Правдоборец. Инъекция Скверны. Книга 1

Но Соловей решает напасть быстрее меня. Он несется мимо с какой-то палкой на перевес.

Вот это работа над собой. Надеюсь, скоро к нему вернется адекватность и прорабатывая собственную трусость он начнет анализировать, прежде чем бросаться в пекло.

Толик валит с ног Кота. А Колобок идет на меня.

Я становлюсь в стойку. Готовлюсь к серьезному сражению. Вот только очень скоро понимаю, почему из всех троих Козел был самым смелым. Падальщик, который сейчас двигается в мою сторону, совсем не умеет обращаться со своим мачете. Видимо использовал его только тогда, когда жертва уже не способна была сопротивляться. Вот и сейчас он, словно семилетний ребенок, размахивает своим оружием очень примитивно. Слева направо. Справа налево. Словно продирается через джунгли.

Встречный удар! Железная труба прилетает прямо по пальцам людоеда. Он вскрикивает и сгибается от боли. Мой снаряд прилетает ему по затылку. Минус один.

Поднимаю глаза. Козел с битой в руках уже идет в мою сторону.

Вот она. Главная битва. Я против Козла. Все остальные – персонажи второго плана в нашей с ним истории.

– Я расфасую твои останки по пакетам. Заморожу и буду есть по чуть-чуть. Каждый день. Вспоминая твой взгляд в тот момент, когда ты подыхал, – угрожает тот.

Наверное, это единственная возможность убить мое бессмертное тело. Забить до потери сознания и сожрать. А может и нет. Проверять мне точно не хочется.

Я жду, когда Козел нападет. Это даст мне преимущество. Смогу контратаковать.

Падальщик закручивает биту в руке. Словно барабанную палочку. Он единственный среди всех троих, кто действительно чего-то стоит. Поэтому и запугивал.

Спортивный снаряд делает еще несколько выкрутасов в его руке, и Козел принимает стойку бейсболиста. Я встаю в подобную позу. Он нападает.

Удар слева. Отбиваю трубой. Тут же ударяю падальщику в промежность ногой. Его относит на несколько шагов назад. Он сгибается и хватается за пах.

– Ах ты… – краснеет он.

– Что? – нарочито подхожу ближе и подставляю ухо. – Бью между ног тому, кто жрет людей?

Выпрямляюсь.

– Не думаю, что кто-то обвинит меня в том, что я повел себя не по-джентльменски.

Удар трубой по голове. Еще минус один.

Поднимаю взгляд. Соловей до сих пор борется с Котом.

Подхожу ближе. Это сражение выглядит настолько убого, что даже первоклассники дерутся эффектнее за то, кто будет играть в приставку первый.

– Отпусти его, – с трудом оттаскиваю Толика.

Кот поднимается на ноги. Смотрит на двух вырубленных товарищей. Мечется. Срывается с места и убегает. Разве, что не буксовал на месте перед стартом, как его сородичи по маске.

– Пусть бежит, – отпускаю друга и хлопаю ему по плечу. – Мы ввязались в это не за тем, чтобы кого-то покалечить. Чтобы девушку спасти.

– Девушку спасти? – Толик поворачивается ко мне.

Но я уже иду к пикапу. Откидываю ткань.

В багажнике лежит девчонка с красными волосами. На шее ремешок с кулоном. На запястьях красные рисунки в виде языков пламени. На пальце перстень. В груди рана.

– Девушку спасти? – Соловей повторяет, как мантру и становится рядом.

– Помнишь, что я тебе обещал? – достаю последнюю пробирку со Скверной.

Толик понимает на что намекаю. Но молчит.

Девушка очень красива. Кому она помешала, может быть, нам еще удастся узнать. Но для начала нужно убедить Соловьева отдать свою порцию. При чем сделать это так, будто решение принял он. Чтобы не было в будущем никаких обид.

– Решать тебе, – протягиваю склянку с черной жижей. – Можешь спасти ее. Можем сделать вид, что ничего не могли поделать. Выбирай. Стать бессмертным или героем.

Молчит.

– Хочешь мое мнение?

– Угу.

– Иногда поступить правильно и по чести – это совершенно разные вещи. Скажет ли эта аристократка тебе спасибо за то, что обрек ее – наверное нет. За то, что вернул к жизни – однозначно да. Вопрос в том, что скажут люди, когда узнают, как ты поступил. Что скажет Лика?

– А что, если уже слишком поздно? – Соловей берет пробирку из моих рук. – Что, если мы сейчас просто зря потратим последнюю инъекцию?

– Я тебе скажу вот что, – поворачиваюсь к другу. – Если хочешь помочь девушке – помоги. Поверь мне. Нет ничего хуже, чем засыпать с мыслью о том, что не поступил так, как должен был поступить. Я знаю о чем говорю.

– О, боже! – женский голос привлекает наше внимание. – Новый Мир уже улетел бы в бездну. Пока вы решаете, что делать. Не говоря уже обо мне.

Забираю пробирку у Толика из рук.

– Одаренная, – убираю обратно в карман.

Рана на груди девушки буквально на глазах затягивается черной жижей. Исчезает. Тело, как новое. Только белая сорочка теперь рваная и в крови.

– Бинго! – отзывается девчонка. – А теперь развяжите меня.

Соловей делает движение, но я останавливаю. Понятно, что Толик ведется на милое личико, большие буфера и стройные ножки. Но я никогда не доверял аристо. Тем более тем, которые вместо «спасибо», приказывают мне. Словно я до сих пор в рабстве.

– Стой, – скрещиваю руки на груди. – Сначала урок по этикету. Что нужно сказать, когда тебя вытащили из тарелки падальщика?

– Ты чего, Боря? – в лучшем водителе Петербурга вновь просыпается естество. – Она же аристократка. Гляди на кольцо.

– Это не значит, что я должен ее боятся, – кладу руку на плечо другу. – И тебе не советую. Но, чтобы ты не переживал – она связана веревками с вплетенным брилием. Ничего тебе не сделает. Можешь расслабиться.

Ему объяснил. Теперь твоя очередь.

Сейчас я нахожусь в Санкт-Петербурге. Столице Российской Империи. Да, до Переплетения Миров столицей была Москва, Империя была Федерацией и все остальное было более привычным. Однако потом на землю русскую ступила нога Александра Николаевича. Императора из другого мира, который быстро навел здесь свои порядки. До того, как его отправили на пенсию.

Так вот. Есть император. Есть главы кланов, которые принесли новому императору клятву на крови и обязались быть верными. Не просто так. А взамен получив заветный укольчик. После переворота в клане есть только один род со способностями. Он и возглавляет касту. С возможностью принимать туда слуг. Все новые одаренные из рода со способностями – аристократы. Люди, мнящие себя выше остальных. Потому что из-за приближённости к главному человеку в стране у них много привилегий. Но это не значит, что кланы не грызутся между собой. Наверняка, и эта фурия попала в багажник не за красивые глаза.

– Спа-си-бо! – саркастично скандирует красноволосая. – Доволен? А теперь развяжи меня.

Знаю. Любой на моем месте уже перестал бы упираться. Но как должен повести себя тот, кто тринадцать лет жизни был вынужден служить таким, как она? Таким, которые не могут сказать простое «спасибо» только потому, что не считают тебя за человека. Да. Может быть по-детски. Но это принципиально.

Накланяюсь. Приближаюсь своим лицом к ее. Так близко, что чувствую запах духов аристократки. Что-то кисло-сладкое. Пахнет очень приятно.

– Неужели вам так сложно сказать простое спасибо? – улыбаюсь.

Девчонка не отвечает. Но для меня и этого достаточно. Того, что показал, что не буду бегать перед ней на задних лапах.

Поднимаю с земли мачете и разрезаю веревки.

– Пожалуйста.

Аристократка тут же выхватывает у меня мачете. Лезвие сперва разрубает череп одного падальщика. Затем второго. Кровь брызжет ей на лицо. Но той вообще все равно. Мало кто любит, когда ему втыкают нож в грудь. А аристократы тем более. Не прощают.

– Уроды, – девчонка вытирает кровь со лба. – Еще бы чуть-чуть.

Плюет на труп Козла. Настоящая леди.

– Эй! – поднимает взгляд на нас с Толиком. – Откуда у вас инъекция?

Выдыхаю.

– Давай мы не будем спрашивать о том, как ты попала сюда. А ты не будешь совать свой нос в наши дела. Договорились?

– Новых одаренных невозможно убить. Поэтому мое тело отдали падальщикам. Чтобы они сожрали меня. Теперь ваша очередь.

Я улыбаюсь.

– Пойдем, Толик. Мы свое дело сделали, – откидываю в сторону ржавую трубу. – Ты знаешь, кто нас ждет.

Я нарочито медленно иду. Жду, когда незнакомка сама попросит подвезти ее. Знаю, что таким, как она нужно приложить немало усилий, чтобы переступить через себя. Ну либо пусть учится, либо идет пешком.

– Вы… – начинает красноволосая, но прерывается.

– Да? – оборачиваюсь. – Что-то хотела сказать?

– А-а! – взмахивает рукой. – Проваливайте на хрен.

Улыбаюсь. От того, как же им сложно дается самая обычная человеческая просьба. Но заставлять девушку одну пешком тащиться по свалке я все-таки не стану. Какой бы стервой она не была.

– Мы на машине, – я указываю в сторону нашей тюнингованной шестерки. – Подбросить?

– Если вам в ту же сторону, – девчонка откидывает мачете и идет впереди нас.

Садимся в машину. Меня не покидает мысль о том, как узнать какие способности у меня появились. Но при аристократке обсудить это с Соловьевым не могу. Чем меньше она о нас знает, тем лучше.

Над кучей мусора восходит солнце. Лобовое стекло покрылось утренней росой. Дворники не работают после наших приключений и Соловей выходит протереть стекло вручную.

– Как тебя зовут? – прерываю неловкое молчание.

– Алина, – отвечает девушка и глядя в зеркало заднего вида собирает хвост на затылке. Забирает изо рта резинку и наматывает ее на волосы. – А вы Боря и Толя. Я уже поняла. Мои деревенские спасители. Смешнее и не придумаешь.

Я безнадежно мотаю головой. Соловей садится в машину. Заводит. Я включаю радио, чтобы не пришлось продолжать разговор.

– …к другим новостям, – вещает голос из динамиков. – Сегодня со склада Скверна-медикал было похищено двадцать экспериментальных пробирок со Скверной. Как заявил представитель компании – это были единственные экземпляры совершенно нового состава инъекции. Новые действующие вещества. Новые побочные эффекты. Инъекция находилась в стадии испытаний. Тесты на людях еще не проводились. Правоохранительные органы сейчас занимаются поиском похитителей.

Мы с Соловьем медленно поворачиваем головы друг на друга.

Пиздец. Угораздило. Мало мне было тех побочных эффектов, которые, итак, появлялись с уколом Скверны. Сейчас вообще непонятно чего ждать. Узнать бы хоть, что я получил взамен.

– Поехали, – говорю Соловью и переключаю волну. – Высадим ее у какого-нибудь такси.

Толик вытирает вспотевшие руки о комбинезон, переключает передачу, и мы трогаемся. Уверен, что сейчас в глубине души он рад, что не сделал укол.

Едем. Чувствую, как девчонка с заднего сидения через зеркало пялится на меня.

– Быть не может, – откидывается на спинку сидения. – Как вам удалось выкрасть инъекции из самого защищенного места в Российской Империи?

Проклятье. Догадалась. Хотя не сложно было сложить один плюс один.

Хм. Совсем нехорошо, что кто-то из аристократов теперь догадывается о том, что мы сделали. Вытаскивать сестру из лап Теневого клана – одно. А вот иметь проблемы с законом и лично с императором – другое.

Тут я должен остановиться и рассказать тебе кто такой Виктор Зубов. Он же его величество государь император.

Дело в том, что, когда я рассказывал тебе, что магия пропала – это было не совсем верно. Пропала магия, что существовала благодаря энергии Скверны, висевшей над планетой. Но с самого Переплетения миров существовал еще один редкий вид магов – Маги Света. Они же охотники на демонов.

После уничтожения Скверны сила осталась только у них. Виктор Зубов никто иной, как лидер этой касты. А эти типы могут многое. Вплоть до того, что способны возвращаться во времени, телепортироваться, а также творить другую ересь, повелевая фотонами, на которые могут расщеплять свои тела.

Не говоря уже о том, что про самого императора ходят слухи, мол он сам стал демоном и вообще бессмертен.

Так вот. Так далеко во времени никто возвращаться не станет. Чтобы не нарушить никаких пространственно-временных континуумов. Но если кто-нибудь расскажет, что именно мы с Соловьем и Ликой вынесли склад – за нами начнется настоящая охота.

– Можете даже не оправдываться, – Алина высовывается между спинок наших сидений. – Нет другой причины, по которой у двух деревенщин может оказаться пробирка стоимостью в несколько миллиардов рублей.

Знаешь, что меня бесит больше всего? Что девчонка считает нас неотесанными простаками. Все аристократы так относятся к людям из Свободного клана. У нас на пальце татуировка перстня, вместо настоящего украшения. Так и идентифицировала меня. И сейчас мне надо одним действием убить сразу двух зайцев. Показать, что я не тот, об кого можно вытирать ноги. И сделать так, чтобы она никому не рассказала о том, о чем догадывается.

– Толя, – таинственно говорю и пристегиваюсь. – Покажи нашей неженке, что умеет твоя ласточка.

Соловей смотрит на меня. Я киваю. Вижу, как Алина переводит свой нахмуренный взгляд с одного на другого. Но Доминик Торетто на максималках уже надевает специальные перчатки и заставляет мотор гудеть. Втаптывает газ в пол. Разгоняется. Двигает руками и ногами с такой скоростью, что пассажирка уже не успевает следить за ними.

Стрелка спидометра уже давно завалилась, когда мы на полной скорости вылетаем на трассу. На ручном тормозе Соловей поворачивает в сторону города. Задним бампером слегка задевает ограждение. Алина летит с одной стороны заднего сидения на другую. Дверь открывается от удара. Но она успевает ухватиться за подголовник моей сидушки.

– Теперь коронный, – бормочу я.

Толик разгоняется. Алина успевает только закрыть дверь. Ищет ремень, но в этой шестерке его давно нет. Вернее есть. Она находит просто болтающуюся ленту.

– Блядь! – отбрасывает ее в сторону.

В этот момент Соловьев выкручивает руль, и тачка закручивается в бесконечном пируете. Останавливается ровно в том направлении, в котором нам нужно продолжать движение. Я оборачиваюсь.

– К слову о деревенщинах, – показываю жестом Толику продолжать ехать. – Вашему брату нужна эта дрянь в крови, чтобы быть хоть на что-то способными. А тот, которого ты за человека не считаешь, сам научился такому пилотированию.

Отворачиваюсь. Поправляю зеркало, чтобы видеть глаза собеседницы.

– А еще он тринадцать лет добывал брилий для таких, как ты. После целого дня в шахте плелся в гараж и собирал эту машину. Отсасывал бензин по всему старому городу, чтобы покататься поздней ночью. Потому что в Старый Петербург топливо не завозили.

Снова поворачиваюсь к аристократке.

– Поэтому, когда ты, не зная человека, делаешь о нем выводы, – достаю пробирку и демонстрирую ее. – Просто показываешь, насколько все аристократы зашорены. К слову, о том, как каким-то деревенщинам удалось обчистить склад Скверна-медикал.

Но девчонка не теряется. Кладет руки на спинки сидений. Приближается.

– Я поняла, что яйца у вас есть. Один ноль в твою пользу, – снова чувствую кисло-сладкий аромат. – А что скажешь на счет того, почему я не должна донести на вас двоих императору? Только не говори, что спас мне жизнь. В той ситуации мы оба получили то, что хотели. Я стала свободной, а ты почувствовал себя героем. Все честно. Поднимем ставки?

Глава пятая. Обо всем и ни о чем

– Вот сучка, – выдыхаю.

– Что? Прям вслух? – Алина вновь откидывается на спинку своего сидения. – Перейдем сразу к делу. Вы отдаете мне пробирки, и тема закрыта.

– Пробирку.

– Что?

– Осталась всего одна инъекция. Остальная Скверна кормит муравьев на свалке.

Соловей останавливает тачку на обочине. Прямо за желтым такси.

– И почему я не удивлена? – аристократка разочарованно качает головой. – Свободный клан когда-нибудь поймет, что борется за иллюзию, которой не суждено сбыться.

– А знаете, когда треснут стекла на ваших розовых очках? – щурюсь, вглядываясь в отражение красноволосой в зеркале. – Когда узнаете какую цену император пообещал заплатить за эти суперспособности. Но будет уже поздно.

– Да? Не забудь позвонить мне и рассказать, как тетушка Глафира восприняла новость о том, что один из ее прихлебателей обкололся этой самой Скверной.

Я опустил взгляд на свою грудь. Окровавленный комбинезон прямо визжал на всю машину о том, что я пережил смерть. Девчонка догадалась, что мне пришлось поступиться принципами.

Кстати, о них. Чтобы ты не потерял нить, я просто обязан рассказать о Свободном клане. Собственно, в нем мы и состоим. С Толиком и Ликой.

Людей в один клан четыре года назад объединила Глафира Ракимова. Бывшая одаренная, потерявшая свою силу в день Восстания невольных. Она утверждает, что Скверна обладает интеллектом и император заключил с ней сделку. Чтобы подавить то самое восстание и удержать власть. Однажды Скверна пробудится и тогда начнется апокалипсис. Именно поэтому она создала Свободный клан и возглавила его. Клан людей, противостоящих грядущему пиздецу. Я один из них. Видимо был. До сегодняшнего дня.

Алина протягивает руку.

– Не будем тратить время на споры. Давайте оставшуюся инъекцию и я пошла. Вы все равно собирались потратить ее на меня.

Нет. Одно дело пожертвовать этой дрянью, чтобы спасти кого-то. Совсем другое – повестись на шантаж.

– А знаешь, что… – я поворачиваюсь к аристо.

– Отдай пробирку, – вдруг перебивает Толик.

Я с недоумением перевожу взгляд на своего друга.

– Ты прав, – продолжает он. – Мне не нужна эта дрянь в крови, чтобы быть лучше. У меня есть эта тачка и талант. Я вытащу Лику и без Скверны. Сейчас гораздо важнее избежать того, чтобы за нами открыли охоту.

Поворачиваю голову обратно на девушку.

– Он прав, – подтверждает Алина. – Я единственная кто знает о том, что кражу совершили вы. Инъекция у меня – я соучастница. Автоматически. У вас будет гарантия, что никто и ничего не узнает.

Я засовываю руку в карман. Думаю.

Если бы не Толик, то я вылил бы ее прямо там. На свалке. Но сейчас он согласен отдать ее.

А какие еще есть варианты? Продать? Но это опять же не вариант. Где гарантии, что после этого следы не приведут к Свободному клану? Похоже, отдать пробирку девчонке действительно лучший выбор.

Достаю инъекцию. Протягиваю. Рука аристо уже тянется, когда я даю заднюю.

– Я отдам. Но с одним условием. Ты прямо сейчас расскажешь, что собираешься с ней делать.

Мне показалось или взгляд девчонки сделался напуганным?

– Ты сказала, что если мы отдадим пробирку, то будешь с нами в одной лодке. Я хочу знать, что ты собираешься делать. Ведь есть много вариантов. Может быть гораздо безопаснее вылить Скверну прямо сейчас. Чем ждать, когда люди императора выследят меня по горячим следам.

Алина явно в замешательстве. Я не знаю, чего она так испугалась. Но тем интереснее мне становится.

– Я не могу вечно ждать, – откупориваю пробку и наклоняю склянку.

– Стой! – кричит аристо, но даже не дергается.

Боится, что расплесну.

– Тогда говори. Я жду.

– Скверна нужна для меня.

– На кой черт? Ты уже, итак, пропитана этой дрянью.

Молчит.

Наклоняю.

– Ладно, – ерзает на месте. – После первой инъекции я получила не то, что хотела.

– Что?

Пауза.

Наклоняю пробирку.

– Сиськи разного размера! – выпаливает она.

Я машинально опускаю взгляд.

– Доволен? – скрипит зубами девушка и добавляет: – Мудак.

Аристократка с таким отчаянием это сказала, что где-то глубоко внутри я даже почувствовал что-то навроде жалости. Но быстро вспомнил, как она повела себя, узнав, что мы из Свободного клана. Жалость куда-то улетучилась.

Как я и говорил, Скверна играет в свою игру. Она дала ей способность. Уж не знаю какую, но испортила прекрасное тело. Мотивация девушки вполне понятна. И ярость тоже.

Она может считать меня кем угодно. Но я точно не мудак.

– Извини, – закрываю пробирку и протягиваю Алине. – Мне надо было знать, что ты не врешь.

Та забирает заветную инъекцию. Пытается открыть дверь. Снова заело.

Толик выходит, чтобы открыть снаружи.

– Но хочу предупредить. Чтобы ты сильно не рассчитывала на нее. Меня вернули к жизни уже пару часов назад, а я до сих пор не понял какую способность получил. Как и сказали. Состав экспериментальный. Черт знает что они туда впихнули.

Дверь открывается. Алина выходит не ответив.

– Всегда пожалуйста, – бурчу под нос.

– Нужно войти в транс в ледяной ванне. Чтобы активировать Скверну в крови, – Алина засовывает голову обратно в салон. – Можешь не провожать.

Дверь захлопывается. Толик садится обратно. Мы оба смотрим, как девушка, виляя бедрами, подходит к такси и садится в машину.

– Красивая, – мечтательно шепчет Толик.

– Слюни подбери, – блокирую дверь. – Гони домой. Я знаю, как активировать способности.

Теперь нашим домом называется небольшая квартирка в центре города на пятом этаже. Мы с Ликой и Толиком сняли ее на последние деньги. Еще во время того, как планировали покинуть Свободный город и пойти на дело. Соловей последние несколько дней перевозил сюда наши вещи.

Но есть нюанс. Мы с сестрой ни разу тут не были.

– Это что? Наша квартира? – я стою посреди кухни и не верю своим глазам.

Дело в том, что в этом подобии жилища есть лишь одна комната. И туалет. А душевая встроена прямо в кухню. Прямо. В кухню.

– Типичный Петербург, – выдыхаю я. – Скажи, что тут есть ванна.

– Ванны нет, – Толик заглядывает в холодильник.

Пространство в маленьком помещении обдает вонью. Тот вспоминает, что теперь не ест все подряд. Закрывает дверцу.

– Мыться можно прямо тут. В углу. Вон лейка, а вон слив, – заканчивает он, как ни в чем не бывало и хватается за бока.

– Ты не понял. Мне нужна настоящая ванна. Чтобы активировать способности, я должен погрузиться в воду со льдом.

В этот момент Соловей понимает в чем дело.

– Черт, – чешет затылок. – Вы не говорили, что хата нужна с ванной. Разговор был о том, чтобы вещи поместились и, чтобы можно было перекантоваться одну ночь.

– Понимаю, – достаю стакан и набираю воду из кулера. – Ты не при чем.

Задумываюсь.

Кто бы мог подумать, что главной проблемой сегодня станет ванна. Просто ванна. Которая есть в каждой квартире. И даже у меня она была до сегодняшнего дня.

Дело в том, что мы с Ликой и Толиком оставили свои квартиры. Оставили Свободный город. Ушли на дело, наивно полагая, что выкрадем кейс с инъекциями и уедем навсегда. Но все пошло не по плану.

– Какие есть варианты? – спрашивает Соловей. – Мы на мели. Купить не сможем. Как и снять квартиру побольше. А! Я видел, что этажом ниже живет старушка. Можно попроситься к ней.

– Серьезно? – я выгибаю бровь и смотрю на своего друга. – Здравствуйте, мы соседи сверху! Вы не против, если мы примем у вас ванну? А еще нам нужно килограмм тридцать льда. Да. Мы нормальные. Просто вы отстали от жизни.

– Звучит дерьмово.

– Вот именно, – я прикасаюсь к стакану губами.

Выпиваю до дна. Жажда мучает уже несколько часов.

– Возвращаемся в клан, – заявляю я и вытираю губы рукавом.

– В клан? – у Толика широко раскрываются глаза от новости. – Зачем в клан?

– Там есть ванна, – бросаю я.

– Ванна? – Соловью явно надо придержать челюсть.

– Глафира всегда кичилась тем, что мы семья. Что мы друг за друга горой. Формально никто не знает, что мы собирались уехать далеко и надолго. Можно дать ей шанс доказать, что каждый человек в Свободном клане важен. Ну и есть у меня еще одна идея.

– Ясно, – Толик облизывает сухие губы.

– Заодно да. Там есть ванна. Поехали.

Тебе, наверняка, интересно, как в Свободный клан попали люди, готовые его покинуть в любой момент? Даже если нет, я все равно расскажу. Не благодари.

В двух словах. В день Переплетения в этом мире появилось два Санкт-Петербурга. Один, который был. А другой из параллельной реальности. За счет разного положения планет Земля в разных вселенных, города только частично наложились друг на друга.

Так вот. Ту часть, в которой жил я, накрыло куполом. У нас плохо работала канализация, постоянно прерывался свет, не говоря уже о том, что мы напрочь забыли о высоких технологиях и интернете. В отличие от Нового Петербурга. Где у одаренных магическими способностями были все привилегии. Включая нормальную еду, автопром и кальян. Собственно, для них мы и добывали брилий. Металл, блокирующий магию, к которому аристократы не могли даже прикоснуться.

После подавления Восстания невольных тетушка Глафира заняла город, который все эти годы чах. Он был в таком упадке, что император не решился его восстанавливать. Зато Ракимова построила вокруг Старого Петербурга гигантскую стену и пригласила желающих присоединиться к Свободному клану. Пообещала кров, работу и независимость от гнета Новых одаренных. В обмен на веру.

Передо мной стоял выбор. Начать работать на аристократов и стать слугой одного из них или остаться свободным. Я выбрал свободу. К тому же ценности Свободного клана часто совпадали с моими. Я тоже всегда считал, что однажды Скверна превратит всех в зомби и неплохо, если у меня будет местечко в «Последнем оплоте». Именно так символично и назвали Свободный город.