Крепость 19F

И вот он уже 3 месяца находился на Луне, но его работа совсем не была связана с нахождением на её поверхности. Он занимался обслуживанием и ремонтом оборудования лунных модулей, в которых жили и работали космонавты. Бывали времена, когда техникам было просто нечем заняться и тогда случалось, что их привлекали к другим работам. Но работа в основном была связана с территорией базы, представлявшей из себя лунный городок. А тут вдруг повезло и не просто работа, а выезд с территории. О таком он не мог даже мечтать еще вчера.

Геологам потребовалось сопровождение для отбора керна на леднике. Практически у всей геологической партии закончилась вахта и они отбыли на Землю с ближайшим буксиром. Сменщики не смогли прилететь по причине смещения графика полетов. Остался один геолог на которого навалилась работа всей лунной геологической партии. Вот ему то и предстояло отправиться отобрать несколько кернов реголита в заданном квадрате ледника горы Гречко. Один он туда отправиться не мог, правила безопасности были ужесточены и требовали, чтобы выезды за пределы базы совершались в количестве не менее 3 человек включая водителя транспортера. То есть вся работа Дмитрия состояла в подстраховке товарища при проведении работ и погрузке разгрузке оборудования. Но Дим был этому крайне рад, по тому как в силу своей деятельной натуры однообразие не любил большего всего.

Для Гарри Джонсона же это был не первый выезд он уже объездил все окрестности изучая лунные породы, и составляя карты залежей замороженной воды в кратерах, расположенных в округе. Он был настоящим геологом и кабинетной работе предпочитал работу на пространстве, пусть в вакууме, пусть под бомбардировкой заряженных частиц и с рисками погибнуть от метеорита, но лучше на лунном просторе. Он был страшно недоволен, что из-за задержки перевахтовки, кабинетной работы стало больше. Вахта геолога на Луне самая коротая она составляет всего лишь 4 месяца, из-за высокой дозы радиации, получаемых при работе на открытом пространстве. Сидеть остатки своей вахты в кабинете лунного модуля было выше его сил. Поездку к леднику горы Гречко он воспринимал как легкую прогулку, которую он совершал уже много раз в связи с тем, что ледник находился практически возле лагеря. Но это была хорошая возможность отвлечься от постоянных звонков с Земли. С тех пор как он остался один его просто задергали постоянными подключениями по радиосвязи.

Гора Гречко, южный склон которой был укутан ледником, находилась от Базы на расстоянии 1 600 метров. При разрешённой скорости транспортера 8 км/час, ехать до нее было всего 12 минут. Пешком передвигаться на расстояние свыше 1 км от базы было запрещено. Радиационный фон мог возрасти очень резко. И хотя ровер совершенно не предоставлял никакой защит от радиации, передвигаясь пешком до укрытия ты будешь в 4 раза дольше, находясь в зоне агрессивного воздействия ведь средняя скорость передвижения пешком в современных скафандрах составляет не больше 2,2 км.ч. Можно конечно и быстрее, но велик риск падения, а любые риски нарушения герметичности скафандра или отказа систем жизнеобеспечения исключаются правилами безопасности, установленными МКА. Все космонавты на Луне знали, что эти правила написаны кровью первопроходцев лунной экспедиции.

Глядя в широкое лобовое стекло Дим ликовал, предвкушая приключения, связанные с их вылазкой. Гора Гречко приближалась все больше открывая взору свой южный склон, из дали казавшийся просто темным пятном, но теперь открывавший линию своего своего темного рельефа, на фоне звездного неба. Возвышенность являлась частью стенки древнего кратера. Со временем кратер бы разрушен новыми ударами метеоритов, а многолетнее влияние солнечного ветра, как пескоструйной машиной сгладило грубые формы, образованные первичным ударом.

Южная сторона возвышенности, являвшаяся северным валом кратера, несколько миллиардов лет оставалась в тени. Благодаря этому факту реликтовый лед сохранился здесь в своем первозданном состоянии прикрытый лишь сверху реголитовым ковром.

Ровер остановился. Все ребята, дальше пешком прозвучал в шлемофонах голос водителя, миллиардера Ивана Якимчука. Ближе не смогу поверхность очень неровная. Буду стоять здесь.

До тени кратера оставалось около трехсот метров. Дим и Гарри начали выгружать оборудование. Облегченный ровер развернулся и откатился на несколько метров от них. Дмитрий заворожено смотрел на этот маневр. Задние колеса плавно подскакивали на неровностях и также плавно опускались на грунт, в разное время, благодаря независимой подвеске, каждого из колес. Если бы Дим был без скафандра Гарри бы заметил, что у него слегка приоткрыт рот от изумления. Хватит мечтать парень, проворчал Гарри. Поднимай бур пошли. Гарри был вдвое старше Дмитрия. Это была его 7 вахта, что для геологов на Луне было практически невероятно. Господь, бог спасал его от сильных солнечных вспышек. На медкомиссии врачи удивлялись. Он же им отвечал, что это так на него благотворно действует воздух Северной Каролины, куда он перебрался с семьей, совсем недавно. «Последняя вахта и на пенсию к прекрасным водопадам и озерам» думал про себя Гарри, пока они добирались до теневой стороны возвышенности Гречко.

Дим десятки раз слышал об эффекте тени на Луне, но подойдя к ее границе, он даже вскрикнул от неожиданности в микрофон.   Нога, которую Гарри занес в теневую сторону пропала.

– Оба! Глазам не верю, абсолютная темнота!1

– Не забудь включить периметральное освещение скафандра. А то себя самого не увидишь, – пошутил над ним Гарри.

Дим так и сделал. Светодиоды, находившиеся в ободе его шлема, загорелись слабым рассеянным свечением, что позволило видеть элементы собственного скафандра и немного вокруг себя.  Они медленно продвигались вглубь теневой стороны возвышенности, дополнительно освещая свой путь ручными фонариками.

– Абсолютная темнота говоришь? – нарушил «абсолютную» тишину в эфире Гарри. – Это не совсем так. Тень на Луне не может быть абсолютной, даже при полном отсутствии атмосферы. Материя все равно отражает фотоны. Это же не черная дыра тебе. Три года назад один из первых геологов поисковиков экспедиции оторвался от группы в горной гряде одного из кратеров, похожего на этот. Да вдобавок ко всему у него сломались фонари. Дело было как раз на стороне никогда не освещаемой солнцем. Так, в полной темноте он пробирался до группы ведомый спутниковым маяком, освещаемый только светом млечного пути. Он говорил, что со временем глаза привыкают к отражению звездного света от грунта. К тому же он частично пользовался индикацией, расположенной на рукаве. В итоге он увидел свет фонарей группы, искавшей его, и вышел на этот свет. Но ты знаешь, сколько я не пробовал провернуть этот трюк на базе во время затяжной лунной ночи, в тени участков, не освещенных искусственным освещением у меня так ничего и не вышло. Дело в том, что там контраст яркого света от прожекторов и тени, не дает глазам привыкнуть.  А вот здесь другое дело.  Если ты будешь в этой кромешной тьме достаточно долго и поблизости не будет источника ярче, чем звезды, ты со временем привыкнешь и станешь видеть предметы, находящиеся в тени.

У Дмитрия от рассказов бывалого Гарри пробежал холодок по спине.

– Смотри под ноги парень, и не экспериментируй с освещением. Будешь это делать в свободное от работы время. Не нужны мне эксцессы в последнюю вахту. Две фигуры медленно продвигались, разрезая своими фонарями кромешную темноту теневого склона. Наконец они добрались до требуемого квадрата. Не спеша, развернули телескопический бур и начали бурение. Точнее бурить начал Гарри. Дим лишь был на подхвате. Помощи особо не требовалось, и он начал осматриваться по сторонам, поднимать мелкие камни, лежащие сверху на реголите, и рассматривать их. Несколько необычных камней он сложил в нагрудный карман.

Дим так сильно увлекся процессом, что не смог разобрать отборной брани Гарри. Но по интонации он понял, что-то случилось.

– Что ты бранишься Гарри? –  Дим повернулся в сторону геолога и увидел картину в реальность, которой, мозг отказывался верить. Гарри уплывал в прорубь, уплывал вертикально вниз. Все это происходило в какие-то секунды, как в замедленной съемке. Вдруг он осознал, что Гарри проваливается в трещину, Дим подался в его сторону, но было уже поздно. Геолог исчез в Зияющей темноте. Дим осознал, что он просто не мог в вакууме услышать какой-либо звук кроме голоса Гарри в шлемофоне. Он слышал брань еще несколько секунд, но казалось, что это была целая вечность. Ужас обуял его. Потом все стихло. Через, какое-то время Дим тихонько позвал его по имени, но геолог не отзывался. Техник аккуратно приближался к краю, одновременно постукивая ногой по почве, проверяя, где кромка может быть хрупкой. Нужно, что-то предпринять, стучалось в голове. Он чувствовал, как по спине стекает пот, а в висках отчетливо бьется пульс. Дим подобрался к самому краю трещины. Периметральное освещение, находившееся в шлеме Дмитрия, осветило лишь ее края. Трещина представляла собой неправильной формы овал. Шириной 2 метра и длиною в 6 метров. Дмитрий опустился на колени и посмотрел за край. Свет его фонарей освещал стенки трещины на несколько метров, но дальше темнота ее была непроницаемой.

Наконец, Дим услышала голос Гарри. – Ты слышишь меня парень? Его голос был настолько тихим, что пришлось добавить звук.

– Ты можешь оценить свое состояние? – спросил Дим

– Хреновое парень. Я не могу подвинуться, кажется, я переломался.

– Главное ты жив Гарри. Постарайся не двигаться. Я сейчас свяжусь с базой.

– Тут в эфире появился Иван. Что у вас случилось? Я вызываю помощь базы.

– Гарри провалился в трещину. Похоже, у него переломы ног. Езжай за помощью.

– Тут есть еще кое-что парень. Тихим голосом прошептал Гарри. Давление скафандра падает.

Дим вдруг почувствовал абсолютную ясность в голове. – Гарри, ты видишь меня.

– Вижу свет вверху. И края дыры, в которую я видимо провалился. Лично тебя не вижу.

– Гарри ты можешь оценить, сколько метров глубина?

– Не знаю метров 20-25, – ответил Гарри. – Не уверен, что мои суждения могут быть верными, учитывая мое состояние. Не вздумай соваться сюда сынок!

Дим огляделся и увидел бур. Отброшенный Гарри при падении. Он поднял бур и начал забуриваться в двух метрах от края обрыва. В ящик жизнеобеспечения геологов была вмонтирована миниатюрная лебедка, её длина составляла 18 метров. Тросик состоял из углеродного нано-волокна. Вес человека в скафандре он выдержит без проблем, но вот в двигателе Дим был не уверен.  Двигатель лебедки не был предназначен для подъема, опускания человека и скафандра в условиях 1,7G, но с грузами до 50 кг он справлялся успешно. Бур работал от аккумуляторов, которые привезли с собой геологи. Забурившись на достаточную глубину для фиксации бура Дим, отдернул кабель бура от аккумулятора, кабель составлял порядка 3 метров в длину. Он привязал трос лебедки к кабелю. Затем Расстегнув молнию на ноге, он проверил наличие газового резака, и затем застегнул молнию. Взяв крепко в правую руку трос, он развернулся к краю пропасти, и смело сделал шаг назад в бездну. Дим опускался потихоньку, слыша жужжащий звук двигателя за спиной. Главное, чтобы хватило троса, – Думал он. – И давление в скафандре Гарри как ему представлялось, падало не слишком быстро. Если размер повреждений был бы критический он бы погиб в считаные секунды после падения. Но Гарри вышел на связь значит, насосы поддерживают давление за счет запаса ящика жизнеобеспечения.

Гарри, ты меня слышишь? – спросил Дим. – Ты в порядке?

– Да парень я тебя слышу, не сказать, чтобы в полном, но я держусь. Только холодно очень. Видимо, меня нехило потрепало, кислород уходит и тепло вместе с ним.

– Погоди не раскисай, я уже иду. – Подбадривал геолога Дим.

Он пытался рассмотреть что-либо под собой, но ничего не было видно. Тут, вдруг, он услышал щелчок. «Сломался двигатель? Не выдержал веса?», – пронеслось в голове. «Не должен был. Механизм работал на разматывание. Значит, это вся длина троса».

Дим посмотрел вниз. Какие-то очертания проступали. К низу трещина имела плоское дно. Скорее всего, это слой лунной Пыли. Накопленный здесь со временем. До дна оставалось примерно метра три. Он достал резак, включил его и без сомнений перерезал углеродный тросик. «Главное приземлиться удачно», подумал Дим в последний момент. Но все вышло благополучно. Приземлившись прямо на ноги, на плоскую поверхность, Дим осмотрелся. Силуэт геолога он увидел практически сразу метрах в 5 от себя. Гарри лежал на спине, прислонившись к какому-то выступу. Индивидуальное освещение не работало. Свет индикаторов на руке также не был виден.

Гарри смотрел на него через стекло шлема. На глазах его были слезы:

– Не думал, что такой прыткий, – пошутил он, превозмогая боль.

– Ничего Гарри прорвемся. Покажи лучше, где тебя потрепало.

– Я думаю сзади. Я ударился прямо об этот выступ, и сложился. Так и лежу здесь сложенный.

Дим заметил, как из-под Гарри выходят тонкие струйки кислорода. Он достал рем комплект из кармана на ноге.

– Давай-ка Гарри я тебя переверну.

Он аккуратно перевернул геолога на бок. Тот стиснул зубы от боли. Небольшая рваная дыра находилась выше поясницы. Струя кислорода увеличилась в размере. Пока Гарри лежал, прижимая своим весом дыру, потери кислорода были минимальными. Оценивать размеры повреждения не было времени. Наложив на место повреждения кусок полимерной материи, он включил резак на минимальную мощность и с расстояния начал ее разогревать.

Материя начала пузыриться равномерно растекаться по скафандру, заполняя собой все неровности области, на которую она была наложена. Дим аккуратно, другой рукой прижимал ее по краям. Через 1,5 минуты все было окончено. Техник аккуратно вернул своего напарника в прежнее положение.

– Ну как ты дружище?

– Теплее. Индикация отказала, ни одного датчика здоровья и жизнеобеспечения не вижу. Но по шуму компрессоров слышу, что все работает. За то Дим мы теперь знаем глубину ледника. По данным разведки она была на несколько метров меньше, – не смотря на боль Гарри не терял бодрость духа.

– Ну и слава богу. Скоро помощь будет здесь.

Дим сел рядом. Включил радиомаяк, чтобы облегчить поиск и откинулся на ледяную стену. Теперь оставалось только ждать и у него было время разглядеть реликтовый лед Луны. Лед был грязного, серого оттенка вперемешку с космической пылью. Совсем не такой, какой он привык видеть на Земле.

«Надо же, – думал Дим, – ему 3 миллиарда лет. Он вот блестит сейчас под светом моего индивидуального освещения. И за три миллиарда лет он вообще не видел света. И я первый кто его сейчас осветил за все это время.  На земле еще жизнь была представлена одноклеточными организмами, а он здесь уже был. Лежал ждал нас в древнем кратере Южного Полюса, не освещаемом светом из-за положения относительно оси вращения2. Если бы кто-то попал сюда миллиард лет назад, увидел бы абсолютно такую же картину. Интересно, а сколько лет этой трещине? Возможно, она образовалась несколько миллиардов лет назад. А слой пыли над ее поверхностью постепенно закрыл, её образовав корку, которую пробил Гарри, спровоцировав частичное её обрушение». От этих мыслей прямо кружило голову. Дмитрия не покидало ощущение, что он попал в машину времени.

Дим теперь уже ясно понимал, что его судьба связана с космосом. В правильности своего выбора он больше не сомневался никогда. В динамиках звучали переговоры спасателей. Они были уже близко.

Глава 6. Холл

Лиу находилась в лаборатории, склонившись над образцами металлов, подвергшихся воздействию агрессивных сред. Профессия, инженер космических сооружений не самая женская профессия. Это утверждение в равной степени можно было отнести и к направлению исследований, которые она проводила и теме кандидатской работы, связанных с материаловедением. Такие исследования имели огромное прикладное значение для лунной базы и определяющее значение при выборе кандидатуры участника экспедиции. Устройство большинства инженерных систем, лунного комплекса и материалы из которых оборудование было изготовлено, Лиу знала, как пять своих пальцев.

Что касается назначения на руководителя экспедиции, самой Лиу порой казалось, это случилось для неё слишком рано. В свои 32 года, она имела еще так много нереализованных идей, а задач и вызовов в области её науки было еще больше.

Теперь же на научные исследования времени катастрофически не хватало. Основную часть времени занимала организация функционирования экспедиции. В неё входило обеспечение безопасности миссии, функционирование систем жизнеобеспечения, организация функционирования новых блоков, организация условий для проведения научных исследований учеными, выявление и продвижение новых направлений развития экспедиции. Будучи человеком в крайней степени ответственным, Лиу выкладывалась на 100 процентов на руководящем поприще, научная деятельность ушла на второй план.

Лиу беспокоил будущий совет МКА. «Всё это так не вовремя, вся эта история с Гарри», – думала она. «Прямо перед советом.  Сама виновата. Хорошо, что хоть все Живы. Гарри отделался переломом таза, и находился в медицинском модуле».

Несчастные случаи в лунной экспедиции случаются периодически. А вот называть их случаями в условиях такой агрессивной среды язык как-то не поворачивается. Это скорее закономерность, а не исключение из правил.

В тридцатых годах, когда осуществлялись первые попытки отдельных стран закрепиться на Луне, именно высокий уровень смертности явился причиной провала основания лунных баз. Тогда официально причина звучала как – агрессивные условия несовместимые с возможностью существования человека. При планировании лунной экспедиции странами учредителями МКА высокая смертность была принята как неотъемлемый риск. Учредители пошли на это сознательно, отбросив гуманизм, понимая, что на начальной стадии экспедиции уровень потерь будет высоким, а иначе человечество продолжит топтаться на месте.

Смерть обошла Гарри стороной. Но по сути, все члены экспедиции являются смертниками и все это трезво оценивают. Наши убежища и наши скафандры – это просто скорлупки. Любая трещина, разгерметизация и мгновенная смерть. Попадание микрометеорита в Лунный модуль, смерть нескольких человек. Всплеск солнечной активности и ты поймал дозу, которая может загнать тебя в ящик за пару месяцев. Сбой в графике непрерывного строительства космических аппаратов на Земле или графика их полетов приведет к нарушению поддержания систем жизнеобеспечения экспедиции, а это тоже смерть, но только медленная и мучительная. Внести коррективы в график строительства и вывода может множество причин: стихийное бедствие, война, политические разногласия стран учредителей МКА, экономический кризис. А вот если случится катастрофа одного из космических буксиров курсирующего от орбиты Земли до орбиты Луны – это грозит частичной изоляцией лунной базы. Русские строят третий буксир с ядерной установкой для экспедиции к Юпитеру. Считается, что он будет дублирующим и будет страховать Лунные, но его строительство закончится только через 3 года.

Лиу наблюдала за членами экспедиции уже четвертую лунную вахту. Большинство из них истинные ученые и инженеры, фанатично относящиеся к своей работе. Убежденные подвижники развития лунных исследований и развития человечества в целом. Ни деньги, ни регалии на Луне не имеют никакой ценности. Возможность проводить исследования на спутнике Земли – вот их главная цель. Тратить время на мысли о смерти непозволительная роскошь для ученого.

«Да Гарри повезло. Если бы не Дим, он бы вряд ли дотянул до прихода спасателей.  А парень молодец. Не раздумывая, кинулся в эту черноту трещины. Да и Алекс не подвел. Уже через 20 минут был на месте. Ребят достали запасным куском кабеля для проходческого щита», – вспоминала она с гордостью за человека которого любила всей душой.

В воображении Лиу нарисовались большие серо-голубые Сашины глаза. Глаза Алекса позвали: «Лиу! – она вышла из оцепенения, – Я сошла с ума?"

– Лиу ты слышишь меня?

До нее дошло, что обладатель глаз вызывает ее по радиосвязи. Голос Александра был взволнован.

– Да Алекс, я на связи. Надеюсь ничего плохого больше не случилось?

– Лиу, ты это должна это видеть.

Не прошло и получаса, как Лиу уже была в тоннеле. Подходя к проходческому щиту, она увидела, что между ним и стеной тоннеля было достаточно места для прохода. Были видны следы маневров щита по расширению прохода.  Она начала первой, поравнявшись с Алексом.

– Лавовая трубка? Ты уже провел предварительную оценку размеров? Ну, рассказывай! – Лиу потеряла самообладание и нетерпеливо требовала подробностей.

Александр ничего не отвечая махнул рукой, зазывая ее за собой.

– Надеюсь ты отвлек меня от исследований, чтобы показать что-то стоящее, – не встретив отклика на свои расспросы, неловко пошутила она.

Обойдя проходческую машину вслед за Алексом, Лиу увидела, что конец тоннеля был завален породой, под наклоном уходящей в зияющую черную дыру в потолке диаметром полутора метров. Александр начал карабкаться по завалу в направлении отверстия. Она последовала за ним. Дыра оказалась абсолютно черной, но, когда голова оказалась выше уровня провала Лиу увидела свет. Задрав голову, она увидела, что Алекс уже стоит в полный рост и протягивает ей руку.

Поднявшись и выпрямившись, она поняла, что стоит на плоскости. Невдалеке располагались несколько прожекторов. Свет их был направлен на горизонтальную плоскость, на которой они были установлены. Один из них освещал стену. Все остальное пространство, не попадавшее в границы света прожекторов, было овеяно тьмой. Вдоль границ света прожекторов ходили проходчики и механики.

– Что это Алекс? – спросила Лиу. – Где мы?

– Для начала подсвети себя. Ты же знаешь, не люблю говорить с человеком, когда не вижу лица.

– Лиу включила индивидуальное освещение, находившееся в дуге, опоясывающей шлем.

– Вот теперь я тебя вижу. Данные последней сейсморазведки показали, что это не лавовая трубка. Формы полости были слишком аномальными, но до сегодняшнего дня мы даже не понимали насколько. Решил раньше времени тебе это говорить, не хотелось попусту сотрясать вакуум. А сегодня мы сами всё увидели.

– Но, что это, если не лавовая трубка?

– Не знаю. Размеры полости внушительные и она имеет правильную форму. Как ты уже заметила ты стоишь на ровном плоском основании. Обрати внимание на стену, – он подошел к прожектору, светящему на вертикальную плоскость, и начал перемещать свет вдоль нее, то удаляя от себя то приближая. – Стена как ты можешь наблюдать тоже совершенно прямая. Это неприродная полость. Мы измерили расстояние лазером, она имеет форму прямоугольного параллелепипеда. Его размеры: Длина 71, ширина 43, высота 19 метров. Радиационный фон здесь в пределах нормы. Это совершенно точно искусственное сооружение.

– Но кто его мог построить? И зачем? – Лиу была потрясена увиденным.

– Даже представить себе не могу. Но судя по тому какие ровные стены, технологии у них нешуточные. Заметь на полу и следа нет от горной породы даже пыли нет. Помещение было прочно закупорено.

Лиу встала у одного и прожекторов, и начала направлять его на стены и потолок:

– Сколько потребуется еще таких, чтобы осветить здесь все?

Подумав, Александр ответил:

– В лунных прожекторах настраиваемый фокус с глубокой настройкой. Если включить максимальное рассеивание, понадобится еще пять. Можно снять их с базы. Оставшиеся в городке нужно лишь немного перенастроить в общей системе освещения. День продлится еще 5 земных суток, а значит, база ничем не рискует.

– Направь своих механиков. Если у кого-то появятся вопросы, пусть говорят это мое личное распоряжение. И еще, – Лиу включила защищенную линию. – Нам нужна полная конфиденциальность. Утечки информации за пределы твоей службы быть не должно. На все вопросы отвечать, что это перенастройка системы освещения базы в целях экономии. Говори мое указание.

– А если у главного инженера появятся вопросы, почему этим занимаются не техники, а механики проходческой бригады?

– Я его предупрежу.

– За нас можешь не беспокоиться. Мы практически ни с кем не контактируем. Наши блоки находятся обособленно. За ребят я ручаюсь. Есть правда один, – Александр сделал паузу. – Уже четвертая вахта, но с коллективом он как-то не сошелся. Вопросов задает много. И вообще он какой-то странный. Но он заболел, уже как 2 дня не выходит из отсека. И скоро его вахта кончается. Полетите на Землю кстати вместе. Поэтому про находку он ничего не знает. Про результаты сейсморазведки он тоже не в курсе. А сейчас нам всем нужно возвращаться на базу. – Алекс пальцем показал на индикатор кислорода скафандра. Война войной, а обед по расписанию. Через 2 часа здесь? Или ты предпочтешь корпеть над своими железками?

Лиу не ответила. Ее не устраивала перспектива находиться 2 часа в ожидании, но и остаться она не могла. В конце концов, она успокоила себя тем, что без дополнительных прожекторов здесь все равно ничего не разглядеть.