Королевский мятеж

Ладно, что теперь-то об этом… Мятеж Дэрэлл замыслил явно не неделю назад.

Но мать тоже неправа. Здесь нет вины Эльвены. Ответственность на нем самом. Если бы он не отправил брата в изгнание, вряд ли тому пришло бы в голову поднимать бунт. Ведь раньше Дэрэлл не выказывал ни малейших притязаний на трон.

Сурован отворил дверь в спальню. В комнате царил полумрак. Эльвена стояла у окна, глядя куда-то вдаль. В серебристом свете двух полных лун она казалась еще прекрасней – тонкая, хрупкая как стебелек, покрытый инеем первых заморозков, почти призрачная…

Почти призрачная… Сурован словно наяву представил, как Эльвена ускользает от него, растворяется в темноте. Только не это! А вдруг рано или поздно Дэрэлл добился бы ее благосклонности?.. Мысль, словно ледяной кинжал, вонзилась в мозг Сурована, мгновенно похолодело все тело, заиндевела в ужасе каждая его клеточка… еще секунда и перестанет биться сердце… Нет, потерять ее хуже смерти! Что сделано, то сделано. Пусть так все и остается!

– Ну как там Абигора, опять нападала на меня? – Эльвена нежно улыбнулась, и теплый свет ее синих глаз затмил собой холодное сияние обеих лун.

– Неважно, – полушепотом произнес Сурован, обнимая жену сзади.

Странно. Еще минуту назад он был готов умереть от усталости, накопившейся за этот страшный день. Но стоило ему коснуться Эльвены, как все переменилось. Тревоги отступили. А внутри стремительно росло желание, которое, казалось бы, не могло сегодня возникнуть ни при каких обстоятельствах.

Сурован загасил стоявшую на тумбочке свечу, чуть крепче прижал к себе супругу и полной грудью вдохнул аромат ее волос. Перед глазами поплыло. Ночной Адэлор за окном померк. Но луны почему-то засияли ярче. Эльвена замерла, как будто боялась спугнуть момент. Быть может, ощутила то же самое?

Мужчина коснулся губами ее волос, вновь утопая в пьянящем аромате. Поднялся руками с талии на плечи, по пути как бы ненароком задев грудь. Эльвена чуть вздрогнула. Он развязал шнуровку платья, ослабил ее и спустил платье с плеч. Трепетно погладил шелковистую кожу. Ее дыхание участилось. Нежно прильнул губами к уху и заскользил ладонями по ее рукам, ощущая, как напряглось в истоме вожделенное тело.

Их пальцы переплелись. Он на мгновение впился в ухо жарким поцелуем и медленно двинулся губами ниже: по шее, по плечу. Эльвена тихо застонала, сжимая его пальцы. А он терзал и терзал ее горячую кожу влажными поцелуями.

Эльвена выпустила его руку и попыталась дотронуться до готового к бою орудия. Но он не позволил. Рано. Хотя неутолимый огонь выжигал изнутри. Он вновь прильнул к ее уху – жадно, словно путник в пустыне, нашедший источник. Ладони легли на упругие холмики, чуть сжали их. Эльвена отчаянно застонала, теснее прижалась к нему спиной.

Сурован упивался ее ощущениями и своими. Казалось, что они одни в целом мире. Они и две луны – два ярких глаза, бесстыдно наблюдавших за парой…

Он скользнул рукой вниз и неспешно поднял длинную юбку. Оказывается, под ней на супруге ничего не было надето. Вот даже как? Выходит, она тоже хотела его, ждала, пока он вернется от матери… Сурован застыл на пару мгновений, затем пальцы коснулись сокровенного места. Эльвена застонала почти требовательно, стремясь к более интимным прикосновениям. Она прижималась к средоточию его желания с такой силой, как будто хотела раздавить. Впрочем, ему нравилось. Чем теснее был контакт, тем острее ощущения.

Их хриплые дыхания сливались в унисон.

Но тут Эльвена резко развернулась. Рыжие волосы разметались в беспорядке. В потемневших синих глазах плескался океан, волны вожделения накатывали друг на друга. Сурован читал эту бурю даже во тьме, против лившегося в окно лунного света. Он прижал супругу к себе всем телом и впился в приоткрытые губы горячим поцелуем.

Эльвена нетерпеливо расстегивала пуговицы на его рубашке. Каждое прикосновение нежных пальцев к коже отдавалось в теле сладостным разрядом. Поцелуй уже не мог насытить ни его, ни ее. Еще немного, и они оба сгорят в пепел. Но теперь вдруг она решила потянуть время. Распахнув на нем рубашку, прильнула губами к груди. Проложила дорожку поцелуев от шеи к животу, а потом вернулась на грудь.

Сурован с трудом стоял на ногах, кровь в висках пульсировала все сильнее. Но и отказаться от этой ее ласки он не мог. Эльвена тем временем пыталась развязать шнуровку на его штанах. Только, видно, там затянулся узел, у нее ничего не получалось.

– Я сам, – в конце концов прохрипел он в изнеможении.

Подхватил ее, посадил на широкий подоконник, судорожно порвал шнурок. Но снова замер – лишь чуть касаясь самой чувствительной точки.

– Сурован… – взмолилась супруга.

Он выдохнул и слился с ней, гася предельное возбуждение магией.

Эльвена дышала все громче, и все чаще дыхание срывалось в стон. Сурован впитывал ее наслаждение, преумножая собственное. Казалось, возводя ее на пик, он все-таки не выдержит. Она закричала и, прижимая его к себе, вцепилась в волосы. Но боли он не почувствовал – все ощущения сосредоточились совсем в другом месте.

Издав последний протяжный крик, она обмякла у него на груди. Только руки, теперь уже нежно, перебирали пряди его волос. Сурован замедлился, давая ей прийти в себя. С полминуты она не шевелилась, казалось бы, безвольно принимая его неспешные движения. Но с каждым в ней нарастала новая волна.

Эльвена открыла глаза и потянулась к его губам. Отвечая на поцелуй, он вновь усилил нажим. Она задышала тяжелее, скользя руками по его спине, податливое тело напряглось, принимая резко усилившийся напор.

Сурован уткнулся ей в шею. Все тело горело, сливаясь воедино с пожаром ее тела. Услышал, как она закричала. Ногти впились ему в спину.

В то же мгновение ощутил освобождение и он.

Луны полыхали, окутывая их серебристым светом, и то ли питали своей силой, то ли пили магию их слияния…

Какое-то время не было сил даже шевельнуться. Эльвена тоже не подавала признаков жизни, он слышал только, как постепенно успокаивается ее дыхание. Затем она нежно зарылась пальцами в его волосах. Он поднял голову, коснулся ее губ:

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже… – эхом повторила она.

Ничего другого ему и не было нужно. За эти слова он был готов отдать все на свете.

Глава 3

Темнота в парке была абсолютной. Во дворце еще горело несколько окон, но свет от них не проникал под сень вековых деревьев. Сияние лун тоже не пробивалось сквозь густые кроны. А фонари, как обычно, погасили сразу после полуночи.

Вокруг не было ни души, и Он смело убрал морок – от кого таиться-то, напрасно тратя силы.

Он посмотрел наверх. В распахнутом окне на пятом этаже виднелся отсвет свечи. Не спят. Что ж, подождем. Он опустился на скамейку.

Рисковая, конечно, затея. Но так он убьет одной стрелой двух зайцев. Вернее, убьет одного, а второй придет на закланье сам. «Главное, держаться строго в рамках, ничем себя не выдать», – повторял Он как заклинание. Потому что если его засекут…

Наконец за окном на пятом этаже стало темно. Сколько им дать, чтоб заснули покрепче? Получаса хватит? «О нет!» – застонал он про себя, ощутив магическую составляющую секса, которая стремительно нарастала…

К счастью, хотя бы после любовных утех пара отключилась почти сразу.

Через десять минут Он магически потянулся к людям в покоях на пятом этаже. Спят. Как убитые. «А скоро «как» отпадет…» – сардонически ухмыльнулся Он.

Накинул на себя морок, надел на голову капюшон и двинулся с аллеи вглубь парка. В общем-то, маскировка была излишней предосторожностью – его никто не увидит. Но мало ли что.

Заросли жасмина Он облюбовал еще днем. А сейчас, пробравшись за кусты, сразу открыл переход. И вышел в соседней со спальней комнате. Осторожно открыл дверь, на цыпочках прокрался к кровати. Спят, голубки. Безмятежно, как будто и не было утреннего кровавого сражения.

Мужчина лежал на спине. Очень удачно – прямо как по заказу. Он поудобней перехватил рукоять кинжала и всадил его в грудь спящему. Тот лишь чуть дернулся. Но в следующее мгновение со второй половины кровати раздался истошный вопль. Вот проклятье!

Выдернув из тела кинжал, Он опрометью бросился обратно в соседнюю комнату, хлопнул дверью за собой. Дежурившие возле покоев стражники уже вломились в гостиную, а через пару секунд и в спальню. Женщина продолжала истошно орать.

Идиот! Ну зачем он начал с НЕГО! Нормальный мужик, увидев, что жену зарезали, накинулся бы на убийцу… и вскоре тоже был бы мертв. А баба подняла вой!

Выйдя из перехода, Он вскочил на коня и пустил его в галоп. Как же он был зол! Это ж надо, так глупо провалить все! Второе покушение ему так легко не удастся. Теперь придется переходить к плану «Б»…

Эльвена рыдала у мужа на груди. Она остановила кровь, хлеставшую из раны, но ни на что другое не было сил. Сейчас придет Мэрриган, обязательно придет…

– Там никого нет, моя королева, – доложил обескураженный стражник, вернувшись в спальню.

– Но он удрал именно в эту дверь! – простонала Эльвена, не поднимая головы. – Больше некуда. Ищите!

Делать нечего, стражники снова двинулись на поиски, хотя всерьез начинали подозревать, что преступник умеет проходить сквозь стены. Все места в покоях, где можно было бы спрятаться, они уже осмотрели. И никаких следов – ни реальных, ни магических.

В спальню вбежал полуголый Мэрриган, на ходу завязывая шнуровку штанов.

– Сколько прошло времени? – спросил он первым делом.

– Минуты три-четыре, не больше. – Эльвена села на кровати, утерла слезы рукой.

– Это хорошо.

Мэрриган развернулся и ринулся обратно.

– Куда ты? – испугалась королева.

– Я вернусь! – крикнул верховный магистр уже из гостиной.

Вновь он появился буквально через пару минут. Правда, Эльвене они показались вечностью. Она было попыталась заняться спасением мужа сама. Но вскоре поняла, что сейчас не смогла бы смагичить даже файербола, ее до сих пор всю трясло.

Верховный магистр откинул одеяло с тела короля, бегло осмотрел рану и, сев на кровать рядом, положил руку ему на грудь. Эльвена вздохнула с облегчением. Теперь все будет хорошо. Мэрриган непременно вернет Сурована к жизни, и рана благодаря магии заживет довольно быстро.

– Кто это был? Дэрэлл?

Эльвена помотала головой:

– Я его толком не разглядела. В комнате было темно, а на нем плащ с глубоким капюшоном. Лишь на краткий миг лунный свет скользнул по нижней части его лица. Вроде бы на Дэрэлла не похож…

– Хитрая бестия! – зло заметил Мэрриган. – Предпочел воспользоваться кинжалом. Магию не применял вовсе, чтобы не наследить.

– Да?.. – на Эльвену снизошло озарение, вновь перепугавшее до смерти. – Значит, только поэтому, когда я закричала, он не убил меня, а просто сбежал?..

– Никто не должен узнать о покушении.

– Почему? – изумилась Эльвена.

– Сама не понимаешь? Ладно, по крайней мере, пусть так будет, пока Сурован не придет в себя. Но я просто уверен, что он одобрит мои действия.

– Нет, я тебя решительно не понимаю! – тон Эльвены граничил с возмущением. – Покушение же может повториться…

– Меры безопасности будут усилены, – перебил ее магистр. – Накрыть замок защитным куполом я уже распорядился. Потом запечатаем и все потайные ходы.

– Потайные ходы? – Эльвена захлопала глазами. – В наших покоях тоже есть потайная дверь?

Мэрриган посмотрел на нее с некоторым удивлением. Даже странно, что Сурован до сих пор не разболтал о ходах любимой супруге.

– Есть. Но ни один из ходов не ведет за пределы замка, ворота перекрыты, территорию обыскивают. Не понимаю, как он прошел! – вскричал магистр, в раздражении хлопнув себя по колену. К сожалению, сейчас он не мог оторваться от лечения короля, чтобы пойти посмотреть, что там с потайной дверью. – Проход был надежно закрыт, и Сурован сам ставил защиты. Почему же не сработала даже сигнальная?!

Ответов у Эльвены не было, и она вернулась к предыдущему вопросу:

– Как же ты собираешься сохранить покушение в тайне, если чуть ли не весь замок поднят по тревоге?

– Ищут не убийцу, а вора, который якобы пытался украсть некую ценную вещь, какую именно – придумаем потом. Главное, что в ходе поисков ни один чужак, и Дэрэлл тоже, не останется незамеченным – его непременно схватят. А тем, кто знает о покушении, я под страхом смерти велел молчать. Но когда получу разрешение от Сурована, все-таки подчищу им память.

– Что если это был вовсе не Дэрэлл? Вдруг он подкупил кого-то из придворных…

– Значит, завтра проведем тотальный магический допрос.

Эльвена задумалась ненадолго:

– Это не самая популярная мера… Особенно когда причина – лишь попытка кражи.

Мэрриган в ответ промолчал, будто вовсе не услышал ее слов.

– Объясни все же, почему ты хочешь скрыть покушение! – потребовала королева.

Магистр устремил на нее тяжелый взгляд – такой, от которого любому стало бы не по себе.

– Нельзя, чтобы люди думали, будто с королем можно покончить так легко. Просто зарезать во сне, словно какого-нибудь немага…

***

1989 год

США, Аризона, резервация Форт Апач

Черное Копыто взял кружку с травяным чаем и сел за стол. Подержал кружку в морщинистых руках, вдыхая аромат. Затем пригубил обжигающий напиток. Тепло разлилось по телу старика, наполняя его толикой силы.

За его спиной отворилась дверь.

– Заходи, внук, – произнес Черное Копыто на апаче.

На самом деле Стив доводился ему правнуком, но старик называл внуками всех потомков своих сыновей.

– Здравствуй, дед, – поздоровался юноша. Он вовсе не удивился, что старый шаман узнал его не глядя. За пятнадцать лет своей жизни не помнил ни одного случая, чтобы прадед ошибся.

Черное Копыто поднялся с табурета, крепко обнял Стива.

– Садись, Стальной Волк. Я приготовлю тебе чай. – Английских имен старик не признавал, в том числе и своего собственного.

Стив опустился на другой табурет и оглядел кухню, служившую также столовой, гостиной и всем остальным за исключением спальни. Все те же потемневшие от времени деревянные стены, на них амулеты, обереги и прочие атрибуты апачской культуры, сушившиеся повсюду травы, древняя, но еще относительно крепкая мебель. Поменять ее старик не позволял – не желал ничего нового.

Пока заваривался чай, беседы по традиции не начинали. Лишь сделав глоток, Стив заговорил:

– Я приехал вчера и заходил к тебе утром. Но дома тебя не оказалось.

– Я собирал травы. – Черное Копыто посмотрел на него с печалью в глазах, и Стив уже знал, о чем сейчас пойдет речь. – Осенью ты снова вернешься в школу белоглазых?

– Да. Я говорил тебе, что хочу поступить в Беркли.

– Это не путь апача. Зачем тебе эти… – старик замялся. В родном языке слова «компьютер» не было, а английские термины он принципиально не употреблял.

Стив принялся в который раз терпеливо объяснять, что ему это интересно, что и компьютерщик может быть полезен в резервации. Что нет смысла отгораживаться от реальности, которой уже никак не избежать.

Разговор затянулся за полночь, и, как обычно, ни один не переубедил другого.

– Я пойду. Хороших сновидений, дедушка.

Стив поднялся из-за стола и направился к выходу. Но вдруг дверь захлопнулась перед самым его носом.

– Что это такое? – опешил юный апач.

Шаман хитро улыбнулся, обернувшись:

– Магия.

– Я догадался, что не сквозняк. Но это наверняка не индейская магия.

– Не все, что исходит от белоглазых, плохо, – неожиданно признал старик.

– Ты учился магии у белоглазых?! – теперь Стив был по-настоящему изумлен.

– Не я, еще мои предки. И, думаю, теперь пришло время учиться тебе.

Стив понимал, что Черное Копыто надеется удержать его в резервации. Но сила, которую он почувствовал в тот момент, когда закрылась дверь… Отказаться от познания такой магии было немыслимо, и теперь он судорожно соображал, как совместить собственные планы с обучением у старого шамана.

– Кто же были эти белоглазые? Откуда взялись? Почему вдруг стали учить индейцев? – сыпал вопросами Стив, попутно вернувшись на табурет.

– Однажды они приехали в деревню моего прадеда и остались на несколько зим. Доверие родилось не сразу, но гости вели себя не как другие белоглазые. Они не навязывали людям своих верований, не смотрели свысока, не пытались заставить жить по-другому. Со временем шаманы стали делиться с ними своими знаниями, а они – своими. Называли они себя Самплами.

Глава 4

Дэрэлл собирался сразу лечь спать и даже не стал зажигать свет в спальне. Он отстегнул ножны, положил меч на диван. Усталость, накопившаяся за весь безумный день, валила с ног. Вот только сна, как он понял, добравшись наконец до кровати, не было ни в одном глазу. И он отошел к окну. Далекие звезды холодно мерцали в ночи, притягивали взгляд. Весь небосвод был усыпан осколками света. А ярче других сияли альфы в созвездии Дракона, чей глаз всегда указывал на север. Путеводная звезда для тех, кто заблудился…

Дэрэлл вздохнул. Ему бы в поисках предателя тоже не помешал хоть какой-то указатель… Но звезды точно не помогут. Он отвернулся от окна, машинально оглядел комнату. Взгляд скользнул по низкому резному столику… и спустя пару секунд вернулся к лежавшему на нем альбому.

А это, пожалуй, мысль. Принц взял альбом и ручку с разноцветными чернилами – подарок технарей с Востока, устроился в большом мягком кресле в своей излюбленной позе: откинулся на спинку и поставил правую ногу на сидение. Альбом он положил на колено, зажег светильник над креслом, захлопнул оконные ставни, даже не посмотрев в их сторону, и взялся за рисование. Изобразить он решил портреты своих соратников – так было проще систематизировать сведения о них.

Начать решил с Кила, своего лучшего и, наверное, вообще единственного друга – чтобы поскорей вычеркнуть его из списка подозреваемых. На бумаге появился русоволосый парень атлетического телосложения в кожаном жилете. Выдающиеся скулы, массивный подбородок и мощная шея придавали его облику несколько угрожающе-варварский вид, но это не лишало его привлекательности. На поясе висел тяжелый длинный меч – оружие, закаленное огнем и магией, подарок Дэрэлла.

По характеру Кил являлся противоположностью хладнокровному Дэрэллу. Вспыльчивый, даже взрывной. Но сердце у него доброе. Вне зоны конфликта Кил был справедлив и рассудителен, хотя интуиции и многоступенчатой логики ему явно не хватало. Безгранично (а иногда и безрассудно) храбрый, очень сильный как физически, так и магически, он не боялся никого и для него не было авторитетов, кроме разве что Дэрэлла… да и то не всегда.

Подружились они еще в детстве, хотя в друзья королевскому отпрыску Кил никак не подходил. Он был сыном простого охотника, состоявшего на службе у ассептора владения Кордо, что на крайнем севере.

В те годы Дэрэлл любил в одиночку путешествовать по разным краям Западного континента. Однажды он оттачивал свое мастерство в стрельбе из арбалета в одном из лесов Кордо, охотясь на мелких зверюшек и птиц. Ему посчастливилось подстрелить выбежавшую на поляну зéнку – очень юркого и проворного пушистого зверька, чье мясо, запеченное в соусе орили, считалось почти деликатесом. Но когда Дэрэлл подобрал добычу, оказалось, что, помимо арбалетного болта, из нее торчит стрела, выпущенная кем-то из лука.

Принц озадаченно разглядывал чужую стрелу, и тут на поляну вылетел всадник на белой лошади, лет всаднику было примерно столько же, сколько и Дэрэллу. Увидев зенку в руках чужака, мальчишка жутко возмутился и попытался отобрать у Дэрэлла свою законную добычу. Тот указал на арбалетный болт, также торчавший из тельца зенки, но юный охотник стал доказывать, что именно его стрела первой поразила зверька, Дэрэлл тоже не собирался уступать… Дело закончилось потасовкой. В кулачном бою местный житель оказался сильней, и Дэрэлл, не желая проигрывать, огрел Кила (это был именно он) магическим апперкотом. Очухавшись от удара, мальчишка сообразил, что на беду затеял драку с кем-то из знати, и поспешил вернуть противнику отобранную было зенку. Правда, все равно опасался, что легко не отделается – маги не спускали простолюдинам неподобающего поведения.

Но Дэрэлл вполне удовлетворился единственным ударом и даже сожалел, что перестарался с его силой. Он протянул руку Килу, помог подняться с земли.

Вот так и познакомились. Правда, тогда Дэрэлл не открыл новому другу всей правды о себе.

Мальчишки разговорились, продолжили охоту вместе. Кил не первый год охотился в этом лесу и прекрасно знал повадки местного зверья. До вечера им удалось настрелять еще дичи. Принц отдал всю добычу Килу – ведь для него охота была лишь развлечением, а не средством существования.

Дэрэллу новый друг очень понравился, и он стал часто бывать в Кордо. А в процессе общения стал замечать, что Кил, как это ни странно, тоже обладает магическими способностями. Он попробовал научить Кила некоторым простым приемам – тот оказался очень талантливым учеником. Азы магии он постигал с потрясающей скоростью.

Но однажды Килу все-таки открылась правда о происхождении Дэрэлла. В полях возле замка местного правителя они играли в догонялки – носились друг за другом на лошадях и так увлеклись, что едва не врезались в кавалькаду ассептора. Правитель Кордо был шокирован, узрев перед собой юного принца. В оторопи он задал совершенно непочтительный вопрос:

– А что здесь делает принц Дэрэлл? Разве король Фарготт намеревался посетить нас?..

– Нет, не намеревался, насколько мне известно. Я здесь один и не с визитом к вам, – невозмутимо ответствовал Дэрэлл. – А потому не стану вас задерживать. – Он развернул коня и, как ни в чем не бывало, двинулся прочь.

Кил поехал следом. Но лишь когда застывшая в ступоре кавалькада ассептора осталась далеко позади, выдавил из себя, так и не оправившись от изумления:

– Принц Дэрэлл?! Ты – принц Дэрэлл, сын короля?

– Да. Это что-то меняет? – с легким вызовом отозвался тот.

– Нет… но… – у Кила все еще путались мысли, – знаешь, с меня наверняка спустят шкуру, если узнают, что ты водишь дружбу со мной…

– Предоставь это мне. – улыбнулся Дэрэлл. Поразмыслив с минуту, он добавил: – Хочешь жить со мной в столице?

– Не знаю… То есть хочу, но это невозможно.

– Будет возможно.

Когда Дэрэлл сообщил отцу о своем намерении взять в услужение какого-то простолюдина из Кордо, тот запретил ему даже думать об этом. Но после нескольких стычек со своевольным отпрыском решил, что, пожалуй, проще будет уступить. Так Кила приняли ко двору. С тех пор друзья были фактически неразлучны. Со временем Дэрэлл также добился для Кила и должности придворного, а не просто слуги, что в принципе было неслыханно. Но принц умел влиять на отца, когда что-то было ему действительно нужно.

Дэрэлл лично учил Кила и магии, и другим наукам – в итоге обучил почти всему, что знал и умел сам. Правда, действия принца шли вразрез с валлейскими законами, поэтому друзья тщательно скрывали от всех истинную глубину магических познаний Кила.

Но хватит воспоминаний! Дэрэлл еще раз посмотрел на портрет: «Мог ли Сурован предложить Килу будущее, более достойное, чем то, что ждало его рядом со мной? Крайне сомнительно. Тем более что до сих пор Сурован не допускал мысли даже о том, чтобы Кил хотя бы вступил в Королевский орден. А мог ли Кил, всегда верный мне, всегда и во всем поддерживавший меня и только меня, вообще пойти на предательство?» На этот вопрос Дэрэлл ответил без колебаний: «Нет! Кто угодно, только не Кил!»

Поставив жирную точку в своих размышлениях, он перевернул страницу альбома и снова взялся за рисование.

Теперь из-под его ручки выходил портрет принца Сэлдома, их с Сурованом кузена, сына брата короля Фарготта. Высокий лоб, длинные пепельного цвета волосы. Лицо Сэлдома, как и почти всегда в жизни, хранило печать некоторой суровости. Улыбка освещала это лицо лишь изредка, но зато была доброй и искренней. Глубоко посаженные глаза даже с альбомного листа смотрели изучающе-пристально. Многие в королевстве побаивались этого острого, пронизывающего насквозь взгляда.

Одевался Сэлдом всегда очень просто и строго, украшений не признавал.

Желание двоюродного брата участвовать в мятеже явилось тогда для Дэрэлла полной неожиданностью. Случилось это незадолго до восстания. Явившись в Вермиген под покровом ночи, Сэлдом начал с места в карьер:

– Я знаю, что ты заключил союз с Востоком и собираешься с их помощью захватить трон.

– С чего ты взял? – возмущенную оторопь Дэрэлл сыграл безупречно.

– Не нужно, – Сэлдом покачал головой. – Если бы я не был уверен в сведениях, то не приехал бы сюда.

Да, на Востоке у этого покровителя угнетенных полно друзей – очевидно, информация просочилась к нему именно оттуда. Дэрэллу ситуация откровенно не нравилась. Но запираться уже не имело смысла.