Обручение

– Анджей… – тихо прошептала я, с трудом сдерживая дрожь во всем теле. – Анджей, пожалуйста…

Не успела я закончить фразу, как его лицо вновь оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

– Пожалуйста «что»? – прошептал он в мой приоткрывшийся от наслаждения рот.

– Я хочу тебя, – отозвалась я, с жадностью впиваясь в горячие губы любимого, и ощущая, как его успевшая покрыться испариной горячая кожа еще плотнее соприкасается с моей. – Хочу…

Длинные пальцы Анджея вдруг крепко-накрепко переплелись с моими, а его бедра с силой прижали меня к матрасу, заставляя еще шире развести ноги в стороны.

– Я твой, любовь моя. Весь, без остатка. Окончательно и бесповоротно.

Супруг поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал пальцы в том самом месте, где в темноте поблескивало толстое обручальное кольцо с надписью «любовь навечно».

– Я твоя, любовь моя. Вся, без остатка. Окончательно и бесповоротно, – прошептала я в ответ, а затем бедра Анджея осторожно двинулись вперед.

Сквозь тело словно бы пропустили самый настоящий электрический разряд, а с губ сорвался очередной стон.

Мои пальцы принялись лихорадочно скользить по напрягшейся спине любимого, по его упругим бедрам и ягодицам.

Наши, покрывшиеся испариной лбы осторожно соприкоснулись: с губ Анджея слетел приглушенный стон, когда я прошлась по его приоткрытым губам кончиком языка, а мои лодыжки крепко обвились вокруг его бедер, начинающих двигаться все быстрее и быстрее.

Сладостная боль внизу живота стала нарастать и заполнять собой все тело.

Спина изогнулась, а голова свесилась с подножия кровати вниз.

Мои длинные волосы соприкоснулись с мозаичной плиткой, губы Анджея продолжили ласкать напрягшуюся влажную шею, а толчки стали настолько отрывистыми и частыми, что я больше не смогла бороться с теми звуками, что безумной волной сорвались с губ.

Несколько минут спустя все было кончено.

Любимый без сил замер на моей бешено вздымающейся туда-сюда груди, а я нехотя приоткрыла глаза.

Перед затуманенным взором застыл образ перевернутой вверх тормашками луны, сияние которой озаряло наши переплетенные друг с другом тела.

На улице стало тихо. Песня больше не звучала, вновь сменившись звуками ночного ветра, колышущего цветущие во дворе кипарисы.

Глава шестая. Отголоски прошлого

Веки словно бы залили свинцом. Они были настолько тяжелыми, что все никак не желали открываться.

Обрывки прошлой ночи врывались в сознание короткими нечеткими образами. Нашей с Анджеем первой брачной ночи, которая навеки сделала нас одним целым.

С губ сорвался приглушенный стон, я откинула в сторону свои густые темно-русые волосы и, оторвав лицо от измятой хлопковой простыни, нехотя приподняла голову.

Тонкие шторки все еще едва заметно подрагивали на ветру, а полуденное солнце уже залило собой улицы.

Высокая стройная фигура Анджея, облаченная в просторные вытертые джинсы, облокотилась о перила, а его взор был обращен куда-то вперед. Туда, где начиналась береговая линия Гибралтара.

В его жилистой руке была зажата кружка с кофе (я четко различала его горьковато-кремовый аромат), а густые золотисто-медные завитки на макушке так и трепетали на ветру.

Я осторожно присела на постели, с невероятным наслаждением выгнув затекшую спину. Прикрывавшее меня тонкое шелковое покрывало сползло вниз, вновь оставляя тело полностью обнаженным. Единственным, что сейчас прикрывало грудь – были мои собственные локоны, рассыпавшиеся по плечам.

С губ сорвался довольный стон, а позвоночник тихо хрустнул.

Недолго думая, я подняла с пола одеяло и обвила его вокруг себя словно тунику.

Все тело так и гудело, внизу живота растекалось приятное тепло, а губы едва ощутимо покалывало после всех тех бесконечных поцелуев, которыми Анджей награждал меня всю ночь напролет.

– Доброе утро, – прошептала я, обнимая его сзади и утыкаясь носом между лопаток.

– Доброе, малышка.

Отставив кружку на перила, любимый приподнял руку, а я послушно проскользнула под нее.

Одно короткое движение, и я уже стою к нему лицом, опираясь поясницей на ограждение.

– И как спалось моей прекрасной молодой супруге? – прошептал Анджей, переплетая свои пальцы с моими. Послышался тихий лязг металла: друг с другом соприкоснулись наши обручальные кольца.

– Чудесно, – отозвалась я, заглядывая в прекрасные синие глаза. – Хотя, честно признаться… Ото сна меня постоянно кто-то отвлекал. Вам об этом что-нибудь известно, герр Моретти?

На щеках любимого мигом проступили ямочки.

– Думаю, что я обладаю кое-какими сведениями о данном вопросе…

Анджей прошелся губами по костяшкам моих пальцев, а затем осторожно подался вперед:

– Разве вам что-то не понравилось, фрау Моретти?

– Гумберт, – протянула я, с вызовом заглядывая ему прямо в глаза.

Взгляд любимого мигом потемнел и, крепко прижав меня своими бедрами к парапету, он впился в меня поцелуем.

На языке сразу же ощутился горьковато-сладкий привкус кофе и едва осязаемый солоноватый «отголосок» крови. Растрепавшиеся от ветра локоны Анджея защекотали лицо, а сердце в груди так и заколотилось взволнованной птичкой.

– Это ненадолго, – прошептал он несколько мгновений спустя.

– Угрожаете? – хохотнула я.

– Просто констатирую факт.

Изящные пальцы убрали с моего лица затрепетавшие на легком ветерке волосы.

– Прошлая ночь была чудесной. Я уже давно не был так счастлив…

Я пристально вгляделась в разрумянившееся на солнце лицо Анджея. Уже давно оно не приобретало такого живого, юного оттенка.

– Я знаю.

Приподнявшись на кончиках пальцев, я вновь осторожно припала к его губам.

– Я люблю тебя, Анджей.

– А я тебя.

Пару мгновений спустя, когда я прижалась к супругу еще сильнее, с губ Анджея сорвался стон:

– Ты серьезно хочешь продолжить? – прошептал он. – Эта ткань через чур тонкая, я ощущаю сквозь нее каждый твой изгиб… Такими темпами мы потеряем целый день.

– А в Танжере будет считаться преступлением тот факт, если супруги займутся любовью прямо на балконе? – хохотнула я.

Обнажив свои прекрасные, идеально ровные зубы, Анджей хохотнул:

– Боюсь, что да.

– Ну… Тогда мы так делать не будем.

– Ассаламу алейкум! – раздался задорный баритон.

– Ва алейкум ассалам, Махмуд! – улыбнулся Анджей.

Веселый таксист, которого мы первым делом встретили в Танжере уже пригнал свое «пежо» под окна квартиры и теперь во все тридцать два зуба улыбался нам.

– Доброе утро, – кивнула я. – Рады снова вас видеть.

– И я рад, саеда Амелия. Выглядите так, словно ваш добрый супруг с неба вам звезду презентовал…

– Он сам все равно, что самая лучшая звезда в Млечном пути.

Махмуд добродушно хохотнул, а Анджей ослепительно улыбнулся.

Несколько мгновений спустя мы уже были в салоне автомобиля, а наш новоиспеченный друг вставлял ключ в зажигание.

– Куда прикажете держать путь?

– Мыс Спартель, пожалуйста, – протянул любимый своим бархатисто-хрипловатым баритоном.

– Слушаюсь, капитан! – Махмуд приложил два пальца ко лбу, а затем плавно тронул машину с места.

Примерно пятнадцать минут спустя мы уже были на месте.

Анджей открыл для меня дверцу, а затем, передав мужчине несколько хрустящих купюр, спросил:

– У тебя еще много заказов на сегодня, Махмуд ахи?

Мужчина вымучено зевнул:

– Сейчас уже не сезон, так что работы не так уж много. Учитывая, что спрос по-прежнему остается только на самый центр города, среди извозчиков все равно возникает конкуренция. Вечером я должен буду забрать из аэропорта престарелую леди. Мамочку одной местной высокомерной зануды…

Босоножки коснулись уже успевшего нагреться потрескавшегося асфальта, а солнце так и ослепило глаза.

Недолго думая, я мигом натянула солнцезащитные очки.

– Тысяча дирхам, и ты заберешь нас через несколько часов. Ну, если мне, конечно, удастся уговорить местную охрану впустить нас на маяк. Как тебе предложение?

Анджей также водрузил очки на переносицу, а затем пристально вгляделся в лицо Махмуда.

Мужчина вдруг заливисто рассмеялся:

– С тобой можно иметь дело, ахи! По-моему, ты один из самых щедрых моих клиентов за последнее время… Так молод, и так щедр…

– Ну так что?

Ветер растрепал мои волосы и, резко отбросив их назад, я посмотрела в сторону океана.

На дорожном отбойнике сидело несколько молодых людей и с нескрываемым интересом глазело прямо на меня.

– Убеждать ты явно умеешь… Но вот старого Наджи вряд ли сможешь уболтать. Он упрям, как осел.

На губах любимого застыла улыбка:

– Может, за две тысячи дирхам ТЕБЕ удастся это сделать, Махмуд?

Таксист снова захохотал, а я многозначительно глянула на Анджея.

– Ахи, ты навсегда занял свое почетное место в моем сердце! Моя дорогая жена может посчитать, что я связался с местной бандой, что вот уже из года в год обчищает местного старьевщика…

С этими словами мужчина выбрался из машины и, закрыв ее на ключ, задорно махнул рукой в сторону примостившегося на обрыве песочно-белого здания:

– Идем штурмовать крепость, во имя Аллаха!

– А я говорю, что меня это не волнует, Махмуд! – недовольно пробормотал мужчина невысокого роста, облаченный в черную куртку и удлиненные джинсовые шорты. – Ты же знаешь, сейчас все объекты закрываются на сезон. Если мой шеф узнает…

– Да брось, Наджи… – не сдавался наш извозчик. – Что тут такого? Молодой, по уши влюбленный паренек хочет показать своей новоиспеченной жене незабываемый вид. Как будто ты сам не был юн и безумен… А, ахи?

– Я больше не хочу неприятностей, ясно? После того, как я пустил на маяк ту компашку из Великобритании…

Мужчина так страстно пытался отвязаться от Махмуда, что у него едва слюна изо рта не вылетала.

– Побойся гнева Аллаха, Наджи… То группа молодых бестолковых укурышей, а то… молодая семейная пара! Тебе жалко, что ли? Кстати… давненько ты не приходил к нам с Азизой на ужин после Джума-намаза… Можешь захватить детишек и Саиду. Будем рады…

Я уже едва сдерживала смех, уткнувшись носом Анджею в плечо.

Мужчина стал неловко перетаптываться с ноги на ногу. Махмуд почти что добил его.

– Ну я…

Пальцы левой руки любимого переплелись с моими, а правой он вдруг стянул с переносицы свои солнцезащитные очки и глянул на Наджи.

– Многоуважаемый Наджи, я уже не первый раз посещаю ваш прекрасный город, а мыс Спартель – одно из моих самых любимых мест. Это же самое настоящее волшебство, как что-то разрозненное здесь становится одним целым… Мне так хочется, чтобы моя супруга тоже это увидела.

Я бросила на него короткий вопросительный взгляд.

Сердце в груди вдруг выдало неровный кувырок.

Зрачки Анджея расширились и потемнели, на губах застыла самая ослепительная на свете улыбка.

Ухмылка же с лица Махмуда вдруг совершенно неожиданно исчезла, а Наджи пробормотал:

– Аллах всемогущий… Ну ладно-ладно! Уговорил, парень! Ну чтобы никакой беготни и дебоша! Если услышу какие-то звуки, помимо морского прибоя…

Любимый шутливо поднял ладони прямо перед собой:

– Как я могу ослушаться многоуважаемого сайеда…

Несколько мгновений спустя мы оказались в полутемном помещении, пропахшим сладковатым ароматом пыли и морских водорослей.

На стенах было установлено несколько газовых рожков, а дверка, ведущая в небольшое помещение под винтовой лестницей была открыта настежь. До моих ушей донеслось бормотание телевизора.

– Мне устроить вам экскурсию, или сами разберетесь? – пробубнил Наджи.

– Думаю, молодые люди сами справятся с подъемом по лестнице. Не будем портить романтический момент…

Махмуд положил свою загорелую руку на плечо охраннику и добавил:

– Мы с моим дорогим ахи пока обсудим предстоящую встречу. Если задержитесь – буду ждать снаружи.

Мы с Анджеем послушно кивнули, а затем медленно направились в сторону лестницы.

Крепко хватаясь за перила, мы осторожно начали подъем. Глухая кирпичная стена чередовалась узкими прямоугольными бойницами, открывающими невероятный вид на прибрежные воды, а сквозь тонкие щели, что за столько лет успели образоваться в деревянных рамах, слышалось гудение ветра.

С губ сорвался короткий вздох.

– Что-то не так? – послышался сзади обеспокоенный шепот Анджея.

– Зря я сегодня надела босоножки. У меня уже ноги отваливаются. Поверить не могу, что на стопах вообще не осталось каких-либо следов после наших вчерашних похождений…

– У нестинаров особая магия. Угли никогда не оставляют следов на коже тех, кто отважился пройти ритуал.

– Ну да… – скептически пробормотала я.

Раздался тихий смешок, который мигом отлетел от каменных стен приглушенным эхом, а затем «растаял» где-то наверху.

– Лучше так.

Резкий толчок, и вот Анджей уже несет меня наверх на руках.

– Ты просто неисправим, – хохотнула я, уткнувшись лицом в его подбородок. – Я могу к этому привыкнуть!

– Я совершенно не против.

Еще один короткий миг, и мы оказались на месте: в округлом помещении со стеклянными стенами, в центре которого был установлен огромный прожектор.

Любимый осторожно поставил меня на ноги, а затем проскользнул в узкий проход между железными перекладинами.

Проследовав следом, я оказалась на небольшой открытой площадке, огороженной каменным парапетом в виде шашечки.

Недолго думая, Анджей подтянулся на руках и перекинул ноги через ограждение.

– Боже! – ругнулась я. – Ты что, совсем ненормальный?

На губах любимого заиграла задорная мальчишеская улыбка. Ветер так и растрепал его лучистые густые завитки на макушке.

– Гумберт… Только не говори, что ты боишься!

С трудом сглотнув образовавшийся в горле комок, я гордо выставила вперед подбородок и протянула:

– Черта с два, Моретти!

Стянув с ног босоножки, я подошла к ограждению и уложила рядом с ним обувь и свою сумку.

Один миг, и вот уже мои собственные ноги, путаясь в длинной хлопковой юбке медленно преодолевают каменное препятствие и свешиваются вниз.

Стоило моему взору устремиться вниз, как сердце в груди вновь выдало неровный кувырок, а кровь в висках так и застучала.

– Боже… Кажется, меня сейчас стошнит, – тихо прошептала я, ощущая, как прохладная широкая ладонь возлюбленного накрывает мою.

– Оторви взгляд от земли и смотри на океан. Не думай, что внизу пустота. Глубоко вдыхай морской воздух и позволь ветру играть твоими волосами…

Немного отдышавшись, я все же сумела уговорить саму себя не смотреть вниз.

– Вид просто волшебный… Смотри, как чайки парят среди облаков. Словно маленькие тлеющие угольки…

Пальцы Анджея еще крепче сжали мои:

– Это уникальное место. Самый стык Средиземного моря и Атлантического океана. Здесь они словно двое возлюбленных – сливаются в единое целое. И так – на протяжении веков.

Краем глаза я заприметила, как любимый вновь снимает очки с переносицы и зацепляет их за ворот своей белоснежной хлопковой футболки.

– Когда-то давно, помимо этого самого мыса здесь существовал остров с одноименным названием. Некоторые полагают, что именно он являлся той самой легендарной Атлантидой, о которой сложено столько легенд.

– Греза Платона, – хохотнула я, ощущая, как пальцы Анджея вдруг ослабляют хватку, а затем начинают медленно скользить вдоль моего запястья.

– Видишь, вон там вдали начинается полоса суши?

Я проследила за направлением руки любимого, а затем утвердительно кивнула.

– Это берега Испании. Мыс Трафальгар, недалеко от Кадиса.

– Просто невероятно, – прошептала я. – Теперь срочно нужно будет ехать в Испанию и наблюдать уже за Спартелем с противоположного материка.

Мы на мгновение замолчали.

А Анджей, с наслаждением втянув в себя воздух, прикрыл глаза и оторвал руки от каменной поверхности.

Медальон Оливии так и заиграл своими переливами на ослепительном солнце. Мой также висел у меня на груди на довольно толстой цепочке из белого золота.

– Если сюда поднимется Наджи, то тебе несдобровать.

На лице любимого вновь застыла улыбка.

– Мы не нарушали соглашения. Никаких лишних звуков. Делай как я.

Я приглушенно хохотнула.

– Боишься?

– Нет.

Взгляд мигом устремился вперед. Резкий порыв ветра растрепал волосы и полы моей юбки. Волны внизу разбивались о берег, а чайки так и кружили, обходя невидимые взору воздушные воронки.

Глаза послушно закрылись, и я, ощущая как сердце в груди, так и колотится, осторожно отняла ладони от поверхности парапета.

Тонкие рукава туники едва ощутимо затрепетали, и вот я уже парила над землей.

Несколько минут спустя мы с Анджеем нехотя вернулись обратно на смотровую площадку, а затем и вовсе вновь оказались на лестнице.

Щеки так и пылали из-за обрушившихся на них недавно порывов ветра, а ноги двигались так, словно я была пьяна: нетвердо и слегка подрагивая.

Анджей шел впереди, придерживая кончиками своих пальцев мои.

– Поверить не могу, что ты вновь заставил меня совершить подобное безрассудство… Чтобы Амелия Гумберт сидела на высоченной крыше, свесив ноги вниз…

Любимый вдруг на мгновение замер и бросил едва заметный короткий взгляд вниз, словно опасался, что кто-то вдруг внезапно появится на ступенях.

– Анджей, что ты…

Я не успела договорить. Сумка выпала у меня из рук и тихо шлепнулась на бетон.

Супруг вдруг с силой прижал меня к стене, что тонула в густой темноте резкого поворота лестницы.

Его губы мигом нашли мои, язык с жадностью ворвался в рот, а ладонь легко и непринужденно проскользнула ко мне в белье.

– Анджей, – прохрипела я несколько секунд спустя в его приоткрытый рот. – Это просто безумие…

– Я знаю, – прошептал он в ответ, целуя меня в шею.

Я почувствовала, как в горле начинает нарастать ком, а сердце в груди так и колотится… Что, если Махмуд или Наджи вдруг решат пойти за нами?!

– Наджи смотрит телевизор, а Махмуд возится с машиной, – пробормотал Анджей, пока его бесстыжие пальцы заставляли меня тихо задыхаться от наслаждения.

– Ты ненормальный, – шептала я, покачивая бедрами в такт движению его ладони. – Просто ненормальный…

Наши глаза вдруг встретились, а сердце в груди вновь выдало неровный кувырок. Глаза Анджея… Его зрачки вновь были неестественно расширены, заполнив собой практически всю прекрасную синюю радужку.

– Когда ты рядом со мной, я всегда буду вести себя ненормально, – отозвался он, а затем вновь впился в меня поцелуем.

Я почувствовала, как жар внизу живота начинает нарастать.

Ноги едва заметно задрожали, я оторвалась от губ любимого и уткнулась слегка приоткрытым ртом в его плечо.

С губ сорвался громкий стон, который приглушенно потонул в складках футболки Анджея, а затем я бессильно затихла в его руках.

Где-то внизу послышался скрип двери, а затем и задорный голос Махмуда:

– Ребята! У вас там все хорошо? Уже все осмотрели?

Супруг обхватил мое лицо своими прохладными ладонями и, еще раз коротко чмокнув меня в распаленные губы, отозвался:

– Мы уже идем, ахи! Место просто волшебное…

Я все еще никак не могла совладать со своим сбившимся дыханием, а на губах любимого сияла настолько самодовольная юношеская ухмылка, что мои щеки залились еще более густым румянцем.

Примерно полчаса назад мы покинули маяк, и Махмуд повел нас с Анджеем к восточной оконечности пляжа.

Я бросила короткий взгляд на электронный циферблат часов: он показывал половину пятого вечера.

Солнце начинало клониться к закату, а горизонт окрасился в розовато-янтарный оттенок.

Когда прибрежная полоса начала резко сужаться, образуя собой небольшую тонкую полоску суши, огибающую крутую скалу, я вопросительно глянула на любимого.

– Это естественный вход в пещеры Геркулеса, – улыбнулся он, пропуская меня вперед. – Просто не смотри вниз, и все будет хорошо.

– Ты говоришь мне об этом уже второй раз за день, – отозвалась я.

На щеках Анджея мигом проступили ямочки, а на губах – ослепительная до одури улыбка.

– Разве я не искупил вину?

Я почувствовала, как лицо вновь заливается румянцем.

– Я предпочту не отвечать на этот вопрос.

Он коротко хохотнул, а Махмуд, что уже добрался до поворота, махнул нам своей загорелой рукой:

– Ну, где вы там? Скорее! Здесь мы сможем пройти только пока светло…

Придерживаясь ладонями за гладкие скалистые выступы, пахнувшие илом и моллюсками, я неуверенно двинулась в сторону нашего «гида».

– Надеюсь, вы не против слегка намочить ноги, саеда Амелия? – протянул он, кивая на мои дорогие босоножки.

– Только не говорите, что нам придется плыть…

Махмуд в очередной раз заливисто рассмеялся, но головой все же покачал отрицательно.

– Я, конечно, люблю приключения, но не настолько. У меня еще вечерний клиент, если не забыли…

Я понимающе кивнула и послушно последовала следом за мужчиной.

Практически за самым поворотом оказался огромный сводчатый вход в пещеры.

С губ слетел удивленный возглас, мигом отлетевший от каменных стен.

– Ух ты!

Узкая дорожка, по которой мы добирались начинала уходить под воду уже несколько шагов спустя, но образовавшийся небольшой грот заполняла настолько чистая голубовато-бирюзовая вода, что можно было без труда продвигаться по ней дальше.

– Вот об этом я и говорил, – улыбнулся Махмуд. – Именно из-за вот таких вот видов в практически пешей доступности от дома я и влюбился в Марокко. Окончательно и бесповоротно.

Моя рука едва заметно дрогнула, и уже мгновение спустя я почувствовала, как мой мизинец обхватывает мизинец Анджея.

Без какого-либо труда преодолев дорожку (юбку, несмотря на все протесты нашего нового знакомого я все же приподняла), мы, наконец, оказались в обитаемой части монумента.

Посетителей в это время года здесь также было немного. В основном это были местные, а также заумного вида молодые люди, что-то записывающие в свои толстые блокноты и планшеты.

– Согласно легенде, в этой самой пещере когда-то останавливался Геракл, прежде чем отправится на совершение своего одиннадцатого подвига…

– Золотые яблоки Гесперид, – протянула я, оглядывая странного вида многослойные образования на стенах.

Махмуд утвердительно кивнул.

– А еще здесь когда-то устроили свой отвязный концерт ребята из «Def Leppard», – с важным видом заявил Анджей.

Когда я с удивленным видом уставилась на любимого, тот вновь тихо хохотнул.

– Только не говори мне, что ты на нем был, – прошептала я так, чтобы Махмуд не услышал.

– А что, ты не можешь представить меня, слушающим подобную музыку?

– Если честно… нет.

Анджей чмокнул меня в макушку, а затем ответил:

– Ты знаешь меня гораздо лучше, чем ты думаешь. А на концерте был Малек.

– Так-то лучше.

Снова послышался смешок, а затем мы двинулись дальше.

Махмуд был просто великолепен в роли гида. Он многое знал из истории этих мест, неплохо разбирался в искусстве и выдавал столько важных дат, что мне впервые за долгое время показалось, что хоть кто-то на этом свете может сравниться с нашим незаменимым и любимым Даниелем.

Когда мужчина начал поведывать очередную легенду, как-то связанную с берберскими обезьянами, зал вдруг буквально насквозь пронзил оглушительный звук ксилофона.

Анджей потянулся к своим шортам-карго и извлек из кармана мобильник.

Я сразу же обеспокоенно уставилась на любимого.

– Это Даниель, – одними губами произнес он, а затем направился в противоположную сторону помещения.

Пару мгновений спустя я услышала привычную грубоватую речь. Не знаю зачем, но любимый вдруг перешел на немецкий.

Недолго думая, я сложила руки на груди и двинулась к небольшой витрине, в которой были аккуратно расставлены замысловатые предметы быта античных времен.

– Должно быть это тяжело… – вдруг донесся до меня тихий голос Махмуда.

Я осторожно обернулась.

– Простите?

Мужчина неловко перетаптывался с ноги на ногу, стараясь избегать моего взгляда.

– Я просто хотел сказать, что вам скорее всего приходится тяжело, милая саеда… Ну, жить… с таким супругом, как Анджей.

Я почувствовала, как кожа вдруг покрывается мурашками, а сердце пропускает удар.

– Что конкретно вы имеете в виду, Махмуд? С каким таким?

Любимый все еще разговаривал по телефону, а те немногие посетители, что были в помещении вдруг, словно по мановению волшебной палочки, куда-то исчезли.

– Я не знаю, произведут ли на вас какое-то действие мои слова, но… Будьте осторожны. Человеку не место рядом с Альгулом…

Слова вдруг застряли в горле. Значит, мне не показалось, и мужчина действительно заметил, как Анджей применил силу внушения к Наджи.