Транзит

Сергей Байбородин

Транзит

1.Мысли вслух

Родин в задумчивости стоял возле карты, висевшей на стене. В руках у него были самодельные флажки, сделанные из булавок. За последние два месяца в городе было угнано около пятидесяти машин самых престижных и дорогих марок и ни одна не найдена.

      Помечая места угонов флажками, он пытался хоть как-то понять логику преступников, определить способ их действий. Он никогда не попадал в такую ситуацию, где выглядел почти беспомощным, это его угнетало и выводило из равновесия.

Очевидно, что в городе появилась новая преступная группа, которая действовала дерзко, слаженно и не оставляла никаких следов. Родина бесило то обстоятельство, что за два месяца у него не было никакой информации ни от агентуры, ни от работников СТО и авторазборок. Машины как будто сквозь землю провалились.

В кабинет вошел Варкун, держа в руках суточную сводку происшествий

– Пятидесятая Серега, кинул он на стол сводку.

– Юбилейная, твою мать, – выругался Родин,– что делать то будем Родя? На планерку сегодня хоть не ходи.

– Понятия не имею. Ждать, рано или поздно они где-нибудь проколются, и мы их возьмем.

– Пока мы дождемся, нас самих в народное хозяйство отправят. У тебя есть какие-то соображения?

– Вообще-то мозг у нас ты, тебе и думать, а мое дело телячье, обоссался и стой.

– Вот умник, а ты для чего? Дела подшивать что ли?

– Серега, я вот что думаю, как какое убийство, нас всех подпрягают в помощь к убойному отделу, а как у нас какой геморрой нарисуется – мы вечно одни выгребаем. Может поговорить с Саенко и Пряхиным, пусть помогут?

– Я тоже об этом думал. Сейчас схожу, у них все равно полный штиль, бухают только да шашлык жрут. Если совместными силами город перекрыть, может где и стрельнет. Иди сюда,– подозвал он Варкуна к карте. – смотри, кое какая закономерность все же вырисовывается. Все угоны происходят недалеко от дорог, ведущих из города в область. В центре, где постоянное патрулирование, угонов нет. Это говорит о том, что угнанная машина сразу уходит из города. У нас три дороги, ведущие в район, и федералка. На федералку они не сунутся, там два стационарных поста. Если бы они обосновались где в районе, я давно бы уже знал об этом. Отсюда вывод, обосновались они где-то в лесах. Надо ехать в администрацию, в земельный отдел, смотреть где какие отводы были, карьеры, артели, шахты.

– Серега ты представляешь сколько их по району? А по области? Мы до пенсии все не объедем.

– Зачем все? Во-первых, они должны быть хоть как-то оборудованы, то есть заброшенные цеха. Боксы где можно организовать отстой, перебивку, покраску. Во-вторых, рядом должна проходить линия электропередач, чтобы можно было подключиться.

– Ты все-таки думаешь, что они обосновались за городом на заброшенном предприятии?

– Почти уверен в этом. Там отстаивают, легализуют, а потом спокойно переправляют в другой регион. Пойдем на планерку, Родя, получим инъекцию для мозга.

Начальник уголовного розыска Саенко был не в духе поэтому планерка ничего хорошего не предвещала.

– Что у нас с раскрытием квартирных краж, Томилов, почему раскрываемость такая низкая?

– Владимир Викторович, ну время такое, люди в отпусках, узнаем о краже тогда, когда искать уже нечего и некого.

– Ты мне зубы не заговаривай, как будто первый год такая ситуация. Раньше люди в отпуск не уходили? Знаешь такую поговорку «Готовь сани летом»? Ты заранее должен был предусмотреть этот вариант и принять меры. Делай что хочешь, но ситуацию мне выправи, если раскрываемость квартирных будет хоть на сотую долю ниже пятидесяти готовься к неполному служебному. Закончив с Томилиным Саенко переключился на Родина.

– Родин ты меня вообще убил, что творится в городе? За два месяца пятьдесят машин как корова языком слизала, и ни одной зацепки. Может ты засиделся? Пора меры принимать?

– Может и засиделся, решайте сами. Что Вы меня постоянно увольнением пугаете? Мне тут место в РУБОП предложили, у них тоже открывается отдел по борьбе с преступным автобизнесом, сегодня рапорт Вам подам.

Саенко такого поворота не ожидал. Родин, при всех его недостатках, был одним из лучших сыщиков, и терять он его не хотел, поэтому быстро сменил гнев на милость.

– Ладно, Сергей, хоть какие-то соображения есть?

Но Родин уже закусил удила, а если он принял решение, никакая сила помешать ему не могла, ничто не могло его остановить.

– Есть одно. Как уйти из этого отдела. Сегодня рапорт будет в отделе кадров, до свидания. Родин встал и демонстративно вышел из кабинета, не дожидаясь окончания планерки.

После планерки к Родину подошел Пряхин.

– Серега, какая муха тебя укусила? Ты же знаешь, Саенко поорет и забудет.

– Андрюха, забей, я решение принял. Ты меня знаешь. Лучше скажи, как у вас сейчас со временем, дашь своих людей? Я хочу десяток оперативных постов наблюдения в городе поставить и все выезды перекрыть на 2-3 дня.

– Хорошо, людей я тебе дам, а с рапортом не торопись.

Когда Родин заявил о переводе в РУБОП, он не блефовал. Буквально два дня назад его пригласил на беседу сам Истомин – начальник РУБОП. Он рассказал Родину, что у них создается подразделение по борьбе с преступным автобизнесом и предложил Родину возглавить ее. Преимущества были налицо: зарплата на порядок выше, полная свобода для оперативной работы, никаких отчетов. Родин взял три дня, чтобы подумать. Прошло два. Зайдя в кабинет, он набрал номер Истомина.

– Виталий Павлович, здравствуйте. Это Родин, Вы не заняты? Можно с Вами встретиться?

– Давай через час. Жду тебя у себя.

Вошедший в кабинет Варкун посмотрел на Родина:

– Серега, ты что серьезно? А я что буду делать без тебя?

– Как что? Станешь руководителем группы, пора расти. Засиделся ты в операх.

– И с кем я буду работать? С Молочниковым что ли, который капот от багажника отличить не может?

– Не переживай, пару оперов тебе дадут. Да и работать мы скорее всего совместно будем, где надо я тебя поддержу.

– А сегодня что делать будем?

– Что и намечали, Пряхин людей дает, розыскники помогут, садись, черти маршруты скрытого патрулирования из расчета десять в городе, три на выезде, хотя и на федералку давай кинем, а то на гайцов особой надежды нет, за пару косарей черта пропустят.

– Откуда начнем?

– На карту посмотри, там все наглядно отмечено, просто берешь и переносишь на бумагу.

Родин пошел по отделу, начав с розыскников.

– Юра привет, всех потеряшек нашел?

– Все, кто хотел этого, нашелся, остальные ушли дорогой ветров,-многозначительно подняв палец вверх ответил Мурин.

– А что с черепом, который на Укане нашли?

– Как я и предполагал – это Лехман оказался. Поляк, который без вести пропал, он же там какие-то петроглифы искал, что-то нашел, даже сфотографировал.

– А он кто?

– Да какой-то палеонтолог известный, мне интерпол за него весь мозг вынес. А вчера заключение генно-молекулярной пришло, совпадение 99,8%, скоро родственники за ним приедут.

– Жалко, а я думал заберу его у тебя, он у меня чревовещателем будет.

– Если хочешь, у меня на днях был труп неопознанный, скелетированный, без признаков насильственной, забирай череп только вываривать сам будешь.

– Юра ты издеваешься? Я блевать буду столько, сколько он вариться будет.

На самом деле такая процедура была вполне официальной, чтоб провести портретную экспертизу и восстановить черты лица, череп должен быть освобожден от всех мягких тканей, мышц, сухожилий, сосудов, для этого он долго вываривался, а затем вымачивался в специальном растворе. Поэтому кабинет Мурина больше напоминал кунсткамеру. Повсюду стояли банки с черепами, с отрезанными кистями рук, которые тоже замачивались в специальном растворе чтобы можно было восстановить папиллярный узор на пальцах.

– Вообще-то я не за этим. Помоги людьми, четыре человека на два-три дня.

– Серега, я зашиваюсь, а еще сейчас эти ребята с интерпола подъедут, да поляки. Двух дам – больше не проси.

– И на том спасибо, – Родин направился в группу малолеток, то есть преступлений совершаемых несовершеннолетними. Он знал, те всегда были за любой кипиш.

– Привет, Саня, город пошерстим немного?

– С удовольствием. Засиделись мы в кабинете, хоть какой кипиш в радость, мы еще своих малолеток подключим.

Видимо работа с подростками накладывала свои отпечатки. Оба Санька были байкерами. Их часто можно было видеть в стае байкеров, гарцующих по городу. Одевались они тоже соответственно, ходили в косухах и высоких шнурованных ботинках.

– А что? – подумал Родин, – Кто заподозрит катающихся по городу байкеров?

Он обратился к старшему:

– Шура, только давай без фанатизма, чтоб они у тебя не дай бог, не кинулись задерживать кого-то. Что случись – греха не оберемся. Давай так, вы тогда берете направление от Маковецкой на Железняка по кругу и выход на Закутаевку. Здесь не светитесь, сами начинайте часов с 10 вечера, но и связь со мной.

– Все сделаем, все в ажуре будет.

Решив вопрос с проведением операции, Родин поехал к Истомину. Здание РУБОП было неприметным, располагалось на окраине города в помещении бывшего детского сада. Обнесенное бетонным забором оно больше напоминало какой-нибудь форт. В приемной кроме секретаря никого не было.

– Леночка, Истомин у себя? – обратился Родин к секретарше.

– Да у себя, один, проходи.

Родин постучал для приличия, открыл дверь и вошел в кабинет.

– Здравствуйте, Виталий Павлович, разрешите?

– Проходи, присаживайся, – кивнул Истомин на кресло возле стола.

– В общем, я решил принять Ваше предложение, – сказал Родин и протянул Истомину рапорт.

– Ну и правильно, что решил.

Истомин завизировал рапорт и вернул его Родину:

– Согласовывать ни с кем не надо. Отдашь напрямую в отдел кадров. Через неделю будет приказ о переводе. Да, кстати, ты останешься на базе своего управления, прямо в своем кабинете, так что ничего практически менять не придется.

– Виталий Павлович, а зачем вашей конторе заниматься кражами машин, у вас вроде задачи более глобальные?

– Понимаешь, Сергей, структура рынка сильно изменилась. В Россию и с запада и с востока хлынул поток автомобилей. Соответственно возрос спрос, а спрос, как ты знаешь, рождает предложение, поэтому многие преступные группировки переориентировались. Например, с проституции на автобизнес или с оружия. Автобизнес сейчас приносит баснословный доход. При этом относительная его простота привлекает криминал. Есть веские основания полагать, что к нам в город зашла томилинская ОПГ, и все эти машины – это их рук дело.

– Насколько точная информация?

– Стопроцентная, Сергей, поэтому я и предложил тебе работать у нас. Я знаю, рано или поздно ты выйдешь на эту группу, а это тебе не местная босота, это люди серьезные. Ты отличный сыщик, каких единицы, а за мной возможности, в том числе и силовые, поэтому совместно мы им хребет сломаем. Да, я тебя попрошу о нашей беседе никому ни слова. Эта информация узкого пользования, кроме нас с тобой о ней знают только два человека.

– Я Вас понял, Виталий Павлович, но с Вашего позволения посвящу в это одного человека, в нем я уверен, как в себе, он работает на меня десять лет и ни одного прокола.

– Хорошо, я догадываюсь о ком идет речь, и зная тебя, понимаю, что это необходимо.

Родин встал:

– Разрешите идти?

– Подожди немного, Сергей, – Истомин нажал громкую связь, – Лена, ребята подошли? Пусть заходят.

– Хорошо, Виталий Павлович.

В кабинет вошли трое ребят: рослые, подтянутые, спортивные. Одного Родин знал, это Женя Сайко, несколько раз пересекались, двое других представились- Кирилл Атаев, Максим Зацепин. Истомин встал, вышел из-за стола:

– Ну что, знакомьтесь. Это ваш новый начальник, руководитель группы капитан Родин Сергей Георгиевич.

Поздоровались, присели возле стола.

– Решим так. Полностью встречаетесь вы здесь, в вашем распоряжении два кабинета и машина. Рабочие встречи проводите в управлении. Нужно это для того, Сергей, чтобы все были уверены, что ты продолжаешь работать в уголовном розыске. Ходишь на планерку как обычно. Саенко будет предупрежден, приказ по тебе секретный. Догадываешься почему?

– Догадываюсь, Виталий Павлович, вероятно вышли уже на наших ментов, и кроты начали рыть землю.

– Приятно иметь дело с умным человеком. Я подготовлю приказ о стажировке, и ребята к тебе в управление будут приезжать якобы на стажировку. Рабочие моменты обговорите без меня, я вам предоставляю полную свободу действий.

Когда выходили от Истомина, Родин немного задержался.

– Виталий Павлович, Вы сказали, что кроме нас с Вами еще два человека в курсе, среди них кто есть? – Родин кивнул на дверь.

– Да, это Женя Сайко, остальных введем в курс дела попозже.

Родин вышел из кабинета, оперативники ждали его в приемной.

– Ну что, орлы, давайте завтра соберемся, познакомимся поближе, распределим обязанности, накидаем план, а пока все свободны.

2.Гуран

Да капитан Родин, шутки в сторону, работаем по взрослому, – сам к себе обратился Родин. Он еще не особо мог представить, как ему будет работаться в новом подразделении, но все же было немного грустно. Он привык к уголовному розыску, к ребятам, к постоянным шуткам и приколам, а тут все с серьезными лицами ходят, прямо как в министерстве, и смотрят на тебя с подозрением. Ладно разберемся, если что вернуться никогда не поздно, резюмировал он.

Родин заехал на улицу Лесную в неприметный панельный дом, утопающий в зелени. Зайдя в подъезд, достал блокнот, написал «18.30 у Миши», вырвал листок и бросил его в почтовый ящик, затем поднялся на второй этаж, позвонил в дверь и не дожидаясь, когда откроют вышел из подъезда.

Смахнув с лица прилипшую паутину он с грустью подумал, вот и осень уже. Почему лето заканчивается всегда так быстро? Да и вообще, все чего ты ждешь с нетерпением, проносится за мгновения.

В доме, куда заезжал Родин жил его резидент под псевдонимом «Гуран». Записка в 18.30 у Миши означала, что необходимо встретиться в означенное время на конспиративной квартире. Он конечно мог напрямую сообщить об этом Гурану, но правила конспирации запрещали, да и сам Родин лишний раз предпочитал не светить его. Гуран был очень ценным агентом, может быть даже самым ценным из тех, какие были в уголовном розыске. Несмотря на то, что он был платным, работал он все же не из-за денег, а больше по призванию.

До работы в уголовном розыске Родин думал, что резиденты бывают только в ФСБ и находятся где-то за границей. Оказалось, все намного проще, если у тебя на связи находилось более 10 агентов, ты мог завести резидента, который как правило подбирался из бывших оперработников и уже он работал с агентурой вместо тебя, что очень облегчало задачу и высвобождало время, которого всегда катастрофически не хватало. Однако на практике с резидентурой работали единицы, поскольку тут требовался особый подход, специфические черты характера и знание психологии.

Гуран был знаком со всеми уголовными авторитетами и лично, без посредников общался со смотрящим. Был в курсе всех телодвижений, которые происходили в криминальной среде, а это означало, что и Родин был всегда осведомлен, что позволяло ему быть на шаг впереди.

Родина с Гураном свел случай десятилетней давности, когда тот был еще зеленым лейтенантом. Как-то проводили рейд в общежитии, где по информации спрятались двое сбежавших с зоны преступников. На одном из этажей он услышал шум, крики, потом топот ног. Когда Родин подбежал к комнате откуда был шум, то увидел такую картину: на полу распростерлось тело мужчины лицом вниз, руки, ноги были раскиданы в стороны, под лопаткой торчала рукоятка зоновской заточки с наборной ручкой. Рядом на коленях стоял мужчина лет 30-35 и рылся в кармане убитого.

Все было очевидным, Родин направил на него пистолет и скомандовал: «Руки за голову, быстро». Мужчина отстранился от тела, поднял руки, в одной он держал пачку долларов. В его глазах не было ни страха, ни испуга, он спокойно смотрел на Родина, а потом так же спокойно заговорил:

– Командир, я знаю, о чем ты сейчас думаешь, но поверь, это не я. Его уработал подельник, с которым он с зоны сбежал, а я просто хотел баксы забрать, на кой они мертвому. Я тебя прошу поверь мне, возьмете подельника, он расколется. А если ты меня сейчас примешь, никто разбираться не будет, нарисуют мне мокрую, и поеду я в солнечный Коми лес пилить. Ты давно работаешь в уголовке?

– Тебе какое дело?

– Значит недавно. Помнишь сказку про Емелю, когда он щуку отпустил? Отпусти меня, я тебе так же пригожусь, обещаю, ты не пожалеешь. У меня во внутреннем кармане паспорт, возьми его, завтра я буду у тебя.

– Достань паспорт аккуратно, одной рукой и брось его к моим ногам, – потребовал Родин, не сводя пистолета с задержанного. Тот выполнил и продолжал спокойно смотреть на него.

Родин изучил паспорт, все было в порядке, имелась прописка. Павел, так звали задержанного почему-то вызывал у Родина доверие, каким-то внутренним чутьем тот верил, что он не причастен к убийству. Он помедлил с минуту обдумывая все за и против, потом сказал:

– Моя фамилия Родин, УВД 130 кабинет, жду тебя завтра в 16.00, – убрал пистолет, паспорт положил во внутренний карман пиджака.

Павел не стал рассыпаться в благодарности, он только произнес:

– Родин я баксы заберу, поверь они нам пригодятся, – наклонился к трупу вытащил из его кармана вторую пачку долларов, встал и молча ушел. Родин вызвал по рации оперативников убойного отдела, вскоре подошел и сам начальник уголовного розыска Кутепов. Родин скрыл свою встречу с Павлом, за такое самоуправство можно было запросто вылететь из органов. Вскоре было установлено, что убитый это один из сбежавших с зоны преступников. Внизу при попытке скрыться был задержан его сообщник, некто Киселев. При разбирательстве выяснилось, что они банально не поделили деньги, похищенные со склада оптовой торговли, за что Киселев и убил подельника.

На следующий день ровно в 16.00 подошел Павел.

– Здравствуй, Родин, вот видишь, я здесь, как и обещал. Кстати, как тебя зовут?

– Сергей Георгиевич.

– В общем, Сергей, у вас здесь как-то не уютно и ушей много, я на колесах, поехали в «Родник», там тихо, спокойно. У меня к тебе серьезный разговор.

Кафе «Родник» действительно было тихим местом, там были кабинки, где можно было свободно пообщаться без опаски быть услышанным. Этим пользовались бизнесмены, уголовники, да и сотрудники милиции тоже. По устоявшемуся правилу в «Роднике» никто никого не трогал. Эта была нейтральная зона, маленькая Швейцария.

Родин с Павлом устроились в кабинке.

– Что пить будешь? – поинтересовался Павел.

– Не знаю, что-нибудь покрепче.

– Ты пробовал текилу?

– Нет.

– Сейчас я тебя угощу.

Павел заказал мясо, жаренное на углях, язык, салат и бутылку текилы. Пока официант исполнял заказ, Родин обратился к Павлу:

– Как ты оказался рядом с трупом?

– Да все элементарно, это я их поселил в эту общагу. Три дня назад они склад оптовый вставили, поднялись не хило, а позавчера мне слили, что их в мусарню сдали и что вы должны шмон в общаге устроить. Я пришел. Чтоб их на другую хату определить, а у них рамсы. Саман Киселю предъявляет, что тот баксы скрысил, а он его козлом и на три русских. Кисель только отвернулся, Саман тут же его и нашампурил и бегом из комнаты. Я пощупал пульс у Киселя, смотрю готов, я по карманам, а там баксы. Прав был Саман, крысой Кисель оказался. Ну а тут ты нарисовался, дальше сам все знаешь.

Подошел официант с подносом, выставил заказ на стол. Аппетитно запахло жаренным мясом. Отдельно он поставил бутылку текилы, блюдечко с лаймом, солонку и две стопки. Родин с Павлом отвлеклись от разговора. Павел открыл бутылку текилы наполнил стопки.

– Смотри как нужно делать.

Павел взял солонку, насыпал соли на тыльную сторону левой руки, взял рюмку, выпил ее залпом, ударил по левой руке и подлетевшую соль поймал ртом, затем подхватил с блюдца ломтик лайма откусил половину и разжевал ее. Все это выглядело как цирковой номер, Родин залюбовался.

– Давай, теперь ты повтори, – обратился к нему Павел. Тот попытался повторить, но повернув руку просыпал соль, потом сильно ударил и соль разлетелась по столу. Только третьей попытки удалось повторить этот номер.

Выпили еще раз, теперь уже вместе. Родин почувствовал, как текила расслабляюще действует на организм, появилась какая-то эйфория, очень приятное, почти блаженное состояние. С этого момента текила стала любимым напитком Родина.

Разговор начал Павел.

– Я сам раньше работал в уголовном розыске в Красноярске. Все было нормально, потом на задании один урод бросился на меня с ножом, я успел достать ствол, один выстрел и наповал. Прокурорские прицепились к тому, что не было предупредительного выстрела, возбудили дело по превышению полномочий. В результате пять лет лишения свободы. В Иркутске на красной зоне побыл. Муторно все ссученые, стучат друг на друга, шага лишнего не сделаешь. Потом на пилораме познакомился с урками с черной зоны, стали общаться, те пахану своему за меня словечко замолвили, как бы претензий нет. Короче я через начальника зоны перешел в черный барак, житуха стала нормальная, грев постоянный, чифир, водочка, ганьджубас. Через три года вышел по УДО к вам перебрался, кенты зоновские помогли, жилье, работа. Но запал то старый остался, правду говорят бывших сыщиков не бывает. Обиды как-то не было, да и следак тот прокурорский в своем гараже в машине угорел – собаке собачья смерть. Пробовал найти выходы на уголовку, да как-то неудачно, поэтому тебе прямо говорю оформляй меня платным агентом и будем работать, информации у меня выше крыши, весь твой розыск оглохнет.

– Платным я тебя сразу не могу, ты же знаешь, если бывший опер, надо хотя бы год обычным отработать.

– Знаю, а ты реши этот вопрос. Убийство комерса Жаднова помнишь? Я тебе сейчас дам весь расклад, а ты продай за платника своему начальству, учить тебя что ли?

Родин пообещал, что сделает.

– Сергей я завтра по делам в Москву, как у тебя с оперативной техникой?

– Да никак, глаза и уши.

– Значит так, я на «Чиркизоне» куплю прослушку, скрытые микрофоны, видеокамеры, приборы ночного видения, упакуем тебя будь здоров! У тебя доступа к конспиративной квартире нет?

– Нет, для этого резидента иметь надо.

– Ладно, с этим я тебе помогу, за год все устроим, а пока встречаться здесь будем. Звонить друг другу не будем, связь только через записку. Давай так пишешь время и любое мужское имя – встречаемся здесь, пишешь время и любое женское имя, значит нужно наедине. Тогда на берегу Таловой, помнишь одинокая верба, тарзанка еще на ней? Вот там.

Так завязались тесные отношения агента «Гуран» и оперуполномоченного Родина.

На конспиративную квартиру Родин приехал за час до назначенной встречи. Взяв аппаратуру и обследовав все помещение нашел две скрытые видеокамеры. Он не стал их отключать, а просто вынес на детскую площадку и установил одну на горку, другую на грибок, пусть начальство «Ералаш» посмотрит с ехидством подумал он. Вернувшись в квартиру Родин протер пыль, вымыл полы и собрал на стол то, что предварительно купил в магазине. Он знал, Гуран все равно придет со своим, поэтому сильно не напрягался.

Включив телевизор, сел в кресло в ожидании встречи. За десять лет Гуран ни разу не опоздал даже на минуту, и в этот раз ровно в 18.30 раздался звонок в дверь. Родин открыл дверь, впустил Павла.

– Привет, сыскарь, как на оперативном просторе все чисто? – обводя глазами комнату спросил Павел.

– Да все чисто, на площадке у дома детское кино снимают, а ты как догадался?

– Вчера один залетный тобой интересовался, хвастался что у него связи на самом верху.

– Нет, это вряд ли, просто мне рапорт в УБОП подписали, вот и решили провентилировать тему.

– А вон в чем дело, так мы теперь, по-взрослому играем? Могу поспорить, что это с залетными связано, которые у Чеха нарисовались.

– Паша это Томилинские и у них здесь серьезные планы, что по ним знаешь?

– Я смотрю ребята серьезные, говор не наш, где-то Москва, Питер. Чех накидывает, мол откинулись, перекантоваться надо, а они на сидельцев похожи, как я на балерину. Борзые, по фени не ботают, мазу не держат, а Чех с ними как с ворами законными общается. Хату я знаю, где у них лежка, но доступа нет. Смотри это по Савелова свечка, четвертый этаж.

– Какая у них тема здесь?

– Твоя тема, Сергей. Машины, причем самые дорогие и престижные, я тебе еще в прошлый раз говорил, будет новая группировка. Этим двоим на Савелова ты сейчас ничего не пришьешь, надо всю группу устанавливать и место отстоя машин, и связи и структуру.