Верные слову

Верные слову

Алексей Золотарев

Дизайнер обложки Ирина Попова

© Алексей Золотарев, 2025

© Ирина Попова, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-8211-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта повесть не о героях, совершающих подвиги, но о тех, кто навечно обречен делать выбор между верой и соблазнами, предназначением и желанием. Сопротивляться судьбе или следовать ее зову – вот их главный вопрос. Но не так-то и просто понять, что эта злодейка уготовила каждому.

Может быть, в настоящем вы уже не встретите таких. Может быть, они уже ушли в вечность истории, оставшись лишь яркими бликами, к которым раз за разом мы обращаем свой взор, пытаясь найти для себя ответы на то, в чем сами мы бессильны. Но это совершенно не значит, что пора перестать посвящать им новые строки.

Возможно, стиль этой повести вам покажется старомодным или слишком сказочным, равно как и мой подход. Но разве не из мифов веками люди черпали для себя идеи и знания? Разве стоит презрительно бросить усмешку и проворчать: «Фентезятина», забыв обо всем, что скрыто под простоватой оболочкой?

Надеюсь, что нет.

«Мы – это то, во что мы верим, что защищаем. Даже если защищать это невозможно». Из постановки Алексея Бородина «Нюрнберг»

***

Он смотрел, как брызги огня плещутся по долине, которую когда-то называл домом. Он видел, как самое великолепное творение за всю историю человечества разрывается в ночной мгле на сотню изуродованных пламенем глыб, срывающихся вниз разрушительным дождем и погребающих под собою благодатную почву, что больше никогда не покроется зеленью. Он лицезрел, как мрачный дым от разгулявшейся стихии поднимался до вершин гор Верных, застилая потускневший лунный диск.

Так погибал храм его веры. Так погибала Черная Цитадель.

И где-то там, среди тысяч обломков и груд пепла, оставалось бездыханное тело его учителя. Акулеэва. Убитого иноверцами.

– Аирах, нам надо уже выдвигаться. Неверные еще могут нас нагнать, – с опаской поглядывая на горизонт, усеянный огнями, хриплым голосом проговорил Ифрират.

Аирах не ответил, только жестом повелел подождать. Его глаза всматривались в пустоту широкого поля, разделявшего их и обрушающееся наследие его учителя, в гибели которого Аирах винил себя.

Ведь именно он предложил вступить на путь войны.

– Видит Всесущий бог, это до добра не доведет, – недовольно надув щеки, пробурчал себе под нос Ифрират и, вцепившись рукой в седую козью бородку, разочарованно вздохнул.

Лишь немногим позже он различил в темной дали силуэты нескольких всадников, тонкой кромкой подсвеченных полночной луной. Те двигались прямо к ним.

Ифрират взволнованно схватился клинок, но это было бессмысленно: едва ли тощий старик мог дать отпор хотя бы одному настоящему воину, не то, что сразу нескольким. Аирах же не сделал и этого, и даже не пошевелился. Лицо его оставалось таким, будто ничего не происходит и никакая опасность ему не грозит.

– Может, все же… – попробовал в последний раз уговорить его Ифрират, кивнув в сторону стоящих в паре шагов лошадей, на что Аирах лениво отмахнулся, будто говоря: «Не сейчас».

Еще раз раздраженно буркнув, старик беспомощно уставился на подъезжающих всадников, коих уже было видно больше дюжины. Мало-помалу его беспокойство исчезало: у приближающихся были остроконечные шлема и круглые щиты, привычные для асмалитов, но уж точно не для иноверцев. К тому же спокойствие Аираха вселяло некую уверенность. «Если он сегодня собирался отправляться на Пик Высоких духов вслед за Акулеэвом, то остался бы в Черной цитадели», – уверял себя Ифрират.

Когда всадники уже подскакали, все сразу встало на свои места: вел их молодой и статный Эльхаор. Его смуглое лицо наискось, задевая правый глаз, перекрывал окровавленный лоскут ткани – похоже, что победитель ванов, третий воин автхаата заслужил себе еще один шрам, коих у него скопилось не меньше, чем у самого бойкого волка. На шлеме его красовалась вмятина, а на правой руке отсутствовали два пальца, на их месте сочилась кровь. Его спутники выглядели ничуть не лучше – в кольчугах виднелись дыры, повязки набухали от крови, от тел исходил зловонный запах битвы и смерти.

– Ты ослушался повеления Акулеэва? – без всякого приветствия обратился к вождю всадников Аирах.

– Ты, я смотрю, тоже? – угрюмо ухмыльнувшись, откликнулся Эльхаор.

– Я почувствовал, что должен сделать так.

– Мы вот тоже не захотели оказаться в кандалах у этих клятых теосцев. Уж лучше бы сразу на Пик Высоких духов! – Эльхаор сморщился от ярости и презрения. – И сколько с тобой людей? И что еще важнее, сколько из них могут сражаться?

– Всего двести пятьдесят, из которых примерно сотня – мужчины, – ответил Аирах.

– Двенадцатилетние юнцы и закостенелые старики – это не воины, – покосившись на Ифрирата, безрадостно проговорил вождь всадников. – У меня хоть всего шестнадцать бойцов, но каждый из них знает, что такое настоящая битва.

– Разве это знание нам помогло? – вновь поглядев на пылающее вдалеке пожарище, спросил Аирах.

– Ты же сам знаешь. Это ты предложил вступить на этот путь, и ты был прав тогда, как никогда в жизни! Иначе мы бы погибли! – привстав на стременах, рявкнул Эльхаор, но тут же сбавил пыл. – Но сейчас это не так важно, знает Всесущий бог. Похоже, что мы с вами – последние ученики Акулеэва.

Аирах уныло кивнул.

– Значит, что мы должны сохранить его учение, – продолжил Эльхаор. – Но где и как?

– Мы пойдем за Великие степные врата, – после недолгого молчания твердо ответил Аирах, сложив руки на груди. – Это единственный путь.

Это была правда: с запада и севера были лишь княжества ванов, уставших от грабежей и не на шутку разозленных, с юга теперь простирались владения теосцев, убийц Акулеэва, с юго-востока – Великий автхаат, объявивших посланное словоносцу Девятое Писание ложным. Оставалось лишь идти на восток – в земли диких автхаатов, в земли суровые и опасные, но в меньшей степени, чем остальные. По крайней мере, для горстки скитальцев.

Что-то прикинув у себя в голове, Эльхаор оглянулся, чтобы еще раз увидеть вдали разоренную Черную цитадель, поправил повязку, ставшую еще более красной, и с неохотой согласился.

– Что же, во имя Всесущего бога, веди нас, Аирах, ученик Акулеэва! – объявил вождь всадников.

«А достоин ли я после всего случившегося носить это звание?» – перед тем, как сесть на коня, заботливо подогнанного Ифриратом, задумался Аирах, но скрыл это под маской безразличия. Времени на поиск ответа не было: запрыгнув на скакуна, Аирах привел отряд к небольшой лощине в нескольких сотнях шагов от места их встречи. Здесь и укрывались две с половиной сотни человек, пошедших за ним.

– Отправляемся на восток, – подъехав поближе, прикрикнул Ифрират, а Аирах вновь оглянулся, чтобы увидеть, как неугасимое пламя продолжает шествовать по долине Черной цитадели.

Неугасимое пламя, первую искру которого зажег он сам.

***

Аирах стоял на коленях и до боли сжимал сомкнутые ладони. Волосы липли к черепу, пот скатывался с них и падал на рубаху. Уста шептали заученные слова, веки смыкались от волнения, а сердце отбивало бешеный ритм. Все лишь ради одного – услышать послание…

Но язык уже заплетался, проговаривая последние слова, а надежда угасала. Опять никакого ответа. Устало запрокинув голову, Аирах отрывисто выдохнул, разжал руки и с нежеланием открыл глаза. Вновь все было тщетно.

Завеса походного шатра откинулась и пропустила утренний свет. Вслед за ним, согнувшись, протиснулся Эльхаор. Его голова все еще была перемотана белой повязкой, но уже новой и заметно более чистой. Да и сам он выглядел заметно лучше – в его движениях не чувствовалась усталость, как последние несколько дней, многие раны под темно-зеленым кафтаном уже не напоминали о себе. У бедра качались сабельные ножны, разбавляя звук его шагов тихими перестуками.

– Снова пытался призвать его, и снова не получилось? – увидав ученика словоносца, сочувствующе произнес Эльхаор, усаживаясь на ковер.

– Да, – хмуро ответил Аирах, смахивая пот со лба.

Призвать Высокого духа, посланника самого Всесущего бога, было искусством, на которое были способны лишь самые благочестивые и истинно преданные Ему словоносцы. До недавней поры Аирах считал, что очень скоро сможет овладеть им, как овладел когда-то Акулеэв. Но сейчас он не был столь уверен: он ослушался повеления своего учителя сдаться иноверцам, он первым озвучил мысль, что на время нужно отречься от законов Девятого Писания, чтобы выжить. Разве совершив это, он не предался греху? Разве он еще достоин того, чтобы праведники вновь спускались на землю по его зову?

– Не будь столь жесток к себе, – терзания Аираха не скрылись от чуткого ока Эльхаора. – Ты делал и делаешь все правильно. То, что они не приходят к тебе, совсем не значит, что ты в чем-то повинен. Может быть, просто не столь мудр, как наш славный Акулеэв. Но мудрость ведь приходит с годами…

– А может быть, просто я был не прав, как ты сейчас? Акулеэв ведь говорил нам в каждой проповеди, что лишь миром можно построить мир, что война лишь плодит злобу и гнев, разрушающие все живое. И я знал это, но все равно предложил отречься…

Аираха прервал звон обнажаемого клинка, что молниеносно вырвался из ножен и остановился у его шеи. Сам Эльхаор столь же быстро оказался за спиной у Аираха так, что тот не успел даже вздрогнуть.

– А сейчас твой мир как тебе поможет? – прошептал на ухо соратнику Эльхаор. – Что ты сможешь предложить мне за то, чтобы я не вспорол тебе глотку, раз у тебя нет точно такого же клинка?

Аирах нервно сглотнул, но ничего не сказал. Так и не услышав ответа, Эльхаор медленно опустил саблю и вернул ее в ножны.

– Точно такой же клинок грозил всему автхаату Акулеэва, – возвращаясь к себе на место, сурово произнес Эльхаор. – Если бы мы не начали устраивать набеги, то мы бы не выжили: либо голод, либо враги не оставили бы нам ни шанса. Что и случилось, как только мы перестали отправляться на запад. Враг был еще силен и имел достаточно мечей, рвущихся изрубить каждого из нас. Он был силен настолько, что смог уничтожить почти все из сотворенного Акулеэвом.

«А не была ли это кара Всесущего бога за наши преступления?» – хотел задать вопрос Аирах, но проглотил его. Второй раз чувствовать смертоносный холод клинка у своего кадыка он не хотел. К тому же, лишние споры были не к месту.

Это понимал и Эльхаор. Откинувшись на спину, он нахмурил брови и поспешил узнать то, зачем и пришел в шатер Аираха.

– Мы всего в трех днях пути от Великих степных врат. Запасов у нас хватит еще на две с половиной недели, пока не придется умерщвлять всю скотину. Куда направимся дальше?

Аирах заглянул в сверкающий коричнево-желтый глаз воина, пытаясь угадать, что хочет Эльхаор услышать в ответ. «Возможно, он, как Ифрират, думает, что мы пойдем в Аттинию через все Бескрайние степи. Или же у него есть собственные предложения?»

Так или иначе, Аирах не мог залезть в голову воина, а потому сухо произнес:

– Мы продолжим путь вдоль Темных гор, на север. Надеюсь, по воле Всесущего бога, мы найдем там убежище.

– Хм… – Эльхаор явно не ожидал такого, а потому задумчиво почесал еще не обросший бородой подбородок. – Но ведь тогда кочевники диких автхаатов наверняка окажутся у нас на пути.

– Я знаю.

– И как тот, кто родился и рос среди них, я скажу тебе: они просто так нас не пропустят.

Аирах не мог не согласиться с ним. Среди всех народов, которые он знал, асмалиты диких автхаатов всегда значились самым жестоким и злонравным. Совсем немногие из них приняли учение Акулеэва, и Эльхаор здесь был скорее исключением из правила.

– Всесущий бог подскажет нам верный путь, – нащупав рукой подвешенную на шею бронзовую девятиконечную звезду, Аирах мельком посмотрел на верх шатра, где через тонкую прорезь проступал солнечный свет.

– Значит, надежда лишь на это, – немного разочарованно пробормотал Эльхаор, вставая с ковра. – Буду молиться Всесущему богу, чтобы ты оказался прав, мой друг.

Аирах кивнул.

«И я тоже».

Правда, уверенности в том, что это случится, у него совершенно не было. Всесущий бог помогает тем, кто чист перед ним и как праведник готов в нужный час отправиться на Пик Высоких духов. А Аирах… Аирах поверил, что этот миг еще не настал.

Узнав самое главное, Эльхаор поправил кафтан, сидевший ровно по фигуре, и собрался уходить, но в последний момент неожиданно развернулся.

– Я все еще так и не поблагодарил тебя: спасибо, что увел с собой Офию. Я не надеялся еще раз ее встретить. А сейчас… все же, Всесущий бог бывает милостив к нам.

Только сейчас Аирах вспомнил, что в день, когда на Черную цитадель напали иноверцы, Офия и Эльхаор должны были произнести клятвы, и осветить их союз должен был сам Акулеэв. Но этого не произошло.

– Она, как и все остальные, сама последовала за мной.

– Это все равно лучше, чем если бы она осталась в Черной цитадели, – ухмыльнулся Эльхаор и, откинув лоскут войлочной ткани, покинул шатер, оставив Аираха наедине со своими мыслями.

«У них хотя бы есть шанс, что все получится. Возможно, именно я и буду тем, кто благословит их…»

Вялой рукой Аирах подтащил походную суму – единственное, что было в шатре кроме ковра и одеяла – и выудил из нее хрупкое ожерелье. Серебряный цветок, обвитый золотыми нитями, в руке показался ему непомерно тяжелым, но не от собственного веса.

«А у нас его никогда не будет. Ибо ты осталась в Черной цитадели».

***

– Если попытаемся проскользнуть, они точно нас догонят, – рукой прикрывая глаза от солнца, Ифрират мучительно вглядывался в пятно черных точек на горизонте. Сомнений в том, что это мог оказаться кто-то кроме людей, у него не возникало.

И в самом деле – кому бы еще потребовалось сторожить единственный проход между хребтами Темных гор и гор Верных?

– Мы могли бы отвлечь их малым отрядом, – приложившись к бурдюку с водой, предложил Эльхаор. Правда, он сам мало верил в успешность такой затеи.

Чтоб на огромной девственно чистой и гладкой как озеро равнине можно было простецкими ходами одурачить опытных дозорных – нет, такое может случиться только по личной воле Всесущего бога.

– Тут всего два фарсаха1 между кряжами. Даже если ты со своими умельцами отведешь их к самому югу, а мы протиснемся прямо у Темных гор, то они в два счета пересекут все это расстояние, – болезненно прохрипев, недовольно оскалился Ифрират. Ему эта идея тоже не пришлась по душе.

Судя по тихим покашливаниям и перешептываниям, такого же мнения придерживались и всадники Эльхаора.

– Значит, нам не остается ничего иного, – безрадостно вздохнул Аирах, имевший право последнего слова. – Эльхаор, ты и еще четверо всадников вместе со мной поедите на встречу. Ифрират, жди со всеми остальными здесь. Мы пошлем гонца, когда можно будет выдвигаться.

Вождь всадников согласно кивнул, а старик подозрительно прихмурился.

– А что, если я не дождусь гонца? – с его угрюмого лица считывался совсем другой вопрос: «А не убьют ли вас?»

Аирах не мог за это поручиться, но как-то ответить был должен.

– У них хотя бы виднеется знамя, так что, наверняка, это асмалиты какого-то малого автхаата. Так что не стоит даже думать о таком.

Ифрирата мало удовлетворил такой ответ. Он сплюнул в траву, что-то вполголоса пробурчал, однако не осмелился перечить.

– Да поможет вам Всесущий бог, – пожелал старик, слезая с лошади.

К этому времени Эльхаор уже отобрал четверых и придвинулся к Аираху.

– Вперед? – поправляя ножны, абсолютно бесстрастно спросил воин.

– Да. Только не забудь убрать звезду за ворот. Не думаю, что они привечают еретиков, – найдя взглядом широкую девятиконечную звезду, свисающую с шеи соратника, поспешил добавить Аирах.

Красная восьмиконечная звезда, окруженная золотистым ободом на темно-синем поле. Сколько бы Аирах не вглядывался, он не смог признать, какого именно автхаата это стяг. Но этому было легко найти оправдание: малых автхаатов не так уж и мало, да и к тому же, нередко одни исчезают, а на их месте появляются новые.

Когда последователи Акулеэва оказались всего в двухстах шагах от стяга, дюжина всадников отделилась от сторожившего проход отряда и двинулась им навстречу. Они почти ничем не отличались от Аираха и его спутников – разве что их тела не украшали пропахшие потом повязки, а их доспехи – зерцала и кольчуги – сверкали чистотой новехонькой стали.

Они в один миг окружили отряд Аираха, на что Эльхаор, не сдержавшись, ощерил зубы и прошипел несколько ругательств. Но он понимал, что сопротивление этому не принесло бы пользы: даже если он, третий воин автхаата, сможет в одиночку разобраться с тремя, а то и с четырьмя противниками, то все равно враг будет в большинстве и в лучшей позиции. Так что ему оставалось лишь смириться с действительностью.

Тем временем к последователям Акулеэва приблизился один из стражей прохода. Чуть более светлое лицо в сочетании с отполированными пластинами доспеха и свисающей с шеи восьмиконечной звездой, отлитой из чистого золота, не оставляли и шанса сомнениям – это был предводитель отряда. Его узкие скулы были напряжены, лоб покрылся складками, возле глаз выступили редкие морщины – одним словом, весь его вид свидетельствовал о том, что он не собирается идти на какие-то поблажки к беженцам.

– Назовитесь, вы, посмевшие ступить на землю автхаата Мерхабилов! – его голос прозвучал столь же напористо и враждебно.

– Мир вам, и да поможет вам Всесущий бог! – Аирах же не стал изменять себе и говорил с абсолютным спокойствием. – Мы – лишь простые асмалиты, чей автхаат пал под дланью неверных и кто ищет себе новое пристанище за Великими степными вратами. Я же – Аирах. Тот, кто ведет их.

Предводитель стражи недоверчиво зыркнул сначала на Аираха, одетого в простые белые одеяния, а затем на Эльхаора, увешанного доспехами.

– Что-то не похож ты на того, кому по силам возглавить хоть кого-то. Или же ты словоносец? – то и дело поглядывая на Эльхаора, который несравненно в большей степени походил на настоящего вождя, с легким недоумением проговорил он.

– Только ученик словоносца.

– И где же твой учитель? – с язвительной ухмылкой спросил глава стражи.

– Погиб вместе с автхаатом, – бесстрастно ответил Аирах. Внутри же его холодил озноб – каждое воспоминание о сгорающей Черной цитадели било в сердце, словно наточенный меч.

– Хоть и печальная, но достойная участь. Особенно если знать, как много автхаатов гибнут на западе… – с некоторой долей сочувствия, пробившейся сквозь каменную стену подозрительности, покачал головой страж прохода. – Но сейчас это не столь важно. Куда вы держите путь? Не хотите ли преклонить колени перед славным Аватом Мерхабилом?

– Мы собираемся идти на север, вдоль Темных гор. Там мы найдем себе приют.

– Значится так… – сквозь зубы прошептал страж. – А почему вы решили, что сможете добраться туда? – в голосе почувствовалась горькая желчь.

Краем глаза Аирах заметил, как Эльхаор кладет ладонь на рукоять клинка и подгоняет лошадь вперед.

«Не сейчас!»

Аирах резким взмахом остановил соратника, а сам, благожелательно улыбнувшись, ответил предводителю стражи.

– Мы – благоверные асмалиты, преданные Всесущему богу, как и вы. Мы одной веры, а она говорит всем в Шестом Писании: «Коль гость пришел, верующий в единого Всесущего бога, то пусти его к себе в дом и принимай благодушно», – чтобы точно убедить его, пусть это и было рискованно, Аирах немного приподнял собственную звезду, обнажив пару верхних лучей.

«Главное, чтобы не показался девятый».

– Хм… Это верно, – страж не заметил подвоха и, задумавшись, сложил руки на груди. – Но воля автмааха Авата Мерхабила указывает платить подати всем, кто пересекает его владения.

– Это законное право славного автмааха, – не стал спорить Аирах. – И оно справедливо, когда купец или иной богатей желает пройти по его владениям. Но что может предложить нищий автмааху? – Только свою собственную жизнь. Ибо если забрать у него еду – он погибнет от голода, забрать одежды – он погибнет от жары или холода, забрать последнюю дубину или нож – и он умрет в пасти зверя. Разве обрекать на смерть – не противное Всесущему богу дело?

– Ты складно говоришь, Аирах, – уже с заметно меньшей враждебностью произнес глава стражи, а потом поглядел за спину асмалитам Акулеэва, где виднелся вдали весь караван во главе с Ифриратом. – Вы и в правду достойны называться нищими: скотины у вас едва ли на месяц хватит, а чего-то иного навряд ли в ваших повозках можно найти, – с этим Аирах не мог не согласиться. – Но раз ты знаешь про радушие хозяина, ты должен знать и про то, чем должен ответить гость. У тебя и у твоих людей найдется подходящий дар?

«Дар, сравнимый с тем, что предложил тебе хозяин. Трудно будет найти что-то, ценою равное двум с половиной сотням спасенных жизней».

– Я найду, – кивнул Аирах. На уме вертелась лишь одна подходящая вещь.

Предводителя дозорных этот ответ вполне удовлетворил. На миг он перестал хмуриться, а на устах пролетела приятная улыбка. Однако всадник быстро вспомнил, кто он такой, а потому вновь насупил брови и уставился на Аираха властным взглядом.

– Вам повезло, что сейчас над Великими степными вратами властвует славный Ават Мерхабил, милосердный ко всем праведным асмалитам, и что встретили вы Верисара Алдара, чтущего Восемь Писаний. Если вы сложите все оружие в одну телегу и дадите клятву, что не посмеете нарушать покой ни одного асмалита автхаата Мерхабилов, то я пропущу вас и, более того, сопровожу до северной границы. Но предупрежу вас сразу – живущие по ту сторону асмалиты диких автхаатов не столь ревностно следуют учению Всесущего бога, пусть и несут на клинках его имя.

Аирах почувствовал боком, как при словах об оружии в него врезался едва сдерживающий гнев взгляд Эльхаора. И он мог его понять: проститься с клинком для воина было сродни бесчестью. Но иного выбора не было – на кону стояла жизнь последних асмалитов Акулеэва.

– Благодарю тебя, Верисар Алдар, – стараясь не обращать внимания на сверлящий взор Эльхаора, медленно произнес Аирах. – Мы с радостью сложим оружие, ибо нет ему смысла обнажаться на благословенных полях автхаата Мерхабилов.

Верисар ухмыльнулся и с явным удовольствием кивнул в ответ. Он пока не замечал, как покрытое шрамами лицо Эльхаора постепенно наливалось краской.

– Тогда мы поспешим к нашим спутникам, надо передать им добрую весть, – не желая, чтобы это случилось, немного в спешке сказал Аирах, разворачивая коня и уводя за собой третьего воина автхаата.

Только отъехали они на полсотни шагов, как Эльхаор, чья кожа уже стала похожа на ярко-красный песчаник, по-звериному оскалился и сквозь зубы прорычал:

– Сдать оружие и отдаться на волю тех, кто не принял учение Акулеэва?! Ты действительно уверен, что это нас спасет, а не приведет в могилу?!

– У нас нет лучшего пути, чем этот.

– Уж лучше бы мы собрали всех, кто может держать оружие, и отправили этот отряд в Пасть урхимов! – Эльхаор схватился за ножны так сильно, что казалось, они сейчас сомнутся.

– И тогда весь автхаат ополчил бы на нас свои клинки. Даже с помощью Всесущего бога мы бы не смогли справиться с ними. Мы бы точно погибли, а сейчас у нас есть хотя бы шанс избежать участи нашего учителя. Так что лучше скачи вперед и предупреди всех, чтобы спрятали свои звезды. Люди Верисара не должны их увидеть, – решив, что это будет лучшим способом снять наросшее напряжение, попросил Аирах.

– Разумеется, – буркнул Эльхаор и всадил шпоры в круп скакуна.

***

Пройдя в центр их маленького лагеря, Эльхаор в нерешительности остановился напротив собственного шатра. Он снова ощутил покалывания в груди и легкую дрожь по всему телу.

«Почему это каждый раз происходит?» – спрашивал он себя.

Да, внутри его ждала Офия, его возлюбленная. Да, традиции велят, чтобы, только обменявшись клятвами, женщина и мужчина жили вместе. Да, они этого еще не сделали.

Но ведь он третий воин автхаата, всеобщий защитник и герой! А она осталась без каких-либо родичей! Это должна быть милость с его стороны, что он приютил ее, освободив еще одно место в общем шатре!

Но до сих пор он боялся поймать недовольные взгляды при входе в свое жилище. Он знал, что никто из оставшихся последователей Акулеэва не скажет о нем ни единого плохого слова, но все равно опасался. Видимо, таков остаток его воспитания – в диких автхаатах нравы в разы суровее, особенно если они как-то связаны с женщинами.

Участившимся стуком сердца и проходящим по спине холодом этот остаток о себе напоминал. Но каждый раз Эльхаор усилием воли его заглушал. Отрывал окаменевшие ноги от земли и откидывал вверх завесу шатра, проскальзывая внутрь.