна! Но мы ведь вправе чего-то желать или не желать? Думаю, здесь мы вольны выбирать. Поэтому и говорю, я бы не смогла и не хотела жить в горах. Мне пора, дядя Алихан. Извините.

– Надеюсь, увидимся еще? И, я не дядя тебе, Аниса. Не такой уж я старичок, чтоб ты меня дядей звала, – добавил он вслед, на что она ничего не ответила и вышла. Он еще какое-то время стоял думая о ее словах, что немного расстроили его, а может где-то и задели.

ГЛАВА 7

Поездив по горным местам, останавливаясь временами у башенных комплексах и купольных склепах, к вечеру, как и планировал, Мурат привез семью домой. Уставший от дороги Ибрагим сразу уснул. Рита скрылась в своей комнате, Мурат сел за компьютер, лишь Аниса осталось сама с собой, расположившись на веранде в кресле своей бабушки. Вечерело. Девушка сидела, смотря в глубь двора. Меняясь слайдом, мысли пронеслись в голове начиная с последних событий в Стамбуле, и заканчивая неожиданной встречей и разговором с Алиханом. Вспомнился Казбек, его шутливые уловки во время лечебной процедуры, неудачная попытка познакомиться и первый звонок на телефон. На лице невольно появилась улыбка. Но картина в голове поменялась в мгновение, когда внезапно в ней появился образ Алихана. По телу прошелся непонятный мондраж так, что сердце замерло на долю секунды. Это совсем не те ощущения, которые она испытывала при мысли о Казбеке, но что именно это за ощущения, понять пока не могла. Она еще не знала, что это за человек, как его понимать и чего от него ожидать, но поневоле думала о нем.

– Как тебе наше путешествие? – спросил Мурат, сев на стул рядом с Анисой. – О чем задумалась?

– Да так, ни о чем, просто устала немного. Мне очень понравилась. Спасибо тебе за экскурсию, Мурат.

– А как тебе горные места? Красиво там, правда?!

– Да, но… Мне кажется. Что жизнь там замерла на месте, а людям, которые живут там, очень скучно.

– Это совсем не так. Люди, которые там живут очень счастливы. Они живут полноценной жизнью, занимаются каждый своей деятельностью и ни в чем не нуждаются. А счастье, ведь не только в веселье. Ты еще совсем юная, повзрослеешь, поймешь.

– Возможно. Но пока для меня это чуждо.

– Счастье – это не место, где живешь. Да, возможно, в какой-то степени и это тоже, но в большей степени, самое важное, чтоб те, кого мы любим, были рядом. В этом основа счастья, Аниса. С теми, кого мы любим можно быть счастливым где угодно! Остальное второстепенно.

– А ты счастлив с Ритой, Мурат? – неожиданно спросила Аниса. – Она ведь та, кого ты любишь? Ведь так? – вопрос Анисы стал неожиданным для него и ввел в замешательство. Но это было отнюдь не из-за недопустимости подобных разговоров между отцом и дочерью, а из-за отсутствия правдивого ответа на него. Но в некоторых вещах непозволительно признаваться, и он поменяв тактику, ответил:

– Разве соответствуют нашему менталитету подобные разговоры между отцом и дочерью? Услышь нас кто-нибудь из местных, пустили бы на посмешище. Ты, наверное, не знаешь наших обычаев, и…

– Я знаю. Я все знаю. Мне мама кое-что объясняет. Но мне действительно интересно. Я знаю, что наши мужчины неохотно признаются в своих чувствах своим женщинам, что это считается ниже их достоинства, и я не увидела никаких чувств и эмоций от тебя по отношению к Рите, поэтому и спросила напрямую.

– Некоторые вещи трудно поддаются объяснению.

– Я эту фразу уже слышала от тебя в горах. Ты всегда так отвечаешь, когда хочешь увильнуть от ответа?

– Я всегда так отвечаю, когда не имею ответа на вопрос. Спокойной ночи, Аниса, – сказал он, вставая со стула. – И не задерживайся здесь на долго. Отдохни себе подольше.

– Спокойной ночи, Мурат, – полушепотом произнесла она. Мурат обернулся и кротко обратился к ней:

– Аниса, я же твой отец, твой папа. Почему ты называешь меня так, словно я твой брат или сосед? Для тебя он роднее меня? Я никогда не отказывался от тебя, и всегда любил. Помни это.

– Я не поэтому. Мне пока сложно привыкнуть, но я попытаюсь. Я не знаю, что произошло между тобой и мамой, но причина этого не ваши отношения и разлад. Я просто пока не привыкла.

– Хорошо. Я понимаю. Пойду спать, скоро одиннадцать; мы все устали сегодня.

На следующий день, Аниса уехала к родителям своей мамы. Ей нужно было сделать некоторые финансовые отчеты по всем филиалам Джаннет, а с Аминой это было гораздо проще и быстрее. По обыкновению, дедушка прочитал мавлид по приезду любимой внучки, собрав гостей. Людей было много, но ко времени вечерней молитвы в доме оставались только его обитатели, разбирая последствия мероприятия. День прошел на «ура». На кухне остались только Асият, Амина и Аниса.

– Мама, ты иди спать. Мы с Анисой сами тут приберемся, – мягко обратилась к свекрови Амина.

– Да, наничка, иди, отдохни, – поддержала Аниса, и поцеловала бабушку в щеку.

– Я бы хотела помочь вам. Я не очень то и устала.

– А то и видно, – улыбнулась Амина, – глазки хлопают, скоро слипнуться. – Женщина улыбнулась. Сопротивляться не было смысла, и она согласившись, ушла. Девочки прибрались, Аниса протерла пол в кухне, и они сели пить чай.

– Этот твой новый поклонник не давал о себе знать? – неожиданно спросила Амина, от чего Аниса сначала опешила, не сразу сообразив, о ком речь. – Эй, не робей ты так? Мне доверять можно.

– Ты о ком? – спросила Аниса.

– Ну как, о ком? О том стоматологе. Не ты ли рассказывала о знакомстве с ним перед отъездом?!

– А, да! Я и забыла о нем.

– Что, уже? Так быстро?

– Я имела ввиду, не сразу вспомнила, кого ты имеешь ввиду. Да, он звонил недавно. Я была крайне удивлена, откуда у него мой номер. А как оказалось, при записи на прием они сохраняют номер пациента, который потом остается в архиве.

– Ну да, это элементарно. А он воспользовался удачей, как я вижу. Правильно! А как бы он еще смог найти к тебе подход? И что ты испытала, когда поняла, что говоришь именно с ним?

– Ничего. Просто удивилась.

– Ну как это, просто удивилась? Волнение, головокружение, бабочки в животе? Неужели, ничего такого?

– А-ми-на! Ну что ты?!

– Не стесняйся, я пойму тебя.

– Да дело же не в этом. Я не могу испытывать ощущение бабочек в животе на каждого первого встречного.

– Но ты же говорила, что он тебе нравится.

– Да. Но не на столько, чтобы витать в облаках при мыслях о нем. Он просто лучше из тех, кому я могла бы отдать предпочтение.

– О, так ты выбираешь?! Какая ты у нас предусмотрительная.

– Не совсем. Пока просто считаю неблагоразумным думать об этом. Мне ведь только восемнадцать через месяц, хочу насладиться юностью в полной мере.

– Однако, твоя мама уже присматривает тебе кандидатуру. Она говорила, что очень переживает за тебя. Боится ошибиться.

– Моя мама стала склоняться к старым взглядам о благоустройстве кавказской девушки, как наш дада. Вот, что значит, гены.

– Твоя мама сама очень рано вышла замуж, вот и смотрит на этот важный жизненный вопрос с такой щепетильностью.

– Сейчас время немного другое. А замужество, это такое дело… Вроде бы начало новой жизни, но конец беззаботной юности, вольности и воле легкомыслию, в хорошем смысле этого слова.

– Да, это так. Но что делать? Такова жизнь. Рано или поздно, нам всем приходиться через это пройти; хотим мы этого или нет.

– Я уже сказала маме. Вот, найду себе жениха, такого, как папа, так сразу выйду за него замуж. Не задумываясь.

– Как Амир? – уточнила Амина.

– Да. Хоть немного будь он похож на него своим добродушием и мягкосердечностью, я с закрытыми глазами за него пойду.

– А Мурат? Ты бы хотела мужа, похожего на него?

– Эмм. Даже не знаю. Он хороший, но немного грубоватый. С Ритой, я имею ввиду. Странно это, не могу к такому привыкнуть. Ни комплиментов ей не говорит, никуда не водит, – искренне возмутилась Аниса, от чего вызвала смех у своей собеседницы.

– Ну ты смешная, Аниса. А что, только в комплиментах счастье?!

– Счастье? Нет! Без них можно прожить. Но отношения… Они укрепляются по мере работы над собой обоих супругов.

– Серьезно?! Я вижу, у тебя в этом деле хороший опыт, не смотря на возраст. Но ты должна понять еще кое-что; в нашей жизни, во всех жизненных ситуациях учитывается менталитет нашего народа, мнение общества и обычаи.

– Я только и слышу об этом, как пересекаю границу нашей родины. А в чем мешают проявления чувств любящих людей нашему менталитету и традициям или наоборот? Неужели, муж не имеет права говорить жене каждый день или иногда, что любит ее, или сказать ей что-нибудь ласкательное? Что от этого может случится?

– Может конечно. Наедине. Но большинство наших мужчин сдерживают свои чувства, не говоря о них вслух.

– Да, и большинство бывают грубыми со своими женами. Я много наблюдала за турецкими женатыми парами. Они так красиво умеют любить! Я часто слышу за соседним столиком, в кафе, например, или проходя мимо сидящих в парке на скамье, как парень говорит красивые слова своей жене или признается в любви, держит за руку свою половинку. Разве это не прекрасно? Я ни разу здесь не видела держащихся за руку мужчину и женщину.

– Аниса! – засмеялась Амина. – Ты меня снова рассмешила! Не представляю даже, как мы с Рустамом прогуливаемся, державшись за руки. Да я бы от стыда сгорела! Что ни говори, я люблю наши сдержанные традиции. А чувства проявить можно и наедине. Я ни разу не позволила себе даже обратиться по имени к Рустаму при твоем дедушке, или подойти к нему на близкое расстояние, не говоря уже о другом. Не нужно так отчужденно относиться к традициям своего народа. Поверь, эти обычаи нравственности и морали придумали издревле не просто так, и в них есть своя мудрость.

– Да, мама мне многое объясняла. Она учит меня всему этому.

– Твоя мама пример хорошего воспитания, порядочности и целомудрия. Она знает, что где бы ни летали ее птенчики, им придется вернуться туда, откуда они родом. Слушай ее, плохому она тебя не научит.

– Ты знаешь, Амина, – усмехнулась Аниса. – А я не раз натыкалась, как папа с мамой обнимались, и даже целовались. Слава Богу, они меня не замечали.

– Аха-ха, – сильно рассмеялась Амина. – Ах ты проказница. Я скажу Джаннет, чтобы была побдительнее. За ней, гляди, шпионят тут.

– Ну А-ми-на! Я же не виновата, что случайно оказывалась свидетелем их идиллий. Они могут и на кухне нежиться и в гостиной, когда никого нет дома. А тут я, откуда ни возьмись. Но я это к тому, что часто слышала, как папа называет маму самой красивой на свете, подарком от Всевышнего, и тому подобное. А один раз, даже, слышала, как он говорил ей, что любит ее. Мама бывает на седьмом небе после этого. Неужели сложно всем мужчинам так относиться к своим женщинам, ведь всем известно, что женщина любит ушами.

– Но здесь немного другая ситуация, Анисочка. И Амир другой. Он вырос в другой среде, а от того, мало знает наши обычаи. Но приезжая на родину, он же меняется, не смотря ни на что и бывает сдержанным?

– Да. Но к маме, все равно, обращается по имени, даже при своем отце. А не всякие там – «Эй!» или «Слышишь!». Так зовет, во всяком случае, Мурат Риту. И тебя часто так звал, дядя Рустам.

– Пойми, солнышко! Все моральные и этические правила поведения охватывают любого ингушского мужчину, да и в целом, каждого члена общества; и впитываются с молоком матери. А туда входят и сдержанность в чувствах, и проявление ласковых эмоций, и прилюдные прикосновения друг к другу. Каждый мужчина из нашего народа считает ниже своего достоинства, проявлять подобного рода слабости, и в этом нет ничего предосудительного. Мы привыкли так жить, и нам это не мешает.

– Наверное, мне нужно к этому привыкнуть, но пока мне это не понять.

– Привыкнешь, и поймешь. Более того, ты даже полюбишь этот жизненный уклад, вот увидишь.

ГЛАВА 8

Каникулы Анисы на родине проходили не скучно. Едва она успевала привыкнуть к своему месторасположению, как снова покидала его, по приглашению в гости. Спустя две недели, Мурат забрал ее к себе, но Рите внезапно пришлось уехать в родное село, по причине недомогания матери. Девушка расстроилась, но Мурат скучать ей не давал, развозя ее по родственникам, начиная со своих сестер и остальных. У Рабийи и Раяны, которая в прошлом году вернулась на родину, было по двое детей. Сестры жили в одном городе с братом, и они часто навещали друг друга.

Вечером Аниса сидела на веранде и читала электронную книгу. На телефон поступил видео-звонок от Джаннет. Счастливая и довольная девушка поговорив с родителями, братьями и младшей сестрой, решила позвонить на видео-звонок и Рите, чтоб увидеть младшего братика, по которому сильно соскучилась. На вызов Рита ответила сразу:

– Аниса! Ты приехала? Ты ждала, пока я уеду?

– Добрый вечер, Рита. Я так расстроилась, когда узнала, что вас нет. По Ибрагиму сильно соскучилась. Покажи мне его.

– Ой, а он спит. Недавно уснул.

– Жаль. Ну ладно, завтра позвоню.

– Завтра я уже возвращаюсь, даст Аллах. Так, что увидимся дома.

– Ок. Как тетя Лида? Как она себя чувствует? Она рядом?

– Ей лучше. Давление резко подскочило, но сейчас в норме. Нет, она тоже спит. Все спят. Девочкам на работу с утра. Мы тут под навесом с Алиханом сидим, чай пьем. Не хочешь поздороваться с ним? – спросила Рита, и переключила фронтальную камеру на Алихана. Девушка растерялась, и положила трубку, поспешно пожелав ей спокойной ночи.

– Ой, что это она? Связь, наверное, прервалась, – удивилась Рита.

– Ага, связь. А спокойной ночи тебе пожелал автоответчик, – ухмыльнувшись, пробурчал Алихан.

– Не выдумывай тут.

– А почему ты не привезла с собой свою падчерицу? Сложно было, что ли?

– А зачем? Да, и не было ее дома в тот момент. А тебе то что?

– Странный вопрос. Даже не знаю, что ответить.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что…? Или… Смотри мне, даже думать забудь о дочери моего мужа. Тебе до нее не дотянуться.

– Это мы еще поглядим! А дочка твоего то, ничего! Пик раскрывающегося бутона.

– Чего, чего?! Я тебе устрою, бутон! Ты думаешь тебе с твоим обаянием и привлекательностью все дозволено? Если все девушки села по тебе сохнут, это не значит, что и другие тебе доступны.

– Да брось! Я же шучу. А если и не шучу, то тебе какое дело?

– Что значит, мне какое дело?! Это дочь моего мужа! Дочь, в которой он души не чает. Не смей даже смотреть в ее сторону! Не порть мое место! Ее отец и так не особо расположен ко мне, а если почувствует что-то подобное, он мне голову оторвет, а в лучшем случае, отправит меня домой. А я, поверь, этим местом очень дорожу.

– Эй, сестренка, что ты заладила?! Не паникуй. Все нормально.

– Послушай, Алихан. Твои красивые глазки и обворожительная улыбка здесь не помогут, уж поверь мне на слово! Даже не пытайся! Не смей даже смотреть в ее сторону!

– Смотреть? Я и не собираюсь просто смотреть…

– Алихан! Ты что задумал?!

– Я? Да ничего, остынь! Что ты заладила? Не нужна мне твоя дочка, сдалась она мне. А что во мне не так? Что ты так рассвирепела? Я что, кривой, косой или хромой? Или проявил себя как-то не так?

– Нет, конечно, Алиханчик! Ты у нас золотой! Но дело не в тебе.

– А в ком, тогда? В этой стамбульской прелестнице? Неужели я недостоин такой, как она?

– Ты серьезно сейчас?! Зачем вообще говорить об этом?

– Я просто спрашиваю, Рита!

– Тебя не должно это задевать. Я же говорю, дело не в тебе?

– А в ком тогда? Или в чем?

– Во мне! – возбужденно ответила она. – Во мне! Я не хочу никаких связей с родней моего мужа. Ты хороший парень, Алихан. Даже слишком. Умный, порядочный, целеустремленный; а о красоте твоей вообще говорить не стоит. Но ты не должен даже думать о том, что это возможно. Ты знаешь, о чем я.

– Нет ничего невозможного, стоит только захотеть. Все зависит от Всевышнего и что-то от нас. Спокойной ночи, Рита. Я пошел, – сказал он и быстро направился к калитке. Рита долго сидела в одиночестве и обеспокоенно думала об их разговоре. Она стала понимать, что его слова не пустые звуки, потому, что с таким выражением лица, она не видела его никогда.

Рита вернулась домой к вечеру. К тому времени, Аниса уже приготовила ужин и накрыла стол. Не успела женщина войти во двор, как девушка подбежала к ней на встречу, перехватив Ибрагима из ее рук.

– Оф. Мой сладкий, как же я соскучилась по тебе! Мне кажется, или он вырос за эти дни, что я его не видела?

– Может и вырос, Кто его знает? Когда каждый день видишь, не замечаешь. Не знаю, вырос он или нет, но уже уверенно стоит на ногах, а вчера топал по дому. Поставь его на землю, посмотри. – Девушка поставила мальчика, и он тут же неуклюже зашагал по двору, увидев отца.

– Ух ты! Поглядите-ка на него, а делал только несколько шагов. Папин джигит уже почти бегает, – отец взял мальчика на руки, Рита с Анисой пошли на кухню. Поужинав, семья ушла в комнату, а Аниса снова вышла на веранду и села на кресло. Перекинувшись пару словечками в чате с семьей, она отложила телефон и задумалась. Поняла, что сильно соскучилась по семье и безумно хочет домой. Шел двадцатый день июля, каникулы постепенно подходили к концу. В середине августа нужно было возвращаться, но девушке уже не терпелось увидеть близких. Одно успокаивало душу, что Амир обещал приехать с семьей на пару недель, если получится отложить дела. Спустя полчаса подошел Мурат, нарушив одиночество дочери.