Планета Эксперимент 2. Под венец с инопланетянином

Меня тут же усадили на кресло и надели дыхательную маску. Доктор улыбался, забирая мои волосы на макушке, пока не растворился и не исчез.

Мои веки настолько тяжелы, что больно давят на глаза. Кажется, я уже просыпалась буквально ненадолго, но в кабинете было темно, как если бы я осталась здесь на ночь. Нет, это невозможно. Это был сон, ведь Авиям пообещал забрать меня к вечеру.

Когда я полностью вернулась в сознание, комнату заливал яркий свет местной звезды Альбы. Но это не та привычная обстановка, в которой меня ввели в сон. Здесь я определенно еще не была. Не похоже и на дом Авияма. Я хотела приподняться на локтях, чтобы хорошенько осмотреться, но у меня не вышло. Руки так и остались на месте. Я бросила на них взгляд и нашла себя привязанной к мягким подлокотникам. Тут же я обнаружила причину. Капельница.

– Тише, тише, Лора.

Авиям встал с дивана напротив и двинулся ко мне. Выражение его лица было мрачноватым. Я принялась восстанавливать в памяти цепочку последних событий. Сейчас утро. Значит, я провела в больнице всю ночь. Почему?

– Ну и отчего я скоро умру?

Авиям нахмурил брови, вперившись мне глаза.

– Просто у тебя такой мрачный вид.

– Лора, с тобой все хорошо… Все прекрасно. Но сказалось питание в последние месяцы, у тебя истощение. Это не проблема для наших специалистов, они все быстро восстановят.

– Сколько я еще здесь пробуду?

– Как только позавтракаешь, мы вернемся домой. Было сложно уговорить доктора Эрла отпустить тебя на домашнее лечение.

– Как же тебе это удалось?

Авиям обхватил мои пальцы, нежно поглаживая.

– Во-первых, я сказал ему, что страшно соскучился. – эти угольно-черные глаза когда-нибудь точно сведут меня с ума. – А во-вторых, думаю, тебе нужно время порепетировать свою завтрашнюю речь.

– О чем ты?

– О нашем бракосочетании.

– Как завтра? Еще ведь… – так, Борис уехал вчера утром, значит осталось… – два дня!

– Ох, Лора, прости, я не сказал тебе. Ты здесь уже третий день.

– Третий?

– Если тебе нужно еще время подумать…

– Нет!!! То есть «нет». Я просто удивлена, что прошло так много времени.

Я что есть сил пыталась скрыть свое волнение, чего доброго Авиям решит, что я не хочу за него выходить.

Завтрак оказался несъедобный. В обмен на капельницы мне досталось то ли суфле, то ли пюре легко усвояемой формы, напичканное всеми нужными именно мне витаминами. Я старалась не дышать, пока Авиям кормил меня им с ложки. Доктор сказал, что я должна есть это всю следующую неделю, разве что за исключением завтрашнего дня. Из-за странного древесного привкуса суфле здесь и сейчас мне нестерпимо захотелось винограда. Того, что большими гроздьями обвивает арки в доме Машеров.

– Все понятно? Есть вопросы? – доктор стоял рядом с кроватью, объясняя мой новый режим питания и отдыха.

– Мне очень хочется винограда, могу я…

– Конечно. Сегодня в обязательном порядке!

Доктор хитро усмехнулся, переводя взгляд на Авияма, уголки губ которого заметно поползли вверх.

– Авиям, ты не оставишь меня с моей пациенткой ненадолго. Пара формальных вопросов, тебе будет неинтересно.

Авиям не купился на уловку доктора, но все же с заметной неохотой оставил нас наедине.

Доктор вставил в ухо один наушник, а другой передал мне, и я сделала то же самое. Эрл начал что-то говорить и с небольшим запозданием я вскоре услышала его голос в своем ухе, говорящий на русском. Вот это да!

– … так мы сможем понимать друг друга. Как себя чувствуешь? Слабость? Сонливость?

Я пожала плечами. Я ведь только проснулась. Вряд ли можно было не выспаться за три то дня!

– Лора, в моей клинике оказывают также и психологическую помощь. Мы с Авиямом хорошие друзья, он высоко ценит мой профессионализм. Поэтому я в курсе всего, что с тобой произошло. Мне ты можешь доверить любые чувства, переживания, страхи. Это будет строго между нами, я обещаю. Есть что-то, что тебя беспокоит?

Я отрицательно покачала головой. О чем здесь можно говорить? Я хочу забыть все, что произошло на том корабле, стереть это из памяти.

Доктор Эрл задумался, гладя свой подбородок, как бы еще ко мне подступиться.

– Я знаю, тебя неоднократно посещали мысли о суициде, мы должны разобраться в этом.

– Да, но что еще мне оставалось? Я не выдержала бы и дня такой жизни на Андромеде!

– У меня есть сведения, что раннее на Земле ты тоже задумывалась лишить себя жизни.

Я громко и очень раздраженно выдохнула. Ну сколько можно!

– Я не замышляла ничего подобного ранее!

– Хорошо, хорошо…

Голос доктора стал чрезвычайно мягким, но я не уверена, что он мне поверил.

– Завтра важное событие, тебе нужно готовиться к нему. После я рассчитываю еще поговорить с тобой. До встречи завтра!

Эрл добродушно подмигнул мне и направился к выходу.

– Подождите! – резко выкрикнула я ему вслед. – Пожалуйста.

Доктор тут же вернулся. Он мне кое-что напомнил.

– Мне нужна ваша помощь. Есть одна вещь…

Доктор мигом настроился на профессиональную волну, сел рядом и внимательно стал вглядываться мне в лицо.

Я сняла сережки, Авиям не должен это услышать.

– Завтра на церемонии я должна буду сказать речь. Но дело в том, что я… Я, кажется, не могу… Не то, что бы я не… Просто… Я чувствую это, но не могу произнести. Не могу сказать это ему.

Я увидела мыслительный процесс в голове доктора, когда он дослушал перевод моих слов. Наверное, он ничего не понял.

– Я хотела сказать, что я… Я его… Ну… Иначе, конечно, я бы не согласилась на это… Но я не могу об этом говорить. Я пыталась! Но я не могу!

Мне было трудно подобрать слова, чтобы описать проблему, и я отчаянно жестикулировала.

– Лора, я верно тебя понял, ты не можешь сказать Авияму о своих чувствах к нему?

Я болезненно поморщилась.

– Я тебя понял, сейчас мы со всем разберемся. Подожди меня немного, я предложу Авияму позавтракать в ресторане, пока мы с тобой поговорим.

Самый неловкий разговор в моей жизни занял почти четыре альбусситских часа. Мне пришлось пересказать доктору все наши встречи с самого начала, густо краснея, описывая в деталях свои чувства на каждой стадии знакомства до приезда на Альбус. После такого подробного рассказа доктор Эрл подтвердил свою догадку. Он определил, что мой блок выстроен обидой и желанием защититься от возможного будущего предательства. После он попросил меня хорошенько подумать и вспомнить, какая из ситуаций причинила мне больше всего боли.

Ответ я знала. В своем рассказе я обошла эти события стороной, потому что воспоминания о них до сих пор рвали грудь на части. Те сто пятьдесят часов на корабле, когда я не видела Авияма, и думала, уже больше никогда не увижу, ранили меня больше всего.

Обратную дорогу на парящем я прокручивала в голове, как доктор Эрл создал очень натуральную проекцию моего жениха и вынудил высказать ему все свои обиды. А после мне предстояло признаться этой очень реалистичной фигуре Авияма в своих чувствах. Оба задания я с треском провалила. Но доктор сказал, что и не ожидал другого результата за такой короткий срок. Перемены должны занять некоторое время, и они уже начались. Эрл подсказал мне несколько нейтральных выражений, которыми я смогу завтра воспользоваться, и, обтерев мне лицо неким лосьоном, после которого мигом спала краснота, вернул жениху. Морально я была выжата.

– Я не собиралась прыгать с моста. Уилсон знал это, он просто манипулировал мной. – я слишком зла на «американца», чтобы звать его по имени. – Не знаю, что он наговорил Борису, на самом деле, лишать себя жизни я не собиралась. Я согласилась на эту поездку, потому, что мне нужно было как бы… развеяться.

Авиям потянулся к моей руке и крепко сжал ее.

– Я знаю, ты потеряла отца.

– Он никогда не был моим отцом.

– И об этом я знаю.

Остаток дороги мы ехали молча. Я любовалась непривычной красоты городом, а Авиям держал мою ладонь.

По приезду, я обнаружила дом, полный людей. Далекие гости прибывали на наше завтрашнее бракосочетание, и я оказалась в центре пристального внимания. Все глаза с интересом рассматривали меня, словно какую-то диковинку, ведь я землянка.

Судя по разговорам, совсем немногие были в курсе того, как именно я оказалась здесь. Большинство считали, что Авиям выкрал меня, лишившись рассудка из-за моей красоты. Во всяком случае, все шутки сводились именно к этому.

– Лора, это мой язычный брат, Эвильен. До четырех лет у нас был один, так сказать, наставитель, гувернер, который прививал нам знания тулинга.

На мне был наушник, точно такой же, какой мы использовали с доктором Эрлом, но я старалась переводить что могу сама.

– Если на Земле все такие же красавицы, я немедленно выезжаю за своей невестой!

Мужчина имел очень крепкое телосложение, мощную шею и чересчур широкую улыбку. Несмотря на дружелюбные подмигивания, Эвильен меня немного пугал. Он дольше других держал меня за руку. Это еще одна традиция альбуссит, держаться за руки во время знакомства. Я уже было привыкла и забыла о неловкости, как Эвильен вновь заставил почувствовать ее.

– Авиям был очень взбалмошным ребенком, в восемь лет наши взгляды разошлись. И лишь спустя двадцать, мы снова встретились. Я сразу узнал Авияма по высокомерному взгляду.

Это было и мое первое впечатление. Хотелось рассмеяться, но я не до конца понимала, шутит Эвильен или нет, слишком уж похоже на правду. Однако лицо Авияма выдавало усмешку.

– Лора, думаю, нескольких минут тебе было достаточно, чтобы понять, почему я и Эвильен пошли разными дорогами. Теперь я хочу познакомить тебя со своими друзьями с Вангван, они прилетели буквально час назад.

С этими словами мои руки ускользнули из стальных тисков Эвильена, и Авиям представил меня сразу трем брюнетам в черных костюмах.

Йен, Ан и Шен прибыли не одни. Их делегация передала нам теплейшие приветствия и несколько ящиков Вангванских фруктов для ужина, а сама отправилась в гостиничные дома, дожидаться завтрашнего утра.

Поток гостей, желавших познакомиться с невестой Машера младшего не прекращался до самого ужина. Большинство приезжало всего на несколько минут «пожать» мне руки. Последние два часа мне было особенно тяжело держаться на ногах, от голода уже начинало мутнеть в глазах. И вот, наконец, мы сели за огромный стол в открытом парадном зале со стеклянными колоннами и видом на цветущий сад с парой десятков гостей.

Я набросилась на еду. Не знаю, как меня кормили, пока я была в отключке, но мой желудок совсем пуст. Авиям то и дело распоряжался подкладывать мне незнакомые блюда, а я все ела и не могла насытиться.

Кто-то из гостей снова поинтересовался, почему Люсеа не смогла присутствовать на ужине. Дешон повторил слова, которые я уже слышала от Авияма, слова, которым я сначала поверила. Будто она занята приготовлениями к завтрашнему дню. Эти слова звучали фальшиво даже от Машера старшего.

Очень горько осознавать, что женщина, которой я восхищалась, невзлюбила меня с первого взгляда. Какой она представляла будущую жену своего сына? Согласится ли Авиям уехать после свадьбы? Думая над этим, я доедала вторую порцию картофеля, запечённого в разноцветных травах. Как раз к этому времени принесли и подали основное блюдо. Неприятный запах ударил в нос еще до того, как блюдо поставили на середину стола. Когда же большое серебряное блюдо открыли, я согнулась пополам от тошнотворного запаха. Даже на эту планету я привезла с собой воспоминания об омерзительных окученных тушах из детства. Запах вызвал острую боль в желудке.

– Извините…

Прикрыв нос и рот ладонями, я выбежала в коридор и помчалась по лестнице наверх. Слава Богу я не заблудилась в длинном коридоре, и одной задержки дыхания хватило, чтобы добраться до комнаты, стянуть покрывало с кровати и плюхнуться спиной в прохладное, свежее постельное белье. Я глубоко дышала, болезненный спазм в животе начал униматься.

– Лора…

– Нет! Стой! Стой там!

Я выставила руку, чтобы Авиям остановился на пороге.

– Ты принесешь сюда этот запах! Пожалуйста!

Я вспомнила тошнотворную вонь в парадной, и у меня скрутило живот.

– Эрл уже выехал.

– Со мной все хорошо. Просто я не переношу запах мяса.

До стороны двери донеслись раздраженные звуки.

– Я велю убра…

– Нет! Ни в коем случае! Я уже поела. Если можно, я бы осталась в своей комнате и немного отдохнула.

– Конечно, солнце мое.

Авиям закрыл за собой дверь, и я тут же провалилась в сон.

Синее небо за окном почти окрасилось в черный бархат, когда я снова открыла глаза. На столе стоял прозрачный кувшин со льдом внутри стенок, наполненный лимонадом, за окном играла музыка ночного Альбуса.

Видно ли на ночном небе среди сотен тысяч звезд наше Солнце?

Нет, вряд ли.

Я так далека от родной Земли!

Светлая, но пробирающая до глубины души, грусть окутала меня. Могла бы я подумать, впервые увидев Альбус на карте, что когда-нибудь окажусь на этой планете? Конечно, это казалось невозможным! Но вот, всего месяц спустя, я стою здесь, вот так запросто!

Я распахнула окно и ушла в душ. Теперь мне не уснуть, ведь я вспомнила, что завтра выхожу замуж. За мужчину, которого совсем не знаю. Знаю лишь, что люблю его, и по альбусситским традициям и велению сердца буду любить до самой смерти. У меня даже не было возможности расспросить Авияма о том, как будет проходить церемония. А моя речь? Я совсем не продумала ее! Что там советовал доктор? Из-за переживаний я совсем все забыла.

«Авиям. Не прошло и двух месяцев со дня нашего знакомства, а я уже не могу… представить… жизни… без тебя…» – у меня не получалось выдавить из себя это чересчур личное признание.

Нет, так не пойдет. Может начать с описания своих чувств, когда я впервые увидела Авияма? Да, нельзя отрицать, что тогда он произвел на меня сильное впечатление, но все же поразил он меня лишь тем, что задрал свой нос, совсем, как задавала Уилсон. В этом нет и капли романтики, которую от меня ждут!

«Авиям, когда мы впервые встретились…»

Оказалось, очень глупо говорить с собой перед зеркалом. Я уселась на кровать и закрыла глаза, рисуя образ моего длинноволосого жениха. Достаточно прелюдий, я должна сказать именно ЭТИ слова!

«Авиям, я… Я те… В общем, я… Черт! Авиям, я…! Знаешь, когда я впервые увидела тебя… Нет, лучше сказать «почти с первого дня нашей встречи»… Когда ты… то есть мы… Мы через столько прошли… Нет! На церемонии об этом ни слова! Может, так: Авиям, я хочу признаться тебе, в том, что чувствую к тебе почти с первой нашей встречи. Да! Уже кое-что!»

– Аааааа!

На радостях я приоткрыла глаза и увидела, как за распахнутой створкой большая мужская фигура собирается влезть в окно. Я вскочила и подлетела к двери. ЗАПЕРТО?

Я задергала ручкой как сумасшедшая, принялась колотить по двери и уже было открыла рот, чтобы закричать изо всех сил, но вдруг услышала за спиной:

– Лора, тише, тише, пожалуйста, успокойся.

На фоне ночного окна нарисовался силуэт любимого. В руках он держал огромную кисть зеленого спелого винограда. Как же я мечтала о нем!

– Ох, это ты?

Я бросилась к жениху.

– Прости, что напугал тебя.

Авиям сделал несколько шагов навстречу и протянул руку, чтобы убрать волосы с моего лица.

– У нас есть традиция. В одну из предбрачных ночей, жених пробирается к невесте через окно и приносит ей виноград.

Авиям оторвал разом три ягоды и поднес к моим губам.

Ммм! От насыщенного вкуса у меня свело скулы.

– Виноград символизирует новое начало и бессмертие.

Я не знала этих традиций, но тоже в свою очередь оторвала несколько ягод для Авияма.

– И они всю ночь едят виноград?

– Не совсем.

Авиям послушно съел протянутые мной ягоды и принялся легко касаться губами моей руки. Вскоре поцелуи стали более страстными, и он притянул меня к себя ближе, откинув виноградную гроздь. От предвкушения грядущего наслаждения мое тело вмиг покрылось мурашками.

Авиям ушел посреди ночи, чтобы дать мне возможность выспаться. Осталось немного. Совсем скоро мой любимый станет моим мужем, и каждая наша ночь станет подобна сегодняшней.

С самого пробуждения у меня шалили нервы. Знаю, в аптечке альбусситов точно должно быть заготовлено чудодейственное средство на этот случай, но доктор Эрл не одобрил употребление чего-либо, и теперь от волнения меня то и дело бросало в жар.

Что я скажу?

«Авиям, ты – самый удивительный мужчина. Встреча с тобой – лучший подарок в моей жизни…»

Это несомненно так. Но не слишком ли банально и приторно?

«Авиям, я счастлива стать твоей женой»?

Хорошо. Но этого мало, нужно что-то еще.

Завтрак в горло не лез. Мягкая булочка с воздушным кремом так и осталась едва надкушенной лежать на блюде. А вот от вчерашней кисти винограда я не могла оторваться.

По альбусситским обычаям невесте не наносили макияж. Главным украшением была традиционная прическа из шапки затейливо переплетенных кос. Поэтому, вот уже второй час надо мной колдовала девушка. Тая очень много разговаривала, но я лишь отдаленно могла уловить общую суть среди множества незнакомых слов, и поэтому сосредоточилась на своей речи.

«Авиям, ты послан мне судьбой…»

В моих фантазиях тут же возникло лицо Бориса, который не смог удержаться и прыснул прямо в толпе гостей. И правда, ерунда какая-то. Я должна говорить не то, что от меня ждут, а то, что рвется наружу изнутри от одной только мысли о любимом.

«Авиям, ты самый прекрасный мужчина во всей вселенной! Твои глаза сводят меня с ума, я готова часами смотреть в них! Я безумно… тебя… я тебя… то есть я… Я не могу без… тебя! Ты – моя жизнь! Я л…

– Ммм! – разозлилась я вслух, и Тая взволновано забегала вокруг меня, оглядывая голову с вплетенными лентами, которыми она занималась вот уже третий час.

– Нет, все хорошо, мне все нравится! – успокоила я девушку.

Через десять альбусситских минут Тая закончила и подвела меня к огромному зеркалу. Я не могла ничего ответить, потому что мой рот был набит виноградом. Повертевшись, я оглядела новую прическу со всех сторон.

– Фупев! Мне офень нвавит-фя! – поспешила я оценить работу мастерицы, дожевывая виноград.

Тая рассмеялась.

– Вы, наверное, ждете малыша?

Настала моя очередь смеяться.

– Нет-нет, мы не ждем.

– Когда моя мать вынашивала меня, она точно так же налегала на лимоны.

Что? Нет, я не могу быть…

А вдруг Тая права? Я очень хочу родить детей Авияму, но неужели это может произойти так скоро? Мое увлечение виноградом действительно не было чем-то обыденным. Боже, хоть бы это было правдой!

Внезапно я остолбенела. Комната покрылась белыми пятнами, и я почувствовала свое тело чужим самой себе.

Нет… Нет-нет-нет!!!

Я не могу быть беременной от одного из тех ублюдков! Так, стоп! Я ведь не беременна! Не беременна же? Последние мои женские дни закончились еще до Парижа, сколько прошло с тех пор? Это должно было быть около месяца назад. Возможно, чуть больше, но такое бывает из-за стресса, следующий цикл должен вот-вот начаться. Грудь! Перед женскими днями должна набухнуть грудь!

– Тая? Где мое платье? Я могу надеть его?

– Ваше платье принесут с минуты на минуту.

Тая обманула. Я кружила по комнате пол часа, прежде чем получила свое платье.

– Тая, не могла бы ты принести нам мятного лимонада, пока я переодеваюсь?

Когда дверь за девушкой закрылась я понеслась в ванную комнату и мигом стянула с себя домашнее платье. Очевидно, что моя грудь набухла, я почувствовала это еще вчера, когда была с Авиямом.

Но обнажившись пред зеркалом, увиденное меня шокировало. Ореолы вокруг сосков изменили цвет. Совсем немного, но я привыкла видеть их бледно-розовыми. Сейчас же появился легкий коричневый оттенок. Я долго рассматривала свою грудь под разными углами света и даже не заметила, как вошла Тая.

Впервые мы занимались любовью с Авиямом больше месяца назад. Команда ублюдков надругалась надо мной примерно три недели назад. Хватило бы этого времени для таких изменений в теле? Насколько я знаю, достаточно и двух недель. У Авияма было много женщин, но ни одна из них не родила ему. Какова вероятность, что со мной что-то могло пойти не по плану?

Более подходящее слово к моему платью – рубаха. Горловина, длинные широкие рукава, свободный струящийся силуэт, все это делало наряд не похожим на привычное моему пониманию платье невесты. Не помню, как платье оказалось на мне, и я рухнула на стул.

– … заканчиваются последние приготовления, скоро нужно спускаться вниз. Я была на многих бракосочетаниях, но такого количества свидетелей еще не видела! Лора? Лора, вам нехорошо?

Я не смогла ответить девушке.

– Пожалуйста, не нервничайте! Лучше проговорите свою речь еще раз, чтобы не забыть.

Передумает ли Авиям жениться на мне, когда узнает, что я могу носить не его ребенка? Я должна скрыть то, что знаю, выйти за него, а потом будь, что будет. Брак заключается на всю жизнь, Авиям не сможет бросить меня, как бы не был зол из-за этого. Я смогу сделать вид, что ничего не случилось, все спишут мои переживания за свадебный мандраж…

Господи! Что я несу! Авиям возненавидит меня, узнав, как я с ним поступила! Я должна поговорить с ним до церемонии…

– Тая, что случилось?

Доктор Эрл.

– Кажется, Лоре нехорошо, она сидит так довольно давно и не реагирует на меня.

Доктор сел на колени передо мной и взял за руки.

– Лора, как себя чувствуешь?

Я кивнула.

– Ты очень нервничаешь?

– Все в порядке. – еле слышно прошептала я. – Все нормально, доктор Эрл, я немного волнуюсь.

– Не бойся. Ничего страшного, если ты забудешь слова, на церемониях это случается довольно часто. Сегодня самый значимый день для вашей семьи. Ты любишь Авияма. И я, как близкий его друг, знаю, как сильно он любит тебя. Вы созданы друг для друга.

Я должна поступить правильно. Нечестно обрекать Авияма на брак с женщиной, беременной от другого. Он не заслуживает этого.

– Мне нужно поговорить с Авиямом.

– Подожди немного, скоро ты сможешь с ним поговорить.

– Нет, я хочу поговорить с ним «до».

– Думаю, сейчас это невозможно. Только после церемонии.

С каждой минутой, приближающей меня к церемонии, мне становилось все хуже. Дом опустел, и вот уже Тая сказала мне спускаться.

На улице соорудили небольшую круглую беседку. По традиции ее полностью обвивают листья и большие гроздья винограда. Внутри нее сейчас стоит мой жених в белой длинной рубахе, а снаружи вокруг выстроились свидетели. Первый круг замыкали самые близкие: Дешон, Люсеа, ближайшие родственники Машеров, Борис с моей стороны, а также Грейс, Эмма, Вайкиша и Эла.

По еще одной традиции альбусситов никто до церемонии не должен видеть невесту. Это повелось издавна, когда, жених выбирал невесту, но скрывал свой выбор, чтобы никто не смог ее увести или отговорить. Невеста «разоблачала себя» на церемонии, и только тогда свидетели, включая даже самый первый круг со стороны жениха, узнавали кто ей стал. На современном Альбусе эта традиция за многие годы упразднилась, однако в день бракосочетания невеста до поры до времени оставалась скрытой.

Я спустилась в открытую парадную с резными стеклянными колоннами. Толпа незнакомых людей заполнила сад, и многие стали оборачиваться, вглядываясь внутрь особняка, откуда я медленно спускалась на улицу. В самой гуще толпы я увидела увитую виноградом арку. Значит, мне туда. Босиком я ступила на траву.

«Авиям не должен жениться на мне, это неправильно!»

Толпа передо мной расступилась, пропуская к арке, и я, двинулась вперед, глядя, как мои стопы исчезают в траве. Нервное напряжение нарастало, и я еще больше замедлилась, надеясь, что пока доберусь до жениха, мой пульс придет в норму, а руки и коленки перестанут трястись.

«Вот и окончилась наша история. У меня нет другого выхода, как сказать это при всех. Авиям возненавидит меня».

Мои ноги уткнулись в деревянную ступеньку. Я у цели. Не поднимая глаз, я подошла к Авияму и остановилась, увидев подол его белой рубахи.

«Надо держаться. Я не имею права начать плакать или истерить».

Вокруг нас началось движение. Мужчина в подобном нам одеянии и несколько девушек запели на альбусситском, сверху начали медленно сыпаться лепестки белых маленьких цветков.

Тяжесть сдавила сердце. Церемония началась! Я должна сказать ему! Я должна набраться смелости и все рассказать сейчас же!

Это была довольно длинная песня. Но и этого времени мне не хватило, чтобы успокоиться, напротив, удерживать слезы стало еще сложнее.

«Мой любимый меня возненавидит! Его мать оказалась права. Что бы она не хотела сказать своим молчаливым пренебрежением ко мне, я это заслужила».

По щеке сбежала слеза.

Мужчина и девушки закончили петь, и в арке остались мы одни.