C13H28: Кровь вечности. Демоны спят в нашей крови

C13H28: Кровь вечности

Демоны спят в нашей крови

Алексей Гротов

© Алексей Гротов, 2025

ISBN 978-5-0065-7827-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог: «Чёрные лужи»

Город тонул в чёрных лужах. Они стекали по асфальту, как кровь из открытой раны, впитываясь в подол её платья. Маленькая Ева не плакала – мама сказала, что слёзы только помогут *ему* найти их.

Она помнила запах. Горький, густой, обволакивающий горло. Нефть. Он висел в воздухе даже здесь, в их старом доме на окраине, где мама запирала окна тряпками и рисовала мелом кресты на дверях. «Это не наш мир, Евочка», – шептала она, обнимая дочь так сильно, что та задыхалась. – «Он спит под нами. А Лукас… Лукас *позвал* его».

Той ночью мама взяла кухонный нож. Ева видела, как лезвие дрожало в её руке, пока они стояли у кровати брата. Лукас не проснулся, даже когда мама начала читать молитву – не на латыни, а на том странном языке, что звучал как скрежет камней под землёй.

– **Ты должна забыть**, – мамины пальцы впились ей в плечи, когда за окнами завыла сирена. – **Забыть, как он улыбался. Как его глаза стали… чёрными**.

Потом была кровь. Или нефть? Ева так и не поняла. Лукас закричал – нечеловеческим голосом, от которого треснуло зеркало в прихожей. Мама упала на колени, рыча: *«Выйди из него!«*, а по стенам поползли тени, густые, как смола.

Когда приехали люди в белых халатах, Ева сидела в шкафу, прижав к груди братову игрушку – плюшевого медведя с пуговицами вместо глаз. Его лапы были липкими от нефти.

– **Он не умер**, – сказала мама, прежде чем её увезли. – **Он просто ждёт**.

Сейчас, двадцать лет спустя, Ева всё ещё чувствует тот запах. Он струится из вентиляции в её офисе, оседает на губах во время допросов, шепчет: *«Сестрёнка…«* по ночам. Иногда, в зеркале, она видит за своей спиной чёрные лужи. Они растут.

А под городом, в заброшенных шахтах, что-то булькает в темноте. Как будто смеётся.

Глава 1: «Первый шрам»

Дождь смешивался с нефтью. Чёрные капли падали на жёлтую ленту оцепления, оставляя жирные разводы, как будто сама земля истекала грязью. Ева натянула капюшон ветровки, но запах всё равно пробивался сквозь ткань – тот самый, из детства. Горький. Металлический. *Живой*.

– Кортес! – Голос напарника, Грега, прозвучал сверху, со склона заброшенной нефтяной вышки. – Тебе точно стоит это увидеть.

Она поднялась по ржавой лестнице, стараясь не смотреть в провалы между ступенями. Ветер рвал с губ слова:

– Жертва?

– Не совсем.

На площадке, среди обломков труб, лежало тело мужчины. Вернее, то, что от него осталось. Грудная клетка вскрыта, рёбра аккуратно раздвинуты в стороны, словно крылья бабочки. Внутри, вместо органов – густая чёрная масса. Нефть. Но не обычная – она пульсировала, медленно переливаясь, будто дыша.

– Санитары попытались зачерпнуть это лопатой, – Грег выдавил смешок, пряча дрожь в голосе. – Говорят, жидкость… сопротивлялась.

Ева присела, не касаясь земли. На запястье жертвы виднелся шрам – переплетение линий, напоминающее глаз. *Точно такой же был у Лукаса.* Она помнила, как брат показывал ей его в тот день, когда мама впервые заперла окна: «Это не больно, Ева. Он просто… вырос».

– Кортес? – Грег положил руку ей на плечо, и она дёрнулась. – Ты как будто увидела призрака.

– Вызовите криминалистов. И свяжитесь с архивом – пусть проверят все дела с ритуальными убийствами за последние сорок лет.

– Сорок? Да тут даже…

– *Сорок*, Грег.

Пока он спускался, ворча в рацию, Ева достала телефон. На экране – фото из детского альбома: она и Лукас в пижамах, обнимающие того самого медведя с пуговичными глазами. На заднем плане, в дверном проёме, силуэт матери с ножом. *«Он просто ждёт»*.

Внезапно нефть в груди жертвы заколебалась интенсивнее. Ева отпрянула, но слишком поздно – капля вырвалась из массы и брызнула ей на ладонь. Обожгла. Она вскрикнула, пытаясь стереть её рукавом, но жидкость уже впиталась, оставив на коже красный след. *Тот самый символ – глаз.*

– Всё в порядке? – крикнул снизу Грег.

– Да… просто дождь. – Она сжала ладонь в кулак. Боль пульсировала в такт её сердцу.

По дороге в участок Ева свернула к старой психиатрической лечебнице. Мать сидела за толстым стеклом, рисуя на столе пальцем те же узоры, что были на жертве.

– Он вернулся, да? – Маргарита улыбнулась, и в этом оскале не было ничего человеческого. – Говорила тебе – нефть не смывается. Она впитывается в кости. В гены.

– Кто *он*, мама? Демон? Лукас?

Старуха наклонилась так близко, что её дыхание затуманило стекло:

– Ты уже видела его глаза, детка. В зеркале.

Когда Ева вышла на парковку, дождь превратился в ливень. В луже под фонарём плавало нефтяное пятно. Оно извивалось, принимая форму лица. *Её собственного лица.*

Телефон завибрировал – сообщение от криминалистов:

**«Символ на жертве… Это химическая формула. C13H28. Углеводород. Но есть нюанс: это точный состав нефти из шахт под вашим старым домом». **

А в кармане ветровки, там, где лежал плюшевый медведь, выкопанный сегодня утром из ящика с детскими вещами, что-то зашевелилось.

Глава 2: «Тени в резервуаре»

Ожог на ладони горел, как раскалённый уголь. Ева сжимала и разжимала пальцы, пытаясь заглушить боль, но символ – этот проклятый глаз – будто пульсировал под кожей. В ушах звенело: голос матери в клинике, шепот нефти в вентиляции, смех Грега, когда он шутил над её «паранойей». *«Ты уверена, что не перерабатываешь?«* – его слова висели в воздухе, как яд.

Она стояла перед старым нефтехранилищем на окраине города – местом второго убийства. Резервуар, ржавый и покосившийся, напоминал гигантскую гробницу. Ветер выл в его трещинах, разнося запах гнили и чего-то химически-сладкого.

– Жертва – женщина, лет сорока, – сказал Грег, освещая фонарём труп. – Нашли в цистерне. Там… лучше посмотри сам.

Ева заглянула внутрь. Тело плавало в чёрной жиже, лицом вниз. Но когда Грег крюком перевернул его, она подавилась стоном. *Лицо было её собственным.* Искажённым, распухшим от нефти, но – её. Тот же острый подбородок, шрам над бровью от детской драки.

– Это… совпадение, – пробормотал Грег, но его рука дрожала. – Фотошоп? Галлюцинация?

– Нет, – Ева коснулась своего лица, словно проверяя реальность. – Это послание.

Она спустилась в цистерну, игнорируя протесты напарника. Нефть липла к сапогам, тёплая, как кровь. На запястье жертвы – тот же шрам-глаз, но теперь он был обведён цифрами: *13.28.* – дата рождения Лукаса.

– Всё связано с ним, – прошептала Ева. – С демоном. С… мной.

Внезапно жидкость вокруг заволновалась. Тени на стенах резервуара задвигались, хотя света фонарей не касались. Они тянулись к ней, принимая форму длинных пальцев. *«Сестрёнка…«* – прошипело из темноты.

– Кортес! – Грег схватил её за куртку, вытаскивая наружу. – Тут нестабильно! Всё это может рухнуть!

Она не сопротивлялась. В кармане жертвы нашли записку, написанную на смеси латыни и странных символов: **«C13H28 = кровь. Кровь = дверь. Дверь = ты». **

Ночью Ева вернулась домой, к бутылке виски и коробке с детскими вещами. Плюшевый медведь сидел на диване, его пуговицы блестели в лунном свете. Она помнила, как Лукас говорил: *«Он видит сквозь них. Всё видит». *

– Что ты хочешь? – спросила она вслух, вглядываясь в игрушку.

Медведь упал на пол. Из его рта вытек чёрный поток. Нефть собралась в лужицу, а из неё поднялась тень – силуэт мальчика. Лукас. Но его глаза были дырами в пустоте.

– *Ты забыла наш договор, Ева*, – голос звучал как скрежет металла. – *Мы же должны были играть вечно.*

Она проснулась в холодном поту. На полу – настоящая нефтяная лужа. А на стене, будто выжженные, слова: **«Приди в шахты». **

Утром Грег позвонил, голос сломан:

– Ева… они нашли твою мать. Мёртвой. В её палате. Стены… Боже, стены были покрыты тем же символом. И…

– И что? – её голос звучал чужим.

– Она держала фотографию. Твою детскую. Но… там был не Лукас. Там был *ты* с чёрными глазами.

Ева посмотрела в зеркало. В её зрачках, глубоко внутри, шевелилась тень.

Глава 3: «Колыбель демона»

Стены шахты дышали. Тёплый, маслянистый воздух вырывался из трещин, обволакивая Еву липкой плёнкой. Она шла одна, вопреки приказам начальства и мольбам Грега. Фонарь выхватывал из темноты полуразрушенные крепи, а на стенах – те же символы, что мать рисовала в её детских кошмарах. Глаза. Бесконечные глаза.

– *Ты почти дома*, – прошептал ветер. Или это был Лукас? Его смех эхом отдавался в туннелях.

Ева спускалась глубже, держа в руке нож – тот самый, материнский, найденный в коробке с её вещами. Лезвие ржавое, но на рукояти выцарапаны слова: **«Кровь священна». **

Неожиданно фонарь погас. Тьма сомкнулась, густая, как нефть. Ева замерла, прислушиваясь к стуку собственного сердца. А потом услышала *другое* – хлюпающие шаги. Что-то приближалось.

– Лукас? – её голос дрогнул.

Вспышка. На миг в темноте загорелись два огонька – чёрные глаза, отражающие свет, которого не было. Ева рванула вперёд, спотыкаясь о рельсы, но тень преследовала, шепча:

– *Ты ведь знаешь, кто настоящий демон? Ты смотрела в зеркало?*

Она врезалась в дверь. Старая, изъеденная ржавчиной, с цепями. На табличке едва читалось: **«Лаборатория №13. Доступ запрещён. 1988». **

Внутри пахло формалином и смертью. Столы с искорёженными инструментами, койки с кожаными ремнями, а на стенах – фото. *Фото детей.* Лукас был среди них. Его лицо подписано: **«Образец 28. Реакция на C13H28 – стабильная». **

– Нет… – Ева листала отчёты, написанные почерком матери. *«Протоколы культа «Чёрные Реки». Инъекции нефти в спинной мозг вызывают связь с Сущностью. Образец 28 – первый успех. Но контроль утрачен. Требуется ликвидация». *

Мать не была сумасшедшей. Она была учёной. Жрицей.

Внезапно дверь захлопнулась. На стене замигал проектор, выбрасывая кадры старой плёнки: Лукас в подземной лаборатории, прикованный к столу. Мать в защитном костюме вводит ему шприц с чёрной жидкостью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.