Тайна нефритовой жемчужины. Начало

– Если она перекинется, нам понадобится озеро или море. Ты же понимаешь?

Александр это понимал. Как и понимал, что такое шило в мешке не утаишь.

Наш папа сошёл с ума, или Проделки безумного артефактора

Александр сидел за столом, заваленным чертежами, кристаллами, книгами и, что особенно важно, – пустыми чашками из-под кофе. Судя по их количеству, сон был исключён из расписания где-то сутки назад.

Наталия, только что вышедшая из спальни, сонно потёрла глаза.

– Опять придумал что-то гениальное? – спросила она, зевнув.

– Не что-то, а величайшее изобретение современности! – возбуждённо ткнул пальцем в схему Александр.

Она склонилась над бумагами, прочитала название: «Система маскировки для уникального мага (модель: Анна)», и подозрительно прищурилась.

– Что это за ерунда?

– Это – будущее! – Он театрально поднялся и принял позу лектора. – Нам нужна защита для Анны. И я придумал!

– Дай угадаю: оно взорвётся при первом использовании?

– Ну… может быть, чуть-чуть поискрит…

Наталия взяла ближайший чертёж, внимательно изучила его и подняла брови.

– Александр, ты правда хочешь вшить в нашу дочь артефактные жилки?! – воскликнула она в ужасе.

– Не вшить! В одежду вплести! Это разные вещи! – поправил её муж.

– Так, допустим. А что за «шкатулка-усилитель»? – заинтересованно спросила взволнованная мать семейства.

– Это если она случайно бабахнет магией – шкатулка всё поглотит! – бодро ответил Александр.

– А потом?

– Потом мы откроем её в безопасном месте и осторожно выпустим магию!

– Александр. Я видела, как ты открываешь даже просто стеклянные банки.

– Эй! В прошлый раз она была реально крепкой!

– Ты взорвал её в микроволновке.

– Это был эксперимент!

Наталия устало потёрла лоб и присела на край дивана.

– Что ещё ты придумал?

Он восторженно развернул второй лист.

Сейчас Александр напоминал тинейджера, который внезапно нашёл миллион долларов и лихорадочно рылся в поисках, на что бы это срочно потратить. Не завтра, не после обдумывания – а прямо сейчас.

Глаза его сияли, и даже возрастные морщинки тридцатишестилетнего мужчины словно разгладились. Александр действительно выглядел как мальчишка – в несуразной отцовской кофте, натянутой поверх дедушкиной клетчатой рубашки.

«Надо срочно заняться его гардеробом. Такой диссонанс сшибает с ног», – подумала Наталия, глядя на мужа.

А Александр с воодушевлением начал зачитывать:

– Магическое тату! – огласил он первое по списку.

– Анна – ребёнок! – возмутилась Наталия, вернувшись на землю после осмотра Сашиного свитера.

– Так оно временное! Будет выглядеть как красивый узорчик, – попытался возразить Александр.

– Что-то вроде «Я люблю маму»? – усмехнулась Наталия.

– Скорее, «Система – щит для магической энергии», – сумничал профессор.

– Угу. А потом она попросит тату с единорогами – и у нас начнутся проблемы.

– Только не с единорогами! Они странные. Им доверять нельзя!

– Я просто… Я даже не хочу знать.

Наталия встала, устало глядя на мужа, который искренне считал свои идеи шедеврами инженерии. Она оглядела большую светлую комнату с огромными витринными окнами, где за забором виднелся кусочек озера.

У обычных людей эта комната называлась бы гостиной. Большое светлое пространство с витринными окнами, через которые виден кусочек озера, мягкий диван, уютное кресло у камина – всё, что нужно для спокойных вечеров. Но у них это была не гостиная, а Сашин кабинет. Потому что уют там был… весьма специфический.

По всей комнате царил тщательно выстроенный хаос: амулеты, медальоны, коробки с непонятными мелочами, часовые механизмы, деревянные болванки, металлические заготовки – всё это лежало на столе, под столом, внутри стола и даже на подоконнике. А поверх – как снежная метель – разбросаны исписанные листы бумаги: формата А4, обрывки от тетрадей, салфетки, счета, даже бумажные пакеты. Казалось, Александр совершенно не обращал внимания на поверхность, когда начинал что-то записывать. Он просто хватал первый попавшийся клочок и увлечённо чертил.

Иногда Наталия находила среди этих бумажек нечто вроде:

«Переход между измерениями – идея для обложки книжки?»

или

«Магия + кофе = гениальность? Проверить!»

На его рабочем столе можно было обнаружить философские заметки, схемы, колдовские формулы и список продуктов на ужин – всё в одном, тщательно перепутанном слое. Этот хаос был отражением его мышления – без фильтров, без границ, без попыток притвориться «как у всех».

Иногда Наталия думала: если бы вдруг случился магический апокалипсис, именно эта комната выжила бы первой – благодаря концентрации странной энергии, невидимых формул и чистой одержимости её мужа.

– И всё это ты заряжаешь магией Анны?

– Да! Но осторожно. Через преобразователь силы. Я же не дурак.

– Ты исследователь, Саша. Но иногда теряешься в реальности. Помнишь ту банку с какой-то фигнёй?

– Нет! Это был продуманный, гениальный эксперимент! И я использую «маску ауры». Магия после неё абсолютно нейтральна.

Наталия закрыла глаза, глубоко вдохнув. С момента появления ребёнка она сразу стала взрослой. Ответственность за жизнь маленькой Ани легла на плечи тяжёлым, почти физически ощутимым грузом. Позаботиться. Спрятать от чужих глаз. Уехать подальше.

А Саша… Саша впал в состояние творца. Он ничего не видел, ничего не слышал – и его всё устраивало.

– Знаешь, Саша…

– Да?

– Я тебя люблю. Но если хоть одна из этих штук взорвётся – я тебя съем.

– Ты же не оборотень?

– Стану, – вздохнула Наталия.

Александр поспешно спрятал чертежи под локоть, при этом смахнув на пол тетрадь, лежавшую на другом конце стола, и что-то звякнувшее при падении.

Саша ничего не заметил. А Наталия не обратила внимания. Она устала. Ей хотелось стать маленькой и залезть к бабушке на ручки, чтобы её просто обняли и спели колыбельную.

– Может, обсудим детали за кофе? Или в спальне?

– Только если без новых идей, – уже гораздо спокойнее ответила Наталия.

– Ну… у меня была ещё одна…

– Саша! На улице ночь!

– Понял. В спальне – так в спальне.

Год спустя. Ну когда же он повзрослеет?

Александр сидел в окружении хаоса. По всей квартире были разбросаны странные предметы: куски металла с выгравированными рунами, колбы с неизвестными жидкостями, листы бумаги с записями, понятными только автору, и, конечно, множество прототипов его нового изобретения.

В центре комнаты, прямо на журнальном столике, стоял предмет, который можно было бы принять за антикварную шкатулку. На самом деле это был Артефакт Защитного Экрана, версия 7. Версии 1–4 взорвались, версия 5 запищала ультразвуком и отказалась выключаться, а версия 6 зачем-то перевела Анну в режим «ниндзя в тумане».

– Ладно, – Александр потёр руки. – Теоретически, это уже должно работать.

Рядом на диване сидела годовалая Анна, спокойно разглядывая книжку с картинками. Наталия готовила обед на кухне. А малышке нравилось наблюдать, как её отец регулярно совершает странные действия, поэтому она даже не испугалась, когда он неожиданно вскочил и заявил:

– Сейчас, моя хорошая, мы попробуем это в деле!

Анна одарила его подозрительным взглядом, но в целом не возражала.

Александр нажал на кнопку.

В ту же секунду произошло следующее: все электронные приборы в доме вышли из строя. В воздухе зависла странная, почти зримая волна энергии.

Анна внезапно оказалась в другом конце комнаты, подвешенная вверх ногами.

– Ой, – сказал Александр.

Анна, зависая в воздухе, начала заливисто хохотать. Малышке, в отличие от её мамы, всё нравилось.

Наталия вбежала в кабинет в ужасе, профессиональным взглядом окинула обстановку, оценила ущерб, нанесённый ковру, нашла смеющуюся Анну – и выдохнула, включив электричество.

Александр, уже хватающий накопитель, чтобы всё исправить, выдал гениальную фразу:

– Это запланированная побочная функция! Это же прорыв пространственно-временного… Да! Да! Да! Так, малышка, ползи к маме. Папе надо поработать.

Наталия не выдержала:

– Ага. А до этого ты был где? Саша, так больше нельзя!

Ты одеваешься только когда идёшь в университет. Ешь только когда я тебе ложку в рот кладу. Я уже не помню, когда мы вместе гуляли.

Ты живёшь в своём мире, а мы с Аней – бесплатное к тебе приложение.

Я даже в магазин боюсь выйти, чтобы ты не подпалил нашу дочь.

Саша, мы из кожи и плоти. Мы не бессмертны.

Наташа надела на ребёнка браслет шаманского плетения с артефактом – «накопитель с Маской ауры», чтобы скрыть магический фон хотя бы временно. Собрала пляжную сумку, посадила Аню в коляску и поехала гулять.

Наталию всё больше раздражало, с какой лёгкостью Александр экспериментирует с ребёнком. Она начинала нервничать всё сильнее.

«Надо съездить к маме. Там, в Латгалии, деревьев больше, чем людей. Да и бабушкам внучку показать обещали», – думала она, уезжая.

Через несколько дней и десяток новых версий Александр, наконец, сумел добиться того, чтобы его устройство не взрывалось, не зависало в воздухе и не заставляло Анну на короткое время становиться невидимой. Однако одного он не учёл.

Когда он в очередной раз тестировал артефакт в лесопарке – по его мнению, совершенно безлюдном месте, где никто не мог догадаться о его исследованиях, – к нему подошли двое незнакомцев с явной военной выправкой.

– Простите, что вмешиваемся, – сказал один из них, высокий и худой, с внимательным взглядом. – Но мы не могли не заметить, что вы творите… что-то интересное.

– Очень интересное, – добавил его спутник – энергичный, огромный и обаятельный. С первого взгляда было ясно: оборотень.

– Обычно люди не делают так, чтобы их дети начинали светиться и телепортироваться в радиусе пяти метров.

Александр, не отрываясь от кучи деталей и записей, ответил:

– Вообще-то шести метров. Но я уже работаю над исправлением.

Незнакомцы переглянулись и одновременно присели рядом.

– Кажется, нам есть о чём поговорить.

Именно так началась судьбоносная встреча Александра с представителями АЗС – организации, которая впоследствии сыграла огромную роль в его исследованиях и карьере: от заурядного профессора артефакторики, читавшего шесть вводных лекций в неделю в Рижском университете для одарённых, до знаменитого преподавателя современной артефакторики и основателя новейшей системы магического программирования мирового значения.

Тимур Виксна, или Когда физик встречает огонь

Тимур стоял в длинном коридоре Женевского университета для «одарённых», нервно поглядывая на часы. Время тянулось, как карамель на жаре. Он уже битых пятнадцать минут ожидал, пока бюрократическая махина соизволит зарегистрировать его как аспиранта.

– Это тебе не АЗС, дружбан, – пробормотал он под нос, вспомнив, как после юношеского летнего лагеря, незаметно для себя, плавно перешёл в ряды доблестной Артефакторной Защитной Службы. Тогда ему открылись двери любого из Универов Европы.