Звёздные дети. Дилогия

– Спасибо, учту, – коротко ответил Жак, и только теперь беспрепятственно пошёл в дом. «Какие они добренькие перед ФБР», – мимоходом заметил он.

Его глазами предстала невероятная картина: абсолютно всё было перевёрнуто – от входа в дом до детской комнаты, от большого шкафа до маленьких дисков в его кабинете. Ни единой нитки не оставили без внимания, ни единого дюйма не обошли стороной. Вся одежда, взрослая и детская, вся посуда и другая утварь домашнего обихода лежали на полу в хаотичном беспорядке.

«Так вот откуда у меня на работе появилось такое странное чувство тревоги: сдавило грудь и голову, словно стальным обручем, – подумал Жак, входя в дом. – И „луч“ не имеет к этому никакого отношения. Но почему тогда он начал мигать с удвоенной частотой? Тьфу, подумаю над этим в другой раз, а теперь самая главная проблема – надо разобраться с домом».

Линда давала показания, увидев мужа, она встала, пошла ему навстречу и зарыдала.

– Что же такое происходит, Жак? Почему это случилось именно с нами? Что теперь делать, а? – задавала вопросы Линда, ища поддержки у мужа.

– Успокойся, дорогая, – отвечал Жак, – скоро всё выяснится, и во всём разберёмся, только подожди немного. Видишь, специалисты уже работают, им надо немного помочь, ты посиди на диване, а я пообщаюсь с ними, мы непременно выясним некоторые детали…

– Вы хозяин дома? – спросил один из агентов ФБР, видимо главный. – Ваши документы, и давайте немного поработаем, а то ваша супруга ничего не может внятно объяснить.

– Да, конечно, – согласился Жак, протягивая паспорт и удостоверение. – Вы поймите её правильно – она женщина со слабыми нервами. Она, наверно, ничего вразумительного не сказала, поэтому начинайте с меня.

– Мы всё прекрасно понимаем, поэтому и ждали вас. Значит, вы Жак Никольсоб, сотрудник NASA, работаете в отделе по исследованию и наблюдению за Дальним Космосом? Всё правильно?

– Да, всё верно, – коротко ответил Жак и добавил: – А вас как зовут?

– Простите, забыл представиться – Пол Глэб, – и показал своё удостоверение. – Теперь скажите, что конкретно пропало у вас?

– Для этого надо пройти в мой кабинет и там всё внимательно осмотреть, – спокойно ответил Жак и добавил: – Пройдёмте.

Они прошли в кабинет. Жак внимательно осмотрелся и заговорил:

– Записывайте: пропал настольный компьютер с монитором ЖК в тридцать четыре дюйма, принтер лазерный цветной печати формата А2, ноутбук, телефон спецсвязи, возможно, некоторые диски с программным обеспечением. Более подробное описание похищенных вещей можно составить только при детальном осмотре.

– Очень хорошо, спасибо за такую информацию, – сказал агент ФБР. – А программное обеспечение у вас было связано с профессиональной деятельностью?

– Да, именно так, – ответил Жак. – А зачем мне другие программы в рабочем кабинете?

– Ну, у каждого человека свои наклонности и потребности… Скажите, а у вас есть враги или недоброжелатели? Лично вы кого-нибудь подозреваете?

– Какие у меня враги и недоброжелатели? – вопросом на вопрос ответил Жак. – Профессия у меня мирная, я всё время поглощён работой и домом, с соседями живём давно и дружно, хотя очень редко общаемся по причине моей крайней занятости работой. Так что врагов у меня нет и подозревать я никого не могу.

– Хорошо. А по работе у вас есть завистники? Ведь вы много работаете и, наверно, преуспеваете в своём направлении?

– На работе у нас довольно дружный коллектив, друг другу не мешаем, хотя… в каждом «стаде» есть своя бодливая «корова» или «баран». Это я образно говорю, – ответил Жак.

– Это вы точно заметили, – сказал Пол Глэб. – В каждом коллективе есть своя маленькая «заноза», которая мешает работать остальным. Теперь пройдёмте в комнату жены, и там выясним, что пропало у неё.

– Это надо только с женой – она более конкретно поможет, – сказал Жак. – Линда, подойди сюда. Мы теперь идём в твою комнату для осмотра, ты нам поможешь.

Тут подошёл ещё один агент ФБР и сказал:

– Здесь работали не профессионалы, а дилетанты, очень много отпечатков оставили и некоторые другие следы. Видимо, они хотели только попугать и не более того.

– А для маскировки «почистили» кабинет хозяина, – вставил Пол Глэб. – Там тоже много отпечатков?

– Ещё сколько, – ответил второй.

– Хорошо, вы всё фиксируйте, а мы идём осматривать следующую комнату – дом большой, много комнат.

– Я раньше жил вместе с родителями, а как женился, так родители переехали в другой дом, на соседнюю авеню, а нам оставили этот, – пояснил Жак. – Пройдёмте в комнату жены.

И они прошли в комнату Линды, минуя горы вещей на полу. Там также царил хаос: все вещи из шкафа, тумбочек и полочек лежали на полу, постель была перевёрнута, как после торнадо. Работы по уборке и наведению порядка предстояло крайне много.

– Так, что у вас здесь пропало? – спросил Пол Глэб. – Вы только внимательно посмотрите.

– Я до вашего приезда бегло осмотрела эту комнату, вроде пропажи не заметила, – сказала Линда, немного успокоившись.

– А вы ещё раз внимательно посмотрите. Быть может, драгоценности какие-либо пропали? Не спешите, это для протокола надо.

Линда ещё раз, но уже более внимательно стала перебирать вещи на полу. Ничего не пропало, даже драгоценные украшения, которых было у неё мало, лежали рядом со шкатулкой. У Жака возникло неопровержимое чувство, что украли только его вещи, необходимые для работы, словно хотели проверить, какую работу он ведёт, и помешать ей, затормозить его рабочий ритм.

– Нет, в моей комнате ничего не пропало, – сказала Линда после осмотра вещей.

– Мама, папа, что случилось? Что тут происходит? – громко спросила Саманта, вбегая в комнату матери. Одному Богу известно, как ей удалось проскользнуть сквозь охрану стражей порядка. Она кинулась к матери и крепко обняла её.

– Познакомьтесь, это Саманта, наша дочь, – представил её Жак агенту ФБР.

– Что, собственно говоря, здесь случилось? Кто-нибудь может мне сказать? – повторила она.

– Саманта, сегодня на наш дом напали бандиты, устроили погром, вот мы, с агентом ФБР Полом Глэбом, выясняем, что пропало, и составляем протокол, – спокойно ответил Жак дочке.

– А она у вас боевая, – подметил тот. – Хорошо, в этой комнате разобрались, теперь пойдёмте в следующую…

– В мою комнату, у меня тоже есть свои вещи, надо их осмотреть! – серьёзно заявила Саманта.

– Ну, пойдём, если ты так настаиваешь, – сказал агент ФБР.

– Я не настаиваю, а защищаю свои права на охрану собственности, – сказала Саманта и спросила: – У меня есть такое право?

– Конечно, есть, поэтому мы здесь, – ответил Пол Глэб, направляясь за Самантой в её комнату, и подумал: «Эта девочка не даст себя в обиду, если уже сейчас так знает свои права, она подкована и это хорошо в её возрасте. Все бы были такими, как она, а то некоторые сразу раскисают в сложной ситуации. Впрочем, многое зависит от воспитания с раннего детства». Мимоходом он обратился к другому агенту:

– Дик, вы уже там всё обработали?

– Да, – ответил тот. – Отпечатков больше, чем достаточно! На моём веку ещё не было столько улик, как здесь. Преступников можно найти в два счёта.

– Вот и найдите, коли так, – вставила Саманта.

– Отпечатки пальцев уже обрабатываются в нашей базе, – ответил Сэм Дик.

– Спасибо за оперативность! – поблагодарила Саманта.

– Стараемся…

– Боже правый, что ж они натворили в моей комнате? Это не погром с грабежом, а целый торнадо со смерчем прошёлся по моей комнате! – воскликнула Саманта.

– И так по всему дому, не только в твоей комнате, – ответил отец дочке.

В комнате Саманты также было всё перевёрнуто: одежда, старые детские игрушки, школьные принадлежности и другое, всё было на полу. Видно, что здесь ничего не искали, а просто хулиганили. Другого логичного объяснения не находилось.

Жак уже догадался, по чьей наводке был устроен такой погром в его доме, кто был заказчиком всего этого, чувствуя свою безнаказанность перед законом. Он вспомнил, как надменно и ехидно держался перед ним Джек вчера и сегодня, как он язвил Жаку прямо в лицо.

Саманта очень внимательно осмотрела свои вещи, подошла к старым игрушкам, нашла плюшевого мишку, очень бережно взяла его в руки, погладила по спинке, где был шов, и, убедившись, что всё в порядке, возмущённо сказала:

– Даже мои старые игрушки не пощадили, всё разворошили и раскидали. А ведь многие из них дороги мне как память… Ну, зачем так было делать?

– В твоей комнате с твоими вещами всё в порядке? Ничего не пропало? – спросил Пол Глэб.

– Вроде, да, – уже спокойно ответила Саманта и невольно развела руками. Теперь она была совершенно спокойна, что с папиными данными по работе ничего не случилось. – Только вот, сколько работы нам осталось после такого погрома – с ума сойти можно!

– Да, – сказал Жак, обращаясь к Полу Глэбу, – мою аппаратуру, которая мне очень нужна для работы, я прошу вас разыскать в самое кратчайшее время, поскольку я, как и вы, работаю в Госорганах.

– Не волнуйтесь, – ответил тот, – завтра же всё доставим в полном порядке, а если будет поломка – заменим.

– Нет, – возразил Жак, – ничего заменять не нужно, просто взыщите компенсацию с тех… людей, а я сам куплю всё необходимое для работы. – Он прекрасно понимал, что в его аппаратуру могут поставить «жучки» для контроля и перехвата всех данных, вплоть до разговоров по телефону спецсвязи.

– Так вам что конкретно нужно: аппаратура или компенсация? – уточнил Пол Глэб.

– Компенсация, – уверенно ответил Жак. – Я же прекрасно знаю, что туда можно запихнуть для контроля.

«Да, толковый мужик, – подумал Пол Глэб. – В такой работе, как у него, нужна повышенная скрытность, а так – всё выйдет на поверхность. Чего греха таить, мы и сами можем поставить в любой аппарат свои „жучки“, как делали некоторые мои коллеги. Нет, ему определённо нужна „чистая“ техника».

Тут к нему подошёл один из агентов ФБР – помощник – и что-то шепнул на ухо.

– Имя наводчика – Джек, молодой человек лет двадцати пяти, среднего роста, недавно работает в Агентстве NASA, – уверенно заявил Жак.

– У вас что: абсолютный слух или телепатические способности? – удивлённо спросил Пол Глэб.

– Нет ни того, ни другого, – ответил Жак, – просто поработайте с моё в этом Агентстве, «муравейнике», и у вас откроются и не такие способности – сразу станете раскрывать все самые сложные преступления, как в «Секретных материалах»! Дело всё в том, что Джек не астрофизик, «трудный ребёнок» одного из членов вашего бюро. Более того, этот «трудный ребёнок», совсем недавно начал мне язвить на работе, а когда я сделал ему замечание, то решил отомстить мне, заказав своим дружкам устроить в моём доме весь этот погром, который вы видите.

– Феноменально! – воскликнул Пол Глэб. – Послушайте, Жак Никольсоб, переходите работать в наше Агентство – будете уважаемым и незаменимым человеком!

– Но у меня нет юридического образования, я физик-ядерщик и астроном Дальнего Космоса. Каждый должен заниматься своим делом – сапоги должен шить сапожник, а пироги печь пирожник, иначе будет хаос, а не порядок. Кстати, слово «Космос» с греческого языка переводится не иначе, как порядок. Вот по этой простой причине мне нужна только компенсация за похищенную технику, на покупку «чистой» техники без «жучков».

– О, вы знаете русские пословицы и стихи?

– Да, немного, но остаюсь патриотом своей родной страны.

– Нет, вы явно медиум, если смогли прочесть ход моих мыслей, – удивлённо возразил Пол Глэб Жаку. – Хорошо, если вы уж осведомлены обо всех деталях, то мне ничего не остаётся делать, как взыскать с отца Джека полную компенсацию за вашу технику. А за моральный ущерб вам ничего не нужно?

– О величине морального ущерба спросите у моей жены Линды и у дочери Саманты, они лучше понимают в этом, нежели я. И потом, дело не в том, кто насколько пострадал, морально или финансово, а в самом факте разбойного нападения.

– Ну, тогда нам здесь больше делать нечего: осмотр проведён, протокол составлен, опрос сделан, пожелания зафиксированы, улики собраны и обработаны, компенсацию завтра отдадим, – сказал Пол Глэб, направляясь к выходу.

«Да, работы предстоит много, – подумал Жак, оглядываясь по сторонам. – Профессиональной работы – никакой. Как можно работать, если ничего нет? Что мне делать на данный момент? Конечно, надо Линде помочь по наведению порядка во всех комнатах, а там посмотрим, что дальше делать. А Саманта молодец – не растерялась, сразу подошла к своим игрушкам, „реликвиям“, и внимательно и незаметно осмотрела мой тайник с данными по работе, ни у кого не вызвав подозрений. Значит, с данными всё в порядке, а остальное – мелочи, всё поправимо…»

– Папа, все игрушки целы, и всё на месте, – сказала Саманта, подходя к отцу. – Не стоит волноваться…

– Я уже видел, – ответил отец. – Ты у меня просто умница – аккуратно и, главное, незаметно всё осмотрела… Кто тебя к такой аккуратности приучил?

– По-моему, ты, – ответила Саманта многозначительно.

– Но у нас никогда не было разговора на эту тему.

– Можно не сказать, но донести, а это куда важнее сказанного. И потом, не всё можно сказать словами, но мысли доходят до цели, а «зубрилкой» не добьёшься ничего, кроме отвращения, – ответила Саманта и посмотрела на отца.

– Этому в школе вас научили? – испытующе спросил Жак.

– Нет, – ответила она, – жизнь так учит нас всех, только не все понимают.

– Саманта, тебе всего двенадцать лет, и у тебя такие философские мысли?

– А что делать? – пожала плечами дочка.

– Хорошо, пойдём убираться по дому, а то мама заждалась.

Линда стояла молча и не знала с чего начинать уборку.

– Линда, мы пришли к тебе на помощь, – сказал Жак. – Ты только спокойно говори, что куда складывать, а мы за тебя всё сделаем. Так, это куда? – начал муж, понимая с пола вещи.

– Это в тумбочку, – ответила Линда.

– Мама, а это куда убрать? – спросила Саманта, поднимая с пола очередную вещь.

– Это в шкаф, на верхнюю полку слева, – уже спокойно ответила Линда.

– А это? – учтиво спросил Жак, поднимая с пола очень красивую статуэтку.

– Поставь её вон на ту полочку, – ответила жена. – Да вы так меня загоняете своими вопросами – двое на одну и такие шустрые. Нет, давайте я сама стану разбираться с вещами и расставлять их на свои места, иначе забуду, что и куда просила положить, – с улыбкой сказала она, поднимая с пола очередную вещь. – А вы идите каждый в свою комнату и наводите там порядок…

– Только потом не упрекай нас, что мы тебе не предлагали свои услуги, – с лёгкой иронией в голосе произнёс Жак. – Мы же хотели как лучше.

– А получается как всегда, – словами мужа закончила фразу Линда. – Спасибо, родные мои, я уже совершенно успокоилась и здесь справлюсь сама, идите в другие комнаты – работы вам и без того много.

– Саманта, ты слышала? – лукаво спросил отец. – Потом будешь свидетелем, если в мой огород полетят камушки.

– Папа, и ты тоже будешь моим свидетелем, если что, – парировала Саманта.

– Заговорщики… – многозначительно заключила Линда, и они рассмеялись.

– Саманта, тебе не нужна моя помощь?

– Нет, спасибо, папа, лучше я сама, а то потом ничего не найду, ровно также, как и ты, после моей уборки в твоём кабинете. Лучше пойдём в прихожей и в гостиной наведём должный порядок, – предложила Саманта.

Они довольно быстро, вдвоём, навели порядок в прихожей, гостиной, а также немного в столовой, потом каждый отправился в свою комнату – «святая святых». Жак первым делом собрал с пола и внимательно осмотрел все диски с программным обеспечением на предмет царапин и сколов, проверил, все ли диски в своих коробочках, и аккуратно поставил в контейнер на полке, собрал чистые и отпечатанные листы бумаги, разбросанные по всему полу.

«Аппаратуру жаль, – подумал он, глядя на пустые места на рабочем столе. – Где теперь её найдёшь? Ездить по специальным магазинам и подбирать необходимую технику – геморройное дело и дороговато. Ну, с финансовой стороны я, допустим, осилю, а вот во времени – куда сложнее… Стоп! Если в моём доме орудовали люди Джека, а он сам из семьи ФБР, то они могли спокойно нашпиговать весь дом „жучками“ для прослушивания каждого разговора, и не только разговора, но и каждого действия – поставить видеоглазки. Следовательно, нужно первым делом предупредить Линду и Саманту, чтобы они не делали ничего такого, что может вызвать подозрение у наблюдателя, второе, нужно проверить весь дом на наличие аппаратуры наблюдения и ликвидировать её…»

– Дорогие мои Саманта и Линда, – громко и отчётливо сказал Жак, – предлагаю вам немного отдохнуть от домашних дел, которые сразу все не переделать, и прогуляться по прекрасной авеню.

Саманта поняла, что отец хочет сообщить нечто важное вне дома, а Линда недоумевающе спросила:

– Что это вдруг так приспичило?

– Нервным клеткам нужен кислород для нормальной и плодотворной работы, – сказал Жак, увлекая обеих на улицу. Отойдя метров десять от дома, он тихо спросил: – Линда, когда бандиты ворвались в дом, они к тебе не прикасались?

– Да ты чего, Жак? – с обидой ответила Линда. – Они и пальцем меня не тронули, только слегка оттолкнули.

– Покажи, за какое место они тебя оттолкнули, – настоятельно попросил Жак.

– Вот, – ответила Линда, указывая на воротник платья.

Жак внимательно осмотрел воротник платья и увидел еле заметную булавку.

– Стой тихо! – одними губами скомандовал Жак.

Линда замерла на месте, а Жак отвёл Саманту в сторону и тихо сказал:

– У тебя пальцы тонкие, не как у меня, подойди к маме и аккуратно вынь булавку из воротника платья, вот отсюда, – и он указал на свой воротник рубашки.

Саманта подошла к маме, внимательно осмотрела воротник, своими ноготками аккуратно вынула булавку, положила на большую папину ладонь и тихонько отошла в сторону.

Жак внимательно осмотрел булавку – «жучок», бросил на асфальт и раздавил каблуком ботинка. Снял ботинок, прыгая на одной ноге. Осмотрел каблук и, убедившись в том, что «жучок» полностью раздавлен, надел ботинок. Он медленно подошёл к Линде и к Саманте, обнял их и тихо сказал:

– Теперь понимаете, с чем имеете дело? Этот погром устроили не с целью ограбления, а с целью запугать и нашпиговать дом разными «жучками» для наблюдения за нами, за моей работой, которая не подлежит огласке. Следовательно, в доме полно «жучков», вам нужно меньше разговаривать о моей работе, вести обычный образ жизни, спокойный, без эмоций и лишних расспросов, всё должно быть обыденно и просто. Ты, Саманта, меньше трогай свои старые игрушки. Спокойнее ведите себя, тем лучше для нас всех и для моей работы. Вам всё понятно? Повторять не надо? А дом мы очистим от «жучков» – я позвоню друзьям, и они помогут мне и нам всем. Теперь мы просто гуляем по авеню, дышим свежим воздухом, любуемся красками осени. Когда мы ещё вместе погуляем в такую прекрасную погоду? – и они втроём медленно пошли по авеню, думая каждый о своём.

Жак незаметно опустил руку в карман брюк и достал мобильный телефон, машинально начал набирать номер. Кода ответили, он сказал:

– Мон, это Жак беспокоит, нужна помощь!

– Это я уже понял, – ответил Мон. – Что нужно сделать? – коротко спросил он.

– Тотальная чистка берлоги, – очень коротко ответил Жак.

– Когда нужно? – спросил тот.

– От семи отнять шесть, переложите на текущий момент и отнимите два.

– Понятно. Ждите, будем, – и пошли частые гудки.

– Как вы друг друга понимаете? – спросила Линда, посмотрев на мужа.

– Мама, это школьная загадка, – вставила Саманта и добавила: – Нам лучше побыть у дедушки и бабушки…

– Посмотрите, какая догадливая! Все загадки для неё не существуют! – восхищённо сказала Линда с нескрываемым удивлением.

– А что тут догадываться? Мы туда и направляемся, – коротко сказал Жак.

– Только я одна ничего не понимаю! Всем всё ясно, а я ничего не знаю. Жак, откуда у тебя такие друзья?

– Со школьной скамьи и со студенческих лет, – вновь вставила Саманта. – Дружбу нельзя обрывать никогда, пригодится. В жизни всякое бывает.

– Я не у тебя спрашиваю, а у отца! – вспылила Линда.

– Саманта права, и покончим на этом, – отрезал Жак.

Вдали показался дом родителей. Было три часа пополудни. На крыльцо вышла немолодая женщина лет пятидесяти пяти, в кухонном фартуке, видимо готовила обед, она была полуседая, невысокого роста. Глядя на неё, можно было понять, что она много повидала на своём веку. Теперь она радостно встречала гостей и была тронута встречей. Она вышла навстречу сыну, его жене и своей внучке, нежно обняла их всех, приветствовала их своими объятиями и заботливо спросила:

– Как дела, сынок? Что-то вас долго не было? Ты бы хоть чаще звонил, а то звонка от тебя не дождёшься, волнуемся мы с отцом за тебя. Как здоровье? Как успехи на работе? Расскажи что-нибудь новенькое, – засыпала мать сына вопросами.

– Ах, мама, из-за этой работы – спать некогда, особенно в последнее время. Я ж на Госслужбе, взяли подписку о неразглашении тайны, не могу рассказать многого, вот пройдёт некоторое время, события улягутся, войдут в свои «русла», тогда можно и рассказать о них, а пока никак не могу, прости, пожалуйста! Не сердись на меня, сам выбрал такую работу – нет покоя ни днём, ни ночью…

– А с чем хоть связана твоя работа? – поинтересовалась мать.

– С Космосом, – коротко ответил сын матери.

– Тогда молчи, ни слова не говори. А как Линда и Саманта? У вас всё нормально?

– Бабушка, не волнуйся, у нас всё хорошо, живы и здоровы, успехи в школе отличные, класс дружный, ничего сверхъестественного не происходит, всё своим чередом, – продолжила Саманта слова отца. – Вот решили заглянуть к тебе с дедушкой в гости. Можно?

– Конечно, можно, всегда можно и нужно! – ответила бабушка радушно. – А чего вы стоите на террасе? Проходите в дом, отдохните, отведайте моё печенье с вареньем, вкусное получилось. И я вам чая ароматного заварю из трав, такого ни в магазинах нет, ни в ресторанах. Проходите!

Последним заходил Жак. Он внимательно огляделся, осмотрел дорогу и кусты, убеждаясь в том, что «хвоста» нет, за ними никто не следил. Уж он-то мог отличить обычного прохожего от наблюдателя, это у него с армейских лет повелось – в армии он был разведчиком и снайпером, вот откуда у него развилась повышенная наблюдательность. Да, армия многое дала ему, и теперь эти навыки пригождались.

– Мама, а где папа? – поинтересовался Жак.

– Да он сегодня работает до шести часов, – ответила мать, ставя на стол угощения. – Саманта меня порадовала – умная и сообразительная, вся в тебя, сынок. Дай ей Бог здоровья и разума на долгие годы!

– Да, разума хоть отбавляй, – вступила в разговор Линда. – Иногда такое скажет, хоть стой, хоть падай. Порой невозможно даже ей возразить.

– Это точно, – подтвердил Жак.

– Да ладно вам, у меня всё в меру, ничего сверх меры, – запротестовала Саманта.

– А что ты считаешь сверх меры? – спросила Линда.

– Альберта Эйнштейна, – ответила Саманта и улыбнулась.

– Нет, вы посмотрите только на неё, она и про Эйнштейна в свои-то годы знает, – удивлённо сказала Линда и развела руками.

– Это очень хорошо, когда дети много знают, – меньше ошибок потом сделают во взрослой жизни, – сказала мать Жака.

– Ну не с пелёнок же, – попыталась возразить Линда.

– А почему бы и нет? – парировал Жак.

– Вот так всегда и все против меня, – сказала Линда.

– Миленькая моя, радоваться нужно тому, что у вас такой ребёнок растёт, – сказала мать Жака. – Иногда смотришь на взрослого человека, лет двадцати пяти или сорока, а глаза у него пустые, нет никакого смысла в жизни, и невольно спрашиваешь себя: «А для чего он живёт? Какую пользу он может принести окружающим его людям?» – и не находишь ответа на свой вопрос. А тут такой ребёнок, и ты негодуешь? Это – грех, большой грех. С твоей стороны, со стороны матери! – назидательно закончила мать Жака.

– А какое печенье вкусное и чай изумительный! – вставила Саманта и перевела разговор на другую тему.

– Мама, хотел спросить, – начал Жак, – можно Саманте и Линде погостить пару дней у тебя? Сегодня уже вечер пятницы. Субботу и утро воскресенья они побудут у тебя, а днём я их заберу в своё гнёздышко – просто есть работа такая, что они невольно могут помешать…

– А какие проблемы? – спросила мать Жака. – Да пусть гостят, хоть неделю или дольше. Сколько тебе надо, сынок, пусть они находятся у нас, мы с отцом будем только рады таким гостям! – она прекрасно поняла, что у сына есть такое дело, которое не терпит свидетелей и лишней паники. В своё время они с отцом работали на спецслужбы. Мать и сын понимали друг друга по взгляду, молча.

– Да, печенье с чаем очень вкусное у тебя, мама. – И Жак машинально посмотрел на часы. – О, засиделся я тут, однако, пора и домой.