Великий и Ужасный – 6

– Это просто праздник какой-то, если честно! Ее тоже Алиса звали, а фамилия – Уткина. Я сменила для благозвучия, это не возбраняется… Тем более – я вроде как не только из другого мира гостья, но и из будущего – тоже. Девочку, конечно, жалко, но я второй шанс упускать не собираюсь! – Алиса… Владимировна покружилась на месте, и юбка ее белого платья покружилась тоже. – Нравится?

Так вообще говорят – «юбка платья»? Об этом я подумал, но сказал совсем другое:

– Мне брюнетки нравятся. Точнее – одна брюнетка. – А то мало ли эта самая брюнетка сквозь прицел подаренного «Гаусса» сейчас наблюдает, да и вообще – пятьдесят пятый год рождения – это слишком!

– Знаю я эту твою брюнетку! – рассмеялась Алиса. – И полностью одобряю. Ты лучше вот что скажи: кого из наших встречал?

– Ну – Тиля Бернеса, – начал загибать пальцы я. – Ну, Севу Потанина, еще этого – Помаза-Удовинского… И вот, надеюсь, Левушку Попугина в Инферно найдем и вытащим прежде, чем все там медным тазом накроется. Или он нас вытащит!

– Это Грифона, что ли? Так ты в курсе? Ох как хорошо! Я ведь скажу по секрету – я за ним и прибыла! – захлопала в ладоши бабушка-девочка. – Это сильно упрощает ситуацию. И Тиля я знаю, он хороший! И песни душевные…

– В поликлинику для опытов я Попугая не отдам! – рубанул ладонью воздух я. – Я Слоненку и Удаву обещал! Никаких МИИ и никаких Александровских слобод!

– Что, прости?.. – Глаза Алисы стали широкими-широкими, как два блюдца. – Есть и другие, такие, как Грифон?

– Два, – пояснил я. – Даже три. Они коллективно попали, вчетвером, в результате научного эксперимента. Понимаешь ли, смотрели мультики в лаборатории – и вот вам, пожалуйста! А больше я вам ничего не скажу. Вдруг вы не Алиса Селезнева, а американский шпион?

– Ну, как знаешь… Но в Хтонь мы пойдем вместе, так что доверять друг другу придется, – обиделась она. – Бывай, Бабай. Приятно кого-то из земляков встретить, хоть ты и балбес.

– Бывай, Алиса Владимировна, – сказал я, провожая взглядом силуэт девочки-девушки-бабушки в белом платьице, которая самым натуральным образом светилась в ночной темноте.

Бывают же такие выверты! Алиса, понимаешь, Селезнева, судмедэксперт из Гомеля и светлая магичка… Чтоб меня! Рядом с ней из тьмы вдруг соткался еще один силуэт – в черном кожаном плаще. Дядя Клава, кто ж еще! Что-то он там стал ей нашептывать на ушко, оглядываясь на меня. Наверное – всякие гадости. Но мне на это было, если честно, наплевать.

* * *

Бахара я выгнал спать уже давно, так что теперь сидел в свете электрических желтых фонариков под навесом фургона, пил кофе и ждал Эсси. Эльфийка пришла за полночь – уставшая, но как всегда красивая. Во взгляде ее читалось явное удовлетворение:

– Кто сегодня молодец? Я молодец! Давай делай мне ореховый раф и пеки вафли с малиновым джемом… Я знаю – у тебя есть вафельница! – Девушка уселась на раскладное кресло рядом со мной, стянула с себя ботинки и закинула ноги в камуфляжных штанах на стол, с наслаждением расслабившись. – Из семи тысяч – пять с половиной теперь спят, как медведи зимой, завтра к обеду будут готовы снова маршировать с этими вашими дурацкими алебардами. Но полторы тысячи – извини, тут потребуется дополнительная терапия. Там гоблины в основном и снага, которые помоложе. Мелковаты! Суккубы из них энергии откачали прилично, так что денька три примерно понадобится.

– Дай-ка я тебя поцелую! – просиял я. – Ты ж мое солнце!

– Не-а, иди вафли делай, я голодная как… Как большой черный урук! – Она закинула руки за голову и закрыла глаза. – Кстати! Кто-то обещал мне песню про солнышко лесное и до сих пор не спел, так что давай мурлычь под нос, когда будешь готовить. Я послушаю – а потом нормально тебе ее спою, после того как все в лагере проснутся от твоих воплей…

– Но у нас тут высочество…

– Тогда точно – пой!

Ну, что делать? Сказано – сделано. Когда самая прекрасная в мире Лесная Владычица, которая только что едва ли не половине Орды вернула боеспособность, просит кофе, вафли и спеть – великий и ужасный черный урук повязывает передник, открывает сначала вафельницу, потом свой хлебальник и гроулом выдает:

– Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены!..

После первой строчки над лесом вспорхнули с жуткими заполошными криками стаи ворон и завыли волки. После второй – из каждой второй палатки лагеря заорали матом.

Глава 4. Сводный отряд

Пять – это много или мало для экспедиции по уничтожению Инферно? Дай им волю – они бы все с нами выперлись, всей ордой и бригадой, и еще танковую дивизию в качестве поддержки Вяземский сверху бы нахлобучил. Но ломиться со всей дури в силах тяжких – мне это казалось глупостью. А ну как всю Паннонию раздраконит так же, как проклятый старый дом? Это ж потери будут – фатальные!

Развернуть наступление на Хтонь, безусловно, стоило. Но – широким фронтом, вдоль всей границы. Если Хтонь уконтрапешить мне все-таки удастся, то не насобирать ингредиентов с местных фальшдемонов будет просто преступлением! Дефицит же будет потом, деньги срубить на редкостях – святое дело. Рога суккубов, а точнее, порошок из их внутрянки – сильно полезный для потенции, например. А курдючный жир дьяблов – при ревматизме и геморрое.

Так что оттраханным суккубихам еще и роги поотпиливали, ужас-то какой. Но – все для дела, все для дела! Я ведь понятия не имел, куда денутся стада фальшдемонов после ликвидации Хтони. Единственный успешный эксперимент был совершен мной в Проклятом старом доме, а там я Старика сковородкой оприходовал до того, как в Эпицентр поперся… В общем – Орду ждала большая загонная охота. Загонять и разгонять Орда умеет… И потрошить, и разделывать. Дичи будет много. А отстрельщиками, конечно, уже подписались эльфы, с Брегаладом я договорился. В общем, тварей на себя они выманят, путь нам расчистят, хотя бы в приграничье.

У нас же – сводного разведывательно-диверсионного отряда – были свои цели. И эти самые цели выстроились в стройную картину снова благодаря умнице Эсси. Она обложилась картами, привлекла Латифа – этот ходячий калькулятор, затребовала себе факсимиле каких-то древних рукописей – и за те самые три дня, что у нас оставались на подготовку, выдала вердикт: Эпицентр на 99 % совпадает с расположением старинного кельтского, а позднее – римского города Аквинкум. Это Будапешт, если по-нашему. Тут-то никакой Венгрии не было, и Будапешта, соответственно, тоже.

С моей чуйкой, приобретенной от той самой татау Ёжика в тумане, такие данные совпадали, так что мы решили не мудрствовать, а собраться – и двинуть в Хтонь. Состав отряда обсуждали в жарких дискуссиях, но в конечном итоге последнее слово осталось за мной. Я, Эсси – это не обсуждалось, без Эсси я вообще не уверен был, что хоть что-нибудь получится. И Хурджин. Хурджин – это живой танк, ходячий деморализатор и внезапный философ. И дерется как тысяча чертей. В буквальном смысле! И приколы с духами… Духи-то у него никакие не «фальш», а самые настоящие, и вообще – если кто и сможет вытащить Эсси из самого пекла – то это он. Со мной всякое может случиться, а Хурджина предки берегут, он им нужен!

С остальными участниками экспедиции определился царевич Василий. Я бы предпочел видеть в роли нянек головорезов Розена или, например, Коленьку Воронцова и Лаврентия Нейдгардта, но к нам приставили магических консультантов, которые пока что консультировать нас не торопились – Клавдия Ермолова и Алису Селезневу. Весьма важные и умные ученые в своих НИИ и МИИ что-то там высчитали и просчитали: мол, именно эти полярные воплощения магии – Свет и Тьма – вызывают наименьший резонанс с Хтонью, и твари реагируют на адептов этих сил минимально. А вот ущерб хтоническим сущностям светлые и темные наносят катастрофический. Как работают Ермоловы, я видал – это внушало, бойцы у них лютые, хотя Клавдий не впечатлял, не впечатлял… А вот светлые техники никогда лицезреть не приходилось. Это могло быть любопытно.

А еще любопытно оказалось наблюдать, как Клавдий помогает Алисе… Владимировне застегивать рюкзак и подгонять его крепления. Он-то однозначно и понятия не имел, с кем имеет дело! Судмедэксперт, которая проработала до самой пенсии – это такое количество потрошеных трупов и такой багаж черного юмора и специфического отношения к жизни, что мне даже странно, что гомельчанка в некроманта не попала. Может, и вправду – настоящий светлый человек? Хотя что такое «светлый человек»? Кто его знает!

Зато я точно знаю, что такое есть черный урук! И мне это чертовски нравится!

Я вдохнул пахнущий сотней ароматов ночной воздух, распрямил широченную спину с охренительно тяжелым рюкзаком со всякой всячиной, напряг здоровенные свои лапищи и от души вдарил кулаками себя в грудь, аж гранатки на бронежилете забренчали, и гроулом проревел:

– Ну что, отряд? Готовы?

Оглядев свое воинство, я подмигнул Эсси, которая отлично смотрелась в своей легкой тактической броне, поправил перевязь с бубном у Хурджина, кивнул Ермолову и перещелкнул один из карабинов на разгрузке у Алисы. Мешать будет, за руку цепляться при беге.

– Да, капитан! – откликнулась продвинутая бабушка-девочка-девушка, а потом, поймав удивленные взгляды компаньонов, поправилась: – Пан атаман.

– Тогда… Рысью – марш-марш!

Мы бегом спустились с того самого пригорка, который Эсси пару дней назад избрала для снайперской позиции, и, не сбавляя темпа, наддали по покрытой пеплом долине в сторону античных развалин на горизонте. Я снова вдохнул носом – и счастливо оскалился. Пахло каленым железом! Здравствуй, Хтонь, родненькая. Я пришел тебя убивать.

* * *

Эсси – наш головной дозор – бежала легко, практически танцуя, следы ее едва-едва отпечатывались на слое пепла, хотя нагрузилась девушка основательно: бесшумная винтовка, напоминающая наш, земной, российский «ВАЛ», разгрузка с запасными магазинами, рюкзачок с НЗ и боекомплектом и саадак с луком а-ля Рэмбо. Зачем лук? Потому что! И попробуй ее разубеди – эльфийка же! Но аргументы имелись: стреляла она мастерски, стрелы в колчане запасла на все случаи жизни – пятьдесят штук, и собрать их на поле боя можно было, и из двух сломанных сварганить одну – тоже. Она и из подручных средств могла стрел наделать в случае необходимости!

И вообще: я же тащил с собой кард? Куда урук – без карда? Ракетница там, гранатки-книппели – это все баловство. Меч – вот оружие настоящего Боевого Урук-Хая! Поэтому против лука я ничего не имел. Все равно основной груз пер на себе Хурджин! Ну и я тоже, но я – только наш с Эсси, а синий олог нес огромный тюк с отрядным скарбом. Так что пускай моя менеджер по киллингу с собой побольше убийственных штук тащит, оно всяко на пользу!

– Ты что, правда с ней… того? – Ермолов соткался из ночной темноты как тень отца Гамлета, и я едва не звезданул ему локтем в рожу.

Но не звезданул. Сдержался. Мы, уруки, вообще народ сдержанный. Нет, конечно! Вру же, самым натуральным образом.

– Еще раз так подкрадешься – я тебе двину, – сказал я. – И не пучь на меня бельмища, мы, уруки, тоже мастера бельмища пучить. Я знаю, что ты охренительно грозен и опасен, я с вашими на Ород-Раве дрался, свирепые воины! На Маяке-то мелочь была, это я только потом понял… Но поверь – хороший удар по щам на ближней дистанции всегда даст фору страшному колдунству. И ты сам совершаешь фатальную ошибку, матери… Матери! Да чтоб меня! Материализуясь прямо рядышком со мной. Смекаешь?

– Смекаю. Я не то чтобы на эльфийку засматривался, хотя она ничего. И не против того, чтобы вы, ну… – Он всё еще хмурился, этот Клавдий. Какой, однако, бука! Как будто меня вообще парит, против он или не против. Но бежал Ермолов долго и быстро, и с дыхания не сбивался – стоило отдать ему должное. Потому, собственно, я и слушал. – Меня интересует – ты на Алису виды не имеешь? Я видел, как ты с ней у фургона…

– Тьфу, тьфу, тьфу, – сказал я и постучал себя по голове, ибо других деревяшек рядом не наблюдалось, кроме скукоженных мелких деревцев. – Нет, нет и еще раз нет. Она а-а-абсолютно не в моем вкусе, хотя человек интересный и чем-то мне даже близкий. С платонической точки зрения! Не с гастрономической, не смотри на меня так…

– Орк, который знает про Платона? Оригинально! – Клавдий кожаный плащ так и не сменил на одежку более подходящую, и полы этого эпатажного одеяния поднимали облачка пепла при беге.

– Платон был двукратным олимпийским чемпионом по панкратиону! – выдал я всё, что знал про философа в здешних реалиях. – Уважаемый человек! Говорят – даже урука какого-то побил, вот это – оригинально! Мощный, наверное, был мужик!

Маги двигались налегке, у каждого из них имелась только небольшая сумка через плечо и всяческие кармашки-чехольчики под одеждой. На что они рассчитывали – непонятно, двигаться-то нам предстояло что-то около 350 километров, и я сильно сомневался, что они смогут выдержать наш с Хурджином темп… Я-то мог бы понести Эсси, тролль – Алису, но вот Клавдия никто точно нести бы не стал, обойдется. И сотню кэмэ он вряд ли пробежит.

– Тц! – раздался негромкий звук, и мы мигом присели.

Эсси сигнализировала об опасности с пригорка, осматривая окрестности в прицел винтовки. Я махнул Алисе, как самой мелкой – мол, вперед, узнай, что там, и магичка неожиданно ловко по-пластунски двинулась наверх. Клавдий достал из-под полы плаща пистолет-пулемет, очень похожий на те, которыми орудовал в Бескидах Коленька Воронцов, и стал прикручивать к нему глушитель. Это вам не щупальцами из тьмы народ душить, это уже – продуманный подход!

– Однако, и вправду малый повзрослел, – прокомментировал Хурджин.

Он скинул с плеч тюк с поклажей, расчехлил бубен и взял в руку колотушку из той самой трубы, обмотанной синей изолентой. К бою готовился или к танцам – хрен его разберет! Но как такового боя не случилось. Эсси подозвала нас жестом и ткнула пальцем в фигурку Алисы, которая шагала вниз по склону пригорка.

– Она сказала: дескать, сама разберется. – И пожала плечами.

Ситуация была на самом деле странная, и мне она категорически не нравилась. Эльфийка и тролль подчинялись мне – это вроде как понятно. Но при этом Эсси могла веревки из меня вить, да и во многих вещах, связанных с разведкой и следопытным делом, разбиралась гораздо лучше. А Хурджин постоянно общался с духами и к советам их прислушивался как бы не больше, чем к моим приказам. И, что характерно, прав был, падла синекожая!

А эти двое – консультанты – вообще были прикомандированными и находились непонятно в каком статусе. На дорожку Василий Иоаннович сказал им что-то вроде «сопроводить Бабая до Эпицентра, оказывая всемерную поддержку». Меня бы больше устроило, если бы это звучало в стиле «слушаться как родного отца и Государя в одном флаконе». Но хрен там, так что теперь я был вынужден смотреть, как светлая магичка шурует едва ли не вприпрыжку к солидному скопищу гогов и магогов, а эти мелкие бородатые-усатые фальшдемоны с дурацкими хвостами, которые так любят швыряться всякой дрянью, и в ус не дуют! Может, и вправду – не чуют Свет?

Их там тусовалось штук двадцать, на дне большой то ли снарядной, то ли метеоритной воронки. Копошились, бормотали, бродили туда-сюда, как будто им тут медом намазано… В ночном мраке, слегка разбавленном бледным светом месяца, обычному человеку ориентироваться было бы тяжко, но среди нас не имелось обычных людей! Каждый из нас неплохо видел в темноте, так что мы могли наблюдать за действиями Селезневой вполне отчетливо.

Я присел на корточки рядом с Эсси, которая разглядывала происходящее в прицел. Эльфийка шевельнула пальцем, показывая, что заметила меня и в общем-то рада, но положения не изменила: уверен, она настреляет с десяток мелких тварей в два счета, если что-то пойдет не так, прикроет гостью из будущего! Хотя оно уже шло не так, это просто бред какой-то – так себя в Хтони вести!

Девочка в темном, почти черном комбезе и разгрузке подошла к самому краю воронки, качнулась с пятки на носок, как будто намереваясь сигануть внутрь, но – удержала равновесие, стянула с себя перчатки, вытянула руки в сторону фальшдемонов и сказала:

– Micare lux!

Вспыхнуло ярко, одномоментно, так, что у меня зарябило в глазах и золотые мухи заплясали вокруг башки. Зашипела рядом Эсси, отстранившись.

– Так-то свинство! – прокомментировал за всех тролль. – Но свинство шибко эффективное.

Ермолов уже сиганул вниз, к своей ненаглядной Алисе. Он подбежал к ней, убедился, что с девочкой-бабушкой все в порядке, спрыгнул в воронку и принялся пинать ногами слой жирного пепла, покрывающий ямищу. Никаких следов двух десятков гогов и магогов!

– Шибко расточительно, – снова выдал мудрый Хурджин. – Светлых в Орду пускать нельзя, однако. Все трофеи пропали!

В этот самый момент Клавдий как будто взбесился: он воздел руки с небывалой экспрессией, а потом – направил ладони с растопыренными согнутыми пальцами-когтями в черную землю Хтони, и те самые щупальца Тьмы вонзились в жирный пепел и подобно двум бурам ушли на глубину и принялись там шуровать. И на кой хрен он тогда свой пистолет-пулемет к бою готовил, если все равно темные техники применяет? Что он там вообще выковырять решил?

– Ар-р-р!!! – рыкнул Ермолов и весь напрягся, его лицо покраснело, на шее вздулись вены, плащ развевался за спиной.

– Какого Мелькора он творит? – Эсси уже проморгалась и теперь вместе со мной и Хурджином с удивлением смотрела на дикое зрелище.

Алиса же пулей взлетела на наш пригорок и спрятала лицо в ладонях, поглядывая на безумные деяния молодого Ермолова сквозь щели между пальцами.

– Ой, дурачо-о-о-ок… – проговорила она.

– Йа-а-а-а!!! – заорал дурачок, и вдруг земля под его ногами вспучилась, пошла трещинами, раскололась, и из-под гнета толщи грунта взлетело на воздух нечто!

Нечто было очень стремное, крупное, величиной с лошадку примерно, а походило на сраного морского черта-удильщика. Похоже, это был местный аналог муравьиного льва – вот кто приманил гогов и магогов, чтобы потом сожрать их в охотку! Охренительная пасть с зубами, бочкообразное туловище, какие-то ласты-лопатки, крохотные глазки, наросты на спине в разные стороны торчат, огонечки красненькие светятся… Клавдий вцепился в него плетями Тьмы со всех сторон, пытаясь разорвать на части, но в следующий момент что-то пошло не так – у мага из ушей хлынула кровь, а чудище ляпнулось сверху прямо на башку Ермолова!

Придавленный темный маг шевелился под тушей твари, а этот земляной черт уже перебирал своими ластами, занимая позицию поудобнее, чтобы сожрать парня!

– Я-а-а-ать! – Я прыгнул с места, распрямив ноги взвился в воздух, выхватывая меч, и одновременно с этим услышал, как защелкала винтовка эльфийки и хрюкнул удивленно тролль.

Когда я перекатом приземлился на дно воронки, шкура твари была уже капитально продырявлена, сам монстр – жив, и Ермолов – тоже. Размахнувшись как следует, я рубанул кардом чудовищу поперек спины, клинок с хрупаньем вошел прямо в позвоночник монстру, брызнула кровь – красная! Я выдернул меч и рубанул еще раз – уже по роже, по самым этим дурацким глазенкам… А там и Хурджин подоспел – оттащил монстра за хвост от Клавдия и принялся дубасить своей колотушкой. Мы прикончили монстра на пару, нарубив и наплющив из него капитальный бешбармак.

А потом Кузя заорал сверху с пригорочка, с того самого тюка, который тащил Хурджин на себе всё это время:

– Я заснял, я заснял! Это… Это трансцедентально! То есть… Ять… А! Да! Транс-цен-дентально! – Гоблин выплясывал на нашей поклаже, которая сильно уменьшилась в объеме, и размахивал своей супер-дупер-гоу-про-камерой с охренительным зумом и ночным режимом съемки.

– Сукападла, – сказал я. – Это же бред какой-то! Нет, определенно – пора наводить дисциплинку и вести среди вас разъяснительную работу. И начну я знаю с кого!

Сунув кард за спину, в крепления, я в два шага пересек воронку, ухватил за шкирку Ермолова и потащил его наверх. Ермолов вяло трепыхался, но по всей его фигуре и матёрому, но такому тупому личику было понятно – он рассчитывал на совсем другой исход. Конечно! Он же хотел повыдрючиваться перед Алиской Владимировновкой!

– Смотри, Алиса, – сказал я. – Смотри. Сейчас я буду его бить по щам, аккуратно, но сильно. Потому что девочек я не бью. Но дебилы – вы оба. За каким хреном царевич вас придал мне в нагрузку – я понятия не имею, но пока что у меня по вашему поводу есть одно четкое желание…

И я перехватил Клавдия одной рукой за воротник, так что вся одежда на нем стянулась в кучу, а второй отвесил капитального леща, и маг тут же воспрял духом и попытался сначала пнуть меня ногой, а потом – выпустить изо рта темное облако, но оба раза отхватил еще по одному лещу. Ибо нехер.

– Оставь его! – закричала Алиса, явно находясь в состоянии шока.

– И не подумаю, – откликнулся я и снова двинул Клавдию пощечину. – Вы, маги, самоуверенные сукины дети! Если бы вы были снага – я бы не воспитательную работу провел среди вас, а децимацию! Но вы – маги, товар штучный, и вы попутали берега… Вы в рейде хтоническом или кто? Что за гребаная самодеятельность? Верите, нет – щас возьму вас и эту носатую-ушастую трансцендентальную падлу и попрошу Хурджина отпинать всех троих на базу! А сами вдвоем к Аквинкуму пойдем… Ну что, выбирайте – вы всё поняли или одно из двух?

– Поняли, – прошамкал Ермолов, висевший все это время у меня в лапах, и потрогал стремительно распухающую рожу. – Всё доходчиво пояснил.

– Вот и хорошо, вот и замечательно… – Я поставил Клавдия на землю, и Алиса тут же кинулась к нему – хлопотать.

Глядишь – и реально срастется у этой девкобабушки с этим оглоедом что-нибудь. Жалость в женском сердце – страшная сила! Но у меня оставалось еще одно недоделанное дело… Такое маленькое, носатое, ушастое и со смартфоном…

– Цып-цып-цып, Кузенька, – сказал я. – Иди сюда, скотина трансцендентальная! С тобой-то мы еще и не побеседовали! Откуда ты выперся и где мой сухпай?

– Эсси! Памагите! Это! Того! Ваще-то! Это не я! Оно само! Ну Эсси, ну он опять ухватит за мой нос! – Знал, падла, за кого прятаться, выворачивался и извивался он капитально, но я все равно сцапал его, улучив момент.

Кузя вопить не переставал и вопил, стоило признать, по толку:

– А жрать мы будем в оазисе, Бабай! Не беда, что я хавчик выкинул, до оазиса тут десять кэмэ! Че ты как этот? Ваще-то мне гоблины местные сказали – там есть че пожрать!

– О! – сказал я и с гордостью продемонстрировал всем Кузю. – Вот – хоть и сволочь, но сволочь полезная. Таких я люблю. Так что там про жрачку-то?

– Гуси, – сказал он. – И утки. И никаких фальшдемонов!

– Однако, гуся я бы съел, – заявил Хурджин. – Или даже двух. Гуси – это аргумент.

– Аргумент, – согласился я. – Веди нас к кузям, Гуся! То есть… К гусям, Кузя!

– Ваще-то тут недалеко! Я знаю короткую дорогу! – энергично закивал он и помчал вперед бодрым гоблинским галопом.

Мы с Эсси с отчаянием переглянулись. Ну вот зачем он сказал последнюю фразу?

Глава 5. Пекло

Пекло – это и существительное и глагол одновременно. Зависит от ударения. Тут актуальны были оба значения.

Ну как обычно народ себе представляет пекло? Именно таким образом всё и обстояло.

Иссушенная, раскаленная пустыня с ручейками из лавы, витающим в воздухе пеплом, от которого тянет блевать и чихать, потому что целые комки этой субстанции так и норовят забиться в глотку и нос. Жарко так, что хочется снять с себя одежду вместе со шкурой, пить охота неимоверно, но всю воду выхлебал один засраный гоблин, который теперь страдал и булькал на плечах у тролля.

ТР-РАК!!! ВЖУХ! Поверхность земли треснула и взорвалась целым потоком кипятка пополам с грязью, паром и камнями, которые со свистом взлетели в воздух и потом градом обрушились на землю.

Мы наддали как сумасшедшие, и подошвы наших ботинок плавились и обугливались, и брызги горячего вара, попадающие на открытые участки кожи, заставляли нас вздрагивать, и орали и матерились мы все как один. Я подхватил Эсси на руки, несмотря на сопротивление – и ускорился, Хурджин шуровал ногами, как чертов паровоз – поршнями, а маги… Маги, падлы, были магами. Все у них не как у людей, а с подвыпердом!

Ермолов уподобился паукану: он и не думал топтать бренную землю самостоятельно! Выпустил из-под плаща несколько этих своих темных плетей-щупалец и использовал их как ходули. Я тут же вспомнил и Витеньку, и доктора-осьминога, и Вдовушку, и тех киберэльфов на мосту… Но двигался быстро, что и говорить, от нас с Хурджином не отставал!

А светлая волшебница и вовсе окуталась ярким белым сиянием, закрыла глаза – и поднялась в воздух, сантиметрах в тридцати над землей, и полетела вперед со средней крейсерской скоростью в 15–20 километров в час. И как после такого магов не ненавидеть? Читеры, читеры, намного более читерные, чем всякие резчики и шаманы!

Я бежал, обливался потом, татау полыхали, накачивая мышцы сверхъестественной мощью, легкие горели, от ботинок осталось одно позорище, и ступни мои уже чувствовали обжигающий грунт. Эсси пару раз порывалась соскочить с моих плеч, но хрен там – она мне нужна живая-здоровая, иначе кто меня будет лечить и жалеть?