Кулинарная книга инспектора Барбеллы

– …Барбелла! – прервал мои мысли вопль лейтенанта. – Тебя Поллак зовёт!

Теперь я уже не радовалась, сложила бумаги на столе ровной стопкой и поплелась к капитану, еле переставляя ноги. Правда, у двери в его кабинет я заставила себя встряхнуться, расправила плечи и даже провела рукой по волосам. Правильно, между прочим, потому что Поллак в кабинете был не один.

– Да вы тут с ума совсем посходили? Как я за день смогу натаскать вообще необученного человека до хорошего шефского уровня? – голос показался знакомым, а вот лица я не увидела, мужик спиной сидел.

– Не надо до хорошего шефского уровня, – мирно выставив вперёд руки, сказал ему Поллак, делая вид, что меня в кабинете нет. – Надо просто, чтобы наш сотрудник прошёл кастинг и не спалился.

– Да это и есть уровень шефа! – выдал его гость, которого я теперь опознала.

Макс Райдо. Тот самый, что повздорил с Лионелем до фингала и раскровавленного носа. Словом, новый сосед.

– Послушай, Максимилиан, ты же понимаешь, что другого выхода нет? Ты должен, – перешёл на вкрадчивый тон капитан.

– Ну хорошо, хорошо, объясните, как вы себе это представляете? Я должен пропихнуть кого-то на шоу к Лионелю? Не выйдет, мы расстались с ним не лучшим образом, так что…

– Мы уже сами… пропихнули, – перебил дожатого Макса капитан. – Твою задачу я обозначил сразу: подготовить нашего сотрудника к отбору на шоу.

Он согласился, впрочем, я не видела ещё никого, кто смог бы отказать капитану.

– Ну вот. Так бы с самого начала, – обрадовался Поллак, – а вот, собственно, наш сотрудник. Инспектор Барбелла, это Максимилиан Райдо, трижды лауреат королевского кулинарного конкурса, повар милостью божией и сын моей двоюродной сестры Магдалены. Он обучит вас всему необходимому для внедрения.

Божечки, какое внедрение. Даже не смешно!

– Добрый день, инспектор, – вежливо поздоровался трижды лауреат и… с ума сойти, повар милостью божией.

На его скуле доцветал синяк, а тёмные глаза при дневном свете показались блестящими, как маслины. Я кивнула ему и невзначай глянула на свои синие брюки, не помялись ли?

– Вы знакомы? – деловито уточнил капитан Поллак.

– Мы соседи, – покосившись на меня, ответил трижды лауреат. – Инспектор Барбелла живёт в доме напротив.

Капитан поднял брови и повернул голову ко мне. Пришлось подтвердить: живу, мол.

– Ну раз уж вы соседи, – бодро продолжил капитан, – думаю, трудностей не будет. Инспектор Барбелла представляет Альвалену на кулинарном конкурсе шефа Лионеля, а ты, Макс, должен подготовить её в той мере, чтобы Ритта продержалась хотя бы три съёмки.

А ведь сначала речь шла только об отборе. Племянник капитана тоже заметил эту оговорку и даже вскинулся возразить, но с капитаном пререкаться – дело бессмысленное.

В этом я убеждалась много раз, но всё равно полезла.

– Лучше бы дали мне возможность Краба поймать, а не…

– Не представлять свой город в шоу на Пятом королевском? – холодно перебил начальник. – Барбелла, это приказ. Или тебе нужно повторить ещё раз?

– Да вы же сами мне потом проходу не дадите! – возмутилась я. – Кричать будете, что всех опозорила, а ведь знаете, что готовка – не моё.

Вот тут племянник и трижды повар божией милостью посмотрел на меня с недоверием.

– Да, представьте себе, господин Райдо, – к таким взглядам было не привыкать. – Я не занимаюсь глупостями, я преступников ловлю.

Капитан со вздохом развёл руками, а красавчик с подпорченной скулой осторожно поинтересовался, из каких соображений его дядя среди всех полицейских Альвалены выбрал для шоу именно меня.

– Это не я, – чуть ли не скривился капитан. – Это шеф Оллари. Ритта уже однажды помогла ему с небольшой проблемкой, так вот теперь…

– А что теперь?

– Теперь он хочет доверить ей поиски пропавшей семейной реликвии, а я хочу, чтобы хоть кто-то представлял наш город на шоу Пятого королевского.

Я была категорически не согласна, да и племянник слегка удивился, решив всё же уточнить, умею ли я хоть что-то по кулинарной части.

– Инспектор, омлет по-королевски приготовить сможете?

Я чуть не фыркнула.

– Ритта, сможешь? – повторил капитан, хотя точно знал – не смогу.

– Это не входит в сферу моих профессиональных компетенций, – не моргнув и глазом, ответила я.

Красавчик неожиданно улыбнулся. Наверное, думал после этого откосить, но капитан не позволил.

– Кастинг завтра, – закончил обсуждение он. – У вас на подготовку полдня.

– Вы хотите, чтобы я сделал из инспектора Барбеллы повара за полдня? – всё же не выдержал его племянник.

– Ты за полдня и повариху из неё не сделаешь, – отбрил его двоюродный дядя. – Сваргань блюдо на кастинг и научи её… да хоть бы зелень резать. Барбелла, чтобы слушалась Макса как меня, поняла?

– Да, шеф, – тяжко вздохнула я. – Разрешите идти?

– Идите, – разрешил капитан.

Двоюродный племянник вышел следом спустя полминуты.

– Инспектор Барбелла, жду вас у себя через час, – блондин кинул короткий взгляд на свои наручные часы.

– Господин Райдо, мы с вами оба понимаем, что кулинарши из меня не выйдет, – ответила я вполголоса и потащила за собой подальше от кабинета Поллака. – Давайте встретимся вечером, вы покажете мне, как резать салат, а утром доложим капитану, что отработали всё, что смогли.

– Увы, но я уже обещал дяде, что выполню его просьбу. Где мой дом, вы знаете.

Очень трудно было удержаться от закатывания глаз и вопля из глубины души «За что, господи!».

– Мне нужно сдать дела коллегам. Как закончу, так и приеду, – буркнула я, понимая, что Поллак проконтролирует.

Райдо кивнул, и я побежала в отдел, обрадованная, что кулинарные мучения отложились если не до вечера, то на пару часов точно.

Не тут-то было. Алевано так проникся моими трудностями, что составил не только опись, но и сам забрал дела с моего стола на свой.

– Ритта, капитан сказал, что ты должна немедленно ехать на обучение. Распишись, что сдала дела, и вперёд. Надеюсь, этот парень сможет сделать из тебя человека.

– За что вы так меня не любите? – бросила я в пространство. – Кассидис, спасибо за всё, но мясо отменяется. Капитан отдал меня в кабалу своему племяннику, а тот не кто-нибудь, а повар божией милостью.

Тут на пороге возник Кирьен, но не успел ничего сказать. Капитан объявился позади него как гром среди ясного неба.

– Барбелла, ты почему ещё тут?

– Это не я, вам привиделось, – буркнула я, с тоской глядя на свой стол, любимый хлам и коллег.

– На выход с вещами, – тихо посоветовал Алевано. – Шеф, у вас есть план? – спросил он громче и кивнул в мою сторону.

– У каждого полицейского всегда должен быть план, – отбрил Поллак. – Барбелла, завтра лично отвезу тебя на кастинг.

По нормальному полицейскому плану я должна была бы ловить Краба, а не идти на шоу Лионеля. А то, что хотел провернуть капитан, планом назвать язык вообще не поворачивался.

– Относись к этому как к операции под прикрытием, – напоследок решил подсластить горькую реальность шеф.

Внедрение в банду невменяемых кулинаров, ага. У них и ножички есть, если что. Колбаску порезать.

ГЛАВА 4

Кухня, на которой я искала труп Лионеля, за эти пару дней изменилась до неузнаваемости. На полках вдоль стен появилась разнообразная посуда, рядом с холодильником возникла какая-то сверкающая махина непонятного назначения, а на окнах – сплошные жалюзи. Ещё неожиданно для себя я обнаружила несколько полотенец с весёленькой вышивкой и большие рукавицы.

Повар божией милостью встретил меня внимательным взглядом и уточнил, почему я не зашла домой переодеться.

– Не нравится полицейская форма? – я сделала вид, что расстроилась. – А некоторые мужчины находят её сексуальной.

– Если вы её испортите, дядя взыщет с меня, – отводя взгляд, сообщил Макс. – Надевайте фартук.

– Не поверите, господин Райдо, но форма…

– Макс, – перебил он. – И давайте перейдём к более неформальному общения, на кухне очень сложно постоянно друг другу выкать.

Я пожала плечами. Мне тоже так проще, и почему бы и да? Фартук, предложенный хозяином, обмотался вокруг меня чуть ли не в два оборота, видимо, обычно повара были более корпулентными.

– Почему ты согласился учить меня? У капитана есть рычаги давления?

– Конечно, как в любой семье – он старше, и я уважаю его просьбы, – ушёл от ответа Макс. – А теперь…

– Что, сразу за нож? – в этот раз перебила я, потому что очень хотелось нащупать его мягкое место.

Мягкое место есть у каждого, на него надо только надавить, и человек сделает то, что тебе от него нужно. Чаще всего по роду службы я сталкивалась с жадностью и страхом. На втором месте была ревность. Разная, не только между партнёрами в отношениях. На третьем – зависть. На что среагируешь ты, Макс Райдо?

– Не сразу, – возразил он. – Для начала расскажи, что ты знаешь о высоком искусстве гастрономии.

– Давай лучше расскажу, чего я не знаю, – улыбнулась я в попытке быть обворожительной.

– То есть проблемы не только с омлетом, – правильно понял меня блондин. – А как насчёт…

– Никак, – перебила его я. – Давай сделаем по-простому. Ты расскажешь, как проходят эти ваши кастинги и как мне там не провалиться, а я…

– То есть ты даже ни одного кулинарного шоу не смотрела? – недоверчиво переспросил Макс.

– Ты не поверишь, но мир не вертится вокруг этого вашего высокого искусства, – возразила я, понимая, что начинаю раздражаться. – Кому-то нужно и преступления раскрывать.

– Тогда начнём с азов, – явно с трудом сдерживаясь, но вежливо продолжил Макс. – Будешь чистить овощи.

– Я? – использовать меня кухонной девочкой – словно гвоздь забить дорогим артефактом.

– Ну не я же, – свысока ответил он. – Кому-то надо и высоким искусством приготовления еды заниматься. Морковь под столом в корзине.

А вот теперь он нашёл моё мягкое место. Из глубины души поднялась волна злого протеста. Совершенно не хотелось возвращаться в то время сопливой подростковости, когда после очередной хулиганской выходки меня сажали за тазик с грязной, заросшей ботвой морковью.

– Напомнить, что твой начальник велел меня слушать? – с прежней вежливостью уточнил повар божией милостью. – Приступай.

Морковь оказалась вымытой, выглядела не в пример приличней и даже радовала ярким оранжевым колером.

– Ровнее, – посоветовал Макс, приглядывавший за процессом.

У него в это время на плите уже что-то шкворчало, а по кухне нёсся аппетитный аромат.

– Как могу, – фыркнула я.

– Ты не стараешься, – серьёзно сказал он. – Кожура должна быть тонкой, а порезов от ножа не видно.

Чтоб я старалась, нужно что-то побольше приказа Поллака и придирок его племянничка. Яблочко от вишенки… мдя.

Когда с чисткой моркови было покончено, я уже кипела как чайник.

– Лук, – тут же поступило новое указание вместе с парой больших луковиц.

Не слишком-то приятно, когда вместо поисков Краба приходится заниматься водяная мать знает чем, но лук тоже был очищен. А вот когда Макс потребовал снимать шкурку с помидоров, я взбесилась настолько, что чуть не разрезала палец. На одну помидорину уходило немерено времени, а клятая кожура никак не хотела отлипать от рук.

Макс в это время что-то доставал с полки, а когда оглянулся и увидел, что я вот-вот взорвусь, сразу вмешался.

– Это делают при помощи кипятка, – спокойно объяснил он. – Возьми чайник.

Неожиданно бедных помидоров стало даже жалко. Да мыслимое ли дело – сначала обварить, а потом снять кожу?

– Пытки запрещены Корвейской конвенцией.

– Дядя не говорил, что ты из борцов за права томатов, – хмыкнул Макс и показал, как быстро и без мучений снять помидорную шкурку.

При этом слегка скривился, хотя, может быть, это ещё синяк болит?

– А теперь шинковка, – заявил он, когда всё было почищено. – Смотри внимательно.

Что я там говорила про ножички для колбаски? В его руках здоровый поварской нож выглядел совсем не игрушкой, а двигался с такой скоростью, что я с трудом успевала следить! Это было сильно. Даже красиво, катись оно всё к водяной матери. Ровные кубики и параллелограмчики летели в миску, как будто из магокомбайна.

– Как ты это делаешь? – кажется, в моём тоне промелькнул восторг.

И кажется, он это заметил.

– Смотри ещё раз.

– Помедленней, не успеваю, – я вовремя вспомнила, что всерьёз ничему учиться не собираюсь.

Макс подвинул мне доску, выдал такой же огромный нож, потом задумался на миг и достал из корзины с овощами вилок капусты.

– С капусты все начинают, – объяснил он. – Хоть мне она сейчас не нужна, потом придумаю, куда деть.

Я ведь говорила, что он красавчик? В общем, хорош оказался не только фасад. Фартук при поворотах не скрывал развитый рельеф филейной части, а уж мышцы спины под майкой и вовсе были выше всяких похвал. Даже не знаю, раздражал он меня сейчас больше или… да ну, быть того не может, я ведь Ника из командировки жду!

– Держать нож ты умеешь, – похвалил предмет моих сомнений. – Теперь научись держать продукт. Пальцы надо подогнуть, чтобы к лезвию были обращены только вторые фаланги. Вот так, – он показал согнутые правильным образом пальцы и продолжил: – Ты никогда не порежешься, а кусочки будут получаться аккуратными и одного размера.

Есть какая-то магия в мужчине, который учит тебя резать клятую капусту (её я ненавидела ещё больше моркови) большим поварским ножом. Под её влиянием раздражение растворилось в азарте, а он ведь мозг отключает сразу. Ещё и эти движения вверх – вниз, вперёд – назад, ритм, в который втягиваешься. Я и сама не поняла, как порезала половину здорового кочана.

– Удовлетворительно, – Макс сгрёб капусту в миску. – Сейчас обед, потом продолжим.

Его рук рядом и вокруг меня было многовато, он стоял слишком близко, почти касаясь моего бедра своим. Я сглотнула и поняла, что просто жутко, ужасно голодна. Рот снова наполнился слюной, приходилось сжимать зубы, чтобы не закапать всё вокруг.

Повар божией милостью не торопился. Сначала убрал со стола, стряхнул все оставленные мной очистки моркови и случайно отлетевшие кусочки капусты в глубокое ведро, вымыл столешницу чуть ли не с мылом.

– Не терплю грязь, – объявил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я кивнула: есть за столом, заставленным грязной посудой, то ещё удовольствие. С одной стороны, стоило бы помочь, а с другой, я злилась из-за всей этой ситуации, больше даже на себя, чем на него. Возмущало, что никак не выходит найти его мягкое место, но ещё больше возмущало, что я так на него реагирую.

Но в этот момент Макс закончил с уборкой и поставил на стол тарелку, на которой была художественно выложена дорожка из каких-то мясных кусочков, а с обеих сторон от неё разливались две лужицы соуса – одна белого, другая красного цвета.

– Утиная грудка, томлённая с томатами и зёрнами куриджано, и два соуса: сметанный и острый личианский, – объявил он торжественно.

Злость сразу испарилась.

– Угумняммм, – неразборчиво ответила я, запихивая в рот мясо.

Красный соус даже пробовать не стала: личианцы слишком любят всё острое. Я как-то съела ложку по глупости, так потом ещё полдня во рту горело. А в белый кусок мяска макнула, и глаза полезли из орбит, я закашлялась и не выплюнула всё только потому, что там была эта мягкая, сочная и нежная утиная грудка.

Макс заботливо подал мне стакан воды и салфетку.

– Что ты туда намешал, – выдохнула я со стоном.

– Это ты мне скажи, – невозмутимо отозвался повар и лауреат. – Хоть какие-то пряности знаешь?

– Хрен тебе, – буркнула я, снова судорожно глотая воду.

– Правильно, – кивнул он. – А ещё?

– Зря ты так, – я вытерла выступившие слёзы. – Дядя твой, конечно, мне начальник, но он далеко, а я рядом. Злой полицейский может здорово усложнить жизнь хозяину кафе.

– Знание пряностей шеф Лионель всегда оценивает высоко, у него в каждом шоу бывает тот или иной конкурс с угадыванием вкусов, – не проникся угрозой блондин. – А тебе на будущее: пробовать незнакомую еду надо очень осторожно. Слышала про энергетические фрукты?

Я покачала головой и подцепила вилкой ещё два куска мяса. Соус к такому делать – только портить.

В это время Макс непринуждённо достал откуда-то вторую тарелку с таким же живописным дизайном и аккуратно, ножом и вилкой принялся есть.

– На одном из островов в Каламазийском море недавно обнаружили особые фрукты, которые, кроме вкуса, цвета, массы и запаха, обладают энерго-магическим потенциалом, – начал рассказывать он. – Но у фруктов оказался неприятный побочный эффект. Они временно блокируют вкусовые рецепторы языка, а у некоторых людей вызывают неконтролируемое слюноотделение и даже выключают на время обоняние.

Я информацию запомнила, такое и в работе может пригодиться.

– Так вот о чём я: энергетические фрукты подают в некоторых ресторанах как экзотическую добавку к разным блюдам. И в соусы добавляют, и…

– Да поняла, поняла, – буркнула я. – Просто не ожидала, что повар божией милостью способен сделать такую гадость.

– Это про мой сметанный соус с хреном? – возмутился он от всей души. – Ну, знаешь…

– Знаю, до сих пор во рту хреново, – подтвердила я. – Только мясо испортил. А оно было классным.

Макс подобрел и предложил мне добавки – только уже без соуса. А пока я ела и млела (утиная грудка, мняммм!), рассказывал про специи.

Про всякие лаймонеллы и куркумисы, змеиный камень, который придаёт мясу и рыбе совершенно необычный вкус, сладкую ваниллу для десертов, и… и что? Где я и где эти десерты?

Я даже загрустила, неожиданно представив себя с пакетом муки и сладкой ванилкой в руке. Да за последние десять лет моя рука привыкла, да что там, сроднилась с пистолетом. На самый край пойдёт ещё нож, но не мука для десертов!

– На кастинге тебе придётся презентовать своё блюдо, – неожиданно сменил тему Макс. – Что можешь сказать про это?

– Восторг, – закатила я глаза, сразу определив, что передо мной кусок шоколадного торта.

Он был весь шоколадно-шоколадный, даже сверху полит шоколадом и украшен моими любимыми марципановыми бусинами.

– Слово «восторг» забудь, его может сказать только судья на отборе, – и Макс убрал десерт подальше от моих загребущих рук. – А это?

Теперь передо мной был стейк рыбы-камня, зубы сжались сами собой, потому что откровенно сказать «буээ» означало сто процентов разозлить повара и лауреата, если он так раскипятился из-за какого-то соуса.

– Я понял, а это? – он убрал рыбу и поставил передо мной тарелку с севиттой.

– Севитта по-альваленски, – как не узнать любимую на всём побережье уличную еду. – Креветки, помидоры, лук, огурцы, иногда добавляют личианский перец или чеснок, а ещё к креветкам кладут щупальца многоногов.

– Значит, севитта. Так и запишем, – кивнул он и достал из кармана фартука маленький блокнот. – Запомни, всё это скажешь судьям на отборе.

Из блокнотика вдруг вылетело лиловое облачко, обдав лицо Макса лиловым же свечением. А потом истаяло туманом возле дверцы холодильника.

– Что это? – спросила я, внезапно ощутив холодок между лопаток.

– Моя кулинарная книга, – открывая холодильник, объяснил тот. – Тебе, кстати, тоже нужно завести, это единственное, что разрешается взять на шоу Лионеля.

Да к водяной матери. Я на этом шоу не задержусь, а книжонка, судя по всему, артефактная. Такие штуки стоят недёшево.

Пока Макс по пояс погрузился в недра холодильника, я живо встала, ухватила тарелку с шоколадным тортом и принялась есть, да что там, будем честны – жрать. Обожаю шоколад, и если кто-то думал, что сможет уберечь такой шедевр от немедленного съедения, то он плохо меня знает и вообще не старается.

– А за тобой глаз да глаз, – нарочито вздохнул повар, возвращаясь к столу со своей книжкой, пучком зелени и банкой консервированных помидоров. – Хотя бы чай возьми.

Я к тому моменту тоже сообразила, что чай бы не помешал. Помешали бы мои руки, уже запачканные шоколадным кремом, но я встала и почти пошла искать себе чашку.

– Сидеть, – рявкнул Макс, – Не хватало ещё, чтобы ты заляпала тут всё, что я с таким трудом отмывал.

Подумаешь. Это же шоколад! Я бы всё равно сперва пальцы облизала, не пропадать же такой вкусноте.

Но хозяин быстро поставил на стол чашку, плеснул туда водички и бросил сухой цветок лаврозы. Я чуть рот не открыла. Лаврозу к нам привозили контрабандой, чай из неё выходил пряный, ароматный и совершенно незаконный.

К слову, дело Кайло было как раз о ней.

– Знаешь, что контрабанда лаврозы – уголовное преступление? Или на дядю надеешься? Так вот хочу сказать, что…

– Мои цветы совершенно легальны, – снова спокойным, хоть и прохладным тоном перебил меня повар. – Я привёз их из Уврелии, документы имеются.

Наше королевство всё никак не могло договориться с уврами о спорных территориях, поэтому торговля была временно приостановлена, а лавроза вообще попала под санкции.

– И что ты делал в Уврелии?

– Работал, – с прежней прохладой ответил Макс. – И тебе пора включаться.

Ни включаться, ни выключаться я вообще не собиралась. Просто планировала потихоньку слинять, потому что вечером была первая игра «Котов» в Королевском чемпионате по ножному мячу, и пропустить её было всё равно как остаться без мороженого на день рождения. Накормить меня тут накормили, даже легальной лаврозой напоили (кстати, надо будет всё же проверить этого капитанского племянничка на предмет таможенной декларации). А теперь пора и восвояси.

– Смотри, что мы сделаем с твоей севиттой, – Макс сунул мне под нос свою книжку. – Добавим туда рубленый канаребис, а вместо обычных томатов возьмём консервированные в собственном соку. И для заправки – соус с хреном и имбирём, Лионель должен оценить.

Канаребис – трава, которую я всегда недолюбливала. И в тех местах, где ела постоянно, все об этом знали. А уж добавлять такую дрянь в нормальную севитту?

– Кстати, про Лионеля, – припомнила я. – Откуда ты его знаешь?

– Я начинал в одном из его ресторанов, – сказал Макс и впервые за всё время улыбнулся. – Хорошее было время. Но хватит болтать. Поела – приберись за собой, а потом снова за шинковку.

– Да к водяной матери твою… – откровенно начала я, но тут, как обычно, вмешалась рука судьбы.

В этот раз она принадлежала капитану Поллаку, который совершенно внезапно объявился на кухне своего племянника. Он поинтересовался моими «успехами» и тут же потребовал:

– Барбелла, за шинковку. Это приказ.

ГЛАВА 5

Игру «Котов» я в тот вечер всё же посмотрела, но сначала капитан принимал экзамен по шинковке, потом пришлось запоминать названия всяких экзотических специй и пряностей (чтобы не позорила родную Альвалену и управление полиции, как выразился Поллак), а потом зубрить наизусть презентацию испорченной капитанским племянником севитты.

– Барбелла, вылетишь раньше третьей съёмки – лишу премии, – угрозой закончил начальник.

– Уволюсь к водяной матери, – в свою очередь пообещала я. – Маньяка ловить не даёте, да ещё и премии лишаете.

– Начальственный произвол и притеснения – наше всё, – Поллак довольно осклабился.

– Какого маньяка? – со слабым интересом уточнил Макс.

Его дядя в ответ сказал, что это мы о своём, о полицейском.

И вытащил из своего кармана тщательно перевязанный бечёвкой и скреплённый сургучной печатью магхранилища Главного полицейского управления Альвалены конверт из толстой упаковочной бумаги.

– Вручаю под личную ответственность, – торжественно произнёс он. – В других условиях эта книга ни за что бы не покинула склад, но тут делать нечего.

Осторожно, сначала протерев руки полотенцем, я взяла у Поллака пакет и поняла: начальник напрягся. Но упаковка ощущалась простой грубой бумагой, а остаточные образы были почти стёрты. До капитана к пакету прикасался, видимо, какой-то складской служащий, а может быть, магию глушила сургучная печать, не знаю.

– Что это?

– Вскрывай, – приказал Поллак. – Печать настроена только на тебя, пришлось взять твой слепок ауры.

– Да вы скажите, что там, – занервничала я.

Вот так возьмёшь в руки непонятный артефакт или того хуже, вещдок, и можно такую головную боль словить, что и на игру опоздаешь!

– Кулинарная записная книжка, – ответил наконец-то капитан. – На шоу Пятого королевского строго следят за участниками, а артефакты связи запрещены. Можно взять только записную книжку с собственными рецептами.

И ведь Макс тоже что-то такое недавно говорил. Я разочарованно вскрыла пакет и… ну конечно, тут и шарахнуло. Да не образами, а чистым концентратом чьей-то магии! И била она прицельно, как молоток о крышку гроба.

– Дыши, Барбелла, дыши, сейчас всё пройдёт, – как сквозь глушители разобрала я голос начальника.

– Да что вы творите-то, – возмутился рядом Макс и… выдернул из моих пальцев вскрытый пакет.