Обречённые небесами

Поднявшись по лестнице, Ник вышел на террасу. Ему было беспокойно, и он закурил сигарету. Странное, смутное, тревожное чувство, впервые появившееся после того, как он изменил Джил, с завидным упорством продолжало одолевать его. Он не видел связи между событиями, но всё говорило, что она есть. К тому же ему не нравилось происходящее в столовой. Ситуация складывалась не так, как хотелось бы. Он ожидал, что женщины отнесутся настороженно по отношению друг к другу, а они болтают, словно старые подружки. Предчувствие нехорошего начало закрадываться в его сердце. Ничем необъяснимое предчувствие.

С одной стороны всё легко объяснимо. Он изменил жене, а теперь испытывает стыд за совершённое и страх, что Джилиан может узнать об этом. В связи с этим тревога его вполне понятна. Присутствие Шарон, которая может в любую минуту сболтнуть лишнее, становится тягостным. Жить, пусть даже несколько часов до утра, с грузом страха, в полной зависимости от чужого человека невыносимо. Но с другой стороны, какая связь между Шарон и тем давним происшествием? Почему что-то в её взгляде, едва уловимое в её словах напомнило о том, что уже много лет хранилось на чердаке его памяти, покрытое толстым слоем пыли?

Ник выпустил клуб дыма, всматриваясь в чернеющий под окнами океан. Шум прибоя успокаивал слух, но в душе его творилось обратное. К нему неизменно возвращалось лицо Шарон, её глаза, а тихий голос внутри шептал, что они знакомы ему. За одну секунду в его воображении пронесся каскад отрывочных кадров; взгляд, которым поглядела Шарон на него в машине, говорящий: «Что ещё тебе нужно? Ты сделал, что хотел, теперь оставь меня», жёлтые глаза кошки, в которых стояло то же выражение, что у Шарон и…

Где-то они встречались, когда-то давно…

( Не надо… не надо этого делать!..)

Что это? Я же не сделал ей ничего плохого.

( Пожалуйста… не надо…)

Словно молодой росток, пробивающийся к солнцу сквозь толщину асфальта, словно солнечный зайчик, играющий на ресницах и прогоняющий сон, в его памяти начала всплывать картина, которую он никогда не вспоминал, которую стирал с завидным упорством. Он бежал от этого воспоминания все эти годы, особенно с тех пор, как полюбил Джил. Но сейчас эта картина встала перед глазами со всей яркостью и подробностями. Нет. Ник не собирался вновь сталкиваться с тем, что мучило его совесть. Он попытался подумать о работе, чтобы затолкать лезущие наружу воспоминания назад, но не смог сосредоточиться. Повелевающей рукой нечто поворачивало его разум в сторону, куда он не хотел смотреть.

Дрожащими от волнения пальцами он поднёс сигарету ко рту. Какая ирония! Всего лишь случайность, сведшая его и Шарон на дороге, стала пока ещё непонятым, поворотным пунктом в его жизни. Стена, за которой он с таким усердием замуровывал зеркало, хранящее его истинное лицо, начала с лёгкостью рушиться и обнажать упрятанный стыд. Что же скажет Джил, если он будет вынужден признаться? Для неё это окажется откровением. Она всегда видела его только с одной стороны, даже не подозревая о существовании той другой. Тёмной.

Нет, нет и нет. Он ни за что не позволит ей узнать. Надо бежать от всего этого, как делал раньше. И он смог оторваться. На время. Но смог.

Ехидный голос засвербил:

( Убежал ли?)

Она? Шарон?

Этот вопрос гложет его. Но такого просто не может быть! То случилось давно, а Шарон слишком молода, чтобы быть той девушкой. Тем более она сказала, что родом из Орегона, а это было… это случилось в Пенсильвании девять лет назад, когда они с Майклом учились в университете. Нет, не может быть. Это не она.

( Ты же знаешь, что это она.)

– Этого не может быть, – прошептал Ник.

( Может. Она вернулась, она твоя…)

Кто-то дотронулся до его плеча. Ник вздрогнул от неожиданности и обернулся. Рядом стояла Джил, милая Джил, перед которой он был виноват.

– Я не слышал, как ты вошла. – Пробормотал он в замешательстве.

– Ты очень устал, милый. Ты слишком напряжен. Тебе нужно расслабиться.

Она положила свою головку ему на грудь. Ник вдохнул запах ее волос такой знакомый и родной. От нее веяло спокойствием и любовью, так не хватающими ему сейчас.

Что у тебя случилось такого, чего не должно было быть? – спросила она.

Это не стоит твоего внимания. – Отмахнулся он, поглаживая жену по плечу.

Да? – Джил подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Если это не стоит моего внимания, то почему твоего стоит?

Моего тоже не стоит. – Ник успокаивающе улыбнулся. Господи, как ему не хотелось, чтобы Джил хоть краем своей души была встревожена. К сожалению, это уже произошло. Но пока пути к исправлению были. Надо успокоить жену, а завтра утром отвезти Шарон подальше. Тогда всё встанет на прежние места.

– Где Шарон? – спросил он.

– Я постелила ей в комнате для гостей.

Дыхание Джилиан прервалось, потому что Ник прильнул к ее губам. Разлука дала о себе знать. Он нежно обхватил ее за талию и поднял на руки.

Пойдем спать. – Шепотом предложил он. Ответом послужил легкий кивок ее прекрасной головки, и она крепче прильнула к нему. Ник ощутил трепет ее тела и наклонился над ней. Их губы слились в долгом и страстном поцелуе.

2

Она была хороша. Сейчас, когда она лежала на его плече и тихо дремала, он понимал, что лучшей женщины и быть не может на целом свете. Не это ли высшее наслаждение, когда их чувства, мысли и тела сливались в одно единое целое?! Ему было очень хорошо с Джилиан, слишком хорошо, и он боялся ее потерять. И уже знакомое за этот вечер чувство вины, в который раз начало его терзать изнутри.

Ник аккуратно высвободился из объятий жены и вышел на террасу, пытаясь успокоится и забыться. Он закурил, любуясь рассыпанными по небосводу звездами и наслаждаясь шумом океана. Легкий бриз приятно обдувал его тело. Ночь выдалась прекрасная. Ночь созданная для любви. И эту любовь ему дарила самая прекрасная женщина на свете. Чего ещё желать большего? Большего и быть не может.

Он уже начал забывать о тягостном присутствии в его доме Шарон, когда его взгляд уловил движение внизу. Он заметил в тени пальм промелькнувшую фигуру. Ник тщательнее всмотрелся в темноту и убедился, что это была женщина. Абсолютно обнаженная женщина. Без тени сомнений он узнал Шарон. Покинувшая его на время тревога вновь засвербила в душе и родила мысль, что она словно хищная кошка бродит, когда и где хочет, а её намерения остаются неясными. Что ещё неприятного таит в себе эта прогулка? Светлые волосы девушки были распущены так, что при свете Луны она стала похожа на сказочную русалку. Вначале могло показаться, будто девушка вышла, чтобы искупаться в теплой воде океана, так раскованно вела себя она. Но вскоре понял, что ошибся.

Шарон вышла из темноты на площадку, освещенную лунным светом, показывая во всем великолепии свое тело. Она не смотрела на Ника, но каждое движение говорило, она знает, что за ней наблюдают. Следующее действие подтвердило эту догадку. Словно актриса, знающая, что её поклонник сидит на балконе, она подняла голову, и поманила его.

«Боже! Что она делает? – подумал Ник. – Она же откровенно издевается надо мной. Догадываясь, что я жалею о происшедшем, все равно пытается соблазнить меня. Она играет в жестокую и несправедливую игру. За что?…»

( За что? – в глубине Ника проснулся другой голос, более жесткий. – Ты сам знаешь за что.)

«Но это было…» – начал оправдываться первый голос.

Чьи-то руки обхватили Ника сзади, и он вздрогнул от неожиданности. Сердце замерло, воздух мягким комком застрял в груди. Он обернулся. Это была Джил. Он узнал бы эти нежные руки из сотен тысяч таких же.

Почему ты не спишь? – Смог он выдавить из себя. Но его пересохшее в одно мгновение горло проглотило первое слово. Всеми фибрами души, каждым волоском на затылке он чувствовал, что Шарон продолжала стоять на площадке, желая быть увиденной Джилиан в таком виде. Если бы он мог видеть её, то заметил бы блуждающую ухмылку на губах. Злоба на эту девку, вообразившую из себя, чёрт знает что, вскипела внутри.

(Сука!)

Холодный разум подсказал, что Джилиан не должна увидеть Шарон, иначе сомнения закрадутся в её сердце. А ему очень хотелось оградить жену от переживаний. Шарон – его проблема. Он заварил эту кашу – он и должен её расхлёбывать. Ник придвинулся к жене так, чтобы она не смогла увидеть обнаженную девушку, загораживая ее плечом.

– Тебя по-прежнему что-то тревожит, – голос Джилиан был неповторим в своём участии. – Это серьезно? – ее глаза были наполнены тревогой и, казалось, проникали в глубину его души.

– Ерунда это. – Ответил Ник, опуская глаза, не в силах выдержать этот любящий взгляд.

– Ты не хочешь со мной поделиться? – спросила она, заглядывая в его глаза. – Вместе легче переносить неприятности.

Джилиан повернулась в опасную сторону и могла заметить стоящую внизу Шарон. Ник крепко обнял жену и нежно прижал ее головку к своей груди. Ему не хотелось, чтобы Джил ревновала, тем более страдала.

Я же говорю тебе, любимая, ерунда это все. – Шепнул он ей на ухо, успокаивая. Он приподнял ее подбородок и поцеловал, чувствуя, как новая волна страсти захватывает его.

3

Шарон довольная вернулась в свою комнату. Небрежно бросив полотенце, она плюхнулась на кровать и томно растянулась. Ей было хорошо. Очень хорошо. Ее разгоряченное тело немного остыло в прохладной воде океана, но не это принесло ей большее удовлетворение. Ник. Игра с ним захватывала ее. Ей понравилось ощущать его дрожь на расстоянии, когда она стояла на площадке абсолютно голая, освещаемая серебристым лунным светом. Дистанция не позволяла видеть выражения его лица в тот момент, но знала, что, когда внезапно появилась его любимая слепая жёнушка, оно выражало испуг. Ха-ха. Вот это действительно увлекательная игра!

Шарон вытянула руку в сторону тумбочки и, нащупав пачку, достала сигарету. Бросив потухшую спичку в пепельницу, она глубоко затянулась и села на кровати. Странно, несмотря на то, что сегодняшний день прошел просто блистательно, Шарон ощущала непонятную печаль. Смысл, конечный пункт этой игры по-прежнему оставался для неё неизвестным. И ещё крепло волнующее чувство, что, ведя игру, она теряет нечто важное. Неясное чувство, но постоянное в растущей тревоге, шептало, будто душа по мере продвижения игры медленно утекает из её тела. Невесёлые мысли закопошились в голове. Ник вызывал у нее противоречивые чувства. С одной стороны она испытывала к нему страстное влечение, с другой он производил впечатление мягкотелого, что никак не вписывалось в ее идеал мужчины, и потому вызывал у нее раздражение, очень сильно напоминающее презрение. Да, он не был похож ни на одного мужчину, встречавшегося в ее жизни, но необъяснимо тянуло к нему. Шарон знала, почему она так поступает с Ником, осознавала, что делает нехорошо, поскольку что-то или кто-то заставлял её совершать подобные действия. Этот повелитель ей был известен. С ним она познакомилась полгода назад. С тех пор его власть только крепла.

Девушка почувствовала, как её новая подружка мягким прыжком очутилась на постели, и затем взобралась на колени, словно желая разделить невесёлые мысли с хозяйкой. Шарон положила ладонь на гладкую шерсть котёнка и ласково потрепала, глядя в желтизну глаз животного и медленно в неё погружаясь. Её мысли утонули в воспоминаниях.

ТОТ день оказался переломным в жизни. Она испытала разочарование в своей первой любви, потрясшей когда-то её сердце. Макс…

ТА ночь перевела рельсы её судьбы в противоположное направление…

Это было сильное чувство. Шарон почувствовала в нём настоящего мужчину после первых же произнесённых слов. Так умело закадрить девушку могут немногие, а Максу это не составило особого труда. После «папочки Эндрю» и других подобных жлобов, он показался мифическим богом, мужским идеалом. Она готова была смотреть к нему в рот и делать все, что он скажет. Иногда он был крут иногда с ней, но это было похоже на игру, в какую играют дети, еще не выяснившие, кто среди них главнее. Но она и так готова была слушаться его во всем, а его пощечины воспринимала как дополнительное напоминание о том, кто есть кто. Сама она считала, что это лишнее, но понимала, что Макс в этом далеко не уверен и подсознательно оправдывала его, убеждая себя, что мужчине необходимо применять силу, чтобы он ощущал себя таковым. Ей хотелось тешить себя мыслью, что это проявление ревности, а значит и любви. О, как она тогда ошибалась! Но это простительно девчонке в ее шестнадцать лет. Тем более что достаточно часто Макс бывал нежен с ней и очень неплохо доказывал свои чувства. Это успокаивало ее и ослепляло еще более.

Довольно быстро они начали вместе жить в доме Макса. Хотя таковым полусгнивший вагончик на окраине города можно назвать с большой натяжкой. В таких условиях девушка начала привыкать к новой роли хозяйки. Иногда Макс знакомил ее со своими приятелями. Для Шарон такие дни становились ненавистными. Мужчины напивались, а бедной девочке, когда-то мечтавшей о тихой семейной жизни, доставались нецензурная брань, затрещины и приказы типа «поди туда, принеси то-то» и тому подобные. Но она переносила это, потому что надеялась, что любима Максом, а его поведение объясняла желанием пощеголять перед приятелями. «Вот, мол, какая у меня девчонка!» Но в один черный день все эти иллюзии рухнули как карточный домик.

Она уже жила с Максом два с половиной месяца в его конуре и хранила мечту стать невестой, когда распахнулась дверь, вошел Макс и ещё трое здоровенных приятелей. Они были пьяны, но все же с собой принесли пару бутылок виски. Шарон накрыла им стол и ушла подальше от их глаз. Для нее опять наступил очередной «ненавистный» вечер. Мужчины выпили, и Макс подозвал Шарон к себе.

– Раздевайся. – Приказал он, когда она вышла из своего укромного уголка.

Вначале Шарон показалось, что это ей послышалось. Ей очень хотелось, чтоб так оно и было. Но он грозно повторил приказание, и она подумала, что Макс опять хочет похвастаться перед своими приятелями ее красотой и покорностью. Шарон, дабы не вызвать его гнева, начала снимать с себя одежду. Когда она оказалась обнажена, один из его здоровенных приятелей, которого они называли Биллом, встал и подошел вплотную к ней. Она посмотрела на Макса, но не встретила в его глазах ни того, что называется поддержкой, но даже здравого смысла. В этот момент она ощутила себя одинокой. Слишком одинокой и слабой.

– Нет. – Прошептала она, сама не веря, что это поможет. На их губах она увидела лишь похотливые улыбки. На их грубых физиономиях была пустота. Она поняла, что тщетно пытаться сопротивляться, и смирилась со своей участью. Трое приятелей Макса поочередно сменяли друг друга, тяжело дыша запахом виски ей в лицо. Иногда они насиловали ее вдвоем и втроем. Макс сам один раз принял участие в оргии, но ему это быстро наскучило. Затем они изнасиловали ее пустой бутылкой, а когда уже силы иссякли, оставили в покое. Но разве это покой?

Шарон подождала, пока они не напились и не заснули прямо за столом, тогда выскользнула из дома. Больше ей делать нечего здесь. Иллюзии, которые удерживали ее рядом с Максом, растаяли и теперь в ее душе царила пустота, холод и ненависть к этим подонкам.

Ноябрь в Орегоне далеко не самый приветливый месяц. В этом девушка смогла убедиться довольно быстро. Поспешно покинув домик, она выскочила на улицу в потрёпанных джинсах и рубашке, даже не позаботившись о тёплой одежде, о чём вскоре пожалела. Но, подталкиваемая некоей силой, Шарон уже не могла вернуться туда, где с ней обошлись очень жестоко.

Ту ночь она провела в окрестном лесу. Это был её выбор, несмотря на то, что она могла вернуться домой к матери и «папочке Эндрю». Но такой поступок значил бы признать своё поражение перед отчимом, чего девушка не могла себе позволить. Изможденная и замерзшая Шарон долго бродила по лесу. Обняв руками худенькое тело, она чувствовала, как с каждой минутой холод залезает ей глубже под кожу, проникая внутрь крепкими щупальцами. Хотелось тепла, хотелось развести огонь, но при наличии хвороста у нее не нашлось ни зажигалки, ни единой спички. Наконец, уставшая, она прилегла под развесистым деревом. Чтобы хоть как-нибудь согреться, она насыпала на себя горку опавшей листвы. Согреваемая своим еле теплым дыханием, Шарон заснула.

Резкий холод, будто жгучий лед, коснулся тела, заставил её проснуться, и она открыла глаза. До конца не веря, что это не сон, девушка увидела перед собой две странные человеческие фигуры. Мужская и женская. Первый не был похож на человека. Глаза этого существа горели холодным голубым огнем, то пылали ярким красным пламенем, составляя резкий контраст с белой кожей. Длинные черные волосы космами спадали вдоль одеяния, сильно напоминающего длиннополый плащ. Его руки были сложены на груди, и Шарон могла видеть, как он поигрывал своими длинными костлявыми пальцами. Легкая, слегка ироничная усмешка кривила его губы. В общем, необычная фигура. Девушка, приблизительно такого же возраста, как и Шарон, смотрела на неё глубокими печальными глазами, но в глубине взгляда, если внимательно приглядеться, можно было уловить недобрые эмоции. Джинсовая рубашка была разодрана на ней, но, не смотря на неопрятный вид, внешность девушки располагала к себе. Что-то было общее в их бедственном положении.

– Кто вы? – Попыталась произнести Шарон, но эти слова застряли на языке, пронесшись лишь в ее мозгу.

– Не бойся меня, – мужская фигура присела на корточки рядом с ней. – Я хочу снять твою боль. Тебе ведь больно, не так ли?

Шарон согласно кивнула головой. Да, ей было больно, но вряд ли кто-либо сейчас ей мог помочь. Такие раны заживляет лишь время.

– И боль твоя в душе? – голубое свечение его глаз вспыхнуло красным пламенем.

– Да.

– Хорошо. – Он нагнулся к Шарон и прикоснулся к ней. Она почувствовала обжигающий холод и невольно отдернула руку.

Холодно. – Простонала она.

На его губах разлилась добрейшая, успокаивающая улыбка, которую можно увидеть на лицах детских врачей.

– Но люди специально используют холод, чтобы снять боль. Разве не так делают в больницах?

Шарон промолчала. Это существо могло вселять ужас, но сейчас ей было все равно, что станет с ней. Тем более что от незнакомца исходило некое завораживающее спокойствие. А покоя так не хватало ее душе.

– Он может тебе помочь. – Девушка глядела прямо в глаза Шарон. – Поверь мне.

Он еще ближе пригнулся к Шарон.

– Так ты хочешь снять боль? – вопрос прозвучал ровно, без эмоций, словно приговор.

Девушка почувствовала, что у неё не осталось сил, чтобы противостоять этому неведомому существу, его невидимому напору. Она согласно кивнула головой и в следующий миг почувствовала, как накрывававшая ее листва слетела, словно сдутая ветром. Некая сила раздвинула ее ноги и резким холодным толчком вошла в нее. От неожиданности она вскрикнула и почувствовала, как что-то обжигающе продвигается вглубь ее, от низа живота до самого сердца, охватывая его в ледяное кольцо. Слабый, едва слышный стон, вырвался из ее груди, и Шарон упала в забытье.

Она пришла в себя, когда начало рассветать, и ощущала себя превосходно, словно новый человек, начинающий новую жизнь. Её тело не чувствовало утренних заморозков и больше не было боли в душе. Макс, первая и сильная любовь, был выкинут из сердца, и теперь оно стало пустым. Но нет, не совсем. В нем затаилась ненависть и безумное желание отомстить за пережитое унижение.

Утро было достаточно ранним, и Шарон могла быть уверена, что Макс со своими дружками еще спят. Но что она может сделать с четверыми сильными мужчинами. Она, слабая и хрупкая? Как могла она их наказать?

Шарон шла по лесу, обдумывая различные варианты мести, но ничего толкового в голову не шло, когда неожиданно споткнулась о торчащий из земли колышек, и чуть было не упала. Она остановилась и посмотрела на этот кусок дерева, который едва не свалил ее с ног. Кол торчал перпендикулярно земле. Шарон почему-то подумалось, что кто-то забил этот кол в сердце вампира, зарытого близко от поверхности, и внезапно ее мозг пронзила следующая мысль.

(Возьми его.)

Это прозвучало необычно, словно кто-то другой внутри призвал девушку. Шарон наклонилась и подергала колышек. Он легко поддался со странным противным хлюпаньем, отчего у девушки пробежали мурашки по спине. Мысли о вампирах вновь полезли в голову. Желание вытащить кол начало угасать.

(Возьми его!)

Когда Шарон вытащила кол полностью, то смогла убедиться, что он достаточно длинный и острый, чтобы проткнуть человека насквозь. Она аккуратно протерла кол о листву, очищая его от слипшейся земли, и засунула его под куртку, как вдруг услышала шум, почему-то показавшейся ей легкими аплодисментами. Она посмотрела вокруг, но ничто ей не указало, что она здесь не одна.

«Странный лес, – подумала Шарон. – И странные сны».

Но сон ли то был? Шарон сильно сомневалась, что существо, пригрезившееся ей, было не настоящим. Она до сих пор ощущала его холод внутри себя, и ещё присутствовало дикое желание вонзить этот кол в тело Макса, который так плохо поступил с ней, пронзить его гнусное сердце и ощутить его кровь на своих руках. Ей стало страшно от этого чувства. Такого с ней еще никогда не было.

Вскоре Шарон благополучно вышла из леса и дошла до лачуги Макса. Последив несколько минут за домом и не заметив никакого движения в окнах, она решилась войти внутрь. Бесшумно приоткрыв дверь, она проскользнула внутрь и бросила взгляд на стол, за которым вчера она оставила эту компанию подонков. Никого не было. Шарон беспокойно пошарила взглядом по комнате, но она была пуста. Ни единой живой души. Только пустые бутылки и пивные банки валялись на полу. И в этот миг, когда Шарон убедилась, что в доме никого нет, нечто в бессильной ярости завопило внутри нее и с силой воткнуло кол в середину стола, проткнув его насквозь. Некоторое время она простояла, бессмысленно глядя на творение рук своих. Таких сил в себе она не находила. Этот поступок сильно напугал девушку, и она поспешно покинула этот ненавистный дом, заливаясь слезами.

Сейчас, лежа на мягкой кровати и докуривая пятую сигарету. Шарон поняла, что ненавидит всех мужчин, несущих женщинам зло. И Ник, изменивший такой прелестной жене, тоже входил в их число. Но… он по-прежнему вызывал у нее противоречивые чувства. Она была готова влюбиться в него по уши, но с другой стороны голос, живший в ней с тех недавних и в то же время очень далеких пор, настойчиво шептал, что она должна сделать. И главное он (голос) знал, как это сделать.

4

Джилиан не могла заснуть. Странное, беспокойное чувство закралось в ее сердце и начало пускать корни. Ей еще никогда не доводилось видеть Ника таким растревоженным. Она пыталась отогнать, отмахнуться от этого гложущего чувства, но этого никак не удавалось сделать – беспокойство (хотя откуда оно пришло?!) уверенно обосновалось в ее сердце.

Она повернулась на бок и посмотрела на дорогое и родное ее сердцу лицо мужа. Он спал, размеренно дыша, и казался таким безмятежным и незащищенным. Но в памяти ещё была жива тревога на его лице, и поневоле она сама начинала нервничать. Волна нежности нахлынула на Джилиан, и её рука ласково прикоснулась к любимому лицу, поглаживая немного колючую щеку, потихоньку перебираясь выше, пока ее пальцы не утонули в густых волосах мужа. Как ей хотелось, чтобы над её гнёздышком грозовые тучи проходили мимо.

– Я люблю тебя. – Прошептала Джилиан в безмолвной темноте, прижимаясь губами к его колючей и родной щеке.

Ник во сне что-то забормотал и заворочался. Боясь потревожить его сон, Джил немного отступила и прилегла рядом, лаская своим взором мужа. Она вновь вспомнила беспокойное поведение Ника и уверилась в своих подозрениях, что у него возникли неприятности, и хотя он об этом умалчивает, они тревожат его. Смутно догадываясь, что в его тревогах замешана Шарон, она задумалась. Некоторые особенности в его поведении указывали на то, что ему неприятно присутствие в доме этой девушки. За весь вечер они не перебросились ни единым словом. Что это значит? Они наговорились в машине, пока ехали сюда? Так же она могла заметить, что в присутствии Шарон он не очень был разговорчив и с ней. Разве не было пятидневной разлуки? Раньше они с Ником могли говорить часами. Сопоставляя факты, Джил начала приходить к выводу, что девушка имеет некую власть над её мужем. Сердце сжалось в маленький комочек.

Измена?

Нет, только не это. Такому она была не готова поверить и НЕ ВЕРИЛА. Хотя некоторая вероятность подобного исхода существует всегда. Но многое говорило об обратном. Слишком нелогичным выглядит его поступок. Случайная связь не даёт оснований для подобного поступка. Привезти в дом к жене свою любовницу? Это слишком. Даже если он хотел поставить её перед фактом, что нашёл другую, то ему не стоило молчать как рыба, а надо было обсудить условия развода. И ещё одно говорило не в пользу первоначального предположения: Джил была уверена, что Ник продолжает любить её так же, как и раньше. В его чувствах к ней ничего не изменилось, они остались такими же крепкими, пылкими и надёжными. В этом она была уверена, поскольку женщине свойственно всегда чутко улавливать любую перемену в мужских привязанностях. Всегда.