Армия Римской империи в начале новой эры

Полибий затем подробно описывает устройство военного лагеря. В этом римская армия отличалась от всех других армий Древнего мира. Пожалуй, ни в чем ином так наглядно не проявлялся римский гений, как в логичном и практичном процессе постройки военного лагеря. Другие армии выбирали для этого места, имевшие преимущества для обороны, или располагали солдат на постой в городах. Все, в чем нуждались римляне, – это относительно ровный земельный участок, который не должен был просматриваться с расположенных поблизости высот. Вначале проводилась разметка местности и линии расположения палаток, а затем приступали к постройке оборонительных сооружений. Первой устанавливали палатку полководца – преторий (ргае-torium) – площадью 60 м2. Затем ставили палатки в одну линию, параллельную передней части претория, на расстоянии 15 м от него. Вход в палатки был обращен в сторону претория. Палатки легионеров, размещавшихся по манипулам, ставили по тщательно отмеренным линиям под прямым углом к палаткам трибунов и позади них. С одной стороны претория располагалась площадь, с другой – резиденция квестора (quaestor), то есть казначея. Позади претория размещалась конница и вспомогательные войска (auxi-lia). В центре лагеря вдоль основной, пересекавшей его поперек улицы (via principalis) располагалась большая часть палаток. Переднюю часть лагеря (praetentura) занимали легионеры, а заднюю часть (retentura) – воины более низкого статуса. Согласно Полибию, лагерь в плане представлял собой квадрат, хотя в действительности он напоминал собой прямоугольник. Палатки были поставлены на расстоянии до 60 м от укрепленного периметра лагеря. Пустое пространство давало возможность в случае опасности быстро построить в этом месте в боевом порядке войска. Здесь также находились трофеи, включая пленных и скот. Это расстояние обеспечивало безопасность палаток, поскольку метательные снаряды не могли преодолеть его.

Затем Полибий описывает организацию охраны лагеря, которая была обязанностью трибунов. Все подразделения легиона обязаны были выделять солдат для охраны претория. Особенно детально был проработан вопрос передачи пароля, который писали на деревянных дощечках (tesserae), покрытых воском. Их передавали в манипулы, где на них ставили вторую подпись и возвращали трибунам. Впоследствии это стало обязанностью одного человека в каждой центурии, которого стали называть tesserarius. Обязанность объезда дозором лагеря была возложена на кавалерию легиона. В каждую стражу назначали четыре человека; о начале их дежурства извещал горн, звучавший на главном посту охраны, расположенном рядом с первой манипулой триариев. Дозорные проверяли все посты и всех часовых и, если все было в порядке, получали tessera от начальника караула. Если часовые спали или отсутствовали, четверо дозорных отмечали этот факт и отправлялись к следующему посту. На рассвете дозорные представляли рапорт дежурному трибуну и передавали ему дощечки (tesserae). Если же какая-то из них отсутствовала, то немедленно начиналось расследование. Центуриону приказывали объявить построение часовых, и трибун приступал к тщательным допросам каждого. Если обнаруживали серьезное нарушение, то проводилось заседание военного суда. В случае если часового признавали виновным, то его приговаривали к забиванию до смерти палками. Подобное наказание называлось fustua-rium (от лат. fastis – палка, батог). На несчастного набрасывались с дубинами и камнями солдаты его же отряда и обычно убивали. Если ему удавалось выжить, его с позором изгоняли из армии, да и в обществе он встречал холодный прием.

Это прекрасный пример римского правосудия, безупречно осуществляемого на практике. Суровость наказания была вполне оправданной, ибо спящий или отсутствующий на своем месте без всякой на то причины часовой подвергал смертельной опасности жизни своих комбатантов. То же самое наказание предусматривалось за воровство в лагере, за дачу ложных показаний, за исключительные случаи аморального поведения. Так же наказывался любой солдат, уличенный в мелком преступлении в четвертый раз. Серьезным преступлением считалась также потеря оружия на поле боя и трусливое оставление занимаемых позиций. Если все подразделение было виновно в этом, то его выстраивали перед легионом, и каждого десятого приговаривали к наказанию fustuarium. Оставшихся переводили на рацион из овса вместо пшеницы, а их палатки выносили за пределы лагеря. Тем самым они оказывались на виду у всех и не могли избежать презрения своих боевых товарищей. Хотя им и удавалось избежать казни. Это пятно позора часто сохранялось надолго. Выжившие в разгромной битве при Каннах в полном составе были отправлены на Сицилию. Там одиннадцать лет спустя, в 205 г., они были переданы под командование Сципиона для участия в его Африканской кампании. Это был сознательный жест неуважения к нему со стороны консервативной группы политиков, во главе которых стоял Фабий Максим, и было частью их усилий сорвать честолюбивые планы Сципиона. Как полагал Сципион, это было сделано ими ради того, чтобы быстрее забыть о том, что они помогли ему одержать ряд блестящих побед, кульминацией которых была битва при Заме.

В труде Полибия есть также глава о наградах для отличившихся в сражениях. В бою и при осаде каждый солдат должен был храбро сражаться, но во время небольших стычек и других незначительных предприятиях это было уже его личным делом проявить или нет свою отвагу. В таких случаях солдат награждали кубками и копьями, а конных воинов – сбруей, возможно декорированной. Полибий затем сообщает о ежедневной оплате солдат. Каждый пехотинец получал 573 асса, центурион – 102/3 асса, конный воин – 16 ассов. Однако иногда случались перебои с оплатой питания, одежды и снаряжения. Легионеру полагался один бушель пшеницы в месяц, для конного воина – 10,5 бушеля ячменя и 3 бушеля пшеницы.

Когда армия сворачивала лагерь и готовилась к походу, все работы проводились в строгой последовательности. При первом звуке горна палатки снимались, и все вещи паковались. При втором – поклажу грузили на животных, а при третьем сигнале колонна начинала марш. Порядок марша зависел от потенциальных опасностей местности и действий врага. Обычно во главе колонны находились союзники римлян, за ними следовали легионы с обозами в арьергарде; конница передвигалась на флангах. В случае угрозы нападения легионы шли в развернутом строю в три ряда и могли по сигналу встать в боевой порядок и повернуть направо или налево, оставляя кладь позади себя. Перед остановкой на ночь один из трибунов с отрядом уходил вперед для поиска подходящего места для ночлега и отмечал его разноцветными флагами в соответствии с уже определенной разметкой. Основная концепция устройства лагеря на марше, описанная Полибием, сложилась, возможно, задолго до него и дожила до времен Империи.

Последствия Пунической войны

Подробные описания сражений Второй Пунической войны ясно показывают большое преимущество армии Ганнибала и величие его самого. Он создал прекрасно подготовленную армию и имел преимущество на поле боя над римлянами с их ограниченными взглядами на тактику. Разгром при Каннах был примером сражения, где он применил свой излюбленный тактический маневр. Римляне надеялись только на силу легионов в центре своей армии. И когда Ганнибал выстроил свои войска в форме полумесяца, римляне предприняли атаку в центре, пытаясь продавить оборону, но безуспешно. Фланги противника сомкнулись, и римское войско оказалось в полном окружении. Ранее на Требии, в Северной Италии, во время сражения центр римлян был прорван, и солдаты обратились в бегство. Также на реке Ибер, ныне Эбро, в Испании карфагенский полководец Гасдрубал использовал ту же тактику против Публия Сципиона, но его слабый центр был быстро разгромлен, и Рим одержал важную победу. Следовало выучить полученные уроки – необходима лучшая подготовка, большая тактическая гибкость на поле битвы. Старая греческая фаланга, хотя и искусно усовершенствованная, теперь уже уходила в небытие. Для отдельных кампаний набиралась и проходила подготовку армия, набранная из граждан. Чтобы армии сопутствовал успех, требовалось больше заниматься военной подготовкой и повышать профессиональный уровень. Ганнибал стал примером того, насколько велика была потребность в вожде, которому люди могли полностью доверять. На раннем этапе римляне практиковали назначение двух консулов на год для командования армией. Но затем неоднократно в чрезвычайных обстоятельствах вместо них назначали диктатора с особыми полномочиями. Когда молодого Публия Корнелия Сципиона наделили высшей военной властью, были отброшены все конституционные права. Он был всего лишь эдилом, и, согласно закону, ему не могли поручить командование армией. К счастью для Рима, требование народа заставило сенат принять это решение. Лишь немногие могли предвидеть последствия этого шага для будущего – появление плеяды великих генералов и преданных им профессиональных армий и начало ожесточенной борьбы, которая приведет Республику к ее кровавому концу.

Вероятно, молодой Сципион с самого начала предчувствовал, что рано или поздно, но он непременно столкнется с Ганнибалом лицом к лицу. Поэтому он заранее готовился к этой встрече, намереваясь превзойти своего соперника в военном искусстве на поле боя, и создал войско, действовавшее подобно отлично налаженной и точной машине. Вскоре Сципион показал свой характер и захватил Новый Карфаген. В этой блестяще проведенной операции решающими факторами стали стремительность и внезапность. Его небольшая армия совершила быстрый переход в 322 км за шесть дней и прибыла на место в то самое время, когда флот осадил город с моря, и одновременно десант атаковал его с суши. Сципион немедленно перешел в наступление, которого осажденные совсем не ожидали, в то время как их основные силы отбивали вражеский приступ. Этот эпизод характеризовал его как полководца, способного тщательно планировать и быстро действовать, напасть на врага в тот момент, когда он совсем не ожидал этого. Но юный полководец мог быть осторожным и коварным. Как это проявилось в битве при Илипе против Гасдрубала, сына Гискона. Две армии выстроились на поле, но ни одна не желала сделать первый шаг. Во всяком случае, согласно воинской науке, лучшие части, как правило, располагались в центре, а более слабые – на флангах. Однажды утром Сципион велел подать себе завтрак до рассвета, а затем легкой конницей атаковал врага. Гасдрубал с ужасом обнаружил, что римляне изменили боевой порядок, и легионеры заняли свои места на флангах. Сципион долго затягивал начало боевых действий и, применив подобную тактику, вымотал карфагенян. По условленному сигналу легионеры совершили сложный маневр и одновременно обошли противника с обоих флангов, подавив сопротивление его слабых частей. В то время как наиболее боеспособные части Гасдрубала в центре не могли прийти им на помощь и были разгромлены фланговыми ударами легионеров. Сципион не раз применил эту тактику, в частности, против войск Гасдрубала и царя Западной Нумидии Сифакса в битве на Великих Равнинах (Сук-эль-Хемис) в Северной Африке. Теперь Сципион был готов встретиться с великим Ганнибалом, и решающая битва состоялась при Заме. Исход ее решила конница Сципиона; битва была выиграна, и Ганнибал бежал.

Ужасные годы Второй Пунической войны произвели на римлян такое же впечатление, как Дюнкерк на Британию. В самый тяжелый час Рим не дрогнул, но с поразительной стойкостью и силой духа продолжал бороться. Суровые невзгоды, как и в Британии, сплотили всех граждан вокруг общего дела. Но в следующем столетии не случилось серьезных национальных испытаний. Провинции Востока упали, как перезревший плод, в руки Рима, и военные действия вели в основном союзники. Тем не менее все больше провинций начинали испытывать потребность в постоянной армии, которая должна была бы состоять, по крайней мере, из 8 легионов. Эта постоянная военная служба в отдаленных областях давала большие возможности любому, кто намеревался стать профессиональным солдатом. Таким человеком был Спурий Лигустин, сабинянин, который, согласно Ливию, так рассказывает о себе: «Мой отец оставил мне один акр земли [югер, несомненно, был меньше, чем того требовала норма, и Лигустина можно, строго говоря, считать представителем пролетариата] и небольшую хижину, в которой я был рожден, и вырос, и до сего дня ей владею… Я стал солдатом в консульство Публия Сульпиция и Гая Аурелия [200 г. до н. э.]. В армии, которую отправили в Македонию на войну с царем Филиппом, я прослужил два года рядовым. На третий год войны за мою храбрость Тит Квинкций Фламинин сделал меня центурионом 10-го манипула гастатов. После поражения Филиппа и македонцев, когда нас вернули в Италию и сразу же распустили, я отправился в Испанию добровольцем с консулом Марком Порцием [195 г. до н. э.]… Командующий счел меня достойным быть назначенным центурионом первой центурии гастатов. В третий раз я вновь вызвался быть добровольцем в армии, которую послали против этолийцев и царя Антиоха [191 г. до н. э.]… Маний Ацилий I присвоил мне звание центуриона 1-й центурии первой боевой линии [primus prin-ceps prioris centurie]… Когда царь Антиох был изгнан и это-лийцы разбиты, мы вернулись в Италию; и дважды после этого я участвовал в кампаниях, каждый раз служа в легионе по году. Затем дважды я принимал участие в кампаниях в Испании… [180 г. и 181 г. до н. э.]. Флакк вернул меня домой вместе с другими людьми из провинции, заслужившими чести вследствие проявленной ими отваги участвовать в его триумфе… Четыре раза на протяжении нескольких лет я получал звание главного центуриона [primus pilus]; 34 раза меня награждали за храбрость. Я получил 6 гражданских венков. Я служил в армии 22 года, и мне теперь больше 50 лет…» В это время никто моложе 51 года не освобождался от военной службы. Лигустин был назначен главным центурионом I легиона, и те, кто был недоволен зачислением на военную службу, не стали подавать свои прошения.

Таким добровольцам, особенно если они были опытными солдатами, явно оказывали предпочтение перед новобранцами. Поэтому был сохранен принцип добровольного зачисления на службу в армию. По мере того как все больше стран Востока переходили под контроль Рима, с неизбежностью должно было расти число граждан, занятых коммерческой деятельностью. Соответственно обострялась проблема обязательного призыва в армию. Рим не мог больше полагаться на регулярное пополнение легионов за счет простых сельских жителей. Служба в Испании во II в. была особенно непопулярна. Постоянно случавшиеся местные восстания и войны, некомпетентность правителей Рима и острая нехватка солдат усугубляли ситуацию. В 152 г. до н. э. народное недовольство в Риме привело к тому, что старый обычай вербовки в армию был видоизменен, и людей выбирали путем жеребьевки на ограниченный срок военной службы в шесть лет. Однако новое правило предусматривало, что людей, прослуживших шесть лет в Испании и вернувшихся в Италию, могли призвать повторно. Это объяснялось тем, что обязательный срок военной службы был 16 лет. Еще одним следствием произошедших изменений было пополнение армии за счет войск союзников Рима. Когда в 133 г. до н. э. Сципион Эмилиан взял после длительной осады город Нуманцию, две трети его войска составляли иберийские вспомогательные части. На Востоке решающая битва при Пидне в 168 г. до н. э., которой завершилась 3-я Македонская война, была, возможно, выиграна союзниками. Их части на слонах смяли левый фланг войска царя Персея, благодаря этому легионеры обошли македонскую фалангу, вклинились в ее ряды и разгромили ее.

Экспансия Рима на заморских территориях имела серьезные последствия для граждан высших классов. Появилась возможность обогатиться посредством торговли, которая, как считают современные римляне, оказала разлагающее воздействие на высокие правила морали и простой образ жизни. Коррупция под многими личинами постепенно проникла в их ряды, и все труднее стало находить опытное военное руководство. Иностранные державы перестали верить в беспристрастность римского правосудия. Высокомерие и надменность римских магистратов, даже в Италии, стала притчей во языцех. И на далекой периферии акты жестокости потрясали людей, казалось бы уже привыкших к жестокости.

Трудности, с которыми столкнулся Рим при вербовке граждан на военную службу, отражены в попытке Гракхов осуществить аграрную реформу. Сокращалось количество мелких землевладельцев, они беднели, и их имущественный ценз не позволял им служить в римской армии. Ситуация ухудшалась еще и тем, что молодые здоровые мужчины, уходя на военную службу, на длительное время оставляли свои хозяйства, а их семьи переезжали в Рим и пополняли собой ряды пролетариата. Во многих областях небольшие фермерские хозяйства объединяли в большие поместья, и крупные землевладельцы считали более выгодным для себя пахотные земли превращать в пастбища. Образовался новый класс земельных собственников, которые богатели по мере того, как владычество Рима распространялось на Восток. Свои вновь накопленные капиталы они использовали для приобретения земли, покупки сельскохозяйственного оборудования и дешевых рабов, имевшихся в избытке. Гракхи попытались исправить подобную ситуацию путем предоставления земельных участков римской бедноте; они также считали необходимым предоставить больше прав итальянским союзникам. Закоренелый консерватизм аристократической партии помешал проведению реформ и впоследствии принес горькие плоды гражданской войны. Это, в свою очередь, привело к борьбе за власть между Марием и Суллой, которая стала ужасным и жестоким эпизодом их беспощадного соперничества, обескровившего древние сенаторские семейства.

Реформы Гая Мария

Крупные реформы римской армии связаны с именем Мария, однако он поставил только окончательную точку в произошедших переменах. Целью малых реформ Гая Гракха было возложить на государство ответственность за поставку военного снаряжения и одежды легионерам и добиться запрета призыва молодых людей до 17-летнего возраста. Это явно указывает на то, что те чиновники, которые занимались призывом в армию, не обращали внимания ни на имущественный ценз, ни на возраст. Марий сделал всего лишь последний шаг и открыл дорогу в армию пролетариату. Марий сам был родом из деревни близ Арпинума, и он симпатизировал представителям низших классов. Он был сторонником строгой дисциплины, и задача придать форму грубому материалу не представляла, видимо, для него большой проблемы. Ему не хватало политической мудрости и способности управлять государством, и едва ли он мог предвидеть последствия его конституционных реформ. Возможно, он поступал назло нобилитету. Плутарх рассказывает, что, когда Марий стал консулом и командующим войсками в Нумидии, он произнес перед сенаторами страстную речь, полную насмешек и презрения к ним, пытаясь привлечь на свою сторону плебс. Саллюстий утверждает, что Марий не хотел принуждать людей идти на военную службу против их желания, но призывал делать это добровольно, обещая им «победу, трофеи и славу». Марий начал набирать добровольцев из capite censi, то есть из низших слоев общества, из людей, не имевших собственности, но участвовавших в переписи. Однако не забывал он и о профессиональных солдатах-ветеранах, привлекая их различными льготами. По утверждению Саллюстия, сенат был не против этих мер, потому что они полагали, что Марий потеряет свою популярность, набирая солдат из плебса. Конечно, многих соблазняли военные трофеи, и военная карьера давала возможность продвижения. Малоимущие были довольны тем, что с них сняли исполнение хотя бы части обременительных общественных обязанностей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.