Повторим медовый месяц

Клавиатура была современным дополнением к старинной резной двери из древнего дерева манго. От его прикосновения тяжелая дверь бесшумно распахнулась внутрь.

Аромат франжипани заглушил запах гибискуса и окутал Джо нежным облаком в знак приветствия, когда он вошел внутрь виллы. Луна вышла из-за облаков и осветила всю стену с французскими окнами от пола до потолка в задней части дома. Танцующие тени отбрасывались на комнату в старинном гавайском стиле.

Плетеная бамбуковая ткань свисала с массивных деревянных балок высокого сводчатого потолка. Огромные потолочные вентиляторы из латуни и дерева с лопастями в форме листьев бесшумно охлаждали помещение, обставленное антикварной мебелью, коврами и напольными подушками.

Повсюду были небрежно разбросаны предметы древнего и современного гавайского искусства. В лунном свете поблескивали деревянные полы из широких досок. Джо знал, что это акация коа, которая больше нигде в мире не растет, светилась так, словно под полом горел свет.

Джо бывал в этом прекрасном поместье, принадлежащем старым друзьям его родителей Дейву и Бекки Уиндсторм, каждый год в течение десяти лет, с тех пор как здесь отмечалась серебряная свадьба его родителей. Ему было девятнадцать, когда он впервые приехал сюда, и с тех пор мистическое очарование Большого острова держало его в плену.

Даже в то время, когда ему было всего девятнадцать, он знал, что уникальное очарование обстановки способствовало необыкновенному празднованию его родителями вечной любви.

А вот ему отпраздновать свою свадьбу, увы, не удалось. Дейв внезапно заболел, когда пара была в Патагонии. Когда Джо получил сообщение от Бекки, в котором говорилось, что они не приедут на свадьбу, у него не хватило духу усугубить их проблемы, сказав им, что свадьбы не будет. Он был уверен, что со временем его родители сообщат им эту новость.

Обе новости.

Отмена свадьбы. Страшный диагноз.

Будут ли его родители праздновать тридцать пять лет свадьбы? Их брак всегда казался Джо незыблемым, а теперь стал очень хрупким из-за этого ужасного диагноза.

– Врачи думают, что это редкий вид слабоумия, – сообщила ему мать за час до того, как он встретился с Блоссом за ланчем в тот кошмарный день чуть больше двух недель назад.

Они думают. Джо цеплялся за эти слова, как за соломинку. Может быть, врачи не правы. Его отец. Один из умнейших и талантливейших людей – и вдруг деменция? Этого просто не может быть.

И еще один вопрос не давал Джо покоя. Что, если болезнь наследственная?

Когда Блоссом предложила отложить свадьбу, он испытал облегчение. Ему необходимо время, чтобы найти ответы на все вопросы.

Нельзя подвергать любимую женщину риску столкнуться с серьезными проблемами в будущем. Если болезнь наследственная, то как быть с их будущими детьми?

На данный момент его потери были невыносимыми: отец, Блоссом, будущие дети. Вот почему он приехал на Гавайи. Вилла «Хейл Алана» по-прежнему существовала. И он надеялся найти ответы на мучившие его вопросы здесь, в этой могущественной прекрасной стране, где охана, то есть семья, была священна, и это могло убедить его в неизменной силе любви.

Хотя его любовь подверглась испытаниям за последние недели и дни, и вряд ли он обретет покой в этом райском уголке.

Они с Блоссом выбрали Гавайи для своего медового месяца, потому что она никогда не бывала в тропиках. Он с таким нетерпением ждал возможности стать ее гидом по Гавайям, и особенно по Большому острову, полному потрясающих контрастов.

В любой день из вулкана Килауэа может хлынуть расплавленная лава, а на Мауна-Кеа может выпасть снег. Этот остров сам по себе был целым миром, который таил в себе немало открытий и обострял чувства.

Он мечтал показать Блоссом потрясающие пейзажи, экзотические цветы и суровые черные моря старых лавовых потоков. А как прекрасен здесь океан с танцующими дельфинами и китами, всплывающими над водой, как разнообразен и великолепен мир коралловых рифов под водой.

Теперь, без Блоссом, все красоты померкли, все чувства притупились, все потеряло смысл.

Точно так же, как и его жизнь.

Что же, пожалуй, он проведет здесь ночь, а завтра отправится восвояси. Работа для него – лучшее лекарство, и еще общение с закадычным другом Лэнсом, его несостоявшимся шафером. И принесла же его нелегкая на Гавайи? Сидели бы сейчас с Лэнсом в баре, пили пиво и беседовали о жизни, о том, что все зло в мире от женщин и лучше всю жизнь оставаться холостяками.

Луна снова скрылась за облаками, и комната погрузилась во тьму, которая соответствовала мраку, царившему в его душе.

Неожиданно он уловил краем глаза едва заметное движение, испугавшее его. Он слишком поздно понял, что не один.

Какая-то фигура, возможно воспользовавшись наступившей темнотой, выскочила из-за большого сундука в углу комнаты.

Злоумышленник.

Это казалось невозможным, несовместимым с ароматом франжипани и пышной старомодной обстановкой комнаты, но на Джо напали.

Кто-то в низко надвинутой бейсболке выскочил из темноты ему навстречу и замахнулся крупным предметом.

Ваза?

За секунду до столкновения Джо с некоторым облегчением отметил хрупкость телосложения нападавшего. Значит, подросток. Он поймал узкое запястье, пытаясь перехватить вазу, но она выскользнула из руки незваного гостя и упала на пол, разбившись вдребезги. Он крепче сжал это удивительно тонкое запястье и услышал крик боли и отчаяния.

Девочка-подросток.

Осознание этого умерило его инстинктивную реакцию. С отчаянием загнанного в ловушку животного она пыталась вырвать руку из его хватки. Но он был намного сильнее, и, когда побег не удался, она повернулась и с воинственным криком вздернув подбородок, врезалась в него с удивительной силой.

Оба по инерции свалились на пол, и он ударился спиной о крытый стеклом пол. Когда ее вес полностью обрушился на него, Джо почувствовал, как осколки стекла вонзились в его зад. Он скрипнул зубами от боли.

Ее лицо было скрыто широким козырьком бейсболки.

На какую-то благословенную секунду нападавшая застыла, почти обмякла. Джо подумал, что победил, что она сдалась.

Но нет, она просто собиралась с силами или пыталась усыпить его бдительность, а может, и то и другое.

С отчаянной силой дикарки она взорвалась и снова попыталась высвободить свою руку, а другой потянулась к его лицу с явным намерением его расцарапать. Джо прикрыл глаза, но успел перехватить ее второе запястье.

– Отпусти… меня… слышишь?

И вдруг запах ее волос перебил запах франжипани, наполнивший комнату.

Прошло несколько секунд с того момента, как она заговорила, но только сейчас он узнал этот голос.

Что-то щелкнуло.

Нет. Это невозможно.

Это просто потому, что он думал о ней, когда все это случилось. Это просто потому, что в ту дверь должны были войти он и она, мистер и миссис Блэкуэлл. Нес бы он ее на руках?

Слава богу, ее здесь нет. Каким ужасным было бы начало медового месяца! Переносить ее через порог, когда незнакомец вышел к ним из темноты.

И все же, блуждая мыслями и сосредоточившись одновременно, Джо размышлял о древней роли воина-защитника, когда этот запах снова защекотал ему нос. Он знал только одного человека, чьи волосы имели этот экзотический аромат – смесь лаванды и лемонграсса. Джо открыл глаза, выпустил одно запястье, отвел козырек бейсболки набок и остолбенел.

– Блоссом?! Что ты здесь делаешь? – прохрипел он, отпустив ее вторую руку.

Она отшатнулась и сдернула с головы бейсболку. Ее волосы, которые она редко носила распущенными за время их отношений, рассыпались по стройным плечам роскошной темной волной. Джо подавил неожиданное желание прикоснуться к этому каскаду, а потом зарыться в него лицом, вдыхая их божественный запах. Он лишь свирепо зыркнул на бывшую невесту.

– А ты какого черта здесь делаешь? – выпалила она в ответ.

Глава 3

– Я приехал отдохнуть в доме друзей моей семьи, – ответил Джо, подчеркнув голосом, что это друзья именно его семьи.

Он едва мог разглядеть ее лицо в полумраке комнаты, но был уверен, что Блоссом побледнела. Он потянулся к выключателю на стене и зажег свет.

Она действительно выглядела бледной и усталой, под глазами залегли темные круги, на лице ни грамма косметики, и, казалось, она похудела.

– Неужели ты не мог догадаться, что это я? – с вызовом спросила она.

Ее вопрос вызвал у Джо недоумение. Зачем ей понадобилось приезжать одной на место их свадебного путешествия?

Кроме того, в этой одежде он никогда бы ее не узнал. Ему всегда нравилось, как Блоссом подбирает наряды.

У нее было безошибочное чутье и отменный вкус, поэтому мужчины, и он в том числе, всегда на нее засматривались.

Но ее теперешний наряд был отвратительным: мешковатые спортивные штаны поносного цвета, черная футболка не по размеру, бейсболка тоже была слишком велика и сползала ей на уши. Теперь он понимал, почему принял ее за подростка.

Несмотря на странный наряд и отсутствие макияжа, он видел, какая она милая, похожая на маленькую беспризорницу, которой нужен воин-защитник. Джо прекрасно осознавал опасность подобных мыслей по отношению к женщине, которая разбила ему сердце. С этим чувством ему нужно было бороться так, как если бы он сражался за свою жизнь.

Так и было на самом деле.

– А ты почему меня не узнала? – в свою очередь поинтересовался он.

– Я просто не ожидала тебя здесь увидеть.

– Вот и я тоже, – отрезал он.

– Я подумала, что ты вор, – призналась она.

Несмотря на всю ее браваду, Джо видел, что Блоссом была по-настоящему напугана, и ему пришлось бороться с сильным желанием заключить ее в объятия и погладить по волосам.

Опять эти волосы. Как же они ему нравились! Он обратил на них внимание в первый момент знакомства.

– А я тебя принял в темноте за молодого хулигана, который хочет на меня напасть.

– Хулигана? – Она осмотрела себя и тряхнула гривой волос. – Значит, так я выгляжу, когда не стараюсь произвести впечатление?

С такими волосами она могла хоть дерюгу надеть – и все равно выглядела бы привлекательно. Но ей не нужно знать, что он питает слабость к ее роскошной шевелюре.

– Я могла бы убить тебя, – предположила Блоссом с ноткой раскаяния.

Ее беспокойство вряд ли было признанием в любви, предупредил он себя. Любящий человек не отменяет запланированное бракосочетание по ничтожному поводу.

– У тебя не было ни малейшего шанса, – ответил он. – Ваза непригодна для такого.

– Ты, наверное, мог бы убить меня, – решила она. – Случайно.

Джо раздумывал, как сказать ей, что испытывал сильное желание убить ее на прошлой неделе. Но даже если бы он сказал это в шутку, она бы поняла, что он был разочарован ее поступком и сожалел о разрыве помолвки и отмене свадьбы. Однако он не собирался давать ей такую власть над собой.

– Убийство – это, конечно, крайность, но я вполне мог бы тебя покалечить, – сказал он. – О чем ты только думала?

– На самом деле я не думала. Я только зашла и услышала, что кто-то стоит у двери.

– Это мог быть управляющий имением.

– Нет, я с ним говорила на прошлой неделе. Он сказал, что на вилле никого не будет, персонал получил небольшой отпуск, чтобы мы… – Щеки Блоссом зарделись от мысли, чем они могли бы заняться на вилле вдвоем в медовый месяц.

Джо почувствовал волнение, однако пытался себя контролировать.

– Каким бы прекрасным ни было это воссоединение, мне нужно…

– Оказаться в другом месте? – язвительно спросила она.

– Э-э-э, у меня болит зад.

– Хочешь сказать, что я заноза в твоей заднице? – фыркнула Блоссом.

– Не без этого, – ответил он.

Джо осторожно провел рукой по ягодице и вздрогнул от боли.

– Я почти уверен, что в меня впиявился осколок стекла.

– Ты ранен? – заволновалась она.

Он посмотрел на бывшую невесту. Сарказм исчез. Она выглядела искренне огорченной. Легко принять жалость за любовь.

– Я думаю, это просто царапина, – ответил он.

Она посмотрела на его руку.

– Это не так. Рана сильно кровит. Взгляни.

Он проследил за ее взглядом и посмотрел на свою руку. Да, и правда кровь.

Прежде чем он успел отреагировать, Блоссом метнулась ему за спину и принялась осматривать его зад.

– Там довольно много крови, – сказала она. – Интересно, есть ли там осколки?

– Убери руки! – резко сказал он.

Только с ним могло случиться такое – стекло в заднице вместо медового месяца на Гавайях. Несостоявшаяся невеста пытается снять с него шорты, но по абсолютно другой причине.

– Не будь ребенком, – возразила она.

– Ребенком? – изумился он.

Ему гораздо больше нравилась прежняя Блоссом, та, которая не уставала повторять, что он – само совершенство.

Без предупреждения она сдернула с него шорты. Джо почувствовал, как воздух холодит ягодицы. Он оттолкнул ее руки и снова натянул шорты.

– Дай я посмотрю.

– Нет, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Я мельком взглянула, рана на твоем заду выглядит плохо, – заметила Блоссом.

Значит, его задница выглядит отвратительно. Это именно то, что хотел услышать каждый мужчина в свой медовый месяц. Только это не его медовый месяц, что ничуть не улучшило ощущения от того, что его задница выглядела плохо.

– Ты должен позволить мне осмотреть рану.

– Нет.

– Для оказания первой помощи, – просительно сказала она.

– Не тебе лечить мой зад, – резко бросил он.

Особенно в первую брачную ночь, когда есть дела поважнее, подумалось ему.

– О, прекрати, – отрезала Блоссом. – Я твой зад сто раз видела. Тебе самому не дотянуться. Или отвезти тебя в больницу?

– Да это просто царапина, – упорствовал Джо.

– Говорю же тебе, там несколько осколков. Как, скажи на милость, ты намерен их вытащить из собственной задницы?

Если бы кто-то этим утром сказал Джо, что ему придется отвечать на подобный вопрос, он рассмеялся бы ему в лицо. И ни за что на свете он не мог предположить, что этот вопрос задаст его бывшая.

Он не любил сюрпризов.

Ему не нравилось, когда что-то выходило из-под его контроля. Неудивительно, что последние две недели были такими невыносимыми! Это была не просто потеря Блоссом, он утратил ощущение предсказуемости мира.

– Я посмотрю, что можно сделать, – мягко предложила Блоссом, – а потом ты сможешь отправиться домой, хотя поездка вряд ли будет приятной.

Поездка домой? Учитывая, что совсем недавно Джо решил, что, вероятно, останется только на ночь, он внезапно почувствовал себя так, словно даже динамитная шашка не заставит его покинуть «Хейл Алану».

– Я никуда не собираюсь, – холодно бросил он, прилагая огромные усилия, чтобы не дотронуться до саднящей раны с целью умерить боль. – Я думаю, что уехать придется тебе.

Блоссом сложила на груди руки и заявила:

– Я не могу.

– Почему?

– В отличие от некоторых я живу в реальном мире, – едко заметила она.

– Что это значит?

– У меня нет доступа к частному самолету твоей компании, – пояснила она. – Я не могу лететь, когда мне вздумается. Я брала билет экономкласса и не могу его менять, поэтому я остаюсь.

– Ты собираешься провести медовый месяц в одиночестве? – недоверчиво спросил он.

– А ты здесь зачем? – выпалила она в ответ. – Кстати, отменить свадьбу – это такая же большая работа, как и ее подготовить. Я устала и заслуживаю отдыха.

Неужели она действительно обижалась на него?

– Ты говоришь это так, как будто я отменил свадьбу, – произнес он напряженным голосом. – И я помню, что это совсем не так.

– Интересно. А я не припомню, чтобы ты возражал.

Неожиданно Джо поразила мысль, что за все одиннадцать месяцев их знакомства, а девять из них они были помолвлены, они ни разу не повысили друг на друга голоса, а теперь вот выясняют отношения.

Эта женщина с сердитым прищуром и таким тоном была ему совершенно незнакома.

И почему эта новая Блоссом так его интриговала? Не то чтобы он когда-нибудь позволит ей узнать об этом.

– Хорошо, – согласился он, собрав волю в кулак, потому что боль становилась невыносимой, – ты можешь посмотреть.

– Не так я себе представляла свое прибытие в этот райский уголок, – заметила Блоссом, пока они с Джо искали домашнюю аптечку.

У нее не было никаких сомнений в том, что она оказалась в раю. Хотя Блоссом прилетела поздно вечером, и Большой остров был почти полностью погружен в темноту, когда ее везли в поместье на такси, и она была совершенно измучена долгим путешествием, «Хейл Алана» немедленно подняла ей настроение.

Это было одной из причин, почему она не включила свет после того, как вошла внутрь, позволяя ощущению этого места впитаться в нее.

Вилла была полна ароматов, здесь царили спокойствие и безмятежность и в то же время необыкновенная чувственность. Она осознала это только сейчас, когда они проходили по великолепному дому. Сам воздух вокруг нее был мягким, теплым и влажным, как поцелуй.

Или, может быть, именно близость Джо так обострила ее чувства? Хотя она прекрасно осознавала, что выглядит не наилучшим образом.

Блоссом оставила дома все те невероятные наряды для медового месяца, которые они с Блисс выбрали вместе. Просто смотреть на них было слишком больно. Ну, почти все из них. Она привезла лишь несколько бикини.

А потом удобно оделась для путешествия. Кому нужно производить впечатление на кучку незнакомцев? И вот она прибыла на Гавайи взъерошенная и помятая, ее растрепанные волосы были скрыты бейсболкой. Она видела, что ее неказистый наряд потряс Джо.

Блоссом поняла, что он впервые увидел ее настоящую, а не одетую так, как, по мнению Блисс, она должна была одеваться для него.

Джо, естественно, выглядел потрясающе, словно ему предстояла съемка для обложки модного мужского журнала: ладно сидящие шорты цвета хаки и однотонная темно-синяя футболка. Шорты подчеркивали длинные мощные ноги, а футболка облегала грудь и рельефные мышцы бицепсов. Ей захотелось прижаться к этой знакомой груди, почувствовать, как под пальцами бьется его сердце.

Блоссом украдкой изучала его лицо в поисках признаков разбитого сердца – мешков под глазами, морщин на лбу, – но, к сожалению, ничего не могла разглядеть. Разве только горестная складка залегла вокруг рта.

Когда она смотрела на свое собственное изображение в зеркале в течение последних двух недель, то видела полное опустошение.

Ее мать, возможно, посчитала бы приезд Джо на Гавайи одновременно с Блоссом подарком Вселенной.

Блоссом же рассматривала эту встречу как испытание. Она не могла и думать о примирении с Джо.

Кто-то расценил бы разницу в выражении лица или в выборе одежды для путешествий как мелочь, но для Блоссом эта разница кричала о несходстве их миров.

Смогла бы она вообще ориентироваться в его мире без помощи Блисс?

И если отмена свадьбы ее опустошила, лишила сна, аппетита, работоспособности, то что бы с ней стало, если бы ее брак – та фантазия Золушки, которую она лелеяла всю свою жизнь, – не сложился бы?

«Это невозможно пережить», – сказала она себе, пытаясь привыкнуть к неожиданному возвращению Джо в ее жизнь в ту ночь, которая должна была ознаменовать начало их медового месяца.

После долгих поисков аптечки они наконец нашли ее на видном месте в белом шкафчике с красным крестом у бассейна на заднем дворе.

Если это можно было назвать задним двором. Блоссом вспомнила, что Селия называла задний двор Блэкуэллов-старших «садом».

В особняке родителей Джо тоже был бассейн, но их дом и сад померкли в сравнении с поместьем, где она сейчас находилась.

Бассейн был великолепен – овальной формы, он обтекал черную лавовую скалу посередине. Подсветка придавала воде сапфировый оттенок. Над главным бассейном находился бассейн поменьше, который, как она предположила, был скорее гидромассажной ванной. Блоссом не могла представить, чтобы кто-нибудь пользовался гидромассажной ванной на Гавайях, но тем не менее поднимающийся от нее пар добавлял атмосферы и почему-то напоминал ей, что она находится на острове с действующим вулканом.

Между двумя бассейнами низвергался водопад. Еще больше огней мерцало в густой зеленой листве, усиливая буйство красок цветущего гибискуса. В воздухе витал божественный аромат цветов.

– Давай покончим с этим, – процедил Джо сквозь зубы и улегся ничком на большой круглый стеклянный стол, расставив ноги и ухватившись руками за края.

Блоссом оторвала взгляд от окружающего рая, прикусила нижнюю губу и стянула с него шорты.

Да, не такую картину рисовала она себе в их первую брачную ночь несостоявшегося медового месяца. Она едва успела подавить рвавшийся наружу смех. Ничего не скажешь, жизнь всегда преподносит сюрпризы, особенно в ее случае.

Глава 4

– Тебе смешно? – угрожающе спросил Джо.

Слышала ли она когда-нибудь раньше эту опасную нотку в его голосе?

– Нет, – быстро ответила она.

– А мне показалось, ты насмехаешься над моим недостойным положением, – буркнул он.

Это замечание заставило ее хихикнуть. Или, может быть, этот зловещий тон в его голосе ее нервировал.

– Заметь, не я это сказала.

– Прекрати.

– Я не могу.

– Есть разница между «не могу» и «не буду», – вспылил Джо.

– У тебя всегда была такая симпатичная попка, – вырвалось у нее помимо воли. Она готова была язык себе откусить.

– Не сейчас, Блоссом, прошу тебя. – В голосе Джо послышались хриплые нотки, от которых у нее по спине пробежали мурашки.

И кого она пытается обмануть? Его близость вызывает у нее желание.

– Похоже, раны поверхностные, – делано безразличным тоном заметила она, хотя от вида его крепкого зада ее пробрала внутренняя дрожь.

– Я не хочу знать, как это выглядит. Давай покончим с этим как можно скорее, – выпалил он.

Может быть, ее присутствие и прикосновение волновало его больше, чем он хотел себе в этом признаться?

Блоссом нашла в аптечке пинцет и вынула первый крошечный осколок стекла. Джо непроизвольно вскрикнул.

– Просто представь, что мы в походе, – сладко пропела она, – и ты нечаянно упал в заросли ежевики.

– Я понятия не имел, что тебе так не понравился тот наш поход.

– Кое-что мне понравилось, – осторожно заметила она.

«Делить спальный мешок с Джо, сидеть у костра, тесно прижавшись к его сильному теплому телу, любоваться звездным небом», – напомнил внутренний голос.

– Но?..

– Меня кое-что пугало, – призналась она, неожиданно поняв, что не пыталась быть с ним до конца откровенной.

– Например? – не унимался он.

– Выйти из палатки пописать ночью, – ответила она. – Я боялась, что на меня может напасть медведь. А еще мне представлялось, что в кустах мог притаиться злоумышленник.

Джо помолчал, а потом спросил:

– Почему ты не рассказала мне о своих страхах?

Потому что она отчаянно хотела произвести впечатление на красавца-миллиардера, вот почему. И пыталась заставить себя полюбить то, что нравится ему.

Что на самом деле было фальшивой игрой и навело его на мысль, что она, возможно, захочет променять свадьбу своей мечты на бракосочетание в стиле кемпинга.

– Я считала, что ты будешь думать обо мне хуже.

«Если бы я показала тебе свое истинное лицо», – пронеслось у нее в голове.

– О! – воскликнул он раздраженно. – Спасибо за вотум доверия.

– Я сама виновата.

– Да, верно, ты не доверяешь мне свои страхи. Неудивительно, что напала на меня с вазой, раз думаешь, что подобные угрозы таятся в темноте.

– Видишь? Вот и доказательство! Ты действительно думаешь обо мне плохо.

– Нет, – возразил он.

Но Блоссом не сдавалась.

– Ты думаешь, я слишком остро отреагировала. Тебе нужна более смелая, уверенная в себе женщина, которая ничего не боится.

– Ты понятия не имеешь, кто мне нужен, – огрызнулся он. – И я не уверен, что это намного смелее, чем выскочить из темноты и ударить вазой предполагаемого злоумышленника.

Она молчала.

– Я всегда считал тебя смелой, – сказал он. – От манеры одеваться до готовности попробовать что-то новое и необычное.

Вряд ли ей стоило признаваться в том, что ее нарядами заведовала Блисс, а ее готовность к новшествам была продиктована желанием ему угодить.

– Будет больно, – предупредила она.

Ей не нравилось причинять ему боль. Она не собиралась мстить ему за язвительный комментарий о том, что она понятия не имеет, чего он хочет. Она сердилась не потому, что он поверил в иллюзию, созданную Блисс.

– Предыдущий раз было не особенно больно.

– Этот осколок крупнее и впился глубже.

– А-а-а! – завопил он.

– Терпи! Любители активного отдыха постоянно мирятся с подобными вещами.

– Откуда бы тебе, втайне боящейся походов, знать, с чем мирятся любители активного отдыха? – процедил он сквозь стиснутые зубы.