Поздравляю! Вы беременны!

Викки Риччи

Поздравляю! Вы беременны!

Глава 1. Максим

Тати поспешно покидает нашу гостиную комнату. Я лежу с закрытыми глазами, делаю вид, что ещё сплю. Вчера мы только встретились и познакомились, а по утру проснулись в одной постели. Вообще подобное поведение для меня отродясь не характерно. Но шумная компания, день рождения Вадима – моего бывшего однокурсника и коллеги по работе, видимо внесли свою лепту.

Я немного приоткрываю глаз, чтобы посмотреть на обнажённую Тати. Красивая девушка, стройная и.… черт возьми, даже сейчас она меня возбуждает.

Я отчётливо понимаю, что эта ночь у нас единственная, и больше мы не встретимся никогда. У меня очень серьёзная работа, ради которой я готов отдаваться на постоянной основе. Ведь не зря же отдал восемь лет обучению в университете, да еще три года практики.

Тати тихонько одевается. Кажется, она сама недовольна случившимся. Я не вижу её глаз, но, полагаю, даже в спешке – они прекрасны. Белокурые длинные локоны ласкают её спину, и я нехотя отдаюсь во воспоминания прошлой ночи: как сам ласкал её бархатистую кожу, как мял эти каплевидной формы груди, как целовал её розовые губы, которые теперь припухли. На щеке у скулы Тати вижу ссадины. Это из-за моей щетины. Хочу ухмыльнуться, но продолжаю лежать тихо и смирно.

Наконец, Тати бросает на меня взгляд. Что я вижу: сожаление? Не понимаю. Трудно сосредоточиться, когда в голове полный кавардак.

Девушка натягивает джинсы, затем на цыпочках крадётся к двери. Так же осторожно, словно разминирует бомбу, она поворачивает замок. На мгновение оборачивается, хмурится, но уходит. Она оставляет мне на прощание только аромат своих цветочно-ванильных духов.

Я выдыхаю со свистом. Неужели не дышал, пока смотрел на неё? В груди что-то невольно ёкает, но я игнорирую это ощущение, затем сажусь и опускаю голову на руки. Кажется, вчера кто-то немного перебрал. Или же друзья поспособствовали тому, чтобы я полностью расслабился и попросту забылся.

Через двадцать минут я спускаюсь со второго этажа на первый. Там уже ребята почти в полном составе повылезали из своих берлог. Тимур с Яной сидят на диване в обнимку, Пашка с Людой воркуют у барной стойки.

А где же Тати?

Я спускаюсь и подхожу к островку и тянусь за бутербродом. Попутно задеваю плечом Пашку и скалюсь.

– Хорошо, значит, провели вечер, – констатирую сам факт. Люда влюбленно смотрит на Павла, а тот продолжает есть маршмеллоу, запивая какао. Я за два прикуса съедаю то, что успел прихватить с общей тарелки.

Пахнет свежим кофе и вкусным завтраком. Женька, девушка Вадима, вызвалась быть поваром, она готовит омлет на всю толпу. А вот самого Вадика я не наблюдаю. Но тут мой взгляд цепляется за короткое движение, у окна рядом с камином сидит на подушке-груше Тати, пождав под себя ноги. Она задумчиво смотрит в свой телефон, а потом яростно что-то печатает в нем.

– Доброе утро, – говорю громко и чётко. Может так она обратит на меня внимание?

Тимур с Янкой оборачиваются и хитро улыбаются.

– О наш единственный и неповторимый, звезда женских сердец и.…, – Тимур закашливается, потому что Янка бьет ему под дых.

– Правильно, – подмигиваю я, – нечего завидовать. Надо было на 4 курсе думать головой, а не жопой.

– О чем ты, Макс? Тогда было не до этого, – играя бровями, говорит Пашка.

Тимур ухмыляется, когда Яна обнимает его и что-то шепчет. Затем парочка снова переводит внимание на меня.

– Зато мне спокойно, – заявляет Яна. – От мысли, что Тимка будет каждый день рассматривать чужие письки, мне дурно становится, – девушка ужасается, представляя эту картинку.

А я смеюсь, и Женька рядом со мной заливается звонким хихиканьем.

– Яна, если бы я так рассуждала, боюсь, Вадим бы сбежал от меня, – Женька само очарование. Вадику с ней очень повезло.

Мой друг тот ещё потаскун. Но вот с Женькой они уже почти четыре года вместе. Даже не верится.

Девушка подаёт мне тарелку с омлетом и кивает в сторону Тати.

– Отнеси, – тон приказной и крайне требовательный.

– Я думал, это мне, – дую губы, но тут же получаю кружку кофе. Лыблюсь от души.

Сам слегка переживаю, как Тати отреагирует на меня. Хотя прежде все мои пассии обычно сами по утру ухаживали за мной.

– Иди, Максим, – Женька коварно щурится и ухмыляется.

Ах, вот оно что! Я понял: в сводницу играет.

Это же её подруга? Точно! Точно!!!

Вчера Тати приехала на своей машине. Девушка была расстроенная. А меня, значит, как свободного члена… общества, направили налаживать сие настроение незнакомой мне вполне симпатичной девушки.

Я недовольно закатываю глаза, на Женькин смешок не поддаюсь. В гостиной наступает момент истинной тишины, когда я направляюсь к Тати. Я мысленно убиваю Тимура и Павла за их смешки. Девчонки не в счёт.

Тати меня в упор не видит. Продолжает тыкать в телефоне, яростно печатая что-то там. Затем, когда я останавливаюсь возле неё и чуть наклоняюсь, чтобы отдать тарелку с завтраком, тут-то мы и встречаемся взглядами. Твою ж душу за ногу! Эти глаза… Зелёные… Как два огромных изумруда. Ну, точно ведьма. А я уж было хотел подумать, что все дело во вчерашней вечеринке и напитках.

– Вот. Женька передала, – я подаю ей тарелку. Тати смущается, краснеет и её полуулыбка красит это милое личико.

Господи! Меня, как током шарахнуло. Сколько же ей лет?!

– Спасибо, – благодарит она, затем убирает свой мобильник в карман кофты, и берёт тарелку. – Жень, спасибо! – Тати окликает свою подругу, а та кивает.

Наступает неловкая пауза. И если честно, я не знаю с чего начать разговор. О чем мы вчера там говорили? Ах, да… Все мужики козлы.

И я вспоминаю, как она сетовала на своего такого мудака. По её словам, в последнее время он перестал вообще уделять девушке внимание. Какие-то задержки на работе, странные командировки. Я предложил ей не париться, а обсудить всё. Тати сначала замолчала, но потом её прорвало. Конечно, расслабилась, немного вина выпила, от того и смогла рассказать, что за последние полгода не чувствует себя привлекательной. С этого места всё пошло не по плану.

Слово за слово, и в какой-то момент мы поцеловались.

– Он пишет? – киваю на мобильник, который не унимается от оповещений. Тати вздыхает.

– Он, – уныло говорит она. Вижу, что хочет что-то сказать мне, но подбирает слова: – Максим, ты же понимаешь, что произошедшее между нами этой ночью всего лишь …

– Можешь не переживать. Я всё равно ничего не помню, – отмахиваюсь я, а Тати, как будто столбенеет, но сразу же переводит взгляд на тарелку. – В общем, мы – друзья, да?

– Да, – коротко отвечает, и снова достаёт свой телефон.

Так-то лучше. Я оставляю девушку в покое, а сам плетусь на веранду, чтобы спокойно выпить кофе и насладиться остатками выходного дня. Завтра мне на смену, а потом еще в частную клинику ехать. Меня приглашают принять работу, и я подумываю согласиться уже на полную ставку.

Глава 2. Максим

Тати распрощается с Женькой и всем машет рукой. Я все еще стою на веранде и ожидаю, что она зайдет сюда ко мне и что-либо скажет напоследок. Но… Нет. Тати берёт куртку, надевает её, затем сапоги, с комода забирает ключи от своей машины и выходит.

В этот момент спускается со второго этажа Вадим. Заспанный, с потрепанной шевелюрой, хорошо хоть в пижаме, а не голиком. Я же захожу обратно в гостиную и плюхаюсь на диван, где сидят Тимур с Янкой. Оба смотрят на меня так, будто я что-то должен сделать. Я вопросительно киваю, взмахнув рукой.

– Что?

– Иди, проводи Тати. Неужели так сложно? – Янка поправляет свой выбившийся локон за ухо, и пристально следит своим взглядом за мной. – Макс, блин! Вы переспали, черт возьми!

– А ты свечку держала? – я слегка грубо отвечаю девушке, и Тимур встает на мою сторону.

– Ну, правда, Ян. Отстань от него, – друг подмигивает мне, а я продолжаю пить кофе.

Яна хлопает по плечу своему мужчине и дует губы. Да-да, иногда мужская солидарность превыше всего, даже крови.

Тут Вадим вставляет свои пять копеек.

– Макс, вас слышно было в соседнем лесу. Так что свечку держали не только мы, но и все лесные звери, – он, смеясь, заходит за островок и жмется к своей девушке.

– Вот! – всплеснув руками, Янка чуть подпрыгивает на диване и щёлкает пальцами. – Хоть кто-то это сказал! Заметь, Максим, я старалась, как можно мягче.

– А других тем нет? – рычу я, готовый прямо сейчас умотать восвояси. Яна тихонько вжимается, прячась за Тимура.

Ну переспали мы. Нам было хорошо. Даже очень. Я соврал Тати, что ничего не помнил – да все я помню. Каждый её стон, каждое её прикосновение ко мне. Наши движения. Эхо шлепков. Наверное, теперь это будет только преследовать меня ночами, словно кошмарный, сладкий сон.

– Ладно, не гневайся, – Пашка оборачивается на стульчике лицом ко всем нам троим, сидящих на диване у тёплого камина. – Просто ты один уже сколько времени. Пора бы… Забыть Ритку.

Ой, а это как серпом по моей душе.

Я тут же встаю и внутренне меня начинает колотить. Мне жутко надоело постоянно слышать, как меня жалеют. Ребята вмиг затихают. Вообще-то это запретная тема. И обсуждать с ними я точно не намерен о своей прошлой жизни.

– Всё. Мне пора на работу. Вадим, – окликаю друга, тот оборачивается, я машу рукой. – Спасибо за приятный вечер. Увидимся завтра.

Ребята начинают уговаривать меня остаться, но я намерен прямо сейчас смыться. Лучше пораньше приму смену, да погружусь в забытье. О Рите я не хочу думать и снова беситься из-за неё и её поступка. Такое не прощается и не забывается никогда.

Одеваюсь, накинув свою фирменную курту, надеваю валенки. Да-да, снегу-то по колено навалило за ночь. Загородный коттедж Вадима находится за городской чертой, тут и дороги не чищены. Хорошо, что мой джип с высоким клиренсом. И мне не составит труда проехать по бездорожью.

– Всем хороших выходных, – прощаюсь и выхожу на улицу.

Лёгкий морозец моментально кусает за щёки. Я выдыхаю, и пар превращается в густое серое облако. Шустро добегаю до своей родненькой машины и сажусь. Черт, как холодно! Б-р… Сразу включаю печку, обогрев сидения, руля и стёкол. Завожу двигатель, который зарычал, неохотно желая куда-либо ехать. А потом выруливаю и устремляюсь прямо по дороге, окружённой с обеих сторон густым лесом. Ветки ёлок практически стеной стоят, да такие красивые, аж ощущение нового года навеивают. Хотя до праздника ещё целый месяц впереди.

Я проезжаю где-то десять километров, как вдруг встречаю на обочине машину Тати. Меня тут же охватывает тревога за девушку. Я не вижу её у машины, и внутри тоже нет. Резко даю по тормозам и съезжаю с проезжей части. Выхожу. Оглядываюсь. Ничего не понимаю, где сама девушка? Подхожу чуть ближе к колее, где снег лежит не ровно. Ага. Ясно. Я цыкаю.

Тати забуксовала. По следам шин машины, отметившихся на снежном полотне, понимаю, что её занесло. Вот дуреха, летела на скорости! Кто ж так делает?!

– Тати?! – зову её, а сам подхожу к её машине и заглядываю в затемненное окошко. – Тати, ты здесь? Ау!

– Я здесь! – до меня доносится её тонкий голосок, явно отчаявшийся звать на помощь.

Бегу к обочине и что я нахожу: девушка вцепилась в елочную ветку и крепко держится за неё, потому что провалилась под снег по самую поясницу. Вылезти, естественно, сама не может.

– Твою ж.…, – меня охватывает такой матерный смех. И вроде смеяться не красиво, но это нечто! – Как ты умудрилась, Тати?! Почему не позвонила нам?

– Я не хотела портить вам праздник, – хнычет она. – Просто хотела веток накидать под задние колёса, – поясняет свою задумку. Нет, я не спорю, идея хорошая. Но, твою ж мать, идти на обочину, которая резко переходит в глубокий овраг… М-да…

Сам не рискую идти на край.

– Тати, держись. Я сейчас! – кричу ей.

– Максим! Максим, не уходи! – плачет она. Мое сердце вновь ловит очередной глухой удар. Я снова подхожу к краю так, чтобы она меня увидела.

– Тати, я тебя не брошу, слышишь? – мы встречаемся взглядами, и она доверчиво так кивает. Щеки и нос красные. Волосы слегка растрёпаны из-за поднявшегося ветра.

– Хорошо, – подбородок Тати дрожит.

Я мигом бегу к своей машине. Открываю багажник и вытаскиваю скрученную верёвку-манжету, которой обычно буксуют машины, но никак не хрупких девушек. Господи, ситуация настолько комичная, что смех так и распирает меня. Но Тати вся перепуганная, с моей стороны ей нужна помощь и поддержка.

Я расправляю верёвку-манжету и со всего размаха кидаю конец к Тати.

– Возьми верёвку и обвяжи вокруг себя. Постарайся по возможности крепко за неё держаться, хорошо? – даю четкую команду и жду, когда Тати подаст сигнал.

– Я готова! – её голос осип.

Я аккуратно, не торопясь, тяну на себя верёвку-манжету так, чтобы меньше вреда причинить Тати. Наконец, она выбирается из снежной трясины. Без сапог! Те застряли в сугробе. Я скорее подхватываю обессиленную Тати на руки и уношу её в свою тёплую машину. Она дрожит и жмется ко мне. Нос ледяной, как и щеки. Руки тоже две ледышки. Я усаживаю на переднее пассажирское сидение и закрываю дверь. Снова подбегаю к багажнику, наспех собираю веревку и кидаю её туда. Потом разберусь с ней. Сейчас важна Тати. Там же в багажнике лежит запасная пара тёплой обуви и вязанных носков. Хватаю их и сажусь в машину. Тати лихорадит.

– Давай сюда свои ноги, – снова мой приказной тон, но Тати поднимает ноги, чуть повернувшись ко мне. Она саму себя обнимает, чтобы согреться. Я надеваю на её ноги носки и даю свою обувь. – Надевай.

Послушная Тати мигом выполняет все, что я прошу. Я тем временем снимаю с себя куртку.

– Снимай свою, – я киваю на её полупуховик.

Разве в таком ходят зимой?!

Девчонки, запомните, вы же будущие мамы!

Берегите свою задницу и спину!

Тати нехотя стягивает свою мокрую куртку, я забираю её у неё из рук и кидаю на заднее сиденье. Свою помогаю ей надеть. И Тати, наконец, выдыхает.

Я включаю печку в машине на полную мощность, и теперь хочу знать все подробности того, как ей вообще в голову пришло пойти именно за теми ветками. Что, другие не по фен-шую были?

Тати зарывается в мою куртку, явно довольная, что она очень теплая.

– Надо вернуться к ребятам, – безапелляционно заявляю я, а Тати, как болванчик, мотает головой. Глаза полны стыда и ужаса.

– Ты что! А моя машина…, – вдруг спохватывается она.

– О себе подумай, глупая. С твоей железкой ничего не случится. Я попрошу парней пригнать твою машину обратно. Хочешь заболеть? – смотрю в упор на девушку, и под тяжестью моего взгляда, она сдаётся.

– Нет, – мурлычет себе под нос.

Я переключаю передачу, осторожно разворачиваюсь и мчу обратно к коттеджу Вадима.

Глава 3. Тати

Принимая приглашение подруги после очередного скандала со своим Костей, я не могла даже предположить, чем обернётся новое знакомство.

Блин… Какой позор! Это же надо было мне так угодить! Я ругаю саму себя на чем свет стоит. Зачем я только так сильно разогналась на машине, ведь дорога просёлочная да неочищенная от снега.

Конечно, всё из-за прошлой ночи.

И… Из-за Максима.

Мне было стыдно смотреть в глаза ему. А еще я не хочу признаваться самой себе, что секс с ним мне безумно понравился. В его руках, объятиях, ласках и поцелуях, я, наконец, почувствовала себя полноценной женщиной. Когда в последний раз Костя согревал меня своим теплом? Боюсь, даже не припомню. Мы сильно отдалились друг от друга.

Убегая от Максима утром, я лишь убегала от своих странных чувств. Вот так, думая о нём, я совсем забылась и мою машину занесло практически в кювет на обочину. Хорошо хоть не перевернулась, а бампером просто воткнулась.

Максим ждет от меня подробного рассказа, но как я ему скажу об этом?!

Гляжу на него, отмечая идеальный профиль лица мужчины, он сосредоточен на дороге. Это точно преступление. Природа не должна создавать таких красавцев. Но я тут же вспоминаю слова Женьки, где она говорила, что Максим один. Он давно не состоит в отношениях и даже постоянной девушки нет.

Может он… Да нет. Вчера Максим отлично задавал темп. До сих пор них живота пребывает в трепетном состоянии, не считая того, что я до косточек замёрзла.

– Я просто отвлеклась, – шепчу, вновь смотрю прямо перед собой, а на себе ощущаю его взгляд.

– Глупо, Тати. Очень неосмотрительно, – журит меня Максим, словно маленькую девочку за косяк.

В машине становится очень жарко, и я немного раскрылась. Хотя в куртке Максима мне так хорошо, я снова будто в его объятиях. Моя одежда впитала его запах духов.

– Не отчитывай меня, Максим. Я не маленькая, – говорю в ответ. Голос слегка осип от того, что я очень долго звала на помощь.

– Ну да, – бурчит он, заворачивая обратно во двор к коттеджу Вадима.

Максим останавливается, глушит мотор и полубоком поворачивается ко мне. Мы встречаемся взглядами: его тёплые карие глаза так и манят повиноваться каждому слову, которое бы он произнёс. Я утопаю в его бездне, но Максим не позволяет перейти мне красную черту.

– Тати, я оставлю тебя у Вадима, – начинает он, подглядывая на наручные кварцевые часы. Хмурится, затем снова всё внимание на меня. Я, как девчонка, с трепыхающимся сердцем, замираю и не дышу. Согласно киваю. – Мне нужно на работу. Я не могу опаздывать.

– Да, понимаю, – отвечаю я.

Максим одаривает меня своей ухмылкой, уголок рта чуть приподнимается, и я не могу отвлечься. Ох… Его губы и сладкие поцелуи. Ну почему же этот мужчина один? Что с ним не так?

Я мысленно даю себе оплеуху и приказываю просто забыть всё, что связано с Максимом. Мне бы сначала разобраться со своими отношениями, которые зашли в тупик. Костя поступает со мной по-свински, уже бы сказал, что давно с другой, да не делал мне мозги.

– Спасибо, что спас, – благодарю его, а сама поворачиваюсь к нему полубоком и поддаюсь вперёд. Секундный магнетизм действует так же и на Максима, он вторит моим движениям и наклоняется навстречу. Время останавливается, а наши взгляды ласкают губы друг друга. Мы оба практически не дышим, и вот… Кончики носов соприкасаются, губы чуть приоткрываются… Ну же… Ну же, Максим, поцелуй меня. Мысленно молю его, а сама замираю, закрыв глаза.

Но что-то не так. Почему я до сих пор не ощущаю его губ? Щурю один глаз и обалдеваю! Максим с улыбкой от уха до уха смотрит на меня, в карих глазах пляшут чертята.

Я распахиваю глаза от позора и, как ошпаренная, отскакиваю назад.

Господи, я ведь думала, что мы поцеловаться хотим… Что в таких ситуациях делают? Я перебираю в мыслях все сценарии, которые запомнила по фильмам. Обычно главные героини сбегают. А мне ж куда? Опять в сугроб?

– К-хм, – Максим первым нарушает напряжённую тишину. – Тати, ты сейчас немного неправильно меня поняла.

– Да брось, Максим. Я сама виновата. Что-то нахлынули эмоции странные, – отмахиваюсь я, а у самой всё тело дрожит такими знакомыми ощущениями юношеской влюбленности. Вот только этого мне уж точно не надо!

Максим кивает, соглашаясь со мной. Затем первым выходит из машины, запуская морозный воздух. Б-р… До чего же я не люблю зиму, а она в самом разгаре. Мне бы сейчас на солнышко, да косточки погреть на горячем песке. Но, увы и ах, из-за Кости мой отпуск обламывается по всем фронтам. Я надеялась слетать с ним в Египет, так сказать, сделать первый шаг к примирению, но что-то пошло не так. И вчерашний вечер это тому доказательство. Жаль только, что горячие путёвки пропадают. Не надо было мне заранее их оплачивать.

Максим обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Мы снова глядим друг на друга. Вроде есть чёткая дистанция, которую мы не можем переступить, но я ощущаю странное желание что-то сказать Максиму.

– Ты мне нравишься, Тати, – вдруг говорит Максим, ввергая меня в ступор. Я мигаю, все еще оставаясь на своём месте. – Но то, что случилось вчера, для тебя всего лишь способ расслабиться. Я не хочу участвовать в разборках пары. Тебе надо поговорить с Константином.

Твою ж дивизию… Он даже запомнил имя моего парня-потаскуна.

– Наверное, ты прав. Максим, извини меня за вчерашнее. И за утро тоже. Я не хотела игнорировать тебя, но мне было легче представить, что ничего не было, чем принять сам факт, – я сама выхожу из машины, игнорируя руку Макса. Он, сцепив губы в тонкую полосу, отходит в сторонку и пропускает меня вперёд. Я шкандыляю в его громадной обуви и в куртке по самые коленки к коттеджу. На крыльцо выходят взволнованные Женька с Яной, а следом удивленные мужчины.

– Что случилось?! – моя подруга сбегает вниз по ступенькам ко мне навстречу. – Где машина? Максим?

Она вопросительно смотрит на него, как будто это он виноват в моей оплошности.

– Тати вам сама всё расскажет. Я уже очень опаздываю. Отогрейте её и напоите горячим чаем, – Максим даёт чёткие указания, а меня теперь не видит в упор.

– А машина-то где? – спрашивает Павел, облокотившись о перила крыльца.

– В сугробе недалеко от поворота на трассу, – Максим снова бросает взгляд на меня и поражает своей улыбкой. Вот только глаза серьёзные очень, нет и намека на то, что было в машине, когда мы оба в какой-то момент забылись.

Максим уходит к своей машине и собирается сесть, а я замешкалась. Не хочу так скоро отпускать его, но и не смею задерживать.

– До свидания, Максим, – говорю я, и он на секунду зависает, держась за дверь.

– Непременно, – отвечает холодно, со сталью в голосе, затем садится в свой джип и уезжает.

Я остаюсь, прикованная любопытным взглядами девчонок. Ой, что сейчас начнется…

Глава 4. Тати

Продрогнуть до самых косточек – это еще ничего, по сравнению с тем, какой допрос прямо сейчас мне девчонки устраивают.

– Ты специально всë спланировала? – дотошный взгляд Яны пригвождает меня чуть ли не к стенке. Я закатываю глаза, в который раз объясняясь, что – нет.

И ещё раз жирное нет!

– Ян, ну ты сдурела? – возмущаясь, я отхлебываю тёплого чая. Держу кружку обеими руками, таким способом согревая свои ладошки.

Яна и Люда начинают строить теории заговора вокруг меня и Максима. Они уже целый план составили, где итогом опять всë сводилось к постели.

Я просто перестаю их слушать. Хорошо хоть Женька не поддерживает этот бред.

Моя подруга наливает себе чаю, и с чайника добавляет кипятка мне.

– Пей. Максим приказал тебя отпаивать, – её глаза смеются, а улыбка коварная.

– Тут и без него понятно, что делать, – бурчу под нос. Затем меняю направление темы. Не хочу зацикливаться на сексуальном враче, который «ох, какой горячий в постели». – Ребята поехали за моей машиной?

– Да. Вадим написал, что через двадцать минут приедут домой. Они там с парнями со смеху валяются. Пашку отправили в сугроб твой спасать твои сапоги. Говорит, пришлось побыть страусом, – заливается подруга, хохоча.

Девчонки подхватывают смех Женьки, и я тоже воочию представляю эту живую картинку. Слава небесам, что в таком ракурсе я не предстала перед Максимом.

Женька сидит напротив меня и смотрит в экран телефона, затем поворачивает его ко мне и показывает фотографию. На ней я и Максим в обнимку. Улыбаемся, такие счастливые. У обоих глаза смеются. Я мигом ощущаю жар по телу, и чувствую, как кровь к щекам приливает от смущения.

Вчерашний вечер был, наверное, самым лучшим за последние полгода в моей жизни. Я так задолбалась с Костей, что позволила себе расслабиться вчера.

– Удали, – я снова делаю глоток чая, обжигая горячей жидкостью рот и горло.

Женя любопытно всматривается в меня, а потом подмигивает мне и обрушивает на голову охренеть какую новость:

– Я не могу удалить эту фотку, – на мой немой вопрос, следует ответ: – Потому что ты выложила эту фотографию в своих соцсетях!

– Что?! – от шока я теряю равновесие на ровном месте. Кружка летит на пол, горячий чай попадает мне на бедро и обжигает кожу сквозь ткань штанов, которые мне одолжила Женя. Я от боли выкрикиваю и начинаю танцевать, попутно снимая штаны.

Яна первая оказывается рядом со мной, как Чип и Дейл блин, которые спешат на помощь. Она помогает мне расправиться с одежкой. Я остаюсь в кофте до попы, в трусиках и шерстяных носках Максима. Женька уже бежит с аэрозолем пантенолом. Аккуратно распрыскивает им по моему покрасневшему бедру, чуть наклонившись ко мне.

– Тати, ну ты сегодня прям королева катастроф! – заключает Люда, всплеснув руками.

– Я не виновата. И вообще, кто из вас дал мне в руки вчера мой телефон? Господи, Костя же наверняка увидел, – я впадаю в панику, хватаясь руками за голову. Мама дорогая! Опять будут разборки. Только теперь всё иначе…

Женька выпрямляется, уперев руки в боки и с видом я сейчас тебя прибью, говорит.