Брат Каин

Антон Болдаков

Брат Каин

1964 год. СССР.

Из лесов, заброшенных и древних,

Из руин покрытых тленов городов,

В вое ветров над вершинами гор слышим мы…

Странные шепоты из забытых времен…

В операционной пахло чистой и свежестью. Руслан, сделав глубокий вдох, повертел головой, осматриваясь по сторонам, а затем прикрыл здоровый глаз.

Стоило ему закрыть глаз и посмотреть странным протезом, который ему вставили в Биоинституте лет десять назад, как мир удивительным образом изменился – куда-то исчезли тени, лампы приобрели радужное свечение, а вокруг каждого человека в операционной замерцали сгустки серого тумана, пронизанного молниями.

Руслан чуть-чуть напряг мышцы глаза (хотя в этом не было нужды – «Глаз Зверя» повиновался, в прямом смысле слова, его мыслям) и уставился на медсестру, что раскладывала инструменты – халат, маска и шапка девушки исчезли, оставив её странно деформированное тело – Руслан мог видеть людей без одежды, но при этом следы от воздействия на тело этой же одежды – нижнего белья, ремней или ботинок, никуда не делись.

Затем Руслан перевёл взгляд на Илью Богатырёва.

И не увидел ничего – как и обычно, Илья был невидим для удивительного зрения Руслана. То есть своим странным суперзрением Руслан его не видел. Не видел самого Илью, его одежду и даже кресло в котором он сидел. Что было очень странно и необычно – ибо странный протез Руслана, как правило, спокойно проникал через ткань, пластик и даже некоторые виды металлов.

Открыв глаза, Руслан посмотрел на Илью обычным, человеческим зрением.

Сейчас он хорошо видел директора Биоинститута – тот сидел в громоздкой, металлической конструкции на колёсах – кресле каталке странного вида. Его тело было, в прямом смысле слова, прихвачено к спинке кресла-каталки тяжёлыми, широкими металлическими полосами. Руки Ильи лежали на подлокотниках, а само он смотрел перед собой каким-то застывшим, невидящим взглядом.

Шея Ильи скрывалась под каким-то толстым, сверкающим ошейником, с чёрной решёткой динамика.

– Привет Руслан. Готов к тому, что бы стать немного лучше? – прошипел динамик на шее Ильи.

Губы самого Богатыря даже не пошевелились – он говорил через вставленный в гортань механизм, напоминавший обычный стальной ошейник.

Руслан знал, что Илья болен какой-то странной болезнью, что убивала его на протяжении почти двадцати лет – у Богатыря постепенно и неторопливо отмирала нервная система. Причём не вся, а та, что отвечала за осознанные действия. Илья мог спокойно дышать, сглатывать слюну и пищу, моргать глазами, так же он контролировал физиологические потребности организма и всё такое.

Но при этом он был уже неспособен поднять руку… Да что руку – даже пальцами пошевелить не мог. Это-то при том, что если ему неожиданно тыкали иглой палец, то Илья отдёргивал руку… Сознательное управление организмом – давало сбой. Удивительно было, что Илья ещё мог шевелить глазами и управлять мышцами челюстей, дабы есть и пить – видимо таинственная болезнь считала эти движения разновидностью несознательного мышечного движения и не пыталась мешать.

Однако, несмотря на постепенное заточение в тюрьму из своего собственного тела, Богатырь оставался, по-прежнему, крепким человеком, с безупречно работающим мозгом.

– Готов-ли? Всегда и везде, товарищ Богатырь! – проговорил Руслан и посмотрел на второго человека, что катил кресло Богатыря.

Это был широкоплечий, но, тем не менее, невысокий мужчина, с волосами цвета спелой пшеницы. Его темно-зеленые глаза сверкали каким-то странным огнём. Одет он был в чёрную кожаную куртку и штаны из серой шерсти. На ногах у него, как заметил Руслан, были ботинки – причём явно ручной выделки, не фабричного производства. Человек был подпоясан странным, металлическим ремнём, сделанным из пластинок серебра. Руслан хорошо различал странное тусклое сияние серебра – вот только тут сияние было несколько иное – ассоциирующееся со сталью…

Сам человек выглядел очень простецки – этакий деревенский парень, которого занесло из сельской глубинки в лихой мир московского филиала Биоинститута. Кроме того он был довольно молодой – лет тридцать с небольшим.

– Аваакум… Прошу тебя познакомится с Русланом Каликой… Он же Объект Телико… – прохрипел Богатырь, когда его остановили около стола, на котором сидел Руслан. – Ему всего двенадцать лет, но он уже сумел пройти немало интересных экспериментов…

– Здоровы будем, мелкий, – Аввакум протянул Руслану руку.

Тот, чуть-чуть усмехнувшись, вложил в неё левую культю. Аввакум прищурился, но пожать культю не побрезговал, после чего придержав своей крепкой рукой – пальцы у него были как из железа – такие же крепкие, осторожно осмотрел обрубок руки подростка. Затем поглядел на «Глаз Зверя», и удивлённо вскинул брови.

– Руслан является калекой. Его рука и глаз были потеряны ещё до его рождения, – буднично доложил Богатырь. – Вместо глаза мы сумели установить ему сей особый и, во многом, уникальный, протез… Не обращай внимания на его вид – он позволяет Руслану видеть лучше, чем ты… – Богатырь сменил тональность. – Позволь кое-что продемонстрировать… Уважаемая Юцика… помоги Руслану продемонстрировать для Аввакума свои способности. Тест номер три.

Руслан посмотрел на Юцику – молодую женщину, симпатичную брюнетку, с коротко остриженными волосами. Юцика одной из его лечащих врачей, и хорошим другом последние три года. Она очень любила Руслана, хоть и скрывала это под маской сварливости, и тяги к соблюдению бюрократии.

– Обладает ли ваш гость нужными полномочиями, товарищ директор? В конце концов, мы не знаем, кто это и откуда он взялся, – проговорила Юцика, пристально всматриваясь в Аввакума. – Кто вы? Документы или что-то иное есть?

– Слышь, голуба городская… Я чего, по-твоему, сюды впорхнул на крыльях, аки голубь? – удивился Аввакум. – Да и как бы энтот твой начальничек меня сюда притащил сам. Ты б это… не глупила.

– Правила безопасности едины для всех, – отрезала Юцика металлическим (хоть ложки штампуй) голосом.

– Аввакум является представителем некоей организации, известной как «Меченосцы», – проговорил Богатырь. – Служба безопасности, подконтрольная КГБ. Специализация – защита церковных памятников и ценностей и предупреждение резких форм религиозного фанатизма. То есть это спецотдел КГБ. «Меченосцами» его зовут для конспирации, да и простому народу такой термин куда как понятнее. («Меченосцы» – полностью выдуманная автором организация).

– Ага, прямо как немецкие Меченосцы.

– Именно, – просипел Богатырь. – Юцика, надеюсь, мы перейдём к делу?

Юцика испепелила Аввакума взглядом и притащила небольшой аквариум, который поставила на столик, перед Русланом. Затем порылась в своих карманах и вытащила шариковую ручку.

– Погоди… Аввакум, у тебя есть какой-нибудь металлический предмет? Нужно чтобы он был твой личный… – прошипел Богатырь через свою систему голосового модуля.

– А чего бы нет? Отыщем… – Аввакум достал из пиджака здоровенную медную монету. – Во!

– Это что за медаль такая? – удивилась Юцика, рассматривая громадную монету.

– Энто, милка, есть не что иное, как цельный екатерининский пятак. Таким пятаком, вот хошь верь, хошь нет, можно убить человека, коль промеж ушей приложить. Пятачок – не тюфячк. Коль промеж ушей врежет – то каюк.

– Положи его под аквариум, – приказал Богатырь и повернулся к Руслану. – Приготовься.

Руслан посмотрел на монету, что лежала под аквариумом, потом вытянул культю – обрубок руки.

– Эй, чего то это в твоей царапке за диво-то торчит? – удивился Аввакум, прищурив глаза.

– Это вживлённые в его плоть и кость крепления, – вежливо объяснил Богатырь. – Следи за рукой и всё поймёшь.

Руслан привычно прикрыл здоровый глаз и уставился на пятак, что лежал под аквариумом. Затем он «выпустил» из своей руки «щупальце», и, проникнув им через стекло, «ухватил» монету и дёрнул на себя.

– Ох ты! Глянь – а она ж пошевелилась!

– Ещё бы ей не пошевелиться, – пророкотал Богатырь. – Юцика…

– Кхм… – темноволосая девушка в коротеньком халате откашлялась. – В общем, с давних пор известно, что у человеческого мозга есть свои – очень странные способности – такие как гипноз, эйдетическая память, эмпатия и телекинез. К сожалению, у подавляющего количества людей эти способности имеют явный деградирующий характер. Объект Телико – он же Руслан Калика, был подвергнут Биоинститутом особым экспериментам, что позволили ему развить неестественно высокие способности к телекинезу. То есть – управлению материей на расстоянии – силой мысли.

– Ого… Да с тобой, парень, в карты играть не садись, – усмехнулся Аввакум. – И чего-ж, девица красная – ты прям вот так считаешь, что он будет силой мысли предметы двигать?

– Думаю да. Конечно, пока наши исследования экстрасенсорных способностей людей далеки от идеала. Более того, следует признать, что сии исследования – тупиковый путь, – Юцика вздохнула. – Полное впечатление, что люди забыли, как пользоваться этими умениями и они, согласно законам Дарвина, атрофировались в наших организмах. То есть сейчас от них пользы – как от хвоста.

– Вот уж нифигашечки себе – «атрофировались», – Аввакум посмотрел на свой пятак, что ползал под аквариумом, словно таракан. – Мне б такое «атрофировалось»…

– С Русланом особое дело… – Юцика посмотрела на Богатыря. – Этот тип действительно имеет право знать такие подробности?

– Полагаю что да, – равнодушным голосом проговорил Богатырь. – Аввакум оказывал кое-какие услуги Биоинституту, и заслужил право на максимальную честность с ним.

– Хорошо… Поскольку мы знаем, что экстрасенсорные способности у человека деградировали, то должны исходить из того, что они могут проявить себя в виде атавизма. Или их можно развить с юного возраста. Или использовать некий усилитель…

– И вот тут в дело вступают наши богатые «закрома», – монотонно проговорил Богатырь. –Биоинститут был создан в 1917 году, и мы успели кое-что прихватить из складов Царской России – это не говоря о том, что добыли во время своего существования, из запасников иных стран… По большей части это документы и разные записи, из которых стало ясно, что необычные способности человеческого организма были зафиксированы ещё в стародавние времена. Как только была высказана теория о том, что способности человека, отвечающие за экстрасенсорику, находятся в деградировавшем состоянии, то я решил попробовать «развить» их используя «костыли». А именно – применив некоторые артефакты, что были известны ещё с давних пор… Своего рода это – протезирование. Если у человека нет ноги – то можно дать ему протез, на котором он будет разгуливать. Если у него неразвиты экстрасенсорные способности – то надо дать ему «костыль» для них – так он сможет «встать на ноги». Логично? (теория о деградации генов отвечающих за экстрасенсорные способности, была доказана только в 2023 году в России. Стало известно, что по неизвестной причине, организм человека отказался от использования развития экстрасенсорных способностей и «деградировал» их до состояния рудимента. Все известные случаи развитых экстрасенсорных способностей относятся к атавизмам (генетическим аномалиям). Примечание автора)

– Ага… Хотя я ничегошеньки не понимаю.

– Ну смотри… – Богатырь повернул своё кресло к Руслану. – Покажи ему, парень…

Руслан раздвинул веки пальцами и показал Аввакуму свой искусственный глаз.

Протез, в общем-то, ничем особым внимания не привлекал – тусклый камушек, похожий на хрусталь, причём даже не очень хорошего качества – мутный, с примесями. На камушке не было даже точки, что должна изображать зрачок. В общем, просто обычный искусственный глаз, де ещё не самого высокого качества.

Именно так выглядел кошмарный «Глаз Зверя», который прошёл долгий путь через столетия, прежде чем попасть в руки учёных Биоинститута.

– Это очень странный артефакт, который мы называем – «Глаз Зверя». Его нам подарил некий, не безызвестный тебе Эйнджел Снарк-Младший, ещё в 1922 году. По словам Снарка, этот артефакт усиливает некоторые способности человека и позволяет ему управлять тонкими механизмами… Но для этого артефакт должен быть вживлён в тело живого человека…

– Эм… А глаз…

– Руслан родился калекой… – вставила Юцика. – На его беременную мать напал сумасшедший псих. С ножом. Мама мальчика погибла, а сам он выжил только чудом, и родился без руки и глаза. Поэтому мы использовали «Глаз Зверя», как протез. «Глаз Зверя», как удалось понять, действительно усиливает экстрасенсорные способности. А ещё он позволяет Руслану видеть…

– Проблема в том, что мы даже не представляем ЧТО такое, этот камень. Снарк называл его «шамиром» и предупреждал, что эти камни, а их во всём мире как минимум три или четыре – и это те о которых мы точно знаем, что они существуют, очень опасны, поскольку усиливая способности человека, они никак не влияют на его мораль. Снарк нас предупреждал, что все известные ему случаи, когда шамиры попадали в руки людей – ни к чему хорошему не приводили. Шамиры давали людям силу, совершенно не интересуясь, куда человек эту силу употребит…

– И всё же ты его использовал на этом парне?

– Да… Я верю в то, что Руслан сумеет справиться с соблазнами, заключёнными в этом камне, – проговорил Богатырь. – «Глаз Зверя» не только позволяет парнишке видеть, но и демонстрировать некоторые способности… Тот-же телекинез. А сейчас мы ещё немного добавим огоньку в этот фантастический симбиоз… Давай сюда протез.

Аввакум вздохнул и, запустив руку за пазуху, выудил странный предмет – протез, созданный из длинных прутьев, усыпанных красивыми, разноцветными камнями. Протез был очень красивый, но его форма указывала на то, что это очень старое изделие – возможно даже Средних Веков.

– Это же протез Ивана Васильчикова, – проговорила Юцика, и провела рукой по своим коротким чёрным волосам. – Это что же значит, Богатырь?

– Доблестный Ваня Васильчиков завещал этот протез Биоинституту, – просто ответил Богатырь. – Так сказать – велел «вернуть достойному»… Вот так. Руслан, давай, примерь как эту штуку.

Руслан вытянул вперёд культю, и Юцика, приняв от Аввакума протез, защёлкнула его на ней – как оказалось вживлённые в руку Руслана болты идеально совпали с отверстиями в протезе. Впрочем, Аввакум быстро догадался, что Васильчиков, находящийся в дружеских отношениях с Директором Биоинститута, вполне мог приезжать к нему в гости и дать снять с протеза мерку. А уже по этим меркам и были созданы вживлённые в тело Руслана болты.

– А теперь, Руслан, подними протез и представь, что это твоя вторая рука. Позволь своему дару слиться с эти предметом. Позволь протезу стать тем, что он есть. Твоей второй рукой.

Руслан кивнул и сосредоточился на протезе.

Ему уже доводилось примерять такие штучки, и управлять ими – как правило, всегда это получалось не очень хорошо – ощущенья были такие, словно он управлял неповоротливой машиной, что не слушалась его.

Но в этот раз всё было несколько иначе – странный протез словно начал излучать какое-то тепло, что было очень приятно и убаюкивающее. Руслану даже показалось, что усеивающие протез камни начали пульсировать в унисон с ударами его сердца…

Мальчик осторожно поднял руку и посмотрел на металлические пальцы.

А затем представил, как они сжимаются в кулак.

Металлические пальцы – послушно, повторили его мысль. Легко и просто.

– Ого! Товарищ Богатырь! Вы видели?!

– Видел, Руслан… – голос Богатыря звучал равнодушно и хрипло, но глаза директора Биоинститута сверкали как два алмаза. – У нас получилось… Мы синхронизировали твоё тело и протез.

– Как это может быть? – проворчал Аввакум, с удивлением следя за тем, как Руслан шевелит металлическим пальцами. – Ничего себе, колдовство!

– Глупые люди всё принимают за волшебство. Даже ту науку, которую не в состоянии понять… – Богатырь повернулся в кресле к Аввакуму. – Ирония судьбы в том, что имея на руках шамиры, мы не можем понять, что это и как сделано. У нас нет даже внятной теории, что позволила бы объяснить функционирование и существование шамиров… Мы просвечивали их рентгеном, изучали в лабораториях, исследовали – но так и не поняли даже из чего состоит шамир. И сделали вывод, что сия техника пока нам неведома. Пока мы не можем даже понять, что это за вещество такое… Будем ждать, пока техника разовьётся до таких высот, чтобы суметь раскрыть тайну шамира… (На 2025 год человечество так и не сумело понять что такое шамиры и для чего они созданы – ни одна лаборатория мира ни один прибор, созданный людьми, не сумели даже установить состав вещества, из которого созданы шамиры. Поэтому их копирование до сих пор невозможно. Примечание автора). Пока известно то, что шамиры каким-то образом стимулируют необычные способности людей. Но и только. С Русланом нам повезло – он был ещё младенцем, когда мне и моей команде учёных удалось раскрыть его телекинетический потенциал. Но обрати внимание – без «Глаза Волка» его способности чудовищно малы… А ведь он обучался умению перемещать предметы силой мысли с самых юных лет… Но увы, его силы хватало на то, что бы приподнять книгу и перелистывать её страницы взглядом. Такова уж судьба… Не знаю, зачем Природа развила в людях эти способности – знаю только то, что она, по непонятной причине, решила отказаться от них. (Деградация генов ответственных за экстрасенсорные способности человека – одна из самых больших загадок эволюции. Судя по тому, что удалось обнаружить учёным – на определённом этапе человека, его экстрасенсорные способности были довольно велики. Однако уже к началу появления первых цивилизаций, эти способности были «заблокированы» и перешли в состояние «рецессии», и деградации. Причём этот процесс продолжается и по сию пору – есть мнение, что через пару тысяч лет ген экстрасенсорики окончательно исчезнет из генома человека. Примечание автора).

– Тяжело вам, ничего не скажешь… Ты, как я гляжу, на себя ношу-то тяжкую взвалил. А ведь вон как тебе становится всё хуже и хуже… Последний раз, когда мы с тобой видывались, ты на своих ногах ковылял. А счас – глянь-ка, уже и на каталке еле ездишь. Неужели не можешь найти средства от своей болезни чудной?

– Скорее всего, этого средства нет, – проговорил Илья. – Хворь моя – это последствия ранения и болезни, что я подцепил в 1944 году в Германии. И кстати, если ты не заметил, я тогда был чуть ли не единственным, кто сумел не, только, выжить, но и сохранить свой рассудок и ум. Немногие могут таким похвастаться. Уж поверь. Болезнь, что меня поразила, непростая. Нацисты её из далёких краёв завезли. Из тех, в которых ты, Семён и наш приятель – Бизон, в 1953 году побывали… А ты ведь помнишь что там произошло. Сам ведь свои немытые руки приложил…Так что нет сейчас ни источника той болезни, а стало быть и лекарства для меня не найти… Такие дела, брат Аввакум…

В дверь операционной, без стука вошла невысокая женщина, с длинными волосами пепельного цвета, закрученными в строгий шиньон. Одета она была в такое же строгое платье и до ужаса напоминала учительницу первых классов.

– Товарищ директор, к вам пришёл с визитом какой-то майор КГБ. Причём пришёл не сам, а судя по его сопроводительному письму, его прислали непосредственно из Москвы… Очень хочет вас видеть.

***

«Откройте двери люди,

Я ваш брат…

И я ни в чём, ни в чём не виноват…

Вы вечно молитесь – своим Богам.

И – ВАШИ боги – всё прощают вам…».

Майор КГБ был довольно молод – ему вряд ли исполнилось и тридцать лет, так что о причинах его быстрого повышения оставалось только гадать. Он был довольно здоровенным мужчиной, с короткострижеными светлыми волосами и необычными – тёмно-синими, похожими на сапфиры глазами.

На Богатыря, которого подвезли к нему Аввакум и Полина, он уставился с немалым удивлением, словно не ожидал, что директор Биоинститута окажется всего-навсего инвалидом, неспособным двигаться без помощников. Судя по всему, он и впрямь не знал о Биоинституте, а ему самому никто не рассказал об особенностях этого заведения.

Полина, секретарша Богатыря, взяла у гостя документы и поднесла их к глазам начальства.

– Давид Люткявинче…– прочитал имя и фамилию гостя Богатырь. – Майор Комитета Государственной Безопасности… Что-ж, судя по вашему возрасту, вы эту должность заработали явно не выслугой лет, верно?

– Я бы не хотел о таком говорить… товарищ Муромцев… – проговорил Люткявинче, глядя перед собой. – Эта история достаточно скучная, и к тому делу, с которым я к вам явился, отношения не имеет.

– Хм, хорошо. Тогда давайте пройдём ко мне в кабинет. Не в коридоре же нам с вами общаться.

Войдя в кабинет, майор немного оторопел.

Кабинет Богатыря был завален всякими диковинками, которые тот привёз из других стран или просто нашёл уже на территории СССР, во время спецопераций Биоинститута. Конечно, почти всё там было с тех времён, когда Богатырь мог спокойно передвигаться самостоятельно. Но эти времена давно прошли.

Майор посмотрел на шкафы заставленные книгами, на стену, увешанную ожерельями шаманов (причем тут присутствовали ожерелья собранные со всего мира – от Крайнего Севера, до Новой Зеландии), и на стол, украшенный чернильницей сделанной из целого черепа леопарда. Причём клыки у черепа леопарда были из золота и серебра – верхние, из золота, нижние – из серебра.

– Извините за беспорядок, просто из-за своей болезни я вынужден жить тут, – Богатырь подкатил своё кресло к столу.– Мой организм постепенно отключается. Я могу совершать только элементарные двигательные движения – чуть-чуть шевелить кончиками пальцев, двигать глазами и разговаривать. Сильно подозреваю, что вскоре лишусь и этого… Так что возможно что в следующий раз вы приедете в Биоинститут к новому директору…

– Кхм… – Люткявинче осмотрелся по сторонам. – Значит так… надеюсь, вы мне простите некоторую холодность и мрачность? Дело в том, что до позавчерашнего дня я и слышать не слышал ничего о Биоинституте. А тут моё московское командование высылает меня к вам… Я не особо могу понять – кто вы такие и что за заведение этот ваш Биоинститут?

– Ну… Как вы поняли – мы одна из спецслужб Государственной Безопасности. Фактически мы те же ГРУ и КГБ, просто у нас иные задачи, не такие, как у вашей Конторы и ваших «соседей», – проговорил Богатырь. – Полина, налей гостю… чай? Кофе?

– Я пью кофе.

– Кофе… И Аввакуму налей кофе, – Богатырь немного промолчал, обдумывая, что сказать майору. – Наше спецзаведение занимается борьбой с врагами посерьёзнее, чем те, с кем боретесь вы. Мы следим за болезнетворными микробами, вирусами, предупреждаем появление паразитов, и нейтрализуем особые угрозы… Пока не буду вам говорить какие. Наши враги по большей части не проходят под ваши цели… Например – представьте, что в каком-то городе вспыхнула эпидемия опасной болезни. В этом случае вмешиваемся мы – Биоинститут сразу высылает на место эпидемии свои спецотряды, и те собирают информацию о болезни и проводят контрмеры по борьбе с ней. Где-то так… При этом мы, по некоторым причинам действуем секретно – все наши успехи присваивает себе КГБ или ГРУ – в зависимости от того, кому мы помогаем.

– Хм… Смотрю вы даже с ГРУ работаете, – в голосе майора мелькнула хорошо скрытая неприязнь.

– Извините, товарищ майор, но эпидемии не интересуются тем, какие документы вы носите в кармане. Они атакуют всё живое, что видят. Заражают и уничтожают – тиф, холера… Не самые хорошие вещи, уж поверьте мне. Биоинститут был создан в первые дни Революции для борьбы с холерой, тифом и прочими эпидемиями. И мы хорошо постарались.

– Но моё дело связано вовсе не с болезнями или паразитами, – майор сел за стол и принял от Полины кружку с кофе. – Строго говоря, мне не совсем понятно, что я тут делаю.

– А вы расскажите.

– Три недели назад меня перевели из Прибалтики в Сибирь. В одну область, в которой, как мне казалось, довольно тихо и спокойно.

– Это где? (Названия места изменены. Примечание автора).

Майор назвал место. Аввакум, что сидел и, молча, рассматривал картину, на которой была изображена женщина, стирающая бельё в ручье, вздрогнул.

– Эм… Это-ж как бы не Колокольный Храм?

– Да… Откуда вы знаете?

– Долго рассказывать…

– В общих чертах, – попросил Богатырь.

– Это сибирский монастырский город. Ну, знаешь – поселение, что появляется вокруг монастыря. Колокольный Храм очень старое местечко, его аж при Царе-Крокодиле (Пётр Первый. Примечание автора) заложили. И вот с той поры он и там стоит.

– Да. Всё так. Это очень большой монастырь. Во времена Революции и борьбы с религией, сей монастырь… хотя монастырем назвать его уже невозможно – это город… Так вот он находился под защитой. Согласно личному приказу Сталина монастырь было запрещено трогать, а те, кто в нём жил пользовались определённым уровнем неприкосновенности – то есть их можно было привлекать только в случае реально совершённых ими преступлений. А поскольку там, в основном дни престарелые монахи жили, то особо-то там и придраться не к чему, – Люткявинче сделал глоток кофе. – Кроме того там рядом с Колокольным Храмом – строится довольно крупный город, портового типа – монастырь имеет выход к крупной реке по которой способны подниматься даже морские суда. Сейчас там строится завод по переработке рыбы – планируем начать производство продуктов своими силами, что бы не зависеть от сторонних поставок… Так вот…