Академия Космического Флота. Дежурные

– Ив, придурок припадочный! Что это вообще было?! Почему ты взял мою вину на себя? – гневно зарычал Хэл на друга.

Цварг слегка поморщился от мелькнувших перед глазами мушек. Для его расы такой удар – ерунда, конечно, но приятного мало.

– Потому что, – процедил он сквозь зубы. – Отпусти и впредь выплёскивай чрезмерную энергию на девушках. Они тащатся, когда ты их зажимаешь, а я не очень.

– Да прекрати уже! Вытащи мозг из пятой точки! Ты ничего не должен ни мне, ни команде, никому! Ты разве не понимаешь, что если и дальше будешь так нарываться, то рано или поздно в твоих умственных способностях усомнятся! Твой отец…

– Вот оно! Хэл! Ты тоже воспринимаешь меня через призму действий моего отца. Может, хватит уже?! – резко оборвал Ивес, и его капилляры глаз покраснели от злости. Так всегда было, когда его упоминали в контексте отца. – Я сделал это потому, что Гассо-Тьен-Тэр уже давно подумывает подправить твою причёску.

– Что?! – Зрачки ларка на миг расширились, но почти сразу же приняли обычную вытянутую форму.

Носить хвост до поясницы было привилегией Хальгарда. У ларков очень многое зависело от длины волос – отношение собратьев в стае, статус защитника, уважение их женщин. При поступлении в Космический Флот всех кадетов стригли, но порой, понимая, как много значат волосы для ларков, руководство закрывало глаза на некоторые вещи не по форме. Если гуманоид в состоянии заботиться о причёске и она ему не мешает – штурвал, как говорится, в руки.

Для Хэла его перламутровый хвост был чем-то вроде пропуска на Ларк, чтобы увидеться с родными в редкие увольнительные. Ивес прекрасно знал, что если друга заставят подстричься, то он принципиально не появится на Ларке до тех пор, пока грива вновь не отрастёт до нужной длины, даже если это займёт несколько лет. Ему будет просто стыдно. Отчасти поэтому Ивес Ир’сан взял вину на себя.

– Прости. – Хэл тут же отпустил мундир лучшего друга и сделал плавный шаг назад. – Но ты всё равно идиот.

Лейтенант Ир’сан закатил глаза.

– Спасибо, мамочка. Без тебя не знал. Всё, а теперь дай пройти, у меня ещё дела. Тебе детей за углом успокаивать. Они наивно думают, что я их не почувствую. Передавай привет.

Ивес развернулся, но Хальгард внезапно растерянно окликнул:

– Стой, Ив… А куда ты? Помощь не нужна?

– Спасибо, не нужна. Считай, что я по девочкам. Уж как-нибудь сам справлюсь, – нарочито саркастично громко сообщил лейтенант Ир’сан и быстрым шагом двинулся по коридору прочь.

Хальгард Раадши-Харт продолжал смотреть ему вслед, машинально сжимая и разжимая пальцы. Ему хотелось остановить друга. Чутьё ларка подсказывало, что Ив в очередной раз ищет неприятностей на хвост и рога, но он никогда не был мастером слова… Разумеется, если только это не касалось комплиментов женскому полу.

– Хэл, пускай идёт. У него же увольнительная на завтра. Ты забыл?

– Ась?

Ларк обернулся и посмотрел в тёмно-карие, почти чёрные глаза леди Дениз – единственной в их группе девушки.

– Он заслужил отдых и если хочет провести этот день вдали от Космофлота, то имеет на это полное право, – мягко отметила цваргиня и прикусила соблазнительно-пухлую нижнюю губу.

За ней подтянулись вечно всклокоченный и заспанный Аскелл и нарочито спокойный Селвин.

– Мы слышали, что что-то произошло на последнем дежурстве. Шаутбенахт сильно зверствовал?

– На этот раз нет. – Хэл пожал плечами, всё ещё пытаясь сообразить, куда же мог отправиться его друг.

Он не поверил тому ни на грамм. Кто-кто, а Ивес – последний гуманоид в галактике, кто будет проводить время в борделе. Ко всему будучи чистокровным ларком Хальгард обладал отменным обонянием и всегда мог сказать, пахнет собеседник возбуждением или нет. Сейчас Ив пах всем чем угодно – злостью, агрессией, подозрительностью, – но точно не сексуальным возбуждением.

– Хэ-э-эл, приём! Вернись на космическую станцию КС-700, приём! – Дени шутливо-аккуратно тронула его за рукав мундира.

Ларк мотнул головой и вновь сфокусировался на цваргине и ребятах.

– Да-да, я тут, просто задумался.

– Это мы заметили, – фыркнул Аскелл.

– Шаутбенахт обещал прислать наказание Ивесу лично на коммуникатор, ну и нам с ним по тридцать часов учебной работы в экзоскелетах. Этот кретин снова меня выгородил.

«Кретин».

Шварх. Он сказал это вслух. Сам он недоразвитый кретин, раз занимается унижением жениха девушки в её присутствии. Надо было сказать что-то помягче, вроде «зря он это сделал» или «я бы сам справился с наказанием».

Хальгард в душе был искренне благодарен Ивесу за его поступок, но стоило леди Дениз оказаться в зоне осязания его носа, как в душе взметнулся настоящий ураган.

«Хэл, успокойся, ничего страшного не произошло».

– Перестань. Ив замечательный, и ты это прекрасно знаешь, – укоризненно произнесла леди Дениз.

«Замечательный. В том-то и проблема…» – с горечью подумал ларк. Сладкий виноградный аромат недосягаемой цваргини и по совместительству невесты его лучшего друга заволакивал сознание и действовал похлеще убойной дозы алкоголя. Лейтенанту Раадши-Харту вмиг стало противно, захотелось надавать себе по морде. Он сжал кулаки.

«Не думай о ней, просто не думай».

Селвин закатил глаза, совсем как минуту назад это сделал сам Ив.

– Ой, можно подумать, ты, Хэл, нас никогда не выгораживал. Тебе напомнить?

– Это другое, – упрямо ответил Хальгард.

– Ага, когда я на пятом курсе перепутал команды на манипуляторе, случайно открыл аквариумы с гибридными скунсотараканами и те разбежались по всему отсеку «Е», вы с Ивесом вот ни разу не взяли вину на себя. Да?

– Там действительно мы были виноваты, так как должны были заблокировать двери и изолировать лабораторию от общего отсека заранее.

– Но неправильную команду на открытие аквариумов дал-то всё же я, – возразил Селвин.

– А я должен был ассистировать, но вообще проспал. – Аскелл почесал затылок. – Проснулся от басовитого ора нашего дорогого Гассо. Помнится, там было что-то вроде «настоящие офицеры нюхают плазму, а не тараканье дерьмо». Повезло, что леди Дениз сразу сообразила, что надо отделить сектор «Е» целиком, а то бы нашу группу ненавидели ещё и кадеты из соседних секторов, чьи жилые каюты располагались поблизости.

– Не «леди», а просто Дениз, Аскелл! Сколько раз повторять? Мы же не на Цварге, – пожурила цваргиня, но улыбнулась воспоминаниям.

Улыбка Дениз оказалась такой магнетически тёплой, что лейтенант Раадши-Харт на несколько секунд забыл, о чём думал.

– Я думаю, Иву просто нужно немного времени наедине с собой. Нам всем такое время иногда требуется, Хэл. Не переживай, – почти певуче сказала она.

– Ко всему, Гассо-Тьен-Тэр ещё десять раз забудет, что наказать хотел, а то ты не знаешь его рассеянность. – Селвин махнул одной из шести рук. – Пойдём, что ли, в столовую? Говорят, там сегодня божественная свинина под кисло-сладким соусом.

И Хэл дал друзьям себя увести по направлению к столовой.

***

Ивес Ир’сан

Ивес шёл по коридору в сторону шлюзов с истребителями. В голове крутилась одна и та же засевшая словно заноза фраза шаутбенахта: «Захухря попала под обвал и чудом не пострадала».

Действительно, а какова вероятность, что неподготовленная хрупкая человеческая девушка во время камнепада не получила даже царапину? Не то чтобы это имело какое-то значение, но вкупе с её вопиюще оскорбительным намёком на извращения в горизонтальной плоскости у лейтенанта Ир’сана буквально резонаторы чесались проверить историю Кристины Соколовой. Ко всему – завтра увольнительная, почему бы и не заняться делом, которое не даёт покоя?

Почему лейтенант не сообщил Хэлу, что именно собирается делать, он сам точно не мог сказать, но смутно ощущал, что раздражающе благородный друг, как всегда, не глядя вступится за девушку, начнёт нудеть, что он, Ивес, что-то там себе напридумывал, и будет всеми силами отговаривать от расследования.

А ведь было что-то в этой истории с Кристиной неправильное… что-то отдающее мерзким привкусом фальши.

Глава 5. Лейтенант Хальгард

Кристина Соколова

– Всё, тебя уже приняли? Ты теперь кадет Космического Флота?

– Нет, Лёв, я даже вступительные экзамены ещё не сдавала. Не всё так быстро. – Я улыбнулась, слушая взволнованный голос одного из братьев. – А почему у меня столько пропущенных? Что-то случилось? Мама узнала, куда я полетела?

– Да нет, ничего не случилось… – На том конце связи раздался душераздирающий вздох. Я готова была поклясться, что Лёва только что взъерошил волосы. Он всегда так вздыхал и лохматил рыжую шевелюру, когда переживал. – И мама пока ничего не знает. Близнецы наврали ей с три короба, что ты осталась ночевать у подруги.

– А она что?

– А она сказала, что в твоём возрасте уже имела младенца на руках, и вообще, надо тебе не у подруг оставаться на ночь, а искать благонадёжного супруга. И если бы ты гуляла с состоятельным ухажёром, то ей было бы спокойнее.

Я закатила глаза. Мама такая мама.

– Ну и что, помогла ли ей заветная печать в паспорте? Сколько там она раз замуж выходила? Шесть? Восемь? Когда поймёт, что это ровным счётом ничего не значит на Захране? Тем более когда развестись так же просто, как и подать документы на женитьбу. Знаешь, несмотря на то что таноржцы – все как на подбор высоколобые зазнайки, я уважаю, что они не мчатся расписываться в Аппарат Управления Планетой на первом же свидании.

– Да ты кому это рассказываешь, Крис? Мне, что ли?! – возмутился Лёва. – Я вообще считаю эту традицию абсолютно глупой и нерациональной тратой времени. А если ещё фамилию менять, то это же сколько документов переоформлять надо! Это всё равно что выиграть коня, но зевнуть ладью!

Мы минуту помолчали.

Мама столько раз выходила замуж, что, по-моему, сама уже сбилась со счёта. И у всех нас были разные отцы, которых большинство братьев не помнили не то что по именам, а даже чисто внешне. И, как следствие бурной личной жизни мамы, мы носили разные фамилии. Я, например, по паспорту была Кристиной Соколовой, а Лёва – Кузнецовым. Мама только за мужчину, сделавшего ей Иру, замуж выходить не стала и домой его не приводила – видимо, всё-таки после отца Руслана поняла, что глупая эта затея. К слову, за тем мужчиной Ангелина была замужем ровно три дня, и мы его тоже не видели. Неудивительно, что с таким поведением братья считали маму кем-то вроде ещё одного ребёнка в семье – непутёвого, наивного и оторванного от жизни, – и если у них случались проблемы, они шли ко мне.

– Крис, слушай… А может, ты это… не пойдёшь в Академию Космофлота? – внезапно тихо спросил Лёва.

Я напряглась. Неужели всё-таки что-то произошло, пока меня не было?

– Я тут подумал, – он торопливо продолжил, – а вдруг тебе там понравится и ты о нас забудешь? Или тебя загипнотизируют? Я сегодня в новостном листке прочитал, что в Космофлоте служат цварги… ну, страшные такие, фиолетовые, с рогами. Оказывается, они этими самыми рогами умеют эмоции насылать. Представляешь? А если тебе внушат, что там в Академии здорово, а на Захране плохо, и ты больше к нам не приедешь?

Я со вздохом покачала головой.

– Лёв, не говори глупостей. Их ещё мама вампирами называла… Помнишь? Буквально вчера один такой меня из-под завала в шахте вытащил.

– И не стал пить кровь?! – Изумление в голосе брата было настолько неподдельным, что я рассмеялась.

– Не стал.

– А-а-а… – Собеседник явно разволновался. – Я ещё про ларков читал! Пишут, что они буйные очень! И сильные. И вообще, есть предположение, что это геномодифицированные агрессивные хищники с человеческой ДНК! Недаром ведь у них звериные глаза. Одна из теорий, кстати, склоняется к тому, что у этих тварей и мозг тоже…

– Лёва, стоп!

– Почему «стоп»? – Братец так увлёкся, что даже не понял, почему его так резко остановили.

– «Стоп», потому что стоп. Хватит. Ты сейчас повторяешь чьи-то бредни из жёлтой прессы. Ты сам хотя бы одного ларка лично знаешь?

– Нет. – Он смутился, но всего на пару секунд. – Но вот на той неделе в районе космопорта ларк напал на женщину! Я точно знаю! Ведь не стали бы по головизору показывать непроверенную информацию!

Голова начала неприятно гудеть. Хорошо, что я так и не успела рассказать, что лежу в медотсеке и у меня ещё сутки назад было сломано ребро и сотрясение мозга…

– А синенькие такие, флегматичные, как их… миттары, во, это же вообще мерзость какая-то! У них жабры на шее и пальцы с перепонками. Фу-у-у!

«Точно, миттары. Вот к какой расе относится док Адам Бланк…»

– Почему мерзость-то? – Я устало потёрла виски.

– Как почему? Судя по картинкам, они как рыбы, вышедшие на поверхность!

– Ты знаешь, что по одной из теорий эволюции люди тоже произошли от рыб, вышедших на поверхность? Икота – это следствие перехода с жаберного дыхания на лёгочное. По идее, миттары в чём-то даже совершеннее людей, раз могут использовать оба способа.

– Я соскучился, – словно почувствовав, что огорчает меня, Лёвка скакнул с темы на тему. – И близнецы тоже. И Руслан. А Ирка разревелась, когда у Жоры не получилось сварить кашу, как обычно делаешь ты. Молоко убежало, какие-то невкусные комочки получились… Может, ты всё-таки вернёшься? Ну её, эту Академию.

Протяжный стон вырвался из моих лёгких.

– Лёв, мы же всё обсудили. Деньги нам очень нужны, а это единственный способ заработать их быстро. Я ничего не придумала, кроме стипендии кадета, а твои соревнования по шахматам хороши, но там всё же копейки… И зарплаты кассира на нас всех не хватает. Ты же понимаешь?

– Понимаю, – грустно ответил он. – Но ты точно-точно не будешь нас любить меньше? Эти противные цварги, ларки и миттары не станут для тебя важнее, чем мы?

– Не станут. – Я улыбнулась, думая о братьях, и решила сменить тему на менее опасную: – Давай я рецепт каши продиктую, вдруг у тебя лучше получится, чем у близнецов?

– Да куда я с одной рукой? Крис, мне же костыль придерживать надо…

– Значит, Руслан тебе в помощь.

Ещё некоторое время мы болтали совсем как на Захране, я пошагово объяснила, как правильно приготовить любимое блюдо Иришки. Попутно расспросила, как ведут себя Толик и Жора, не порвал ли очередную пару обуви Руслан и не натворили ли жильцы мамы что-то, за что страховая с нас будет трясти деньги. Под конец разговора пришлось заверить брата, что я его очень сильно люблю и не забуду, пока пребываю в Академии, и лишь на таких условиях он оборвал связь. Распрощалась мы за пару секунд до того, как в дверь настойчиво постучали.

– Да-да, войдите! – крикнула, торопливо садясь в капсуле и приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Ого-го-шеньки, значит, я опоздал и ты у нас уже занятая красотка?

Автоматическая дверь отъехала в сторону, и на пороге появилась затянутая в стандартный синий мундир широченная спина, крепкие мужские ягодицы в узких штанах из такой же ткани и длинный конский хвост цвета платины. Да, Хальгард заходил в медицинский блок спиной, но я практически сразу его узнала – и по бархатному голосу, и по игривым интонациям, и по плавной походке. Шёл он спиной потому, что держал что-то крупное в руках, но при этом так легко ступал, будто бы всю жизнь именно так и ходил.

– Та-да-а!

Он резко крутанулся и поставил мне прямо на колени внушительный поднос с кучей контейнеров, тарелок и мисочек с аппетитным содержимым. Картофельное пюре, салат, красное и белое мясо, разноцветные соусницы, нагромождённые друг на друга покосившейся наклонной башенкой, вопреки закону гравитации до сих не упавшей в овощное рагу, а рядом высокая вытянутая ваза с и вовсе неизвестным содержимым, нарезанным аккуратными кубиками. Такого количества и разнообразия блюд одновременно, признаться, я ещё никогда не видела. Даже когда готовила на всю семью.

– Не знал, что ты любишь, а потому набрал всего понемногу. Док Бланк сказал, что тебе надо усиленно питаться. Препараты – это, конечно, хорошо, но настоящая еда – всегда лучше.

Хэл провёл ладонью сбоку подноса, нажал на невидимую кнопочку, и у устройства выскочили алюминиевые ножки, которые тут же самостоятельно подстроились под неровное дно капсулы. Поднос неуловимо напомнил компьютерный столик, который часто использовал Лёва, чтобы лишний раз не вставать с кровати. Правда, существенно больше, технологичнее и основательнее.

– Э-э-э… спасибо, – пробормотала я ошеломлённо.

Ларк, явно довольный произведённым эффектом, прислонился бедром к ближайшему шкафу с ворохом медицинских устройств и датчиков и засунул руки в карманы.

– Так кому ты в любви признавалась? – спросил он, прищурив красивые экзотические глаза. В серебряной шахте планетоида ШС-735 нельзя было точно определить, какого они цвета, а сейчас, при дневном белом освещении каюты, я рефлекторно отметила, что они зелёные, совсем как папоротник на картинках электронных книг. У людей такого оттенка не бывает.

Хальгард сверкнул белоснежными зубами, и мне подумалось, что улыбка ларка – определённо оружие массового поражения.

– Да с братом общалась. Он уточнял, как у меня дела, волнуется.

– Братья – это замечательно.

В его интонациях мужчины проскочило что-то душевное и тёплое, что я не могла не уточнить:

– У тебя тоже есть братья?

Он кивнул.

– Да, младшие. На Ларке остались. Трое, но порой кажется, что минимум двенадцать. Я единственный, кто собрался в Космофлот в своё время.

– Вот как, – удивлённо пробормотала я. – Не знала, что у ларков настолько большие семьи. Скучаешь, наверное?

– Скучать некогда, – неожиданно хохотнул Хальгард. – То дежурства, то срочные задания от адмиралов, то помощь куратору, то занятия, то сессия… Увольнительные, конечно, тоже дают, но не так часто, как хотелось бы.

– Погоди, «занятия»? Ты разве не офицер?

– Лейтенант, как и Ивес. – Блондин с гордостью кивнул и выпятил грудь, демонстрируя золотой шеврон. Я знала лишь то, что у обычных кадетов на этом месте нашивка в виде звезды, а во всём остальном плавала, как блуждающий астероид в космосе. – Но мы формально ещё учимся, девятый курс.

– Из десяти, – добавила на автомате.

– О, так ты интересовалась Академией Космофлота? Да, десять лет длится учёба, затем предстоит десять лет службы, а после можно или разорвать контракт, или продлить и полностью посвятить себя военной карьере. Ты, кстати, кушай. Еда не отравлена, даю слово. Приборы – в выдвигающемся отделении сбоку.

Я поискала взглядом, как может раскладываться столик, и нащупала невидимую выемку в левом углу столешницы. Плоский ящичек со щелчком выехал из торца трансформера, горделиво демонстрируя в нутре телескопические вилки и ложки, причудливые щипчики-ножницы и даже деревянные палочки. Я одобрительно хмыкнула. Ничего себе! Универсальный набор для представителей любой расы.

Недолго думая я взяла две пары вилок и одну из них протянула Хальгарду. Это получилось настолько машинально, что я даже не задумалась, ведь делить любую еду с братьями было привычкой.

– Будешь?

Что я сделала что-то не так, я догадалась почти мгновенно по тому, как сгустилась атмосфера в медотсеке. Хальгард не шелохнулся, он так и продолжал стоять, засунув руки в карманы, но сейчас снова напомнил мне тигра, совсем как тогда, в шахте. А ещё в сознании вспылили слова Лёвы про геномодифицированных хищников… Да и зрачки мужчины на миг затопили радужку, отчего взгляд получился… волнующе-тяжёлым. Мурашки пробежали по шее, вдоль позвоночника и до самого копчика.

– Никогда не предлагай разделить пищу с представителями тех рас, о традициях которых ты мало что знаешь, – нарочито медленно протянул Хальгард. А затем моргнул – и наваждение исчезло.

Я сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну.

– А-э-э… прошу прощения, если я тебя оскорбила, – ответила я и, к собственному стыду, почувствовала, что голос изменился и заметно охрип.

Пришлось прокашляться и стремительно поменять тему разговора. Шварх, я же ведь действительно ничего не знаю о ларках! Кроме того, что слух у них настолько хороший, что они слышат чужие разговоры из-за закрытой двери в медотсек… Хотя, возможно, это у конкретно взятого ларка такой отличный слух?

– Так зачем ты пришёл? – уточнила, старательно подбираясь вилкой к овощному рагу. Тарелки и миски на подносе стояли так близко друг к другу, что это оказалось неожиданно непростой задачей.

– Хотел извиниться за то, что ты пострадала в шахте, – ответил лейтенант. – И нет… касательно пищи, ты меня не оскорбила. Это хм-м-м… немного другое.

– Ты не виноват. Док сказал, что у меня кости хрупкие…

– Нет, это всё-таки моя вина.

Я прикусила щёку и принялась старательно ковырять рагу, чувствуя себя крайне неловко. Башенка из соусов опасно наклонилась. Наверное, её надо куда-то переставить…

– Если я могу как-то загладить свою ошибку, ты только скажи, – тем временем продолжил ларк.

Долька тушёного помидора никак не хотела накалываться. Зубцы вилки чиркнули по дну тарелки, и – бам-с! – соусы стайкой упали в рагу. В лицо полетел тот самый несчастный помидор, глаз защипало. Ауч! Жжётся!!!

Сбоку раздался мужской смех, а через несколько секунд влажная салфетка коснулась щеки.

– Ну ты и «уклюжая», Морковка!

– Это помидор был! А-а-а! – зашипела от боли. – Глаз, правый! Протри его, пожалуйста! Вселенная, сколько повар перца в рагу положил?!

– Да это-то понятно. – Мужской палец неожиданно намотал прядь моих волос с загривка и ощутимо дёрнул. – Ты – Морковка! Я в шахте и не рассмотрел под слоем пыли. Редкий цвет.

Я наконец-то смогла распахнуть ресницы и возмущённо посмотрела на лыбящегося ларка. В радужках цвета папоротника плясали наглые бесхвостые швархи.

– Я – блондинка.

– Рыжая.

– Светло-рыжая. Почти блондинка, – упрямо покачала головой и выхватила салфетку из рук ларка.

– У нас на родине такой цвет называют лисьим. – Хальгард внезапно посмотрел на коммуникатор и хлопнул себя по накачанным бёдрам. – Так, ладно, засиделся я тут с тобой. В общем, если ты придумаешь, что можешь попросить…

– А я уже придумала, – выпалила, пока спонтанный гость не ушёл.

Если бы не вся эта ситуация с соусами, то, вероятно, и не решилась бы… Но если до этого я подсознательно воспринимала Хальгарда как очень опасного и непонятного гуманоида, а ко всему, и офицера Космофлота, то сейчас он стал… ближе, что ли? Вон он, оказывается, учится ещё, хотя уже и лейтенант, и, как у меня, у него есть младшие братья. Вдруг поможет с поступлением?

Ларк выразительно поиграл светло-пепельными бровями.

– Оу-у. Могу ли я надеяться, что твоё желание выполнимо?

Интонации в бархатном голосе прозвучали почти интимно. Вот сейчас он мне как никогда напомнил большого наглого кошака. Если бы флирт можно было измерить в килограммах, то меня бы уже как минимум расплющило под лишним центнером.

Офицер стоял напротив, такой высокий и широкоплечий, с идеальной фигурой: узкой талией и длинными ногами. И даже грубоватые черты лица и небольшая небритость не отталкивали, скорее, наоборот – притягивали внимание и создавали изюминку во внешности. Волосы переливались в диодном свете медотсека, как настоящая платина. Уверена, лейтенант прекрасно знал, что производит впечатление на женский пол, и определённо этим успешно пользовался.

– Ну, это как посмотре-е-еть, – протянула в ответ и прищурилась, с внутренним удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица ларка. А что? Если он флиртует, тогда почему мне нельзя? – Если я попрошу что-то не очень приличное, м-м-м? Ты исполнишь?

Хальгард даже весь подобрался, его ноздри затрепетали, он шумно втянул воздух и… тут же расслабился. Будто унюхал, что ничего неприличного требовать не собираюсь.

– А проси, Морковка! – Он махнул рукой. – Попробую реализовать.

Я обескураженно посмотрела на ларка. С чего такие резкие перемены?.. Ну ладно. Если я задержусь на станции, надо будет где-то достать информацию о ларках, и, чует моя печёнка, голоканалам Захрана лучше в этом плане не доверять.

– Я хотела бы сдать вступительные экзамены в Академию.

– Ты… что?

Да что с ними такое? Почему вначале док удивился, теперь вот офицер? Раньше же брали захухрей в Академию, да и девушки тут учатся, я точно знаю. Чем я хуже-то?

– Я хотела бы поступить в Академию, – повторила медленно. – Док Бланк сообщил, что мне требуется ещё две сессии в капсуле и это займёт приблизительно двое суток, но я прекрасно себя чувствую. Можешь ли ты договориться, чтобы я могла начать сдавать экзамены прямо в этом блоке? На входе есть камеры, инфосеть можно отрезать, если руководство беспокоится, что буду жульничать. Хотелось бы покончить с этим побыстрее и – если подхожу Космофлоту – стать кадетом, а если нет – вернуться домой.