Дело Романова

– Месье Александр, хватит глядеть по сторонам, мне понадобится ваша помощь. Попросите у Семёна листок с письменными принадлежностями и записывайте всё услышанное.

– Не нужно записывать, я буду запоминать, – уверенно ответил я.

В ответ следователь удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал. Войдя в кабинет, мы застали графа Алексея Дмитриевича в том же положении, что и дворецкий Семён.

– Так, так, любопытно! – произнёс Бекендорф, подкручивая усы. – Скажите, Семён, это вы обнаружили тело?

– Да-с!

– Что-нибудь здесь трогали?

– Нет, нет-с, не трогал, господин следователь, – испуганно ответил Семён.

«Как-то неуверенно отвечает», – отметил я про себя.

Григорий Иванович, всё так же подкручивая усы, подошёл к столу, обступая следы крови на полу. Внимательно осмотрел тело, орудие убийства, предметы на столе и прошёлся вокруг по кабинету. Он понюхал воздух, заглянул во все шкафы, осмотрел камин и окно. После тщательного осмотра достал сигарету и закурил.

– Итак, какие первые выводы можно сделать, – начал он. – Труп мужчины, пятидесяти – пятидесяти пяти лет, предположительно графа Чернышёва, обнаружен сидящим за столом. Убит кинжалом в шею. Орудие убийства обнаружено тут же, в теле покойного. На рукоятке кинжала один драгоценный камень красного цвета из четырёх отсутствует, возможно, это рубины. На полу и ковре следы крови. Предположительно, граф сидел за столом и что-то писал, о чём свидетельствует стопка бумаг и испачканное в чернилах перо. Лист, на котором писал граф, отсутствует. В дверь постучали, он впустил убийцу, получил удар кинжалом и попытался вернуться на своё место, чтобы позвонить в колокольчик и позвать на помощь. Убийца в этот момент покинул помещение. На столе, помимо колокольчика и письменных принадлежностей, пепельница с недокуренной сигарой и горсткой пепла, а также… – следователь замолчал и подошёл ближе к столу, аккуратно взял скомканный листок и развернул его. – Записка с текстом следующего содержания: «Это только начало! Свергнем всех!», – закончил свои наблюдения Бекендорф.

Возникла пауза. Григорий Иванович с прищуренным взглядом внимательно изучил записку, аккуратно её сложил и убрал в карман своего мундира. Мы с Семёном стояли в проёме, ожидая его дальнейших действий. Следователь прервал свою задумчивость и резко обратился к дворецкому, слегка передразнивая его выговор.

– Семён, скажите-с, камин разжигали накануне-с?

– Э-э-э, нет! Барин вернулся поздно и не должен был находиться в этой комнате.

– А где же он должен был находиться?

– В своей спальне, господин полицейский, на втором этаже, я могу показать.

– Пока не нужно. Скажите, кто вчера приходил к графу?

– В том-то и дело, барин, никто не приходил! – ответил дворецкий.

– Очень любопытно!

В кабинете повисло молчание. Бекендорф сделал затяжку и продолжил:

– Семён, вы сказали, что он вчера вернулся поздно, это во сколько-с?

– В полночь.

– Где он был?

– На вечере у Екатерины Левицкой, – с какой-то грустью сказал Семён.

– Так-с, понятно! А вы где находились в это время?

– Я встретил его внизу, открыв парадную дверь.

– Как он выглядел? Он что-нибудь говорил при этом?

– Был раздражённым и сказал лишь, что будет у себя в кабинете, я ему больше не понадоблюсь и могу отправляться спать.

– Что, собственно, вы и предприняли?

– Всё верно-с!

– Что он мог писать в столь поздний час?

– Не могу знать, господин следователь.

– Понятно! Кто ещё проживает в доме, помимо вас и горничной, которая нас сюда привезла?

– Конюх Савелий, кучер Василий, кухарка Агафья со своей помощницей дочерью Светланой, дворник Игнат. И недавно на службу поступил караульный Иван.

– Этот тот молодой человек, который нас встречал внизу и должен был следить за охраной в доме?

– Так точно, он.

– Итого восемь человек?

– Верно, барин.

– Немного на такой большой дом.

– Алексей Дмитриевич не любил, когда в доме живёт много народу.

– Понятно! Он был женат?

– Нет, ведёт холостой образ жизни, точнее, вёл.

– Любовницы?

– Были, но в последнее время предпочитал уединённый образ жизни.

– Смею предположить, что и детей тоже нет?

– Верно, детей нет.

– А как же наследники?

– Он об этом не беспокоился.

– А кому же достанется вся эта красота?

– Алексей Дмитриевич говорил, что составил завещание.

– И кто же этот счастливчик или счастливчики?

– Не могу знать, он об этом не распространялся.

– Понятно! Вы в курсе, где сейчас может быть этот документ?

– Возможно, в сейфе в его комнате.

– Вы нам покажете?

– Разумеется.

– Благодарю! Скажите, а сколько всего комнат во дворце?

– Одиннадцать-с. Граф занимал весь второй этаж. Тут его спальня, ванная комната, кабинет, спальня для гостей, столовая и большой зал для приёмов. На первом этаже располагается кухня, комнаты для прислуги и отдельная ванная комната. Кучер, конюх, дворник и караульный живут отдельно во флигеле на заднем дворе.

Бекендорф опять задумчиво походил по кабинету:

– За охраной следил один человек?

– Да!

– Как-то не уследил в итоге. Тем более у нас в городе не спокойно в последнее время.

– Да, граф решил усилить охрану. Приходил ещё один караульный, но граф в последний момент передумал.

– За что в итоге и поплатился! – заметил Бекендорф. – Семён, я вас попрошу больше не заходить в эту комнату и передать об этом всем жильцам в доме. По возвращении в участок я распоряжусь, чтобы забрали тело.

– Слушаюсь-с! – ответил дворецкий.

– Покажите пока нам комнату графа и сейф.

– Пройдёмте, она здесь рядом.

Спальня графа находилась по соседству. Небольшая комната с широкой кроватью и балдахином. Над спинкой кровати висела картина с обнажённой женщиной, рядом располагался прикроватный ящик. У окна маленький круглый столик со стулом и ширмой с рисунками в китайских мотивах. На стене напротив окна висели различные виды оружия, представленные по одному предмету: пистолет, мушкет, аркебуза, кинжал, сабля, шпага, арбалет. При близком рассмотрении сразу бросалось в глаза одно пустующее место, на что Бекендорф обратил внимание Семёна:

– Семён, скажите, здесь не хватает какого-то предмета?

– Так точно, Григорий Иванович!

– Какого?

– Э-э-э, здесь должен быть кинжал, – опять неуверенно ответил дворецкий.

– Стилет! – воскликнул я. – Кинжал здесь есть! – и указал на него.

– Correctement5, Александр! – похвалил меня Бекендорф. – Стилет в отличие от кинжала имеет очень тонкое лезвие. Данный вид оружия предпочитают обычно носить дамы в своих сумочках на случай самообороны. Видимо, этот стилет сейчас находится в шее графа? – спросил Григорий Ивановича, устремив свой взор на Семёна.

– Возможно, вы правы, господин полицейский.

– Очень любопытно! – ответил Григорий Иванович с каким-то блеском в глазах. – Семён Игнатьевич, покажите нам сейф хозяина.

– Он находится за этой картиной.

– За этой очаровательной барышней?

– Верно.

– Прошу! – произнёс следователь.

Дворецкий уверенным шагом подошёл к спинке кровати и слегка надавил на раму картины. Раздался щелчок, и картина отодвинулась от стены.

– Какой интересный механизм, не находите, Александр? – спросил меня Григорий Иванович, я смущённо отвёл глаза от изображения обнажённой женщины.

За картиной оказался проём с металлическим сейфом внутри. Семён Игнатьевич жестом руки показал на него.

– Благодарю вас, Семён Игнатьевич! Вы знаете, как его открыть?

– Да! – спокойно ответил дворецкий и достал из кармана жилетки маленький ключ жёлтого цвета. – Я знаю Алексея Дмитриевича с детства, и он мне доверял во всём.

– Охотно верю! – ответил Бекендорф и попросил открыть сейф.

Издав небольшой скрип, дверка открылась, и в комнате повисла тишина.

– Он пуст! – дрожащим голосом произнёс Семён Игнатьевич и с взволнованным видом посмотрел на нас.

– Это видно невооружённым глазом! – ответил на это Григорий Иванович. – Что в нём было?

– Завещание, деньги и драгоценности! – продолжал дрожать дворецкий.

– Очень любопытно! – произнёс Бекендорф. – У кого ещё может быть ключ?

– Ни у кого. Только у меня и графа.

– Где его ключ?

– Всегда носил при себе в кармане на цепочке.

– Ну что же, в этой комнате, пожалуй, всё! Давайте вернёмся к графу!

Вернувшись в кабинет, следователь и дворецкий подошли к телу Алексея Дмитриевича, и Семён Игнатьевич аккуратно достал ключ от сейфа из кармана графа. Отсоединив, отдал его Бекендорфу. Тот, убрав ключ в карман, попросил вести нас в другие комнаты. Осмотр других комнат на втором этаже ничего не показал.

Спускаясь по лестнице, Григорий Иванович спросил у дворецкого:

– Семён Игнатьевич, скажите, кто был поверенным в завещании графа Чернышёва?

– Он обращался в нотариальную контору на Невском проспекте под названием «Рихтер и партнёры».

– Хорошо, заглянем и к ним.

Спустившись на первый этаж, Григорий Иванович подошёл к вазе в одном из проёмов, внимательно её осмотрел, заглянул внутрь, достал оттуда ленточку чёрного цвета и произнёс вслух:

– Очень любопытно!

Затем от убрал ленточку в карман и спросил Семена:

– Чья здесь комната? – указал на дверь рядом с проёмом.

– Горничной Дуни.

– А, это милая барышня, которая приехала за нами.

– Верно!

– Она сейчас у себя?

– Должна быть.

– Заглянем к ней.

На стук в дверь вышла Дуня в чёрном платье и белом фартуке. Девушка явно ожидала повторной встречи с нами и привела себя в порядок. Волосы каштанового цвета были аккуратно причёсаны и прикрыты белым чепчиком. На щеках горел лёгкий румянец, то ли от переживаний, то ли от моих ухаживаний. На ногах красовались аккуратненькие туфельки чёрного цвета, начищенные до блеска. Кроткий, но в то же время лукавый взгляд зелёных глаз обдавал наивностью и простотой.

– Рады видеть вас снова, Дуня! – начал Бекендорф. – Скажите, любезная, как часто вы наводите порядок в доме?

Дуня не ожидала такого вопроса, захлопала своими длинными ресницами и удивлённо посмотрела сначала на следователя, потом на меня, потом на Семёна. Последний взглядом показал, чтобы не тянула с ответом.

– Раз в три дня! – неуверенно ответила Дуня.

– И когда в последний раз?

– Два дня тому назад. Как раз сегодня должна была приступить к уборке.

– Очень хорошо! Сегодня можете этого не делать. Скажите, где вы были вчера ночью в районе двенадцати?

– Здесь, в своей комнате.

– Вы что-нибудь слышали подозрительное?

– Нет, простите. Я уже спала, наверное, – ответила Дуня и опустила свои глаза.

– То есть, как вернулся хозяин, вы тоже не слышали?

– Нет!

– Вы позволите нам пройти к вам в комнату?

– Скажите, а что, хозяина, правда, убили? – словно не услышав просьбу Григория Ивановича, спросила Дуня.

– Увы, да!

Дуня испустила удивлённый вздох, широко раскрыла глаза и прикрыла рот рукой.

– Так вы позволите? – попытался снова следователь.

– Ой, у меня небольшой беспорядок, можно я сначала приберу, а потом приглашу вас? – опомнилась Дуня

– Девушка, в этом доме произошло убийство. И я как судебный следователь приступил к его расследованию. Если вы будете препятствовать, я буду вынужден вас арестовать как подозреваемого.

От слов Григория Ивановича Дуня вздрогнула, забегала глазами и начала переминаться с ноги на ногу.

– На самом деле я вчера кое-что слышала и видела! – тихо сказала она.

– Так, девушка, не томите и говорите скорее! – удивлённо вскинув одну бровь, произнёс Бекендорф.

– Сейчас, – сказала Дуня и скрылась у себя. Вернувшись к нам ещё раз, обвела всех взглядом и начала свой рассказ каким-то заговорщическим голосом:

– Поздно вечером, не знаю, в каком часу, когда я уже была в своей кровати, ко мне постучали. Выглянула – никого нет. В этот момент на лестнице послышался шум упавшего предмета. Я пошла посмотреть. На одной из ступеней лежал вот этот портсигар. Подобрала и сразу вернулась к себе. Как только закрыла дверь комнаты, опять постучали. Я снова выглянула и увидела, что в сторону двери, которая ведёт во двор, удаляется женщина.

Мы все трое переглянулись. Григорий Иванович удивлённо вскинул вторую бровь.

– Очень любопытно! – произнёс следователь. – Как вы узнали, что эта была женщина?

– На ней было платье.

– Какого цвета?

– Простите, в темноте не разглядела.

– Почему сразу не сказали?

– Извините меня! Я подумала, что это не имеет отношения к смерти барина! – ответила Дуня и виноватым взглядом посмотрела на Семёна.

– Что имеет отношение, а что нет, буду решать я! – сурово сказал следователь. – Вы позволите взглянуть на портсигар?

– Да, конечно, – протянула девушка серебряную коробочку.

Бекендорф взял портсигар и побледнел. В руках он держал знакомый ему предмет с его же инициалами – Г.И.Б. Повертел его и, раскрыв, достал сигарету:

– Очень и очень любопытно! Ещё и сигареты мои!

Закурив, он обратился к дворецкому:

– Семён, почему не сказали, что вчера приходила женщина?

– Э-э-э, господин полицейский, дело в том, что я не в курсе того, что дом посещала барышня.

– Как так?

На его вопрос дворецкий молча развёл руками.

– Весьма любопытно! Интересные вещи у вас происходят. Хозяин убит! Дом без охраны! Ночью разгуливают женщины и разбрасываются моим портсигарам, а я его весь обыскался! – произнёс следователь. – Хорошо, допустим, ночью была женщина. Семён, как вы думаете, кто это могла быть?

– Не могу знать, господин следователь. – ответил Семён и отвёл глаза.

«Видно, что он явно что-то не договаривает», – подумал я.

– Ну что же, выясним и это! – уверенно сказал Григорий Иванович. – Дуня, вы всё-таки позволите нам осмотреть вашу комнату?

Дуня сдалась и впустила нас. В комнате был образцовый порядок. Кровать убрана, на комоде и на столике все предметы аккуратно разложены. Беглый осмотр результатов не дал.

«Почему же она не хотела нас впускать?» – подумал я.

Выйдя, Бекендорф достал карманные часы и попросил Дуню показать место, где она подобрала портсигар. Встав на ступеньку лестницы, осмотрелся кругом и, ничего ни сказав нам, отпустил Дуню. После небольшой паузы попросил дворецкого вести нас в его комнату. К слову, она находилась рядом. В комнате Семёна также было всё аккуратно прибрано. Рядом с кроватью на стене висел небольшой портрет красивой маленькой девочки лет пяти-семи. Мы вышли, ничего не спросив дворецкого. На выходе Бекендорф велел вести в комнату кухарки. Осмотр комнаты кухарки, где она проживала вместе с дочерью, и их допрос, ничем нам не помогли. Все спали и ничего подозрительного не слышали.

Следователь приказал вести нас во флигель, который находится во дворе. Небольшой домик располагался рядом с конюшней. Это было одноэтажное здание с черепичной крышей и четырьмя комнатами внутри, в каждой из которых проживал жилец. У входа под навесом нас встретил караульный Иван.

– Вы, как я полагаю, Иван? – спросил следователь.

– Так точно, ваше превосходительство! – бойко ответил высокий молодой человек.

– Давно на службе у графа?

– Полгода уже как.

– Что входит в ваши обязанности?

– Следить, чтобы никто посторонний не проник во дворец.

– И почему не уследили в прошлую ночь.

– Виноват, ваше превосходительство. Задремал. Прошу предать меня трибуналу!

– Ну, голубчик, это уже не поможет графу, – произнёс следователь. – Вы видели, как граф вернулся ночью?

– Нет, – ответил караульный.

– Следовательно, никого из посторонних тоже не видели, женщину, например?

– Так точно, нет.

– Очень плохо, Иван, можете идти!

Иван козырнул правой рукой и ушёл к себе во флигель.

Григорий Иванович обратился к Семёну:

– Скажите, у графа была своя карета?

– Да, – ответил Семён.

– Которой управляет кучер…? – Бекендорф задумался, вспоминая имя.

– Василий! – подсказал я следователю.

– Благодарю, mon ami, – похвалил меня Григорий Иванович. – Проводите нас к нему.

В отдельной комнате во флигеле на кровати сидел бородатый мужчина и ел пирожки.

– Василий, тут следователь из полиции, хочет с тобой пообщаться! – обратился к Василию Семён.

– С превеликим удовольствием, мне скрывать нечего! – ответил он.

Мы вошли в его комнату:

– С чем пирожки? – спросил Бекендорф.

– С капустой.

– Вкусные?

– Отменные! Агафье в этот раз они явно удались. Угощайтесь!

– Благодарю, мы пришли сюда не за этим. Скажите, Василий, вы вчера привезли графа во дворец?

– Именно.

– В котором часу это было?

– Не могу знать, где-то за полночь.

– А откуда вы его привезли?

– Из дома Левицкой, что на Невском проспекте.

– Он возвращался оттуда один?

– Точно, один.

– Когда вернулись к себе, никого посторонних не видели?

– Нет, не видел, вот вам крест! – кучер перекрестился, забыв при этом, что держит в руке пирожок.

– Благодарю вас, Василий, не смею больше беспокоить.

Пожевав губами, Бекендорф снова обратился к Семёну.

– Кто у нас остался на очереди?

– Конюх Савелий и дворник Игнат, – ответил дворецкий.

– К кому пойдём, Александр? Проверим вашу удачу! – неожиданно спросил меня Григорий Иванович.

– К дворнику! – не задумываясь, ответил я.

– Ваша ставка принята! – с иронией произнёс Бекендорф и кивнул Семёну.

– Он в соседней комнате, – ответил Семён.

Дверь была заперта, и на долгий стук никто не отвечал. Григорий Иванович подозрительно посмотрел на Семёна, тот лишь развёл руками и произнёс:

– Есть за ним грех, злоупотребляет спиртным. Ничего не можем поделать.

– Алкоголь – это зло, столько проблем от него, – философски заметил Бекендорф.

Стоило ему это только произнести, как дверь всё-таки открылась, и на пороге появился кучерявый мужчина средних лет с густой чёрной бородой, весь взъерошенный, с заспанным видом и запахом перегара.

– Чего вам? – буркнул недовольно он.

– Как его терпел граф? – обратился к Семёну Григорий Иванович. – Александр, дышите через раз! – обратился следователь уже ко мне. -Глубочайше извиняемся за то, что посмели вас побеспокоить! Мы из полиции. Приходите в себя, и мы с вами потолкуем.

– О-о-о! – вымолвил дворник, видимо, здесь было принято общаться одними звуками. – Момент! – скрылся за закрытой дверью Игнат и через минуту снова появился в уже более опрятном виде. – Бога ради, простите! Перебрал вчера лишнего.

– Как и в предыдущие дни, – язвительно произнёс дворецкий Семён.

Не обратив внимания на комментарий дворецкого, Игнат ждал от нас дальнейших вопросов.

– Игнат, вы, наверное, не в курсе, но у вас случилось страшное преступление. Убит ваш хозяин. Хотим спросить вас, кто-нибудь посещал этот дом накануне ночью? – спросил Бекендорф.

Видимо, обдумывая услышанное, дворник сделал удивлённое лицо и после небольшой паузы всё-таки с трудом, но заговорил:

– Этой… ночью… ну… э-э-э… женщина была!

Теперь была наша очередь делать удивлённые лица.

– Тааак, хорошо! – словно боясь спугнуть, аккуратно продолжил Григорий Иванович. – В котором часу это было?

– Была… э-э-э… уже ночь, барин. Время… э-э-э… уже… не подскажу, извиняйте. Был немного… уже… это… того! – виновато произнёс Игнат.

– Понятно. Ну, ничего страшного! Может быть, вы узнали эту женщину?

Сделав паузу, Игнат оглядел нас и вымолвил:

– Я её… э-э-э… не успел разглядеть, лицо… э-э-э… закрыто было!

– Чем было лицо закрыто?

– Тканью.

– Понятно! Как же вы её впустили, если не узнали?

– Так она… э-э-э… назвалась!

– И как же она назвала себя? – терпеливо спросил следователь.

Дворник сделал многозначительную паузу, словно обдумывая, говорить или нет, и всё-таки вымолвил:

– Екатерина… э-э-э… Левицкая!

После этих слов Семён как-то осунулся, словно постарел ещё лет на пять, а у Бекендорфа появился блеск в глазах и азарт в голосе:

– Замечательно, Игнат! Ещё парочка вопросов, и не будем вас мучить. Может, вспомните, во что она была одета, помимо ткани на лице?

Игнат зажмурил глаза, уверенный, что это поможет:

– Вспомнил, она была в платье.

– Какого цвета было платье?

– Барин, извиняйте, темно же было… э-э-э… не разглядел!

– Ах, ну да! Так как же она попала на территорию?

– Я шёл к себе… э-э-э… в комнату, увидел… э-э-э…, что кто-то стоит у ворот и машет. Я сначала подумал, что это кто-то посторонний, а то тут в последнее время часто стали заглядывать всякие проходимцы. Я подошёл ближе и увидел женщину в платье, она назвала своё имя, и… э-э-э… впустил её.

Не успел следователь задать следующий вопрос, дворник радостно перебил его и без запинки произнёс:

– Вспомнил, ещё видел удаляющийся экипаж.

– Очень хорошо! Женщина… э-э-э… в платье с закрытым лицом… э-э-э… махала рукой, назвала своё имя… э-э-э…, и вы её впустили, а дальше? – передразнивая, спросил следователь.

– Открыл ворота и пошёл к себе, уж больно… э-э-э… тяжко мне уже было! – вздохнул и выдохнул Игнат, так что всех обдало такими парами алкоголя, что можно было опьянеть.

– Понятно! То есть, как она вошла в дом и как его покинула, вы уже не видели?

– Извиняйте, барин. Это же не видел.

– Скажите…э-э-э…вы её впустили, потому что… э-э-э… она уже раньше приходила?

– Да, часто…э-э-э…захаживала!

– И когда последний раз до этого?

– Не могу сказать это.

– Понятно это! Спасибо вам за это! Не смеем больше вас задерживать. Поправляйте здоровье и… э-э-э… не злоупотребляйте спиртным!

– Слушаюсь, барин! – ответил Игнат и виновато побрёл к себе в каморку.

На дворецком Семёне не была лица. Григорий Иванович заметил это:

– Семён, вам знакома эта женщина?

– Знакома, Григорий Иванович, – ответил дворецкий.

– Кем она приходилась графу?

– Состояли в отношениях.

– Понятно! Как часто она у него бывала?

– Приходилось видеть.

– Ночью её точно не видели?

– Нет, Григорий Иванович, точно не было. Я был бы в курсе её визита.

– Хорошо. Вы нам подскажете адрес её проживания?

– На Невском проспекте, возле Аничкова моста, – тяжело вздохнув, ответил Семён.

– Благодарю, Семён! Кто у нас ещё остался из жильцов? – обратился ко мне следователь.

– Конюх Савелий! – подсказал я.

Опрос конюха не дал никаких сведений, так как тот крепко спал ночью. Григорий Иванович ещё раз поблагодарил Семёна, и мы решили вернуться в участок. На пути к нашему экипажу Бекендорф произнёс:

– Ну что, Александр, как говорят французы – Cherchez la femme!

Глава 6. Загибаем пальцы

Первый полицейский участок на Невском проспекте

Красотка и Бэтти быстро вернули нас в участок. Григорий Иванович сразу пригласил меня к себе. Он распорядился забрать тело графа Чернышёва в морг и принести ему орудие убийства для изучения. Также попросил Хлыстова навести для него справки о Екатерине Левицкой и найти адрес нотариальной конторы «Рихтер и партнёры». В ожидании информации сидел мрачный, курил, рассматривал чёрную ленту, записку и свой портсигар.

– М-да, Александр, чувствую, что это убийство наделает много шума, – задумчиво произнёс следователь. – Сегодня же об этом преступлении будет доложено Императору, и я предвижу его реакцию: он потребует тщательного и скорейшего расследования с целью найти виновную и наказать. Так что, mon ami6, будем действовать на опережение и приступим к делу, не откладывая его в долгий ящик, – закончил свою вступительную речь Григорий Иванович уже более приободрённым голосом, после чего встал, подошёл к окну, непрерывно куря, и долго глядел вдаль. Вдруг резко обернулся и обратился ко мне. – Ну, а теперь рассказывайте всё, что вам удалось запомнить. И что вы думаете по этому поводу?

Я вздрогнул от того, что следователю интересны мои заключения.

– Григорий Иванович, у меня появилось несколько версий убийства! Вы позволите?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.