Дочь Вороньего Короля

И то, что нередко в этих походах к нему присоединялся принц, заставляло полукровку трястись от ужаса, потому как он никогда не мог знать, где сейчас его господин: бродит по лесу в компании Древнего или же блудит на сеновале в компании ненадежного оборотня и пары каких-нибудь слабых на передок девиц. К тому же Лариэс ни на миг не сомневался, как именно принц расплачивается за любовь – он просто демонстрирует свою магию, а значит, о том, где едет отряд, знает каждый потенциальный убийца.

О нет, Таривас Вентис не был дураком, его уму ораторскому искусству и талантам дипломата можно было лишь позавидовать. Да и тайны он умел хранить просто замечательно. Вот только… Там, где речь заходила о женщинах, все дарования отходили куда-то на второй план, и его величество превращался в глупого мальчишку, ведомого страстью.

Лариэс полагал, что до самой своей смерти будет помнить одну авантюру его высочества, в результате которой принц с телохранителем оказались в грязном и дешевом притоне Салутэма. Они были окружены толпой отъявленных головорезов, выказывающих самые однозначные намерения, а Таривас, одурманенный наркотиками и алкоголем, был не в состоянии колдовать. На память о том приключении у Щита принца сохранилось целых три шрама, а у его высочества – шикарная любовница, которую тот сумел утащить с собой и перевезти в Сентий.

И то, что в этих отлучках его высочество сопровождал десяток гвардейцев под командованием либо надежнейшей Клариссы, либо Марка, ничуть не успокаивало телохранителя. Он бы предпочел сопровождать принца сам, но увы, тот строжайше запретил это, полагая, очевидно, что Лариэс своим нытьем будет портить веселье.

Именно с этими мыслями Щит принца, позевывая, ехал по дороге, лениво поглядывая по сторонам. Уже вечерело, и до того момента, как тьма опустится на мир, оставалось всего ничего. В Дилирисе, в отличие от северных стран, по вечерам было темно, хоть глаз выколи, особенно, если небо заволакивали тучи.

«Прямо, как сейчас», – подумал Лариэс, зевнув еще раз.

Прошлой ночью он спал плохо, а потому сегодня клевал носом. Однако не заметить приближения к лесу у юноши не получилось бы при всем желании. До деревьев оставалось совсем немного, и Лариэс призадумался – двигаться ли вперед, или подождать отряд.

«Спрошу у Вилнара», – решил он. – «Когда тот подъедет».

Лариэс немного опередил своих товарищей, первым взобравшись на гребень холма и проехав немного вперед, а потому в настоящий момент, остановив коня, ждал их появления.

Путники практически исчезли с тракта. Те из них, кого дорога застала в пути, попросту сошли с дороги, более же обеспеченные же давно ужинали, оплатив постель и еду в одном из многочисленных постоялых дворов.

«И где там этот Вилнар с Индржихом»? – подумал он с легким беспокойством.

Что-то очень не нравилось полукровке, но он никак не мог понять – что же именно. Чутье, пришедшее с опытом, не давало расслабиться ни на секунду.

«Может, повернуть»? – подумал он, инстинктивно проводя пальцами по гриве своего коня, чтобы успокоить животное – тому, кажется, передалась нервозность седока.

В этот момент на дороге появились спутники по передовому дозору.

Индржих ехал подле Вилнара, и в напряженном лице юного воина читалось откровенное недоверие. Красноречивые взгляды, которые он время от времени бросал на Щита принцессы, лучше всяких слов рассказывали о истинных чувствах гвардейца.

– Капитан, давай ты не будешь больше убегать вперед, – попросил юноша, – сам же говорил, что в дозоре нельзя разделяться.

– Прости, Индр, – улыбнулся Лариэс. – Хотел все проверить лично.

– А я тебе для чего нужен? – насупился юноша и в его речи послышались нотки раздражения.

Неистребимый марравский акцент, как и всегда пробился наружу, сделав говор Индржиха более мелодичным и певучим.

– Ладно-ладно, дальше идешь первым.

– Дальше? – гвардеец покосился на деревья. – В лес, что ли?

– Есть проблемы? – осведомился Лариэс.

– Не мне тебе указывать, капитан, но точно ли стоит лезть туда на ночь глядя?

«Вот и выясним, что думает наш северный гость».

– Вилнар, – обратился Лариэс к рыжеволосому воину, – каково твое мнение по этому вопросу?

Щит Принцессы некоторое время молча глядел на деревья, возвышающиеся впереди.

– Лес хорош для засад, – проговорил он, наконец.

– Предлагаешь проверить?

– Да.

«Ну вот я и получил ответ на вопрос. Стало быть, вперед»?

– Поехали, – принял решение Лариэс, пришпоривая коня, и уже спустя десяток минут дозорные оказались в царстве зелени.

Чаща эта, как и все леса небогатого древесиной Дилириса, была настоящим произведением искусства. Аккуратные ухоженные деревья, под которыми нельзя было найти ни единой ветки, ни одного опавшего листика или шишки. На самих деревьях каждая сухая ветка была заботливо спилена, а сучок – обработан глиной.

На первый взгляд – аккуратненький дилирисский лесочек. Чистенький и истоптанный сотнями крестьян, вынужденных собирать все, чем только можно разжечь очаг в доме. И все-таки, оказавшись под лесной кроной и запалив фонарь, Лариэс напрягся. Что-то тут было не в порядке.

Спустя миг юноша понял, что именно – он не слышал лесных звуков, которыми должен был быть напоен воздух. Чертыхнувшись под нос, полукровка затушил свет и выхватил пистолет. Краем глаза он отметил, что Вилнар натягивает тетиву на лук, а Индржих, шипя проклятье, вытаскивает из ножен длинный меч-бастард, которым предпочитал сражаться даже на коне.

Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось всем телом, но виконт не успел пожалеть об опрометчивом решении проверить лес. Он услышал знакомый скрип тетивы, и тело начало реагировать, не спрашивая дозволения мозга. Телохранитель пригнулся к шее коня и выверенным ударом пяток заставил скакуна прыгнуть.

Его животное – породистый дилирисский иноходец чистых кровей – когда хотел, мог перемещаться очень быстро. Это и спасло обоих – арбалетные болты ударили с двух сторон, но ни один не вонзился ни во всадника, ни в седока. Вилнару повезло меньше – его конь дико заржал и рухнул, пораженный двумя болтами в голову. Северянин, успевший убрать ноги из стремян, приземлился относительно удачно, и, не теряя времени, наложил первую стрелу на тетиву. Лошади Индржиха достался болт в круп, но опытный марравец быстро вернул контроль над раненым животным.

Лариэс же вскинул руку с пистолетом и, прислушавшись к топоту множества ног, нажал на спусковой крючок. Спустя мгновение искра, выбитая кусочком кремня, воспламенила порох, и пистолет, разорвав вечернюю тишину, плюнул огнем и дымом, отправляя пулю на встречу с одним из неведомых врагов.

Дикий вопль разорвал вечер и Лариэс понял, что не промазал. Он распрямился, отбросил фонарь, и руки заработали сами, отдельно от головы. Пока ловкие пальцы орудовали шомполом, вычищая ствол – это оказалось куда проще, чем с аркебузой – глаза цепко оглядывали местность, определяя, где засели враги.

Впрочем, искать не потребовалось – вокруг стало светло и крайне шумно – из-за деревьев на дорогу выбежала орава головорезов, размахивающих факелами. Они были вооружены кто чем, у доброй половины не было даже обуви, не то, что доспехов! Однако два десятка человек – это два десятка человек.

Теперь оставалось лишь надеяться, что большая часть стрелков присоединилась к нападавшим, потому как в противном случае шансов на спасение попросту не оставалось.

Лариэс уже сыпанул затравочного пороху на полку, и именно в этот момент Вилнар начал пускать стрелы. Полукровка видел плохих лучников, видел хороших лучников, видел, на что способен Эрик. Но это… Это было нечто невероятное. За несколько секунд северянин умудрился спустить тетиву пять раз, его руки так и мелькали, отправляя стрелу за стрелой в смертоносный полет. Он успел уложить троих и ранить еще четверых за то время, которое Лариэсу потребовалось, чтобы полностью подготовить пистолет ко второму выстрелу, а врагам – чтобы подобраться вплотную. Впрочем, Индржих, не позволил тем сразу же наброситься на товарищей, замерев перед ними несокрушимой стеной и обрушив на приближавшихся безумцев настоящий ураган стали. Но он не был бессмертным!

«Оставаться на лесной дороге нельзя! Это – верная гибель. Пора отступать»! – промелькнула в голосе виконта здравая мысль.

Лариэс тотчас крикнул товарищам:

– Назад, мы с Индром пробьем дорогу!

Одними ногами он развернул коня и ничуть не удивился, встретив четверых разбойников, преграждающих путь к спасению. Двое из них очень недальновидно стояли друг за другом и Лариэс, не раздумывая, выстрелил в них.

На расстоянии в десять шагов пистолетная пуля пробивала незаговоренные рыцарские латы, что уж говорить про человеческую плоть!

Вновь раздался рукотворный гром, и Лариэс, не тратя ни секунды, закинул пистолет в чехол, выхватывая эсток, притороченный с другой стороны седла. Его новый клинок, конечно же, был самым настоящим произведением искусства, но для сражения на коне он подходил хуже.

Вилнар, к счастью, услышал капитана гвардии, перестал стрелять и что было сил помчался вслед за Лариэсом. Индржих же как раз в этот момент сминал двух оставшихся разбойников: одного разрубил едва ли не до пояса могучим ударом, второй попал под копыта обученного боевого коня.

«Вырвались»! – промелькнуло в голове у Лариэса, и он протянул руку Вилнару, помогая тому вскарабкаться к себе за спину. Ноги виконта уже были готовы пришпорить бока коня, чтобы тот пустился в дикий галоп…

Увы, радость его была преждевременной.

Сзади раздался голос, произнесший всего одно только слово «гори», и путь к спасению преградила ревущая стена пламени. Юноша развернул коня и с трудом сдержал горестный возглас – на дороге появился старый знакомый. Все тот же купец с посохом, что и раньше.

«Попали», – мысль прошмыгнула, точно маленькая мышка, боящаяся разбудить большого и страшного кота паники, и Лариэс заставил себя думать спокойно. – «Шанс ровно один – тянуть время до подхода наших. Вряд ли они не слышали двух выстрелов, а значит, с минуты на минуту будут здесь».

Вот только пара минут против опытного мага равняется вечности. Лариэс бросил короткий взгляд сперва на северянина позади себя, затем – на верного подчиненного, и решение пришло, само собой.

«Пусть уж лучше один, чем трое», – решил он,

– Слезай, и стой тут, – распорядился он. – Индр, жди!

– Я… – начал было Вилнар.

– Не… – вторил ему Индржих.

– Исполнять! – не терпящим возражения тоном распорядился юноша и как только Вилнар слез с крупа коня, он ударил коня в бока.

Животное рванулось с места в карьер, и, раскидав могучей грудью нескольких разбойников, полетело прямиком на колдуна, который уже поднимал свой посох.

Лариэс не стал выяснять, что именно артефактор планирует соорудить до него, он швырнул в противника эсток, выпрыгнул из стремян, приземлился на ноги, перекувырнувшись для того, чтобы погасить энергию падения, оттолкнулся от булыжников и атаковал колдуна сбоку, на ходу выхватывая новый меч и дагу.

Обычный человек не уследил бы за быстрым и вертким юношей. Даже против чародея подобная атака могла увенчаться успехом. Лариэс уже видел бок сковывающего, такой открытый и доступный для удара.

«В печень»!

Блеснула сталь и предплечья точно обожгло. Полет виконта прервался, и он кулем рухнул к ногам чародея. Лариэс попытался опереться на руки, но у него это не получилось. Несколько мгновений он тупо глядел вниз, на быстро расплывающееся темное пятно, а затем пришла боль. Дикая, ни с чем не сравнимая, лишающая разума.

И он закричал, страшно и отчаянно. Затуманенное сознание никак не хотело пропадать и Лариэс как во сне видел колдуна, окровавленным мечом отбивающего летящую в него стрелу, видел, как глупец Индржих мчится в атаку, видел, как опадает пламя, и чародей отступает, исчезая в ночной мгле. Видел, как живой и здоровый Индр вместе с Вилнаром добивают троих разбойников, а прочие разбегаются, точно тараканы. Видел он и свои руки, валявшиеся неподалеку.

Собрав остатки сил и превозмогая сумасшедшую боль, Лариэс пополз к ним. По дороге его вырвало, но он не смог понять: желчью, или же кровью. Щит принца почти добрался до цели и уже тянул истекающие кровью обрубки вперед, когда, наконец-то, все закончилось, и его поглотила пустота.

Глава 5.

Лариэс открыл глаза и огляделся, потом крепко зажмурился и вновь посмотрел по сторонам. К сожалению, ничего не изменилось. Щит принца ущипнул себя за ладонь и не почувствовал боли. На этом исследование можно было завершать, так как все стало понятно: его опять засосало в кошмарный сон.

Вздохнув, юноша задрал голову и посмотрел наверх, туда, где на фиолетовом небе клубились антрацитовые облака.

Место, о котором полукровка никому и никогда не рассказывал. Место, в которое он против всякого желания попадал время от времени. Место, существующее лишь во снах.

Юноша огляделся по сторонам. Все было точно так же, как и во время последнего его появления здесь.

«Когда это случилось»? – подумал Лариэс. – «Полгода назад, кажется. Или больше? Не помню точно».

Виконт не знал, почему видит эти сны и никогда никому ничего не говорил про них. Кроме матери и отца, конечно. Лариэс всю свою недолгую жизнь пытался быть таким как все, не выделяться, безукоризненно исполнять служебные обязанности. Именно поэтому странные видения были запретной темой, которой он старался не касаться.

Да, иногда его неуемное любопытство пересиливало, и виконт рылся в библиотеках, пытаясь отыскать информацию о странном месте с фиолетовыми небесами, но так и не преуспел в этом деле. Единственное, что хоть как-то соотносилось с увиденным им, касалось Грани, но Лариэс был совершенно уверен, что, попав в Чистилище, уж точно узнал бы об этом. Помимо этого, удалось найти некоторые истории о сноходцах – людях с редким даром наподобие ясновидения или ментальной магии, но полукровка совершенно однозначно не мог быть одним из них.

По уму, следовало поговорить с Мислией или еще каким-нибудь сковывающим. Артефакторы хорошо разбирались как в редкой магии, так и просто в странных вещах, на которые был столь богат Интерсис, но Лариэс не смог решиться на подобную беседу. Меньше всего на свете он желал становиться объектом для исследований или пациентом дома для умалишенных. Впрочем, если его удивительно реальный сон, повторявшийся из раза в раз, на самом деле – плод больного разума, это еще пол беды. Куда хуже то, что он мог оказаться происками дьявола.

Как и любой христианин, Лариэс знал, что Повелитель Мух существует, более того, в Интерсисе до сих пор сохранились следы от первого и последнего вторжения легионов Ада, призванных Багровым Орденом.

«Ладно, какой смысл топтаться на одном месте»? – подумал юноша и двинулся вперед. – «Надеюсь, сон скоро кончится».

Обычно виконт бродил по бескрайним полям до самого рассвета, после чего неведомые силы возвращали его обратно в тело. Иногда происходило что-нибудь интересное. Как-то раз Лариэсу встретились две дерущихся в небесах птицы огромных размеров, один раз – сразу после тяжелого ранения – во сне он увидел неясную фигуру, закутанную в черное, к которой, правда, не стал приближаться. Дважды находил огромные зеркала. Заглянув в одно из них, Щит увидел небо и летящего в нем человека. Во втором в страстных объятьях сплелись двое, и юноша поспешил убраться оттуда подальше, чувствуя себя так, будто подглядывал в замочную скважину.

Яркие до рези в глазах колосья приятно шуршали под ногами, и юноша касался их пальцами, вспоминая при этом жизнь на ферме родителей. То были счастливые годы детства, не омраченные жизненными неурядицами, смертью отца и самоубийством матери. То было время, когда семья, оставленная миром в покое, плыла подобно утлому суденышку по морю, наивно веря в то, что небеса всегда будут безоблачными.

Маленький Лариэс в те дни частенько убегал на поля, обрабатываемые батраками, чтобы поиграть в гордом одиночестве – сельская ребятня, естественно, не горела желанием общаться с ним – не просто благородным по происхождению, но вдобавок и плодом смешения кровей.

Он тяжело вздохнул, прищурившись, посмотрел вперед. Нечто странное привлекло внимание юноши, и он протер глаза.

«Да быть того не может»! – подумал Лариэс, ускоряя шаг.

Но нет, вполне могло – зрение не подвело. Вдалеке клубилась непроницаемая тьма, настоящая стена, сотканная из дыма, поднимавшегося до самого неба. От бесконечного поля ее отделяла широкая, мрачно выглядевшая река.

«А вот это интересно, такого я раньше не видел».

Решив так, юноша ускорил шаг и уже скоро сумел в деталях разглядеть величественную реку, несущую свои черные – под стать облакам – воды из ниоткуда в никуда.

Поле, меж тем, закончилось, сменившись лугом, поросшим чахлой бурой травкой, а спустя еще несколько минут ходьбы Лариэс с удивлением понял, что стоит почти у самой воды – точно кто-то перенес его сюда. Еще поразительнее было то, что на этом самом берегу – с удочкой в руках – сидел человек.

Рыбака телохранитель узнал сразу же – им оказался Ридгар.

Странности на этом не закончились. Кающийся повернулся спиной к Лариэсу, но что-то в нем было не так, неправильно. Юноша нахмурился, пытаясь разобраться, что же именно не в порядке, и едва не завизжал от ужаса – слева от плеча Древнего, практически неразличимые на первый взгляд, стояли кошмарные тени, которые не могли быть никем иным, кроме духов умерших. Бледные полупрозрачные тела, лица, изуродованные разложением, кости, просвечивающие через гнилую плоть, зеленый огонь, наполняющий глазные яблоки, истлевшие саваны…

Лариэс постарался проследить за тем, как же далеко тянется эта зловещая очередь, и не смог – полупрозрачные тени исчезали на горизонте.

Сглотнув и шепча молитвы против зла, Лариэс сделал несколько шагов в сторону Древнего и Ридгар резко обернулся. В глазах Кающегося появилось удивленное выражение.

– Ты забрался слишком далеко, – заметил он. – Смертным не стоит близко подходить к этим водам.

Лариэс, совершенно сбитый с толку, спросил:

– О Ступивший на Путь Вечности, кто эти духи? – и указал в сторону ближайшего призрака.

Мертвец заметил жест виконта и повернул свою кошмарную голову в его сторону, осклабив лишенную губ пасть в жутком подобии ухмылки. Лариэс никогда не боялся живых, он знал, как с ними следует поступать, а вот мертвые пугали юношу до самой глубины души. Возможно, это было связано с детскими воспоминаниями, когда он, вернувшись домой, застал маму, болтающуюся в петле, возможно, с чем-то еще, но факт оставался фактом: призраки, живые мертвецы и иные потусторонние создания вызывали у него безотчетный ужас.

«И я в этом не одинок», – подумал юноша, делая шаг назад.

Призрак, ощутив его страх, ухмыльнулся еще шире и сделал попытку покинуть строй.

– Стоять!

Голос Кающегося хлестнул Лариэса, точно плеть, заставив ноги юноши прирасти к земле. Как ни странно, на приведение команда подействовала даже лучше – тот скривился, но отвернулся от юноши.

– Подойди ко мне и сядь рядом, – приказал Ридгар тоном, не подлежащим обсуждению. Когда Лариэс уселся на бурую траву справа от него, Древний добавил, – эти несчастные существа инстинктивно тянутся к людям, способным заметить их. Поэтому старайся делать вид, что кроме нас двоих тут никого нет.

– О Ступивший на Путь Вечности, кто они? – Любопытство было главным пороком Лариэса, и оно не оставляло его даже во сне, хотя виконт и осознавал всю иллюзорность происходящего.

– Заблудшие души, не способные попасть на ту сторону, – Древний удочкой указал на другой берег, туда, где не росло ни единой травинки и виднелась лишь безжизненная спекшаяся земля. – Причин тому много, но, чаще всего, как ты, наверное, догадываешься, в этом мире их удерживает жажда мести.

– Невинно убиенные? – догадался Лариэс.

– Не только. Преданные, проклятые, доведенные до самоубийства, умершие от голода из-за того, что господин забрал последний мешок зерна… – Кающийся положил удочку на траву, после чего подытожил. – Жертвы несправедливости.

Лариэс кивнул – нечто подобное он и ожидал услышать.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – Древний повернул голову и внимательно изучил юношу. – Что ты забыл на берегах реки Забвения?

Лариэс развел руками, давая понять, что и сам не знает.

– Просто очнулся посреди поля и пошел, куда глаза глядят.

– И часто такое случается?

Лариэс хотел промолчать – в подобных снах, по идее, болтливость чревата – но слова сами-собой сорвались с его губ:

– Последний раз, если не путаю, полгода назад. Повзрослев, я стал реже попадать сюда, – произнес он и добавил, – о чем не жалею. Эти сны – скучные.

– Правда? – тонкие губы Ридгара изогнулись в подобии улыбки. – А мне тут нравится: тихо, спокойно, можно передохнуть и подумать о вечном.

– Тут?

– У реки, – охотно пояснил Ступивший на Путь Вечности. – А ты не знаешь, где оказался, виконт?

Лариэс непонимающе уставился на собеседника.

– Я же сказал, о Ступивший на Путь Вечности – в собственном сне. Это поле, эта река, эта шеренга мертвецов, даже вы – плод моего воображения, игра утомленного разума. Не помню только, когда это я успел уснуть, но да это и неважно, так как я проснусь и постараюсь забыть увиденное. До следующего раза.

– Так вот, во что ты веришь, – с небольшой паузой произнес Кающийся. – Сон, иллюзия.

– Да, – подтвердил полукровка. – Именно так.

– Стало быть, ничего не знаешь, никому ничего не рассказывал?

И снова юноша был вынужден согласиться.

– Конечно же, господин. Зачем мне трепаться о странных и пугающих снах?

Тонких губ Древнего коснулась тень улыбки.

– Что ж, может, ты поступил правильно. Так спокойнее.

– Что вы имеешь в виду, о Ступивший на Путь Вечности?

– Неважно, – Ридгар посмотрел куда-то в сторону, – потому что тебе уже пора. Проснись.

В следующий миг все закружилось и Лариэс вновь погрузился во тьму.

***

– Он будет жить?

– Да, моя кровь всегда помогает тем, кто умер меньше часа назад и не лишился головы. Не мешай.

– А руки, руки?

– С ними ничего страшного не случилось.

– Их отрезали по локоть!

– Тише, разбудишь больного. Ну вот, уже.

Лариэс со стоном открыл глаза и увидел склонившихся над ним Орелию с Клариссой. Пепельные волосы девушки были растрепаны, а на лице виконт различил подсохшие дорожки слез.

«Она так волновалась из-за меня»? – подумал Лариэс и машинально почесал нос.

Он замер. Посмотрел на правую руку, затем – на левую. Еще немного подумал, вспоминая события ночного боя. В том, что сражение было, юношу убеждали плотные повязки, опутывающие предплечья, а также то, что светило солнце.

– Как это? – выдавил он из себя.

– Древняя исцелила тебя, – с благоговением в голосе произнесла девушка. – Она просто приставила отрубленные руки, и те срослись. А после этого – воскресила уже остывающий труп. Я, честно говоря, не верила, что подобное возможно.

Кларисса говорила все это, и в ее голосе слышались нотки откровенной истерики. Впрочем, удивляться тут было не чему – Лариэс и сам не до конца осознал сказанное. Лишь спустя пару мгновений смысл слов, наконец-то, начал укладываться в голове.

– Я. Был. Мертв. Точно?

– Точнее некуда! – едва не выкрикнула Кларисса. – Когда мы подоспели, из тебя вылилась, наверное, вся кровь.

Полукровка сел и воззрился на бессмертную.

– О Ступившая на Путь Вечности, я не знаю, как вас благодарить, – проговорил он, наконец.

– Для начала, не совершай больше столь рискованных поступков, – охотно предложила та. – Мои силы далеко не безграничны и даже одно воскрешение недешево дается… Теперь… О чем вы трое вообще думали?

– Хотели проверить, нет ли засады в лесу.

– Что ж, ваш план удался, и, если бы не наша расторопность, воскрешать пришлось бы всех.

Вокруг них начала собираться небольшая толпа – все члены группы решили поздравить телохранителя со спасением. Не хватало только Ридгара.

– Неплохо он так тебя располосовал, – жизнерадостно заметил принц, подходя под ручку с Блаклинт, которая выглядела крайне смущенной. – Принцесса говорит, что лишь мастерство ее Щита спасло твою жизнь.

Северянка стала красной, как мак и замотала своей милой головой.

– Таривас, это не смешно! – запротестовала она, вызвав приступ смеха у принца и Мелиса.

– Простите меня, о несравненная, но я не мог удержаться. Вы так трогательно волновались о моем слуге…

Блаклинт из красной превратилось в багровую, а принц подмигнул Ларису и, склонившись над ним прошептал достаточно громко, чтобы могли услышать окружающие:

– Смотри, пользуйся моментом, кажется, наша северная недотрога благоволит к тебе.

Принцесса пискнула и умчалась прочь, за ней последовал и Вилнар, бросивший на Тариваса убийственный взгляд, а принц, отсмеявшись, стал заметно серьезнее.