Тот, кого нельзя любить

Через сорок минут нас снова собрали в обозначенной зоне, где мы должны были ожидать начала заезда. Я уже собиралась проверить отснятый материал, когда почувствовала, как что-то изменилось в воздухе.

Как будто в пространство вошла чужая, но слишком знакомая энергия.

Я подняла взгляд.

И увидела их.

К нам направлялись Даниил, Максим и Кристина.

И если бы я не знала, кто он, могла бы подумать, что он один из гонщиков.

Он шёл небрежной, чуть ленивой походкой, но в ней всё равно чувствовалась сила, внутренняя уверенность.

На нём были светлые потертые джинсы, простая белая майка, небрежно повязанная на поясе рубашка.

Очки-аэро, бейсболка, серебряные подвески на шее.

Но внимание приковывали татуировки.

Они были не только на руках, но и заходили выше – тёмные линии просматривались на шее, поднимались к ключицам, местами выглядывая из-под майки.

Каждая деталь в нём выглядела естественной, словно он вообще не думал о том, как выглядит, но при этом неизбежно притягивал внимание.

Рядом шёл Макс – массивный, с широченными плечами, темноволосый, в чёрной футболке ив джинсах.

Я давно его не видела.

Раньше он часто мелькал в окружении Даниила, ведь был его лучшим другом.

Но теперь, глядя на него, я невольно удивилась. Он сильно изменился. Он всегда был физически крепким, высоким, с мощными руками, но сейчас казалось, что раздался ещё больше – в плечах, в спине, в осанке.

Кристина шла рядом, не отставая ни на шаг, её яркие рыжие волосы, как всегда, были уложены идеально, а строгие черты лица не допускали никакой расслабленности.

Я почувствовала, как внутри всё резко напряглось. Грудь сжалась, пальцы сильнее сжали камеру.

Я понимала, что не могу сейчас позволить себе оторваться от реальности, что не могу позволить этим эмоциям выбить меня из равновесия. Я сделала глубокий вдох.

Они остановились рядом, и напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Даниил первым делом снял очки, закинув их на бейсболку, и в этот момент я заметила его взгляд – быстрый, оценивающий, цепкий. Он не просто смотрел, а сразу выделял главное.

Какой у кого вид, кто насколько собран, кто нервничает, а кто держится уверенно.

Максим уже кивнул мне после скупой улыбки, и я, едва уловимо улыбнувшись в ответ, тоже кивнула ему.

Но прежде, чем я успела что-то ещё осознать, Даниил заговорил:

– Даниил Громов, для тех, кто не в курсе, – голос звучал ровно, уверенно, но без излишней формальности. – Сегодня старт первого дня, а значит, фотографии должны быть у нас уже к вечеру.

Он говорил спокойно, размеренно, но в его голосе не было мягкости. Будто он не оставлял вариантов для обсуждения, просто сообщал, что так должно быть.

– Нужно понять, чего не хватает, какие ракурсы доработать, на что делать упор. Контент сразу пойдёт на площадки партнёров, так что работа важна не только для нас, но и для всех брендов, которые вложились в мероприятие.

Я чувствовала, как сжимаю камеру слишком крепко.

– И, конечно, не забывайте про безопасность, – добавил он лениво, повязывая рубашку на поясе чуть туже. – Прыгать под колёса ради хорошего кадра не нужно. Один сезон хочется провести без трупов.

Кто-то усмехнулся, кто-то молча кивнул.

Я старалась не отсвечивать.

Не привлекать внимания.

Но пальцы всё равно мелко дрожали на корпусе камеры, я ругала себя за то, что всё ещё чувствую этот чёртов мандраж. Мне двадцать пять. Я работаю фотографом. Я здесь не просто так.

Но всё равно рассматривала его, будто не могла не смотреть. Подмечала, как свет падает на лицо, как его взгляд меняется в зависимости от выражения, как он чуть по-другому стоит, когда слушает, и как замирает, когда говорит сам. Он был человеком, который в кадре мог выглядеть разным, и от этого мне только сильнее хотелось запечатлеть его на фото.

После того как Даниил закончил говорить, группа начала расходиться, распределяясь по своим позициям. Вокруг снова ожила суета: фотографы устанавливали оборудование, операторы сверялись с планом съёмки, техники заканчивали последние приготовления. Я тоже развернулась, собираясь занять свою точку, но в этот момент поймала на себе его взгляд. Он посмотрел на меня не так, как на остальных – чуть лениво, с какой-то едва уловимой насмешкой, словно не просто оценивал, а ждал реакции. Поднял одну бровь, едва заметно ухмыльнулся, и в этот момент мне стало не по себе. Я быстро кивнула в ответ и отвернулась, не давая себе времени думать об этом.

Я сфокусировалась на работе. Встала в обозначенной зоне, проверила настройки камеры, огляделась, просчитывая лучшие ракурсы. Гонщики уже готовились к старту, проверяли экипировку, кто-то нервно теребил перчатки, кто-то сосредоточенно всматривался в трассу, будто заранее прокручивал в голове каждый вираж, каждый рывок. Воздух наполнился низким рокотом моторов, напряжение росло с каждой секундой. В момент, когда судья поднял флаг, на несколько мгновений всё словно замерло. А затем – старт.

Шум взорвал пространство. Мотоциклы рванули с места, поднимая клубы пыли. Я быстро подняла камеру, ловя кадры один за другим, стараясь запечатлеть энергию, движение, азарт, напряжение лиц. Они летели по трассе, взлетая на трамплинах, входя в повороты на бешеной скорости. Я полностью погрузилась в процесс, цепляясь за моменты, стараясь запечатлеть каждую эмоцию, каждое движение.

Но через какое-то время я почувствовала, что мне не хватает нужного ракурса. Фон был не таким выразительным, свет падал не туда, где хотелось, и тогда я заметила точку чуть выше. Если встать там, кадры выйдут совершенно другими – на фоне горизонта, где гонщики буквально взмывают в воздух. Не раздумывая, я побежала туда.

Добежав до нужной точки, быстро подняла камеру, задержала дыхание и начала снимать. Щелчки затвора сливались с гулом моторов, и я знала – здесь я поймаю то, что мне нужно. Но даже так я понимала, что всё равно стою слишком далеко. Из-за техники безопасности нельзя было подойти ближе, а значит, кадры не могли быть такими резкими, такими выразительными, какими я их видела в своей голове.

К обеду я уже была мокрая с головы до ног, футболка прилипла к спине, волосы завязаны в тугой пучок, но всё равно прядки выбивались, прилипая ко лбу. Мне хотелось только одного – пить. И побыстрее забраться в прохладный номер, чтобы, наконец, передохнуть.

Как только я закрыла за собой дверь, сбросила одежду и первым делом включила воду. Прохладные струи стекали по телу, смывая пот и напряжение, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением. Но даже сейчас, когда я наконец могла расслабиться, в голове крутилась одна мысль – фотографии.

Я быстро вытерлась, накинула лёгкую майку, завязала волосы в пучок и тут же бросилась к ноутбуку. Подключив камеру, начала загружать файлы. В груди неприятно сжалось от волнения – всегда так, всегда страх, что снимки окажутся не такими, как мне хотелось. Я открыла первую фотографию, задержав дыхание.

Это было хорошо.

Я быстро пролистала дальше, изучая каждый кадр, и поняла, что получилось лучше, чем я ожидала. Лица гонщиков, всплески песка, напряжённые руки на руле, динамика в каждом движении – я была довольна. Конечно, были моменты, которые можно было доработать, но, в целом, результат мне нравился. Я начала обработку.

Время пролетело незаметно, и когда я наконец сбросила фото на почту, за окном уже почти стемнело. Я откинулась на спинку стула, разминая шею, когда в дверь постучали.

– Лиса, ты всё ещё жива? – услышала я голос Марины.

Я встала, открыла ей, и она сразу, не заходя в комнату, заявила:

– Хватит сидеть в номере, пошли ужинать.

– Марин, я устала…

– И что? Ты фотограф, а не марафонец. Пошли.

Я устало вздохнула, но понимала, что она права. Весь день на ногах, жара, беготня, волнение – мне точно нужно нормально поесть. Мы спустились в ресторан, и я сразу заметила, как там кипит жизнь.

В зале уже было полно людей, кто-то оживлённо обсуждал гонку, кто-то уже ел, кто-то стоял у барной стойки, потягивая коктейли. Мы подошли к столу с закусками, выбирая, что взять, и Марина не теряла времени – внимательно оглядывала зал, задерживая взгляд на особенно интересных экземплярах.

– Лиса, только посмотри, какое здесь изобилие.

– Марина, – устала сказала я, перекладывая кусок сыра на тарелку.

– О, Боже, мне кажется, я нашла свою новую любовь, – протянула она, и в этот момент я почувствовала, как рядом с нами кто-то остановился.

– Guten Abend, Fräulein, – раздался мужской голос.

Мы обернулись и увидели высокого блондина в форме одной из команд. Он смотрел на нас с улыбкой, а в глазах читался интерес.

– I’m Henrik. You? (Я Хенрик. А вы?)

Я сдержала смешок, а вот Марина нет.

– Oh, wow. German? (О, вау. Немец?)

– Ja. (Да.)

Она тут же повернулась ко мне с широкой ухмылкой.

– Лиса, кажется, мой вечер обещает быть интересным.

Хенрик явно не понимал, о чём мы переговариваемся, но выглядел довольным.

И мне оставалось только посмеяться про себя, наблюдая, как Марина включила всё своё обаяние, начиная неспешный флирт.

Глава 11. Даниил

Я приехал на локацию задолго до начала заездов. Всё должно было быть чётко, без накладок, без хаоса. Гонки – это не просто зрелище, это целый механизм, где всё взаимосвязано, и, если один винтик выйдет из строя, это запустит цепочку сбоев. Я не терпел беспорядка, не терпел людей, которые не умеют держать ситуацию под контролем. Поэтому я прошёлся по трассе, проверил подготовку, выслушал отчёты координаторов, убедился, что фотографы заняли позиции.

Пока я обходил территорию, проверяя, как идут приготовления, ко мне то и дело подходили организаторы, координаторы, кто-то из технической группы. Одни что-то уточняли, другие просто хотели показаться на глазах. Все хотят оказаться на моих закрытых вечеринках. Я знаю всех, а все знают меня. Уж если я не магнат как хотел отец, то по крайне мере сделал так, что фамилия Громова не просто на слуху, она везде! Я усмехнулся про себя, мама всегда говорила, что скромность для бедных, так и живем.

Фотографы тоже были на месте.

Я мельком отметил, как они расставляются по позициям, проверяют аппаратуру, обсуждают между собой технические моменты. Большинство были профессионалами, но были и те, кто явно нервничал – можно было вычислить по тому, как люди держат руки, как слишком часто осматриваются.

И Лиса.

Меня забавляло, как Лиса старалась не попадаться мне на глаза. Будто делала вид, что меня здесь нет, будто если не смотреть в мою сторону, я тоже её не замечу. Это было настолько очевидно, что я даже едва заметно усмехнулся. Она думала, что это работает? Я всегда видел больше, чем люди хотели показать.

Но что действительно меня удивило – когда среди портфолио фотографов, которые были выбраны для этого проекта, я увидел её фамилию. Снимки действительно были хороши. У неё, оказывается, была насмотренность. Мне казалось, что она слишком зажата для этого, но, видимо, ошибался. Или просто не хотел замечать.

Долго размышлять времени не было. У меня была встреча.

Ресторан находился в центре, в одном из тех мест, где не просто дорогая кухня, а репутация. Здесь не ели, чтобы утолить голод. Здесь ели, чтобы показать, что ты принадлежишь к определённому кругу. Когда я вошёл, мне даже не пришлось оглядываться в поисках матери. Она всегда была там, где нужно. И всегда выглядела так, что даже если в зале были люди более известные, более влиятельные – её замечали первой. Я ее копия. Удобно. Генетика постаралась, поэтому благодарен мамочке за свое смазливое лицо.

Изящное чёрное платье, идеально сидящее на её фигуре, лёгкие волны волос, безупречно уложенные, тонкие золотые браслеты на запястьях, красный лак на ногтях, который всегда выглядел уместно, потому что она знала, как носить даже классику так, чтобы она не выглядела скучно.

Она подняла взгляд, и её губы изогнулись в лёгкой улыбке.

– Ты выглядишь… по-спортивному.

Я наклонился, коснувшись губами её щеки, сел напротив, откидываясь назад.

– Работа.

– Ты мог бы хотя бы постричься.

– Не мог.

Она с лёгким раздражением покачала головой и сделала небольшой глоток вина.

– Я не понимаю, зачем ты продолжаешь это. Гонки, вечеринки, эти твои… "закрытые мероприятия".

– Потому что мне нравится.

– Тебе не должно просто нравиться. Это должно приносить тебе выгоду.

Я улыбнулся.

– Оно приносит.

– Но могло бы больше.

Она смотрела на меня внимательно, изучающе, словно оценивала.

– Когда-нибудь ты всё-таки вернёшься в нормальный бизнес.

– Ты говоришь, как отец.

– Потому что он прав.

Я не стал спорить. Она выждала паузу, затем отпила ещё немного вина и небрежно сказала:

– Я встречаюсь с одним человеком.

Я не удивился.

– Кто на этот раз?

– Зачем ты так?

– Потому что знаю тебя.

Она улыбнулась, но в её улыбке не было тепла.

– Он богат. Очень богат. И умён.

– А главное – влиятельный, да?

Она сделала вид, что не слышала и продолжила:

– Мы с ним познакомились в Париже. У него бизнес, связанный с инвестициями. Настоящий стратег.

– То есть ты с ним только потому, что он стратег?

– Я с ним, потому что это удобно.

Я кивнул, не задавая больше вопросов. Она никогда не была женщиной, которая строила отношения из-за чувств. Всё было исключительно про выгоду, про расчёт. Она могла красиво говорить, но никогда не скрывала истинной сути.

–А что насчет тебя? Может постоянная девушка, я видела Марину Беляеву, очень фотогинична. У нее отец один из наших партнеров. Может отношения заведешь?

Я усмехнулся.

– С чего вдруг?

– Ты красивый, умный, тебе нужно что-то постоянное.

– Мне? Или тебе?

Она чуть прищурилась. Она отпустила тему, но было видно, что ей не понравился мой ответ. Но что я взял от матери это то, что мне все равно кому что нравится. Главное я.

– Ты хоть с бабушкой и дедом виделся? Они жалуются, что ты пропал.

– Они жалуются всегда.

– Потому что ты не находишь для них времени.

Я пожал плечами.

– Я заеду к ним. Когда-нибудь.

Она вздохнула, но спорить не стала. Мы поговорили ещё немного, потом она посмотрела на время и сказала, что у неё встреча, а мне пора возвращаться на гонки. Я не стал задерживаться, вышел из ресторана, сел в машину и поехал обратно в отель.

Как только оказался на месте, первым делом уточнил, как там с фотографиями. Кристина уже скинула мне материалы. Я открыл почту, листал изображения, выбирая лучшие. Фотографии партнёров, машины, атмосфера событий – всё чётко, профессионально, ничего лишнего.

Но когда я дошёл до фото заездов, взгляд сам собой зацепился за несколько кадров.

Гонщики в полёте.

Чистый ракурс.

Свет ложится идеально.

Картинка цепляет с первого взгляда. Не идеальна. Далековато. И можно было бы изменить, но все равно лучше, чем иные.

Я переслал Кристине пару снимков и написал:

«Кто снимал?»

Ответ пришёл почти сразу.

«Лиса»

Глава 12. Даниил

На следующий день я попросил Кристину связаться с Лисой и сообщить, что я хочу встретиться. Сам я звонить не собирался – её номера у меня не было, да и не хотел его записывать. В этом не было необходимости. Она появится, потому что у неё нет выбора.

Кристина должна была присутствовать на встрече. Она понимала моё видение, знала, чего я хочу, и могла сразу давать пояснения, если это потребуется.

Я пришёл чуть позже назначенного времени, когда они уже сидели за столиком. Это позволило мне спокойно оценить обстановку.

Лиса сидела напротив Кристины, обхватив ладонями чашку чая, и выглядела напряжённой. Как только я вошёл, она сразу отвела взгляд.

Интересно, она хоть когда-нибудь научится этого не делать?

Я усмехнулся про себя.

Хотя… мне всё равно.

Подойдя к столику, я сел на свободное место, протянул руку, привлекая официанта, и без лишних церемоний заказал себе кофе. Как только официант удалился, я сразу перешёл к делу.

– Фотографии неплохие.

Я выдержал паузу, но не дал ей возможности обрадоваться.

– Но недостаточно хорошие.

Она подняла на меня взгляд, в котором отразилось что-то среднее между замешательством и непониманием.

– Почему?

Я склонил голову чуть набок, наблюдая за её реакцией.

– Потому что слишком далеко. Мне нужны такие же кадры, но ближе.

Она чуть нахмурилась.

– Я не могу стоять ближе, это опасно.

Я посмотрел на неё спокойно.

– Я знаю.

Кристина молчала, наблюдая за нашим разговором. Я сделал глоток кофе, обдумывая варианты.

Как сделать так, чтобы кадры были идеальными, но при этом фотограф оставался в безопасности?

Ответ пришёл сам собой.

– Ты снимала когда-нибудь в движении?

Лиса явно не ожидала этого вопроса.

– В движении? – повторила она, слегка сбитая с толку.

Я кивнул.

– Если ты имеешь в виду съёмку на ходу, то нет.

Я на секунду задумался, а потом усмехнулся, придвигая чашку ближе.

– Значит, попробуешь.

Она замерла.

– Что значит "попробую"?

– Это значит, что мы найдём машину, тебя посадят внутрь, и ты будешь снимать прямо во время движения.

Она нервно поправила волосы, явно переваривая мои слова.

Я видел, что идея её смущает. Возможно, даже пугает. Но больше всего мне было интересно, что она решит.

Она глубоко вдохнула, подняла на меня взгляд, и в этот раз не отвела его.

– Хорошо. Я попробую.

Я сразу начал думать. Мне нужна была не просто машина, а та, что сможет ездить по трассе без риска перевернуться на первом же повороте. Обычные внедорожники не подходили – слишком громоздкие, слишком медленные, а обычные багги были слишком открытыми.

Я дал задание своему сотруднику – пусть найдёт что-то, что подойдёт. Главное, чтобы машина была устойчива, с хорошей амортизацией и оборудована системой безопасности, потому что, если Лиса вылетит с дороги, я не хочу потом разбираться с последствиями.

Пока этим занимались, пришел Максим

Он сел расслабленно откинувшись назад, Его взгляд был довольный, почти ленивый – признак того, что ночь у него явно прошла неплохо.

Подошел официант и мы заказали завтрак. Я спросил.

– Вижу, ты хорошо провёл время.

Он усмехнулся, накручивая ложечкой кофе.

– Ты не поверишь, но эта девчонка из нидерландской команды… У них там, видимо, принято делать всё быстро.

– В смысле?

– В прямом. Она подошла, сказала, что ей нравятся парни с хорошими руками, и через пятнадцать минут мы уже были в номере.

Я хмыкнул, поднося чашку ко рту.

– Серьёзно?

– Ага. Без прелюдий, без вопросов. Уложила меня, как будто это её миссия.

– Ты, похоже, не особо сопротивлялся.

Он ухмыльнулся.

– Конечно, нет.

Я сделал глоток кофе, раздумывая.

– Знаешь, мне сегодня тоже кто-нибудь нужен.

Макс приподнял брови.

– У тебя что, перерыв?

– Да так, просто лень было заморачиваться.

– Ну, значит, пора наверстать.

– Вот именно.

В этот момент мне пришло сообщение от сотрудника.

«Машина найдена. Подойдёт идеально»

Я кивнул, убрал телефон и достал пачку сигарет.

– Нашли тачку.

– Для чего?

– Для съёмок. Нужно, чтобы кто-то за рулём возил Лису по трассе, пока она будет снимать.

– Гениально, конечно. А кто её будет возить?

– Сейчас разберёмся.

Я отправил ещё одно сообщение, чтобы нашли кого-нибудь, кто не просто умеет водить, а понимает, как управлять машиной на таких скоростях.

Затем набрал Кристину. Она взяла трубку почти сразу.

– Да?

– Нашли машину. Пусть Лиса будет готова завтра к десяти.

– Поняла.

Я сбросил вызов, вернулся к кофе и посмотрел на Макса.

– Что?

Он ухмыльнулся.

– Ты слишком серьёзно этим заморачиваешься.

Я ухмыльнулся, откинулся на спинку стула. Приподнял бровь и произнес:

– Я всегда серьёзно отношусь к работе идиот.

Вечер того же дня получился шикарным. После долгого дня на трассе я точно знал, что мне нужно – расслабиться, выпустить пар, отдохнуть так, как умею. Макс, как всегда, не подвёл. В одном из отелей, который принимал гонщиков и партнёров, был закрытый клуб – с приватными комнатами, хорошим алкоголем и людьми, которые знали толк в развлечениях.

Подружка Макса, эта горячая штучка из команды Нидерландов, не пришла одна. У неё оказалась подруга – высокая брюнетка, с длинными ногами и взглядом, который говорил, что она любит быть сверху.

Мы пили, потом танцевали. Её руки гладили мой торс, пальцы ловко пробирались под футболку, горячее дыхание касалось шеи, а её тело прижималось так плотно, что я безошибочно понимал – она уже мокрая.

– Ты чертовски хорош, – прошептала она мне в ухо, двигаясь в такт музыке.

Я усмехнулся, и про себя подумал, что она не знает насколько!

Уже через пятнадцать минут мы оказались в номере. Она упала на кровать, медленно стягивая с себя топ, оставшись в одном кружевном лифчике. Я не спешил, просто наблюдал, как она приподняла бёдра, стягивая с себя узкую юбку, оставляя длинные ноги открытыми.

– Надеюсь, ты не любишь терять время, – она провела пальцем по ремню моих джинсов, легко расстегнула пуговицу и потянула на себя.

Я не ответил. Просто схватил её за волосы, наклонился ближе и впился в губы, одновременно с этим ловко избавляясь от остатков одежды. Она застонала, выгибаясь подо мной, её ногти вонзились в мои плечи, а потом она резко перевернулась, оказываясь сверху.

Я дал ей порулить ровно минуту.

А потом прижал к кровати и взял так, как мне хотелось.

Секс был именно таким, как мне нравилось – жёсткий, быстрый, без лишних слов и обязательств. Она стонала, впивалась ногтями, срывалась с дыханием, когда я глубже входил в неё.

Уже под утро, когда она спала, вымотанная, я поднялся с кровати, натянул джинсы, закурил и вышел на балкон.

В воздухе ещё витал запах её парфюма и сигаретного дыма.

Я затянулся, глядя в темноту, чувствуя приятную усталость в мышцах.

Хорошая ночь.

Хороший секс.

После завтрака, когда я подошёл, все уже были в сборе. Машину пригнали к краю трассы, вокруг неё собрались фотографы, несколько механиков, Кристина и, конечно, Лиса. Я остановился в нескольких шагах, оглядывая транспорт. Внедорожный Polaris RZR Turbo. Компактный, но мощный, устойчивый, с хорошей подвеской. Вполне подходящий вариант, если за рулём окажется человек, который понимает, что делает.

Лиса стояла рядом с Кристиной, полностью сосредоточенная, явно не та, какой была вчера. Тогда она выглядела напряжённой, словно не знала, как держать себя передо мной, сейчас же никакой растерянности не было. Она спокойно задавала вопросы водителю, не теряясь, без лишних эмоций, что само по себе немного меня удивило.

Перед тем как сесть в машину, она убрала резинку с волос, встряхнула их пальцами, будто ненадолго позволяя себе эту естественность, а затем быстро скрутила в небрежную гульку. Я машинально отметил, что раньше она постоянно что-то поправляла в себе – волосы, одежду, осанку, словно шило в одном месте.

Но сейчас я не увидел, чтобы она парилось. Интересно.

– Ну что, готовы? – водитель, парень на вид лет двадцати семи, хлопнул ладонью по капоту машины, бросая взгляд на Лису.

– Да, но у меня есть вопрос, – она посмотрела на него внимательно, уверенно. – Как ты будешь заходить в повороты? Я хочу понимать, какие моменты могут быть наиболее удачными для съёмки.

Я склонил голову, прислушиваясь. Правильный вопрос. Видимо, она действительно всё продумывает, а не просто приходит с камерой и щёлкает бездумно.

– Будем держать среднюю скорость, но на виражах чуть прижиматься к трассе, чтобы не закидывало, – водитель показал рукой, объясняя траекторию.

Я подошёл ближе, оценивающе посмотрел на него.

– Как тебя зовут?

– Егор.

– Как давно водишь такие машины?

Он усмехнулся, чуть самоуверенно, словно этот вопрос забавлял его.

– Лет пять.

Я не сказал ничего, просто кивнул, оставляя за собой право проверить его на деле.

Лиса заняла своё место, зафиксировала ремни, проверила камеру, явно зная, что делает. Я на секунду задумался, насколько её сейчас трясёт внутри, или же она действительно полностью ушла в процесс, не позволяя себе сомневаться. Машина сорвалась с места, и я скрестил руки на груди, наблюдая, как они идут по трассе.

Поначалу всё шло нормально.

Но уже на первом же повороте я поморщился.

Парень заходил в виражи слишком резко. Недостаточно мягкое управление, углы слишком острые, скорость регулировалась не идеально, что на таких трассах могло стоить серьёзных ошибок. Я сразу понял, что у него есть опыт, но он недостаточен для того, чтобы чувствовать машину на интуитивном уровне. Если бы это был профессиональный заезд, его уже давно отправили бы в боксы за просчёты. Уж я-то знала, моя студенческая жизнь была полна драйва и адреналина. Гонки, прыжки с парашюта, это мне нравилось.