Под маской. В плену иллюзий

От волнения перехватило дыхание. Закусив губу, я жадно всмотрелась в портрет. Больше всего на свете мне хотелось оказаться похожей на отца. Унаследовать от него не только нос, но и что-то еще. Хоть таким образом ощутить связь с родителем, которого не знала при рождении.

Изображенный на холсте молодой мужчина выглядел ровесником Вальдимира. Светловолосый, высокий, подтянутый.  Как тот и сказал, глаза у Фердинанда оказались карими. Причем если у Вальда взгляд был темным и колючим, то отец смотрел с удивительной теплотой. Улыбка у него тоже была открытой, располагающей. Отчего-то подумалось, что и характер у герцога был легким и дружелюбным.

Думать о лорде как об отце до сих пор было непривычно. На первый взгляд, мы выглядели не слишком похожими, но если представить его красноволосым, общих черт  становилось больше. Так, я совершенно точно унаследовала от него разлет бровей, нос и подбородок.

«А вот что досталось от матери?»

Совсем маленькими, воспитанники постоянно соревновались, кто придумает более трагическую историю о своей семье. Никто не хотел признавать, что от него отказались сознательно и в исполнении сирот их матерей всегда преследовали жуткие и страшные враги, лишь страх перед которыми вынудил отречься от детей ради спасения их жизни. Я же ложными иллюзиями не тешила себя никогда. Мне казалось, что если моя мама чего и испугалась, то это малышки с разноцветными глазами.

Теперь же события прошлого представали совсем в другом свете. Получалось, что иметь ребенка от аристократа выгодно. Я была потенциальным золотым мешком, однако родительница по каким-то причинам не пожелала идти в суд и требовать для меня титул, хотя отказаться от курицы, несущей золотые яйца, мог только полный идиот.

«А может, она и не отказывалась?»

Только сейчас я задумалась, что в отличие от всех остальных, моей матери, в самом деле, могли угрожать. Или случайная смерть унесла не только отца, но и мать. Раньше подобный вариант не приходил мне в голову, хотя случаи, когда роженицы умирали от горячки, были отнюдь не редкостью.

Закусив губу, я снова уставилась на портрет, теперь уже пытаясь понять, какие отношения связывали герцога с моей матерью. Кем вообще она была для него? Тайной возлюбленной? Содержанкой? Или вовсе случайной любовницей, чье имя он забыл, едва покинув постель? Любили они друг друга или ненавидели? Связывало ли их хоть что-то?

Возможно, мне просто хотелось в это верить, но отчего-то казалось, что все произошедшее между ними не было случайностью. Слишком доброе и порядочное лицо было у герцога, чтобы всерьез предположить, будто он мог выгнать беременную от него женщину.

«Да и знал ли он вообще о ребенке?».

Вопросов в голове крутилось целое множество, вот только задать их было некому. Впрочем, и того, что я уже узнала, оказалось достаточно, чтобы перестать чувствовать себя одинокой и брошенной. Не удержавшись, я вытянула руку, касаясь шершавого полотна. Ничего, разумеется, не изменилось, но показалось, будто нарисованная улыбка герцога стало чуточку радостнее.

– Налюбовалась?

Голос Вальдимира выдернул меня из размышлений.  Честно признать, я успела совсем забыть о молодом лорде, но все это время он терпеливо стоял рядом, облокотившись на противоположную стену.

– Д-да. Спасибо, что подождал, – я смущенно улыбнулась.

– Без меня ты заблудишься на обратном пути, а в этих стенах и без того слишком много призраков, чтобы к ним добавился еще один, – хмыкнул Вальдимир.

На меня он не смотрел. Его взгляд был обращен поверх моей головы, на портрет герцога и в темных глазах плескалась целая буря эмоций.

«Интересно, о чем он думает?».

***

Насколько Вальд знал, жизнь Фердинанда была яркой и насыщенной. Унаследовав титул в совсем юном возрасте, к своему новому положению он отнесся очень ответственно. Сумев правильно распределить время, юный лорд как занимался делами герцогства, развивая и приумножая наследство, так и не забывал о себе. Друзья его обожали, девушки восхищались, слуги и вовсе боготворили. Сам король высоко ценил заслуги герцога, отмечая его ум и находчивость.

А вот смерть вышла глупой и абсурдной. На охоте лошадь понесла, из-за лопнувшей подпруги Фердинанд вылетел с седла и, скатившись по горному склону, упал в овраг. Все еще могло обойтись, но накануне прошел дождь и потерявший сознание герцог захлебнулся в грязной луже прежде, чем к нему подоспела помощь.

Его кончина вызвала разную реакцию в обществе. Большинство искренне оплакивали харизматичного и обаятельного лорда. Нашлись и те, кто злорадно потирали руки, считая, что Фердинанду слишком везло в жизни и ранняя гибель справедливая плата за удачу. Для родителей Вальда смерть герцога стала настоящим подарком судьбы. Старательно демонстрируя скорбь на людях, наедине они почти сразу принялись строить планы, решая, как выгоднее распорядиться доставшимся богатством. Сам же Вальдимир ненавидел умершего родственника.

Вернее, сначала эмоций не было вовсе. Для семилетнего мальчишки смерть почти незнакомца, которого лишь изредка видел в газетах, была ничего не значащим событием. Еще не зная, что ждет впереди, Вальд даже обрадовался, когда они переехали в новый дом. Огромный таинственный особняк с длинными извилистыми коридорами и множеством комнат виделся прекрасным местом для игр. О, с каким нетерпением он предвкушал поиски сокровищ, погоню за призраками, прятки и войнушки! Неуемная детская фантазия выдавала одно развлечение за другим. Тогда Вальд еще не знал, что его детство закончится совсем скоро.

Повзрослев, порой он часто задумывался, как сложилась бы их жизнь, не погибни Фердинанд так рано или достанься титул другим родственникам. В отличие от нищенки-Амары, его родители и без доставшегося наследства вели вполне безбедную жизнь.  Будучи бароном, отец возглавлял надзорное управление. Домом служил пусть не такой роскошный, но тоже довольно изысканный двухэтажый особняк. Понимая, что при нынешнем титуле ждать карьерного роста можно десятки лет, на первое место тогда еще лорд Адервуд поставил семью. Вальд помнил, как по вечерам они все вместе собирались в гостиной, у горящего камина. Держась за руки, мама с папой делились впечатлениями  о прошедшем дне, по очереди читали вслух, вместе укладывали его спать. В дальнем уголке души сохранилось даже воспоминание о том, как отец учил его мастерить рогатки и, испробуя сделанное оружие, они расколотили весь парадный сервиз на целых восемьдесят персон. Даже когда пришедшая в ужас мама заставила лично собирать осколки, их веселье не угасло, и они даже затеяли новую игру, соревнуясь, кто справится быстрее.

Герцогский титул же словно свел отца с ума. На смену добродушному, гордящемуся сыном родителю пришел жесткий и требовательный незнакомец. Теперь Вальду не прощалось ни единой ошибки. Будущий лорд Хардинг обязан был быть безупречным. Забившись в угол и глотая слезы после очередной порки, Вальдимир думал, что его настоящего отца подменили или заколдовали враги. Отказываясь признавать подмену, даже сбегал из дома, сперва желая отыскать настоящего отца, а после опасаясь встречаться с чужаком.

Благо, встречи отца с сыном перестали быть частыми. Как только перед лордом Хардингом распахнулись двери в новое будущее, тот с головой окунулся в работу. Ночные вылазки, командировки, облавы – герцог лично возглавлял каждую операцию, держал под контролем совершенно все. Столь самоотверженная преданность службе быстро принесла свои плоды. Всего за десять лет отец сумел сесть в кресло самого главы надзорного управления, заняв должность, перед которой трепетал едва не весь высший свет.

Правда, пойти по своим стопам сыну он никогда не предлагал. Впрочем, Вальдимир и сам не рвался. Прекрасно понимая, что в надзоре все безоговорочно преданы отцу, нарочно выбрав другую стезю.

– Еще раз спасибо, – неразборчиво пискнула Амара.

Вальд лишь кивнул. Говорить с приютской девчонкой было не о чем и незачем. Проводив девушку, он отправился в свою спальню, но дойти до комнаты не успел. Встреченный по дороге дворецкий сообщил, что его светлость ожидает сына у себя.

Кивнув, Вальдимир отправился в кабинет. Как обычно, отец оказался погружен в бумаги и даже не поднял головы. Мысленно Вальд фыркнул. С течением времени привычки герцога не менялись. В детстве этот прием срабатывал идеально. Вызванный «на ковер», маленький мальчик сходил с ума от неизвестности, гадая, чем на этот раз вызвал немилость отца. Сейчас же Вальд лишь откинулся на спинку кресла и окинул обстановку задумчивым взглядом, прикидывая, что изменит здесь в первую очередь.

На самом деле кабинет был обставлен со вкусом. Почти вся мебель делалась на заказ, а картины, статуэтки и прочие предметы интерьера приобретались на аукционах за огромные деньги, но Вальд не желал держать в своем доме ничего, что напоминало бы об отце.

«Разве что кресло оставлю. Из него выйдет чудесная подставка под ноги. А все остальное – на свалку. Или лучше сжечь!».

– Что за спектакль ты устроил за ужином? – решив, что выждал достаточно, чтобы сын как следует помариновался в чувстве вины, герцог, наконец, захлопнул папку и начал разговор.

– О чем ты? – Вальдимир сделал вид, будто не понимает, о чем речь.

– Оставь эти игры, – герцог недовольно изогнул бровь. – Зачем тебе понадобилась клоунада с Амарой?

– А что не так? Она действительно очень милая девушка, – Вальд изобразил мечтательную улыбку, словно до сих пор смаковал послевкусие общения с нищенкой.

На самом деле девчонка не вызвала у него никаких чувств. Амара оказалась пресной и скучной, без капли перчинки. В какой-то степени Вальд и вовсе испытал разочарование, игра с ней могла бы вызвать хоть какие-то эмоции. Прекрасно понимая, что жизнь в приюте не сахар, он ожидал встретить хищного звереныша, готового выгрызть свой кусок хлеба даже из чужой пасти. Амара хоть и пыталась огрызаться, оказалась даже слишком робкой и скорее походила на мышь, что упала в сарай с зерном и до сих пор не могла поверить своему счастью.

– Я даже задумался о том, что из нее выйдет неплохая невеста, – бодро продолжил Вальдимир.

– Не выдумывай, у тебя уже есть невеста, – отбрил отец.

– Я еще не сделал ей предложение, – рефлекторно поправил Вальд.

Девушка, впрочем, в самом деле, была. Леди Гвендолин Солсбери. Дочь герцога Ленарда, второго по влиятельности после их рода. Белокурая красотка с бездонными синими глазами и ангельской улыбкой. И вдобавок первоклассная стерва. Обладая не только прелестным личиком, но и острым умом, Гвендолин знала, когда можно показывать характер, а когда следует спрятать коготки и притворится пай девочкой.

Наверное, если бы Вальд в самом деле искал себе супругу, то тоже остановил выбор именно на ней. Но вмешался отец, и из детского желания сделать все наперекор Вальдимир медлил с помолвкой, хотя встречались они уже целый год. Впрочем, назвать это настоящими отношениями не повернулся бы язык. Вальд ухаживал за Гвендолин, показывался с ней на всех светских мероприятиях, дарил подарки, но ни о какой душевной близости между ними речи не шло. Как впрочем, и физической. Наплевав на запреты короля самодура, Вальдимир не гнушался встречами с любовницами, меняя девушек, как перчатки, но к потенциальной невесте его совершенно не тянуло. Наоборот, при одной мысли внутренности обдавало холодом, а во рту ощущался горький привкус.

– Думаю, Амара с радостью согласится стать моей женой. Да и король обрадуется, что сиротка обрела настоящую семью. А какой простор для газетчиков!

Ради интереса Вальдимир попытался представить реакцию нищенки. Почему-то казалось, что в первый момент она и слова вымолвить не сможет. Только будет кусать губы и таращиться своими огромными разноцветными глазищами. Ждать чего-то особенного от брачной ночи тоже не стоит. Пусть фигурка у сиротки была вполне ладной, но на волосах все яркое в ее образе заканчивалось. Вальду же требовались эмоции. Насыщенные, сочные,  пьянящие. Такие, чтоб заставили пылать кровь и закружили голову. Позволили ощутить что то помимо едкой желчи и разъедающей ненависти, ставшими смыслом его существования.

– Какую красивую сказку они раздуют из нашей свадьбы, – продолжил Вальд дразнить отца. – Это будет настоящая история Золушки. Сказание о сиротке, что прошла сквозь лишения и страдания, дабы обрести любовь.

– Хватит! – не вытерпев, герцог ударил ладонью по столу. – Нищенка никогда не станет супругой наследника Хардингов.

– Как пожелаешь, отец, – Вальдимир смежил веки, скрывая торжествующий блеск глаз.

«Значит, все-таки не потенциальная наследница. Сирота и голодранка, которую приютили исключительно из жалости».

Впервые Вальд пожалел, что отцу осталось так мало. Играть на слабостях помешанного на чистоте крови родителя оказалось до смешного просто. Стало даже стыдно, что раньше он не отваживался на подобное, упустив столько возможностей дать сдачи.

– В таком случае, разговор окончен. У меня еще полно работы и я не могу тратить время на всякие глупости, – также понимая, что допустил оплошность, раздраженно произнес герцог.

– Спокойной ночи, отец, – поднявшись, Вальдимир кивнул отцу.

«Что ж, эту партию он выиграл. Осталось дождаться, какой ход отец предпримет в следующей игре».

ГЛАВА 3

Ночью  мне снова приснился кошмар. На этот раз из памяти всплыл мой восьмой день рождения. Именинникам всегда разрешалось отдыхать на целый час больше, а еще к обеду давали сладкое, так что праздник я ждала с нетерпением. Увы, на мою беду, за полгода до желанного дня к нам попала новая воспитанница. Невысокая и пухлая, с маленькими глазками и острым носом, меня Шила невзлюбила сразу. Быстро выбившись в лидеры, новенькая делала все, чтобы испортить мне жизнь. Апогей настал, когда выяснилось, что день рождения у нас совпадает. Без того скандальная и наглая, в праздник она цеплялась совершенно к любой мелочи. И прическу мне сделали красивее, и гулять разрешили дольше, и пирожное дали вкуснее.

К вечеру злобы в Шиле скопилось столько, что она вместе с другими детьми загнала меня в угол и безжалостно отрезала длинную косу. Когда на наши крики сбежались воспитатели, все дети указали на меня как на зачинщицу драки. Попытки пожаловаться ни к чему хорошему не привели. Разбираться в детских дрязгах у взрослых не было никакого желания. Всех разогнали по кроватям, пообещав поднять на рассвете, а меня заперли в карцере. Заснуть в сыром и холодном подвале, где то и дело в углах шебуршали огромные крысы, было невозможно. Всю ночь я прорыдала навзрыд, оплакивая и срезанную косу, и разбитые иллюзии в то, что взрослые всегда помогут и защитят. Тогда я впервые просила богов вернуть мне родителей, обещая стать самым-самым послушным ребенком в мире и никогда их не расстраивать. Но, разумеется, небеса остались глухи к мольбам испуганной девочки.

С того дня моя жизнь окончательно полетела в тартары. Стукачей в приюте никогда не любили, и с легкой руки Шилы за мной закрепилось прозвище Крысы. Волосы мне стригли еще трижды. Как повторяла Шила, в наказание, чтоб знала свое место. Спустя пару лет ее перевели в другой приют, но волосы с тех пор на каждый день рождения я обрезала уже сама, делая вид, будто мне нравится такая прическа, хотя на самом деле просто боялась, чтобы за ножницы не взялся кто-то другой.

Припомнив, с какой предвкушающе-ослепительной улыбкой Вальдимир расспрашивал меня о прошлом, я со злостью саданула кулаком по подушке. Конечно, лорд вряд ли имел хоть малейшее представление о том, через что мне пришлось пройти, но расспросы все равно казались издевательством, сыпя соль на и так кровоточащие раны.

Честно говоря, до сих пор казалось удивительным, как я дожила до своих лет и не свихнулась от постоянных издевательств. Жизнь в приюте никогда не была легкой, но бывали дни, когда я мечтала о смерти. Даже злилась на мать, что она подкинула меня на порог «Душевной обители», вместо того, чтобы задушить подушкой или утопить в реке. Пожалуй, если бы самоубийство не считалось грехом, я бы давно стащила нож и исправила допущенную мамой ошибку. Останавливала лишь мысль, что ад действительно существует и тогда после смерти я вновь окажусь в ненавистном приюте. Только вот уже без шанса покинуть его по достижению совершеннолетия.

Впрочем, сейчас я радовалась, что боги не стали исполнять желания глупой девчонки и не послали мне смертельную болезнь. Должно быть, воспитанники сейчас скрипели зубами от зависти, не понимая, почему именно я оказалась самой везучей среди всех. Осознавать, как ловко я щелкнула их по носу, было ужасно приятно. Что ни говори, а мне достался самой настоящий золотой билет в будущее.

– Госпожа, доброе утро. Пора вставать.

На этот раз появление горничной меня обрадовало. Было все-таки что-то такое в том, чтобы не заправлять самой постель и позволять другому ухаживать за собой. Начиная привыкать к богатой жизни, сегодня я сама выбрала, какое платье надеть, указав Беатрикс на нежно-персиковый наряд.

– А ты не знаешь, есть зелья, позволяющие мгновенно отрастить волосы? – наблюдая, как она ловко закалывает алые пряди, с надеждой поинтересовалась я.

– За одну минуту локоны не вырастут, но есть много средств, ускоряющих их рост, – покачала головой она.

Настроение немного испортилось, но в любом случае, пока мечтать о походе к парикмахеру было рано. Насколько я знала, все связанные с магией косметические процедуры стоили безумно дорого, мое же богатство было весьма призрачным. Вообще, денежный вопрос оставался  очень острым. Конечно, герцог пообещал обеспечивать меня, но я все равно предпочла бы работать, чтобы иметь собственные деньги, а не стоять с протянутой рукой, ожидая милости свыше.

Решив выждать подходящий момент и еще раз поговорить с лордом Алфордом, я отправилась на завтрак. За столом снова собралась вся семья. При виде Вальдимира я невольно насторожилась, но парень ограничился сухим приветствием, почти сразу забыв обо мне. Герцог тоже выглядел погруженным в свои мысли, зато герцогиня была в отличном настроении и щебетала за всех.

– К слову, Амара, нужно поскорее представить тебя свету, – внезапно заявила она. – Та колонка в газете наделала немало шуму, так что все мои подруги только и спрашивают о тебе.

– А это обязательно? – робко пискнула я. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: аристократам я не понравлюсь. В лучшем случае они как и Вальдимир, станут смотреть на меня как пыль под ногами. В худшем – потребуют вышвырнуть прочь, дабы не осквернила собой окружающую обстановку. – Нельзя немного подождать? Неизвестно же, какое решение примет король. Вдруг окажется, что я не вашего круга?

– И речи быть не может, – леди Эбигейл взмахнула рукой, отметая все возражения. – Если не устроить официальное знакомство, люди сочтут, будто мы тебя стыдимся. Решено, пригласим гостей на твое день рождение. Оставшейся недели как раз хватит, чтобы обучить тебя основам этикета.

Определившись, герцогиня расплылась в лучезарной улыбке, в то время как я с трудом подавила мученический вздох. День рождения мне и так не нравился, сейчас же у меня появился еще один повод ненавидеть этот день еще больше.

– Ваша светлость, – в комнату вошел дворецкий, держа в руке серебряный поднос с конвертом. – Прошу прощения, что прерываю, только что из дворца передали письмо для леди Амары Грейвз.

К своему стыду, я снова подавилась, раскашлявшись так, что слуге пришлось постучать меня по спине. Аристократы отреагировали на послание куда спокойнее. Забрав конверт, лорд Алфорд вскрыл его и быстро пробежал глазами по содержимому.  Наверное, надо было возмутиться, все же письмо адресовали мне, но я оказалась слишком ошарашена, чтобы отреагировать хоть как-то.

– Хорошие новости, – положив распечатанное письмо обратно на поднос, герцог одобрительно улыбнулся. – Амара, его величество приглашает тебя на чаепитие. Как я и говорил, он хочет побеседовать о твоей семье.

– Если будут предлагать угощения, лучше скажи, что не голодна, – уничижительно глядя на вилку, которую я судорожно продолжала сжимать в кулаке, саркастически посоветовал Вальдимир.

– В-вы же говорили, что меня вызовет комиссия, а не к-король, – от волнения я начала заикаться.

– Лорд Фабиан Лейснтер, начальник наследственной комиссии, работает во дворце. Думаю, его также пригласят. Не переживай так, никто тебя там не съест, – ободряюще улыбнувшись мне, герцог повернулся к супруге. – Мне пора в управление. Надеюсь, вы справитесь сами.

– Конечно, все будет хорошо. Ни о чем не переживай, хорошего тебе дня, – подставив щеку для поцелуя, льстиво прощебетала она.

– Я тоже пойду, – вслед за герцогом поднялся и Вальдимир. – Хотел приехать на работу пораньше.

– Только не задерживайся. Я и так тебя не видела целую неделю, нужно ведь не только работать, но и отдыхать, – сыну леди Эбигейл улыбнулась куда искреннее.

Я с легкой завистью проследила, как она заботливо поправляет Вальду шейной платок и стряхивает невидимые пылинки с плеч. Невооруженным глазом было видно, что герцогиня очень любит сына. Невольно в голову закрались мысли, а любила ли меня моя мама, какие чувства я у нее вызывала?

– Что ж, Амара, остались мы вдвоем, – стоило женщине обернуться ко мне, как от теплоты во взгляде не осталось и следа, всю нежность вытеснил хищный огонек. – Не будем терять время, до завтрашнего дня нам нужно выучить огромное множество вещей.

– Хорошо, – отложив столовые приборы, я поспешно поднялась, с нетерпением предвкушая начало урока.

Все же мне и самой не нравилось постоянно совершать ошибки, леди Эбигейл же виделась идеальной аристократкой, и я намеревалась выложиться на полную, доказав, что тоже способна на что-то.

Увы, скоро все мои надежды разбились вдребезги. Учеба всегда была для меня удовольствием, я любила узнавать новое, но уже через час стало ясно, что это занятие станет худшим в моей жизни.

На первый взгляд, все начиналось чудесно. Герцогиня вроде бы оказалась прекрасным учителем. В отличие от приютских, она не била меня, не осыпала замечаниями, даже ни разу не повысила голос. Вот только смотрела так, словно и не ожидала, что у меня получится освоить хоть что-то.

Информации же было безумно много. В короткие сроки мне предстояло научиться, правильно ходить, делать реверанс, пользоваться столовыми приборами, держать чашку в руке, узнать, о чем можно и о чем нельзя говорить за столом. Да что там, даже дышать следовало правильно, следя, чтобы дыхание не оказалось слишком шумным и не привлекло ко мне излишнего внимания. Причем я понимала, что обучиться этикету вполне возможно, просто на это требовалось много времени. А вот его у нас не было совершенно. Не делая и малейших перерывов, леди Эбигейл перепрыгивала с одной темы на другую, из-за чего в какой-то момент у меня в голове образовалась жуткая каша. Я банально не успевала разложить узнанное по полочкам, отчего с каждым разом все сильнее путалась и допускала все больше ошибок.

Долгожданная передышка наступила лишь вечером и то, потому что вернулся Вальдимир, и герцогиня поспешила встретить сына. Устало плюхнувшись в кресло, я вздохнула, предвкушая, увы, не отдых, а возможность самостоятельно полистать оставленный женщиной учебник по этикету. В душе еще теплились остатки надежд, что я все же не полная безнадежность и сумею усвоить хоть что-то.

Только вот, не успела я дочитать и первую главу, как в гостиную вошел Вальдимир в окружении трех девушек. Рассевшись на диване, в мою сторону они даже не взглянули. Я же воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть их поподробнее. Первым взгляд притянула эффектная блондинка в умопомрачительно красивом платье жемчужного оттенка. Присобранный, расшитый серебристым кружевом шлейф делал ее похожей на сказочную птицу. Еще бы крылья и точь-в-точь белоснежный павлин. На ее фоне остальные девушки, брюнетки в голубом и розовом платьях немного терялись, производя впечатление свиты, призванной оттенять красоту своей королевы.

Зато изящества и грациозности всем троим было не занимать. Я с завистью проследила, как они элегантно пьют чай и откусывают по кусочку от крохотных пирожных, ни на миг не прекращая светской беседы. Мне во время занятия с леди Эбигейл приходилось тщательно следить за собой, чтобы случайно не пролить напиток или не обсыпаться крошками. Гостьи же совершенно не смотрели на то, что находится у них в руках, все их внимание было приковано к Вальдимиру.

Невольно я и сама перевела взгляд на лорда. Глупо было отрицать очевидное, Вальд был чертовски хорош собой. Раньше я никогда не видела настолько красивых парней, так что Вальдимиром хотелось любоваться, словно безупречной картиной или статуей.

«Хотя вряд ли безжизненная статуя вызвала бы столько эмоций».

Интерес девушек, особенно блондинки, явно носил не созерцательный характер. Сидя ближе всего, она вовсю флиртовала с Вальдом, не упуская возможности коснуться его руки или заглянуть в глаза. Сам лорд также наслаждался общением с девушками. Не давая ни одной почувствовать себя обделенной, много шутил, осыпал их комплиментами. Правда, на какое-то мгновение мне почудилось, что смех Вальда звучит фальшиво, а в глубине глаз затаился холод, но стоило ему моргнуть, как иллюзия развеялась.