Город

–Ты сказала, что примешь любой мой выбор.

–Это не выбор, Агнесс! – Повысила голос Виттория. – Какое счастье тебе может принести человек, который даже не умеет смеяться? Не говори глупостей!

Виттория встала из-за стола и подошла к окну. Сердце бешено

отбивало свой ритм. Она боялась за свою дочь, боялась за то, что этот

парень может сделать.

–Аарон знает?

–Причем тут он? – Фыркнула Агнесс и подвинула к себе миску с

бульоном.

–Потому что он никогда не отдаст тебя в руки такому человеку!

–Ты заставляла меня относить к темным дверям картины, но запрещаешь строить отношения с человеком из такого Города?

–Одно дело оставлять подарки, а другое позволять ему прикасаться к твоему телу. Покажи свои руки, – женщина кинулась к дочке, – он тебя не тронул?

–Мам! – Агнесс отдернула руку и схватила ложку. – Лютер

замечательный. Да, он не умеет смеяться, его Город покрыт льдом и ты никогда не одобришь нашу связь. Но я счастлива с ним, мам! Слышишь? Счас-тли-ва!

Агнесс сморщила нос и взглянула на тарелку. Аппетит пропал, как и желания находится в доме, который только что был наполнен криками.

Девушка забрала из своей комнаты зимнюю куртку и убежала в место, где она скроется от осуждений. Там, где царит вечный холод, а парень одаривает грубыми поцелуями.

Агнесс с силой открыла ворота и нырнула в коридор.

–Агнесс?

На выходе ее встретил Аарон. Парень держал в руке упаковку конфет, на его лице сияла улыбка, а темные пряди волос падали на лоб.

–Надеюсь, ты ко мне так бежала?

–Нет, Аарон! – Крикнула Агнесс. – Я бегу к Лютеру. И даже не смей бросаться в меня нравоучениями. Можете это обсудить с моей мамой. Она, кажется, сейчас разнесет весь Город.

–Тише, – испуганно прошептал парень.

Мужские руки обвили плечи девушки. Аарон притянул Агнесс к себе, заключая в объятия. Он гладил ее по волосам, слыша прерывистое дыхание.

–Заноза и в старости будет занозой, – улыбнулся он. – Время идёт, а ты все такая же упрямая. Твоя мама переживает, зная слухи, что ходят про такие Города, как у Лютера. Она имеет на это право.

–Не имеет! – Вновь крикнула Агнесс. – Она имеет право поддержать меня, как и пообещала.

–Кого она будет поддерживать, когда он навечно запрет тебя в своем мире?

Агнесс закатила глаза, вырывалась из объятий и легонько толкнула Аарона в грудь. Девушка кинула на друга злобный взгляд и нырнула за его спину, несясь к синим дверям.

При входе ее по привычке встретил белый туман, ветер пробрался под одежду и начал щекотать хрупкое тело. Волосы разлетелись в стороны, как только Агнесс переступила порог Города.

–Лютер? – Крикнула девушка, ступая на тонкий лёд.

Перед глазами все так же витал туман. Мужской силуэт начал

проявляться через белую дымку и приближаться к Агнесс.

–Я соскучился,– прошептал Лютер, выходя из тумана.

Он обвил руку Агнесс, сильным рывком притянул к себе и накрыл ее губы своими. Холодный поцелуй вновь морозил кожу. Нужно подождать, когда тело остынет. Подождать, когда Агнесс станет такой же холодной, что и голубоглазый парень.

Лютер провел девушку к озеру. Они по привычке присели на берег, застеленный снегом, и вдохнули морозный воздух. Ветер обдувал тела, окрашивал щеки в красный и остужал горячую кожу Агнесс.

–Я рассказала маме про тебя, – выдохнула девушка. – Она против! Она против моего счастья! – Слезы почти застилали ее глаза.

–Это было ожидаемо, – кивнул Лютер, – знаешь, в чем разница между нашими Городами?

Агнесс вопросительно посмотрела на парня.

–Твой Город хоть и наполнен счастьем и радостью, но мать не

принимает твой выбор, твое счастье и решение. У меня стоит вечный холод, жители даже не здороваются, но никогда не запретят строить отношения с девушкой из другого мира.

–Мама не верит тебе.

–Я знаю. Главное, чтобы верила ты. Скажи, Агнесс, ты мне веришь?

Девушка кивнула и улыбка коснулась ее губ. Она верила. Она доверяла всю себя этому парню. Полностью и безоговорочно. Они просидели на берегу почти до вечера.

Сумерки начали накрывать Город Лютера, вместо солнца лёд отражал сияние луны. Девушка заключила в объятия голубоглазого парня и скрылась в густом тумане, покидая холодный мир.

–Я думал, что ты там заночуешь, – нахмурился Аарон, встречая Агнесс у золотых ворот.

–Что ты от меня хочешь?

–С каких пор ты стала такой грубой, заноза? – Парень наклонил голову в бок, рассматривая свою подругу.

С момента, когда она переступила порог темного Города, ее

внешность изменилась вместе с поведением. Она стала грубее, уже реже улыбалась своему другу, повышала голос, а на темных волосах лежали хлопья снега. Они не таяли даже, когда в Городе Агнесс стояла солнечная      погода.

–Какие слова лучше подобрать, объясняя твою значимость для меня? – Аарон сделала шаг вперед, приближаясь к девушке. – Что он делает с тобой? Агнесс, – выдохнул парень, – я теряю тебя.

–Аарон, – прошептала девушка, ныряя в объятия друга, – прости меня! Я не хотела тебе грубить, не желала ссориться с мамой. Мне важно, чтобы вы приняли мой выбор.

–Люди, которые тебя любят, никогда не смогут смириться с этим выбором. Как вы планируете строить отношения дальше? Ты переедешь в его Город? Сыграете свадьбу и в этом холоде будете воспитывать детей?

–Нет, – мотнула головой девушка, – конечно нет! Я никогда не брошу тебя и маму.

–И какие же планы на дальнейшую жизнь? – усмехнулся Аарон.

Он понимал, что у Агнесс нет никакого будущего с Лютером. Более того, девушка сама это понимала. Но она не могла найти ответа на вопрос друга. Она не знала, что будет дальше, ее это не волновало. Она просто проводила время с парнем, что одаривает ее поцелуями, и любуется ледяным озером. А что нужно ещё? Большего она и не хочет.

– Ты похожа на наркомана у которого отнимают дозу, – улыбнулся Аарон.

Агнесс ответила ему такой же улыбкой. Теплой, нежной. Заглянула в глаза парня и почти утонула в их глубине. Искренний и любящий взгляд, который мог подарить ей только этот человек.             Сердцу вновь стало спокойно, оно уже не отбивало бешеный ритм. Агнесс глубоко вдохнула воздух и уткнулась в грудь Аарона.

–Обещаю, что завтра мы сходим к Оливии.

–Пожарим зефир?

Девушка молча кивнула, сильнее прижимаясь к крепкому мужскому телу.

С ним ей всегда спокойно. С ним нет страсти, нет желания утопать в поцелуях. С ним хочется просто жить. Жить и наслаждаться этой жизнью, спокойствием, что царит в ее душе, когда кареглазый парень одаривает ее улыбкой.

* * *

–На места твоей мамы я бы тоже переживала, – фыркнула Анна.

Улыбка коснулась губ Агнесс. Ей нравилась ее новая знакомая. Девушку умиляла реакция Анны на любой рассказ. Подруга вздыхала, слушая грустные моменты истории. Широко улыбалась и тихо смеялась, когда в рассказе появлялся Аарон. Казалось, она будто читает книгу про жизнь Агнесс, ярко переживает все моменты и с нетерпением ждёт продолжения.

–Уже поздно. Ступай, Анна. Я буду ждать тебя.

–Спасибо, Агнесс, – кивнула Анна. – Спасибо, что доверяешь мне часть своей жизни. Надеюсь, Аарон ещё появится в твоем рассказе.

–Я рассказываю тебе о своей жизни. Он ее неотъемлемая часть.

–Тем не менее, его сейчас нет рядом.

–И это лучшее решение. Иногда приходится оставлять любимых людей, чтобы не причинить им боль, – плечи Агнесс поникли.

–Думаю, ему было бы все равно на боль. Уверена, что без тебя ему трудно. Отсутствие тебя в его жизни и есть самая настоящая боль, – вздохнула Анна, вставая со стула.

–Ты бы ему понравилась, – улыбнулась Агнесс и кивнула своей

подруге, взглядом провожая к воротам.

–Он мне тоже.

Глава 5.

Анна гуляла по полю, рукой срывала тонкие зелёные травинки. Теплый ветер разбрасывал светлые волосы в стороны и обнимал тело

девушки.

Утром она сбежала в поле, желая переварить то, о чем узнала от Агнесс. Мысли путались. Впервые за двадцать лет Анна узнала так много информации. Впервые она увидела боль. Узнала о существовании насилия, жестокости и грубости. Анна присела на яркую траву. Сделала глубокий вдох и прикрыла глаза.

У Агнесс замечательный друг. Аарон очень добрый и заботливый. По рассказу подруги заметно, как он любил Агнесс, любовью пропитано и каждое слово, сказанное темноволосой девушкой. Удивительно, почему она отрицает, что между ними чувства были большим, чем дружба.

В мыслях всплывал образ Лютера. Анна гадала, как же на самом деле выглядит человек, что способен одаривать поцелуями, а после оставлять шрамы на коже. Агнесс предельно четко описала его внешность, но этого было мало. Анна мечтала вживую встретиться с ним, влепить пощечину и накричать за то, что он творил с ее подругой. Хотя, она не знала и половины,но глубоких порезов на спине достаточно, чтобы возненавидеть жителя Города за темными дверями навеки.

–Анна! – Послышался хриплый крик вдалеке.

Бабушка Онни потеряла внучку. Наверное, уже успела обежать все дома, заглянула в лес и нырнула в речку, ища Анну.

–Я тут! – Крикнула девушка, поднимаясь с травы. – Вышла освежить мысли.

Бабушка быстрым шагом приблизилась к внучке, тяжело дышала и держалась за грудь.

–Ты меня скоро в могилу загонишь так, – улыбнулась Онни, убеждаясь, что с внучкой все в порядке. – К нам пришла Фазур. Поздороваешься?

Анна кивнула. Поздоровается. И не только. Ей много, что нужно

спросить. Может, хотя бы взрослые смогут дать ответы на интересующие вопросы.

Ответы Агнесс девушку не устраивали. Ей нужна была вторая точка зрения. Посмотреть на ситуация с другой стороны, со стороны взрослого человека, что многое прошел в этой жизни.

Фазур сидела за кухонным столом, делала глотки малинового чая и рассматривала розовую скатерть. Ветер из открытого окна слегка колыхал короткие темные пряди. Женщина улыбалась и прикрывала глаза, когда горячий напиток растекался по груди.

–Здравствуйте! – Влетела на кухню Анна.

Фазур чуть приподнялась с кухонного дивана и протянула руки.

–Иди сюда! – Она заключила девушку в объятия. – Мы уж думали, что ты опять со своей новой подругой.

Анна кивнула, налила в кружку чай и потянула бабушке, что зашла на кухню вслед за ней. После наполнила кружку для себя. От напитка шел яркий запах летних ягод. Малина. Самая вкусная ягода из всех существующих. Только очень сложна в употреблении. Анну вечно раздражало раскрывать ягоды, чтобы проверить их на наличие червяков. И, к сожалению, ровно половина из всей собранной малины обычно оказывалась с мелким жителем.

–Я навещу ее завтра.

Бабушка приняла напиток из рук внучки, накрыла своей ладонью ее руку и одарила ее нежной улыбкой. На душе стало тепло. Наверное, такое же тепло от улыбки Аарона окутывало тело Агнесс.

–Агнесс постепенно посвящает меня в историю своей жизни, – начала Анна, – но я так и не могу понять, что означает ее Город.

–Каждый Город – это как состояние души, – улыбнулась Фазур. – Ваш мир наполнен солнцем, вечными праздниками и смехом. И люди здесь живут соответствующие: светлые и добрые. В моем Городе на каждом шагу можно встретить животных, потому что они являются неотъемлемой частью моей жизни. Что существует в ее Городе, кроме цепей?

Анна задумчиво почесала щеку. Она пыталась в мелких деталях

вспомнить мир, где провела несколько дней. Колонны, цепи, трон, красный свет… И снова цепи.

–Ничего, – прошептала девушка.

–Города создаются не просто так, милая, – поддержала разговор бабушка Онни. – Они заключают в себе то, чем люди живут. Чем они дышат и без чего не могут представить свои дни.

–В Городах за темными дверями стоит вечная мерзлота потому, что такой же холод живёт в сердцах их жителей, – продолжила Фазур. – Они живут страданиями, живут жестокостью и злостью. По Городу можно легко понять, что собой представляет человек. Войти в Город – это как попасть в душу.

–А как создаются Города?

Онни с Фазур переглянулись.

–Не знаю, милая, – покачала головой бабушка. – Я родилась в этом Городе.

–Мой Город был местом, где я жила с семьёй, – кивнула Фазур. – Лишь на время я покинула его, когда погрузилась в страдания из-за смерти мужа. Если не животные, то я бы с вами не сидела, – улыбнулась женщина, – искали бы меня за темными дверями.

–Как Вам удалось не пойти на поводу у чувств?

Фазур тихо рассмеялась, сделала очередной глоток чая и выдохнула, кажется, весь воздух из своих лёгких.

–От меня ушел сын. Пропал за темными воротами. От меня ушел муж, умер, оставил одну. В тот момент мне казалось, что в моей жизни нет места счастью, – ее голос дрогнул, – только боли. И когда я почти дотянулась до ручки черной двери, услышала громкое ржание. Не знаю откуда, – улыбка вновь коснулась губ Фазур, – но рядом со мной стоял конь. Он был красив, величествен, с шелковистой белой гривой. И тогда я поняла, что мне есть ради чего жить. Ради лошадей, ради животных, которых так любил мой муж.

Анна приоткрыла рот, услышав рассказ Фазур. Она знала о ее

прошлом лишь в мелких подробностях. Знала про Поаля, слышала про сына и лошадей. Но никогда не узнавала подробности ее пути.

Девушка любила мир темноволосой женщины. Для нее он был,

наверное, как для Агнесс Город Оливии. Анна часто приходила в гости к Фазур, играла с котами, каталась на лошадях и резвилась на поляне с псами.Она любила животных. Но не так, как их любила Фазур. Такую любовь, которую дарит им темноволосая женщина, кажется, встретить почти невозможно.

Анна вместе с бабушкой и Фазур наполнили контейнер спелыми персиками и прогуливались по полю. Рассматривали речку, подставляли лица теплому ветру и стирали с подбородка сладкий сок, что стекал по нему от сочных плодов.

–У Вас получилось не пойти на поводу у чувств, – нарушила тишину Анна, обращаясь к Фазур. – Не могу перестать задаваться вопросом, почему это не вышло у Агнесс.

–Я нашла новый смысл для жизни, милая, – улыбнулась Фазур,

откусывая персик. – Возможно, у Агнесс не было причин на новую жизнь.

Анна задумчиво нахмурила брови.

–Были, – кивнула она, – у нее был друг, родители. Она любила писать картины.

–У нее была любовь к человеку, что этого не заслуживал. Больная любовь, что поглощает тебя полностью. Она слишком юна, чтобы вступить в эту битву.

–Чувства оказались сильнее разума, – кивнула Онни.

Анна тяжело вздохнула. Все это она уже слышала. Агнесс предельно. ясно объяснила, что ей движело. Но этого оказалось недостаточно.

Девушка до сих пор не могла понять. Неужели такими убийственными бывают чувства? Неужели, любовь полностью и бесповоротно может затянуть тебя, не оставив и намека на былую жизнь?

–За что она могла его любить? – Не унималась Анна. – Вначале у них все было хорошо, но она показала мне шрамы на спине, что оставил ей Лютер.

Фазур с Онни переглянулись и пожали плечами.

–К счастью, в наших жизнях не было таких ситуаций, – улыбнулась бабушка.

Плечи Анны поникли. Она не найдет ответа на свои вопросы. Ни здесь, ни в Городе за красными дверьми. Такое тяжело описать, нужно только испытать, чтобы понять.

Агнесс сидела на троне в своем Городе. Уже как год она находится в этом месте. Колонны раздражают, яркий красный свет слепит, а цепи обжигают. Девушка плакала, соленая вода предательски стекала по щекам, а из груди вырывался крик.

Она жалела себя. Первый раз за двадцать три года позволила себе слабость. Позволила признать, что последние годы ее жизни- сплошная боль. И так хотелось окунуться в теплые объятия, почувствовать поддержку и получить помощь.

Агнесс с силой дернула руками, желая, что цепи разорвутся. Она делала это каждый день. На протяжении года трясла руками, дёргала кисти и надеялась, что кандалы перестанут сдавливать кожу. Но все было безуспешно. Она никогда не избавиться от этой ноши. Никогда не сможет жить, как прежде. Никогда не освободится. Стены ее Города не разрушатся, а боль с каждым днём всё сильнее будет сдавливать ее тело.

–Я ненавижу тебя, Лютер! – Крикнула девушка в пустоту. – Ненавижу за то, что так сильно любила!

Громкие рыдания разнеслись по Городу звонким эхом.

Агнесс прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, вспоминая тот

момент, когда ледяная сказка превратилась в морозный кошмар.

Несколько лет назад

Они были частью друг друга. Он окунал ее в мудрые разговоры, в серьезные рассуждения и умные темы. Она в свое время делилась с ним нежностью. Утопала в глубине его глаз и содрогалась от холода, что дарили его поцелуи.

Они были не просто парой. Они были единым.

Сидели на ледяном озере, закапывали друг друга в снег и целовались. Постоянно. Беспрерывно. Мечтали забрать себе друг друга полностью. Не оставить и частички друг друга этому миру.

Он был с ней ласковым. Старался не причинить боль, когда грубые руки обхватывали хрупкое тело. Он наслаждался ей, терялся в этой девушке. В то время, когда она полностью утонула в своей любви.

Их отношения были похожи на ураган. Два психа, что сбежали из больницы и вместе сходили с ума.

–Останешься у меня? – Прошептал Лютер, целуя щеку Агнесс.

Они сидели на своем любимом месте. Почти полностью зарылись в снег и наслаждались сиянием луны, что отражалось на льду.

–Мама будет грустить. Мы с Аароном обещали ей собрать яблоки завтра, – улыбнулась девушка.

Рука Лютера, что обвила ее шею, резко остановилась. Парень

отстранился. Его кристально-голубые глаза, кажется, поменяли цвет. Почернели. Их застелила пелена злости.

Лютер тяжело задышал, сжал в руке шею девушки и дёрнул на себя.

–Кто такой Аарон? – Почти прошипел он. Имя чужого парня почти выплюнул.

–Мой друг, – прошептала Агнесс.

В одну секунду Лютера будто подменили. Перед девушкой больше не было того парня, что с желанием смотрит в ее глаза. На смену страсти пришла злость. Такая же безумная, как и чувства, что царили между ними.

–У тебя не может быть друзей, Агнесс. У тебя есть я! – Крикнул он.

–Мы дружим с детства.

Агнесс мотнула голову, желая высвободиться из мертвой хватки. Но рука Лютера продолжала сдавливать шею. Парень тяжело дышал и не отрывал взгляд от глаз девушки.

–Я твой друг, Агнесс, – протянул Лютер. – Я твой друг! – Повторял он.

Ветер забрался под одежду девушки. Снег с силой обрушился на землю, крупные хлопья без остановки летели с неба. Холод с каждой минутой усиливался от дыхания парня.

–Ты меня пугаешь.

Девушка попятилась назад, попыталась отползти от парня. Но рука, что продолжала держать ее за шею, не позволила Агнесс отдалится.

–А ты меня расстраиваешь!

Крик морозным ветром царапнул щеки девушки. Сердце ускорило свой ритм. Страшно. Стало очень страшно.

Телу Агнесс никогда не было спокойно рядом с голубоглазым парнем. По нему всегда приходилась дрожь, коленки тряслись, а сердце бешено билось в груди. Но всему виной были чувства, что вызывал Лютер. И они были приятными, страстными и возбуждающими. Они вытаскивали из самой глубины души те чувства, которые просто так не испытать.

Тело вновь задрожало, коленки опять затряслись. Этот парень снова вызвал шторм чувств у Агнесс. Но в этот раз они не казались ей желанными, не хотелось в них утонуть. Девушка мечтала об одном – поскорее убежать от этого. Убежать и забыть о страхе, что зародился в душе.

–Не смей даже думать об этом парне, Агнесс,– вновь прошипел

Лютер. – Однажды я уже сказал, что не отпущу тебя. И я не собираюсь

нарушать свое слово.

–Но он часть моей жизни! – Нахмурилась Агнесс и вновь мотнула головой.

Мужская рука еще сильнее сжала шею, перекрывая доступ к кислороду.

– Я без него не смогу! – Прохрипела девушка.

Лютер тяжело вздохнул и отвел взгляд.С каждой секундой хватка становилась все грубее, пальцы сильнее сжимал хрупкую женскую шею. Агнесс захрипела, схватилась за пальцы Лютера и постаралась оторвать их от себя.

Лютер резким движением подтянул девушку к себе. Поднял

свободную руку и громкий шлепок эхом разнесся по льду, что застилал периметр озера.

Агнесс тяжело задышала, ртом ловила воздух, когда мужская рука перестала сдавливать шею. Лютер швырнул девушка на землю, оставив на щеке красный след от удара.

–Ты вынудила меня! – Крикнул он, рукой ударив по земле. – Я не хотел этого, Агнесс! Это из-за тебя!

Девушка тяжело дышала и держала себя за горло. Кожа ужасно

болела, что на шее, что на щеке. Хотелось плакать, хотелось пить и

почувствовать теплые объятия. Но, рядом с этим парнем, она может получить только холодные поцелуи… И удар. Теперь она знала, что

страстные прикосновения – это лишь одна часть из того, чем одарит ее голубоглазый парень.

–Я не виновата в том, что у меня есть друг!

–Не заставляй меня вновь поднимать на тебя руку! – Не унимался Лютер.

Слова вместе со слюнями вылетали из его рта.

Он был безумен, волосы торчали в разные стороны, дыхание было сбивчивым, а в глазах виднелась только злость, вперемешку с ревностью.

Лютер схватил себя за голову и громко закричал в ночное небо.

–Прости!

Он кинулся к девушке, что продолжала лежать на снегу и глотать воздух.

Лютер обвил ее плечи и носом зарылся в волосы. Агнесс молчала. Молчала и принимала его объятия, не зная, как правильно поступить в этой ситуации. Наверное, нужно было уйти. Но ноги продолжали мирно лежать на снегу.

–Прости меня, Агнесс, – прошептал парень.

Его дыхание с каждой секундой становилось ровнее. Ветер, что с силой обдувал тела, стих. Хлопья снега перестали покрывать землю. Вместе с Лютером успокоилась и погода.

–Не смей меня больше трогать, – выдохнула Агнесс. – Я не стану терпеть удары.

–Конечно,– закивал он, – я никогда больше не сделаю тебе больно. Прости!

Холодные губы коснулись места, что горело красным от удара. Лютер нежно поцеловал щеку и продолжил зарываться носом в темные волосы девушки.

Он обещал, что не тронет ее. Она говорила, что доверяет ему. Кто первый нарушит свое слово?

* * *

Соленые капли продолжали стекали по щекам Агнесс. Боль щемила сердце сильнее, чем кандалы сжимают ее запястья. Что эти цепи, когда в ее душе нестерпимая печаль, разъедающая тело, будто кислота. Она продолжает сидеть на троне, щурит глаз от яркого красного света и рассматривает колонны. Ее не должно быть здесь, она должна отдать своему обидчику все, что получила. Какой дурой она оказалась, оставшись в Городе, покрытым льдом.

И лишь темные глаза и пряди, что падают на лоб, могли успокоить вихрь чувств. Дыхание стало размеренным, слезы высохли почти моментально, когда образ Аарона появился в мыслях девушки. Этот парнишка. Соседский мальчик, что перевернул ее жизнь. Он

научил Агнесс доверить, научил ощущать себя под защитой и забывать обо всех вещах.

Агнесс закрывает глаза и теряется в далеком детстве, желая как

можно дальше убежать от недавних воспоминаниях о морозном кошмаре.

Агнесс десять лет.

Малышка с двумя темными косичками наблюдает за кистью в руках мамы. Волоски кисти оставляют на холсте разноцветные узоры. Изгибы синих линий придают картине моря более реалистичный вид.

–Когда ты подрастешь я научу тебя рисовать, милая, – улыбнулась Виттория, очередной раз проводя кистью по холму.

–Куда ты деваешь все картины? Ты рисуешь каждый день.

Агнесс не отрывала глаз от движений мамы. Села за стол и подперла подбородок рукой, растеклась в нежной улыбке и представила свое будущее, где каждый день, как и мама, будет проводить у холста. -Отношу в соседние Города. Люблю делать подарки. Хочешь тоже?

–Что?

Виттория улыбнулась дочке. Отошла в сторону, к сложным у стены картинам, и задумчиво начала перебирать.

–Вот, – протянула холст Виттория, – отнеси ее в соседний Город. Сделай подарок.

Агнесс приняла в руки холст. Взглянула на картину и ахнула. Пейзаж реки, что протекает вдоль ее Города. Яркие зеленые и желтые цвета передают летнюю пору, в углу черные галочки – птицы, что любят летать над водой.

–Тебе не жалко это отдавать? Ты много времени тратишь на

написание картин.

–Радость людей, что рассматривают мои картины, приносит мне большее удовольствие, нежели их написание. Беги, милая.

Агнесс кивнула маме, аккуратно приподняла холст и выбежала из домика.

Девочка редко одна выходит в коридор. Только на выходных забегает в Город Оливии, тетя разжигает костер и жарит для племянницы зефир на огне. Сладость покрывается золотистой корочкой, а внутри остается все такой же нежной и тает во рту.

Агнесс остановилась, выбежав в коридор. Оглянулась и нахмурила брови. Соседний Город – Город Оливии. У нее и так много маминых картин. Напротив Агнесс увидела зелёную дверь. Соседний Город, где девочка ни разу не была. Она тяжело выдохнула и двинулась вперёд, надеясь, что жители не прогорят ее.