Мой верный

Нашел же, гаденыш, на кого поднимать руку.

Я покосился на часы. Половина девятого утра. Чувствовал себя каким-то безумным сталкером, но ни черта не мог с собой поделать, паркуя машину в кармане перед нужным выходом из метро.

Прошло минут пять, но она так и не появилась. Может, я перепутал расписание?

Я открыл в телефоне закрепленную вкладку с расписанием второго курса факультета иностранных языков. С расписанием ее группы. Нет, по времени все верно. Неужели Александра решила прогулять? Ай-яй-яй.

…

Нехорошо вчера вышло, очень нехорошо, поэтому я просто хотел убедиться воочию, что с ней все в порядке.

Вновь окинул взглядом разношерстную толпу, просочившуюся сквозь раздвижные двери метрополитена, и мигом выцепил хрупкую светловолосую фигурку в белом пальто.

Прислонившись к прохладному стеклу лбом, я въедался в нее голодным взглядом. Подсадила на себя, Саша, как на наркотики. Бурлила по венам. Транзитом к самому сердцу.

На мгновение я почти позабыл о своем недосыпе и раскалывающейся голове. На губах заиграла болезненная улыбка.

Я нащупал в кармане пачку сигарет и зажигалку. Приоткрыв окно, впустил в салон прохладный осенний воздух. Глубоко затянувшись, я медленно выпускал дым кольцами. Осталось включить еще грустную музыку. Катастрофа.

Увидел. С ней все нормально. Лучше бы не видел. Мазохист…

Выбросив окурок, я ударил по газам, лихо срываясь с места.

Остаток дня прошел как в тумане. Пытался работать, но голова отказывалась соображать. Спустившись в ресторан, я попросил Ингу принести мне бутылку виски, а сам, откинувшись на спинку дивана, безучастно уставился в окно.

На душе было так же мерзопакостно, как и на улице.

В голове на повторе проигрывались события вчерашнего вечера – то, как я, словно под дурманом, сжимал черноглазую колдунью в руках. Мое тело рядом с ней становилось настолько чувствительным, что я готов был себя проклясть.

Из водоворота нескончаемых мыслей меня вывела вибрация телефона. Какая-то очередная рассылка. Пролистав последние входящие сообщения и уведомления о пропущенных звонках Левицкого, я только сейчас заметил послание, полученное еще в обед.

«Артем Александрович, я слегла с ангиной. Прошу прощения, но нашу встречу придется перенести. Предупредила также вашего секретаря».

Кто бы еще отвечал на звонки моего секретаря.

Я испытал облегчение, что ужин с директором маркетингового агентства отменился, поскольку единственным желанием, преследовавшим меня с той самой минуты, как Сахарова покинула подсобку, было желание удавиться.

Задела ты меня, Саша, за живое. Будто играючи, сжимала мой мотор своими маленькими нежными ладошками.

Александра.

Самый грязный мой секрет.

Мы ведь и познакомились с девчонкой при весьма трагических обстоятельствах. Тогда меня пронесло, пуля прошла в опасной близости от сердца, а теперь…

Теперь зацепило. Конкретно.

– Артем Александрович, ваш виски! – вышколено улыбнулась мне Инга.

Кивнув, я устремил взгляд в противоположный угол зала, где за столиком возле окна девушка листала книгу. Сам не знаю, что меня в ней привлекло. Наверное то, что девяносто процентов посетителей даже ели с телефоном в руках, а она читала.

Внезапно гостья повернула голову, и наши взгляды пересеклись.

Что-то зажглось у меня внутри. Что-то до боли знакомое. Зажглось и потухло.

Катя?

Ну разумеется, это была она. Катя Трофимова. Моя первая любовь.

– Артем? – губы Трофимовой растянулись в несмелой улыбке.

Поднявшись, я направился прямиком к бывшей девушке, мысленно подсчитывая, сколько лет мы не виделись. Лет семь, наверное. Даже странно, потому что вертелись в одних и тех же кругах. Значит, не судьба.

– Привет, Катя.

– Здравствуй, Артем. – Я заметил, как вспыхнули ее зеленые глаза.

– Ты одна? – поинтересовался я, внимательно разглядывая Катерину.

Моя бывшая совсем не изменилась. Фирменная осанка. Неброский макияж. Русые волосы стали немного короче, но крупные локоны все так же подчеркивали красивые черты лица. Трофимова выглядела очень женственно в черном платье с яркой брошью-цветком.

Она всегда казалась мне похожей на дорогую фарфоровую куклу, за которой требуется особый уход.

– Да, одна, – прошелестела Катя, опуская взгляд. – Жду сына с подготовки к школе. У него занятия в соседнем здании.

– Разрешишь? – я кивнул на пустое место напротив нее.

– С каких это пор тебе, Артем, требуется разрешение? – На дне зеленых глаз промелькнуло одно из наших совместных воспоминаний, то самое, когда я действительно плевал на все запреты.

Заняв свободное место, я взял книгу, вслух прочитав название:

– «Адаптация детей к школе. Советы психолога». Ты образцовая мать, Катя. – Вернув книгу на место, я пристально посмотрел бывшей девушке в глаза.

Она поджала губы. Выражение лица стало нечитаемым. Казалось, Трофимова закрылась, желая отгородиться от всего мира. С минуту она молчала, не решаясь посмотреть на меня. Наконец еле слышно спросила:

– Как у тебя дела, Артем?

– По-тихому, – я равнодушно пожал плечами, головой делая знак проходящей мимо официантке. – Ты уже заказала?

– Да, жду «Цезарь».

– «Цезарь»? – я ухмыльнулся. – Что-то в этом мире неизменно.

– Ты помнишь? – она вопросительно вскинула бровь.

Я кивнул.

– К сожалению, некоторые вещи не так легко забыть. – Последовало недолгое молчание. – Разопьешь со мной бутылочку вина? – Сам не знаю, зачем предложил.

Мы вновь оказались лицом к лицу, как в день нашего знакомства более десяти лет назад. В глубине души меня сжирало любопытство: отболело или нет? Ведь когда-то я был безумно, слепо, до помутнения рассудка в нее влюблен. А еще я сразу обратил внимание на отсутствие у Катерины обручального кольца.

Неужели идеальный брак рухнул?

– Мне через два часа забирать сына. Как мы с ним поедем? – захлопала длинными угольными ресницами Трофимова.

– Мой водитель отвезет вас, – я удерживал ее растерянный, полный невысказанной тоски взгляд, все еще улавливая ту самую связь, порожденную нашим первым больным, но искренним чувством.

– Помнишь «Castellani Chianti»? – я подмигнул.

Глаза моей бывшей округлились, наполнившись слезами. Конечно, она помнила.

Наш первый отдых в Италии. Тоскана. Пьемонт. Венето. Сицилия. Мы останавливались на несколько дней в каждом регионе страны, дегустируя все новые и новые сорта вина.

Это ведь Катерина научила меня разбираться в элитном алкоголе. До нашей встречи кроме дешевого пива я ничего и «не дегустировал».

А во время распития коллекционной бутылочки сухого красного вина в одном из ресторанчиков Тосканы я сделал Кате предложение.

– Инга, организуй нам бутылочку «Кьянти» из моего личного погреба. И сырную тарелку. И про «Цезарь» не забудь. – Я вновь перехватил взволнованный взгляд Трофимовой. Меня забавляло наблюдать за ее смущением.

– За встречу? – слегка подавшись вперед, я потянулся к своему бокалу, когда официантка принесла наш заказ.

– За встречу! – Катерина сделала несколько глотков, избегая моего взгляда. – Я знала, что этот ресторан принадлежит тебе, но все не решалась здесь побывать.

– Почему? Хороший ресторан. Входит в десятку лучших заведений города.

– Даже не сомневалась, что он хороший. – И она внезапно дотронулась кончиками пальцев до моего запястья. – Я боялась… – Катерина подняла голову, примагничивая мой взгляд. – Боялась этой встречи.

Она резко отдернула руку, будто ужаснувшись того, что делает.

Я же неосознанно скользнул ладонью по столу и зацепил маленькую женскую ручку с идеальным маникюром. Сжал ее, разглядывая раскрасневшуюся Катю. Да, в этом вся Трофимова – идеальная до кончиков ногтей.

В напряженной тишине мы распили первую бутылку. «Цезарь» так и остался нетронутым, впрочем, как и сырная тарелка. Ни у меня, ни у нее, очевидно, кусок в горло не лез.

Встреча двух призраков прошлого. Готов был поклясться, ее терзали те же мысли, что и меня: как же так вышло? Мы ведь с ума друг по другу сходили.

Я покосился на забитые чернильными символами фаланги своих пальцев. Даже посвятили друг другу татушки. Влюбленные идиоты.

One Love.

Было особенно смешно, когда через несколько лет я попросил того же мастера свести эту агонию первой дурной любви с моего тела.

Прикончив остатки вина в бокале, я сделал глубокий вздох, как это ни странно, вспоминая своего младшего брата. Ведь у них с Алиной получилось войти в одну реку дважды. Интересно, а получилось бы у нас с Катей?

– Повторим? – негромко предложил я. – Еще булочку?

– Полагаю, мне уже хватит. – Катя хмыкнула. – Образцовая мать напивается, пока сын у логопеда. – Она бросила взгляд в сторону двери, будто боялась, что сейчас в ресторан войдет ее ребенок.

– А мне точно нет.

Я пытался распутать клубок противоречивых чувств в груди. Откровенно говоря, мне не хотелось оставаться одному. Опасался, что резьбу окончательно сорвет, и тот мрак, что находился глубоко внутри, вырвется наружу самым неожиданным образом.

– Инга, повтори!

Откинувшись на спинку стула, я внимательно рассматривал Катерину, препарируя свои внутренние ощущения. Да, она была хороша. За то время, что мы не виделись, Катя определенно не растеряла своего внутреннего магнетизма, так сильно зацепившего меня много лет назад. Этакое сочетание внутренней дерзости и кротости в правильных пропорциях. Но все-таки она изменилась, стала более сдержанной и менее разговорчивой.

Официантка принесла нам новую бутылку, я наполнил пустые бокалы и мысленно перенесся в наше совместное с Трофимовой прошлое. Мы с Катей познакомились вскоре после того, как я выпустился из интерната и начал часто приезжать в Москву.

Нелюдимый парнишка из детского дома потерял голову от столичной штучки.

Я таких девчонок раньше видел только в журналах, валяющихся в библиотеке интерната. Ожившая кукла Барби. Красивая. Ухоженная. Разодетая. На пафосной тачке.

Только, в отличие от куклы, определенно с мозгами. И с чересчур развитым чувством собственного достоинства. А еще с женихом в придачу – как водится, вместе со школьной скамьи.

Так уж вышло, что мы с Катериной часто пересекались в одной тусовке. Наличие денег и дорогого авто за считанные месяцы сделали меня «своим». Я активно «пробовал» разных девок, но продолжал посещать вечеринки, на которых присутствовала Трофимова. Запала она мне в душу. Хотя, казалось бы, в тот период мне было совсем не до любви… Но опустим лирику.

Я несколько раз пытался завязать светскую беседу, однако, не обладая развитыми ораторскими навыками, получалось не слишком удачно, да и женишок Кати – Костик все время крутился поблизости. Хотя как бы девчонка ни морозилась, прячась за спиной своего «суженого» – я чувствовал ее заинтересованность. Между нами проносились бешеные разряды, но я не спешил.

В один момент даже приударил за ее подружкой-вертихвосткой, дабы отследить реакцию Катерины. Я ведь стратег: привык анализировать и выжидать, прежде чем нанести решающий удар.

Как-то раз я встретил Трофимову после учебы. Решил, если она сядет в мою тачку, то пойду до конца. По крайней мере, не отпущу, пока мы не поцелуемся.

Села.

В те выходные я покидал ее соблазнительное тело только чтобы перекурить. А потом по новой. Мы трахались как в последний раз. Собственно, с того дня я ее от себя и не отпускал.

– О чем ты задумался, Артем? – тихо спросила Катя.

– О нас, – не было сил притворяться.

В последнее время мое эмоциональное состояние и так оставляло желать лучшего. Одиночество, к которому я так отчаянно стремился все эти годы, начало сжирать изнутри.

«Смотри сам себя не перехитри, Артем», – вспомнились слова брата, сказанные перед тем, как он заехал мне по морде.

– О нас? – Катя пригладила пальцами упругий золотистый локон и растерянно заморгала.

Я взял бутылку, чтобы подлить ей еще вина, но Катя выставила ладонь, останавливая.

– Нет, Артем, мне хватит. Вино ударило в голову, а мне скоро уже идти… – безрадостно усмехнулась она.

– Катя, ты счастлива? – спросил я и тут же отхлебнул из бокала.

Трофимова опустила глаза. Некоторое время она упорно молчала, морща свой аккуратный носик. Наконец она как-то обреченно рассмеялась.

– Наверное, счастлива. Мой психолог учит меня радоваться мелочам, – она покачала головой. – Не знаю, в курсе ты или нет, но мы с Костей развелись два года назад. Общаемся исключительно по поводу ребенка. Он, кстати, снова собрался жениться.

– А ты?

– Не думаю, что Владику нужен новый папа. По крайней мере, я до сих пор не созрела для… новых отношений. У меня никого нет. Занимаюсь сыном. Пытаюсь сгладить урон, нанесенный ему нашим разводом. – В ее глазах плескалась глубокая боль. – А ты счастлив, Артем?

Счастлив ли я?

Почему-то при мысли о счастье мне вспомнилась одна смешливая светловолосая девчонка, с которой мы вместе однажды наблюдали солнечное затмение.

– А как ты думаешь? – я бросил на бывшую испытующий взгляд.

С подбитой скулой и красными слезящимися глазами я вряд ли выглядел как гребаный счастливчик.

– Этот бокал явно был лишним. Но раз уж мы встретились, можно, я спрошу?

– Спрашивай.

– После того, как ты ушел, я звонила тебе несколько раз… Почему ты не отвечал?

– Не видел в этом смысла. Я все для себя решил.

Катерина отвела взгляд и крепко сжала губы. Некоторое время она так и сидела, словно каменное изваяние, а потом еле слышно начала говорить:

– Я жалею, что вышла за него замуж. Узнала о твоих похождениях по борделям… «Добрые» люди донесли. – Катя вдруг выразительно на меня посмотрела. – Ты просто собрал сумку и ушел, а я… Мне было очень тяжело. Еще и татуировка эта постоянно перед глазами. Наши инициалы. Одна любовь.

Она вздохнула.

– В тот вечер я ее перебила, а потом позвонила Косте. Надеялась, он меня пошлет, но он, как ни странно, великодушно принял меня обратно. Я ничего к нему не испытывала, однако Константин хотя бы возвращал мне какое-то иллюзорное чувство спокойствия.

Катерина улыбнулась дрожащими губами.

– Свидания? Секс? Мне было все равно. Он проводил время с моей оболочкой. Снова сделал мне предложение, и мама уговорила меня согласиться. Она ведь тебя терпеть не могла. Ну а Костя, «милый добрый Костя», как выяснилось позднее, взял меня в жены лишь для того, чтобы каждый божий день попрекать нашим с тобой неудачным союзом.

Я залпом осушил свой бокал и, покручивая его между пальцами, пристально разглядывал раскрасневшуюся Катю.

– Но вернемся к моей свадьбе. Сперва я подумала, что тебя это заденет. Я все ждала, что ты не позволишь мне совершить подобную глупость. Приедешь за мной, заберешь… Как тогда, когда все только началось. Застыв напротив Костика в ЗАГСе, я вдруг отчетливо поняла, что все это взаправду, и убежала.

Я не перебивал, позволяя бывшей девушке собраться с мыслями. Спустя некоторое время она негромко продолжила.

– Сестры помогли мне прийти в себя, а мама уберегла от «роковой ошибки» накачав успокоительным. Я весь банкет глушила его, запивая шампанским. Я даже не помню нашу брачную ночь.

Она смотрела на меня блестящими от подступающих слез глазами.

– Я не хотела рожать от Кости. Мы предохранялись. Но вышло как во второсортных сериалах… Бах – и две полоски. Я полчаса прорыдала над тестом в ванной, – Катя закусила дрожащую губу.

– Ты ведь мечтала об этом, – бесцветным голосом напомнил я.

– Ты знаешь, о чем я мечтала. – Последовала загробная тишина. – Я очень люблю Владика. Он – мой смысл просыпаться по утрам. Но он должен был родиться от тебя, Артем… – закончила она надломленным шепотом.

Я не нашел, что на это ответить. Что говорить, если говорить нечего? Сердце качало кровь с большим трудом. Казалось, голова вот-вот лопнет от передоза информации.

– Я гораздо позже осознала, что сама все испортила… – Трагический смешок. – Клевала тебя, потому что мать постоянно меня накручивала. Пачки тестов. Замеры базальной температуры. В определенных позах. Мы же недолго пытались. Три года – совсем ведь небольшой срок. А твой диагноз… Да ты и не обследовался толком, Артем, – на ее лице отразилось отчаяние.

Я взволнованно обдумывал услышанное, хотя внешне старался выглядеть бесстрастным. Катя смотрела на меня во все глаза, прямо как в тот день, когда, вернувшись с работы, встретила меня с сумкой в дверях нашей квартиры.

– Ты хочешь еще детей? – внезапно спросил я.

– Нет, – ответила она твердо. – Долгое время мне ошибочно казалось, что в нормальной семье обязательно должны быть дети. Наверное, повлияло то, что я сама из многодетной. Но после рождения Владика у нас с Костей окончательно все разладилось. Любовь к моему сыну так и не сделала меня счастливой. По-женски счастливой. – На миг Катя зажмурилась, не решаясь посмотреть мне в глаза.

Я пытался вдохнуть, не зная куда деть ком в глотке, который с каждой секундой увеличивался, перекрывая мне доступ к кислороду.

– Я так и не смогла забыть тебя, Артем. Если бы можно было повернуть время вспять… – нервно рассмеявшись, моя первая любовь дрожащей рукой потянулась к недопитому бокалу вина.

Залпом осушив его, Катерина вытащила из сумки телефон и удивленно покачала головой.

– Подготовка к школе закончились пятнадцать минут назад. Мне пора идти! – она подскочила, продолжая избегать моего взгляда.

– Где именно проходят занятия? – поинтересовался я, делая знак официантке.

– В соседнем здании образовательный центр. Мы только с этого месяца туда пошли. Не против, если я иногда буду ждать Владика в твоем ресторане? Занятия два раза в неделю, – она слегка покачнулась, хватаясь за спинку стула.

– Кать, давай я вас провожу? Все равно у меня больше нет дел.

– Я не против.

POV Александра

– Саш, ты где витаешь? – обратилась ко мне Леля, когда мы вышли из корпуса.

В аду. Если там можно витать.

Я не позволила замешательству отразиться на моем лице, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость.

Сегодня утром я все-таки сделала тест.

Вернее, три теста, и все они показывали одно – мою беременность. Я и так догадывалась, однако, увидев подтверждение, все равно испытала целую бурю эмоций. Впервые я осознала, что любить можно уже только потому, что эта крошечная частичка является неотъемлемой частью тебя.

А еще у меня внутри будто что-то щелкнуло, я посмотрела на сложившуюся ситуацию со стороны – забеременела от мужчины, которому изначально от меня ничего не нужно было, кроме очевидного. Я ведь всерьез надеялась, что у нас с Апостоловым что-то получится… Но в итоге стала кроликом, с которым удав, позабавившись, безжалостно разделался и глазом не моргнув.

«Красивое платье. Было… Жаль, теперь оно несколько потрепано».

Я приобрела жизненный опыт, давшийся мне, увы, ценой невыносимой душевной боли. Теперь я была поглощена лишь мыслями о том, как в одиночку поднять ребенка. Надо полагать, от такого папочки-мудака помощи ждать нет смысла. Все, что может сделать Артем – это откупиться. И то, если признает свое отцовство. Кто знает, что там в его беспутной голове? Он ведь считает, что я принимала таблетки.

Как бы там ни было, мне не хотелось находиться в полной зависимости от этого мужчины. Но как выжить одной с младенцем на руках? Хороший вопрос, на который я пока не нашла ответ.

– Что скажешь? – дернула меня за запястье Оля, хитро прищурившись.

– М? – переспросила я. Разумеется, нить нашей беседы давно была мною утеряна.

– Ты бы предпочла сражаться с одной уткой, размером с лошадь, или со ста лошадьми, которые размером с утку?

Я повернула голову, искренне недоумевая. Ольга захихикала.

– Прием-прием! Саш, вернись уже на нашу бренную землю! – подначивала меня подруга.

– Прости… Я задумалась. Так причем тут утки и лошади?

– Ох, Сахарова, я тут тебе уже несколько минут распинаюсь, а ты даже не попыталась сделать вид, что слушаешь! – Леля обиженно поджала губу.

– Прости, Оль. Так что за глупый вопрос?

Препираясь, мы вышли к парковке перед корпусом и направились в сторону метро.

– Этот вопрос мне задали во время собеседования на должность администратора спортивного клуба, и я не смогла ответить. А ведь все так хорошо начиналось. – Она вздохнула. – Ты бы выбрала одну утку или сто лошадей?

Я закатила глаза.

– Оль, отстань, а?

– Так как? – подруга определенно не собиралась сдаваться.

– Я бы спросила: что они там употребляют, раз задают такие вопросы? Бред какой-то!

– Вот именно, бред! Но из-за этого вопроса меня не взяли. А моя конкурентка на полном серьезе начала рассуждать, как бы она разделалась с этими утками, и, представляешь, ее приняли! Начальник отдела кадров заявил, что «ей удалось посмотреть на проблему глобально», – обиженно закончила Леля.

Я не смогла сдержать нервный смешок.

– Оль, мне бы твои проблемы…

Внезапно взгляд подруги уплыл куда-то за мое плечо, и я на автомате обернулась, увидев машину, припаркованную возле тротуара.

– «Aston Martin», – шепнула она, исподтишка разглядывая красный спортивный автомобиль, пока я сосредоточилась на его водителе, к несчастью, сообразив, что он приехал по мою душу.

Павел Левицкий стоял, привалившись к дверце спиной. Черная кожаная куртка, черные джинсы. А завершала дерзкий образ мажора красная кепка под цвет его вызывающего авто.

– Саш, он, кажется, на нас смотрит… – Леля замедлила шаг.

Я фыркнула, увидев, что направил мобильник в нашу сторону.

– Он нас снимает… Прикинь? – с придыханием произнесла подруга, будто я и еще половина университетской парковки этого не замечали.

– Пойдем быстрее! – пробормотала я, ускоряясь.

– А может, наоборот, выясним, что он хотел? – косясь на Левицкого, расправила плечи Леля.

– Я тебя уверяю, ничего хорошего.

– Так ты его знаешь? Да? – с ноткой разочарования протянула Оля.

– Так уж вышло.

Мы обменялись многозначительными взглядами.

– Тогда я хочу знать подробности!

– Оль, не сейчас…

Мы одновременно повернулись на резкий звук сигнала автомобиля. Оказывается, Левицкий, не теряя времени даром, ехал за нами по пятам.

Боже милостивый, ну этому-то что от меня надо?

Я вздохнула, когда машина остановилась напротив, и стекло с пассажирской стороны опустилось.

– Золушка? – Павел сверкнул белозубой улыбкой, надевая кепку козырьком назад. – Думала, я тебя не отыщу?

Честно говоря, я вообще о нем не думала. События, развернувшиеся в подсобке, напрочь вытеснили наше танго из головы, поэтому я была искренне ошеломлена, увидев Левицкого сейчас.

– Ты зачем приехал? – я поджала губы, ощущая на себе десятки любопытных взглядов.

– Разговор есть, – ухмыльнулся Левицкий, ударив по клаксону, тем самым привлекая к нам еще больше внимания. – Садись, – потребовал он. – Или мне устроить небольшую пробочку?

Только этого не хватало.

– Оль, я тебе потом все объясню, – прошептала я, понимая, что от этого твердолобого так просто не отделаться.

– Со всеми подробностями, Золушка! – хихикнула она мне на ухо.

Я забралась в машину, и она тут же сорвалась с места.

– Эй, мы так не договаривались! – запротестовала я, поспешно пристегиваясь. – И зачем ты снимал на телефон?

– Ты правда хочешь знать? – хитро улыбаясь, Павел приподнял бровь.

Я раздраженно посмотрела на него.

– Я отправлю твое фото Деду Морозу, покажу, какой подарок хочу получить на Новый год, – он лихо вывернул руль, перестраиваясь в другой ряд.

– Очень оригинально! – саркастически усмехнулась я.

– Справедливости ради, это действительно оригинально. Еще скажи, что к тебе подобным образом кто-то подкатывал? – с долей обиды в голосе произнес этот манипулятор.

Наверняка со стороны внезапное появление Левицкого на спортивной тачке выглядело очень даже эффектно. Не поспоришь! Осложняло ситуацию только то, что я была беременна от его лучшего друга, но, разумеется, не собиралась пока распространяться на эту тему.

– Паш, давай не будем отнимать друг у друга время? – устало попросила я, прикидывая, сколько времени осталось до танцевальной репетиции.

Открытие клуба-кабаре запланировано на эту субботу, а сегодня у нас генеральный прогон, после которого я собиралась рассказать хореографу о своем положении.

– Хорошо, но то, о чем я хотел поговорить, действительно важно, – негромко изрек Павел, маневрируя в плотном потоке автомобилей.

– И о чем же? – сухо поинтересовалась я.

Левицкий повернул голову, в серых глазах появилось совершенно не свойственное ему серьезное выражение.

– Как я могу планировать нашу свадьбу, если у меня даже нет твоего телефона?